Дом, в котором пекут круассаны

11 глава

Июнь, 2020 год.

Россия, Санкт-Петербург.

Это было сумасшествие — всё это. До такой степени, что у Адалин спирало дыхание. Она смотрела на все эти мотоциклы, громко смеющихся байкеров. Удивительно, но новая обстановка страха не вызывала — Ада чувствовала себя сторонним наблюдателем, не причастным ко всему этому миру. Илья хотел показать ей это?

— Отсюда они выезжают за КАД и вперёд. Чуть дальше, на развязке, разворачиваются и обратно. Дорога же прямая, полупустая, так что соревнуются в скорости, а не в маневренности. Хотя никто и не отрицает, что маневрировать не придётся, — Стас останавливается, разворачиваясь лицом к линии света трассы. — Мы собираемся тут не так часто. Раз в месяц, если не два. Как только я нахожу новую локацию, где нас слишком быстро не найдут, пишу в чат, и как только набирается нужное количество людей, мы и встречаемся. А для подогрева интереса, ещё и скидываемся на победителя.

Рука Стаса скользнула в карман джинс, доставая пачку сигарет, и медленно, словно он искренне наслаждался всем этим процессом, вытаскивает продолговатую сигарету, зажимая её губами. Снова обратив взгляд к Адалин, он учтиво протягивает и ей пачку сигарет, пока она отрицательно не мотнула головой.

— Я же могу кое-что спросить? — Адалин медленно окидывает взглядом собравшихся байкеров, поджимая губы, в попытке отыскать Илью по его расписной толстовке.

— Конечно, — кивнул Стас, подпаливая зажигалкой кончик сигареты.

— Почему Глюк?

Губы Стаса дрожат в улыбке — да такой широкой, что ему пришлось отнять сигарету от губ. Он смотрит на Аду немного заискивающе, не скрывая откровенного хитрого оскала. И ей даже показалось, что Стас сдерживает смех.

— А вы с ним не так давно знакомы, да? — получив кивок от Адалин, он не смог сдержать доброго смеха. — Что ещё более удивительно. Знаешь, Илья ведь никогда не брал с собой на такие развлечения спутниц. Как-то привозил Аню, свою сестру, и то полагаю, только потому, что она не отстала бы от него. У Ильи непростая история с мотоциклами, Адалин, но не мне тебе её рассказывать. Стрелецкого я знал ещё пакостившим мальчиком, ходящим под стол и вечно следующим хвостом за своим отцом. Он садился на мотоцикл на моих глазах, шёл в школу, поступал в университет и напивался вдрызг со своим другом Кириллом, а я их прикрывал. А сейчас… сейчас я даже горжусь им. Мы зовёт его Глюком между собой из-за скорости и маневренности.

— Скорости и маневренности?

— О да, хотя сейчас о нём такого и не скажешь. Сейчас Илья не так часто приезжает на наши развлечения, но раньше… раньше он не пропускал ни одной встречи и, полагаю, что и вне их испытывал свою жизнь на прочность. У Стрелецкого не было зависимости от наркотиков, алкоголя или сигарет. Но была зависимость от скорости. И я сейчас даже не приукрашиваю свой рассказ, мне было искренне страшно за него, — мужчина обхватил фильтр сигареты губами, делая глубокий вдох и выдыхая дым в противоположную от Адалин сторону. — Каждый раз он словно бросал вызов собственной жизни, дороге и скорости. Я отговаривал его от гонок, но разве мог я привязать его к дереву и не пускать на трассу? Боюсь, в таком случае, он всё равно нашёл бы способ сбежать. И это было по-настоящему страшно.

Адалин задержала дыхание, слушая Стаса, пока глаза находят чёрную толстовку с витиеватым драконом на спине.

— А потом это прекратилось. У него появилась цель в жизни, любимая работа, потом свалившаяся ему на плечи сестра. Он понял, что ему есть ради чего жить, и игра в русскую рулетку с собственным мотоциклом пропала. И я искренне рад, что эта его страсть угасла.

— Великая сила в тех людях, которые могут признать своих ошибки и начать жить заново, — практически одними губами прошептала Адалин, но Стас всё равно её услышал, слабо качнув:

— Твоя правда. И пусть мне не хватает времени с ним, но я рад, что Илья одумался, стал серьезнее относится к своей жизни и всему, что его окружает. Я рад, что он начал жить. И, как видишь, ты хорошее этому доказательство. Он привёз тебя сюда, повесил на меня, чтобы я напугал тебя страшными рассказами о его тёмном прошлом, а ты ещё даже не сбежала. Стоишь и слушаешь. Полагаю, что нормальная девушка, уже закатила бы истерику. Никто не хочется связывать с бывшими зависимыми, от чего бы они не были зависимы, — Стас тихо — но, как показалось Адалин, немного грустно — хохотнул, проследив взглядом с Адалин на спину Ильи. — Может быть, и тебя можно считать сумасшедшей.

Ада сжала губы, чтобы не расплыться в слишком широкой улыбке, и тут же отвела взгляд от Ильи, пока глаза её хитро сверкнули в свете фар, обращенные к Стасу.

— Илья не рассказывал, как мы познакомились? Думаю, что нормальные девушки после такого знакомства точно не поехали бы с плохо знакомым человеком на край области в два ночи.

Стас смеётся уже открыто, громко, запрокидывая голову назад, и стряхивая пепел под ноги.

— Этот мерзавец перестал откровенничать со мной, как только ему исполнилось двадцать один год, так что я с радостью послушаю эту историю! Я всё равно не смогу вытянуть из него ни слова. Ты удивишься, но Стрелецкий может стесняться меня!

— О! Только если ты не сдашь меня ему.

— Все твои слова — наша тайна, Адалин. Просто потому, что я хочу услышать эту историю! Только не говори, что он в первую же встречу полез к тебе в трусы, потому что тогда его точно ждёт серьезный разговор о том, как правильно знакомиться с девушками, чтобы они не врезали тебе, — Стас, слишком развеселившись, улыбался так широко, что в уголках его глаз собрались мимические морщины, и от грозного бородатого байкера у него не осталось ничего. — Хотя я не вижу на его лице синяка.

Громкий рык мотора, разрезающий воздух, заставляет Адалин вздрогнуть, на что Стас лишь подбадривающе похлопывает по плечу.

Её мир — это сидеть в стеклянной коробке душного офиса, который создаёт лишь иллюзию свободы. Её мир — это ровно скошенный газон гольф-клуба, безумно долгие приёмы, от которых болит голова, и белые стены особняка в Сен-Жан-Кап-Ферра с видом на море. Лесть и лицемерие. Её мир запрещает ей отходить от нормы допустимых правил. Но вот Ада здесь — в чужом для себя мире, и дышится тут неожиданно легко и свободно. Тут нет сдавливающих горло правил. Здесь есть место искренности и чувствам. И если честно, Адалин бы с радостью променяла всё своё наследство на это всё.

В какой-то момент, когда Адалин уже расслабилась, раззодоренная разговорами со Стасом, уже было собиралась выложить ему всю историю знакомства с Ильей Стрелецким, как прямо позади них — подобно тому рыку мотора — раздаётся голос.

— Боже! Я и подумать не могла, что сам Илья Стрелецкий заявится сегодня. Да ещё и не один. Стас, как долго ты хранил эту тайну? И как же зовут это чудное создание?

— Марго, прошу, не накидывайся на неё, словно дикая кошка, — Стас закатывает глаза, ободряюще улыбаясь Адалин и поворачиваясь лицом к подкравшейся девушке. — Она же не на таможне.

Вуд тут же следует его примеру, почти сразу отмечая, какое правильное определение подобрал Стас. Ворох огненно рыжих окрашенных волос ослепили глаза вместе с чернющими — хотя виной этому мог быть полумрак вокруг — радужками подведенных карандашом глаз. Ровная линия красных губ почти обескураживала своей нахальной улыбкой.

— Адалин. Я подруга Ильи, — уголки губ дёргаются в приветливой, но нервной улыбке. Ответная улыбка Марго больше похожа на оскал хищника — и в этот до Вуд доходит осознание почему Стас выбрал такое сравнение.

— Вряд ли Глюк привёл бы сюда обычную подругу, — заискивающе прицокивает языком новая знакомая. — Ты не местная, ведь так? — Марго складывает руки на обтянутой кожей куртки груди. — Ну и из какого ты района? Города? Страны?

— Марго, что за допрос с пристрастием? — Стас рядом осуждающе хмурится, пытаясь притормозить взбудораженную не на шутку девушку.

— Ну что? Стрелецкий впервые привел не свою сестру. В такой ситуации любопытство не является грехом, — Марго переводит внимание с Адалин на байкера. — Да брось, Стас. Ты сам еле сдерживаешься, чтобы не накинуться на неё с вопросами. Так что не придуривайся, — чернота глаз снова скользнула по Адалин. — Так откуда ты?

— Из Франции.

Брови Марго приподнялись, а губы сложились в короткой фразе “ого”, пока взгляд, казалось, стал настолько внимательным, что Адалин вся съежилась.

— Осторожно генерируй последующие вопросы, Марго. Не думаю, что Илья будет рад, если ты будешь переходить границы приличия, — Стас складывает руки на груди, уже распрощавшись с докуренной сигаретой.

— Ой, знаешь что, Стас? — Марго стрельнула в байкера достаточно испепеляющим взглядом, в следующую секунду оказавшись около Адалин и скользя острыми ноготками под локоток француженки. — Мы и без тебя справимся. А то только и делаешь, что мешаешь мне разузнать всё, — цепкие пальцы хватают Адалин, удивительно мягко потянув в сторону столпившихся мотоциклистов медленным, практически прогулочным шагом. — И так, Ада. Так как мы оторвались от этого обломщика кайфа, я могу расспросить тебя обо всём.

Марго чуть склоняется поближе к Вуд, наполняя воздух заговорщическим шепотом, даже не пытаясь сдержать плутовской улыбки.

— Так значит, Франция?

Адалин медленно и настороженно кивнула, всё ещё обескураженная таким вниманием совершенно незнакомой девушки.

— И как же тебя с Франции занесло в Питер? Ты хорошо говоришь по-русски для иностранки.

— Да я… моя мама из Санкт-Петербурга. Решила, что было бы неплохо изучить эту сторону своей жизни. Пусть и наполовину, но моя кровь разбавленная русскими. Мне показалось это правильным решением. Моя бабушка по папиной линии любила говорить, что “род должен держаться вместе”, хотя сама родню матери игнорировала, — Ада задумчиво поджала губы. — Я тут по большей части из-за подруги. Мы часто встречались в Италии, в Париже или в любом другом городе, и она всё звала меня к себе в гости. Отпуск выпал на июнь, и… в общем, я попала под её чары и не смогла отказать от такого путешествия. Она меня с Ильёй и познакомила.

Почти не соврала — уж Марго Адалин точно не собиралась в красках рассказывать эту историю знакомства, как и раскрывать карты своей жизни. Марго же, кажется, не заметила недоговоров своей собеседницы. Возвела глаза к небу, прищёлкнула языком и сказала почти с явным разочарованием:

— Подруга познакомила? А я то ожидала чего-то сумасшедшего, безумного, о чём потом будет рассказывать и краснеть.

— Например?

— Ну сразу так в голову ничего не приходит, — Марго задумчиво щурится. — Секс в туалете клуба? Он подрезал тебя на своём байке прямо на пешеходном переходе, окрыленный твоей красотой. Предложил покататься, но ты не согласилась бы сразу, чтобы помучать его. Он бы попросил твой номер телефона, нашёл бы во вконтакте, телеграмме или инстаграмме. Засматривался на твои фотографии вечерами, и решился бы написать только тогда, когда ты улетела бы обратно в свою Францию. И, зная Илью, обязательно корил бы себя за нерешительность. Возможно, потом он бы всё равно по сталкерски выследил тебя и приехал бы в Париж. Ты выходишь из кафе, а тут стоит он, на своём отполированном мотоцикле — довольный первой победой.

Адалин приподнимает брови, удивленно скользя взглядом по Марго, которая тихо посмеивается.

— Ого, да тебе бы с такими мыслями книги писать. Прозвучало, как супер закрученный сюжет. Но я не…, — Адалин смущенно отвела глаза в сторону, поджимая губы. — Я не думаю, что могла бы согласиться на секс в туалете в качестве безумной истории знакомства.

Марго тепло рассмеялась и отмахнулась.

— Так ты получается, из тех девушек, кто предпочитает держаться за руки и целовать в щеки? Не подумай, что я осуждаю тебя. Всё-таки время неспокойное, но… это и удивляет меня, — Марго резко остановилась, заставив остановиться и Адалин, затем повернула к ней голову и вдруг понизила голос до еле различимого шёпота. — Понимаешь, Илья всегда был… ну ветренным что ли. Не в плане любитель случайных связей. В это плане, он достаточно дотошный, но… после смерти отца он словно боялся связывать себя чем-то с кем-то. И это нас всех пугало. Не имея цели в жизни, не видя ни в ком свою цель, он совершал столько безрассудного. А тут он привозит… тебя, — глаза Марго снова оценивающе прошлись по Адалин. — Весь этот интерес не из зависти. На самом деле, все тут достаточно приветливые. Просто это… странно. Все знаю Стрелецкого, как любителя разогнаться до двухсот и поиграть со смертью в шахматы, а тут… неужели он одумается и начнёт жить нормальной жизнью?

Смерть отца — как красный флаг мелькнул перед глазами. Ну конечно, они не так хорошо и давно знакомы, чтобы Адалин знала о таких “мелочах”. Они ведь и не говорили о родителях, о своих семьях — и прошлом тоже не разговаривали. Ада даже не могла осудить его, потому что сама скрыла некоторые неутешительные факты из своей жизни. Да и зачем откровения? Может быть всё их общение закончится на это месяце лета? Она уедет обратно в начале июля, а эта встреча останется лишь глубоко в воспоминаниях? Неприятное чувство одиночество укусило где-то внутри. Спустя столько лет после смерти Дафны, она смогла почувствовать себя столь свободной, что не думала ни о прошлом, ни о настоящем, ни о будущем. Она забыла о назойливом брате, старающимся испоганить ей жизнь, забыла о холодном отце и о этом чёртовом наследстве. Мысль о котором тяготило её каждый день. Вокруг неё словно снова закружилась… жизнь.

— Эй! Марго! — издалека, между скопившейся толпой и мотоциклами, промелькнула ещё одна девушка, и её обеспокоенный взгляд посеял в груди Адалин тревогу. — Ты слышала? Марк и Глюк снова собрались кататься. Ты знала? Он как только увидел Стрелецкого, сразу начал провоцировать. Нужно сказать Стасу… его эта новость не обрадует. Может он их и вразумит.

Пожалуй, чуть более встревоженной незнакомки, Аду покачнуло лицо Марго. Улыбка в момент стёрлась с её лица, глаза потухли, а пальцы отпустили её локоть.

— Вот же идиоты, а. Я же говорила Марку, что Илья завязал с гонками! В прошлый раз эти два пустоголовых чуть не разбились насмерть, а теперь он опять провоцирует его. Знает же, что Стрелецкий слишком гордый и упрямый глупец, — Марго делает шаг вперёд, поворачивая голову к Адалин и кивая ей. — Пошли со мной. Ни одного из них теперь не образумить, но я надеюсь, если напомнить Илье, что он приехал сюда не один и что тебе не будет в кайф собирать его тело с трассы по кускам, он не будет глупить. Боже, это ж самоубийство.

До Адалин не сразу дошёл смысл слов Марго — и лишь потом она прислушалась к голосам приближающейся толпы, собирая воедино все слова, которыми Марго пыталась достучаться до неё. “Чуть не разбились насмерть”, “самоубийство”. Эти слова, словно проклятье, пробрались в черепную коробку, никак не связываясь во что-то более менее понятное. Сверкая перед глазами красными флагами, они наводили больше паники, чем долгожданного предвкушения, которые испытывали все остальные. Ада ступала за пробивающей им путь Марго, пытаясь сосредоточиться на чем-то помимо этих слов…

Насмерть… самоубийство…

… насмерть… самоубийство…

Ада вдыхает поглубже, надеясь, что прохлада ночного воздуха успокоит быстро забившееся сердце или хоть немного приведет её в чувство. Ей стало страшно, жарко, затем резко прохладно. Гул общих голосов стих, превращаясь лишь еле слышимый шум, словно помехи где-то на фоне. И даже когда Марго остановилась, Адалин первым делом влетела в её спину. Медленно моргнув, блондинка растерянно сделала шаг назад, пока разъяренный взгляд Марго скользнул по ней — злилась она, конечно, не на неё.

— Так. Я пошла к этому идиоту Марку. Пусть только попробует мне принести штраф, где он разгоняется больше ста десяти километров, а если я узнаю, что он провоцировал Стрелецкого на маневренность, я начиню его задницу выпискать штрафа так, что он месяц на свой мотоцикл не сядет, — шипит рыжеволосая. — Боже, дай мне сил и мозгов моему парню. Или хотя бы что-то одно, — она возводит глаза к небу, а потом, с новым вздохом рычит на улюлюкающую толпу. — А вы тут чего собрались? Ещё поощрять их вниманием не хватало. Либо пошли отсюда, либо заткните свои рты.

Распавшаяся не на шутку Марго проталкивается через топлу уже руками, не стесняясь в выражениях, пополняющих запас Адалин. А ещё отвлекая. Француженка метнулась за ней, чтобы не оказаться в самой середине скопления, не имея возможности выбраться из этой клетки.

…насмерть… самоубийство…

Вуд прикусывает щёку изнутри с такой силой, что отчетливо чувствует на языке привкус крови. Усилиями Марго и её красочного словца, они быстро покидают замкнувшийся круг из людей вокруг двух чёрных байков. Рыжая голова тут же решительно двинулась в сторону парня шатена в таком же чёрном защитном костюме, каким был его мотоцикл.

— Марк! Ты чего, нахрен, творишь такое? — тут же вспыхнула она. — Ты с кровати утром упал и головой ударился? Какие гонки со Стрелецким? Прекрати это сейчас же!

Однако незнакомый парнишка — как догадалась Адалин, именно его и звали Марком — удосужил свою суженную лишь мимолетным взглядом, поудобнее перехватывая свой шлем. В их разборки Ада вторгаться не собиралась. Взглядом она нашла второй мотоцикл, принадлежавший уже Стрелецкому. На Илье уже не было той замечательной расписной толстовки, и даже джинс. Их заменила плотная ткань мотоциклетной экипировки, который он, по всей видимости, у кого-то одолжил, приехавший сюда явно не для того, чтобы соревноваться с Марком. И если сначала Адалин не собиралась так открыто подходить к нему — после слов Марго, она поняла, что вызывает слишком много интереса — то после короткого кивка Стрелецкого, который ещё не успел надеть шлем, медленно и осторожно ступила вперёд.

И дело было не в излишнем внимании — Адалин давно привыкла к этому. Просто сейчас такое было… неуместно.

— Пожалуй, все ждут, что ты накинешься на меня, как Марго накинулась на Марка, — тихий смешок сорвался с его губ, когда Адалин подошла к нему достаточно близко, чтобы услышать это. — Это пугает тебя?

— Меня пугает неизвестность. Это нормально, — коротко ответила Адалин, прикусив кончик своего языка за явную ложь. — Я… не совсем понимаю, что всё это значит. Мне успели рассказать страшные истории о тебе и гонках. И пожалуй, самая страшная была фраза “в прошлым раз чуть не разбились насмерть”. Не дословно.

Илья опускает голову на свой мотоцикл, словно стыдится смотреть ей в глаза — или он просто раздумывал, что сказать. Адалин не стала ждать, когда Стрелецкий подберет нужные слова, поступаясь поближе, чтобы прикоснуться к его плечу практически невесомо, хотя Ада была уверена, что сквозь плотную ткань экипировки, он не сразу почувствует её прикосновения. Однако, Илья тут же поднял на неё взгляд.

— Я не из тех, кто отчитывает и учит жизни. Меня слишком долго саму отчитывали и диктовали, как я должна жить, да и во всей теме с мотоциклами, я не прям чтобы и разбираюсь. Но, пожалуй… — Адалин поджала губы. — Просто запомни, что ты обещал мне свидание, а не прогулку. Желательно не на инвалидной коляске. Не видишь на провокации этого парнишки, — легким кивком головы Ада указала в сторону Марка, вокруг которого кружила Марго. — Порой желание мести застилает глаза людям так сильно, что они уже не заботятся о жизни окружающих их людей.

— С этим ты тоже успела столкнуться? — Илья пытается придать своему голосу весёлых ноток, но Ада всё равно… переживает. — Я знаю, что делать. И до чувств и эмоций Марка мне нет никакого дела. Если он хочет реванша, я дам его ему. Но ему стоит знать, что намеренно подаваться я не буду. В отличие от него, у меня чистая голова, и если Марк начнёт чудить на дороге, а дам ему желанную победу. Моя жизнь мне дороже мнимой гонки. Мне уже не двадцать.

— Вау, что за эйджизм, Стрелецкий, — уголки губ Адалин дёргаются в улыбке, когда она немного выдыхает. — Прости, я просто… слишком мало тебя знаю. И я не понимаю, как к тебе относится. Мне бы хотелось узнать тебя чуть лучше.

— Как и мне, пташка, — Илья коротко кивает, улыбается и довольно щурится, в свете мотоциклетных фар слишком сильно напоминающей ей лиса. — Не переживай за меня, Адалин. Я уж точно не такой полоумный идиот, каким является Марк.

Запоздало Ада понимает, что Илья тянет к ней свою руку, ещё не спрятанную в перчатку экипировки — а потом ловит себя на мысли, что совсем не хотела бы отстраняться или отталкивать руку Стрелецкого. Она смотрит на него, не отводит взгляда с его расслабленного лицо, пока его пальцы осторожно прикасаются к выбившимся прядям светлые волос, таким же медитативным медленным движением убирая их от её лица. — Ты наделал много шума, Глюк, — шепотом протягивает Адалин.

— Зачем играть, если нельзя играть против правил, пташка? Тебя пугает этот шум? — его тёмная бровь приподнимается.

— Мне нравится этот шум, — голос понижается настолько, что Илье приходится немного наклониться вперёд, чтобы услышать её. — Хотя только что я словила маленькую паническую атаку.

Стрелецкий щурится, и во взгляде его серых глаз появляются виноватые огоньки. Наверное, он уже успел пожалеть о том, что притащил её сюда. Что она станет свидетельницей одной из самых страшных глав его прошлого. Илья выпрямляется, скользя пальцами в перчатки и затягивая их на запястьях.

Играй Ада по правилам, как бы она поступила? Начала бы паниковать? Вызвала бы такси и сбежала бы? Устроила бы скандал? Разрыдалась? Адалин Вуд давно уже играла не по правилам — и раз уж так, какой смысл начинать играть по ним?

Француженка упирается одной рукой в металл байка, чуть склонясь, пока пальцы второй руки скользнули по линии челюсти Стрелецкого, привлекая к нему своё внимание. И это сработало. Он тут же вскинул удивлённый взгляд, столкнувшись с глазами Адалин практически вплотную.

— Помни про свидание, renard rusé [хитрый лис]. Может быть, я расскажу тебе что-нибудь ещё. И шума я не боюсь.

Илья улыбается, когда губы Адалин касаются его щеки немного выше уголка губ. И толпа за ними замирает, прислушивается и присматривается, пытается понять и запомнить, чтобы потом обсосать между собой. Вуд отстраняется, и Стрелецкий заговорчески подмигивает ей, прямо перед тем, как скрыть своё лицо за шлемом и стеклом забрало. Мотоцикл Марка за спиной игриво рычит, заставляя Илью немного обернуться. Он качает головой, снова возвращая взгляд на Адалин и кивком подбородка показывая ей, чтобы она отошла подальше в толпу.

Колеса поднимают в воздух пыль, и Адалин чуть щурится от режущего звука визга шин. Вуд отходит как раз вовремя, освобождая дорогу для Марка и следующим за ним Ильей. Стискивая зубы на внутренней части щеки, она поворачивает голову в сторону Стаса, ободряюще улыбнувшегося ей.

Пусть Адалин знала Илью не так долго, но в праведности его слов она почему-то была уверена. Он не обманет её.