Дом, в котором пекут круассаны

4 глава

Сентябрь, 2011.

Франция, Париж.

Адалин подтягивается, удобнее устраиваясь на подоконнике окна и осторожно поправляя школьную клетчатую юбку. Пятки кроссовок упираются в бок скамейки, на которой развалился Тоин, скрыв свои глаза за стёклами солнцезащитных очков, и привалившийся к нему плечом Ник, положив на свои колени ноутбук, а второй рукой нащупывая сэндвич из пекарни, протягивая его разместившейся на подоконнике Адалин.

— Сидеть на подоконнике неприлично, — буркнул Ник, подняв на троюродную сестру глаза поверх экрана ноутбука. — Приятного. Я взял с индейкой.

— Может быть, не будь вы оба такими широкими, что заняли всю скамейку, я бы и потеснилась с вами. Выключай своего чопорного англичанина, Ник, — прицокнула языком Адалин, принимая из его рук сэндвич и начиная бороться с непослушной пластиковой упаковкой.

— А мог бы и мне чего-нибудь захватить, — сонно протягивает рядом Тоин и широко зевает, хватаясь за дужки своих очков. — Я не успел позавтракать и чуть не проспал всё на свете, — он натянул очки себе на лоб, красноречиво демонстрируя всем глубокие синяки под глазами от недосыпа.

Вуд тихо присвистнула, согнувшись в талии, чтобы наклониться поближе к Тоину и, обхватив его подбородок пальцами, покрутить лицо в разные стороны под солнечным светом.

— Сколько ты не спал? Хотя правильнее спросить, сколько ты спал?

Тоин зашипел диким неприрученным котом и аккуратно дёрнул подбородок в сторону, чтобы сбросить с себя руки подруги. Белок глаз вокруг зелёной радужки поломался паутинкой красных капилляров, взгляд рассеянно блуждал то по Аде, то по Нику. Тоин с трудом высидел урок, забившись в свой угол и тихо дремля в очках. А теперь широко зевал, боролся со сном и заваливался на плечо Фейна.

— Я играл в третий far cry, мне было не до ваших крепких снов, принцесса Ада. Я лишь мечтал о том, как бы утро медленно наступало, чтобы пройти как можно больше, — Тоин снова широко зевнул, даже не прикрывая рот рукой, пока Николас осуждающе качает головой и прицокивает языком.

— Я куплю тебе кофе из автомата, Атталь. Только не зевай так широко. Кажется, у вас сегодня лёгкие уроки? — карие глаза Николаса обращаются к Аде, которая жадно вгрызается в свой сэндвич. — Присмотришь сегодня за ним? Если что, можешь выбить из-под него стул, и может быть, тогда он и проснётся.

Тоин недовольно застонал, пока Адалин решительно кивнула. И возмутился от не столько разговору “как будто его здесь нет”, сколько тому, что Николас Фейн, отложив свой ноутбук на подоконник рядом с Вуд, стал подниматься на ноги, лишая Тоина мягкого нагретого местечка.

— Не играется тебе в выходные, — тихо шепчет Адалин, приподнимая брови, когда друг из положения “сидя” перетёк в положение “лёжа”, — Пожалел бы хоть сам себя. Последнее на что ты теперь похож, это на человека.

— Я ленивая коала, которой нужно дерево, чтобы завалиться спать, Ада, — бурчит куда-то Тоин, подкладывая под щёку руку и закрывая глаза. — Меня не существует сегодня и ещё пару дней, пока я не пройду эту игрушку, — очки скатились набекрень, впились в кожу кудрявой головы Тоина, но вряд ли ему вообще было дело до таких незначительных неудобств, когда он мог коротко задремать.

Адалин страдальчески выдыхает. Спорить с Тоином было просто невыносимо, и она даже не стала прикладывать усилия, чтобы вбить в голову Аталля, что завтра им тоже идти в школу, сидеть все уроки. И не спасёт его кофе из автомата, неожиданная проверочная работа по математике или плохая оценка. Тоину вообще можно было позавидовать. Адалин он напоминал вольного уличного кота, которые шёл, куда ему хотелось; делал, что взбредёт в голову; и вообще, никто его не контролировал.

— Поднимись, синюшное недоразумение, — вздыхает Николас, свободной рукой потрепав кудрявую голову, и заставляя Тоина застонать, но подчиниться. — Ваш кофе, сэр.

Словно непослушное желе в холодильнике, Тоин с трудом поднялся, выпутал свои волосы из оправы очков и поднял заспанные глаза сначала на Николаса, а потом и на бумажный стаканчик кофе в его руках. Жадно втянул воздух, пропитанный ароматом кофейных зёрен, и с трудом успел буркнуть другу “спасибо”, как уже заливал живительную жидкость в рот. И всё равно, что этот кофе обжигает ему язык, а кофеин не помогает взбодриться. Но по крайней мере, Тоин больше не трещал языком. Николас снова утыкается в ноутбук, а Ада поглощала свой сэндвич, мало на что обращая внимание.

Длинный школьный коридор, куда стекались школьники с учебных кабинетов, чтобы в холодную погоду пообедать, наполнялся шумом, гулом и смехом. Державшиеся особняком, Николас Фейн, Тоин Атталь и Адалин Вуд, редко кого пускали в свою компанию, но не потому что они были изгоями школы — скорее уж наоборот. Семья Ады нашла инвесторов в строительство этой новой школы, семья Фейнов занималась обеспечением школы новшествами в мире айти, а семья Атталь были одними из тех, кто вкладывался в этот проект. В общем то, эти трое просто не любили преднамеренную лесть. А вот брат Ады наоборот, собрал вокруг себя целую свору лебезящих, ползащих перед ним на коленях школьников — по большей части девушек, конечно. Этим троим было комфортно друг с другом.

В какой-то момент гул коридора стих. Всего секунда, но за эту секунду Ада перестаёт жевать свой бутерброд, Ник вылез из-за ноутбука, а Тоин лениво приоткрыл глаза. Именно в этот момент всё и началось. С рыжие волосы были собраны в аккуратный хвост, новая форма контрастировала с потрёпанными кроссовками и старым рюкзаком. Их школа недавно открыла гранты, давая возможность детям из более бедных семей поступать сюда на полное обеспечение. И, конечно же, избалованных сытой жизнью детей это не устраивало. Они морщили свои напудренные носики, закатывали накрашенные глаза и кривили красные губки. Для них это грязь, которую срочно нужно было соскоблить щёткой.

Все взгляды обращаются в сторону этой девочки, и она вся сжимается. Эдвард кровожадно улыбается, и гадкий шёпот прокатывается по коридору. А Адалин времени зря не теряет, и уже подскакивает со своего места, оставляя недоеденный сэндвич валяться на подоконнике. Юркой светлой змейкой она лавирует между застывшими школьниками и оказывается прямо перед новенькой. Дружелюбно, но нервно улыбается, протягивая ей руку.

— Привет, меня зовут Адалин. Но можно просто Ада. Ты же новенькая, да? — уголки губ едва дрогнули, когда краем глаза Адалин замечает, как подскочил на ноги Эд. — Как тебя зовут?

— Дафна Деко, — холодные пальцы обхватывают протянутую руку, и Дафна напряжённо жмёт губы. — Для меня тут места нет. Я лучше пообедаю в каком-нибудь другом месте. Адалин приподнимает брови, сжимает пальцы Дафны и кивком головы указывает в сторону их маленькой компании.

— Одно место найдётся у нас. Знаешь, одной в компании двух взбалмошных мальчишек слишком тяжело. Составишь мне компанию?

Ада не заставляет её. Даже руку отпускает тут же после своих слов, давая Дафне возможность уйти. Рыжеволосая же кусает нижнюю губу, коротко нерешительно кивая, а Адалин готова прыгать и хлопать в ладоши. Она тут же скользнула с правой стороны от Дафны, обхватывая пальцами её локоток, пока пристальные взгляды провожали их обеих до самого окна и скамейки с двумя юношами.

— Знакомься, Дафна. Вот этот русоволосый парнишка в очках и с ноутбуком сэр Николас Фейн. Мой троюродный брат и англичанин до мозга костей, — Адалин переводит взгляд на развалившегося Тоина. — А это Тоин Атталь. Его семья занимается всякими ресторанами и клубами, так что ты возможно слышала его фамилию. Ты можешь обедать в нашей компании. Расскажешь о себе?

Июнь, 2020 год. Россия,

Санкт-Петербург

Гул и веселье доносится издалека, приглушенный громкой музыкой. В ней же тонут чужие шаги и до последнего взгляд Ильи прикован к небосводу. На небе ни одной тучи. Звёзды белыми вкраплениями мерцают от любого движения и незаметно глазу плывут в черни, наполняя ту особенной атмосферой загадочности. Когда-то он очень любил звёзды. От этой любви осталось только остаточное стремление отыскать что-то среди белого блеска мёртвых звёзд. Но даже в этом Стрелецкий находил внутреннюю гармонию.

Он сбежал, наверное. На их шумном столе закончилось пиво, и голова у Стрелецкого уже неприятно потрескивала. А ещё ему просто необходимо было закурить. Он приваливается плечом к деревянному столбику крыльца, и в наступающем мраке курит, прикрывая глаза и наслаждаясь ночной прохладой. Утром его друзья будут дрыхнуть без задних ног, а ему нужно будет спешно собрать все свои скромные пожитки. Возможно, он успеет сварить себе кофе, посидеть на утреннем солнышке и порисовать — просто чтобы проснуться окончательно. Потом быстро принять душ дома, по пути на работу заехать в кофейню и купить любимый Анькин кофе.

— Эй, рыжий-рыжий лис, — он почти докурил, когда голос девушки разрезал воздух мягким шипящим звуком. — Ты, кажется, забыл мне кое что отдать? Не напомнишь что именно?

Француженка хорошо говорила на русском, но любой коренной житель с уверенностью мог сказать, что она не принадлежит этому обществу. Такой маленький незаметный иным нюанс, где-то в складках языка, когда он сужается немного иначе, нежели у носителей языка. Илья переводит на неё взгляд и щурит глаза, не в силах увести внимание в сторону от растрепанных светлых волос, внимательных карих глаз.

— Я тебя внимательно слушаю, маленькая французская пташка.

Он стоял у крыльца, опираясь спиной о шершавую деревянную балку, поддерживающую крышу. Поэтому голова его небрежно перекатилась из одного положения в другое, чтобы в общую картину вписалась её миниатюрная фигурка. Илья не зря выбрал именно такое наречие. Она выглядела беглянкой, даже без описаний действительности.

Тем человеком, что бежит от грубой реальности навстречу красивым книжным романам. Не обделенная умом, не лишённая крыльев, Адалин очень точно знала маршрут своего полёта в тёплые края и никогда ещё не сбивалась с него, кроме последнего раза. Это ощущалось очень остро сейчас, когда Илья выпил достаточно, чтобы углубляться в чужие внутренности, как в пакет с продуктами. Таких людей зачастую хотелось прибить к земле гвоздями. Озлобленное желание любого человека безоговорочно сделать всех одинаковыми. Забить ногой таланты в сухую почву. Выбелить зубы ударами кулака. Любая грубость, до полного уничтожения, чтобы светлое пятно не выбивалось из ряда серых и невзрачных. Так был устроен мир и сейчас.

Илья просто смотрел на неё, притворяясь задумчивым, у него возникали сомнения. Адалин не хотелось лишать права летать. Не хотелось обламывать ей крылья, запихивать в золотую клетку и заставлять повторять слова, как попугая. За ней было приятно наблюдать со стороны, чтобы не спугнуть, как за диковинкой. В этом шарм француженок? Или в этом шарм её самой? Он мыслил сейчас совершенно иначе от себя обычного. Искажая своё мировоззрение под совершенно иной спектр. Результат его не сильно радовал, но алкоголь всегда напоминал о том, о чём напоминать не стоило.

— Кольцо. Оно ведь у тебя, — взгляд Адалин ненадолго метнулся к шее, где из-под ворота футболки выбивалось серебро цепочки.

— Я не отдам, — спокойно ответил он, перекатывая голову назад.

«Я не отдам». Брови у Адалин неспешно ползут вверх, пока взгляд блуждает по лицу Стрелецкого, в надежде прочитать хоть какую-нибудь эмоцию на его лице — зацепиться, поймать, потянуть на себя. Размотать, разгадать, взглянуть на внутренности. Потому что Илья был для неё каким-то непонятным. Адалин даже предположить не могла, чего стоит от него ожидать. Просто словесной перепалки и пары быстрых поцелуев в губы? Или весьма напористый действий? Ада щурит глаза, пока её взгляд скользит вниз, по кадыку, торчащие из-под ворота футболки чернильные рисунки татуировок, снова вглядываясь в тонкую цепочку на его шее — на ней и заветное колечко.

Вместо бледного лица француженки перед глазами Ильи опять разразились холодные звёзды, и мир насмешливо замерцал перед глазами, исчезая за плёнкой поднимающегося дыма. Стрелецкий сделал последнюю затяжку, шаркнул окурком по изгибу балки и выбросил его в заранее поставленную для него же пепельницу. Он курил чаще Кирилла, в две-три сигареты больше за день, поэтому чаще всего на таких посиделках Илья единственный не удерживал себя от соблазна отлучиться. Оставаться в тишине посреди бурной жизни компании — отдельный вид искусства. Адалин, кажется, тоже прекрасно это понимала.

— Если оно так важно для тебя, то почему ты отдала его именно мне? Человеку, которого ты, по всей вероятности, встретить уже никогда не должна была. Это равносильно тому, что кольцо отнесли бы в ломбард. Я мог его в тот же вечер сдать и купить себе бутылку виски. Или медиаторы для Кирилла. Или бензин для своего мотоцикла. Этот случай, пташка, такой маленький, такой крошечный, что… я не хочу тебе его отдавать. Не смотри на меня так, ты же самая напрашиваешься.

— Может, я и отдала тебе его, потому что и не должна была встретиться с тобой? — голос срывается на шёпот, пока девушка подпирает плечом дерево двери. — Ты не продал его, не сдал в ломбард, чтобы купить что-то другое, верно? — Адалин приподнимает брови вверх, щуря карие глаза и всё ещё пытаясь поймать Илью за проявлением эмоций. — Признаться, я не ожидала, что ты будешь вот так носить его около сердца. Неужели так понравилось колечко? — Адалин приходится подавить вспыхнувшее ехидство в глазах, когда она отстраняется от двери, расслабляет руки и делает пару резких шагов вперёд. Илья засмеялся, осторожно снимая с шеи цепочку, вложил её в свою собственную ладонь и поднял высоко над своей головой, чтобы француженка не могла до неё добраться.

Её карие глаза успевает ухватиться за слабый блеск цепочки и кольца, которые Илья снимает со своей шеи — так аккуратно, что у Адалин, кажется, голова немного кружится от этого. Девушка цепляется за этот небольшой, совсем незначительный для кого-то жест. Возможно, даже сам юноша не понял, с каким трепетом он уложил обычную безделушку в свою руку. А Адалин увидела… она поджимает губы, вытягиваю одну руку вперёд, в надежде дотянуться до сжатого кулачка, схватить его, разжать и забрать это несчастное кольцо. Пока в голове набатом звучал голос. «Он сохранил его. Прямо как я и просила…».

Некоторое время Стрелецкий беззастенчиво наблюдал за ней, пытаясь анализировать, а потом обхватил за талию и прижал к себе, заглядывая прямо в глаза.

Из её легких резко пропадает воздух. Адалин только и успевает упереться руками ему в грудь, чтобы не вжаться в тело носом. Вуд ловит насмешливые огоньки в его глазах, устало выдыхая и театрально закатывая глаза — ему самому нравилась эта игра. И наверное, ей стоило подыграть, потому что те чувства, что рождались в ней, когда Илья был рядом… нравились ей самой. Пожалуй, даже если Ада проиграет в этой игре, она сыграет. Поставит всё на кон, выдвинет все фишки, вскроет тузы, пойдёт в ва-банк! Но сыграет.

— Ты сравнила себя с Золушкой из сказки. Когда она потеряла свою туфельку, принц сходил с ума от её красоты и потратил невероятное количество сил, чтобы найти её. Он примерял туфельку каждой девушке в городе. Но помнишь ли ты, дорогая пташка, чем закончилась эта история? Принц нашёл Золушку и забрал её в свой замок. Они поженились и жили долго и счастливо, как положено в конце таких историй. Если ты надеешься, что я оставлю тебя в покое после того, как отдам кольцо, то ты ошибаешься. С другой стороны, у меня есть для тебя маленькое предложение, — Илья говорил достаточно быстро, чтобы девушка не могла его перебить и только сейчас вынужден был сделать судорожный вдох, чтобы наполнить лёгкие кислородом. Он поднял голову, разглядывая свою сжатую ладонь в подлой недоступности от чужих ручек и опять посмотрел на собеседницу, с улыбкой настоящего охотника за Золушками. — Но мы не в сказке, к сожалению. Одного возвращённого кольца недостаточно, чтобы принц мог узнать Золушку получше. Вот если бы она согласилась пойти с ним на свидание, уделить ему немного времени, принц бы смог узнать её получше и тогда бы точно знал: стоит ему бороться, чтобы забрать её в свой замок или нет. Эй, пташка. Будешь так смотреть — я тебя поцелую.

Адалин осуждающе прицокивает языком. Её руки соскальзывают чуть дальше, на плечи шатена, пока Вуд переносить час своего веса на парнишку — деревянные балки за ним даже не скрипнули. Было в этом какое-то своё очарование. Как в подростковых сериалах показывают закрывшуюся от всех парочку в ванной огромного дома. Только сейчас и здесь было не сериалом. Вполне реальным и более освежающим, чем душная ванная комната. Где-то вдалеке громкие разговоры друзей, смех — но всё это так далеко, что и вслушиваться не хочется. Ты точно знаешь, что никто из них не пойдет сюда. И просто стоишь и…

— Ух ты, renard rusé [прим. фр. “хитрый лис”] видит себя в роли принца? — с её губ слетает тихий шёпот, а за ним смешок. — Где же твой верный конь, мой принц? Или твои рыцари? — Адалин улыбается и качает головой, когда ей поступает весьма… интересное предложение. — Свидание?

Свидание? Он только что… Адалин прикусывает щёку изнутри, чтобы сдержать нервный смешок, готовый вот-вот слететь с её губ. Девушка отводит взгляд в сторону, и он замирает, фокусируется на длинных отсветах фонарей. Она ведь никогда и не бывала на свиданиях… чтобы таких, как в фильмах. С прогулками за ручку, с разговорами обо всём и не о чем одновременно. С прогулкой по парку или шумной улице. С кино или просто с посиделками в кафе. Эта игра заходит так далеко, что Адалин сама этого не ожидает. Свидание. Её взгляд спешно возвращается к лицу Стрелецкого, который кажется наблюдал за ней всё время её коротких раздумий. Его последние слова отдаются в её голове вызовом. И ей очень хочется напомнить ему, что именно она в том злосчастном клубе поцеловала его; что это она таким неординарным способом поделилась с ним кислой карамелью.

Стрелецкий мог бы с уверенностью заявить, что верный конь стоит у главных ворот, а рыцари пируют за столом в ожидании пива и закусок, но всё это почти не имеет значения. Нет ничего важнее этой маленькой шалости, этой игры, в которую вплетаются через кольцо две ниточки алого цвета. Илья забавляется, её игривым поведением, лаской и шалостью. Тем, как она самозабвенно идёт ему прямо в руки, словно заведомо знает, что проиграет. С ноткой дерзости, добавленной в бесконтрольное помешательство. Он долго не мог понять, что сокрыто в этих карих глазах, пока в голове не встали две чёткие картинки.

— Да и разве принцу можно угрожать принцессе? — хмыкает Ада, и одна из её рук вмиг оказывается на его щеке, пока губы коротко, невесомо касаются его губ — дразнится, скалится, не даёт ему поцеловать себя, потому что стоит ему только склониться к ней, как она отклоняется назад, не давая вкусить ему желанного.

Адалин флиртует с таким же бесстрашием, с каким он вдавливает газ на мотоцикле, разрезая пустую трассу на две неровные половины. И даже если в конце они кубарям улетят в кювет, никто не будет об этом жалеть. Ей не нужно это кольцо. Быть может, для француженки оно было действительно когда-то дорогим. Но вложив в чужую руку тогда, в ослепительном неоне огней, она попрощалась с возможностью вновь надеть его на свой палец. Этот жест означал намного больше эмоций, чем они сейчас показывали, обмениваясь колкостями и страстью. Вся эта игра была забавной театральной ширмой, за которой прятались главные герои в перерыве между актами. Снимая грим, поправляя причёски, они перекидывались шутками, которые на сцене никогда бы не смогли сказать.

Он мог бы поцеловать её так, чтобы она осела на парапет. Свести её с ума настойчивостью, с которой ублажал не одну девушку. Прикосновения и жар, исходящий от его тела, всегда пленял мотыльков. А потом они сгорали. Оставляли помадой красивые прощальные записки, номера, изредка целовали в лоб на прощание и упархивали. И когда он лежал после этого в постели, едва ли укрывая своё обнажённое тело, он закрывал глаза и представлял. Как тело воспламеняется. И мотылёк сгорает, не успев ощутить ни капли боли, ни капли сожаления. Ему слишком сильно не хотелось, чтобы Адалин исчезала, как исчезали все остальные. В ней было что-то особенное, не смотря на классические декорации и излишне игривое поведение. Было там что-то ещё, за этой ширмой, куда хотелось заглянуть обычному зрителю в перерыве между актами.

Сердце грохочет в груди, пока игривость тёплыми потоками волн расползается по телу. Птички не должны играться с лисами, потому что… Адалин не успевает вскрикнуть, запротестовать, как всего в секунду уже её спина врезалась в дерево балки, а хитрый и грозный лис скалился и облизывался. Уголки её губ приподнимаются в улыбке, когда глаза ловят пляшущих чертят в серых глазах напротив.

— Хорошо, лис. Я согласна на свидание, — Адалин шепчет тихо-тихо — возможно, в надежде, что Илья не услышит этих слов. — Одно свидание, и если ты решишь, что я тебе не интересна, ты вернёшь мне кольцо. Договорились?

Илья поджимает губы, вынужденный отступить и коротко кивнуть.

— Ты сейчас у Жени или где-то снимаешь номер? — долгие игры в охотника и добычу почему-то быстро надоедали с ней. Быть может, он просто знал, что ни он, ни она, надолго не могут держать лицо. А переходить границу сейчас совершенно не хотелось. Илья первым вошёл в дом, прошёл чуть глубже и включил свет в подвале, чтобы было удобнее спускаться по лестнице. — Я заеду за тобой в часов в пять, устроит? Сейчас поднимусь, погоди. Вернемся вместе.

— Да, да, — протягивает Адалин, ныряя следом за Ильей в приоткрытую дверь. — Да — я живу у Жени. И да — вполне устроит, — Адалин быстро шмыгнула к холодильнику, в полумраке потеряв силуэт Стрелецкого из вида — ей пришлось немного сощурить глаза в темноте, чтобы быстро найти включатель верхней подсветки.

Яркий свет режет глаза после вечернего мрака, и девушка стоит на месте, оперевшись о кухонную стойку ещё несколько секунд. А заодно прокручивая слова Ильи в голове несколько раз. Он ведь мог позвать её на обычную прогулку, а не называть это… свиданием. О, Аде пришлось приложить все возможные усилия, чтобы предательский румянец не расплылся по бледным щекам от такой прямоты. Неужели это делается так… просто? Адалин всегда казалось, что люди долгое время идут к тому, чтобы пригласить кого-то на свидание, а тут… поцеловались вчера вечером, поделилась конфеткой сегодня, и уже завтра… кажется, сейчас ей как никогда нужен совет Жени.

Илья пригнулся, чтобы низкий потолок не ударил его по макушке, а потом вынырнул с громкими переливами стекла бутылок, размещённых в деревянном вместительном ящике. Илья сомневался, что большую часть из этого выпьют, но в то же время знал, что некоторым из компании стоит напомнить о понятиях приличия. Эти сумасбродные идиоты в свой выходной могут плясать до четырёх утра, а потом ещё целый день храпеть в подушки и одеяла. Ему же предстояло ещё работать, потому что собственный бизнес не предполагал наличие полноценных выходных. Стоило об этом вспомнить, как в кармане его шорт раздалась мелодия старой рокерской группы. Чертыхнувшись, Илья закинул ящик на край стола, чтобы не мешать при этом девушке нарезать огурцы, а затем отошёл немного в сторону и поднял трубку.

Руки скользят под холодную воду, смывая с овощей пыль и грязь. На навесной полке Адалин находит доску и тарелку, нож лежит рядом с раковиной. Изначально, она приехала в Санкт-Петербург отдохнуть. Немного отвлечься от работы и бубнёжки отца с братом. Провести хорошенько время с давней и хорошей подругой, но… Не сказать, что затея это была плохая. Друг Жени определенно симпатизировал ей, и было в нём что-то такое, от чего не можешь забыть ни его голос, ни смазливое лисье личико. Что-то, что каждый раз заставляет Адалин «играть». Девушка возвращает взгляд на доску, заметив трепещущую тень. Надо нарезать огурцы. Она ведь за этим сюда пришла?

Тихий хмык скрывает с её губ, который она так удачливо прикрыла спускающимися по обеим сторонам лица волосами — какой же он… хитрый! Приватизировал золотое украшение себе. Адалин прикусывает щёку изнутри, страшась снова расплыться в широкой улыбке. Это было так неожиданно — то, что он хранил его, носил на цепочке. Не закинул куда нибудь подальше, как только вернулся домой; не отнес его в ломбард, хотя оно и не стоит больших денег; не потерял его в ворохе одежды и какого-нибудь мусора. Он надел его на цепочку и носил, кажется, даже с гордостью. Хотя, может эта «гордость» была надумана Адалин.

— Слушаю, Паш, — голос донёсся до её ушей и тут же затих. Илья нахмурился, покосился в окно, за которым медленно в сторону дома брёл Кирилл, которому не терпелось выпить ещё немного пива. В трубке без остановки, сдержанно и терпеливо, кто-то излагал свои мысли. Стрелецкий слушал, кивал сам себе и в самом конце осторожно прижал пальцами переносицу, чтобы нормализовать своё собственное состояние. Эмоции и излишняя расслабленность сильно мешала вникнуть в проблему. — Это до завтра… нет, до послезавтра подождёт? У меня на завтра есть планы, я могу приехать либо супер рано, либо очень поздно. Я могу тебе скинуть сайт, и ты сам закажешь необходимое. Да я понимаю, что долго… Ну или сделай переброс из точки в точку.

И пока Адалин краем глаза наблюдает за тем, как Илья «решает свои вопросы», около неё тут же оказывается Кирилл, под шумок стаскивая одну из зеленоватых бутылок с пивом. Аде казалось, что и в нём хитрости и лукавства не меньше, чем в друге. Возможно, со временем долгой дружбы, они просто переняли многие черты характера друг друга? Блондинка тихо смеётся, пока раскладывает порезанные овощи на тарелке. А ведь как иронично, сама она недавно тоже трещала по телефону. И это был не дружеский разговор, а рабочий. Потом, конечно, жестоко была наказана.

— Дай угадаю, — Кирилл осторожно снова стянул кусочек огурца с тарелки и открыл бутылку пива. — Он нарушает священное правило храма, как думаешь? Он же о работе говорит, верно? Нарушитель. И не накажешь же, праздник у человека..

— Я тебя услышал, Паш, я завтра решу эту проблему, не паникуй раньше времени. В остальном всё нормально? Отлично, бывай, — Илья положил трубку и несколько секунд тупо пялился в погасший экран телефона, пока не отставил его решительно на пустой кухонный стол. Обернувшись, он с укором покосился на друга и махнул рукой, призывая помочь ему с тяжёлым грузом ответственности. — Ты так станешь к тридцати алкоголиком, и я буду приходить трогать твой пивной животик по вечерам в пятницу.

— Только если согласишься быть крёстным моему пивному ребёнку, — Кирилл расхохотался, пихнул открытую бутылку обратно в ящик и закивал, когда Илья подхватил деревянный бок с одной из сторон. — Дамы вперёд, иди-иди, мы тут помаленьку понесём. Адалин выскальзывает на улицу первая, оставляя за собой открытую для мальчиков дверь.

— Эй, ковбой, у тебя руки дрожат, — на губах Кирилла появляется ехидная улыбка, знаменующая скорое приближение допроса. Илья рычит, скалится, бросает искры из глаз: делает что угодно, лишь бы это не началось прямо сейчас, когда перед ними беспечно следовала Адалин, совершенно не подозревающая ни о чём.

Свидание. Он так просто это сказал. Свидание. Сравнил с этой тупорылой сказкой, придумал такие странные аллегории. Боже, идиот, честное слово. Свидание. А куда её повести? Это же прям полноценное, да? Прям настоящее, как положено, с необходимостью сводить её покушать, развлекать, спрашивать о личных предпочтениях. Люди к такому как готовятся? Пишут сценарий? Список важных вопросов? Ставят там рядом галочки возле требований. Вроде той шутки, где женщина в списке написала за стабильную работу, чувство юмора и отзывчивость, а мужчина просто указал один пункт: дышит.

— Ковбой?..

— Просто заткнись, я тебя прошу, — на одном дыхании выпалил Илья и первым начал опускать ящик, чтобы вынудить друга присесть вслед за ним.

Вместо ответов на многозначительные взгляды юноша начал передавать бутылки по рукам, чтобы всем опять было что выпивать, а потом откупорил свою бутылку о край ящика и запрокинул голову, залпом выпивая пол литра, чтобы нормализировать своё состояние. Кирилл с уважением поджал губы, когда Илья открыл ещё одну и вернулся на своё место. Теперь нахождение рядом с француженкой вызывало десяток новых мыслей, заглушить которые музыкой и шумом друзей оказалось невозможно.

Становилось уже темно. Громкая музыка перестала быть необходимой, и Женя проиграла в считалочку, поэтому вынуждена была идти и выключать центр. Разговоры от юмористических плавно перетекли в повседневные. Друзья обсуждали планы, необходимость поехать в горы на Донбай или ещё куда-нибудь, взять обоюдный отпуск на море, но почти ни у кого не получалось подстроить время друг под друга. Илья почти не участвовал в разговоре, потягивая пиво на краю стола и изредка наблюдая за поведением француженки. Ему было интересно, чем она так привлекла остальных, ведь никакие угрозы Жени не могли поспособствовать такой уютной атмосфере. Впрочем, он и сам не знал, что так цепляло в ней его самого. Стрелецкий ждал невероятно долго, почти несколько часов, пока Кирилл созреет на перекур. И когда его друг медленно поднялся, тело само вытянулось струной и потянулось вслед за ним в другую сторону двора, захватив с собой бутылку с пивом.

Они закурили в тишине, почти у самого бассейна, и Кирилл терпеливо ждал, пока Илья заговорит. Им не обязательно было курить вместе, это не было устойчивым правилом или необходимостью, потому что помимо этого домика они виделись достаточно часто, чтобы не тосковать. Скорее наоборот: они надоедали друг другу так, что здесь почти отдыхали в компании, садясь по разные углы стола.

— Я пригласил Аду на свидание, — этот факт прозвучал измученно просто, на выдохе, затолкнутом в следствии добротной порцией алкоголя.

Затянувшийся было, Кирилл подавился дымом, принялся стучать себе по груди и в удивлении поднял глаза на друга.

— Ты? Пригласил? Серьёзно?! Великий одинокий Стрелецкий сам, без угроз ножом, пригласил девушку на свидание?! — Кирилл хрипел от смеха, прорывающегося из груди. Но быстро стих, когда прожигающий взгляд Ильи ощутимо надавил на лобную долю. Покачав головой, Кирилл стал немного серьёзнее. — Слушай, тут две стороны медали. Ну… она, во-первых, уедет же через месяц. И если ты это понимаешь, то должен понимать и о том, что отношения не могут быть длительными. А… Во-вторых, у тебя когда последний раз были серьёзные отношения? В пятом классе школы? Ада выглядит серьёзной, и ей вряд ли будут интересны настолько свободные отношения. Ты же сам зарекался, что никаких серьёзных отношений заводить не планируешь. Что они… обуза? Да, кажется ты так тогда сказал. Ада хорошая. Не разбивай ей сердце, будь выше своих звериных инт… инст… интиктов.

— Интиктов? — хмурый до этого момента Илья невольно прыснул от смеха. Кирилл ещё старательно пытался выговорить «инстинктов», но получалось у него уже с трудом. С десятого раза он агрессивно отмахнулся от этой проблемы и устало вздохнул, опуская взгляд на воду. Французский шарм или что-то большее? Как понять это, если нет возможности побыть наедине дольше пары минут? Без алкоголя, без посторонних мыслей и предрассудков. — А ты что-нибудь о ней знаешь?

— Я не знаю, Женя — знает, но она всё расскажет Аде, как только ты отойдёшь на метр. Так что не советую. Вообще, дружище, просто наслаждайся моментом. Как ты любишь. Одним днём, — он одобряюще похлопал по плечу, сжал его со всех сил и первым ушёл спать. Илья остался на несколько минут, чтобы допить пиво, а после отправился следом. Завтра рано вставать.