Домино

~~~

Токе получил новый заказ от издательства. Он никак не может дописать этот рассказ. Если бы мог, он бы его давно сдал. Странно, однако, что можно написать что-то, о чем мало знаешь. Нет, не так. Он все отлично знает, он просто не хочет это признать. Не хочет об этом думать. Понятно? Он ускоряет шаг, быстро идет вниз по бульвару и чуть не сбивает с ног маленького мальчика. От испуга мальчик расплакался. Токе вылавливает в своем кармане машинку «Lego». Это всегда помогает. Хорошо, когда есть запасы, которые можно использовать. Разве они существуют не для этого? Он может сесть в любимом кафе и начать рассказ, который заказало издательство, или он может зайти к Роз и посмотреть, дома ли она. Что выбрать? И так как Лулу пребывает в таком же состоянии, что и семидесятивосьмилетняя женщина в другой части города, Токе получает от Роз все, чего хочет. Это не сложно. Даже слишком легко. Это не заслуживается. Это дается — без знаков внимания, цветов и заботы. Страсть Роз одновременно радует и смущает его, потому что вызывает в нем лишь похоть. И ничего больше.

В холодильнике у Роз не так много еды, но у нее всегда есть сыр. Комте, Ля ваш ки ри, Рокфор. Роз любит сыр, а если Роз что-то любит, то она любит это сильно.

Когда они перестали заниматься любовью, она делает то, что делают женщины в семнадцать раз больше мужчин. Это все равно, что открыть кран с водой. Она рассказывает ему о новом нижнем белье, которое она только что купила и которое сейчас лежит на полу. Ты даже не обратил на него внимания! Она говорит, что скоро должна выйти на работу. Рассказывает о женщине, которая сидит с детьми и которая может присмотреть за малышкой, когда ее не будет дома. Ты ведь будешь платить, да? Если не знать ее лучше, то можно подумать, что Роз — идеальный стратег и тактик, так как задает этот вопрос именно сейчас.

Он гладит ее по спине. Конечно, я буду платить.

Роз продолжает жаловаться: мама не хочет с ней разговаривать до тех пор, пока она не скажет, кто отец Лулу. Опять. Он зажимает ей рот той же рукой, которой гладил по спине. Ей не обязательно объяснять, что такие вещи становятся очень интересными, и вот об этом уже знает сосед, а мясник наверняка знаком с их домработницей, и пошло-поехало.

Клэр говорит, что все люди на земле связаны друг с другом. Может, не напрямую, а через кого-то, но в этой цепочке совершенно точно не больше шести звеньев.

Да, вот видишь. Конечно, в какой-то момент его жена все узнает, но это надо тщательно подготовить и все сделать правильно. Речь идет об уважении… да, и к Роз, и к Лулу, и к его жене. Он считает, что это звучит порядочно и ответственно, и ему нравится эта часть беседы. И когда он все это говорит, он сам в это верит.

Но сколько еще времени пройдет? Она смотрит на него вопросительно.

Он пожимает плечами. Это нетрудно, даже если лежишь. Она отлично понимает, что передвигается по минному полю, и, чтобы не показаться слишком требовательной и обременительной, она начинает говорить о чем-то совсем другом.

Представляешь, я видела одну и ту же женщину на улице дважды за день. Ее трудно не заметить. Я уверена, что она актриса или что-то в этом роде. Она очень высокая, и на ней длинное красное, ярко-красное пальто. Ох, Токе, я бы так хотела быть на нее похожей.

Зачем быть дурной копией другого, когда можно быть оригинальной версией самого себя?

Ох, уж этот твой книжный язык!

Это не книжный язык, Роз. Ты такая, какая должна быть.

Да?

Только не надо задавать так много вопросов.

Да, но тогда я — это уже не я.

И это правда. Он перестает гладить ее по спине и начинает сожалеть, что слишком много говорил. Мне надо идти, шепчет он ей на ухо и высвобождается из ее объятий.

Нет, Токе, останься, хоть ненадолго.

Ты удивительная, говорит он. Обычно это действует.

Ты так думаешь?

Он кивает и пытается сделать вид, что он здесь. Если Роз обратила на нее внимание, да и он тоже, то сколько же мужчин и вообще людей это делают? Он смахивает муху. Но она продолжает назойливо садиться на него, пока он ее не прихлопывает. «Нельзя убивать мух в чужом доме», сказала ему бабушка, когда они однажды пришли на чай к одной из ее подруг. День никак не хотел заканчиваться, и он сидел и хлопал мух. Она сказала это только тогда, когда они шли домой, долго ничего друг другу не говоря. Сказала так тихо, что он смутился.