Дорога к гибели

15

Когда зазвонил телефон, Дортмундер сидел с банкой пива и читал книгу о классических автомобилях. Некоторые из этих автомобилей были очень ценными, но, с другой стороны, Дортмундеру казалось, что люди, которые оценивают эти автомобили, очень странные.

— Джон?

— Мда?

— Это Энди. Сказать, чтобы перезвонил?

— Нет, сейчас подойду, — сказал Дортмундер. Придерживая книгу на странице, где он закончил читать, большим пальцем левой руки, правой он взял трубку и сказал:

— Спасибо, Мэй, — после чего сказал в трубку, — Мда?

— Честер дал мне список, — сказал Келп.

Список. Пару секунд Дортмундер не мог сообразить, о чем Келп говорил. Список классических авто? — Список? — переспросил он.

— Помнишь? Ты просил его составить список других вещей, которые коллекционирует Холл, вот мы и выяснили, что полезного еще можно оттуда вынести.

— О, точно.

— Он дал мне список, который можно потом передать Арни Олбрайту.

Сердце Дортмундера упало в пятки. — О, ладно, — сказал он в глубокой печали, потому что Арни Олбрайт, парень, с которым Дортмундеру приходилось иметь дело время от времени, был очень проблемным типом. Его характер — как бы его описать — это его характер. Однажды он сам себя так описал: — Такой вот у меня характер. Не стоит меня переубеждать, Дортмундер, я знаю. Я граблю людей не так, как надо. Не спорь со мной.

Это был человек, или человек с особым характером, которому нужно было показать список Честера, и с которым нужно было провести какое-то время, чтобы все обсудить.

Погодите-ка; может был другой выход? — Честер дал тебе список, — сказал Дортмундер. — Так почему бы тебе не отнести его Арни.

— Джон, это твой друг.

— О, нет, — не согласился Дортмундер. — У Арни нет друзей. Я его знакомый, как и ты.

— Ты больше знакомый, чем я, — сказал Келп. — Слушай, мне привезти список тебе домой или сам заберешь?

— Почему я? У тебя же список.

— Это была твоя идея.

Дортмундер тяжело выдохнул. За всеми эти беседами он понял, что его палец соскользнул с последней прочитанной страницы и он потерял место, где закончил. Сможет ли он найти то место, где закончил, среди всех этих машин? Он сказал:

— Я вот, что скажу. Я пойду туда…

— Отлично.

— Но мы пойдем к Арни вместе.

— Джон, это всего лишь клочок бумаги, он не весит, как мешок картошки.

— Энди, говорю сразу, я пойду только при таких условиях.

Теперь уже Келп тяжело вздохнул. — Страдание не любит одиночества, да?

— Не думаю, — ответил Дортмундер. — Арни Олбрайт и есть страдание. А он не любит компанию.

Так и сделали чуть позже того же дня, Дортмундер и Келп направились к дому на Западной восемьдесят девятой улице, между Бродвеем и Вест-Энд авеню, где и скрывался Арни Олбрайт. Список Честера теперь был у Дортмундера в кармане, Келп настоял на том, чтобы список переместился еще до того, как они выйдут из дома, для того, чтобы он выпал из центра беседы, когда та начнется.

На первом этаже здания, где жил Арни, виднелась витрина, где продавались мобильные телефоны и кассеты с занятиями йогой. А за всем этим тянулся вестибюль. Когда они вошли в вестибюль, Дортмундер сказал:

— Он всегда орет мое имя. Через домофон. Можно даже в Нью-Джерси услышать. Терпеть этого не могу.

— Так перекрой динамик рукой, — предложил Келп.

Удивленно и с благодарностью Дортмундер сказал:

— Я никогда об этом не думал. Почувствовав себя немного лучше по поводу этой ситуации, он увереннее нажал на кнопку рядом с фамилией Олбрайт, потом приложил ладонь к металлической решетке, откуда доносился орущий голос. Они подождали секунд тридцать, а потом уже более спокойный голос что-то промямлил за рукой Дортмундера. Он поторопился убрать руку.

— Что? — спросил он.

— Я говорю, — повторил спокойный голос, — кто там?

Голос не похож на Арни. — Арни? — спросил Дортмундер.

— Какой еще Арни?

— Нет, — сказал Дортмундер. — В смысле вы Арни. Это квартира Арни Олбрайта?

— А, я понял, — ответил голос. — Вы клиент?

Дортмундер не знал, как правильно ответить на этот вопрос. Он беспомощно посмотрел на Келпа, который приблизился к микрофону и сказал:

— А вы случайно не коп?

— Ха-ха, — ответил голос. — Очень смешно. Я двоюродный брат.

— Чей брат? — не понял Дортмундер.

— Арни. Поднимайтесь, давайте не будем перекрикиваться по домофону.

Послышалось жужжание, и Дортмундер толкнул перед собой дверь.

— Он точно не похож ни на какого двоюродного брата Арни, — сказал он Келпу.

— Ну, — неуверенно сказал Келп, — Каин и Авель тоже были братьями.

Внутри, уже в узком коридоре как всегда пахло старыми газетами и, чем-то вроде сырости. Крутая лестница вела на второй этаж, где никого не было: ни Арни, ни двоюродного брата, ни копа. Дортмундер и Келп с глухим стуком поднялись наверх, где справа виднелась открытая дверь в квартиру Арни. В проходе стоял тощий парень, у которого из ушей торчали кудрявые волосы цвета перца с солью под лысым куполом черепа, и который дружелюбно им улыбался. У него был такой же крючковатый нос, как и у Арни, но в остальном он был похож на обычного человека, одетого в коричневую рубашку поло и джинсы. — Привет, — сказал он. — Я Арчи Олбрайт.

— Джон.

— Энди.

— Проходите.

В отсутствии Арни квартира выглядела совершенно иначе, словно место, с которого сняли проклятие. Маленькие не обставленные комнаты с большими грязными окнами, из которых не открывался никакой вид, основной элемент декора — коллекция календарей Арни, стены пестрили, в основном, страницами января с патриотическими, историческими, миловидными и эротическими картинками, где-то виднелись страницы мая или ноября (неполные календари).

Закрывая за собой дверь, Арчи Олбрайт указал на несколько неудобных кресел и сказал:

— Присаживайтесь. Джон, так? Готов поспорить, Джон Дортмундер.

Дортмундер, который с опаской пытался присесть рядом с телевизором с антенной-ушами, пожалуй, последний такого рода телевизор во всем Манхэттене, покачнулся и с трудом устоял на ногах. — Вам Арни обо мне рассказал?

— О, конечно, — сказал Арчи Олбрайт, все так же легко улыбаясь. — Единственная причина, по которой мы пускаем его на наши семейные собрания, — это если он расскажет нам истории. Кивнув Келпу, он добавил:

— Я не знаю, что ты за Энди, но я обязательно это выясню.

Келп очень тихо произнес:

— Мы даже и не знали, что являемся героями рассказов Арни. Они все еще стояли.

— Да ладно вам, это все в кругу семьи, — уверил их Арчи. — Да и так или иначе, мы все в этом бизнесе.

— Укрывательство краденог о? — спросил Дортмундер.

— Нет, этим только Арни занимается. Присаживайтесь, присаживайтесь.

Все расселись, и Арчи продолжил:

— Большинство из нас, на самом деле, занимается подделками. У нас есть большая печатная фабрика в Бэй Шор, Лонг Айленд.

— Подделки, — повторил Дортмундер.

— А чем вы занимаетесь в основном? — спросил Келп. — Двадцатками?

— Нет, мы давно бросили заниматься американской бумагой, — ответил Арчи. — Слишком много головной боли. В основном, это Южная Америка, мы продаем все наркоторговцам, по десять центов за доллар.

— Наркоторговцы, — повторил Дортмундер.

— И все счастливы, — продолжил Арчи. — Мы получаем настоящие доллары, они получают фантики, достаточно хорошие, чтобы пройти контроль. Но если вы, ребята, здесь, значит вы здесь не за фантиками, значит у вас есть что продать.

— На этот раз, — сказал Дортмундер, — мы здесь за тем, чтобы предварительно кое-что обсудить. Когда Арни вернется?

— Одному Богу известно, — ответил Арчи. — Дело в том, что мы решили заняться вмешательством.

— Вмешательством? — повторил Дортмундер. Он понимал, что практически вся его беседа строилась на повторении того, что говорят другие, что дико раздражало его само, но он не мог остановиться.

Келп решил уточнить:

— Вмешательство — это когда какой-нибудь парень перепил, так? Потом его семья и друзья собираются вместе и отправляют его на реабилитацию, и они его не любят до тех пор, пока он не изменится.

— Ну, у Арни нет друзей, — напомнил Арчи, — поэтому тут собралась только семья.

— У Арни проблемы с алкоголем? — спросил Келп. Вдобавок ко всему, что уже есть? Я и не знал.

— Нет, — ответил Арчи, — Арни практически не берет и капли в рот. И совершенно точно не употребляет тяжелых наркотиков.

Дортмундер, обрадовавшись тому, что может придумать свое предложение, спросил:

— Так к чему тогда вмешательство?

— Из-за его вызывающего поведения, — пояснил Арчи. Вы же знаете Арни, знаете, каким он бывает.

— Когда видишь его, думаешь, лучше бы не видел, — сказал Келп.

— Точно. Арчи распростер руки. — Понимаете, друзей можно выбрать, но семья выбирает тебя, поэтому нам всем пришлось застрять с Арни на все эти годы. Поэтому в конце концов, вся семья собралась на печатной фабрике, без Арни, и мы все решили, что пришло время вмешаться. Дело было прямо в этой комнате.

Дортмундер осмотрел комнату, пытаясь представить себе, как она битком забита членами семьи Арни Олбрайта. — Должно быть это было эффектно, — сказал он.

— Было очень эмоционально, — согласился Арчи. — Плач, обещания, даже угрозы время от времени. Но в конце концов он согласился, он согласился с тем, что ему пора привести себя в порядок.

— А куда отправляют таких как Арни? — спросил Дортмундер.

— Клуб Мед, — ответил Арчи. — Сейчас он находится на каком-то острове, и уговор заключается в том, что пока менеджер не скажет, что он исправился достаточно, чтобы семья могла с ним встретиться без желания убить, он будет там сидеть. Так что никто не знает, как скоро он здесь объявится.

— И менеджер согласился, — уточнил Келп.

— Он сказал, что он впервые сталкивается с такого рода вмешательством, однако если все получится, это будет целый новый рынок. Он очень загорелся этой идеей.

Келп покачал головой. — Арни после реабилитации. Не могу дождаться.

— Тем не менее придется, — ответил Арчи. — Менеджер согласился, что Арни — тяжелый случай. Поэтому они сразу поняли, что если все получится с Арни, у них уже будет хороший фундамент для новой индустрии. А пока может я смогу вам чем-то помочь?

Понимая, что терять нечего, Дортмундер протянул ему список Честера, вытянутый из кармана, и спросил:

— Мы хотели спросить у Арни, если бы притащили что-то из этих коллекций, что из этого было бы ценнее всего?

Арчи взял список в руки, глянул на него и сказал:

— Сам я в этом не разбираюсь, но я могу вот что сделать. Я могу отправить это факсом Арни, а он факсом отправит ответ.

— А разве это не слишком открыто? — неуверенно сказал Дортмундер.

— У нас есть свой код, — успокоил его Арчи. — И по телефону, и по факсу. Арни сам оплачивает свою реабилитацию, потому что никто не согласился платить за этого сукиного сына, но ведь его бизнес должен оставаться на плаву. — Мы приходим сюда по очереди, когда приходят клиенты. Завтра я отправлю ему список, а на следующий день будет ответ.

— Странный способ вести дела, — пожал плечами Дортмундер, — но это нам подходит.

Они все встали, Арчи сказал:

— Позвоните сюда завтра в обед, здесь будет кто-то из семьи, спросите, есть ли уже ответ.

— Хорошо, — сказал Дортмундер.

Когда они подошли к двери, Келп сказал:

— Передайте Арни, чтобы он не сдавался. В конце концов, он на верном пути.

— Обязательно передам, — пообещал Арчи. Он открыл входную дверь, улыбнулся им и указал пальцем на Энди. — Келп, — сказал он. — Вот кто ты такой.