Древнеарийская философия том 1 и том 2

При отсутствии внешних воздействий реликт может законсервироваться и сохраняться бесконечно долго. Его представителям в такие времена хватает только сил на поддержание налаженного предками хозяйства.

Однако, ещё до достижения гомеостаза, обычно вначале обскурации, этнос может испытать «этническую регенерацию», на непродолжительное время вдыхающую в него жизнь и увеличивающую его жизнестойкость с сопротивляемостью окружающей среде. Обычно причиной регенерации становится потребность утихомирить неконтролируемый разгул субпассионариев, осуществляемая либо оставшимися немногочисленными собственными пассионариями, либо принявшими традиции угасающего этноса пришлыми пассионарными элементами.

Однако, регенерация не может переломить устоявшуюся тенденцию, да и наблюдается в основном только в условиях изоляции этноса от окружающих его народов. В противном случае входящий в фазу обскурации или находящийся в ней или мемориале этнос обычно становится лёгкой добычей соседей, вплоть до гибели всех или немалой части своих членов.

Обоснование. Самым слабым местом теории пассионарности является объяснение причины, дающей начало информационному импульсу пассионарности. Согласно наблюдениям и теоретическим обобщениям Льва Николаевича Гумилёва, данный импульс географически сосредотачивается на ограниченной территории.

Она имеет вид протяжённой полосы шириной несколько сот километров, но значительной протяжённости, могущей достигать длины нескольких тысяч, а то и десятков тысяч километров. Подобная ось, называемая Львом Николаевичем Гумилёвым «осью пассионарного толчка», обычно, давая начало их этногенезам, захватывает несколько этносов.

Ортодоксальная наука, даже ссылаясь на некоторую «биохимическую энергию» В. И. Вернадского, не в состоянии объяснить такой феномен. Но, сводя отмеченную биохимическую энергию к кристаллизации мысли в предпосылку её осуществления, требуемое разъяснение с непринуждённой лёгкостью даёт древнеарийская философия.

Она утверждает, что импульс пассионарности представляет собой передачу информации вместе с разрядом проходящего через эфир энергетического импульса, который генерируется на базе попыток представителей этноса решить стоящие перед всем народом проблемы посредством их осмысления. Потребность же в преодолении расстояний между составляющими народ индивидуумами приводит к тому, что возникающий в качестве следствия таких шагов энергетический импульс распространяется отнюдь не по всем возможным направлениям.

Выбирая единственные неподвижные точки могущих реализоваться каналов движения, энергетический импульс, концентрируясь, оказывается в состоянии преодолевать значительные расстояния. По последствиям своего прохождения он голографически напоминает разряд молнии и фиксируется в генетике захваченных им представителей этноса или этносов.

Форма молнии рассматриваемого энергетического импульса позволяет предсказать, что его площадь может принимать формы, отличные от длинной и узкой полосы. В частности, именно такие формы наблюдаются и на схемах пассионарных толчков, представленных Львом Николаевичем Гумилёвым.

В нумерации Льва Николаевича Гумилёва подобными свойствами обладают 4 (четвёртый) и 5 (пятый) пассионарные толчки⁹¹. Автор считает, что их география не может быть объяснена искажениями проектирования поверхности сферы на плоскость, и потому для объяснения природы пассионарных толчков нельзя привлекать их интерпретацию Львом Николаевичем Гумилёвым как следствий повышения солнечной активности.

Будучи следствием осмысленных действий, изучаемый энергетический импульс, возникающий в ответ на воздействие внешней среды и прочего окружения, инициируется совокупностью внешних и внутренних условий существования и потребностей развития этнической системы. Иначе говоря, пассионарный толчок можно считать не только проявлением окружающий этнос природы и его соседей, но и делом рук самого человека, стремящегося решать волнующие его проблемы, с закреплением положительных полученных навыков в преемственности поколений.

И, действительно, если внимательно присмотреться к тем примерам пассионарных толчков, что приводит в обоснование теории пассионарности Лев Николаевич Гумилёв, то осях многих из них можно обнаружить и не один народ, чьё существование перед его взлётом омрачали проблемы. Относительно тех пассионарных толчков, что находятся ближе к нам, из-за чего в отношении связанных с ними исторических событий имеется достаточно много достоверной разного рода информации, выясняется, что некоторые народы весьма упорно пытались бороться с угрозами своему существованию.

И они добились в своих начинаниях успеха, далее закреплённого пассионарным толчком. Правда, только ими дело не ограничилось, и пассионарный толчок прошёл и по соседним территориям, образуя ось пассионарного толчка.

Иначе говоря, процесс этногенеза всех этносов, оказавшихся на оси пассионарного толчка, обычно запускают далеко не все из них, а только те, чьи представители оказались настойчивее и изобретательнее в деле улучшения условий и атмосферы своего обитания. Все же прочие этносы, захваченные тем же пассионарным толчком, оказываются просто «поставленными перед фактом», игнорировать который они не в состоянии.

В дальнейшем именно между этносами, по чьим ареалам расселения прошла ось пассионарного толчка, если они столкнуться друг с другом, и возникает наиболее интенсивная борьба. Она может закончиться, в зависимости от ситуации, как окончательной победой одного из них или конфликт приобретёт тлеющую форму.

Промежуточные формы теории Дарвина. Факт изменений на генетическом уровне при пассионарном толчке приводит к важным выводам. Из принципа голографичности древнеарийской философии следует, что подобное должно наблюдаться и в явлениях, протекающих аналогично, например, массовой психологии и теории эволюции Дарвина.

Особенно интересным оказывается распространение теории пассионарности на теорию эволюции Дарвина. Оно снимает вопрос о существовании промежуточных форм, заменяя их различными вариациями внутри одного вида, неразделёнными ещё репродуктивными барьерами, поскольку в рамках размаха изменений, относимых к предыдущей форме существования, новый вид не появляется.

Однако, все такие внутренние изменения, приближаясь к межвидовой границе, исподволь подготавливают перевоплощение, так как любой спектр, и сейчас под его элементами понимаются виды живой материи, обладает далёко отстоящими друг от друга стационарными значениями результатов стратегической игры двух лиц только при первом грубом приближении, не учитывающем многие нюансы ситуации. Обращение же внимания на них позволяет расщепить устойчивые первоначальные состояния в рамках размаха колебаний относительно выбранной базовой точки, дискретно разместив их внутри связанной с расщепляемым уровнем зоны, иногда вплоть до самых её границ.

В последнем случае, после приближения вплотную к верхней границе зоны, разумеется, если около нижней границы нового вида окажется его соответствующая внутренняя модификация, будет происходить рождение нового вида сразу же, без существования неприспособленных к жизни межвидовых гибридов, обречённых на вымирание. Подобный переход количества в качество, проявляя полученную индивидуальность, и закрепляется репродуктивными барьерами.

Подход к нижней границе зоны существования того или иного вида свидетельствует об его деградации и может скачкообразно привести к вымиранию. Как уже отмечалось, от столь печального конца подобный неблагополучный вид может предохранить только отыскание адекватной имеющимся у него возможностям экологической ниши.

Разумеется, вследствие вероятностного характера Мироздания, в выбранном направлении эволюции за зоной существования подвергающегося воздействию вида может не находится областей появления новых форм живой материи. В любом случае, идёт ли речь о развитии или деградации, подобная ситуации оборачивается эволюционным тупиком.

Мирное сосуществование народов. Несмотря на заявления Льва Николаевича Гумилёва об ограничении применимости теории пассионарности периодом до конца XVIII в., она описывает нюансы развития человечества в любой ситуации. Её роль даже возрастает, ибо научно-технический прогресс и международная торговля, посредством организации индивидуальной ниши каждого народов в функционировании мирового хозяйства, создают предпосылки более адекватной пропаганды своей национальной идеи без применения насилия.

Они же делают возможными наиболее целевое использование пассионарной энергии, поднимая на неведомую дотоле высоту эффективность процесса этногенеза. Данное обстоятельство, нет никаких сомнений, не может не ослабить, причём значительно, негативные стороны каждой фазы этногенеза, кроме, конечно же, сущности инерционной фазы.

Вдобавок, любая национальная идея, отражая мировоззрение своего народа, в век научно-технического прогресса не может не стремиться, пусть каждый раз со своей индивидуальной стороны, к древнеарийской философии или быть одним из её вариантов. Как следствие, в современном обществе становится вполне реальным не только одновременная и мирная реализация различных национальных идей, но и добровольное объединение народов в единое человечество, составляющее гамму национальных индивидуальностей.

Научно-технический прогресс во многом унифицирует условия жизни и создаёт предпосылки усиления связности человеческого общества. Как следствие, в настоящее время становится невозможной катастрофа империи Тан, пытавшейся в VII-IX в.в. объединить такие несовместимые этносы как тюрки и китайцы.

И только мировое еврейство, учитывая его генетические особенности, останется в стороне от такого процесса. Во всяком случае, оно не должно участвовать в нём как обособленный народ, хотя отдельные его осколки, интегрируемые, в случае согласия со стороны хозяина, в иные этнические системы, могут войти в единую структуру.

В ходе описываемого процесса каждый этнос, чувствуя свою уникальность, вследствие усиления связности Мироздания осознает благотворность для своего дальнейшего развития факта объединения и сближения с прочими народами нашей планеты на основе терпимости друг к другу, учёта и удовлетворения взаимных пожеланий на условиях эквивалентного обмена. Исключение, как уже отмечалось, составят евреи.

В результате, возникнет единая культура объединённого человечества, в соцветии которой будет представлен каждый народ. Предлагаемый же глобальной синагогой альтернативный основанный на принципах интернационализма подход «этнического плавильного котла» уничтожает индивидуальность спаиваемых народов, превращая их в безликую аморфную массу невзрачных общечеловеков.

Разумеется, процесс развития человечества явно неоднороден, что, учитывая вероятностный характер развития окружающего мира, не является чем-то неожиданным. Подобная неоднородность, реализуясь на базе закона синархии, проявляется в неравном положении не только отдельных людей, но и наций.

В специфике каждой ситуации причины неравноправия наций различны, да и сами избранные нации время от времени могут, тасуя восходящую пирамиду закона синархии, меняться. Например, в случае аборигенов Океании и Австралии и иных дикарей, видимо, данное обстоятельство объясняется и генетическими причинами.

Однако, согласно древнеарийской философии, главным устремлением закона синархии, разумеется, не внося нарушений в степенное течение прогресса Высшего Промысла, является своя собственная ликвидация. Как следствие, все действия представителей высокоразвитых наций и рас обязаны быть направлены на исправление существующего положения неравноправия, но без излишнего и ненужного форсирования данного процесса.

Ещё одной причиной неоднородности развития является разный возраст различных этносов. Но, имеющейся уровень развития цивилизации, вследствие антиномичного характер окружающего мира, генерирующего задачи с постоянно возрастающей сложностью по ходу осуществления прогресса Высшего Промысла, гарантирует решение такой проблемы.

Оно будет осуществляться через учащение случаев пассионарных толчков для народов, адекватно осмысливающих и осуществляющих свою национальную идею. Иначе говоря, активная жизненная позиция и взгляд в будущее, учитывающий рекомендации древнеарийской философии, создаст все условия для мирного самовыражения такого народа.

Мировое еврейство. Единственным народом, к развитию которого на первый взгляд неприменима теория пассионарности, является мировое еврейство. Согласно теории Г. П. Климова, мировое еврейство является сточной канавой субпассионариев любых этносов.

С точки зрения древнеарийской философии, евреи представляют собой низший инерционный инструмент связности. Постоянно срывая диалог между народами на базе просветлённых начал, не говоря уже о более масштабных мероприятиях, глобальная синагога не может не представлять опасность для всего человечества.

Как выяснится в главе 7, данный процесс концентрации зла, к сожалению, получает импульсы для своей реализации и протекает постоянно. Чисто внешне противореча теории пассионарности, он и определяет национальную физиономию мирового еврейства как всеобщего отравителя любых народов, имевших несчастье поселить евреев внутри себя.

Однако, данное противоречие получается при недостаточном проникновении в сущность рассматриваемой проблемы. Его разрешение заключается в постоянно осуществляемых попытках стоящего за процессом концентрации субпассионариев дьявола выдать себя за ангела света.

Принимая такой скрывающий низменные цели антураж за чистую монету, многие евреи, реализуя нормальный процесс собственного этногенеза пытаются и в самом деле воплотить на практике принципы, проповедуемые жидомасонством чисто внешне с целью обмана человечества. Время от времени нечто подобное им удаётся, но получаемые тут результаты накладываются на процесс концентрации субпассионариев любых этносов.

Являясь истинным воплощением сущности дьявола, тенденция сведения зла воедино, особенно в таких условиях, оказывается сильнее благородных намерений. И именно она, пусть и изредка прерываемая противоположными начинаниями, определяет сущность мирового еврейства.

Впрочем, для осуществления попыток реализации собственного этногенеза еврейству требуется наличие факта компактного проживания большими массами, особенно в собственном государстве, когда они просто-напросто оказываются вынужденными заниматься многими вопросами своего самообеспечения, несвойственными в случае своего проживания в диаспоре среди иных народов. При ином стечении обстоятельств, мировое еврейство, согласно теории Г. П. Климова, оказывается исчадием ада и только отрицательно влияет на самочувствие имевших несчастье приютить их государств.

Общество. Будучи инструментом усиления связности, Мироздания, человек является общественным животным. Неизбежно проявляемый при структуризации общества закон синархии приводит к появлению в нём неравенства.

Социальная лестница. Являясь следствием действующих общественных механизмов, неравенство положения людей в их отношениях между собой для подавляющего большинства из них оказывается единственной неподвижной точкой эффективной кооперации их усилий по улучшению своего существования. В нормальных условиях оно способствует выполнению долга каждым человеком, и потому добровольное подчинение ему является предпочтительным.

Дело в том, что адекватные ситуации социальные отношения создают тот внешний скелет, который является не просто точкой опоры, но и средством страховки от досадных случайностей. Нет никаких сомнений в том, что такой скелет ограничивает свободу, но данное стеснение является платой за возможность подняться после неудачи.

В то же самое время бесформенный объект, будучи поверженным, не поднимется никогда. И потому достоинства наличия скелета с лихвой перевешивают связанные с ним недостатки.

Собственно говоря, иерархия вовсе не является прерогативой одного лишь человеческого общества. По той же причине поддержания кругооборота Мироздания она проявляется и в мире живой материи, а внутри её видов, с целью их сохранения, во всяком случае, у высокоразвитых, она также приводит к выделению из общего фона вожаков.

Как и в случае человеческого общества, согласно древнеарийской философии, и здесь целью существования синархии являются усилия по её ликвидации. Но, как бы то ни было, до наступления Конца Света неравенство в Мироздании существует везде и всегда, и от такого данного нам в ощущении факта никуда не деться.

В случае общества существующее в нём неравенство является внешней формой безусловного следования своему долгу каждым человеком. Внутреннее его содержание состоит в выполнении своих обязанностей по стимулированию прогресса Высшего Промысла, и здесь проявляется равенство всех людей, по крайней мере, перед Богом.

Иначе говоря, реальность социальной пирамиды, прежде всего, признаёт за всеми своими членами равное достоинство за факт добросовестного выполнения ими своего долга. Непреложное следование данному обстоятельству, собственно говоря, и делает возможным устойчивость любой социальной пирамиды.

Структуризация общества разделяет его на относительно изолированные друг на друга группы, именуемые, в зависимости от ситуации, «классами», «стратами» или «варнами», принадлежность к которым иногда определяется по факту рождения, а не по способностям людей. Внутри себя они также продолжают подвергаться делению, усложняющему социальную лестницу, являющуюся проявлением восходящей пирамиды синархии.

Получающейся таким образом социальной пирамиде противопоставлялась перевёрнутая вверх пирамида возложенных на представителей классов задач. И задачи становятся тем сложнее, а, значит, и ответственность за правильное их решение тем больше, чем выше в приведённом кастовом делении стоят решающие данные проблемы люди.

Фактически сказанное означает, что ответственность при выполнении своего долга у высших каст больше, а свободы меньше, чем у низших каст.Следствием повышения ответственности, обеспечивающим устойчивость сословной структуры, является возрастание прав представителей каст.

Классы отличаются между собой своим участием в разделении возникающего в процессе самовоспроизводства общества труда, являющегося следствием роста индивидуальности отдельных людей. Организуя в рамках обмена кругооборот продуктами труда, классы способствуют возникновению внутри общества связей и их упрочению.

Неизбежно вытекающее из такой деятельности усиление связности и приводит к отмеченному только что ограничению их чисто внешней свободы. Но, внутренняя свобода, являющаяся непременным спутником осознанного выполнения своего долга, у каждого члена общества при такой форме организации социальной жизни только возрастает.

Связанные с классами социальные структуры известны уже во всех древних обществах. Например, в индийском обществе, на вершине социальной лестницы находилось сословие «браминов» или «жрецов» выполнявшее в обществе функцию определения путей его непротиворечивого развития.

Сословие «кшатриев», называемых также «витязями» или «воинами», осуществляло защиту народа от любых внешних и внутренних угроз. В остальное время оно управляло обществом согласно наработкам, выдвинутым браминами.

Главная функция жрецов заключалась в сохранения старых знаний и генерации новых, особенно востребованных. С точки зрения практического управления общества жрецы не вмешивались в текущие вопросы его осуществления.

Они передавали знания знати в необходимом для выполнения её функций объёме. Кстати говоря, уже в самом названии «знать» содержится намёк на её доступ к знаниям.

Жрецы и воины являлись «высшими сословиями», причём сословие жрецов стояло выше сословия витязей. Кроме них имелось ещё и два низших сословия.

Сословие «купцов» или «вишья» отвечало за организацию экономической системы воспроизводства общества. Оно стояло выше сословия «шудр» или «слуг», чьи представители использовались как рабочая сила.

Впрочем, не везде и не всегда соблюдалась именно такая структура. В Древней и Средневековой Японии среди низших сословий наиболее привилегированными были крестьяне. Ниже крестьян стояли ремесленники.

Внизу общества находились купцы, а на самом его дне – ростовщики. Конечно же, всё это детали, но, с точки зрения древнеарийской философии, место ростовщиков в такой системе представляется вполне закономерным.

Кроме указанных каст, имелась ещё и каста «неприкасаемых» или «изгоев», по существу дела, выпадающая из кастового деления общества. В неё попадали представители всех прочих каст, не выполнившие своего долга.

Неприкасаемые лишались не только всех своих прочих прав и возможности возврата в какую-либо иную касту, даже низшую по отношению к той, где они ранее находились, но и вообще не считались за людей. Подобные меры, прежде всего, возврат в свою прежнюю касту, равносильный запрету на бывшую профессию, были, конечно же, голографическим проявлением закона кармы.

По мере эволюции общества, наполнение каст, их предназначение и даже взаимодействие друг с другом, как бы и кто бы такому процессу ни препятствовал, будет меняться по мере кардинального изменения условий существования народа. Но, сама социальная пирамида будет присутствовать в обществе всегда, хотя достоинство того или иного человека будут определяться не его местом в такой иерархии, а тем, как он выполняет задачи, возложенные на него логикой жизни.

Её наличие в социуме позволяет считать его «традиционным обществом». В нём человек, поднявшийся до определённого уровня, чувствует ответственность не только перед прошлым, но и перед будущим.

Иначе говоря, он отвечает за свои поступки перед всем народом, а не только отметившейся в истории его частью или даже того меньше. Ставя превыше всего выполнение долга, он не тяготеет к какой-либо группировке, и потому в настоящем традиционном обществе ни у кого нет полностью привилегированного положения.

Разумеется, от подобных основанных на условиях эквивалентного обмена положений нередко наблюдались отклонения. Как следствие, у кое-каких классов появлялись привилегии и создавались предпосылки их паразитизма.

Однако, такие начинания всегда заканчиваются печально, примером чему может служить судьба дворянства Российской империи, которое со времени Петра III взяло курс на создание условий неэквивалентного обмена в обществе. Со временем, как и полагается, оно превратилось в подавляющей своей массе в паразитический класс.

Правда, так было далеко не всегда и долгое время «положение служивых (дворянства – прим. автора)было чрезвычайно тяжело»⁹². Конечно же, «вследствие этого многие из них «воровали», «оставались в нетях», то есть, не являлись по призыву на службу, и это сходило с рук по слабости надзора»⁹³.

Впрочем, «другие же добросовестно служили, а служить им между тем, как тогда говорили, было «не с чего»»⁹⁴. Как следствие, служивый класс пытался привлечь к своему бедственному положению внимание царя, «и вот в 1633 г. московские дворян, то есть, высший разряд дворянства, назначенные в поход против поляков с князьями Черкасским и Пожарским, били челом, что на войну идти не могут»⁹⁵.

В качестве аргументов неподчинения они приводили доводы, что «у одних земель нет, а у других они есть, да пусты»⁹⁶. Да и «крестьян нет, а если и есть, то 3, 4, 5 или 6 душ всего, а это для службы слишком мало»⁹⁷.

Понимания, что претензии взяты отнюдь не с потолка, «правительство велело разобрать их челобитья, причём признало, что служить помещик может только с 15-ти крестьянами»⁹⁸. Оно выбрало «золотую середину» интересов, ибо «на соборе 1642 г. это число самими дворянами определяется не 15-ю, а 50-ю»⁹⁹.

Разумеется, «если положение лучшего дворянства было таково, то ещё хуже было положение низших его слоёв»¹⁰⁰. И, «это мы видим из многих документов того времени и, между прочим, из челобитья, которое в 1641 г. дворяне разных городов, бывшие в Москве, подали об улучшении их быта»¹⁰¹.

В нём «они, описывая своё печальное положение, между прочим, указывали на то, что много дворян «не хотят с ними в государевы службы служити и бедности терпети и – идут в холопство»¹⁰², иначе говоря, в крепостное крестьянство. Подобное, кстати говоря, не было редкостью, и «уже судебник 1550 г. запрещает находящимся на службе, «вёрстанным» дворянам идти в холопы»¹⁰³.

Однако, «теперь, в 1642 г., в ответ на челобитье московское правительство запретило это всем дворянам вообще»¹⁰⁴. Из сказанного вытекает, что в те времена наибольшая тяжесть государственных обязанностей лежала вовсе не на податных сословиях купцов и крестьян.

Она распределялась достаточно равномерно среди вообще небогатого населения Московского государства. И, вполне возможно, что высшие классы тогдашнего московского общества, особенно учитывая их небольшой удельный вес в общей массе нации, несли большую часть тяжести.

Однако, они выполняли свой долг, и большинство не видело в этом ничего особенного и героического. И выполняли зачастую в невероятно тяжёлых условиях, ибо «переход дворян в холопы, предпочтение зависимого холопского состояния свободному состоянию землевладельца, конечно, резкий признак тяжёлого экономического положения»¹⁰⁵.

В результате, на заре становления современного русского общества, у каждого его члена были, прежде всего, обязанности по отношению к другим и к государству. А из имевшихся у них обязанностей и вытекали присущие им права.

Разумеется, проявляя инертность окружающего мира, кое-кто хотел обязанностей поменьше, а прав побольше. И, как только такое умонастроение стало господствующей тенденцией, всё и рухнуло.

Структура власти. Лежащая, с точки зрения древнеарийской философии, в основе любого действия мысль при рассмотрении проблем развития общества, приводит к понятию создаваемой для их решения «власти». Принцип трёх столбов обосновывает её структуру и разделения отдельных властных компонентов или «ветвей власти».

Данными элементами власти являются создающая правила игры «законодательная власть», претворяющая их в жизнь «исполнительная власть» и следящая за правильностью реализации законов на практике «судебная власть», подразделяющаяся на прокуратуру и судебную власть. Описанное деление единой власти на её составляющие элементы, конечно же, является самым грубым, и, в зависимости от потребностей, может быть продолжено на любую глубину.

Одной из главных задач государства обязано быть соблюдение действующего законодательства и предотвращение его нарушений. Проявляя закон кармы, государство обязано преследовать за любое нарушение закона, организовывать реализацию адекватного наказания за такие деяния и ликвидировать их последствия, впрочем, воплощая на практике принцип минимума Гамильтона, без веских причин не вмешиваясь во внутренние дела членов общества.

Разумеется, в случае вынесения несправедливых судебных решений, как только такое станет понятным, они обязаны ликвидироваться во всех имеющих отношение к делу нюансах, вплоть до выплат адекватных компенсаций, если они окажутся востребованы. Нет никаких сомнений в том, что виновные в таких нарушениях закона обязаны преследоваться уже именно как государственные преступники со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Проверка правильности применения законов, регулирующих текущую жизнь общества, особенно в области их нарушения, лежит на «прокурорском надзоре», который на практике реализует прокуратура. Антиномичный характер Мироздания требует выносить решение о нарушении законов отдельной «судебной инстанции», обязанной производить разбор ситуации по существу, в случае необходимости, то и при участии всех заинтересованных в происходящем сторон.

Ввиду большой ответственности возможных ошибок преследуемая сторона обязана иметь право защищать себя в процессе разбирательства при помощи адвокатов, специализирующихся на защите. Конечно же, по причине происков дьявола, здесь возможны всякие коллизии со стороны заведомых мошенников.

Однако, стремление Всевышнего в каждом вопросе доходить до истины, за исключением явно аномальных и потому прозрачных с точки зрения нарушения законов ситуаций, делает адвокатуру востребованной. Как следствие, по природе своей деятельности только адвокаты имеют право на любую точку зрения или почти любую, тогда как все без исключения представители судебной и исполнительной власти всегда обязаны стремиться к поиску истины.

Учитывая вытекающую из вероятностного характера Мироздания возможность совершения ошибок, для объективности своей работы, прокуратура и судебная инстанция обязаны быть максимально изолированы от всей остальной части государственного аппарата. Впрочем, принцип роста индивидуальности требует, насколько такое возможно при сложившихся обстоятельствах, независимость друг от друга всех ветвей власти.

Неизменно следующая за повышением индивидуальности объединительная тенденция выражается в специфике разбираемой ситуации в сотрудничестве всех властных структур, направленном на решение стоящих перед всем обществом, как единым целым, проблем. В подобном своём объединении элементы власти воплощают в развитии общества ранее принятую для воплощения идею, представляющую собой «концептуальную власть».

В здоровом и внутренне едином обществе концептуальная власть, пока не будет изменено направление социального развития, представляется всему народу естественной и неотъемлемой частью её бытия. Обычно она нигде не пишется, но принимается всем народом за устои своего мировоззрения, и потому уже по своему происхождению концептуальная власть является самой сильной и главной властью, автократичной по своей природе.

Необходимость развития общества приводит к тому, что концептуальная власть существует всегда, во всяком случае, в моменты непрерывного и поступательного развития. Застою же и/или неустойчивости в развитии общества обычно сопутствует «концептуальное двоевластие», или «концептуальная неопределённость».

Подобное состояние общества характеризуется борьбой несовместимых между собой точек зрения на дальнейший ход его развития. Но, когда даже при наличии подобной борьбы, наблюдается поступательное развитие общества в какую-либо сторону, определённую той или иной концепцией, то данный факт, конечно же, означает, что на самом деле никакого концептуального двоевластия нет.

При подобном стечении обстоятельств всей полнотой власти обладает та концептуальная власть, чья концепция претворяется в жизнь, а внешне же видимое противостояние точек зрения есть только шум. Он прикрывает истинное положение дел, которое зачастую бывает таким, что выставлять его на обозрение некоторым силам и/или слоям общества, могущим заблокировать данный процесс, по разным причинам небезопасно для его инициаторов.

Согласно древнеарийской философии, в проявлении в специфике рассматриваемой проблемы концептуальная власть сопоставляется ментальному плану. Доступная к применению в нюансах повседневного существования сопоставляемая нижнему ментальному плану вариация концептуальной власти представляет собой «идеологическую власть».

Идеологическая власть популяризует лежащие в основе концептуальной власти положения. Она представляет их в привлекательном для всего народа виде, ибо источник любой власти существует не вовне, а в самих людях, в их желании и готовности подчиняться.

Исходя из сущности концептуальной власти, с древних времён её осуществление возлагалось на жрецов. И потому, с узкой точки зрения, жречество можно рассматривать как культурное ядро нации.

Концептуальная и идеологическая власти определяют сущность любого шага всех ветвей власти. И только соответствие общепринятым для всего народа фундаментальным принципам его мировоззрения, формирующим отношение общества к проблеме, и отводя место данной ситуации в структуре Мироздания, делают любые инициативы власти и создаваемые ею законы, да и её саму действительно легитимными.

В результате, самой главной задачей всех ветвей власти является неуклонное следование во всех своих мероприятиях концептуальной и идеологической власти, а также органически связанной с ними национальной идеи. Конечно же, точно такого же отношения к своим обязанностям она должна требовать и у народа.

В общепринятой трактовке концептуальная и, особенно, идеологическая власть представляют собой «мораль общества» или принятую в нём «традицию». Отражаясь в «коллективном бессознательном» народа, аккумулирующем многократно апробированные им приёмы и стереотипы, они создают предпосылку для реализации поведения большого числа людей, адекватного непрерывно меняющимся спецификам различных моментов их общественной жизни.

Без их наличия принципиально невозможно представить существование сколь-нибудь большого общества. Как следствие, издаваемые властью законы и постановления являются следствием морали и традиции и создаются на их основе.

Антиномичный характер Мироздания и структуризация общества неизбежно будут приводить к столкновениям отдельных интересов. Задача государства, как главного арбитра, заключается в учёте справедливых пожеланий, соответствующих основополагающим и принятым в народе мировоззренческим принципам, конфликтующих сторон.

Основанная на такой регистрации всех взглядов сторон, искренне заинтересованных в улучшении общественной жизни, отмеченная позиция государства является первым шагом к разрешению конфликтов диалектического развития. Дальнейшие его шаги заключаются в организации на основе адекватного разрешения выявленных вопросов условий эквивалентного обмена во всех затрагиваемых таким образом сферах функционирования общества.

Помня о склонности дьявола представлять себя ангелом света, неуклонно и последовательно воплощая на практике принципы древнеарийской философии, государство не может поддаваться эмоциям. Оно обязано провести беспристрастный анализ проблемы и связанных с ней обстоятельств в перспективе их развития на как можно большую глубину.

Вытекающая из вероятностного характера окружающего мира неизбежность столкновения интересов различных групп внутри общества приводит к возникновению в его политической жизни «политической антиномии», изображаемой «горизонтальным политическим бинером». Правым полюсом горизонтального бинера политической антиномии является, конечно же, партия власти, а его левый полюс представлен оппозицией.

Вследствие вероятностного характера Мироздания политическая антиномия оказывается ротационной антиномией. Как следствие, партия власти и оппозиция могут меняться и меняются со временем местами друг с другом.

Расцвечивающие же политическое устройство общества нюансы описывает единая схема структуризация материи. Например, сильному взаимодействию в политической жизни соответствует стремление доминирующих и находящихся у власти сил, особенно при появлении угрозы со стороны оппозиции, объединяться вместе.

Слабое взаимодействия следует считать «ответственными» за развал политических партий и блоков. Обычно оно происходит либо вследствие того, что власть не поделили, либо потому, что друг друга не так поняли.

Гравитация при подобном подходе соответствует всем тем силам консолидации, что объединяют в единое целое представителей различных политических партий, принадлежащих одному и тому же национальному организму. Одной из таких сил выступает национальная экономика как способ приспособления этноса к вмещающему его ландшафту.

Массовое сознание. Процесс реализации властных полномочий не может не приводить к осуществлению коммуникаций с большим количеством людей. Аналогичные потребности возникают во многих иных областях жизни, и потому очень многим людям нужно иметь представление о психологических особенностях больших масс людей или о «массовой психологии», известной также и как «психология толпы», изложение особенностей которой будет вестись на базе первого основополагающего труда по данному вопросу¹⁰⁶.

И, прежде всего, им необходимо отчётливо понимать, что «у человека есть способность, которая для коллектива является наиценнейшей, а для индивидуализации – наивреднейшей, – это подражание»¹⁰⁷. Проистекая из глубинных свойств самой общественной природы человека, проявляющей его особое место в Мироздании, будучи гипертрофированной реализацией связности и голографичности «общественная психология никак не может обойтись без подражания»¹⁰⁸.

Собственно говоря, «без него попросту невозможны массовые организации, государство и общественный порядок»¹⁰⁹. Но, будучи непременной предпосылкой реализации заложенного в человеке потенциала, в частности, движущей силой социального развития на базе пассионарных толчков, массовая психология, проявляя антиномичный характер Мироздания и факт наличия в нём инертности и косности, обладает и негативными чертами.

Дело в том, что прочность усвоенных знаний большим количеством людей определяется, как того и требует древнеарийская философия, самым слабым звеном. Иначе говоря, уровень понимания проблемы психологией толпы не превосходит возможностей наименее разбирающегося в данном вопросе члена рассматриваемого коллектива.

И только опустившись до самого непонимающего своего члена, толпа сможет найти общий язык общения внутри себя, и чем больше толпа, тем такое её свойство более заметно. Нет никаких сомнений в том, что именно данное резкое упрощение психики у большого скопления людей придаёт психологии толпы столь характерные и ярко выраженные для женщин черты эмоциональности и делает востребованным в массовых диалогах применения простых по структуре клише.

В результате, никакие разумные доводы, сколь бы они не казались неотразимыми отдельно взятому человеку, до массового сознания, не желающего слышать того, что ему не нравится, не доходят. И, если им всё же удаться сделать подобный путь, то перед его началом они должны быть сильно упрощены и до крайности стилизованы.

Необходимо отметить, что под толпой, и даже не только в наш век стремительного развития средств коммуникаций, но и ранее, нельзя понимать её узкий формат проявления в виде некоторого собрания людей, находящихся в непосредственной близости друг к другу. Любые контакты между людьми, особенно длительные, проявляя связность окружающего мира и общественную природу человека, нередко оказываются предпосылкой возникновения толпы.

Стремящееся к единой цели сообщество людей, вследствие заложенной в природе человека жажды деятельности, жаждет оплодотворения себя идеей и превращения в толпу. Вследствие инертности Мироздания, подобная трансформация происходит далеко не сразу, а после последовательного применения цикла воздействия – внушение, повторение, заражение.

Внушение, особенно целенаправленное и продолжительное, часто приводи к явлению «автосинхронизации», которое, отражая простоту массовой психологии, наиболее часто в нашей жизни проявляется в однообразных движениях, например, в зарождении бури оваций на мероприятиях. Обычно они начинаются, особенно в тех случаях, когда аудитория к ним не готова, с того, что начинает хлопать руками какая-то часть присутствующих.

Если они хлопают невпопад, то никакого возбуждения всему залу, разумеется, не передаётся. Но, как только в хлопках наблюдается организованность, особенно по частоте совершения, то через некоторое, обычно достаточно малое время, весь зал, зачастую сам того не осознавая, подхватывает кем-то брошенную инициативу.

И случается так, что хлопать от всей души начинают даже те, которые не очень-то ранее были к этому расположены. Процесс может даже выйти из-под контроля и остановить его даже целенаправленными мерами оказывается нелегко.

Задавшая бурю оваций инициативная группа может быть, как случайным образованием, так и преднамеренно созданным. Последнее, надо сказать, случается не так уж редко.

Вследствие общественной природы человека заражение его при помощи автосинхронизации происходит бессознательно. Проявляя уступчивость, он может даже того не осознавать, а делать подобный шаг вынужденно, как сел бы, когда на его плечо надавило бы значительное число людей.

Будучи отражением инертности, толпа, если она существует, очень консервативна, и тем сильнее, чем больше. Но, оказавшись по каким-то причинам разубеждённой, толпа жаждет подчиниться новой идее, даже прямо противоположной владевшему ею предыдущему настрою.

Наконец-то получив в данном вопросе нечто для себя приемлемое, толпа служит ему верой и правдой. Если к тому вынуждают обстоятельства, то толпа объявляет ересью и проклинает свои предыдущие недавно столь широко распространённые убеждения, ничуть не заботясь в ходе такой переоценки ценностей о логике.

Впрочем, толпу почти никогда нельзя убедить. Обычно её можно только завоевать, зажечь огненным словом.

Удовлетворив текущие потребности толпы и, сказав ей на языке наиболее отсталых в понимании её членов то, что она ожидает, большим скоплением людей можно управлять уже без труда. Подчинившаяся толпа оказывается послушным орудием своего лидера и пойдёт туда, куда ей укажут, вне зависимости от того, нравственно или такое дело или же нет.

Притупление нравственного начала, повышенная впечатлительность и поразительная внушаемость, даже не подавая пример, позволит указать толпе для выполнения любую цель, сколь бы абсурдной она не была бы для любого сколь-нибудь здравого ума. В определённом смысле аналогично поступают утята в известном в биологии явлении импритинг, следуя за всем, что движется, вовсе не интересуясь, почему ведущий их объект не купается с ними в луже и не есть червяков.

Управляемая эмоциями толпа живёт на импульсах, получаемых из коллективного бессознательного. Лишённое своей инертностью или даже косностью критических начал и потому ничего не осмысляющее массовое сознание способно на самые алогичные с точки зрения отдельного индивидуума, в том числе и входящего в саму толпу, поступки.

Когда же объектом поклонения толпы оказываются представители живой материи, исключая человека, то получается фетиш. В религиозных вопросах подобное заблуждение нередко приводит к идолопоклонству.

Впрочем, вследствие ограниченности возможностей отдельного человека, толпа переносит свои симпатии на кого-то, кто, обладая «харизмой», явственно отвечает её представлениям об идеальном характере. Собранные в толпу люди желают поручить ему решение своих проблем, особенно находящихся за пределами их возможностей, пусть даже временно и только сейчас, и именно так чисто внешне и рождается очередной «вождь».

Столь любимый сердцу толпы «харизматический лидер как бы отмечен свыше, он иррационально сильнее, а не за счёт каких-то просчитываемых характеристик»¹¹⁰. Проявляя связность окружающего мира, пленённое первоначально заманчивым образом массовое сознание само додумает присущие её кумиру черты, о наличии которых у себя тот, вполне возможно, узнаёт с большим удивлением.

Иначе говоря, если у толпы нет лидера, то она, подобно случаю отсутствия у неё идеи, постоянно будет находиться в его поиске. Если же на вакантное место претендует несколько кандидатур, то толпа станет примеряться к каждому из них.

При отсутствии претендентов, массовое сознание пытается найти фигуру вождя где угодно, и практически любой материал тут к месту. Оно успокоится лишь тогда, когда найдёт нечто-то подходящее, пусть даже только и внешне.

В результате, люди «в фигуру вождя, а это высший уровень символизации лидера, которая уже не поддаётся критическому осмыслению, вписывают многие характеристики харизматического свойства»¹¹¹. Желая видеть отмеченного печатью избранности сильного человека, массовое сознание быстрее остановит свой взор на том, кто сам себя создал собственным трудом или поверит, что именно так и было, если пропаганда создаст её кумиру нужный образ.

И, если он толпе несимпатичен, самый прекрасный специалист не завоюет сердца людей. Его оппонент может вовсе не разбираться в проблеме, за которую берётся, но, имея, во всяком случае, поначалу, полученный от толпы мандат, он может не сомневаться в её поддержке, личным примером показывая, что как мало надо знать, чтобы управлять людьми.

Однако, наделение лидера его последователями сверхъестественными свойствами, не только производит подъём кумира по социальной лестнице, но и в такой же степени ограничивает степень его свободы. И потому во многих аспектах своей жизни лидер зачастую оказывается уже не вольным над собой.

И даже жизнь его в опасности, поскольку он обязан выполнять пожелания своих сподвижников. Стоит ему только сделать неверный шаг или его противникам талантливо облить его грязью, как он моментально может упасть с пьедестала.

Женская психология толпы обуславливает, наряду с её нетерпимостью к инакомыслию, и ту лёгкость, с которой она шарахается из стороны в сторону, голографически проявляя хаос, царивший в начальный момент возникновения Мироздания. Разочарование в своём лидере, как и в прежней владевшей умами идее, вызывает не только отказ толпы от них, но и возникновение ненависти к ним, которая тем обычно бывает сильнее, чем ярче до того было их обожествление.

Наделение массовым сознанием вождя сверхъестественными свойствами приводит к тому, что, как только начинается беспристрастный анализ вождя, вскрывающий его реальные недостатки, то прежний его образ в представлениях следующих за ним людей, во многом созданный целенаправленной пропагандой, начинает блекнуть вплоть до исчезновения из массового сознания своего носителя. И, вместе со своим кумиром, особенно при его устранении, пусть не физически, но от разных активных действий, например, его изоляции, лишаясь точки опоры в приложении своих грёз, толпа, охватываемая внезапно вспыхнувшим пламенем безудержной паники, если у неё нет иных дисциплинирующих скреп, обычно распадается.

Нередко она рушится вплоть до своего полного уничтожения, исключающего в дальнейшем любую попытку её возрождения. Когда такой процесс затрагивает национальную идею, то народ гибнет, а его этногенез прекращается.

Однако, до того, любая овладевшая толпой идея, пусть даже, подобно большинству мифов, не имеющая материального проявления, будет удивительно живучей. Даже содержа лишь крупицы истины, окружённые толстым слоев домыслов, а иногда, по истечении достаточного времени от реализации первичного события, по причине буйства фантазии уже и вообще их не имея, она окажется в состоянии упорно сопротивляться любым построенным на логике доводам.

Вместе с поиском лидера, проявляя закон синархии, толпа испытывает потребность в структуризации. Создавая внутри себя иерархию, толпа подводит под своего венчающего её лидера пьедестал.

Разумеется, смена лидеров происходит при смене господствующих идей. Несмотря на нетерпимость и инертность толпы, они, пусть медленно, но всё же могут проникать в массовое сознание, подбираясь через изменение второстепенных черт характера массовой психологии к революционной перестройке её взглядов.

Дело в том, что, согласно древнеарийской философии, над умами людей и всем остальным властвуют не лидеры, а идеи. И потому при смене идей нередко меняется и лидер, особенно, когда прежний вождь перестаёт удовлетворять новым требованиям массового сознания по наделению его, даже помимо воли самого лидера, чертами сверхчеловека.

Проникнув в массовое сознание, некоторое понятие получает уже самостоятельную жизнь. Снижение критических способностей в коллективе вследствие упрощения психологии толпы приводит к тому, что любая даже самая сумасбродная идея начинает вращаться в толпе, представляясь её членам полностью лишённой любых недостатков.

Результатом является «массовый психоз», который может, в зависимости от ситуации, длиться, как очень долго, так и закончится практически сразу же. Примером кратковременного массового психоза является имевшее место в начале 80–ых г.г. XX–ого в. увлечение кубиком-рубиком и участие в нашей стране немалой части её населения в финансовых пирамидах.

И, если последствия увлечения кубиком-рубиком были достаточно безобидными – сломали несколько прилавков в магазинах, в том числе и дубовый в московском магазине «Балатон» на университетской площади, в процессе давки, то крах финансовых пирамид сгенерировал массовые движения обманутых вкладчиков. Но, даже когда крах их надежд был явно ощутимым, как никогда, очень многие из обманутых людей не верили, что стали жертвой банального мошенничества.

На протяжении, как минимум, десятилетия они считали, что организаторы финансовых пирамид являются кристально честными людьми, которым не позволили выполнить их обещания чрезвычайное стечение обстоятельств. И никакие доводы, даже самые убедительные и документально подтверждённые, здесь были бессильны.

Что же касается существующих длительное время массовых заблуждений, то их, на самом деле, великое множество. Просто, отражая вытекающую из вероятностного характера окружающего мира слабую информированность широких слоёв населения о реальном положении дел, они не воспринимаются им в качестве именно заблуждений.

Видимо, хрестоматийным примером здесь будет ответ на вопрос, впадает ли Волга в Каспийское море. Правильный ответ заключается в том, что в Каспийское море впадает не Волга, а Кама.

Дело в том, что, согласно основному положению гидрографии, при слиянии двух рек «доминирующая» река определяется по большей мощности водостока. Река же с водостоком меньшей мощности считается в неё впадающей.

В месте же слияния Волги и Камы мощность водостока Камы в 2 (два) раза превышает мощность водостока Волги. Конечно же, с точки зрения науки, данный факт означает, что Волга впадает в Каму, а Кама впадает в Каспийское море.

Однако, массовое сознание считает, что наоборот, Кама впадает в Волгу, а Волга впадает в Каспийское море. Конечно же, от такого широко распространённого заблуждения особого вреда никому нет, но, как характерный пример рассматриваемой проблемы данная ситуация, во всяком случае, на взгляд автора, является хрестоматийной.

Видимо, он возник в момент завоевания Московским царством Казанского ханства. Скорее всего, тогда для победителей было невыносимо осознавать, что главная русская водная артерия не самостоятельно выходит на просторы Каспийского моря, куда на протяжении столетий было жизненно необходимо получить выход.

Не исключено, что победа, давшая, в числе прочих, после подчинения Астраханского ханства, свободу торговли с Востоком и связанный с ним рост богатства, требовала и морального обоснования независимости от чего бы то ни было взлёта благосостояния Московского царства. Оно и привело к некоторой «корректировке» выводов гидрографии, тем более, что тогда такими вопросами мало кто интересовался, да и науки подобной не было.

Проявляя ограниченность возможностей человека, аналогичные примеры встречаются буквально на каждом шагу. Рассмотрим, например, случай визуального наблюдения, когда засунутая в чистую воду прямая палка выглядит искривлённой в месте своего вхождения в воду, хотя таковой вовсе и не является.

Причина данного явления известна ещё со средней школы, и заключается в преломлении света при прохождении двух плотных сред, качественно различающихся условиями распространения светового сигнала, в данном случае, воздуха и воды. Следует отметить, что по аналогичной причине, глубина места с чистой водой, где отчётливо видно дно, на солнечном свету не только кажется меньше, чем есть на самом деле, но и намного меньше.

Иначе говоря, даже такой простейший пример показывает, как мы может заблуждаться. Что же говорить про ситуации, которые не только нельзя представить, но и быстро проанализировать адекватным образом невозможно.

Например, специалисты в области поведенческих стратегий и нобелевские лауреаты Канеман и Тверски в англоязычной среде задавали вопрос о том, встречается буква k в слове чаще первой или третьей. Большинство ответили, что буква k встречается чаще как первая буква слова, хотя в реальности как третья буква она выявляется в 3 (три) раза больше.

Естественно возникает вопрос, почему здесь появляется именно ошибочное суждение? А всё очень просто – слова, начинающиеся на заданную изначально букву, ибо ищутся в первую очередь именно они, приходят в голову быстрее.

Однако, существуют и менее безобидные ситуации. Например, люди намного больше бояться стать жертвами катастрофы самолёта, чем попасть в автомобильную аварию.

Причина заключается в том, что массовому сознанию, поражённому картиной одновременной смерти людей, которая при падении самолётов обычно бывает более массовой, чем при автокатастрофах, кажется, будто самолёты с неба падают чаще, чем на шоссе врезаются друг в друга машины. Кстати говоря, кажется неопровержимо, хотя самый поверхностный анализ показывает, что машины обязаны сталкиваться намного большее число раз.

Данное свойство психологии толпы проистекает из грандиозности картин падения самолётов. Падкие на сенсации средства массовой информации стремятся передавать именно такие сюжеты, создавая в обществе неправильный стереотип.

А статистические данные говорят, что в год на дорогах в нашей стране гибнет порядка 32000 (тридцать двух тысяч) человек. Иначе говоря, в 2 (два) с небольшим раза больше, чем за всё время ведения боевых действия советской армии в Афганистане, которые длились не менее 10 (десяти) лет.

И только в самое последнее время российское правительство признало наличие такой проблемы, как массовая гибель на дорогах. Как следствие, направленность репортажей корреспондентов сменилась, и есть некоторая надежда, что вслед за ней трансформируются и бытующие в обществе имеющие отношение к делу стереотипы.

Видимо, более серьёзными примерами являются заблуждения древности и средневековья относительно формы Земли и вытекающая во многом из таких представлений система Птолемея расчёта движения небесных тел. Как известно, данные ошибки, например, при помощи системы Коперника, были преодолены с огромным трудом.

Возникли они, разумеется, на фоне чисто чувственных ощущений. Возникли, несмотря на то, что в ещё в VI–ом в. до н. э. древнегреческий философ Анаксимандр утверждал, что Земля имеет форму шара.

Правда, делал он такие выводы только на основании чисто логических аналогий. И по такой причине, естественно, его доводы не выдержали конкуренции со взглядами, сформированными под влиянием чувственных ощущений, говорящих, например, что вниз головой на обратной стороне Земли ходить невозможно.

Однако, все приведённые примеры есть дела далёкого прошлого, и потому желательно привести что-то современное. Возьмём ОРБИТ или «лучшую защиту от кариеса», которая, согласно рекламе, «защищает зубы с утра и до вечера».

Может быть и так, но вот о том, что она приводит к язве желудка, реклама не говорит. А ведь о неизбежности таких последствий должен знать каждый, кто знаком с физиологией пищеварения даже в рамках курса средней школы, во всяком случае, советского периода истории нашей страны.

Дело в том, что употребление жевательной резинки ОРБИТ или какой-либо другой в любое время сопровождается не только выделением во рту слюны, но и образованием желудочного сока в желудке. А желудочный сок является настолько активным веществом, что он не выделяется из одной железы подобно слюне, а образуется уже в желудке из безопасных, с химической точки зрения, компонентов, синтезируемых сразу же в нескольких железах.

Иногда случается и так, что желудочный сок образуется не в самом желудке, а где-то рядом, и такое нарушение нормального процесса пищеварения приводит к тому, что организм начинает поедать сам себя. Внешне данное обстоятельство выражается в виде определённых болезней, например, панкреатита.

Иначе говоря, выдерживать действие желудочного сока могут только клетки слизистой оболочки желудка. Да и выполнять такую свою функцию они в состоянии всего лишь только 3 (три) дня, после чего заменяются новыми.

Однако, клетки слизистой оболочки желудка 3 (три) дня служат только при условии, что в желудке есть что-то ещё, кроме самого желудочного сока, на которое и направляется его химическая активность. Когда же объекта его воздействия не имеется, как, например, при попытке получить защиту зубов с утра и до вечера с помощью жевательной резинки ОРБИТ, клетки слизистой оболочки желудка «вырабатываются» раньше времени.

Правда, заменяются они при подобном раскладе вовсе не быстрее, а всё равно через 3 (три) дня. И потому, у человека, регулярно потребляющего таким образом любые жевательные резинки, в конечном счёте, образуется язва.

К сожалению, выяснится данный нюанс не сразу же, а лет так, минимум, через 10 (десять), в зависимости от особенностей организма того или иного человека. И закончится широко предлагаемая рекламой защита зубов тем, что придётся и при полностью здоровых зубах переходить на тип диеты, при которой они оказываются вовсе без надобности

Разумеется, уже не будет никакой ценности от того факта, что в своё время они были защищены с утра и до вечера. Для производителей резинок здесь выгода будет, конечно же, налицо, но речь сейчас идёт об их потребителях.

Вдобавок, кислая среда, с которой борются за зубы жевательные резинки, содержится в слюне и вместе с тщательным и неторопливым пережёвыванием способствует качественному усвоению пищу, совершая её первичную переработку. И уничтоженная жевательными резинками кислота, необходимая также и для устранения застрявших в зубах остатков пищи и предотвращения связанного сними гниения, своим отсутствием даёт резкий рост бактериям.

К чему такое приводит, уже ясно из рекламы. Как следствие, нейтрализующие кислую среду жевательные резинки, давая зелёный свет бактериям, не защищают зубы, а способствуют их разрушению.

И, всё же, несмотря на всю свою очевидность в индивидуальных разговорах, подобные аргументы до массового сознания не доходят. А, если и доходят, то далеко не сразу и с большим трудом.

С точки же зрения гигиены после еды нужно чистить зубы. А лучше всего в течение дня есть фрукты, содержащие в большом количестве обладающий антибактериальными свойствами витамин C.

Самым лучшим из них является лимон, хотя подойдут и другие цитрусовые. Именно так поступали наши предки, во всяком случае, в субтропическом поясе, не очень-то страдавшие от кариеса, несмотря на отсуствие стоматологии.

А, если говорить честно, то кариес возникает от злоупотребления искусственными сладостями из сахара. И, если есть больше сладких фруктов, тех же яблок и апельсинов, содержащих витамин C, то проблем с зубами станет меньше.

Ещё одним примером широко распространённого ошибочного заблуждения является загар. За красоту приходится платить здоровьем, ухудшающимся, как за счёт отравления организма витамином D, так и из-за быстрого старения кожи.

Кстати говоря, раньше о данном свойстве загара широко знали. Именно по такой причине женщины, во всяком случае, из высшего общества, на солнце всегда выходили с зонтиками.

Предпосылки смены общественных формаций. Впрочем, несмотря на всё сказанное, не стоит считать массовую психологию негативным явлением. Как уже отмечалось выше, без такого свойства человека не было бы и цивилизации, поскольку в коллективах люди только и могут полноценно существовать.

Будучи непременным инструментом развития цивилизации, массовая психология имеет немало примеров своего положительного применения. Ими являются суд присяжных, мораль общества, широко пересекающаяся с религией, а также соборный разум, пестующий содержащую общепринятые народом на текущий момент ценности национальную идею.

Без массового сознания невозможно обучение и даже, несмотря на своё нередкое новаторство, научная работа. И даже являющийся неотъемлемой частью нашего детства народный фольклор, дающий нам уже тогда почувствовать душу своего народа путём её типизации и абстрагирования, немыслим без рассматриваемого явления.

Собственно говоря, и этногенез любого народа невозможен без массового сознания входящих в этнос людей. Постоянно проявляясь в поступках представителей этноса, их массовое сознание придаёт устойчивость разным формам организации народной жизни, только внешне и/или на первый взгляд отличающимся друг от друга.

И уже издавна известен эффект массовых молитв и клятв, подвергающих людей на самоотверженные поступки. Но, имея в виду подобные положительные примеры, никогда не стоит забывать, что толпе, вследствие её качеств инертности и косности, безразлично, стремиться ли вверх к высотам духа или же предаваться разгулу дьявольских страстей.

Ситуацию осложняет попытки дьявола, безусловно, осуществляющего свои происки в окружающем мире, представить себя ангелом света. Как следствие, любые, даже самые светлые цели, достижение которых оказывается пущенным на самотёк, почти всегда неизбежно приводят к проявлению дьявольских инстинктов.

В общественной жизни, прежде всего, подобное замечание касается процесса смены общественных формаций. Являясь неизбежным признаком осуществления прогресса Высшего Промысла, они, тем не менее, нередко требуя перемену общепринятых стереотипов поведения, могут сопровождаться кровавыми революционными эксцессами.

В результате, резкие повороты истории почти всегда характеризуются кризисом приспособляемости и массовым обнищанием народа на фоне роста богатства отдельных эгоистов. Логично возникающая в таких условиях социальная напряжённость нередко создаёт условия поворота времени вспять и реанимации устаревших социальных структур.

И потому культурное ядро любого озабоченного своим будущим общества, во всяком случае, его передовая часть, обязано действенно контролировать процесс социальной модернизации с целью избежания присущих ему крайне неприятных побочных эффектов. И, как показывает история, во многих случаях передовые представители своего народа действительно пытались идти в ногу со временем.

Например, в Германии и Японии инициативу слома устаревших феодальных структур и установления буржуазных порядков взяли на себя представители уходившего со сцены феодального сословия. Да и в России до определённого момента востребованная временем трансформация общества проводилась сверху.

Взявшись за дело своего собственного устранения, они понимали, что разрушение одного звена цепи приводит к невозможности немедленного использования всей цепи целиком. И, когда им удавалось всегда контролировать ситуацию, то, действуя, пусть и эволюционно медленно, но настойчиво и последовательно, они, придавая своей национальной общественной жизни востребованные временем черты, добивались ощутимых успехов и общественного признания.

Подобная признающая традиционные ценности, прежде всего, понятие нации, точка зрения в политическом поле рассматривается как «правая», а её сторонники считаются «правыми». Являясь реализацией принципа минимума Гамильтона, она основывается на учёте того обстоятельства, что вытекающие из поспешных действий негативные последствия могут превысить, и иногда значительно, положительные моменты, которых даже может и не быть.

В результате, правые особое внимание уделяют глубине проработки насущных преобразований в ущерб скорости их проведения. Они стоят за необходимость сохранения традиции, обеспечивающей сохранность национального организма и национального дома в сложных жизненных ситуациях.

Из-за антиномичности окружающего мира воззрениям правых в политическом спектре противостоит противоположная «левая» точка зрения. Придерживающиеся её политики и стоящие за ней силы известны как «левые».

Левые придерживаются концепции либерализма и почти всегда проповедуют, что лучшим средством от перхоти является гильотина. И без глубокого анализа, к каким катастрофам могут привести такие начинания, ложность позиции левых и истинность взглядов их противников правых вытекает прямо из самого названия разделяемых ими точек зрения.

Безусловно, стремясь, прежде всего, сохранить порядок, правые в принципе не являются гуманистами. И, всё же, несмотря на внешнюю гуманность лозунгов левых, в истории человечества крови они пролили не в пример больше правых.

Необходимо отметить, что, особенно в последнее время, обсуждаемые понятия нередко смешивают и подменяются. Как следствие, при классификации политиков и возглавляемых ими политических партий и течений следует смотреть на сущность их дел, а не на названия и те ярлыки, которые на них навешиваются.

Модели управления обществом. Различные общественные формации обычно связаны с вполне определёнными структурами организации власти и политического процесса. Потребность в выработке общепринятых для всего народа решений на первый взгляд отдаёт предпочтение демократическим методам формирования властных инстанций.

В основе такого нередко несостоятельного подхода лежит заблуждение, будто один дурак действительно является дураком, а десять дураков представляют собой нечто умное. Массовое сознание, столь склонное к своему обхаживанию со стороны демагогов, приводит в условиях разгула выборных процедур к властным рычагам вовсе не нужных специалистов, а говорящих с умным видом демагогов, думающих о своих эгоистических интересах, а не об общественном благе.

В результате, во власти почти некогда не оказывается нужное для понимания реально стоящих перед обществом проблем, и, самое главное, способных их решить специалистов. Ведь голосованием можно изменить, да и далеко не всегда, порядок применения объективно существующих законов, но не сами такие законы.

Данное замечание, в частности, объясняет, почему все демократические принципы западного разлива неизменно оборачиваются «демократией неполноценных», когда широко рекламируемое глобальной синагогой влияние широких масс народа на власть является только кажущимся. На самом деле, умело манипулируя массовым сознанием, ставленники тайного мирового правительства преследуют цели, не имеющие ничего общего с пропагандируемыми им высокими идеалами, которыми они только спекулируют и профанируют их в пользу своего эгоизма при любом удобном случае.

Необходимо отметить, что, несмотря на все свои недостатки нередкого отсутствия реальной обратной связи с управляемой средой, монархия на фоне такого мракобесия имеет вполне конкретные преимущества. Ведь, обладая неограниченной властью, заботящийся о благе своих подданных монарх может проводить политику, не обращающую никакого внимания на сиюминутные и потому, с точки зрения конечных целей, совершенно несущественные интересы.

Исходя из изложенных выше принципов, лежащих в основе массового сознания, иного просто-напросто быть не может. Но, несмотря на убийственный характер таких аргументов, прогрессивная мировая общественность, воздействуя на массовое сознание, постоянно твердит, приводя на первый взгляд правильные примеры той же Древней Греции, что иного пути, кроме как предлагаемого жидомасонерией, не существует.

Однако, обсуждая достоинства демократических форм правления необходимо знать, что своим первоначальным успехом демократия обязана особым условиям Древней Греции. Она достигла наивысшего расцвета ещё в V–ом в. до н. э. в виде такого пережитка прежних времён как народные собрания всех свободных граждан в Афинах¹¹².

Иначе говоря, её адекватность реалиям того времени объяснялась микроскопическими по современным меркам размерами древнегреческих государств, где все знали друг друга. Как только политический процесс поставил вопрос об объединении страны, сразу же стала очевидной несостоятельность классической демократии, и, как учит история, древняя Греция была объединена под руководством имеющей монархический строй Македонии.

В результате, граждане хорошо представляли себе личные и деловые качества тех, кому они делегируют властные полномочия. И даже помимо контроля деятельности выборных лиц, во всяком случае, после их переизбрания, данное обстоятельство обеспечивала эффективность функционирования власти и её подчинённость своим избирателям.

Собственно говоря, Древняя Греция вряд ли была колыбелью демократических традиций. Аналогичные формы были достаточно широко распространены во всём мире до современной индустриальной эпохи.

Являясь проявлением одного и того же всеобщего закона, они встречаются в виде сельской общины, вечах средневековых городов, казачьих кругах. Но, как учит история, в ходе общественного развития такие политические структуры не выдержали конкуренции с авторитарными формами власти.

Причиной стали расширение территории государств, рост их народонаселения и органически связанное с данными обстоятельствами усложнение возникающих на пути народной жизни проблем. Присущее демократическим формам отправления властных полномочий стремление к компромиссу и вытекающая отсюда их медлительность, являющаяся проявлением инертности Мироздания, более не удовлетворяли требованиям решения стоящих перед обществом задач.

Вдобавок, неравномерная концентрация богатств создала предпосылки злоупотреблений массовым сознанием. Скупая голоса у нищих их богатые сограждане зачастую преследовали не общественное благо, а удовлетворение собственных интересов, нередко идущих вразрез с национальными предпочтениями.

В результате, несмотря на многие попытки реализации коллегиального правления, почти всегда следствием такой власти олигархии становился хаос в общественной жизни. И потому неудивительно, что подавляющее большинство народа решило, что один хозяин лучше многих, и поддержало претензии верховной власти на централизацию управления.

Выбору людей способствовало и то обстоятельство, что центральная власть, имея немалое число собственных проблем, не особенно стремилась вмешиваться в дела местного самоуправления. Как следствие, при решении региональных вопросов демократические формы отправления власти применялись ещё очень долго.

Согласно традиционным воззрениям, в образовавшихся описанным образом централизованных государствах высшее должностное лицо, обычно царь, является слугой всего народа. Он координирует усилия всей нации на решение дел, которые не только каждый по отдельности, но и даже немалая часть народа выполнить не в состоянии или не желают этого делать.

Являясь по такой причине единственной неподвижной точкой государственного аппарата, высшее должностное лицо наделяется ничем неограниченной властью, которую оно, правда, не имеет право использовать на реализацию своих прихотей. Основанием данной точки зрения является постулат о том, что слуге, то есть, подчинённому, для наиболее качественного выполнения стоящих перед ним задач следует обеспечить все необходимые для этого все условия.

Именно таким людям виделся идеал, к которому на практике, к сожалению, приближались не часто. И власть, и высшие слои общества, что, впрочем, нередко случалось и раньше в эпоху разгула демократии, отрывались от народа.

Однако, только в условиях достаточно развитого общества подобные недостатки стали особенно бросаться в глаза. Но, пытаясь изолироваться во всём от податных сословий, кроме получения от них доходов, превращаясь в замкнутую формацию, высшие классы, лишаясь обратной связи с народом, запускали одновременно и процесс своего вырождения.

Вырождение касалось всех сторон их жизни. За счёт близкородственных браков, сознательно нарушая постоянное стремление Мироздания к усилению своей связности, высшая аристократия неизбежно начинала вырождаться физически.

Рыба гниёт с головы, и неразрывно связанная с признаками дегенерации клановость общества имела для народной жизни самые печальные последствия. Скрывая под воздействием вырождения потерю смысла жизни стремлением к роскоши, бесцельному прожиганию, и неразрывно связанному с такими фактами соглашательству с враждебными народу силами, элита нации давала дурной пример всему народу.

Её поведение открывало шлюзы сметавшим все защитные плотины приливам измены национальной идеи и малодушия при выполнении своего долга. Подобные тенденции, конечно же, беспокоили все здоровые силы общества.

Им даже поддался такой убеждённый монархист как Отто фон Бисмарк. В отношении нового германского императора Вильгельма II он однажды «высказал в частном разговоре мысль о том, что американская конституция хороша тем, что если глава государства – президент – окажется неподходящим для занимаемого им высокого поста, то через 4 года его можно убрать, а в монархии – никак нельзя»¹¹³.

Впрочем, прекрасно зная историю, он обязан был знать, что при отсутствии ответственности ничего хорошего из такого начинания также не получится. В своё время, и в Польше, в период существования там республики феодалов, которые только одни имели право голоса, и в Испании также пытались выбирать королей.

В Испании, быстро поняв бесперспективность данного подхода, от таких намерений отказались довольно быстро. Ну, а Польша, дойдя до состояния полного маразма, ещё задолго до внедрения в общественную жизнь современных демократических форм правления, показала все его негативные стороны.

Разумеется, в Польше царя выбирали не все, а только шляхта. Впрочем, с фундаментальной точки зрения, такой факт ничего не менял, ибо базовые законы массового сознания, будучи отражением объективных закономерностей, объективны и в своей фундаментальной сущности не измены.

Они имели своим следствием развращение шляхты, когда каждый её представитель имел полное право вести в полном объёме внешнеполитические контакты и поднимать мятеж по любому поводу. Стоит ли говорить, что подобные тенденции не могли не развалить государство, что, в конечном счёте, как свидетельствует история, и произошло.

В долгосрочном плане качественно не изменяло ситуацию управление светской жизнью общества высокопоставленными духовными лицами или «теократия». Ещё хуже были последствия обратного подчинения духовной жизни светской власти, узаконенные традицией, например, в направлениях христианства пресвитерианских толков, когда, как в той же Англии, монарх одновременно является и главой англиканской церкви.

Даже в немалом священническом сане многие люди не могли и сейчас не могут справиться со своими пороками, которых у них, согласно теории Г. П. Климова, оказывается куда больше, чем у мирян. В светском варианте ситуация нередко бывала ещё хуже по причине отсутствия многих характерных для церкви сдерживающих начал.

По мнению автора, единственным примером, хотя и та же Западная Европа может похвастаться чем-то аналогичным, успешных попыток преодоления отчуждения власти от народа были Земские Соборы русского народа. Являясь совещательным органом, они, тем не менее, значительно помогли власти в создании остро востребованных жизнью законов.

Правда, успешной деятельностью они могли похвастать только тогда, когда перед ними ставили вполне или достаточно конкретные, пусть и трудные задачи. Они оказывались состоятельными только тогда, когда комплектовались людьми, действительно могущими сказать нечто дельное по обсуждаемым вопросам.

Данный пример показывает, что даже во времена своей безраздельной власти самодержавный монарх правил далеко не один. Его власть дополнял, а не ограничивал совещательный орган, нередко отражающий общенациональные интересы, несмотря на свою комплектацию из высших сословий общества.

Иначе говоря, любая власть, даже самодержавная, во всяком случае, в идеале, предназначена не для удовлетворения чьих-то прихотей, а обязана служить обществу и его интересам. И потому учёт традиций и действующих законов, а также общих настроений просто обязателен в любом случае, в том числе, и для имеющего неограниченную ничем власть монарха.

Немного о сокровенной мечте. Иначе говоря, кроме демократии западного разлива имеются и другие формы управления народом своей судьбой. К сожалению, сейчас они практически не практикуются, и потому имеет смысл кратко описать основные черты их проявления в современных условиях.

Дело в том, что ранее выборность была не так важна. Но, усложнение общества, проявляя факт усиления связности Мироздания, вместе с вероятностным характером окружающего мира всё изменило.

Иначе говоря, никто принципиально не спорит и не имеет ничего выборов высших эшелонов власти. Вопрос заключается лишь в создании механизма, постоянно приводящего туда ответственных и честных профессионалов.

Основным фундаментальным положением рассматриваемой системы является несение полной ответственности за результаты своей деятельности. В рамках обычной хозяйственной деятельности такой эффект достигается максимально возможным с точки зрения здравого смысла расширением сферы действия рыночных механизмов.

В случае неизбежно существующей области государственного управления, особенно её несовместимой с рынком части, обязаны действовать иные принципы. Кратко и аргументировано они будут обсуждены в заключение тома 2.

Сейчас главное понимать, что они существуют и дополненные рыночным механизмом создают возможность занятия и нахождения каждым того места в неизбежной социальной пирамиде, которого он достоин и заслуживает. В такой системе каждый, находя нишу для проявления своей индивидуальности, станет органически дополнять своими талантами других.

Каждый будет за каждого. И речи уже не будет о перекладывании ответственности за обеспечение своей жизни на шулеров, которые неизбежно ограбят, ибо за ними также надо следить, но делать этого, кивая друг на друга, никто не желает.

Именно здесь свобода приобретёт свой истинный смысл, став осознанной необходимость. Охота, как известно, пуще неволи, и любые вопросы жизни станут решать компетентные в них и желающие сделать настоящее дело профессионалы.

Разумеется, собравшись вместе, тем более, что в человеческом обществе без подобного явления не обойтись, они будут толпой. Но, толпа профессионалов, без всяких сомнений, в разбираемых ею вопросах приложения сил своих членов будет умнее толпы набранных с улицы.

В результате, каждый окажется наиболее полезным в выработке полезных затрагивающих жизнь всего народа или значительной его части решений. Подобная организация жизни в русской традиции называется «соборность».

Организованное на принципе соборности общество окажется устойчивым по той причине, что каждый человек в процессе его функционирования будет заниматься делом, в котором является полным профессионалом. В подобном обществе элита собственными делами доказывает и обосновывает своё право на власть, на возможность править народом.

В результате, основой оценки человека станут его человеческие качества и принцип его соответствия занимаемому им месту. Именно по нему будет производиться социальное расслоение общества, а не по происхождению.

Разумеется, факт влияния на стартовые позиции жизни происхождения человека, вследствие своей объективности, новых условиях не исчезнет. Но, приводя к возрождению сталинского тезиса «кадры решают всё», кстати говоря, верного и незыблемого в любой ситуации, он в деловой карьере любого человека уже не будет играть определяющего значения.

Именно на базе вытекающей из него кадровой политики и должна решаться столь широко распространённая в современном обществе, устроенном на западный манер, проблема коррупции. Как свидетельствует углублённое изучение истории западного общества, данная язва является неизменным его спутником.

Именно потому все попытки борьбы с нею не только легальными методами, например, достойной оплатой труда чиновников и организацией системы контроля над их работой и даже жизнью, ни к чему не привели. И только обращение к жёстким методам позволило, в конце концов, создать систему, когда негодный в подавляющей своей массе материал, объективно наполняющий власть в моделях развития общества по западному образцу вследствие присущих им недостатков, начинал преследовать не свои эгоистические интересы, а стремился адекватно работать на благо всего общества.

В случае соборности репрессивные механизмы будут играть вспомогательную, но не главную роль. Не желающие жить по приемлемым для большинства населения правилам, в конце концов, перейдут, заняв самые низшие ступени социальной пирамиды, в касту неприкасаемых, откуда назад всем им будет закрыт.

По мнению автора, первая осмысленная попытка создать такое общество, пусть даже не полностью, а в частях, была предпринята в Средневековом Китае. Именно там ранее других стран были введены квалификационные экзамены на право занятия государственных должностей, в которых мог принять участие любой желающий, и в подготовке к которым, находящимся в зависимом положении людям законом запрещалось мешать.

Безусловно, исходя из закона синархии, контроль народа над развитием своей жизни обязан осуществляться. Но, при разработке лежащих в его основе механизмов обязаны учитываться особенности массового сознания.

С точки зрения древнеарийской философии, помимо обсуждаемого в заключение тома 2 метода контроля над деятельностью выборных органов власти, наиболее адекватным способом выражения народной воли является референдум, проводимый по ясно и недвусмысленно сформулированным вопросам. Конечно же, при такой организации политического процесса участие всех имеющих право голосовать граждан страны в выборах и референдумах должно быть обязательным.

Реализация на практике предлагаемой политической системы, безусловно, делает востребованным существование материально сформированного концептуального органа власти, являющегося последней инстанции разрешения вопросов, связанных с фундаментальными аспектами бытия. В современном Иране такой орган воплощён в виде института аятоллы.

Предсказываемое древнеарийской философией разделение стратегической и тактической деятельности вместе с принципом инкапсуляции, приводящим к использованию «чёрных ящиков» в пирамиде синархии, делает востребованным местное самоуправление. Конечно же, несмотря на наличие у него широких полномочий в рамках своей компетентности, оно не должно выходить за рамки чисто региональных интересов, пусть и понимаемых в широком смысле.

Во взаимодействии с органами местного самоуправления государство обязано будет явить народу единый, доступный и понятным всем замысел развития общества. Конечно же, гласность выбора целей и механизмов их достижения вовсе не подразумевает отказа от принципа государственной тайны там, где такое востребовано.

При подобном стечении обстоятельств понимание совместной работы по достижению общих и приемлемых для всех целей позволит обойти острые углы. Главное здесь, чтобы у государства слова не расходились с делом.

В практическом плане задача государства заключается в создании условий для развития всех здоровых сил общества и раскрытии потенциала их развития. По мере создания адекватной среды, могущей работать в созданных предыдущими усилиями общества условиях саморегулирования, государство должно отходить от дел в соответствующем вопросе.

Вместо него теперь и отныне, во всяком случае, до возникновения кризисной ситуации, работу по поддержанию и развитию ситуации обязаны выполнять взращенные им ранее силы. Именно так и только так могут быть созданы оптимальные условия для проявления индивидуальности в здоровой и приемлемой для общества форме.

Результатом такого подхода будет, в полном согласии с древнеарийской философией, падение доли управления государством в совокупных усилиях его и общества по развитию социума, хотя в абсолютном выражении влияние государства и будет расти. Известным аналогом здесь является отношение поверхности шара к его объёму, которое падает по мере увеличения радиуса шара.

Разумеется, поверхность шара в данной аналогии сопоставляется роли государства. Объём же шара соответствует силам, как самоуправления обществом, так и иным достигнутым на данном этапе развития внутренним возможностям органически присущей социуму регуляции, находящейся вне сферы действия государства.

При создании обсуждаемой структуры политического устройства нельзя не задаться попытками преодоления отчуждения избранных депутатов от своих избирателей, нередко забывающих между выборами о своих обещаниях. Сокращение длительности выборного срока, принимая во внимание реальные трудности при осуществлении выдвинутых накануне выборов программ действий, конечно же, не является методом разрешения такой проблемы.

Одним из возможных решений является ликвидация корпуса депутатов как такового. Реализацией подобного опыта являются Народные Конгрессы Ливии, созданные М. Каддафи после того, как он в 1968 г. пришёл к власти.

В какой-то мере, система Народных Конгрессов Ливийской Народной республики в чём-то родственна Советам Народным депутатов, практиковавшейся в СССР до его развала. Её использование позволяет в значительной мере ликвидировать прослойку профессиональных политиков, обычно не выступающих не от имени народа, а просто узурпирующих право людей на управление своей жизнью посредством недостатков практикуемой выборной системы.

В Ливии в Народный Конгресс самого низового уровня может прийти любой человек, проживающий на соответствующей территории, и выступить по волнующему его вопросу. В случае, если компетенции данного Народного Конгресса недостаточно для решения озвученной проблемы, то человек может идти выше по иерархии Народных Конгрессов вплоть до того уровня, который оказывается полномочным решать подобные задачи, что позволяет народу самому управлять своей жизнью безо всяких посредников.

Заканчивая обсуждение данного вопроса, нужно отметить, что соборность, органически связав личные и общественные интересы, не позволит поглотить государству личность. Одновременно она поставит надёжную преграду на пути крайнего «индивидуализма», который, преследуя исключительно эгоистические цели и не считаясь с интересами окружения проявляющего его человека, вовсе не способствует проявлению индивидуальности, а только разрушает общество.

И, хотя такой эффект может быть виден далеко не сразу же, именно он реализуется в демократических системах западного типа. Происходит так потому, что в момент своего проектирования жидомасонерией в основания их конструкции были положены негативные стороны массового сознания.

В них поставленный перед осложняющими непонятными ему техническими мелочами, сопровождающими любой решаемый вопрос и доступными для осмысления только специалисту, народ превращается в народонаселение и потому не может высказать своего адекватного мнения. И, даже желая получить мнение честных и компетентных специалистов, он оказывается не в состоянии сделать такой шаг по причине присущего массовому сознанию свойства нивелирования гения до уровня неизбежно встречаемой в столь большой толпе самой серой посредственности.

Духовная составляющая жизни. Церковь в своём классическом понимании обязана быть отделена от государства. В рамках её чисто внутренних дел церкви, подобно местным органам власти, обязано быть предоставлено самоуправление, ибо спасение души, если только оно действительно имеет место, является исключительно личным делом каждого человека.

Однако, представители церкви обязаны подчиняться общепринятым в обществе правилам жизни во всех имеющих отношение к делу аспектах. Что же касается оздоровляющего влияние религии на жизнь общества в прошлом, то в современных условиях представляет разумным заменить его здравым смыслом и являющейся его основой древнеарийской философией, возрождённой в современном научном формате.

Принципы управления. Объективность процесса самопознания Всевышнего, приводящего, среди всего прочего, к прогрессу Высшего Промысла, делает управление любым обществом объективно востребованным. В свою очередь, потребность в отделении стратегической деятельности от тактических её аспектов разумно осуществить, передав масштабные меры по развитию общества в руки подконтрольного культурному ядру нации государства.

Делая ставку в планах развития базиса существования народа на здравый смысл, государство обязано информировать общество о своих планах, и всеми имеющимися у него возможностями защищать реальность их выполнения после того, как они были приняты к исполнению. Подходя к делу комплексно, государство должно планировать реализацию проекта востребованной народом цивилизации, где, несмотря на общий план изложения, каждый может точно увидеть своё место и, поняв возлагаемые на него задачи, проявить свою индивидуальность.

Разумеется, планирование развития обязано производится на базе принципа минимума Гамильтона. Учитывая вероятностный характер окружающего мира, оно обязано не подменять частную инициативу, а указывать, пусть и в общих чертах, но достаточно конкретно сферу приложения её усилий.

Нет никаких сомнений в том, что выставляемые перед нацией задачи её развития обязаны быть для неё посильными с учётом всех имеющих отношение к делу обстоятельств. И, коль скоро, в том числе и по причине вероятного характера Мироздания временные трудности при реализации планов развитии неизбежны, то для их преодоления в основу разработки стратегии движения общества вперёд обязаны закладываться великие цели.

Делая ставку на достижение вполне конкретных и реальных целей, государство должно учитывать текущее положение только как начальную точку выработки новых планов или корректировки уже имеющихся, когда в том возникает объективная потребность. При прочих равных условиях, проявляя индивидуальность нации и создавая предпосылки независимости, государству и управляемому им обществу следует опираться на собственные силы или, если подобные планы последовательно осуществить нет никакой возможности, на находящиеся под его реальным контролем факторы развития.

Создавая базис для проявления потенциала развития общества, реализуя на практике вывод древнеарийской философии об опережающем росте его самоуправления над управлением им, государство обязано стремится к тому, чтобы граждане как можно меньше чувствовали его присутствие. Предоставляя обществу как можно большую объективно обоснованную достигнутым уровнем его развития свободу действий, государство не должно мешать неизбежному процессу его структуризации, приводящему к созданию социальной пирамиды неравенства.

Разумеется, в некоторых, строго определённых случаях без вмешательства государства в экономическую жизнь не обойтись. И тогда оно, проявляя принцип минимума Гамильтона, обязано вмешиваться в функционирование общественной жизни, включая его экономическую сферу, но всегда до того момента, когда заменяемые таким воздействием силы окажутся в состоянии осуществлять работу связанных с ними систем на приемлемом для всего общества уровне в автономном режиме.

Во всех остальных ситуациях, за исключением сферы соблюдения наиболее важных охраняющих общепринятый уклад жизни законов, государство обязано быть таким же участником общественной жизни, как и все остальные его субъекты. Играя по общим для всех правилам и законам, признавая равное право каждого на выполнение своего долга, государство должно создавать в своих контактах с членами общества, вне зависимости от их происхождения и настоящего положения в социальной иерархии, равные всем условия.

Помимо чисто экономических вопросов, опять же, опираясь на существующую экономику, государство обязано воспитывать население страны в духе приверженности её национальной идеи во всех имеющих отношение к такому делу вопросах. Оно обязано также не забывать права потомков, которые, будучи ещё не рождёнными, оказываются и самыми беззащитными, и, конечно же, защищать их, как силой своего авторитета, так и всеми имеющимися у него возможностями.

Однако, помимо индивидуальных подходов, в решении общенациональных задач имеются и унифицированные стандарты. Они проявляют связность Мироздания в специфике той или иной конкретной ситуации, и являются единственной неподвижной точкой взаимоотношения членов общества.

Само их наличие предопределяет необходимость возникновения государства, связывающего население территории в единый народ, живущей неразрывной общественной жизнью. И потому исключительно в сферу компетенции государства входит воинская повинность и монополия государства на насилие, в том числе и с применением оружия.

Вопросы глобализации. Неизбежное и объективно существующее стремление Мироздания к усилению связности неизбежно ставит вопрос об осуществлении власти во всемирном масштабе. При обсуждении данного вопросе нужно, прежде всего, иметь в виду, что процесс концентрации власти и управления объективен, но его реализация субъективна.

В результате, в процессе концентрации власти возможно создание двух принципиально различных по своей природе структур – системы-плюс и химеры. Когда за каждой из объединяемых наций признаются равные права в деле реализации собственной национальной идеи, получается жизнеспособная система-плюс.

Внутренний Предиктор называет подобную форму сотрудничества народов «межрегиональный блок» или просто «блок». В иерархии его структуры каждый компонент знает свою задачу в рамках общей для всех цели.

При отрицании права некоторых объединяемых этносов на проявления своих национальных идей образуется химера, классифицируемая Внутренним Предиктором как «межрегиональный конгломерат» или просто «конгломерат». При такой организации сотрудничества энергия, богатство и жизненные силы порабощаемых народов приносятся в жертву обычно немногочисленному ослепившему и подавившему у них волю к сопротивлению этносу-паразиту.

Межрегиональный блок отличается от межрегионального конгломерата тем, что из-за большей общности целей всех его элементов в нём преобладает, как того и требует древнеарийская философия, бесструктурное управление. Данное обстоятельство делает межрегиональный блок более устойчивым и жизнеспособным, чем межрегиональный конгломерат, в котором наоборот, приоритет, при подавлении инициативы отдельных его элементов, отдаётся структурному управлению.

Вехи истории. Неразрывно связанный с Мирозданием внешне видимый дискретный характер его развития в ходе реализации исторического процесса проявляется в довольно скачкообразной смене общественных формаций. Движущей силой данных событий является антиномический характер связи производственных сил и производственных отношений.

Движущий механизм. В случае истории антиномичный характер Мироздания в материальном плане приводит к противоречиям между «производительными силами» или человеческим фактором производства и «производственными отношениями», понимаемыми как совокупность применяемых в данный момент производственных приёмов и потенциал их развития. По мере количественного роста признаков нового, мажоранта обеспечивающей самовоспроизводство общества экономической системы, переводя количество в качество, уменьшается, и возникает новая общественная формация.

В результате, устойчивость любого общественного строя с материальной точки зрения определяется устойчивым характером процесса самовоспроизводства всех слоёв составляющей его социальной пирамиды. Разложение устройства общества начинается с подрыва экономической самостоятельности основных его институтов и приводит к нарушению работы государственного механизма и падению устойчивости социальной системы.

Собственно говоря, сказанное не является чем-то новым. Подобную точку зрения ещё в первой половине XIX в. высказывали основоположники марксизма – Маркс и Энгельс.

Стартовое положение. Если отбросить древнейшую историю до Великого Потопа, катастрофически отразившегося на состоянии человечества, то первой общественной формацией следует признать первобытнообщинный строй. Крайне невысокая производительность труда, позволяющая достигать одинаковых результатов почти любому, и отсутствие специализации сделали первобытнообщинный строй совместимым с родовой структурой общества.

Ситуация поначалу ничуть не изменилась и при переходе от охоты, рыболовства и собирательства к земледелию и скотоводству. Собственностью на все средства производства по-прежнему оставался весь род целиком.

В результате, агентами любых отношений были не отдельные люди, а рода, в зависимости от ситуации, представляемые советами своих старейшин или главой рода. Они решали также все вопросы внутренней жизни.

Участие отдельных родовичей в общественной жизни сводилось к безоговорочному выполнению распоряжений руководства рода. Правда, мнение членов рода могло учитываться, но степень их влияния на дела оказывалась напрямую связанной с занимаемым ими положением в родовой иерархии.

Однако, полное подчинение человека роду имело для людей в те грубые времена и определённую выгоду. Полное отсутствие каких-либо законов и только-только нарождающиеся традиции приводили к полному произволу.

В силу ограниченности возможностей, будучи не в состоянии защитить себя самостоятельно в любой ситуации, человек мог рассчитывать только на защиту своего рода. В качестве платы за свою безусловную поддержку, в свою очередь, род требовал полного подчинения своим интересам.

Подобные отношения на заре человеческой истории придавали родовому строю достаточную крепость. Находя своё отражение во всех сторонах жизни, особенно ярко она проявлялась в войнах примитивных народов, на которые, согласно традиции, выходило всё способное носить оружие мужское население.

Преданность роду обеспечивала высокую боевую способность племён родового строя при неизбежно невысоком уровне военного искусства и вооружений, который только и достигался в условиях полного отсутствия разделения труда. Настолько высокую, что армии более развитых в социальном отношении государств нередко терпели поражения.

Хотя рода не очень-то доверяли друг другу и даже враждовали между собой, они могли объединяться по принципу территориальной близости в племена. Например, такое нередко случалось при сильной внешней опасности.

Разложение родовых обществ. В те времена господства примитивного натурального хозяйства каждый человек едва мог прокормить себя. И потому, из-за отсутствия добавочного продукта, никто особенно не стремился сознательным образом искусственно увеличить численность населения территории своего проживания.

Всё изменилось с широким внедрением в практику металлов, ознаменовавшим конец опирающихся на использование 4аменных орудий «каменного века». Резко увеличившаяся производительность труда дала каждому желающему возможность проявить свою индивидуальность.

В результате, появился прибавочный продукт, и, приведя к возникновению «рабства», стал экономически оправданным подневольный труд. По всё тем экономическим причинам рабство возникло в южных широтах, где эффективность по-прежнему остающегося достаточно примитивным доминирующего в те времена сельскохозяйственного труда, вследствие более мягкого климата, была несоизмеримо выше, чем на севере.

Вместе с появлением рабства постепенно, но всё быстрее и быстрее, началось разрушение прежних родовых связей и замкнутости натурального хозяйства. Основной общества стала уже семья, являющаяся более мелкой единицей, чем род.

Семьи отличались друг от друга своим богатством. Практически всегда самыми богатыми были семьи, так или иначе связанные с лицами, имевшими при родовом строе высокое положение в тогдашней социальной иерархии.

Иначе говоря, даже в условиях достаточно примитивного равенства, к тому же сознательно культивируемого, закон синархии, создавая социальную лестницу, тем не менее проявлялся довольно-таки отчётливо. Именно такие семьи и превратились со временем в родовую аристократию, почти всегда владеющую значительной земельной собственностью, которая вплоть до полномасштабного развития капитализма являлась наиболее точным выражением богатства.

Вначале в рабы попадали члены обедневших семей, в основном, с целью искупления долга. Подобное рабство сначала было временным и заканчивалось в момент отработки долга.

Однако, чем дальше, тем больше, стало практиковаться бессрочное рабство, возникающее по различным причинам, например, не только с целью отдачи долга, но и добровольная продажа в рабство за деньги. Его возникновению способствовали участившиеся войны, которые, и чем дальше, тем больше, начинали вестись исключительно из-за рабов.

Возникновение городов и государств. Специализация привела к появлению ремёсел, развитию торговли, появлению денег и экономики, а вместе с ними и классов купцов, ремесленников и земледельцев. По мере развития экономических связей оказались созданными все предпосылки для объединения отдельных племён, уже начавших осознавать свою индивидуальность, в древних государства.

Преобразование ранее разрозненных родов, лишь изредка собирающихся в единое государство и предоставляющих ему свои силы и ресурсы, обычно производилось властью, которую все признавали за таковую в силу её нравственного авторитета. Далее, при преодолении последствий феодальной раздроблённости подобный нюанс был почти повсеместным, но до того были случаи, когда объединение производилось только грубой силой.

Зачастую проводившие объединение силы, обычно какой-то народ, получали в государстве привилегированное положение. Но, в отличие от естественного преимущественно ненасильственного хода событий, такие государства, особенно в древности, не были особенно долговечными.

Возникновение государства ознаменовалось взиманием налогов, нередко в те времена низкой производительности труда оформлявшимся как прямые повинности. Конечно же, такая сторона жизни многим была не по вкусу, но потребность в финансировании настоятельных функций государства оказалась сильнее недовольства.

Базируясь на достижениях экономики, некоторые государства смогли подчинить себе соседей, как ближних, так и дальних, некоторые из которых уже до момента завоевания имели опыт построения собственных цивилизаций. Как следствие, уже в глубокой древности создавались империи, являющиеся объединением нескольких государственных образований, часть из которых сохраняла внутри общей структуры известную самостоятельность.

Впрочем, понимая выгодность совместного проживания, в империи некоторые народы вступали добровольно. Отражая факт объединения нескольких государств и народов, главой империи был император или царь царей.

Предшествующее образованию государств разрушение родовых связей привело к тому, что организация жизни на повседневном уровне стала производиться преимущественно по территориальному признаку. Обычно объединялись осколки жившего на данной территории рода, но так было не всегда, и в создаваемую на той или иной территории общину могли входить представители разных родов.

Поначалу государственная власть была слаба и занималась очень узким кругом вопросов, лавным из которых была оборона от внешней агрессии. Конечно же, оно следило и за соблюдением внутреннего порядка, призванного прийти на смену царившему ранее беззаконию, но не всегда, а от случая к случаю, особенно тогда, когда его о такой услуге просили.

В результате, конфликты между членами общества нередко разрешались при помощи методов, созданных и апробированных ещё во времена господства родового строя. Как следствие, на самых ранних этапах цивилизации ещё долго сохранялись пережитки родового строя, сильно мешавшие дальнейшему прогрессу.

И потому, постепенно усиливаясь, государство стало распространять своё влияние на те сферы общественной жизни, где такое его участие было реально востребовано. Медленно, но неуклонно создавались условия защиты индивидуальности любого законопослушного человека, право силы, пусть временами и неохотно, но повсеместно уступало силе права.

Развитие ремёсел и торговли, под воздействием стремления к повышению эффективности путём минимизации издержек обращения, привело к возникновению и росту влияния городов. Зачастую возникшие города стояли во главе тех общин, на территориях которых они возникли, и потому, несмотря на разрушение родовых связей, долгое время органом управления был пережиток родового строя – вече.

Его прообразом являлся совет старейшин. Но в обсуждаемые времена на него обычно имели доступ все свободные граждане созданной на данной территории общины.

Для управления повседневной жизни избирались чиновники, составившие государственный аппарат. Обычно основной для избрания была принадлежность к прежним старейшинам, ставшим родовой знатью.

Ещё долго вооружённая защита от любой опасности, как внешней, так и внутренней, была делом всех могущих носить оружие свободных граждан. Правда, в отличие от родового строя, вследствие роста противоречий внутри социальной системы, в новых условиях оружие зачастую хранилось в арсеналах, выдаваясь на руки непосредственно перед войной.

С целью пресечения распрей и для сосредоточения управления в опытных руках поначалу применялась «удельно-лествичная система», в которой младший брат наследовал старшему брату, а старший племянник младшему дяде. С технической точки зрения власть не выходила за пределы царствующего рода, все члены которого перемещались между имеющими различное значение общинами государства по своему старшинству.

Подобный подход обеспечивал политическое единство. Правда, так происходило до тех пор, пока не наблюдалось перепроизводство претендентов не только на главный престол, но и на различные престолы внутри единого государства.

Когда же претендентов стало много, то уже не все могли реально оказаться не только во главе страны, но и на менее важных местах управления, которые могли занимать только представители царствующего рода. И тогда не только они, но и все их потомки, переходя в отдельную категорию касты неприкасаемых, становились изгоями.

Разумеется, попадали они туда, в отличие от всех остальных случаев наполнения касты неприкасаемых, вовсе не по своей вине. Как следствие, особенно по мере роста числа претендентов, даже помимо моральных аспектов подобной совершённой несправедливости недовольных становилось всё больше и больше, и такое обстоятельство вовсе не способствовало стабильности системы в любом её аспекте.

Впрочем, изгоями иногда становились даже добровольно, связывая свою жизнь и жизнь своей семьи в последующих поколениях с некоторой строго определённой территорией. Именно так со временем появилась власть монарха, передаваемая только по наследству, когда на основе традиции, например, старшему и младшему сыну, а когда и по прямому завещанию.

Монарх являлся единственной неподвижной точкой власти и стоял на вершине социальной пирамиды общества. Правда, так было не всегда, и в некоторых случаях реальная власть находилась иных руках, имевших, в зависимости от ситуации, различное происхождение.

Подобный параллельный центр реальной силы, как такое случалось в эпохи сёгунатов в Японии, подобно монархической власти пытался, в конечном счёте, передавать свои властные полномочия по наследству. Конечно же, между реальным центром власти и опереточным монархом постоянно шла борьба за первенство.

Античность. Со временем, в классическом государстве античности – Древнем Риме, наиболее последовательном рабовладельческом обществе нашей цивилизации, оказавшийся при грубых орудиях производства более дешёвым рабский труд уничтожил не использующие рабов единоличные крестьянские хозяйства. Некоторые из невыдержавших конкуренции крестьян пытались замяться ремеслом, но и тут не смогли составить конкуренцию рабскому труду в смысле его дешевизны.

Немалая их часть влилась в ряды армии, ставшей чисто профессиональной структурой. Со временем такая тенденция привела к изолированию армии от всего остального общества со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Однако, на определённом этапе положительный момент в изменении принципа комплектования армии имелся. Он заключался в том, что боеспособность армии не стала зависеть от производственных циклов сельскохозяйственного производства, на которые, особенно на посев и жатву, приходилось отпускать немалую часть личного низшего состава.