Экземпляр номер тринадцать

Глава 16

Вообще я, видимо, какая-то неправильная ведьма. Любая моя сестра по Темному дару, получив по голове подобными новостями, просто вышла бы из себя и смела все под чистую в радиусе трех миль. Прокляты были бы все, до самого прародителя обидчика. Одними прыщами дело бы точно не обошлось. Да-да, вот примерно так и разбушевалась чума в средние века. Наверняка же кто-то недальновидный просто попортил настроение какой-то из моих коллег по темному мастерству. Заявил, небось, что-то типа: «Дорогая, денег на новые шляпки больше нет». Ну и хана котенку, так сказать.

А я что? Вместо того, чтобы впасть во всепоглощающую ярость, я просто затряслась, как осиновый лист и позорно запаниковала, дергаясь в руках захватчика, будто зеленая муха в паутине.

Ну, официально могу оправдаться лишь тем, что демонстрировать дикий нрав и маниакальные наклонности перед инквизитором, тем более Верховным дознавателем, как-то недальновидно. Тем более, что я уже пыталась, как мы помним. И в итоге своим же заклинанием по больной голове получила. Поэтому, если что, я не тупо впала в панику, а как бы сумела удержать себя в руках. Хотя, кого я обманываю? Я была просто в ужасе!

— Что? — попыталась отшатнуться я — Нет! Не так! Мы не об этом договаривались! Это должен быть ведьмовской обряд и только!

Вот именно. О каком едином союзе может вообще идти речь? Что я с этой печатью на руке делать потом должна? Для начала, это вам не ведьмовская вязь. Она не сойдет через недельку после смерти благоверного. Печать единого союза навсегда заклеймит меня, как вдову. Стоит ли напоминать, как при моем хобби неудобен окажется этот малоприятный факт? Лишние вопросы на то и лишние, что точно не кстати.

Если кто не понял, то разница тут была очевидна. Единый союз, повсеместно принятый в Империи для заключения официального брака, проводился не где-нибудь, а непосредственно в храме Единого. Там, под чутким руководством священнослужителя, проводился древний обряд, по результатам которого двое становились мужем и женой. Кровь новобрачных смешивалась в священной чаше, символизируя то, что теперь влюбленные кровные родственники. Словно соглашаясь с этим, на фамильном древе каждого появлялось имя супруга. А на запястье брачующихся расцветала золотая печать, в которой ясно можно было прочитать имя рода второй половинки. И ладно бы только эта неприятность. Но вот печать единого союза не пропадала. То есть совсем. Не при каких обстоятельствах. Никогда. Гасла, но, увы, осталась с тобой.

Если ведьмовской обряд свято хранил свободу Темной, страхуя только от последствий взрывоопасного характера второй половинки ( помним, что вязь была способная раскалиться добела и выжечь плоть агрессора, убивая болевым шоком), зато бесследно исчезала при условии смерти супруга. И даже при разводе (хоть и через год в таком некрасивом случае). Нужно было лишь подождать и ведьма опять обретала чистую кожу и свободное от прошлого будущее. Но вот печать единого союза давалась навечно. Развелась? Все будут видеть, что брак в твоей жизни был. Умер муж? А все равно печать тут. А это означало определенные трудности.

— Я против — несмело замотала я головой — Это совершенно определенно исключено!

— Разве Вы не слышали, что я сказал Вашей кузине? — прищуриваясь, недобро спросил вир — Мне пришлось на ходу придумывать оправдание Вашей же невнимательности. И я не смог изобрести ничего лучше, чем то, что наша Искра не приняла такой обряд. Ваша погасшая вязь, которую Вы так неблагоразумно всем демонстрируете уже несколько дней, должна быть объяснена.

— Но…Но.. — я металась, не в силах найти выход из ужасного капкана, в котором мне грозило оказаться по собственной вине — Постойте же! Единый союз мне совершенно не подходит! Я не могу!

— Отчего же? — пожал плечами инквизитор — Все останется в рамках нашей с Вами договоренности. Просто вместо вязи появится печать.

Я замолчала. А что я могла сказать? «Простите, но мне еще Вас убивать и забирать Вашу Искру. Какой, к чертям собачьим, единый союз в таких обстоятельствах? Боже мой, это же моветон!». Так себе аргумент, если честно. Хоть и исключительная правда.

— Будьте благоразумны — пыталась воззвать я хоть к голосу чьего-нибудь разума — Ведь моя фамилия тотчас высветится на вашем фамильном древе!

Вот лично для меня это звучало как хорошо продуманная угроза. Если бы мне сказали, что такая черная тварь, как я, будет украшать своим темным именем мою ветвь я бы прямо испугалась, напряглась и, на всякий, даже самоубилась об стену. Всяко лучше, чем запятнать род подобным родственничком. Но инквизитор самоубиваться не спешил. То ли был еще не пуганный, то ли вообще был малость не в себе. Потому что вместо ожидаемого: «Ах, точно! Это же в корне меняет дело!» , я услышала:

— Буду даже польщен — и вир снова уверенно схватил меня за руку, буквально волоча к выходу.

« Больной какой-то» — опасливо подумала я, снова тщетно попытавшись вырвать из мужского захвата лапку и, претерпев неудачу, вновь обратилась к его сомнительной адекватности:

— Эта печать останется с Вами навечно! Зачем Вам подобное украшение?

— Пусть будет, раз уж других я не ношу — озадачил меня упорством мужчина, выхватывая у подоспевшего лакея мой палантин и кивком давая слуге команду открыть двери.

— Да постойте же! — безнадежно упиралась я — Подумайте о слухах, который пойдут, когда все раскроется!

«Ага. Особенно если реально ВСЁ» — недобро и как-то нервно хихикнула ведьма в моей голове, от чего я неуютно передернула плечами.

— Плевать — процедил упрямец — Сплетни хоть на время дадут мне лицо. Я уж и забыл, каково это иметь имя, а не только должность Верховного дознавателя.

«Мне бы Ваши проблемы!» — едва не застонала я. Да я бы сейчас половину коллекции отдала, лишь бы мое имя напрочь стерлось из этой истории. «Ну, треть, по крайней мере точно» — подумав, исправила меня все та же внутренняя, неожиданно жадная ведьма. Наверное, все-таки, мы с ней еще искренне надеялись как-то исправить ситуацию.

— А Ваш отец? Ведь сплетни коснуться и его тоже! — взывала к разуму я, слегка ежась от неожиданно прохладного вечернего воздуха, пока мы двигались по дорожке к границе палисадника.

— Возможно, это заставит и его вспомнить, что у него было ДВА сына — горько ухмыльнулся вир, ни на миг не останавливаясь — Садитесь в карету, Делия. Мы спешим.

— А… а как же… черт! А то, что я смогу претендовать на Ваше состояние? Это тоже Вас не тревожит?

— Поверьте мне, дорогая, я не обеднею только от того, что одна маленькая ведьма получит возможность тратить мои деньги — прямо глядя мне в глаза, припечатал инквизитор — А теперь в карету. На улице прохладно после дождя. Вы рискуете простудиться.

«Нет. Точно больной. Все-таки половину коллекции отдала бы. Но только бонусом, пусть этот гадский инквизитор подавится собственным упрямством!» — мысленно вспылила я и, сверкнув напоследок глазами, дергано приняла предложенную для помощи руку.

Собственно, что мне оставалось кроме того, чтобы раздраженно плюхнуться на сидение и упорно отвернуться к окну? Не устраивать же и в самом деле скандал прямо на улице, на потеху прохожим? Еще и ведьмовская сила не на шутку разыгралась, электризуя воздух в маленьком пространстве и бесконтрольно колыхая пряди моих волос.

Несколько долгих минут я просто пыталась глубоко дышать, чтобы не разнести эту карету к чертовой матери, вместе с выводящим меня из равновесия мужчиной.

«Держись, Делия! Ты же понимаешь, что убить его сейчас ты не можешь. Это слишком опасно. Тогда ты уже точно не выпутаешься из всей этой ситуации. Нужно быть сдержаннее. Действовать тоньше…»

И тут на мои сжатые тугие кулачки, которыми я жестоко мяла подол своего дорогого платья, мягко опустилась горячая сухая ладонь. Длинные сильные пальцы слегка сжали мои, сведенные злобной судорогой руки и принялись легко поглаживать, неожиданно гася пылающую внутри ярость.

— Вы хоть понимаете, что просто не сможете меня заставить выйти за Вас, если я этого не хочу? — устало спросила я, аккуратно вынимая свои руки из-под его ладоней и оборачиваясь к мужчине, чтобы неожиданно наткнуться на его пристальный нечитаемый взгляд.

— А Вы уверены, что не хотите? — тихо уточнил он и легкий полумрак мягко раскачивающейся кареты мгновенно развеялся белым светом ледяного сияния его странных глаз.

Я даже рот открыла от возмущения.

Нет, наглость экземпляра начинала даже обескураживать. Сидит тут, зенками своими люминесцентными на меня сияет, гасит, каким-то макаром мою силу… И убивает на корню все мои далеко идущие планы относительно его же скорой кончины. Как это можно терпеть, скажите мне?

— Этого обряда не будет — внятно и четко произнесла я, не отводя взгляда от этих пугающих, мерцающих глаз — Вы слышите меня? Никто и ничто не заставит меня заключить единый союз. Я — Темная ведьма. Я свободна. Я никогда добровольно не позволю надеть на себя оковы Единого. Либо ведьмовской обряд, либо ничего.

— Вот как? — мягко улыбнулся инквизитор — Вы так дорожите своей свободой, Делия?

— Естественно — высокомерно вздернула я нос — Как и любая Темная! Это единственное, что мне по настоящему нужно!

— А если я смогу доказать Вам, что хотите Вы совершенно другого? — вкрадчиво поинтересовался вир.

— Это кого же, простите? — подозрительно прищурилась я.

— Признаться, я рассчитывал на вопрос «Что?» — удивленно хохотнул инквизитор и тут же снова схватил своими лапами мои ладошки — Но Вы зрите в корень, Делия. Так что же будет, если я смогу Вам наглядно это показать?

— А бинокль не отсохнет? — почему-то испугалась я, срываясь на хамство и пытаясь забрать себе обратно свои враз вспотевшие ладошки — Что за игры Вы ведете, вир Мигре? Прекратите. Вы специально меня пугаете?

В ответ я получила только очень внимательный взгляд уже спокойных, серых глаз и многозначительную улыбку, которая спряталась в уголках его губ. А, затем, мужчина молча отвернулся к окну и остаток пути мы провели каждый погруженный в собственные мысли. И мои, смею заметить, были при этом весьма далеки от спокойствия. Время расплаты неминуемо приближалось.

...

Храм встретил нас ночной подсветкой, скромно разгоняющей сумрак летнего вечера. Гостеприимно распахнутыми дверьми и раздражающе доброй улыбкой встречающего нас священника. Вот вообще не под настроение он улыбался. Я бы, на его месте, не любу тянула, а улепётывала куда подальше от едва сдерживающей себя ведьмы.

— Вы приехали раньше, дети мои — ласково попенял нам он — В храме еще полно посетителей.

— О, какая жалость! — весело подпрыгнула я-Тогда мы, пожалуй, пойдем!

— Куда — холодно усмехнулся вир, хватая в стальной захват мое много страдальное запястье и разворачивая обратно в сторону лестницы — Посетители — это отлично, святой отец. Свидетелей искать не придется.

— Вы, что же, не привезли их с собой? — удивился священник.

— Точно! Мы забыли свидетелей — утвердительно кивнула я, хлопая себя по лбу свободной рукой, и снова попыталась повернуться спиной к храму.

— Они все оказались сильно заняты — ерничая, фыркнул гадский инквизитор, не давая мне шанса на побег — Но мы с благодарностью воспользуемся вашими прихожанами для замены. Уверен, что они не откажут.

— Не откажут, сын мой — немного удивленно глядя на мои пируэты, кивнул священник — Лишь бы ваши родственники и друзья правильно поняли, почему вы не пригласили их для этой почетной миссии.

— Я не буду совершать обряд без моей кузины! — почти радостно вскричала я — Вы понимаете, как некрасиво выйдет? Она однозначно обидится! А мне ли Вам объяснять, как недальновидно обижать мою дорогую кузину!

— Не так недальновидно, как обижать меня — недобро сдвигая брови, многозначительно обронил вир — А Ваша многоуважаемая кузина просто без слов поняла, что ее присутствие здесь вовсе не обязательно и приняла взвешенное решение отдохнуть после дальней дороги, вместо того, чтобы навязываться нам в свидетели.

— Моя многоуважаемая кузина, сдается мне, даже не поняла, куда Вы меня утащили на ночь глядя, отвлеченная вашим с ней непонятным разговором — не согласилась я, упираясь каблуками в пол и останавливать прямо перед распахнутыми дверьми храма — И что, простите, значит «навязываться»? Это моя родня, если что! Где элементарное уважение, вир Мигре? Нет, при таких условиях я совершенно не представляю возможным этот брак!

Я с самым довольным видом, вырвала-таки свое запястье из его ладони и демонстративно сложила руки на груди. А потом, подумав, еще и показала опешившему служителю в рясе язык.

— Боюсь, что брак не будет возможным, если невеста против — неуверенно протянул священник, разводя руками и косясь на меня, как на умалишенную.

— С чего Вы взяли, святой отец, что она против? — холодно уточнил инквизитор, в упор пронзая меня холодным взглядом — Невеста очень даже «за». Просто немного смущается.

— Я?!

— Она? — на всякий случай уточнил храмовник и удрученно покачал головой — Может Вам, сын мой, все-таки стоит посмотреть правде в глаза, а не идти на поводу у собственного упрямства? Девушка определенно не настроена на этот союз.

— Девушка настроена — уперто не согласился мужчина — Но, если что, я всегда могу настроить ее дополнительно.

— Как хотите — устало махнул рукой священник — Просто учтите, что в стенах Единого не действует ни одна магия, кроме Его. Так что, если Вы, сын мой, рассчитывали магически принудить девушку, то ничего не получится. А без искреннего согласия обоих брачующихся ритуал не состоится. По техническим причинам, так сказать.

— Это как? — заинтересовалась я, на всякий случай.

— Это просто. Магия Единого не проснется и не подарит вам печать — вздохнув, пояснил храмовник — Сколько угодно можете стоять пред алтарем, но Свет Единого снизойдет только к тем, кто по собственному желанию пришел за его благословением.

— Откуда тогда столько договорных браков? — усмехнулась я — Или Единый подвержен коррупции?

— Не богохульствуй — грозно оборвал меня священник — Договорные браки тоже по обоюдному согласию заключаются. Никто об истиной любви или связи не говорит же! Эх… Я вообще уж и не помню, когда видел эту истинную-то связь здесь, в Главном Храме столицы. Тут все больше знать союзы заключает. А у них все по уму, по рациональности, а не по чувствам. Но уж то, что по взаимному согласию, совершенно точно… Ну так как? Пробовать будете?

— Не будем — уверенно хмыкнула я — Смысла нет!

— Будем — не менее уверенно кивнул инквизитор и прищурился — Даже если для этого, Делия, мне придется тащить Вас в храм силой.

— Да вперед! Любая Ваша сила прекратит действовать, едва мы переступим порог храма — смело фыркнула я — Вы что, не слушали святого отца?

— А я не о магии — обескуражил меня вир и, вдруг, резко подхватил на руки, укладывая животом на свое плечо — Куда нести счастливую невесту, святой отец? — вполне серьезно спросил он, пока я набирала в легкие побольше воздуха.

Это для того, чтобы уже в следующий миг огласить гулкие своды храма своим визгом и весьма невоспитанными воплями:

— Отпусти меня немедленно — визжала я — Сейчас же! Мужлан! Сатрап! Хам! Вот я тебе… Аааа! Черт! Реально, что ли, ничего не работает?! Чтоб ты на ровном месте спотыкался! Чтоб тебя по полу размазало! Да что за нафиг?! Чтоб у тебя рога выросли! Ай! — неожиданно получила я по выставленной вверх попе весьма ощутимый шлепок.

— Ты вообще соображаешь, чем угрожаешь сейчас? — возмутился инквизитор, теряя уважительное обращение и уверенным шагом направляясь вслед за спешно семенящем вглубь храма священником — Какие еще рога? Запру в семейном замке. Под присмотром отца. Пока… пока все не закончится.

— Сейчас жизнь твоя закончится! А ну отпусти меня, подлый невоспитанный… ай! — и я только каким-то чудом не брякнулась задом прямо на каменные плиты, когда инквизитор резко сбросил меня вниз, придерживая за локоть — Ты что творишь?! Я чуть не упала!

— Начнем? — холодно уточнил у суетящегося служки мужчина и обратился к столпившимся вокруг весьма заинтересованным зрителям — Уважаемые, кто готов стать свидетелем?

Вперед неуверенно вышли двое мужчин и весело посмеивающаяся женщина средних лет:

— Почту за честь! — искрясь радостью, улыбнулась она и заняла место справа от алтаря.

— Благодарю — вежливо поклонился инквизитор, даже не кинув взгляда на беснующуюся меня — Мы готовы, святой отец!

— Я ни к чему не готова — упрямо надулась я — Свадьбы не будет, уважаемые! Расходитесь.

— Начинайте, отче — уже явно закипая, с нажимом произнес вир и цепко схватил мое запястье — Невеста шутит.

— Возлюбленные чада Единого, — немного дрожащим голосом, затянул храмовник, поглядывая на меня с откровенным опасением — Сегодня Вы предстали пред очами его, дабы во всеуслышанье заявить…

— Что в гробу я видала все ваши обряды! — нагло вставила я.

— …что сердца ваши просят воссоединения — не дал себя сбить священник — А силы — соития…

— Губу пусть сразу закатает! — хмыкнула я — Соитие ему подавай! С демонами пусть в экстазе сливается.

— Делия! — не выдержав рявкнул на меня инквизитор и тут же попытался успокоить откровенно взблеснувшего святошу — Все в порядке, святой отец. Она всегда такая… говорливая. Когда нервничает. Продолжим.

— Эээ… — замялся тот.

— Ага! Продолжайте, продолжайте — хохотнула я — Если Вы такой смелый. Это у меня истерика еще не до конца расцвела! Сейчас самый сок пойдет!

— Уважаемый вир Мигре, ритуал просто не сработает, если… — вздохнув, мягко попытался достучаться до злого жениха служитель.

— Я. Сказал. Продолжайте! — уже откровенно зарычал инквизитор — Ее согласие не Ваша забота. Ритуал состоится!

— Ой, я бы так уверена не была — хлопая глазами, покачала я головой — Тщетные надежды. Чего людей хороших зря задерживаем?

— Я… — окончательно стушевался священник.

— Дальше! — рявкнул вир, хватая во вторую руку ритуальный кинжал, лежащий на алтаре и тут же чиркая лезвием по моему запястью, из которого быстро капнула в подставленный снизу кубок густая капля.

— Ай! — взвизгнула я, тщетно дергаясь в стальном захвате — Больно!

— Святой отец, — тоном, в котором уже явно сквозила угроза членовредительства, прошипел жених, отпуская мою раненную конечность и тут же царапая собственное запястье над ритуальной чашей — Заканчивайте!

— А…Ну… Мммм… Ну, раз так… В общем, властью Единого, его силой и волею соединяю Вас, дети мои, пред очами Его. Обменяйтесь кровью, новобрачные!

— Пей — прорычал инквизитор, впихивая мне в руки серебряный кубок, в котором плескалась наша, смешавшаяся с положенной каплей святой воды кровь.

— Сам пей — рявкнула в ответ я, отталкивая сосуд — Охренел совсем? Сказала же, я не…

Но договорить, увы, не успела.

С грозным рыком доведенного до края человека, инквизитор щедро набрал в рот из кубка нашей разбавленной крови и, словно не замечая моего сопротивления, сжал в стальных объятиях, закрывая мой возмущенный рот поцелуем.

На долю секунды я замерла, пораженная до глубины души творящимся произволом, а затем ощутила соленый привкус крови, уверенно сочащейся внутрь сквозь мои сомкнутые губы. Я пискнула и дернулась. Но инквизитор лишь крепче прижал меня к себе, чтобы еще миг спустя ворваться в мой рот своим языком, одновременно усиливая напор. Я ахнула. И, вдруг, совершенно машинально сглотнула вязкую кровавую смесь.

В тот же миг горячий поцелуй опалил неба, по которому успел пройтись наглый язык захватчика. Жесткие губы, еще мгновение назад терзающие мой рот, неожиданно смягчились, уже не терзая, но приглашая и захватывая своей дерзкой игрой. Низ живота прострелило сладостью, граничащей с болью. Ноги задрожали, отдавая меня во власть сильных рук жениха. А я, абсолютно не кстати, ощутила, как меня накрывает волной какого-то совершенно нестерпимого блаженства, абсолютно необъяснимого в рамках банального поцелуя.

Поражено, всхлипнув, я неосознанно ответила ласковому требованию чужих губ и тут же услышала женский стон, каким-то краем сознания удивленно поняв, что принадлежит он именно мне. Секунда потребовалась мне для принятия это факта. Еще миг, для того, чтобы я, неизвестно почему, сама потянулась на встречу уверенным поцелуям. А дальше мое тело буквально выгнуло навстречу мужчине, до кончиков пальцев наполняя ни с чем не сравнимым счастьем. Ощущением какой-то правильности происходящего. Словно именно здесь и именно так мне нужно было быть всегда. Каждую минуту моей никчёмной, до сего мгновения, жизни.

Не знаю, сколько продолжался этот нереальный поцелуй. Но вот его горячие губы с ощутимым усилием оторвались от моего рта. Тяжелое дыхание рваными порывами защекотало прядь волос, упавшую мне на щеку, и мужчина прижал свой лоб к моему, покрытому холодной испариной лбу.

Я с трудом приоткрыла глаза, донельзя пораженная окатившими меня ощущениями. И лишь для того, чтобы тотчас утонуть в горячей лаве ледяного света, плескавшейся в направленном на меня тяжелом взоре инквизитора. Почти сразу я с удивлением отметила, как по пылающим щекам мужчины бликует знакомый мне, зеленый оттенок моих собственных, сияющих ведьмовской силой глаз. Которые же никак не могли явить свою магию в стенах храма Единого! А, затем испуганно замерла, краем сознания заметив странный яркий свет, с небывалой силой бьющий откуда-то снизу, словно просачиваясь между нашими прижатыми друг к другу телами.

Я недоуменно сдвинула брови и, поймав согласный, отчего-то нежный взгляд поглаживающего мою спину мужчины, очень аккуратно опустила глаза вниз, чтобы тут же подавиться воздухом.

И было от чего.

Там, на уровне груди, прямо между нашими неприлично крепко прижатыми друг к другу телами, вращались в бешеном танце две пылающие огнем Искры, создавая в своем непостижимом круговороте весьма правильный знак Инь-Ян. Они бесконечно кружили по кругу, смазывая свои грани, будто стремясь навечно стать единым целым. Моя белоснежная Адаль и незнакомая, угольно-черная, слепящая, вопреки всем законам физики Искра моего жениха. Свет, принадлежащий Темной ведьме. И исключительный мрак, таящийся до этого момента к груди служителя Светлого ордена Инквизиции.

Я медленно подняла взгляд на лицо державшего меня в стальных объятиях человека.

— Ч… — попыталась я выдохнуть вопрос, но лишь с бессильным всхлипом втянула в легкие воздух, обескураженно хлопая ресницами.

— Свершилось! О, Единый! Благодарю тебя за милость! Ты вновь явил моим глазам своё чудо — связь Истинных! Славьте же имя Единого, дети мои! Ибо велики деяния его! — внезапно возопил прямо над моим ухом зашедшейся в религиозном экстазе священник — Славься!

— Славься! — слаженным восторженным хором пронеслось под сводами храма многоголосое эхо присутствующих на обряде прихожан.

— Поздравляю! Славься Единый! — радостно восклицала наша нечаянная свидетельница, забирая пальцем из кубка остатки нашей крови и ставя ею на своем запястье знак, подтверждающий свершившийся ритуал — Ах, как красиво! Какая благодать вам дана! Счастья вам!

— Счастья! — поздравляли мужчины — свидетели, хлопая вира по плечу.

И я, так и не понимая до конца всего происходящего, взглянула на свою руку, прижатую к груди инквизитора.

« Что они говорят?!» — в каком-то странном состоянии отрешенности подумалось мне — « О чем речь? Неужели обряд мог состояться? Нет! Я же была против! Печать появиться не могла!»

Но тут же в ужасе пискнула, донельзя распахивая свои глаза и оказываясь доверять очевидному.

Она была там. И не просто была. Изящный круг, окольцовывающий тонкими линиями сложное переплетение родовых имен не просто мерцал тусклым золотом в свете восковых свечей. Он переливался всеми цветами радуги, искрясь и мерцая настоящей бриллиантовой россыпью. Светился, периодически посылая по радиусу всполох яркого семицветья. Подмигивал мне, будто Рождественская гирлянда на елке. Слепил глаза и словно насмехался надо мной совершенно нетипичной для себя расцветкой.

— Чт… что это? — наконец, разжимая пересохшие губы, хрипло шепнула я — Это… но как…

И тут, в ответ вновь, как три года назад ощутила, что маг лишь с шумом втянул воздух у моего лица и едва слышно прошелестел:

— Здравствуй…