Экземпляр номер тринадцать

Эпилог

— И чтобы оводы не жрали, ладно? — заискивающе заглядывал мне в глаза паренек лет шестнадцати, в видавшей виды кожаной жилетке, небрежно накинутой на размашистую холщовую рубаху.

В руках парень неловко теребил рукоятку длинного пастушьего хлыста и поминутно шмыгал извечно простуженным носом.

— Хорошо, Игнат, — вздохнула я, стараясь незаметно поменять положение тела в кресле. От долгого сидения повязка излишне сильно перехваливала ребра и дышать становилось проблематично — Что-то еще?

— Так нет, вроде, вира ведьма — чуть подумав, пожал плечами клиент — Вот коли разбредаться не будут, то и все.

— Завтра заходи — кивнула я — Тут силы влить надо, а я немного устала уже.

— Небось зелье какое сварите? — фанатично блестя глазами, спросил паренек.

— Вот еще — фыркнула я — На камень, вон, поводки накину. Дальше десяти метров от него твои коровы не отойдут.

— А коли трава закончится? — напрягся пастух.

— Камень на новое место перетащишь.

— Эвона оно как… А можно, чтобы камень сам место менял? Как травы нет, так и…

— Слушай, Игнат — подозрительно прищурилась я — Ты что же, хочешь вообще ничего не делать, да? Вместо того, чтобы стадо пасти будешь, небось, по девкам бегать?

Пастух забавно покраснел, тут же выдавая себя с потрохами и, слегка помявшись, уточнил:

— А вот чтобы девки так же вокруг меня ходили зелье какое есть?

— Иди, Игнат — обреченно вздохнула я.

— Завтра спросить, да? — с надеждой уточнил он.

— Иди, говорю — хмыкнула я.

— Ну так, это… до завтра, да?

— До завтра — и я с облегчением откинулась на спинку, глядя, как за парнем закрывается тяжелая дверь дубового кабинета.

Которая, к слову, буквально тут же отворилась вновь.

— Работаешь, дочка? — степенно появляясь на пороге, с мягкой улыбкой уточнил свекр — Не помешаю?

— Что Вы! — тут же вскинулась я, поднимаясь на ноги и морщась от неприятных ощущений.

— А ну сидеть! — по военному гаркнул мужчина, недовольно глядя на меня — Чего вскочила? Сиди, я сам подойду.

— Да я уже закончила. Хотела в сад выйти — виновато прикусила я губу.

— А слуг почему не позвала? Лекарь ясно же сказал, не перенапрягать рану! Раз уж от кресла — каталки отказалась…

— Ну какая каталка — огорченно всплеснула я руками — Да и не болит уже… почти.

— Вижу, как не болит. Куда только Дей смотрит?

— Вер — машинально поправила я — Теперь уже точно Вер.

— Отцовское сердце не обманешь — мягко покачал головой мужчина.

— Это просто имя — погладила я сухую ладонь, опираясь на предложенное плечо — Главное, что он жив…

— Благодаря тебе — мимолетно прикасаясь отеческим поцелуем к моей макушке, бросил свекр.

— Нет же!

— Молчи уж, скромница — усмехнулся мужчина и аккуратно повел меня к выходу в сад — Обедала хоть?

— Вроде — все еще отчаянно краснея от совершенно незаслуженной похвалы, буркнула я — И, все-таки, я не спасала его.

— Орден спас — согласно кивнул отец мужа — Само собой. Но медали за заслуги перед Инквизицией просто так тоже не дают, да, девочка? Пошли, в беседке отобедаем. Знаю же, что не ела!

Откровенно говоря, после таких бесед мне, привычно, не лез кусок в горло. И хоть я понимала, что официальную легенду уже ничем не прошибешь, каждый раз давилась правдой, исступлённо лезшей из меня наружу.

Какое спасение? Я едва не убила его. Хотя нет… убила… Именно убила. И должна была умереть сама! Хотела умереть. Потому что принять боль предательства я не могла до сих пор.

От воспоминаний в горле встал комок и я всхлипнула, темнея лицом.

… Если честно, я плохо помнила те часы. Боль, ужас, обреченность… Острая резь в груди и… безразличие, разом заполнившее мою душу. Вот и все. Теперь не будет боли. Не будет слез. Ничего не будет…

Я помню, как устало закрыла глаза, с облегчением отдаваясь сдавившей грудь тяжести. Помню, как буквально молила Тьму скорее забрать меня себе. Туда, где я смогу раз за разом сгорать в вечном огне Геенны Огненной в уплату за то, что убила единственного любимого человека. И я бы с радостью приняла это наказание, лишь бы знать, что где-то далеко, в небытие он смог простить меня и сам обрел безмятежность и свободу.

— П…прости… — едва шевеля губами, шепнула я.

И уже буквально теряя сознание услыхала.

— Молодец. Все вовремя.

Я слегка дернулась, из последних сил приоткрывая глаза и непонимающе глядя на двух совершенно спокойных, собранных ведьм, деловито расставляющих что-то вокруг пентаграммы.

— Где книга, Ада? — холодно уточнила Верховная.

— Тут была, — немного неуверенно отозвалась бабка, оглядывая комнату — Вот только на столе видела!

— Так найди ее — рявкнула Гретта — Время поджимает. Луна в зените.

Ведьма заметалась по каморке, смахивая на пол свитки и колбы, вытряхивая все с полок.

— Ее нет! — взвизгнула, наконец, она — Книги нет.

— В каком смысле? — зашипела Верховная — Ты хоть понимаешь, что без книги…

— Клянусь тебе, несколько минут назад она лежала прямо здесь!

— И куда же она делась, в таком случае? Ты понимаешь, что сама она уползти не могла?

— Гыыы — вдруг раздался едва слышный, жалкий стон рядом со мной — Гыыыы!

Я через силу перекинула голову вправо, туда, где в шаге от меня замерло неподвижное тело мужа и удивленно задержала дыхание.

Около мага, пачкая драгоценную обложку из человеческой кожи в крови, сидела Матильда, грустно протягивая к его навеки застывшим глазам редкий фолиант.

— Гыыы — почти плакала каша — Гы…гыыыы!

— Ма…матильда — едва различимо шепнула я.

Ожившая смесь замерла, будто уличенная в преступлении, а затем робко двинулась ко мне, выставив вперед открытую в середине книгу.

— Гыыы… — очень тихо выдохнула она, грустно округляя провалы глаз.

Я поперехнулась кровью. Бросив беглый взгляд на суетливо крушащих тайную комнатку ведьм, попыталась сосредоточиться на расплывающихся перед глазами символах и, миг спустя, понимающе хмыкнула:

— Так, значит… — прошелестела я, судорожно облизывая испачканные кровью губы — Вот ради чего…

Бабушка… мой единственный родной человек. Та, кому я доверяла. На чью пусть не любовь, но поддержку я так рассчитывала… И ради чего? Неужели это было настолько важно? Настолько важнее меня? Ее единственной внучки?

Горячие, обжигающие слезы непрошено скользнули с ресниц по измазанным в чужой крови щекам и я всхлипнула, с трудом сглатывая накопившуюся во рту кровь.

— Гыыы — настойчиво ткнула в меня Гримуаром каша — Гыыы.

— Да-да… — промямлила я пересохшими губами — Ты права… Темные не прощают… Темные мстят… жестоко мстят… Держись крепко, родная — из последних сил улыбнулась я и, прижав руку к ране затянула речитатив.

Не знаю, откуда взялись мои силы. Обида, боль предательства, невосполнимая горечь утраты… Я испытала сразу все. Ярость и бессилие, любовь и ненависть… Меня питало все и сразу.

Моих сил не могло бы хватить на столь мощный призыв. Ритуал требовал сразу двух ведьм. И кровавую добровольную жертву еще от одной. Не знаю, на что я надеялась. Наверное, где-то на подкорке успела мелькнуть мысль: «Не свершу, так хоть испорчу!».

И вторя типичной ведьмовской логике, я просто отогнала все опасения и призвала Тьму.

Магия рванула изнутри, будто в моей груди стояла катапульта. Взмокшие в крови волосы всколыхнулись порывом ветра, разбрызнув вокруг себя рубиновую взвесь. Дернулась и закрутилась смерчем Искра Адаля. А, следом за ней… вылетел, чтобы ворваться в этот вихрь, обретенный Исход.

— Тварь! А ну остановись! — заверещала вдруг Гретта.

Но не смогла приблизиться к пентаграмме и на шаг.

Заблаговременно напитанная силами обеих Темных, щедро задобренная кровью убитого инквизитора, пентаграмма светилась так, что от яркого всполоха магических черт плыло перед глазами. Линии света вертелись со скоростью ветра, вращаясь по прорисованному кругу, отталкивая любой приближающийся объект, будто обратной полярностью магнита. Под остриями звезд опадала вниз мгла межмирового портала. И из самих глубин Ада вознёсся ввысь столп черного непроглядного пламени.

— Тебя призываю, тебя воплощаю… — шептала я — Силу дарую, смерть целую…

«Кто зовет меня?» — ядовитым шепотом раздалось прямо в голове.

— Та, что имеет право — почти уверенно отозвалась я.

« Верно… потомок. Верно» — ухмыльнулась Тьма в моих мыслях — «Что даруешь мне?»

— Тело, полное жизни — тщательно следуя ритуалу, всхлипнула я.

«Принимаю!» — довольно мурлыкнула Тьма — «Чем поклоняешься?»

— Силами тех, кто силы дарует… — горько улыбнулась я.

«Что попросишь взамен?»

Я подавилась тишиной и подняла полный невыносимой муки взгляд на застывшее посмертной маской любимое лицо.

— Верни его… — ни на что не надеясь, шепнула я — Живым, здоровым… сильным…

И пламя взвыло. Пламя громыхнуло разом во все стороны, ухнув о стены активной пентаграммы. Пламя ударило черной силой, круша и тонкую преграду пылью осыпавшегося магического купола, и ошеломленно замерших на его пути людей. Свет замигал и потух. С полок посыпались оставшиеся склянки. А, следом за ними, повалились на пол и колбы, разбиваясь в дребезги и заливая каменный пол волнами стабилизирующего геля.

Где-то, на периферии сознания я услышала истошный визг ведьм и сдавленный мужской крик.

Прямо под ухом неожиданным ультразвуком заголосила каша, растекаясь жидкой лужей по кровавому полу.

Я тихо улыбнулась, прикрывая глаза. «Получай все, как обещано, Претемная Матильда! Вот тебе силы тех, кто даровал их на пентаграмму. Вот тебе призыв потомка… Только вот с телом, полным жизни немного не вышло. Мое под обещание уже точно не подойдет! Даже интересно, куда ты теперь вселиться изволишь?»

А потом, голову полоснуло нереальной болью. Тело выгнулось в дугу, едва не ломая позвоночник.

Я помню, что истошно закричала сама, захлебываясь и заходясь хриплым кашлем. Яркие, вертящиеся все быстрее и быстрее линии пентаграммы, бесконечный вихрь кружащих надо мной Искр и… неожиданная звенящая тишина, обрушившаяся столь внезапно, что ударила по ушам больнее недавних воплей.

А дальше на меня, наконец, опустилась благодатная мгла, которая разом забрала с собой боль, ужас, злость… И я с облегчением приняла ее. С наслаждением вдохнула, пропуская ее по венам. И отпустила этот мир…

… — Делия, милая, открой глаза! Пожалуйста. Давай, дорогая, попытайся. Ты сможешь! Ну? Дыши. Дыши же!

Встревоженный мужской голос ворвался в мою обретенную тишь нервирующими, резкими нотками. Я поморщилась и попыталась отодвинуться от источника неприятного звука. Но ребра тут же прострелило вспышкой, резанувшей по нервам, словно лезвием.

— Мммм… — застонала я, машинально поднимая руку к источнику страданий.

— Вот так! Умница моя. Давай, еще один вдох… — ласково бормотал кто-то, не давая мне уплыть обратно в долгожданную темноту — Давай-давай… вот, так. Дыши.

— Отпусти…те… — едва владея голосом, каркающие прохрипела я, тщетно пытаясь ослабевшей рукой отмахнуться от чьих-то требовательных пальцев, вытирающих мокрой тряпкой мое лицо и поминутно капающих на пересохшие губы какой-то горькой отравой.

— И не надейся, — с щемящей горечью в голосе ухмыльнулся приставучий объект — Не отпущу. слышишь? Никогда не отпущу.

Я замерла. Глаза жгло, будто в них налили яд, когда я с трудом разлепила ресницы. Пару раз моргнула, пытаясь бороться с галлюцинациями и распахнула их так широко, что стало больно векам.

— Дей… — хриплым чужим голосом проскрипела я — Дей…

— Ну, физически, все-таки нет — грустно улыбнулся мужчина, нежно проводя костяшками пальцев по моей щеке.

Я медленно попыталась повернуть голову вправо, но маг аккуратно и твердо вернул мой подбородок на место:

— Не смотри — тихо попросил он — Это… всего лишь тело.

— Но ты…

— Я с тобой.

— Как? — неслышно спросила я.

— Вермон. Его тело, благодаря этой странной субстанции, оказалось куда как пригоднее для жизни, нежели…

— Прости — прикрывая глаза обронила я и с ужасом почувствовала, как текут по моим скулам слезы — Дей, я…

— Ты была под влиянием менталиста, Делия — тихо, но очень твердо сказал маг — Это была не ты.

— Это была я — покачала я головой — Я все понимала…

— Ты понимала лишь то, что тебя заставили принять и почувствовать. Эй, ну взгляни на меня!

— Не могу — я горько ухмыльнулась, чуть приоткрывая глаз — И вообще, я же тоже умерла…

— Это-то с чего? — нахмурился инквизитор.

— Я вонзила в себя нож… Кстати, почему я до сих пор жива?

— Потому что, дорогая вира Мигре, только Темные ведьмы могут любить себя настолько, что решив зарезаться не задевают ни одного жизненно важного органа — вдруг ворвался в наш тихий диалог сварливый мужской голос — Подвинься давай, Дознаватель. Я для того ее час штопал, чтобы ты сейчас девочку утомлял? Сказал же: в целебный сон на неделю!

— Не надо на неделю — испуганно мяукнула я, и, постанывая, попыталась сесть.

— А вот еще одно такое движение, вира Мигре — рявкнул на меня старикашка в рясе инквизиторского целителя — И в целебный сон уйдете на месяц! А ну лежать, не двигаться! Смех смехом, но даже без непоправимого ущерба внутренне кровотечение никто не отменял…

— Я понял, Святой Целитель — тут же серьезно кивнул муж, не обращая внимания, что с его напрочь мокрых волос при этом разлетелись брызги все того же стабилизирующего геля — Она будет лежать, сколько потребуется.

— Я не хочу лежать — тихо буркнула я — Меня все равно в казематы инквизиции сейчас повезут. И на костер. И вряд ли лежа. Так что, спасибо за лечение, конечно, но..

— Какие казематы? — нахмурился целитель.

— Ты о чем, милая? — не меньше собрата удивился маг.

— Думаю, вира Мигре еще не до конца пришла в себя — неожиданно присоединился к нашей беседе молодой юноша, лет семнадцати, в сияющей белоснежной рясе Старейшины Ордена — Да и перед этим, надо полагать, не все сумела понять и рассмотреть. Так ведь, милая?

— Я… — сдавленно промямлила я, почти теряя сознание от страха — Вы… заберете меня сейчас?

— Да о чем ты, дорогая? — снова нахмурился обеспокоенный муж.

— Думаю, девочке просто нужно рассказать все по-порядку, не так ли, детка? Итак, Верховный Дознаватель давно подозревал, что именно в твоем доме готовится к проведению ритуал по призыву Темнейшей Матильды. Увы, веских доказательств участия в нем Верховной Ведьмы Ковена Гретты Градейн у нас не было, а имя второй ведьмы и вовсе не удалось выяснить. Так что оставалось ждать. Не учли мы лишь того, что ведьмы решат пожертвовать для этого тобой. Счастье, что не смотря не силу ментального воздействия у тебя хватило мужества противостоять убийцам. И хотя в ходе ритуала вашему мужу нанесли ряд смертельных ран, именно благодаря таинственным ритуалам Темных и спонтанному всплеску магической энергии душа Деймона не вознеслась, покинув мертвое тело, а переселилась в подходящее энергетически и полностью сохранное тело его почившего брата… Да-да, дорогая, я понимаю Вашу обескураженность и удивление. Мы тоже до сих пор не предполагали, что Темные ведьмы владеют подобными ритуалами…Остальные тела, кстати, тоже в прекрасном состоянии. Жаль, оживить их нет никакой возможности. А их смерть не вызывает никаких сомнений. Зачем ведьмы творили такое непотребство, коллекционируя трупы, мы уже, видимо тоже никогда не узнаем. Вашими силами, путем закольцовывания энергетически емкого ритуала их просто… выжгло изнутри. Так что, даже судить, собственно, некого.

— Выжгло? — чувствуя дрожь во всем теле, переспросила я.

— Да, как видите — безразлично кивнул Старейшина на носилки, которые как раз двигались мимо нас к выходу.

Я ахнула и побледнела в синеву, машинально с силой сжимая руку мужа.

На брезенте лежала обуглившийся мумия, ничем не выдающая ни черт своего лица, ни возраста. Лишь обожженные остатки голубого шелка без слов говорили мне, что сейчас я в последний раз вижу перед собой свою бабушку.

«Только вот нет ритуала, способного выжечь физически» — с ужасом подумала я и тут же наткнулась на внимательный, понимающий взгляд старшего инквизитора.

— Мне дурно — едва слышно шепнула я, ощущая приступ тошноты.

— О! Простите, — тут же засуетился Старейшина, самолично поднося к моим пересохшим губам серебряную флягу — Сделайте глоточек…

— Спасибо, — буквально силой проглотила я беспрекословно влитую в меня влагу.

— Ваше Святейшество! — вспыхнул в это время Дей, сурово сводя брови.

— Прости, дорогой — ласково улыбнулся его начальник и тут же несколько разочарованно прошелся по мне грустным взглядом — Но я не мог не проверить. Хоть Гримуар и сгорел до тла, а следов ритуала уже нет, но выброс такой силы, который произвела неведомым заклинанием твоя супруга…

— Вы о чем? — испуганно хлопнула ресницами я.

— Его Святейшество напоил тебя Святой водой из самой Реки Света — все еще не сводя тяжелого взгляда с коллеги, процедил вир — Думал, что ритуал все-таки свершился и ты могла стать прибежищем Темнейшей Матильды.

— Я? — пискнула я, вжимаясь спиной в каменный пол.

— Конечно нет, — обреченно вздохнул начальник — Это средство проверенное. Так что… И, все-таки, что за ритуал Вы произвели? Такая мощь, такие последствия…

— Я не помню — покачала я головой — Но на эмоциях, с добровольной жертвой…

— Ах, с жертвой — делая вид, что это все объясняет, мелко закивал Старейшина — Ну… выздоравливайте, дорогая. И, Дей, я полагаю ты…

— Теперь уеду домой — холодно кивнул супруг — Делии нужен уход. А я теперь в теле Вермона. Так что, долг обязывает…

— Я понимаю — мягко улыбнулся хитрец — Отдохни. А там… а там будет видно.

— Не думаю, что… — начал муж, но был грубо перебит снова.

— Кстати, Вира Мигре приставлена к награде Светлого Ордена за спасение жизни инквизитора. И за помощь в проведении операции по поимке и ликвидации Темных. Поздравляю, милая!

— С… спасибо — чувствуя, что от ужаса начала седеть прохрипела я.

Какие награды?! Да меня теперь в Ковене живьем четвертуют, если я только появлюсь… Гад! Вот же гад! После этого ни один Ковен меня не примет. А ведьма без Ковена…так. Сельская знахарка!

— Вы побледнели? — пытливо поинтересовался подлый интриган.

— Я ощущаю слабость. И немного больно… — тихо отозвалась я, силясь смириться с потерей.

— О, простите меня! Конечно, Вам нужно отдыхать… И, все-таки, Делия, как Вы думаете: если бы ритуал все-таки свершился, куда бы могла деться Темнейшая?

— Я не сильна в древних ритуалах — устало выдохнула я — Но любой душе нужно тело. Вместилище. Кроме нас пятерых здесь не было никого. Вы же сами считали ауру, не правда ли? Дей был мертв, во мне Матильды нет, судя по проверке… А трупы ведьм и металлиста говорят сами за себя. Так что, если я правильно понимаю теорию, не найдя свободного тела душа Темнейшей либо вернулась в Ад, либо… самоликвидировалась. А что на этот счет думаете Вы?

— То же, что и Вы, дорогая. То же, что и Вы… — задумчиво проговорил Старейшина и, наконец, ретировался.

… И вот, неделю спустя мне, наконец-то, разрешили путешествие ведомственным порталом ордена.

Не передать, сколько любви, восхищения и благодарности вылилось на меня, едва я переступила порог отчего дома моего мужа.

Меня оберегали, словно я величайшая драгоценность. Меня баловали, носили на руках и с придыханием ловили каждую мою просьбу. А я… никак не могла отделаться от мысли, что я врунья и убийца, незаслуженно пользующаяся чужой наивностью.

«Дура ты, Делия» — мысленно стонала я — «Ты же Темная! Откуда такие муки совести?»

Но переубедить себя было трудно. Особенно, в свете того, что для усиленного самобичевания имелась и еще одна веская причина…

— Если позволите, вир Мигре, я хотела бы еще заскочить в лабораторию. Обещала Игнату помочь с его проблемой — мягко улыбнулась я, едва мы со свекром закончили обедать.

— Тебе нужно отдыхать, — недовольно покачал головой мужчина — Ты совсем себя не бережешь! Куда только Дей смотрит?

— Вер — снова улыбнулась я — Вер смотрит… на меня. И понимает, что для меня это очень важно!

— Ладно уж. Беги! Но чтобы через час была в кровати. Смотри мне! Я спрошу с Розы.

— Спасибо! — мельком сделала я книксен, и тут же быстро, но стараясь не перенапрягать перевязь на груди, пошла обратно в замок.

В отданном в мое полное распоряжение дубовом кабинете нашлась и небольшая смежная коморка, которую я, с толком дела, успела уже переделать в такую привычную мне лабораторию. Ну должна же быть у ведьмы кухня? И мне приятно, и остальным безопасно. Там я могла в свое удовольствие варить зелья, делать отвары и припарки для многочисленных жителей теплой провинции, потекших ко мне, как ручеек по весне, стоило перебрать в их сонный городок.

А еще там, в обители трав и ингредиентов, куда никому, кроме супруга, под страхом страшного заклятия не дозволялось заглянуть, я хранила еще одну страшную тайну…

Теперь, войдя в кабинет, я аккуратно прикрыла дверь, воровато оглянувшись, и быстро приоткрыла еще одну, протискиваясь в маленькое помещение.

И тут же возмущенно ахнула, упирая руки в бока:

— Матильда, твою темную мать! Ты что творишь?!

— Гыыы — дьявольски ухмыляясь, выдала каша, яростно помешивая деревянной ложкой в чугунном котелке какую-то ядерную смесь.

Рядом с ней, связанный обрывком шнура от гардины, испуганно выпятив свои и без того огромные глаза, валялся Мурзик. С огромным кляпом из носка в распахнутом клюве и изрядно полысевший, потерявший в неравной схватке часть хвостовых перьев.

— Ты что тут устроила?! — еще больше возмутилась я, заглядывая в котелок — Ты что тут понаварила? Откуда это… Ах ты зараза воплощённая! Отдай Гримуар, трупа кусок! Отдай, кому сказала!

— Гыыы! — угрожающе потряхивая поварешкой, возопила каша, виртуозно уворачиваясь от моих загребущих рук и улепётывая к стене, с моим именным Гримуаром в щупальцах.

— Тварь недоваренная! — взвизгнула я, когда подлая субстанция швырнула в меня грязную ложку — Сдам тебя в инквизицию! На опыты! Поняла меня? Еще раз несчастного Мурзика тронешь….

— Беее — протянул несчастным голосом, освобожденный от носка самец полярной совы — Меее!

— Горе ты мое луковое, — запричитала я, стягивая с потрепанных перьев шнур и отряхивая несчастное умертвие — Ну зачем ты позволяешь ей себя мучать, а? Ну с ней-то все понятно — в ней теперь душа Претемной Матильды… Она есть само зло и хаос разрушения. Характер такой. Ууу! Пища подлая! Вот не зря твоя предшественница просила имя ей сменить. Как знала, что я ее на это имя проклясть успела.

— Гыыы — огрызнулась из-за стеллажа каша, зыркая на меня недобрыми провалами глаз.

— Мяу — жалко всхлипнула птица и взмыла на шкаф, обиженно перебирать остатки хвоста.

— А грязи-то развели — взвыла я, хватаясь за тряпку — Вот только вылези! Только вылези теперь… Я тебя, великая Темная, так по жирной жопе отхожу… на век забудешь, как магичить!

— Опять она зелье варила? — раздался за моей спиной тихий смешок и миг спустя шею опалил горячий поцелуй.

— Опять, — жмурясь от удовольствия, мурлыкнула я, протираясь щекой о колючий сюртук мужа — Ты сегодня рано.

— Скучал — хрипло выдал мне в локоны маг и снова прошелся горячими губами по излишне чувствительной коже.

— И я скучала, — сладко протянула я, выворачиваясь ему навстречу и с радостью встречая уже настоящий поцелуй — Сильно скучала…

— Делия, прекрати — обреченно простонал супруг — Я и так едва держусь… Целитель непреклонен относительно твоей травмы.

— А мы ему не скажем, — заговорщически шепнула я и прикусила мужское ухо.

Ответом мне послужил полный обреченности стон и крепкие объятия, заставившие меня машинально вскрикнуть и напрячься в сильных руках.

— Ох, — тут же отодвинул меня от себя мужчина — Нет. Мы дождемся его разрешения. Твое здоровье — это самое важное.

— Мне кажется, он никогда его не даст — обиженно буркнула я, отворачиваясь от нехорошего человека — Я так помру от воздержания. Это он мне мстит по приказу вашего Старейшины.

— Думаешь? — ухмыльнулся муж.

— Уверена — кивнула я — Он же не дурак. Сразу понял, что ритуал был свершен. И как он меня не пытал, я так и не созналась, куда могло деться тело Темнейшей Матильды…

— Кстати, про это — улыбнулся маг, усаживаясь на краешек стола и складывая руки на груди — А почему ты им ее не отдашь?

— Не знаю, — вздохнула я, тут же пристраиваясь между его колен и укладывая лоб на литое плечо — Наверное в качестве благодарности к той, настоящей нашей Матильде… Если бы не она…

— Как бы не было, сейчас в этой субстанции заключена самая злая Темная ведьма истории — серьезно проговорил инквизитор — И она каждый день ищет варианты переселиться в более подходящее тело. Если у нее получится…

— Это вряд ли — устало хмыкнула я — Ритуал не зря строился на том, чтобы Матильде сразу досталось сильное, одаренное тело. Чтобы было на какой основе работать. Как не изгаляйся, если силы нет, то любое заклинание не более, чем набор слов. Так что сварить она может разве что очередную отраву для тараканов.

— Кстати, не плохая штука тогда получилась — снова ухмыльнулся муж.

— Не переживай, милый, — и я потерлась носом о его шею — Я за ней пригляжу.

— А кто при этом приглядит за тобой? — фыркнул маг.

— Надеюсь, что это будешь ты, — вновь мурлыкнула я и куснула твердый подбородок — Особенно, когда целитель, все-таки, смирится с моим неизбежным здоровьем…

Миг спустя, мои губы снова завладели самыми сладкими в мире губами, на время лишая меня сил и внимательности.

— Гыыы… — недобро протянула из угла позабытая всеми Матильда, трепетно переворачивая щупальцами ветхие странички и потаённо вздыхая — Гы… гы…

Желаемое было так близко, так возможно… Очень грустно и нежно она погладила отростком выцветшие строчки древнего заклинания:

«… Добавить в отвар перо полярной совы, три капли крови монаха, али инквизитора, и волос Темной ведьмы, влюбленной безответно…»

Каша всхлипнула и обреченно вздохнула. Увы, кое-каких ингредиентов у нее однозначно не было…

Конец