Элунея

Часть 10

Вечером прибыли некоторые из тех, кто будут проходить испытания. Это были четыре сенонца, все уроженцы разных земель. Йимир поспешил с ними познакомиться. Однако уже с самого начала его дух почувствовал что-то неладное в этих сенонцах. А, когда он познакомился с зентером, ему так вовсе показалось странным тот факт, что со своим земляком Йимир не чувствует прочной связи. Да, по мере того как маг земли обретает познания в других сферах, он разбавляет свою сущность другими, отчего связь становится не такой прочной. И хоть Йимир за время своего путешествия встречал не так уж и много зентеров-талами, всё же он видел ярко выраженную ауру магии земли, которую ничто не могло затмить. А тут возникало ощущение, будто бы этот зентер за время своего путешествия и познания других сфер магии отрёкся от земли. В нём почти что равномерно были размешаны все сущности. Само собой, земляная выделялась сильнее, но всё же не так, как обычно. На почве этого наблюдения он счёл странным то, что довольно взрослый октар путешествовал без своей второй половины. Конечно, таким же образом жил и Сименторий, однако он был, скорее, исключением из правила. А теперь перед ним стоит второй октар, идущий по пути талами в одиночку. Странным был также и финтар – он не парил над землёй, а прочно стоял на ней своими ногами. В поведении зактара ничего предосудительного не было. Однако, находясь в обществе троих необычных сенонец, он попадал под тень подозрений Йимира. Но объединяло их всех то, какими немногословными и немного сумрачными были эти четверо. Это также казалось Йимиру странным и закономерным. Возникало такое ощущение, будто бы они недобрым взглядом посматривают на него. И даже как будто подглядывают за ним. Йимир то и дело ловил на себе взор одного из них, который был переполнен коварства и злого умысла. Из-за чего Йимиру становилось не по себе. Он хотел поделиться этим наблюдением с мамой, однако Лоира к тому времени присоединилась к Талату, помогая кольеру и навулам устраивать всё.

С наступлением амака прибыли ещё два участника испытания. Это была молодая семейная пара октаров, очень приятные сенонцы, с которыми Йимир тут же нашёл общий язык. Утром в Кольен пришёл очередной испытуемый. Им оказался никто иной, а именно Констабаль, тот самый финтар, который исцелил Йимира после того, как тот чуть было не погиб от слишком большого кроакзирования противоположной стихии. Йимиру всегда нравились финтары за их возвышенность, за их грацию. И вот Констабаль был таким воплощением всего возвышенного и прекрасного, что есть в народе воздуха. Его лёгкие и воздушные движения напомнили Йимиру о тренировках в воздушных землях, а его приятная, размеренная речь, в которую он вплетал тщательно подобранные слова, вновь вернула Йимиру в те дни, когда он только недавно познал методику свободного полёта и мог, не страшась ничего, перемещаться по этому прекрасному месту и знакомиться с новыми личностями, которые, наконец-то, раскрывались перед ним во всей своей красе. Но всё же, несмотря на весь этот шарм, которым был наполнен Констабаль, второй сущностью Йимир ощущал в нём какую-то загадку, какую-то тайну. В нём что-то было. Но не саткарское, это точно. После того, что с ним произошло, всё, что связано с этими пламенными существами, он определил безошибочно. В Контабале была какая-то другая тайна. Однако Йимир не придавал этому значения, потому что подумал, будто бы этот чародей втайне практикует зразе, которого сын Талата уже не мог определить. Вместе с двумя октарами, мужем и женой, они вдоль и поперёк исходили арену испытания, пытаясь представить, как тут всё будет происходить. В это время сюда пребывает Сименторий. Всё такой же молодо выглядящий и облачённый в обтягивающий костюм своего народа, он был прост, как капля воды. Никаких тайн в своей сущности он не носил. Молодой октар разбавил спокойствие их разговоров своей громкой речью. Констабаль немного раздражался этим. И со словами «Ну, характер у меня такой» он понижал громкость своего голоса, но со временем возвращался к былой манере. Так что финтару пришлось привыкнуть к нему. А в середине хавора прибыла последняя участница испытания – черноволосая зактарка. Несмотря на боевой нрав и явное стремление во всём первенствовать, она очень хорошо вписалась в общество Йимира. Остальные четверо продолжали быть подозрительно-сумрачными, до жути молчаливыми и отстранёнными. Как будто бы это были какие-то специально подосланные врагами кольера соглядатаи, чтобы испортить это испытание. Даже их разнообразие бросалось в глаза. По одному представителю от всех четырёх народов. Как будто бы специально для того, чтобы они могли справиться с любой задачей. Как бы сильно Йимир ни пытался не обращать на них внимание, всё же время от времени он нет-нет, да и взглянет на них через плечо, всякий раз ловя на себе взгляд одного из них.

В следующий амак все шестеро претендентов собрались в помещениях для отдыха и стали делиться, кто и как будет проходить это испытание. Октары, зактарка и Сименторий боялись проходить противоположные стихии, что пока говорило об их приверженности к своим родным сущностям. Они ещё не стали талами. Так что это испытание будет завершающим этапом их формирования. А вот Йимир и Констабаль сошлись на мнении, что здесь бояться было совсем нечего. То, как спокойно и размеренно свою уверенность в успешном исходе выражали финтар и зентер, во-первых, показывало, что они уже стали талами, а это испытание, и в самом деле, просто выявит это, а, во-вторых, укрепляло уверенность других в том, что им это тоже по плечу. Констабаль даже как-то сказал Йимиру:

- Если что, нам с тобой нужно быть готовыми к тому, чтобы помогать другим выстоять в этом испытании.

Йимир ему отвечал:

- По-моему мы проходим испытание на талами, а не на монда.

Констабаль не понял, шутку своего собеседника, так что Йимиру пришлось немного объяснить:

- Читаешь мои мысли.

Финтар усмехнулся и ответил:

- Кстати, хорошо, что в испытание не входит противостояние монду. Никогда не встречался с этим сумасшедшим, но слышал, что от его взора не укроется никто и ничто.

Йимир был с ним полностью согласен – в испытании и так полно препятствий. Монд был бы тут лишним.

И вот, наступает утро следующего хавора, и громогласный звук труб знаменует подготовку к началу испытания. И великое множество сенонцев со всех земель пришли посмотреть за тем, что тут будет происходить. Десять претендентов на роль талами вышли из прохода, и все чародеи встречали их всплеском магии – они побрасывали вверх нематериализованный сгусток эфира, который по мере движения набирал концентрацию, так что, в конце концов, лопался, разрываясь на множество осколков поменьше. Зелёные, синие, красные и жёлтые взрывы были отрадой для глаз и души. Испытуемые с затаённой радостью (а Сименторий с явной радостью) смотрели на всё это. Это их праздник. Это их приветствуют. Это в их честь чародеи концентрируют свои силы. Было очень приятно. Сейчас единство Сенона ощущалось как никогда явно. И даже эта невзрачная четвёрка, чьи лица всегда изобиловали гримасой коварства, не могла испортить всё впечатление от этого момента. Радостные лица сенонцев приветствовали будущих уважаемых членов общества. Где-то там, в далеке, на противоположной стороне арены, находились папа, мама, Анатиан, Моран, дул и другие судьи этого испытания. Он их не видел, но за то отчётливо ощущал их присутствие. Приветствие продлилось ещё какое-то время, а после по арене прокатился могущественный голос кольера:

- Сенонцы! - радостные всплески магии в один миг прекратились, - Я рад приветствовать вас на очередном испытании четырёх стихий. Сегодня мы с вами станем свидетелями рождения новых членов нашего общества. В соответствии с требованиями, которые предъявляются всем талами, эти десять сенонцев в течении миссара будут являть перед нами всё своё мастерство, а также глубину, высоту, ширину и силу своих познаний всех четырёх стихий. Мы же обязуемся оценивать старания всех участников турнира по достоинству. Однако, если у кого-то из навулов или хранителей возникнут какие-то вопросы, он вправе испытать отдельного претендента дополнительно. Ведь, согласитесь, мы хотим, чтобы талами стали самые лучшие, те, в ком никто не будет сомневаться. Но все те, кто сейчас стоят перед нами, прошли свой путь становления талами. Кто-то уже готов влиться в наше общество, а кто-то вольётся в него только сейчас. Но так или иначе, все, кто сейчас присутствуют здесь, уже достойны уважения и подражания. Знайте, участники испытания, мы гордимся вами!

Последние слова кольера были увенчаны очередными магическими всплесками, которые продлились недолго. А после этого до ушей будущих талами донёсся голос Евенгала. Навул Финтариса обратился в молитве к Йору. Его голос был глубок и проникновенен, словно сейчас говорил ураган:

- О великий Йор, сотворивший этот мир и всех нас. Ты дал нам величие эфира и силу магии. Мы же хотим пользоваться этими дарами во славу твою, чтобы всякое наше деяние, которое мы производим с помощью твоей руки, несло тебе честь. Отзвуки этой чести пусть разносятся по всему Сенону и за его пределы. Мы же в этот величественный хавор молим тебя о благосклонности и благословениях. Пусть эти претенденты на звание талами будут достойны твоего величественного взора. Укрепи и поддержи их своей мощной рукой.

Не на долго восторжествовала тишина. А после вновь заговорил Талат:

- Что ж, после таких воодушевляющих слов я точно могу сказать: Йор нас услышал. А потому без тени сомнения говорю всем вам: да начнётся испытание!

После его слов содрогнулся эфир, и четыре элемента покрыли арену испытания непроницаемыми куполами. Пока Йимир смотрел на всё это, его переполняло волнение, ведь он осознавал, что в обычных условиях это всё привело бы к образованию зоны нематериализации. Однако он помнил слова мамы о том, что навулы мудры в использовании эфира, а потому могут сомкнуть этот купол так, чтобы никакой катастрофы не было. И всё же, несмотря на это, в сердце был трепет. Этот купол отделил участников от зрителей, так что магия, творимая внутри этого заслона, не выберется за его пределы и не причинит никому вреда. Как только защита была установлена, встрепенулась земля, предзнаменуя то, что сейчас начнётся испытание зенте. Послышался голос Анатиана. Словно могучая глухая скала, он стал доноситься от подножия ног. Со всеми талами говорила сама земля. Навул принялся объявлять:

- Земля – это наше подножие, которое держит нас. Это скала, на которую мы полагаемся. Это то, что кажется незыблемым. Но, когда плоть земли восстаёт против тех, кто по ней ходит, кто может выстоять? Так пусть земля испытает вас всех сегодня. Боритесь с ней, противостаньте ей и доберитесь до противоположной стороны арены.

Не успел он закончить говорить и начать творить, как послышался голос Викатара:

- Но я запрещаю вам использовать мою огненную стихию.

Констабаль, кажется, сильнее всех обрадовался этому. Он просто воспарил над полем испытания и неспеша понёсся вперёд. Йимир одобрительно кивнул ему вслед, показывая, что он спокоен за одного из своих друзей. Потом его взор пал на Симентория. Юный октар использовал силу земли, чтобы удерживать равновесие и не упасть. Йимир делал то же самое. Однако, если ему это давалось очень легко, из-за чего сын кольера буквально не ощущал никаких колебаний, то вот для водного друга это было большим испытанием. Пройдясь по дрожащей земле, как по стоящей, Йимир приблизился к нему и сквозь шум подземной дрожи сказал, что октар слишком сильно напрягается. Его зенте в таком случае больше мешает ему стоять, нежели помогает. Сименторий отвечал ему, что знает об этом. Излишняя концентрация всегда была его слабой стороной. Йимир не поверил его словам:

- Но ведь в окта’урине всех новичков обучают тому, чтобы рационально использовать…

Он не договорил, потому что ощутил, как сгущается зенте вокруг него. Йимир только и успел понять, что концентрация быстро растёт и вокруг него кроакзируется опасный объём земляной магии, как тут же применил контрприём из финта. Рассчитывать концентрацию не было времени, ведь нужно действовать моментально. Поэтому губительные чары рассеялись, оставив в воздухе лишь отзвуки финта. Йимир глянул в ту сторону, откуда исходит удар, и повстречался взглядом с четырьмя парами мрачных глаз. Что ж, Йимир признался самому себе: об этих подозрительных талами он совершенно позабыл. Метнув в их сторону небольшой сгусток окта, он убедился, что эти чародеи со странной аурой достаточно сильны и достаточно серьёзны в своих намерениях. Приём достиг своей цели, но, угодив в октара, он растворился в нём. Этот странный чародей поглотил его простенькие, но всё же чары. Пока что эти четверо просто стояли на месте. Но они явно были готовы нанести ещё один удар исподтишка. У Йимира и раньше были к ним вопросы, но он решил их не задавать им. Однако теперь, когда первый этап будет пройден, он планировал с ними как следует поговорить. А пока он принялся помогать Сименторию, но часть его разума непрестанно была направлена в сторону противников, чтобы не упустить очередной удар в спину.

- Давай, дружище, давай. Смотри: Констабаль уже впереди. Михелай и Альба за ним следует. Даже вредина Зарра неуверенно, однако всё же движется вперёд!

Зарра, используя какую-то смесь финта и зенте, пыталась идти вперёд, но приостановилась, чтобы показать, как она была недовольна своим прозвищем «вредина». Сименторий ему отвечал:

- Я должен тебе кое в чём признаться.

- Потом признаешься. Сначала давай пройдём этот этап.

Продолжая удерживать равновесие на грани падения, октар не унимался:

- Это очень важно. Поверь. Это объяснит, почему я такой неуклюжий.

- Я сказал: всё потом. Давай, расслабь своё физическое тело, и позволь твоему зенте протекать по всему твоему духу. Направь его к ступням. Пусть сила земли тебя несёт, пусть она, словно маятник, отклоняет тебя в нужную сторону, в ту, напротив которой дрожит земля.

Сименторий пытался и не раз сделать то, что говорил Йимир, но у него ничего не получалось. Он всё твердил, что у него есть одна тайна. И её раскрытие поможет Йимиру понять, почему он такой. Но его друг говорил, что ему сейчас некогда слушать всякий тайны. Сначала они пройдут это испытание, а после уже поговорят обо всём на свете. Но, видя, что у октара так и не получается взять темп, Йимир схватил его под руку и начал использоваться зенте на двоих. Сименторий снова принялся причитать о том, что у него ничего не получится. Но Йимир продолжал идти по трясущейся земле и вести рядом с собой своего друга. Постепенно его причитания сошли на нет, потому что он всё-таки уловил этот приём и продолжил движение. Так, шаг за шагом, они набирали уверенность, а вместе с ней и скорость ходьбы. Так что даже вскоре нагнали Зарру, которая продолжала плестись медленно, однако верно. Её целеустремлённости можно было только позавидовать. Йимир подхватил ещё и эту зактарку под вторую руку, чтобы провести по этому страшному буйству зенте. Но её гордость не позволяла принять эту помощь. Он несколько раз переспросил её, точно ли она решила собственными силами двигаться к цели. Она всякий раз убеждала его в том, что её слово окончательное. Так, они с Сименторием обогнали её и устремились вперёд. Октар с каждым шагом набирался уверенности, так что вскоре вообще принялся идти без помощи своего друга. И, как только он подумал, что сумел преодолеть себя, как выяснилось, что зенте действует неоднородно. И сейчас они ступили на территорию, где землетрясение было усилено, из-за чего Сименторий уже не мог двигаться самостоятельно. Йимир снова подхватил его и двинулся вперёд. Так, раз за разом, шаг за шагом, они постепенно преодолевали это огромное расстояние. Но с каждым новым пройденным этапом проходить следующий было тяжелее. Когда октар уже весь изнемогал от усталости, сын Талата предложил ему воспользоваться финта. На что его друг ответил:

- Не получится. Для этого мне придётся оставить зенте. А если я это сделаю, то упаду.

- А я тебе на что?

- Я не могу всё время полагаться на тебя.

Йимир хотел ответить ему, но снова почувствовал, как враждебные потоки эфира начинают сжимать его в тиски. На этот раз чары были водяными. Но Йимир помнил, что навул Зактариса запретил использовать его стихию, а потому он окружил себя водным доспехом, который поглотил враждебное воздействие подобной стихии. Когда чары взаимоуничтожились, чародей повстречался взглядом с одним из них. Пыль, поднятая от действия зенте навула, скрывала других противников из виду. Однако связь с землёй подсказывала, что они были где-то неподалёку.

- Что тебе надо? - зенте подхватил голос Йимира и унёс вдаль. Зентер был уверен, что стихия донесла вопрос до того, кому он был адресован. Однако ответа не было. Сумрачный октар продолжал стоять на месте, используя зенте для того, чтобы уравновесить своё движение. Но ничего не отвечал. Йимир терялся в догадках, что бы это могло значить. Если они пришли противостоять ему, то почему не нападают постоянно? Если же они тут исключительно по причине прохождения испытания, то зачем мешают? Йимир подумал, будто бы это специальное усложнение, допущенное Талатом, чтобы испытать своего сына. Но в это ему очень сумрачно верилось.

В общем, Йимир возился со своим водяным другом очень долго. От финта он устал ещё быстрее, чем он зенте. А до конца пути было ещё совсем немного.

- Всё, я не пройду испытание, - твердил не раз юный маг, - Оставь меня, а то ещё сам не успеешь.

Но Йимир каждый раз подгонял его и подбадривал, так что у Симентория всегда находились дополнительные силы. А, когда стало понятно, что финта он больше не может использовать, Йимир, удерживая равновесие за двоих, сказал:

- Ты – прирождённый маг воды. Так что давай придумывай способ, как с помощью своей стихии ты сможешь двигаться дальше.

Пока тот причитал в ответ на просьбу спасителя, сын кольера постоянно оглядывался, чтобы не пропустить очередной удар от неизвестных талами. Он чувствовал, как они бродили где-то в пыли. Обгонять его не собирались, но и не отставали, что лишь подтверждало одно – эти четверо точно преследуют его. И наверняка нападут лишь тогда, когда Йимир этого больше всего не ожидает. Поэтому нужно быть постоянно начеку и не пропустить удар, который они собираются произвести. Иногда он помогал Сименторию, предоставляя различные варианты того, как он может использовать окта. Но всякий раз водный маг отвечал, что не сможет этого. Йимир недоумевал:

- Как же такое может быть, чтобы октар не умел пользоваться окта?

- Мне нужно тебе кое в чём признаться.

- Ладно, признаешься после.

Сказав это, он подхватил его под руку и, двигаясь по сотрясающейся поверхности за двоих, дошёл-таки до конца. Они поняли, что справились, когда ступили на участок земли, который не был подвержен силе навула. Здесь даже была тишина, как будто бы земля не тряслась вовсе. Могучий голос Талата звучал сверху:

- Йимир и Сименторий, вы прошли испытание.

Октар из-за этого повалился наземь. Друг осмотрел его и удивился тому, что он был истощён. Внутри него не было магического резерва. Йимир и не знал, что подумать. Слева сзади оказался Констабаль – зентер почувствовал его, а после этого послышался его спокойный голос:

- Демолазити́вный тонькъе́р. Врождённый или приобретённый?

- Приобретённый. - простонал Сименторий. Йимир спросил:

- Что это такое?

- Дефект. Наш водный друг не может скапливать эфир внутри своего тела.

- И что? Пусть использует тот, который витает вокруг.

- Да, но кто-то забрал весь эфир из-под защитного купола.

Йимир глянул за спину, туда, где в тумане ютились четверо неприглядных магов, и понял, что это всё устроили они. Зенте подсказывал, что они всё ещё там, стоят, как обычно, так, чтобы их не было видно физическим взором. Но сын кольера не стал заострять на них внимания. Он сможет поговорить с ними после окончания испытания. Но почему же оно не завершается? Почему Анатиан не успокаивает дрожь земли, которую он тут образовал? Оглядевшись, он вспомнил, что Зарра осталась ещё там. Не говоря ни слова, он вошёл обратно в это поле землетрясения. Используя родную стихию, он погрузился под землю и быстро настиг зактарку, которая продолжала делать тщетные попытки идти сквозь землетрясение. Когда Йимир вынырнул, то успел застать её истинное выражение лица – страдание, смешанное с отчаяньем. Однако, увидев Йимира, она тут же скрыла всё это за присущей зактарам воинственностью и сказала:

- Чего тебе, зентер?

Он без лишних слов подхватил её под руку и разделил с ней силу земли. Она вначале для приличия принялась отмахиваться от него, но быстро сдалась и приняла его помощь, сетуя на то, что её навул решил так сразу от неё избавиться. Вот если бы не запрет на магию огня, она достигла бы цели первейшей. Йимир всячески поддерживал её самомнение, однако основным его занятием сейчас было даже не её спасение, а отслеживание противников. Йимир убедился, что, пока он сохранял бдительность, они нападать не решались. Однако продолжали быть вне досягаемости. Быстро преодолев первый этап, Йимир услышал от Талата о том, что Зарра завершила этот путь. Подняв Симентория, сын Талата и Констабаль потащили его в комнаты отдыха. Финтар сказал, что окта поможет ему восстановиться быстрее, а потому они с Йимиром принялись вкладывать свои способности в то, чтобы помогать истощённому магу вернуть собственные силы. Сначала разобраться с другом, а потому пойти разбираться с врагами – таков был план Йимира.

Однако те четверо талами как сквозь землю провалились и даже ещё глубже, настолько глубже, что магия не могла почувствовать их. Они как будто бы исчезли. Йимир покидал арену испытаний, бродил по Кольену, а под середину амака вернулся в помещения для отдыха. Нигде этих четверых нельзя было найти. Сименторий ожил и стал рассказывать о том, как он мог приобрести такой жуткий дефект:

- Это всё та же история с одержимым. Он вселился в одного очень сильного чародея. Тот с помощью своих способностей принялся порабощать других. Но вместе с этим он поглощал их жизнь. Я видел, как на лбах у тех, кто подпадал под его чары, появлялся какой-то светящийся знак. Его жертвы оставались в сознании, однако не могли пошевелиться, крича от боли. Я попался ему на глаза. Взмах рукой – и меня сразу же объяла жуткая слабость. Колени подкосились, руки обвисли, я повалился наземь. И боль, и ужас во мне смешались воедино, становилось с каждым разом всё холоднее. Я глядел в его обезумевшие глаза, в которых смешались жажда и наслаждение. Ему приносили удовольствие наши душевные и физические терзания. Но ему было мало. Он двигался дальше, чтобы поглотить таким образом остальных октаров. Ну и тогда совершенно неожиданно позади него появился один из магов воды, который как раз таки и показал мне, как изгонять саткаров. Я думал, мне повезло, что я остался жив, ведь многие поплатились своими жизнями за это. Но позднее выяснилось, что его действия не прошли бесследно. Его губительные чары повредили что-то во мне, из-за чего я теперь лишился возможности, которая есть у каждого сенонца.

Когда октар замолчал, Констабаль сказал:

- Зерабадо́р.

- Что это?

- То, что повредил саткар. Зерабадор. Раньше, когда в Сенон не проникло ещё наречие валирдалов, мы называли всё древними словами. Это слово переводится как «центр души». Этот самый одержимый повредил твой центр души, и теперь ты не можешь скапливать эфир внутри себя.

- Наверное. Но один валирдал мне сказал, чтобы я продолжал тренировки, чтобы не останавливался на достигнутом. И тогда есть шанс, что я выздоровею.

- Эти люди не чета нам. Им лишь бы сказать что-нибудь, что кажется умным. Но на деле это всё бессмысленно.

- Да я уже понял. Я ведь почему в талами пошёл? Надеялся, что углубленное понимание всех четырёх сфер магии исцелит меня, запустит процесс накопления эфира. Но, как видно, нет. Бессмысленно всё. В общем, я выбываю из испытания.

Йимир, до этого мгновения лишь молча обдумывающий всё, что тут было сказано, решил-таки заговорить:

- Подожди. А как ты дошёл до закта? Тебе на вид нет и 20 алватов.

Ему отвечал Констабаль:

- Побочный эффект от тонькъера. Он перестаёт развиваться.

Сименторий подхватил его слова:

- Да, мне так-то уже за 40.

- Но по тебе не скажешь. Повадки у тебя немного детские.

Констабаль добавил:

- Не только физически, но и умственно.

Сименторий подхватил:

- Так что вы простите, что сразу не сказал. Но просто я не думал, что всё так прям обернётся. Завтра я вернусь в Октарис.

Йимира вновь объяло какое-то наваждение, и он ему отвечал:

- Нет. Не делай этого. У каждой проблемы всегда есть решение.

- Какое? Уже всё испробовано: и к могущественным октарам-целителям ходил, и путь талами прошёл, и даже Йору молился. Ничего не помогает.

- Если помолился Йору, то жди ответ. А ещё лучше ищи его. Сделай со своей стороны всё, что только можно. А он в своё время даст тебе то, что ты ищешь.

Сименторий призадумался, а другие два октара, которые всё это время наблюдали за разговором, сказали:

- Ты, Йимир, говоришь, как посланник великого Йора. Возникает ощущение, что твоими устами вещает сам творец чудес.

- Хотелось бы, чтобы это было так.

Сименторий ответил:

- Хорошо. Я продолжу путь. Если, как ты говоришь, Йор ожидает от меня, чтобы я сделал всё, от меня зависящее, то пусть будет так. Я завершу испытание и стану талами. Но, если я всё правильно понял, кто-то забрал весь эфир из арены, так что я не смогу пользоваться магическим пространством, чтобы творить чары. И как мне быть в таком случае?

Йимир ответил ему:

- Я буду давать тебе свой эфир из своего зерабадора.

Его поддержал Констабаль:

- Обмен Ве́римута.

Сын Талата подхватил его слова:

- Закта

- Верно. Мне очень интересно будет поучаствовать в этом. Так что я присоединюсь к тебе.

Михелай и Альба тоже изъявили желание помочь. Ну и, как нечто само собой разумеющееся, все взоры пали на Зарру. Та раздражённо зарычала, но всё же сказал:

- Хорошо-хорошо! Ты меня спас сегодня. Так что я спасу твоего дружка. Но только на один раз.

После этого она же и провела ритуал обмена Веримута, так что зерабадоры пятерых участников соединились с одним, и получилось очень даже хорошо, ведь каждый потратил не так много частей своей души, а Сименторию теперь хватало для того, что полноценно участвовать в испытании. Однако, наблюдая за тем, как огненная чародейка производила этот ритуал, Йимир почувствовал, как она вкладывала в эти знания частицы сопна. Но против ничего, конечно же, не сказал.

Сименторий был очень рад почувствовать, какого это, быть полноценным сенонцем, внутри которого зиждется эфир. Если до этого мгновения в нём ещё жили сомнения, что ему удастся закончить путь становления талами, то теперь все они развеялись. Он был бодр и полон сил. Йимир был рад этому. Констабаль принялся изучать эту связь, чтобы попытаться найти возможности, как улучшить её или на основании этого магического приёма придумать какие-нибудь другие. Супруги-октары вообще говорили, что они будто бы усыновили Симентория. Да и вообще были рады помочь ему. Зарра всем своим видом показывала, что она делает это только лишь из чувства долга. Однако Йимир верил в то, что где-то в глубине души она тоже рада была оказаться полезной для них. Оставив их всех наедине, сын Талата вышел наружу, чтобы поразмышлять о всяком. Но, конечно же, основная причина заключалась в том, что он надеялся повстречаться с этими лиходеями, которые зачем-то мешали ему выполнять испытание. Он был уверен, что это не часть самого испытания. Иначе бы отец или навул рассказали ему об этом. Значит, эти сенонцы были подосланы кем-то, чтобы помешать ему, да, именно ему добраться до конца и завершить этот, можно сказать, ритуал посвящения в высшее общество Сенона. Ведь Констабаль, а также Михелай и Альба беспрепятственно добрались до конца, а Зарра, которая, наоборот, осталась позади всех, не испытывала на себе нападение этих четверых. Кто-то явно не хотел, чтобы Йимир занял место кольера. А если это так, то, возможно, эти неприятели не остановятся на безобидных вмешательствах в ход событий. От них можно было ожидать чего-то посерьёзнее. Возможно, они постараются даже убить Йимира. «Как бы не так!» - подумал про себя будущий талами и решительно настроился ввязаться в борьбу с ними, если вдруг кто-то из них или же они все решатся на открытое противостояние. Так он проблуждал по территории Кольена какое-то время, перебирая в голове все эти мысли, пока не почувствовал своей второй сущностью чьё-то присутствие. Кто-то ошивался близ прохода в помещения для отдыха. Йимир обратился ветром и устремился туда, но обнаружил там Зарру. Будущая талами хоть и не видела Йимира своими глазами, но всё-таки финта’урин она прошла, а потому смогла его почувствовать:

- Хватит прятаться, зентер. Я знаю, что ты тут» Йимир воплотился и спросил, что она тут делает. Та лишь тяжко выдохнула, а после отвечала:

- Скрываюсь, понятно? Скрываюсь от всех твоих дружков, которых ты собрал вокруг себя. Как же они меня раздражают. Все крутятся вокруг этого Симентория, как заботливые родственники. «Сименторий, как ты сейчас чувствуешь?», «Сименторий, не устал ли ты?», «Сименторий, не одиноко ли тебе?». Сименторий то, Сименторий сё. Надоело. И ты надоел. Это из-за тебя всё.

Она продолжала причитать. А Йимир всё это время рассматривал её при помощи своей дерзкой сущности и не видел в ней ничего подозрительного. Это была самая обычная зактарка, не больше и не меньше. Даже Констабаль со своей непонятной сущностью, которую Йимир так и не смог определить, и то казался более подозрительным, чем она со своим вздорным характером. Они немного поговорили на эту тему. Йимир заверил её в том, что она поступает очень хорошо, что великий Йор доволен её поступком, что это оценят кольер, навулы и хранители. Тем более потом она можем рассказывать другим, как от неё зависела, можно сказать, жизнь другого сенонца. Йимир не верил в то, что эти слова возымеют хоть какое-то воздействие на неё. Однако в самом конце разговора был удивлён, увидев, как она поменялась. Это побудило её задуматься. А, пока она размышляла об этом, Йимир продолжил кружить вокруг Кольена в ожидании того, что враги объявятся и снова нападут на него. Однако рассвет знаменовал начало испытания, и трубы даже запели об этом, но никто так и не объявился. Даже не показался на горизонте. «Что ж, - подумал Йимир, - Значит, опять придётся постоянно оглядываться и ожидать удара в спину»

Шесть претендентов на талами собрались справа от того места, где за ходом испытания наблюдали кольер и другие. Но среди них не было тех четверых неприглядных сенонцев. Однако, несмотря на это, Талат, объявляя о начале испытания, говорил именно о десятерых претендентах. Поискав их при помощи своей второй сущности, Йимир почуял их присутствие на противоположной от себя стороне.

- Трусливые отродья, - сказал себе под нос сын Талата, - Могут лишь исподтишка нападать. А в глаза посмотреть уже нет сил.

- Это ты о ком? - поинтересовался Сименторий. Йимир указал на тех, кто стоял там, вдалеке. Октар прищурился, но не увидел там никого, потому что расстояние до противоположной стороны было слишком огромным. На что Йимир сказал:

- Да и не важно это. Они пришли по мою душу. Так что тебе не о чем беспокоиться. Сосредоточься лучше на испытании, - следующие слова он сказал громче, - Сейчас навул вырастит огромную гору, и мы должны будем взобраться на её вершину, а потом спуститься с неё.

Сименторий сказал:

- Что-то как-то просто звучит.

- Разве? А ты хоть раз пытался карабкаться по горе?

- Карабкаться? А разве по ней нельзя подняться ногами?

Йимир усмехнулся и ответил:

- В общем, готовь свои знания магии земли.

Анатиан, как и говорил Йимиру, возвёл посреди арены огромную и крутую гору. Она была настолько огромной, что её вершина терялась за облаками. Подножие начиналось прямиком у ног испытуемых, так что они могли сделать шаг и уже начать идти по горе. Сименторий присвистнул и сказал:

- Кажется, теперь я понимаю, что ты имел в виду.

Констабаль, как и в прошлый раз, применил знания из своей родной стихии, а после начал просто подниматься наверх – воздушная магия несла его к вершине. Семья октаров, пожелав Сименторию успехов, применила земляную силу, чтобы начать своё восхождение. Зарра уже смаковала, как она, используя свой закта, устремится ввысь и обойдёт этого Констабаля. Но Йимир сказал:

- Эй, ты что, забыла? Викатар запретил пользоваться родной стихией.

Ха! Ты невнимательно слушал! Он сказал это вчера! А сегодня его голоса даже не было слышно!

- Нет, ты не поняла. Этот запрет распространяется на три испытания. Сегодня мы проходим второе испытание земли, а завтра – третье, а после этого мы будем испытаны другой стихией. И вот, когда поменяется стихия, тогда будет новый запрет.

С чего ты это взял?

- Мне так мой навул сказал.

- А мне мой ничего не говорил.

- Не говорил? Ну ладно. Попробуй, рискни. Если тебя исключат из испытания, не говори, что я тебя не предупреждал.

Он с укором смотрел на неё, пока она принимала решение. Но их диалог прервал Сименторий, чей голос послышался откуда-то сверху:

- Йим, смотри! Я шагаю по отвесной скале, как будто по обычной земле!

Йимир и Зарра глянули на довольного октара, который, используя зенте, стоял на почти что вертикальной поверхности, как на горизонтальной. Сын Кольера про себя удивился, как же хорошо у него получается. Эти знания в магии земли относятся к довольно сильным и сложным приёмам. И будущий талами предполагал, что Сименторий со своими проблемами разума будет иметь трудности в обучении.

- Только помни о концентрации. Зенте всегда должен быть на твоих ногах.

Сименторий, довольный своими результатами, отвечал:

- Не только на ногах, но на любой поверхности, которой я соприкасаюсь с поверхностью земли.

Демонстративно прикоснувшись руками к горе, он перенаправил свою силу в них, так что теперь Сименторий стоял на отвесной скале своими верхними конечностями. Йимира это сильно удивило, так что он воздержался от великого множества предостережений, которые хотелось ему сказать. Зарра, глядя на довольного октара, зарычала, а после, не переставая причитать, принялась карабкаться по горе с использованием зенте. Йимир, глядя на то, как неимоверно-медленно поднимается огненная чародейка, сказал:

- Я знаю, что ты не согласишься, но всё-таки взываю к твоему здравомыслию: позволь я помогу.

- Да, знаешь, ты прав. Ты очень сильно прав. Я не соглашусь. Понятно? Я должна сделать это сама.

Йимир, используя зенте, встал рядом с ней, он, идущий прямо по скале, рядом с ней, ползущей перед величием магии земли. Да-да, он именно так и сказал ей, что она ползёт на коленях перед горой. Она что-то ему отвечала, что-то из разряда высокомерной и упрямой зактарки, однако Йимир уже не слышал её, потому что его вторая сущность предчувствовала что-то неладное. В голове только и успела мелькнуть мысль, что четвёрка снова пытается напасть, как тут же из горы выпрыгивает мрачный зентер и пытается с помощью сил земли нападать на Йимира. Каменная крошка с огромной скоростью устремилась к нему, пытаясь поразить его тело. Каменные оковы схватили его за ноги, пытаясь помешать ему шевелиться. А сзади вырастали каменные остроги, на которые противник попытается насадить будущего талами. Взор пугающих серых глаз, дополняемый безразличием, с которым этот убийца глядел на Йимира, делали его ещё страшнее. Однако все эти приёмы, которые применил враг против Йимира, были бессмысленны. Куда ему тягаться с тем, кто родился, жил и впитывал с самого рождения в себя силу магии земли? Йимир избавился от его пут, сокрушил его остроги и увернулся от всех летящих камней, а после ринулся в нападение. Но противник бежал. Используя зенте, он вновь растворился в горе́, и сущность зентера Йимира подсказывала ему, что он слился с этой горой и теперь мешал всем силам земли взаимодействовать с ней. Так что Зарра начала срываться. Но ей хорошо. Она ещё невысоко забралась на неё. А вот Сименторий был уже далеко и высоко. Йимир боялся, как бы враг не помешал ему. Если тот сорвётся вниз, то это падение будет сильным. Используя силу земли, он стремглав настиг его и увидел, что его друг вообще не испытывает никаких трудностей. Михелаю и Альбе, которых юных октар недавно догнал, пришлось использовать окта, потому что ни с того, ни с сего применять земляную магию стало гораздо сложнее. Сейчас они, находясь в водных обличиях, прилеплялись к поверхности горы и, перетекая по ней, стремились вверх. Сименторий же утверждал, что никаких затруднений не ощущает, от слова, совсем. И взор Йимир показывал, что это так. Сила, что его друг прикладывал для сотворения зенте, была настолько велика, что сила, с которой враг воздействует на гору, на её фоне просто таяла. Также это могло означать, что Сименторий использовал весь свой внутренний резерв для того, чтобы двигаться по горе. Следовательно, в случае нападения на него он не сможет защищаться. Но Йимир в отношении этого был спокоен, ведь противники бросают вызов пока что только ему. А потому, убедившись, что со всеми тут всё в порядке, он решил спуститься к Зарре.

Зактарка ругалась и злилась за то, что у неё вдруг перестало получаться. Когда прибыл Йимир, она сказала, что это всё из-за него. Если бы он не перешёл кому-то дорогу, тогда не было бы проблем с этими чародеями. Сын Талата терпеливо выслушал все её причитания, а после принялся помогать ей вспомнить различные приёмы магии земли. Как ни странно, однако она не сопротивлялась этому и не говорила, как обычно, что справится сама. По всей видимости, она готова была учиться, но терпеть не могла, как ей помогают. Конечно, с ходу объяснить сложные приёмы из магии земли, было не таким уж и простым делом. Но впереди ещё был целый хавор. Он-то сможет преодолеть эту гору за одно мгновение. Для истинного зентера это вообще не было испытанием. Но ему хотелось, чтобы это смогли сделать и те, кто вместе с ним проходит этот путь. Однако он настолько увлёкся этим обучением, что совсем позабыл о противниках, которые только и ждут того момента, когда он отвлечётся от них. Пока зентер продолжал находиться внутри горы и мешать всем участникам применять знания из этой сферы магии, на него напал финтар. Налетев на Йимира в обличии ветра, он поразил его множеством ударов острых кинжалов. Это было действительно неожиданно. Мантия, сотканная из магии земли, поддалась противоположной стихии, так что на некоторых местах образовались порезы, а там виднелись кровавые раны. Но Йимир был камнем. Какие-то там раны не могли сбить его с толку. Велев Зарре продолжать практиковать приём, который они только что разучили, он также обратился ветром и устремился в погоню за этим чародеем. Оба они мчались с неимоверной скоростью. Враг пытался оторваться, чтобы вновь скрыться и возыметь возможность напасть исподтишка. Но сын Талата не отставал и не отступал. Они уже метались на самой вершине, откуда не было видно Кольена и где сейчас находится Констабаль. Йимир попросил его поддержать погоню. Но тот сделал вид, будто бы не слышит, устремив свой взор куда-то в даль. Однако будущему талами всё-таки пришлось оставить преследование, потому что враг устремился за пределы арены испытания. Йимир приземлился рядом с другом и спросил, почему тот не помог. Однако оборвал свой вопрос на полуслове, потому что заметил блеск лазури в его глазах. Но прошёл миг – и всё исчезло, как будто бы и не было. Констабаль, как ни в чём не бывало, посмотрел на Йимира своим извечно задумчивым взглядом серых глаз, и переспросил:

- Прости, ты что-то сказал?

Вторая сущность талами показывала, как тайная сущность Констабаля погрузилась обратно в самые глубины его души, прячась от его взора, а после этого сын Талата отвечал ему:

- Да нет, ничего. Продолжай.

А после этих слов он умчался вниз, чтобы вернуться к Зарре и помогать постигать зенте. Теперь он утвердился в своих подозрениях, что Констабаль практикует зразе. Но это было заблуждением. Ведь некромантия не лазурная, а бледно-зелёная. Йимир этого не знал, а потом и сделал такие выводы. Конечно, зентер внутри него буквально кричал о том, что нарушителя правил нужно привести к монду, чтобы тот определил наличие дару в его сущности. Однако разумом он понимал, что в таком случае весь Сенон должен пройти через взор телепата, и принял решение оставить в покое этого рассудительного чародея.

Под вечер Зарра всё-таки усвоила уроки исконного зентера, а после начала применять их. Сперва неуверенно, однако с каждым новым шагом, сделанным по отвесной скале, которая при всём этом продолжала сопротивляться применению земляной магии на своей поверхности, прибегать к помощи зенте становилось всё легче. И они вдвоём были последними из шести, кто оказались на той стороне. Йимир хотел было разобраться с тем убийцей, который мешал их совместному восхождению, однако его присутствие внутри горы больше не ощущалось.

Весь оставшийся хавор Сименторий, Констабаль, Михелай, Альба, Зарра и, конечно же, Йимир, обсуждали, как же интересно проходить это испытание. Точнее же, в этом обсуждении участвовало пятеро его друзей, когда как он продолжал размышлять об этих четырёх негодяях, которые сегодня действовали более отчаянно, чем в прошлый раз. Становилось совершенно очевидно, что они будут действовать более жестоко. Возможно, в дальнейшем с этими нападками придётся столкнуться и его друзьям. Но он не посмел прервать их триумф этим грозным предположением. И даже тогда, когда Сименторий спросил, почему Йимир такой задумчивый, он не посмел втянуть их в свои размышления. Зарра, наверное, впервые в своей жизни, произнесла слова благодарности, а после добавила, что так и быть, она продолжит делиться с Сименторием своим эфирным резервом. Йимир поблагодарил её в ответ и убедился, что оказался прав: в глубине души она не такая воинственная, какой хочет казаться. Но вслух эти мысли не озвучил, а не то девушка из вредности разорвёт свою связь с Сименторием.

Наступил следующий хавор, а с ним пришло и следующее испытание. Каждый сенонец был перемещён в отдельную часть арены, которая была отделена от соседней каменными стенами, образовав таким образом пространство, где каждый будет сражаться со своим противником. Анатиан призвал в каждую из десяти секций по одному каменному созданию и объявил о том, что будущие талами способны не только преодолевать невзгоды, но и бороться с противником. А потому каждый обязан был одолеть своего исполина. И битва началась. Йимир видел, насколько искусным было творение навула Зентериса. Если бы Йимир не так хорошо был сплетён со своей родной стихией, ему пришлось бы потратить много времени, прежде чем марионетка Анатиана была бы побеждена. Ведь какой просто маг земли создал бы своеобразное ядро, слепил вокруг него каменное тело, соединил бы все конечности с ядром и запустил бы множество зацикленных процессов, которые давали бы ему движение. Но, рассматривая этого каменного слугу, сын Талата видел: у него не было ядра, чтобы, разрушив его, прекратить существование этого чудовища. Сила была равномерно распределена по всему его телу, что позволяло этому существу быть уже не просто марионеткой, что умеет выполнять только самые простецкие движения, но делало его более-менее похожим на живое существо. У него даже были пальцы, которыми создание навула могло шевелить, хотя это, казалось бы, ну совсем не было нужно. Чтобы победить уже это творение магии земли, потребуется развеять всю магию, которая была вложена в него. Всю без остатка, а иначе, частица зенте притянет к себе другие частицы, они снова распределятся по всему телу этого существа, и процесс окажется бессмысленным. Также подобный способ распределения сил мог означать ещё и то, что слуга зентера окажется более способным. Он будет не просто стремиться уничтожить свою цель, но и совершать различные манёвры. Он постарается сохранить свою целостность и нанести как можно больший урон противнику. И всё же, несмотря на это, Йимир, углублённый в понимании магии земли, мог бы одним только магическим приёмом разрушить всю эту связь и лишить создание силы, которая подпитывала его. Но он не стал этого делать, потому что хотел понаблюдать за тем, каким будет это творение. Быть может, ему удастся повторить этот приём как-нибудь потом.

Чудовище даже обладало глазами и ртом. Наполненные зелёным свечением магии земли, они даже наводили немного жути, если смотреть в его лицо физическим взором. Магический взор давал понять, что в этом ужасного ничего нет. Низвергать из глаз или рта свою магию он не будет. И да, так и было. Но вот чего Йимир никак не мог ожидать, так это то, что творение будет обладать силой зенте. С помощью магии, которую в него вложил Анатиан, каменный исполин заставлял содрогаться основание, швырялся камнями и булыжниками, вызывал разломы и поднимал холмы. Это так понравилось Йимиру, что он ослабил бдительность, сосредоточившись на отслеживании того, как протекает магия внутри каменного тела. Но вот его вторая сущность оставалась начеку. На этот раз он испытал нападение водного чародея. Действуя откуда-то из-за пределов, он пытался наносить какие-то совершенно нелепые удары, от которых было очень просто отбиваться. Одной частью своего разума Йимир защищался, а другой пытался дотянуться до этого октара, используя три сферы магии, разрешённых на денном этапе. Но и тот действовал достаточно ловко, так что поймать его было не так уж и просто. Сын Талата провозился с ним какое-то время, а, когда решил отстать, то понял, что это было уловкой, в которую он так слепо попал, ведь враждебный зентер использовал свои чары, которые он вплёл в существо, так что оно сделалось гораздо опаснее. Даже его внешний вид преобразился. Увеличился его размер, возросло количество конечностей, расширился его магический потенциал. Да, Анатиан создал неразумное творение, чтобы оно могло пользоваться силой, которая была вложена в него. А враг увеличил его силу. Для сотворения такого существа нужно обладать не дюжей мудростью. А для того, чтобы просто усилить его, много ума не нужно. Так что противник Йимира не сделал чего-то великого. Но в итоге Йимиру стало гораздо сложнее сражаться с ним. С таким резервом зенте вычерпать всю магию без остатка из его тела было очень сложной задачей. Но Йимира нельзя было бы назвать зентером, если бы он что-то не придумал. А тут, если уж на то пошло, и придумывать-то особенно не нужно было ничего. Будущий талами просто начал создавать рядом с первым чудовищем второе. Конечно же, хотелось сотворить нечто, подобное творению навула, а не какого-нибудь новичка, но по той причине, что Йимир это делает впервые, приходилось контролировать каждый этап, каждый процесс. Вместе с этим нужно было не дать враждебной твари размазать самого Йимира по арене. А ещё поглядывать за тем, чтобы и враги не успели сплести что-нибудь опасное. Да, Йимир, как будущий кольер, даже испытания проходил под стать посредника.

Чудовище сына Талата было, конечно же, не таким могущественным и не таким изящным, как то, которое было сотворено навулом. Будущему талами было чему поучиться у главного зентера. Но в данном случае это не имело никакого значения, ведь творение испытуемого сейчас нужно было для того, чтобы сокрушить творение противников. Йимир использовал своего каменного стража для того, чтобы через него впитывать силу соседнего существа. Таким образом враждебное творение постепенно теряло свою силу, а защитник Йимира, наоборот, становился с каждым мгновением всё больше и сильнее. На первых этапах этой задумки было очень тяжело. Чародею приходилось совершать одновременно два дела, а ещё следить за третьим: избегать ударов противника, творить своего стража и поглядывать за тем, чтобы мрачные талами не придумали ещё чего-нибудь опасного. Было сложно. Очень сложно. Удерживать в своей голове одновременно столько процессов ему ещё никогда не доводилось. А пытаться обмануть такого хоть и огромного, но достаточно умелого противника так вовсе казалось невыполнимой задумкой. Однако его вторая сущность была велика. Она словно бы превозносила его над этими проблемами, позволяла взглянуть на них с огромной высоты. И он, предвидев все удары этого исполина, применял различные магические приёмы и всякий раз выскальзывал из-под них. То обратится ветром и промчится мимо него, то распадётся водой и соберётся обратно в себя, но чаще всего он обращался скалой и выдерживал все удары каменного стража. Сначала выстаивать было тяжело, потому что сам Йимир пока не был умудрён в том, как вести сражения, да и громила обладал всей полнотой своей силы. Но по мере того, как сражение продолжалось, и Йимир опыта набирался, и враг в своей силе умалялся, и существо, сотворённое Йимиром, стало чаще отвлекать на себя внимание. И, конечно же, частицу своего сознания он отделил для того, чтобы постоянно быть настороже и не пропустить очередное нападение этих невзрачных противников. Пока что этого не было.

Под середину хавора испытание Йимира было завершено. И голос его отца знаменовал это. Мышцы болели, в голове стоял оглушительный звон, однако на сердце была радость и даже гордость за самого себя. Пока все остальные сражались с самыми обычными порождениями магии земли, Йимиру пришлось устраивать настоящую борьбу за жизнь. Ему на ум сразу же пришли слова, что путь предназначения извилист и сложен. Тот, кто по нему идёт, испытает великое множество проблем. И сейчас это именно так. Ему, идущему по этому самому пути, приходится сложнее вдвойне, если не втройне. Однако ж вторая часть выражения, касающаяся великого предназначения, гласит, что это самый лучший путь, который может избрать творение. А вот про то, что этот путь лучший, пока сказать не получается. Йимира он лишь угнетает. Но будущий талами не терял надежды и был уверен: в конце он получит награду, равную тем страданиям, которые претерпел, идя по этому пути. Просто нужно потерпеть. Он помнил, как навул Финтариса обратился в самом начале в молитве к Йору, чтобы просить поддержки великого на время этих испытаний. А потому, пока шло это противостояние, он не редко взывал к богу, прося даровать ему сил всё перенести. Да, именно сил. Он не просил обрушить на противника мощь, которая в один миг раздробит это существо. Он не взывал к творцу эфира, чтобы тот забрал свой дар из этого тела, из-за чего каменный страж обратится бы грудой камней, которая не будет способна противостоять избраннику предназначения. Он не просил своего покровителя снизойти до него и сделать сильнее творения навула. Нет. Он просил, чтобы Йор именно укрепил его, ведь Йимир понимал, что пройти испытание должен именно он, именно Йимир, а не Йор. И то, что сенонец сумел выстоять в этой суматохе, в этом сумбуре, показывало, что великий ответил на его молитву. Помимо этого, Йимиру придавали стойкости примеры тех, кто сейчас проходят это испытание вместе с ним. В частности, Сименторий. Для этого сенонца путь становления талами должен был закончиться в первом же испытании. Но благодаря поддержке окружающих и, конечно же, собственному стремлению, он сейчас тут и продолжает идти дальше. Констабаль вот уже трети уровень проходит налегке. Глядя на него, Йимир понимал, что не нужно заморачиваться и придумывать какие-то сверхсложные приёмы. Самый верный путь – это простота. Чем проще будет решение, тем сложнее будет испортить результат. Глядя на Михелая и Альбу, сын Талата видел, как они везде и во всём поддерживали друг друга. Их пример показывал, что с поддержкой у любого будут необходимые силы, чтобы выдержать испытания любой сложности. А Зарра, несмотря на свой тяжёлый характер, умудряется побеждать. И в первую очередь побеждать саму себя. Они все были разными. Но все были едины, как никогда. Истинные талами.