Элунея

Часть 16

Настал миг, и за столом собрались друзья Йимира: Сименторий, Зандр и этот самый сарином Кселай. Настрой всех сенонцев (за исключением Зандра, чей настрой невозможно было понять) был приподнят, а потому беседы велись легко и непринуждённо. Вкуснейшая еда скрашивала их время препровождение. Йимиру нравилось слушать Кселая, когда он рассказывал какие-то умные вещи. Конечно, из его слов мало чего можно было понять. Но, кажется, сейчас это было именно то, что нужно. Эта беседа очень сильно отвлекала от того хаоса, что творился в Сеноне. Поэтому, когда обед всё-таки закончился, никто не хотел покидать этого места. Но проблемы сами не решатся, а потому всем пришлось разойтись по своим местам. Однако Йимир был рад этому. С новыми силами решать местные проблемы было гораздо легче. И он планировал в будущем вовсе сделать это традицией – собираться вместе за обедом и говорить на отвлечённые темы.

К слову, сделать этого ему так и не удалось, хотя он сильно старался. Через какое-то время Йимир устроил второй обед, где помимо Констабаля отсутствовал ещё и Зандр. Но был Кселай, который по просьбе кольера принялся рассказывать, как началось вторжение Атрака на Зомарту. Само собой, всех сенонцев волновала тактика битвы с этими огромными воителями, есть ли у Сенона шанс устоять.

- Оказавшись там, где мы ожидали вторжение, я увидел, насколько силён наш мир. Посреди улиц и на крышах зданий появились самые разные орудия: и огнестрельные пулемёты, и эмброни́товые излучатели. Люди торопились эвакуироваться. Чародеи создавали магически купола, состоящие из самых разных эфириалатовых потоков, и занимались другими сверхсложными манипуляциями эфира. Глядя на всё это, я думал, что противостоять такой мощи не сможет никто. Я решительно настроился дождаться противника и дать им отпор. И вот, когда захватчики приблизились, я понял, что врагов на самом деле два. Внешне они все похожи друг на друга: доспехи красного цвета целиком и полностью покрывают их тела, но вот шлема одних отличались от шлемов других: у одних лица открыты, у других нет – они носили различные маски: разъярённое лицо или просто металл с прорезями для глаз и рта, или три лица. Но все они были высоки, превосходил меня ростом на две, и то и три головы. Широкоплечие, кожа чёрная, а глаза полностью оранжевы без каки-либо зрачков или радужки. Они даже носили разные оружия, одно отличается от другого. И вот, наступает миг сражения. Они сделали мощные рывки и уже взбирались на стены. Их удары уничтожали то, что мы построили, а их присутствие рассеивало все чары. Пули отскакивали от доспехов этих воинов, словно горох, лазеры отражались и наносили больше вреда окружающему миру, а от эмбронитового излучения они умудрялись уворачиваться, хотя…

Рассказ саринома был прерван Сименторием:

- Прости, что перебиваю, но объясни, пожалуйста, что такое пули?

Кселай немного призадумался, наверное, подбирая слова, чтобы его могли понять сенонцы:

- Это металлический снаряд, совсем маленький, но его разогнали с помощью взрыва пороха до скорости, превышающей скорость звука.

Псар приумолк, пытаясь увидеть реакцию октара, понял ли он то, что Кселай объяснил ему. В этот момент заговорил Йимир:

- Что значит, быстрее скорости звука?

- А то, что звук распространяется в окружающей среде с определённой скоростью. Эта скорость бывает разной в зависимости от плотности и упругости этой самой среды. Но сейчас я имел в виду скорость звука, с которой он распространяется по воздуху.

- Как это звук распространяется с какой-то скоростью? Звук же – это просто звук. Он происходит, и мы его слышим. Как можно измерить его скорость?

- Хорошо. Тогда я предложу вам провести эксперимент. Пусть два чародея встанут на большом расстоянии друг от друга и произведут взрыв. Ну, можно разряд молнии. Сначала один пусть сделает это рядом с собой и послушает, а потом попросит своего напарника сделать то же самое и тоже послушает. В первом случае шум будет слышен сразу, а во втором сначала будет вспышка и только спустя секунду произойдёт звук.

Йимира этот эксперимент заинтересовал, так что они с Сименторием договорились сегодня же проверить это. Но, кажется, эксперимент начался уже за столом. Кольер и его друг принялись на словах строить догадки, будет ли то, что предсказал Кселай, или же звук что в первом, что во втором случае будет одинаков. Сарином и зентерка следили за ходом обсуждения. И вот, уловив паузу меж их спорами, Кселай задал вопрос, который, по всей видимости, он давно вынашивал, но очень хотел получить на него ответ:

- Я прочитал множество книг в вашей библиотеке. Было очень интересно. Однако в одной из них я вычитал кое-что особенное. Оказывается, в начале своей истории, когда вы, сенонцы, только начинали познавать своё ремесло творить чары, ваши предки пытались создавать с помощью магии различные устройства. Оказывается, не такие уж мы и разные: сенонцы и сариномы. Но меня интересует, почему сегодня нет никаких устройств? С таким потенциалом вы могли бы создавать приборы, которые упростили бы ваш быт. Они могли делать многое за вас.

Отвечать ему стала Олия:

- Да, когда-то наши предки пытались создать механизмы, которые могли бы сделать нашу жизнь проще. Но вскоре они поняли, что, упрощая жизнь, они теряют возможность глубже понимать магию. Зачем пытаться овладеть искусством движения земли, если тебя может вести само катящаяся телега? Или к чему тебе уметь левитировать, если в воздух тебя может поднять парящий аппарат? И смотри, чего мы достигли за асилва́ты нашего упорного старания: октары живут в воде, словно рыбы, финтары подняли свои города в воздух, а зактары спокойно ходят по огню и лаве без опаски обжечься. И я уверена, это далеко не предел того, на что мы способны.

- Должен признать, это очень практичный подход.

Чуть помолчав, Кселай всё же задал настоящий вопрос, который его волновал: а смогут ли они сделать парочку инструментов для него? Ведь он не обладает магией. А чтобы ещё эффективнее выполнять обязанности псара, ему не помешало бы несколько нововведений. Более того, возможно, эти инструменты помогут ему дать отпор вторженцам, чтобы помочь отбить нападение на Сенон, а в будущем и отвоевать свой мир. Недолгое молчание разразилось одобрительными словами. Конечно же, они согласились помочь ему. Только не знали как. Кселай пообещал подготовить чертежи этих самых устройств и приборов. А это уже облегчит им процесс сотворения. Йимир и все остальные были согласны.

В Сеноне, окутанном суетой, было сложно отыскать тех, кто хранит знания о конструировании всяческих устройств, ведь, согласно истории этого мира, сенонцы прибегали к помощи своих приборов, как бы их назвал Кселай, только лишь на заре своего величия, когда и кольера-то никакого не существовало. А тем более до рождения Йимира. Конечно, он знал многих зентеров, среди которых были достаточно древние, но ведь не всех же. Да и тем более кто станет рассказывать, как он когда-то в древнючие времена собирал заумные штуковины, которые помогали ему в своей бытности? А потому кольер сотряс глубины земли, чтобы бросить клич по всей территории магов земли с целью выяснить, кто из них раньше занимался сборкой устройств. Такой же клич был брошен в Финтарисе. А Сименторий помогал ему в этом, обратившись к октарами и зактарам. Как ни странно, однако откликнулось достаточно много чародеев. И все они были исключительно онтоханинами. А к тому моменту, как они все собрались в Кольене, Кселай уже передал Йимиру чертежи своих устройств, так что ему было что показать древним умам. Те взглянули на непонятные для кольера каракули и сказали, что постараются сделать всё так, как просил изобретатель. Их энтузиазм был заразителен. Сименторий проявил к этому интерес и помогал древним сенонцам собирать хитроумные устройства, приобщаясь к этому сложному делу. Но, как он сам и сказал, сложности как раз таки ему даются легче.

Нет ничего хуже затянувшегося ожидания. Даже когда грядёт нечто зловещее, хочется, чтобы оно уже быстрее нагрянуло и так же быстро прошло. Но завоеватели так и не вторгались в Сенон. А наплыв беженцев из разных миров никуда не девался. Однако ж теперь все эти события не ослабляли чародея. А наоборот, укрепляли его. Чем ближе становился хавор, когда воинство в красных доспехах переступит порог Сенона, тем спокойнее становился сам Йимир. Ему даже самому нравилось, в какую сторону менялась его личность. А ведь тайна была проста – нужно было всегда помнить, что всё идёт по плану великих, что даже вторжение захватчиков не способно разрушить великое предназначение, в котором Йимир принимает непосредственное участие. Сенонцы, которые приходили к кольеру со своими треволнениями, начали всё чаще повторять мысли из книги о Сеноне. В частности, они боялись, что Сенон не познает Элунею, а погрузится в Атрак. Но Йимир подбирал слова и таким образом утешал не только тех, кто к нему приходил за советом, но и в первую очередь самого себя.

И вот, наступил хавор, когда это произошло, когда врата Атрака открылись в Сеноне. Однако Йимир и большинство сенонцев не поняли, что это было тем самым долгожданным вторжением противников. По всему Сенону раскатился подземный толчок. Он был несильным, однако каким-то особенным. Из-за этого небольшого подземного возмущения не было никакого вреда, однако оно взяло начало откуда-то из центра Зентериса и докатилось до самых северных границ Зактариса и Октариса. Наверняка волна пробежалась и по Финтарису, но воздушные чародеи на то и воздушные, что никакой связи с землёй не имеют, а потому не могут сказать, насколько далеко по их территории распространился этот подземный толчок. Олия по просьбе Йимира тут же взялась за ритуал, чтобы определить природу этого явления, ведь они подумали, будто бы какой-то зентер практикует новые методы создания подземных волнений. Следом за первой волной прокатилась и вторая. Такая же незначительная, не приносящая никаких разрушений, но, подобно эху, длящаяся очень долго. Олия, не отрываясь от своего ритуала, сказала, что магия какая-то странная, не похожая на зенте, хотя воздействует только лишь на землю. Они с Йимиром не оставляли попыток понять, что это такое. И хоть результатов так и не было, они продолжали стараться вникнуть в то, что же это могло быть. Они оба понимали, что это, скорее всего, то самое вторжение. И хоть никак не могли связать подземные толчки с открытием межпространственного портала, всё же эта мысль у них крутилась в голове. Тут же явился Зандр, чтобы поинтересоваться, что бы это могло значить. А следом за ним во дворце Кольена появился и Сименторий. Они пытались обсуждать то, что сейчас произошло, осторожно обходя аргументы, которые могли бы подтвердить пришествие багряного воинства. Однако вскоре явился Кселай. Он сразу понял, как сенонцы восприняли, а, если сказать точнее, хотели воспринять это событие, а потому, совсем не церемонясь, он выпалил:

- Это вторжение багряного воинства. Готовьтесь.

На миг в Кольене восторжествовала тишина. Взоры всех на какое-то время были прикованы к нему. Сейчас происходил самый сложный процесс в жизни каждого существа – принятие истины, которую они слепо отвергали. Йимир спросил:

- А ты уверен?

- Несомненно. Пришествию багряного воинства всегда предшествует два коротких землетрясения и красная вспышка, после чего завоеватели оказываются в новой вселенной. Это они, я точно знаю.

От этих слов вся уверенность Йимира в один миг куда-то подевалась. Но он всё же нашёл в себе силы – в этот раз без помощи саткара, - чтобы собраться с духом и принять всё, как есть. А потому, чуть помолчав, он ответил:

- Вот и настало время вершиться предназначению. Давайте же встретим врагов лицом к лицу, чтобы с достоинством принять то, что нас ожидает.

Олия смотрела на возлюбленного как на героя. Кселай сказал:

- Отлично. Обычно багровое воинство само пролагает путь до столицы. А потому можно никуда не идти. Они сами придут к тебе прямо сюда. Так что у вас всех есть возможность подготовиться к этому делу, как следует.

Йимир тут же принялся отдавать распоряжения: Зандру – созывать своих псаров, Сименторию – отыскать Констабаля и призвать оставить все свои дела, чтобы явиться в Кольен, а сам принялся звать навулов.

Соглядатаи Зандра были готовы. И Кселай был в их числе. Выстроившись вдоль продолговатой стены зала Кольена, эти сумрачные сенонцы-воители внимали наставлениям своего предводителя, который подготавливал их к битве с непобедимым воинством. А сарином изредка дополнял слова главного псара. Йимир и Олия продолжали взывать к навулам, но ответа никакого не было. Как и от Констабаля. Но в обитель посредника стали стекаться другие чародеи, которые услышали зов, обращённый к мастерам. Они были взволнованы вторжением противника, но пришли для того, чтобы поддержать Йимира в сражении с ними. Среди чародеев были Михелай и Альба, а также Алней и все его друзья, с которыми Йимир наслаждался прелестями жизни в Зактарисе. Меньше всех было финтаров. А подавляющее большинство были зентеры. Те маги земли, которые пришли непосредственно с места событий, рассказывают, как они были свидетелями этого вторжение. Их рассказы в точности напоминали пересказ событий Кселая. Только враги в красном не были настроены на разрушение. Они пока что просто шли по территории магов земли по направлению к Кольену, никого не трогая. Но некоторые чародеи всё же дополнили рассказ, утверждая, что одно только их присутствие рассеивает всякую магию, ведь захватчики ничего не делают, а только лишь проходят мимо городов и построек. Однако некоторые дома, возведённые зентерами и поддерживаемые эфиром, разрушались, когда захватчики проходили мимо них. Тогда кольер вспомнил, как Кселай в своём рассказе о вторжении на Зомарту упоминал это – что багряное воинство одним только лишь своим присутствием разрывало все связи с эфиром, а потому был всем сердцем благодарен своему создателю Йору за то, что он даровал им, сенонцам, возможность скапливать магическую энергию внутри себя, в своём зерабадоре. Однако несмотря на то, что те сенонцы, которых Йимир призывал к себе, не откликнулись на его зов, поддержать его прибыли те, кого он не ожидал – под вечер в Кольен прилетели три дарга в своих истинных обличиях. Каждый из них с уважением глядел на кольера. И Йимир был благодарен им троим за то, что они пришли поддержать его. Заговорил Хахор:

- Враг оказался на пороге этого мира, и вскрылась истинная отвага сенонцев. Сейчас её нет нигде, кроме этого места. Все зактары на поверку оказались трусливы. Они готовятся покидать Сенон, как только станет понятно, что этот мир захвачен. Разумеется, кроме лишь тех, кто сейчас здесь с тобой.

Его слова подхватил Ступ:

- В час великой нужды, когда возникает необходимость дать отпор противнику, мы должны объединить собственные силы и отринуть всё, что нас разделяет. Датарол и воинство Атрака – это сильные противники. А потому мы будем с тобой, великий заступник. И со всеми, кто сейчас находится рядом.

Йимир был очень благодарен всем троим даргам за такую поддержку. Чародей и так был силён духом, но теперь, когда рядом с ним такие сильные союзники, он укрепился сверх того. И хоть Моран ничего не сказал Йимиру, ведь его братья сделали это за него, одно лишь присутствие близкого друга бодрило и придавало сил сполна.

Опустился амак. Хахор воодушевлял псаров, Ступ – сенонцев, а Моран был с Йимиром, Олией и Сименторием, глядя на юг, туда, где неспеша к Кольену приближалось воинство захватчиков в багровых доспехах. Было видно, что там, откуда они надвигаются, небеса имеют красный оттенок, как будто бы Хавор сошёл с ума и поменял место своего заката. Йимир расспрашивал дарга света о том, как в былые дни происходило завоевания миров Датаролом. Моран всячески пытался избежать этих подробностей, однако даргар-адронг не отступал, уверяя крылатого в том, что это никак не повлияет на него, что величие Датарола не затмит его решимость сражаться за свой мир. Он даже не задумывался о смерти, как будто бы понимал, что гибель – не конец, что он сможет возродиться. Может, статься, он в тот миг полагался на силу Йора, что, пав во время сражения за тех, кого создал великий чародей, он удостоится получить возрождение от своего владыки. Как бы то ни было, из уст Морана прозвучало всё то, что он уже слышал от Кселая. Но, вынужден был признаться, очередной пересказ завоеваний багряного воинства не слишком хорошо сказался на его боевом духе.

На утро третьего хавора Ступ и Хахор слетелись к границе Кольена, где всё это время находились Йимир, Олия, Сименторий и Моран. Их пришествие означало, что встреча с врагами скоро произойдёт. Чуть позднее к ним присоединился и Зандр. Он сообщил Йимиру о том, что его псары готовы в любой момент переместиться сюда для внезапного нападения. Йимир поблагодарил своего соглядатая за преданность, а после обратился к Олии, интересуясь, готовы ли те из сенонцев, кто прибыли сюда, переместить псаров и явиться сами, когда будет объявлена война. Та, не разрывая связи с эфиром, утвердительно кивнула ему в ответ. Йимир не был уверен в победе. Но сейчас вокруг него те, на кого он может положиться. И этого было достаточно. Красные силуэты уже виднелись впереди. Но сердце чародеев было спокойно. И вот, к середине хавора захватчики достигли территории Кольена. Тут же связь с эфиром была потеряна.

Они были высокими, но не многочисленными. Их мощное телосложение дополнялось тяжёлыми латными доспехами. Но оружий в их руках почему-то не было. Как и рассказывал Кселай, одни носили на своих лицах различные маски, когда как лица других были открыты и выражали полное безразличие ко всему и всем. Однако в одном сарином всё-таки ошибся – их глаза не сияли оранжевым светом, ведь оранжевыми были только их зрачки. Йимир смотрел на них с небольшим трепетом, который усиливался от того, что он видел, как эфир будто бы обступает этих воителей. Сами же они вообще не обладали никакой магией. И вот из их числа отделяется один, тот, кто стоял в переднем ряду. Он подался вперёд, и Йимир тут же узнал по его широким наплечникам, что это был Датарол – предводитель воинства Атрака. И в самом деле, пока он стоял в их числе, отделить его от общего воинства, было невозможно. Йимир ожидал, что диалог начнёт завоеватель, однако неожиданно раздался голос Морана:

- Отложи эти воинственные намерения, бог войны. Тебе незачем разжигать вражду в этом мире, где вершится великое предназначение.

Воитель остановился, чуть помолчал и ответил:

- Стало быть, ты знаешь, что такое великое предназначение? Так открой его мне.

Дарг задал ему вопрос, который очень озадачил Йимира:

- Что сказал Датарол по этому поводу?

Кольер с недоумением поглядел на дракона, как бы задавая вопрос:

- Что? Он не Датарол? Тогда кто же?

Но дарг с золотой чешуёй был сосредоточен на том, кто стоит перед ним, а потому не стал отвечать Йимиру. Тем временем не-Датарол отвечал Морану:

- Ничего. Именно поэтому я и жажду проникнуть своим разумом в то, что делал мой отец.

- Если уж великий ничего не поведал, что уж говорить о нас, их творениях.

Этот бог войны откуда-то знал, что перед ним стоят дарги, творения Йора. Однако это его нисколько не напугало, а даже наоборот, раззадорило, так что он изъявил желание сразиться с ними троими одновременно. То, с какой уверенность и даже энтузиазмом он произнёс это, изумило Йимира, ведь какое другое существо, взглянув хотя бы уж на одного такого дарга, поддалось бы страху, а этот хочет сразиться сразу с тремя. Хахор даже принял его вызов. И Йимир увидел, как изменились глаза предводителя багрового воинства – теперь они больше соответствовали описаниям Кселая и целиком стали оранжевыми. Но Моран вмешался, и его рык в тот миг был настолько оглушительным, что, его, наверное, слышали даже на Дароисе. Далее пошли довольно мирные разговоры о великом предназначении. Так что посреднику подумалось, будто бы даргам удалось победить его словом, и никаких сражений больше не будет. Однако разговор быстро закончился, и зрачки бога войны глянули на Йимира. В тот миг кольер понял, что пришло время говорить ему. Он сделал тон своего голоса приветливым и принялся тщательно подбирать слова, чтобы не спровоцировать раздражение:

- Рад приветствовать моего воинственного брата из Атрака здесь у нас на Сеноне. Моё имя – Йимир, а это моя – супруга Олия, мой друг – Сименторий, мой советник и главный следопыт – Зандр. Ну а этих огромных даргов ты и сам знаешь.

Йимир принялся ожидать то, что скажет предводитель. Однако тот молчал. И молчание начинало угнетать, а потому кольер продолжил:

- Скажи, великий полководец, как же твоё имя и для чего ты явился в этот процветающий мир?

Его глаза снова сделались целиком оранжевыми, и могучий голос, подобный раскату грома, прогремел на всю округу:

- Имя мне – Дракалес. И здесь я для того, чтобы завоевать Сенон. Готовься, Йимир, мы с тобой сейчас сразимся.

Это высказывание ошеломило Йимира, однако он тут же справился с ним и отвечал:

- Стой-стой! Ты забыл? Нельзя сражаться в мире, где вершится великое предназначение! Мы, конечно, не посвящены в замыслы великих, но раз уж они…

Однако Дракалес прервал его речи своими громоподобными словами:

- Всякий, представший передо мной, в тот же миг обращается воителем, хочет он того или нет. И вот, я объявил тебе войну. Бери своё оружие и сражайся со мной. Если ты не примешь моего вызова, я дам повеление своим воителям, чтобы они начали завоевание твоего Сенона, и тогда нас будет не остановить. Мы ринемся во все стороны и примемся убивать и разрушать. А потом я вернусь, чтобы сразиться с тобой. Уразумей же: наш поединок состоится так или иначе. Так что выбирай: кровопролитие и разрушение предшествуют или последуют за нашей битвой?

Йимир тяжко выдохнул, а после задался каскадом вопросов, пытаясь дать понять, что война Дракалеса бессмысленна. Однако воитель объяснил, что это не так. Оказывается, вся эта череда кровопролитных нашествий на разные миры есть некое испытание. Если бы те, с кем сражался Дракалес и его воители, оказались хотя бы уж наполовину сильны, как они, тогда бы он не стал завоёвывать эти народы. А теперь настал черёд пройти Сенону точно такое же испытание. И если Йимир окажет завоевателям достойный отпор, тогда багровое воинство отступит. В ином случае здесь начнётся завоевание. Йимир принялся уговаривать бога войны, чтобы тот просто оставил их всех в покое и ушёл. Однако всё было тщетно, и Дракалес даже не стал дослушивать его аргументы. Взведя руки к небесам, он призвал к себе свои оружия – два огроменных топора, не отличных друг от друга. Что это была за магия, посредник не мог понять. Но, что было самым с страшным во всём этом, так это острое желание воевать. Эти оружия каким-то невероятным образом воздействовали на разумы всех, кто тут находились, заставляя их желать сражаться. Но, несмотря на это, все, кто собрались перед захватчиками, достаточно успешно сопротивлялись этому воздействию, кроме лишь Йимира. Дух войны, который источали эта два топора, заставлял саткара внутри кольера пробуждаться. И хоть сущность краснокожей твари ему удавалось сдержать, но вот ярость, которая рвалась наружу, было уже нечем усмирить. Даже Олия, которая тут же обхватила руку своего возлюбленного в попытке погасить этот пламень, не смогла удержать его от погружения в эту бездну гнева. Отдёрнув свою руку, он заговори саткарским голосом:

- Хочешь битвы? Ты её получишь!

Саткар наружу так и не выбрался – Йимир всё-таки сумел его удержать внутри себя, но вот боевое безумие, которое захватило его разум, сделало просто одержимым. Его разум замкнулся в бесконечном водовороте ярости и гнева, взор застилала багровая пелена раздора, а всё его тело в этот миг было само по себе. Оно самостоятельно направляло накопленный в себе эфир, чтобы поражать Дракалеса наисильнейшими магическими приёмами, насколько позволит магический резерв. Он вытянул ладонь, и бога войны опалила мощная струя концентрированного пламени, от которого начала обугливаться вся округа, хотя сам огонь не касался ничего – он был направлен в сторону верхней части туловища противника. Но резервы тела талами были пока что ещё на пределе. Видя, что захватчику нет никакого вреда от этого, чародей краешком своего внимания принимает решение усилить натиск и направляет большой сгусток магической энергии вперёд, так что он возносится над ним, а после отворяется и начинает изливать на голову красного полководца жидкую магму. Но и этого не было достаточно. Йимир направил свою силу под ноги оппонента, из-за чего там образовался разлом, из которого начали извергаться огонь и лава. А ноги, обутые в латы, лишь немного погрязли в это отверстие. Но противнику всё равно не было никакого вреда. Следующий магический приём призвал огненный вихрь, который налетел на Дракалеса и полностью скрыл его из виду. Но своим магическим взором Йимир видел, что тому всё равно не было никакого вреда. Кольер образовал огненного двойника Дракалеса, который нападал на него. Но ничего не изменилось. И ведь Йимир видел, что всё это было зря, что непобедимый воитель вообще никакого урона не получает. Но безумие затмило рассудок настолько, что он видел решение лишь в усилении натиска. А потому готовил следующий приём из области закта. Но из пламенного ужаса послышался могущественный голос бога войны:

- Мы голыми руками добываем руду Атрака прямиком из лавовых озёр, которые наполняют наш мир. Неужели ты думаешь, что твои фокусы с огнём сработают?

Эти слова немногое поменяли в этих обстоятельствах – талами лишь прекратил подготавливать то, что он задумал, но всего того, что сейчас творилось, он не завершил. Непрерывный кото огня, льющаяся на голову магма, извергающийся из-под ног огонь, пламенный вихрь и огненный двойник всё ещё продолжали вершить попытки сразить захватчика. Чародей в своём безумии даже подумал, будто бы то, что противник решился заговорить с ним, было показателем его поражения, что ещё немного, и он падёт. А потому продолжил натиск, который он и начал. Однако врагу, наконец-то, надоело стоять и терпеть это, а потому он мгновенно подался вперёд и снёс Йимира, толкнув его свои плечом. Маг отлетел и упал. Огненные катаклизмы в тот же миг прекратились. Олия еле сдержала порыв ярости, который прорывался сквозь неё и подгонялся топорами бога войны. Ей было больно видеть поражение своего возлюбленного. Но эту боль боевой дух обратил в ярость, которую чародейке пришлось поглотить. Она взглянула на Морана, Ступа и Хахора. Дарг света напряжённо взирал за этим поединком, ведь ему было также тяжело видеть, как Дракалес одолевать его друга. Дарг жизни был безразличен к тому, что тут происходит. А вот на морде чёрного дракона рисовалась хищная улыбка. Кажется, ему было по душе то, что сейчас творится тут. Но Олия видела, что ни один из них не вмешивался в ход событий. Значит, всё шло своим чередом.

Да, Йимир упал, но тут же вскочил на ноги, и все видели, насколько же сильной была его ярость. Поражение не охладило его пыл, а даже, наоборот, пробудило ещё больше гнева. Этот гнев буквально сочился из него в виде пламени. Его возлюбленная видела, что он собирается всё повторить, а потому закричала:

- Йимир, используй другие сферы магии! Попробуй заковать его в землю! Узы Ка́вога! Или карри́ческая дууля́ция!

Но нет, глаза, уши и разум Йимира заволокла пелена безумия. Так что в нём материализовывалась лишь сила огня. И, когда огромный ком закта был готов, он снова низринул на Дракалеса всю мощь этой стихии. Появился огненный двойник, сверху и изнизу отверзлись источники магмы, огненный вихрь налетел на предводителя красного воинства, а из его руки начал вырываться поток концентрированного пламени. Дух войны захватил всё его внимание, так что осталась лишь крупица, которая понимала, что самая сильная магия – это огонь. Вот он и бьёт сильного противника самым сильным оружием. Олия продолжала кричать, предлагая другие варианты и другие сферы магии. Но ничего не происходило. Был только лишь огонь и ярость, ярость и огонь. Дракалес снова налетел на Йимира. Чародей снова отлетел и упал. Сердце Олии сжалось во второй раз. Зандр, кажется, порывался вступиться за своего господина. Однако кольер снова вскочил на ноги, готовый к поединку, а потому псар повременил. И в третий раз на Дракалеса низверглась мощь пламени. Но и в третий раз бог войны показал, что это было бессмысленным занятием. Предводитель соглядатаев, наконец-таки рванул вперёд. Позабыв обо всех своих хитроумных приёмах скрытности и обо всех своих уловках, он, находясь под действием духа войны, просто ринулся в открытую атаку. Разум псара, как и разум кольера, затмился пеленой ярости, и краешком своих мыслей он предположил, что достаточно будет напасть на противника со спины. Как бы не так. Бог войны встретил налетающего на него скрытня одним из своих топоров. Однако он не рубил остриём, а иначе бы псар скончался в тот же миг. Нет, Дракалес повернул его плашмя, так что придворный посредника Сенона как будто бы ударился о стену. Это вывело соглядатая из строя на какое-то время. Однако Олия видела, что он был жив, а потому не кинулась ему помогать. Потребуется время, прежде чем он оклемается и встанет на ноги. Но вот Йимир не прекращал свои бессмысленные огненные приёмы. Ещё три раза Дракалес сбивал Йимира с ног, но все эти три раза он вставал и продолжал изливать ярость пламени на того, кто пришёл с ним сразиться. Назревал седьмой раз. Однако бог войны решил закончить это сражение. Так же, как его топоры были призваны в его руки, он их и отозвал – они просто исчезли. А вместе с ними исчезло и это самое боевое безумие.

Йимир пребывал в прострации. Он знал, где находится и кто перед ним стоит, однако совершенно ничего не помнил из того, что сейчас происходило. И его просьба рассказать, что сейчас только что было, вызвало сильное волнение у Олии. Она тут же ухватилась за его руку и вкратце пересказала всё, что сейчас происходило. Это помогло ему кое-что вспомнить, из-за чего он тут же глянул на Дракалеса и сказал:

- Это была какая-то магия, сводящая с ума. Обучи меня ею, чтобы я сводил своих врагов с ума. По всему видно, что ты уже прошёл свой путь становления. А мне это только лишь ещё предстоит сделать.

Они поговорили о великом предназначении и об Элунеи. В этот момент всем открылось, как Элунею видит Йимир. Для него это – мир, который усиливает магию. И он желает, чтобы все мы, весь его народ, каждый сенонец оказался там и мог использовать дары Элунеи. А, чтобы это сделать, ему нужна магия Дракалеса, магия, которая сбивает с толку и заставляет всех существ непрестанно безумствовать, ища возможность утолить свою жажду. И Дракалес дал ему эту силу. Точнее, нет, не дал, а предложил. Да, предложил ему покорить эту силу. Он призвал один из своих топоров. Каждый почувствовал, как в его сердце зародилось желание сражаться. Но только теперь его можно было легко преодолеть, а не так, как это было только что. Йимир понял, что источник странной магии – этот могущественный артефакт, а потому, преисполнившись глубочайшего удовольствия, он сказал:

- О да, вот оно. Проси всё, что угодно за это оружие.

Дракалес ответил:

- Оно станет твоим при одном условии – если ты сможешь его удержать.

Казалось, всё просто – возьми его двумя руками и подними над собой. Но ведь тогда бы бог войны не стал ставить такое условие. А потому, сколько бы кольер ни пытался воздвигнуть этот топор над собой, ничего не получалось. Он даже прибегнул к силе камня, чтобы окрепнуть, подобно скале, и всё-таки покорить эту мощь, но нет, оружие Дракалеса было не по силам сенонцу. И тогда полководец сказал одну очень странную для всех фразу:

- Чародей слаб. Но саткар силён. Ему клинок уж точно покорится.

Йимир весь внутри встрепенулся от этого, ведь эти оранжевые зрачки увидели его вторую сущность, которая покоится где-то на дне его души. Они встретились в безмолвном противостоянии своих взоров. Но Олия разорвала тишину, которая начала уже затягиваться:

- Ты имеешь в виду Барка? Но он же уничтожен.

Дракалес, не переставая испытывать чародея своим прозорливым взглядом, ответил ей:

- Я не знаю, кто такой Барк. Но я точно уверен в том, что я сказал. Чтобы победить, нужно задействовать все силы.

И вот, Йимир предстал перед тяжёлым выбором: либо позволить саткару выбраться наружу и посмотреть, что будет дальше, либо отказаться от силы Дракалеса и сохранять свою тайну. Однако всё же он не стал долго колебаться, ведь он не мог долго скрывать от друзей свою одержимость. Рано или поздно пришлось бы раскрыть свою тайну. Или же она раскрылась бы сама. И вот, кажется, подвернулся подходящий случай, чтобы показать всем, кто такой на самом деле Йимир, кольер Сенона. Утвердительно кивнув на вызов Дракалеса, он позволил саткару внутри себя обрести чуточку свободы. А тот был уже наготове. Кожа на руках Йимира покраснела и сделалась бугристой до локтей, а на месте ногтей образовались чёрные когти. Схватившись своими чудовищными конечностями за рукоятку этого топора, Йимир-саткар с лёгкостью вырвал его из земли и воздвиг над своей головой. В тот же миг ему открылось имя этого меча-топора и его сила. Он был назван Орх Прокладыватель смертного пути. Бог войны смотрел на Йимира теперь с глубоким уважением, когда как Олия, Сименторий и, скорее всего, Зандр взирали на него с изумлением.

- Отныне Орх, моя правая рука, останется у тебя. Верши им своё предназначение, повергай им своих врагов и добейся с его помощью своей цели. А если предназначению будет угодно, то он вернётся ко мне, исполнив то, для его я тебе его даровал. Но будь осторожен, Йимир, кольер Сенона, если же ты не проявишь к этому оружию должного уважения или же если ты, наоборот, слишком сильно превознесёшь его над собой, то оно с лёгкостью отнимет и твою жизнь. Не называй оружие своим именем, ведь оно не ты и не друг тебе, но слуга и раб. Повелевай им и сражай врага, иначе оно возомнит себя хозяином и сразит тебя самого.

Сказав это, Дракалес развернулся и повёл своё воинство прочь.

Хахор и Ступ лишь коротко похвалили кольера за то, что он сумел победить, а после улетели обратно в свои земли. Моран в этот момент принял облик сенонца и, дождавшись, когда его братья улетят, обратился к Йимиру со словами похвалы и ободрения. Дарг сказал, что талами прошёл достаточно длинный, а вместе с тем извилистый путь до этого мгновения. И кто знает, что ожидает их всех впереди?

- Однако, что бы ни случилось, - последние слова Моран проговаривал с особой вкрадчивостью, потому что у его друга мысли устремились в совсем другом направлении, - Помни: ты избран предназначением. А это значит, что великие дали тебе всё необходимое.

После этого хранитель Финтариса исчез, как исчезают маги воздуха. Последние слова ещё крутились в его голове, когда раздался голос Олии:

- Саткар, значит?

Йимир, не отрывая своего взгляда от пустоты, немного помолчал, подбирая слова, а после отвечал:

- Помнишь, я тебе как-то раз сказал, что мне приснился дурной сон? Так вот, он снится мне каждый раз. Стоит мне только уснуть, чтобы восполнить свои силы или упорядочить собственные мысли, я вижу сон. За всю свою жизнь я видел пять сновидений. Первые два показывали мне, что саткары меня почитают за владыку, а в своём отражении я вижу себя одним из них. Третий и четвёртый сны повествовали о том, как все саткары готовятся к какой-то войне. И я среди них. Странно, я был уверен, что во сне знаю все их имени и названия. Но сейчас не могу вспомнить ничего, только лишь образы. А потом приходит Йор, и сон обрывается. Я не вижу его, но ощущаю. Это чувство не спутаешь ни с чем – грядёт мой создатель. И однажды я почувствовал Йора в Сеноне. Вы не представляете, но это чувство посетило меня, когда… Когда Талат покидал Сенон. Мой отец развоплотился, и меня объяло это чувство. Неужели Талат и есть Йор, а я – не его сын, а его творение, саткар-владыка?

Только сейчас Йимир поднял глаза на Олию, Симентория и Зандра. Девушка растерялась с ответом. В её глазах застыло что-то новое, какое-то чувство, которое трудно было понять или описать. Недоверие? Удивление? Потрясение? Йимир сосредоточился на ней, ожидая, что она скажет. Но чародейка только лишь смотрела ему в глаза. Молчание разорвал Сименторий:

- Ты говорил, что увидел пять видений, но рассказал только четыре. Что было в последнем?

- Я… Я как будто бы учился создавать миры. В моей руке был какой-то кристалл, совсем маленький, словно драгоценный камень. А потом я стал наращивать его, так что в конце он превысил ростом даже меня. Внутри этого кристалла томилась энергия. Подчиняясь моей воле, энергия разлилась по округе, образовав подножие, а сам кристалл превратился в какую-то уродливую башню, как будто бы её сначала не достроили, а потом так вовсе разрушили. После этого я услышал голос Йора. Он стал оценивать мою работу и обучать дальше. Но сон прервался. Также, помимо снов, я, конечно же, саткар наяву. Я ощущаю внутри себя вторую сущность. Когда я гневаюсь, он пытается вырываться наружу. И тогда мне особенно сложно сдерживать свои мысли. Гнев порождает только гнев. Я начинаю мыслить, говорить и поступать как саткар.

Сименторий меж его слов вставил свой вопрос:

- В тебе что, живут две личности? А ты с ним можешь разговаривать?

- Нет же, мой друг, саткар и я – это одна личность. Просто… Как бы вам объяснить?.. Я начинаю хотеть, стремиться и делать то, что, будучи в здравом уме, никогда бы не пожелал, не сказал и не сделал. Когда во мне преобладает проклятое отродье Хора, меня легче разозлить, и я буду пытаться не наказать обидчика, а прямиком убить его. Я долгое время думал, что одержим. Но тот, в ком поселилось это пламенное существо, после этого не помнит ничего. А я всё понимаю, всё осознаю и могу сам выбирать, как поступить. Просто тогда моё мировоззрение меняется, и на какое-то время мой разум считает всё это правильным. Поэтому я не стал рассказывать всё вам и не стал сдаваться монду. Просто мне нужно было время, чтобы понять, кто или что я такое. И всё же сейчас я не могу полностью быть уверенным в том, что со мной происходит. Простите, что я всё это скрывал от вас. Просто я думал, что вы не поймёте меня и отвергнете. Но сейчас Дракалес показал мне, что я был неправ. Нужно было с самого начала рассказать вам всё.

Зандр отвечал ему:

- Хорошо, что это произошло хотя бы уж поздно. Было бы гораздо хуже, если бы ты не открылся нам совсем. Но, если уж на то пошло, я могу сказать, что догадывался о твоей сущности.

Правда? Как ты это смог понять?

- Собрал воедино множество зацепок и сложил их в одну единую картину.

Например? Я думал, что хорошо скрывал свою тайну.

Например, те моменты, когда ты уходил в Зактарис, чтобы разобраться с одержимыми. Саткарам очень нравится обитать в землях магов огня, потому что там, само собой, полно огня, а ещё зактары терпимее относятся к дарурам и, следовательно, саткарам. А пока что единственный способ легко и просто изгнать саткара из тела сенонца, чтобы не навредить носителю – это окта. Но магию воды просто так не применишь в землях противоположной стихии. Есть и другие способы избавления от одержимости. Но все они достаточно сложны. Даже сопна. Чтобы так же легко, как с помощью окта, изгонять саткаров, нужно стать мастером в этой сфере магии. Но ты сам понимаешь, пока запрет на пятую стихию существует, мастеров сопна быть не может в Сеноне. А ты приходишь в Зактарис и очень скоро возвращаешься оттуда с победоносным видом. Явно не с помощью магии воды сделал ты своё дело. Но в тебе не видно следов сопна. И тогда я подумал, что ты нашёл способ стать разульфудом. Но оказывается, тут нечто другое.

- Что ж, я в очередной раз убедился, что ты и в самом деле талантливый соглядатай. Наверняка у тебя есть предположения, кто я.

- Ну, после всего, что ты мне открыл, я могу сказать лишь одно: ты – саткар, который забыл свою прошлую жизнь и начал своё существование с самого начала только теперь как сенонец, уроженец Зентериса.

- Хотел бы я знать это наверняка. И если я в самом деле саткар, то в чём заключается моя сила?

Ответил Сименторий:

- Кажется, ответ лежит в твоём пятом сне. Ты – творец миров.

- Ой да брось ты. Этот мир, если его можно вообще так назвать, который у меня получился во сне, был смехотворен.

Ну, с чего-то же надо было начинать.

Йимир глянул на свою возлюбленную и спросил более мягким тоном:

- А ты что думаешь, моя дорогая? Кто я? Сенонец Йимир, родившийся и выросший в Зентерисе? Или Йимирон, сат…

Он осёкся, потому что почувствовал, как сущность саткара вдруг зашевелилась, как будто бы кольер назвал его по имени. Но не успел он что-то предпринять для усмирения собственного двойника, как его тело начало приобретать внешность обитателя Хора. Йимир и подумать не мог, что на этот раз саткар так сильно всколыхнётся внутри него. Но, приложив неимоверные усилия духа, он всё-таки заставил сенонца вернуться обратно. Сименторий даже усмехнулся:

- Ничего себе! А ты становишься даже выше в облике саткара.

- Да, а ещё у меня образуются крылья.

- Вот это да! Йим, ты обязан мне как-нибудь показать себя целиком.

- Только когда пойму, как его покорить. Ну и, собственно, покорю, - далее он обратился к Олии, - Так что ты думаешь? Я – сенонец или саткар?

Девушка всё это время глядела на него, пытаясь ответить на этот же самый вопрос. Буря чувств смешались в ней. Она злилась на него, что он ничего ей не говорил, она боялась его, что он сделает больно. Но в то же самое время она понимала его, ведь он сам боялся себя. И не был виноват в том, что он такой. А потому, подойдя к нему, она заключила своего мужа в объятья и сказала:

- Кем бы ты ни был, я выбрала тебя. И кем станешь ты, такой буду и я.

Йимир лишь ответил:

- Спасибо.

Слухи о том, что Йимир победил воинство Атрака, мигом расползлись по всему Сенону. А потому в Кольен стали стекаться все народы, чтобы воздать честь и хвалу тому, кто помог им свершить предназначение, ведь сенонцы были уверены, что следом за этим тяжким испытанием последует великая награда, а именно Элунея, что теперь наступает период, когда все чародеи устремятся к великому наслаждению и величию, что Элунея начинается прямо здесь и сейчас. Прибыли навулы, чтобы воздать благодарность Йимиру и принести свои извинения за то, что они отказывались поддерживать его, когда Победоносец пока только вёл своё багряное воинство на Сенон. Хоть Йимир и был рад этому, всё же эта радость была наиграна, потому что такая преданность ничего не стоила. Друг познаётся в беде – так говорили валирдалы. И эта мудрость сейчас раскрылась в полной мере. Наступила беда, и где они все оказались? Каждый народ затаился на своей территории, чтобы увидеть, чем окончится эта война. Хахор признался, что зактары готовились к побегу в случае поражения Сенона. Если так поступили воинственные огненные чародеи, что можно сказать о других? Несмотря на то, что мастера-онтоханины клялись верности своему кольеру и готовы были теперь всегда и во всём поддерживать его, Йимир не хотел иметь с ними никаких дел. Кто может знать, не бросят ли они его в самый неподходящий момент, когда посредник будет нуждаться в их помощи больше всего? То же самое касалось и Констабаля. Финтар вернулся к Йимиру и поздравил его с победой. Йимир не скрывал своей неприязни к нему, а потому строгим голосом спросил его, где тот был, когда его кольер так сильно нуждался в его поддержке? Тот изобразил на своём лице лёгкое недоумение и отвечал:

- Мне очень неприятно осознавать, будто бы ты пытаешься уличить меня в том, что я предал тебя. Но по той причине, что ты – мой друг, я не стану заострять на этом внимания, а лишь отвечу, что находился там, где был нужен больше всего.

После этого из его уст полилась история о том, как ему пришлось биться с жутким саткаром в тот момент, как явился Победоносец со своим воинством. Чародей очень хотел как можно скорее покончить с краснокожим существом, чтобы явиться в Кольен и поддержать Йимира, но тот был силён и никак не желал отпускать финтара. Более того, дух войны, который источали воители Атрака, придавал этому чудовищу сил, так что он был опасным противником. И вот, как только завоеватели ушли, силы врага уменьшились, и сурану удалось всё-таки победить его. Йимир, конечно же, не поверил ему, ведь сущностью саткара понимал, что тот лжёт, но не стал раздувать из этого конфликт, потому что сейчас во всём Сеноне происходит великая радость, и он не хотел омрачать её. Пусть этот придворный плетёт свои жалкие интриги. Всё равно предназначение на стороне Йимира. И это было главным.

После этого по всему Сенону разразился мощный пир. Сенонцы и валирдалы праздновали победу над багровым воинством. Йимир устроил такой же пир у себя в Кольене. Однако в этот миг он понял, что этот новый псар Кселай исчез следом за воителями Атрака. И никто не мог понять, куда он подевался. Зандр предположил, что сарином последовал за Дракалесом в Атрак, чтобы отомстить богу войны за разорение Зомарту. Йимир ничего поделать не мог, кроме как понадеяться, что великие уберегут его от гибели. В эти хаворы многие сенонцы приходили к Йимиру, чтобы послушать историю о том, как именно была одержала эта победа. Она звучала из уст самого Йимира, а также Симентория. И, несмотря на то что друзья излагали её одинаково, вскоре уже можно было слышать множество версий того, как Йимир, великий талами, обрушил всю мощь мирозданья на этого ничтожного Дракалеса, из-за чего тому пришлось, выронив свой меч, в спешке бежать восвояси, признавая величие и непобедимость тех, кто обитает на Сеноне. Йимиру это очень не понравилось, так что он велел Сименторию срочно прийти в библиотеку и принести книгу «Прошлое, настоящее и будущее Сенона», чтобы кольер своей рукой изложил в ней продолжение истории Сенона. Конечно же, молодой октар поспешил исполнить просьбу своего друга.

Придя на место, где было сложено великое множество книг, он тут же начал пробегаться глазами по корешкам, чтобы найти необходимую книгу. Это помещение он посещает всего-навсего третий раз, потому что был из тех, кто не любит чтение от слова совсем. А потому расположение книг было для него дремучим лесов. А ведь в Сеноне был порядок, которого придерживались все, кто уважал письменную мудрость. Так, любой, кто умел и хотел читать, мог легко ориентироваться в любой библиотеке. Но Сименторий блуждал в ней, как будто бы попал в новый мир. Истратив какое-то время на поиск заветной книги, он закончил осмотр первого шкафа и приступил ко второму, как тут же послышался приятный девичий голос:

- А что ты ищешь?

Сименторий, не отрываясь от просмотра книг, отвечал:

- «Прошлое, настоящее и будущее Сенона». Приказ кольера.

- Пойдём за мной, я покажу.

Чародей оторвался от своего дела и пошёл туда, где звучал голос незнакомки. А, когда прибыл на то место, куда она его призывала, то удивился тому, кто перед ним стояла. Эта была отнюдь не сенонка. Несмотря на то, что Сименторий потерял интерес к книге, которую только что по приказу кольера искал, она, как ни в чём не бывало, вытянула руку, извлекла то, что искал водный чародей, и подошла к нему, чтобы вручить. Тот, не отрывая взора от новой формы жизни, принял от неё цель своих изысканий и продолжил недоумевающе пялиться на девушку, которая состояла из огня, как будто бы какая-то зактарка была настолько сильна в своей стихии, что она буквально сочилась из неё сквозь кожу. Но это была не сенонка и даже не порождение закта. Глаза видели самое обычное рыжее пламя, какое может призывать их магия, но своим чутьём чародея друг Йимира не ощущал в ней ни жительницу Сенона, ни ожившее закта. Эта особа, как ни в чём не бывало, взяла открытую книгу и продолжила читать. Сименторий, немного придя в себя, спросил:

- А ты кто вообще?

Не отрываясь от чтения, девушка отвечала:

- Я – эджаг.

- Я – Сименторий. А ты из какого народа?

- Эджаг – это и есть мой народ.

- Ой, прости. Тогда я – сенонец. А как тебя звать?

Она перевела свой взор на него и выпалила на одном дыхании:

- Лэн'ваа́ль'ва́ус'ардэспи́лио'ама́к'тарэнслу́к. Но ты можешь называть меня просто Лэн.

- Ладно, - Сименторий попытался проговорить про себя её полное, но, поняв, что не сможет, продолжил, - Лэн. Что ты здесь делаешь?

- Я понимаю, что ты хочешь сказать. Да, я пришла сюда из Атрака. Победоносец забрал меня с собой из того мира, где он начал своё возвеличивание, потому что я попросила об этом. Он пробыл во многих мирах, и я пыталась найти пристанище там, но в большинстве случаев мы натыкались на миры людей. А с ними я не очень-то хочу жить. Урункроки слишком воинственны, сик’хайи – дикие. А вот у вас мне нравится. Вы признаёте мудрость и знание, но не используете его в первую очередь для того, чтобы воевать. Немного изучив ваш народ, я поняла, что хочу остаться у вас. Я – последняя представительница своего народа. Все эджаги вымерли во времена войн великих. И поэтому я нуждаюсь в том, чтобы обрести дом хотя бы где-нибудь.

- А что, если бы воители в красном разорили бы Сенон.

- Этого не случилось бы, потому что Победоносец знал, что в этом мире происходит великое предназначение. Он часто откладывал поход сюда, но в один миг его душа пресытилась лёгкими завоеваниями, и он направил своё воинство к вам, чтобы испытать, насколько крепким будет замысел великих. Несмотря на это, он бережно подошёл ко вторжению в ваш мир. Поэтому Сенон не мог пасть от его руки.

- Вот, значит, как? Это он ещё жалел нас?

- Конечно. Обычно уничтожение населения начинается сразу после того, как они приходили в какой-нибудь из миров. Но в отношении вас он дал иное повеление – никого не трогать. Дойти до управителя и бросить ему вызов.

- Что ж, значит, мы все, и в самом деле, являемся частью замысла великих?

- Этого я не могу сказать наверняка.

- Йимир обязан это услышать. А ещё он обязан увидеть тебя. Уверен, ты ему понравишься, и он разрешит тебе остаться у нас.

- Я и сама хотела наведаться к нему, но, думаю, сейчас неподходящее время. К нему приходит слишком много народа.

- Ну, в первые хаворы это, и в самом деле, было так. Но теперь наплыв уменьшился. И я уверен, он примет тебя.

- Если это так, то пошли.

Она захлопнула книгу и положила её на то место, с которого взяла, а после они двинулись в Кольен.

Йимир с изумлением взирал на эджага. Только что она рассказала ему о себе и об участи своего народа. И теперь воцарилось молчание, чтобы Йимир озвучил своё решение, позволит ли он остаться ей в этом мире. Придя в себя, кольер отвечал:

- Ты удивительна, эджаг Лэн. А сколько вообще существовало народов раньше?

- Неисчислимое множество. Некоторые великие создавали себе не один народ. А потому смело можно сказать, что каждый мир был населён какими-то уникальными существами.

И все они теперь ушли в прошлое. Как же печально это осознавать. Прими мои соболезнования. Быть единственной представительницей своего вида, наверное, тяжкое бремя. Но я не хочу, чтобы одиночество тяготило над тобой. Конечно же, ты можешь остаться у нас. Отныне весь Сенон – твой дом. Ты вольна идти, куда хочешь, и общаться, с кем пожелаешь.

Она сказала:

- Благодарю тебя, великий кольер Сенона. Однако, предполагаю, ты имел в виду, что мне разрешено обитать лишь в пределах первого материка Сенона, исключая остров пятой стихии, а также другой материк. Я права?

- Да, именно. Ради твоей безопасности. Но мы с Олией в скором будущем планируем посетить второй материк, чтобы укрепить свои магические знания. И, если ты пожелаешь, мы можем взять тебя с собой.

- Мне нравится познавать новое. А потому я буду очень признательна вам обоим, если вы разрешите мне присоединиться к вашему путешествию. Есть ли ещё какие-то ограничения, которые мне стоит соблюдать?

Йимир и Олия переглянулись, удивляясь друг другу, насколько тактичен этот эджаг, а после этого Йимир отвечал:

- Ну, разве что кроме домов сенонцев… А так ты можешь быть везде, где тебе хочется, и делать то, что тебе нравится. Но только, пожалуйста, для начала изучи все правила, чтобы ненароком не оскорбить кого-нибудь.

Тут же состоялся разговор между Йимиром, Олией и Лэн, в котором гостья была испытана самыми разными ситуациями, которые могут возникнуть в общении с сенонцами, и эджаг поняла, что ей пока что ещё нужно набраться опыта в том, что касается общения с различными народами. А потому она приняла решение какое-то время побыть во дворце Йимира при нём, чтобы посмотреть, как он ведёт себя с различными народами. Несмотря на то, что бурный поток тех, кто стремился в Кольен для того, чтобы выразить своё почтение победителю непобедимых, уже прекратился, всё-таки остались те, кто ещё приходили с таким желанием выказать Йимиру своё уважение и пожелать всяческих благ.

Но также стоит отметить, что и беженцы не перестали появляться на пороге Сенона. Завоевание Дракалеса продолжалось, а потому чародеи, боясь погибнуть под мечом-топором Победоносца, бежали сюда, в тихую гавань для чародеев. Но с каждым миссаром количество перебежчиков уменьшалось. И в Сенон прибывали те, кто уже не бежали от багрового воинства, а просто путешествовали меж мирами. Такие чародеи несли известие о том, что колесница войны вроде как остановила своё нашествие. Ходили слухи, что бог войны всё-таки побеждён, а потому миры освобождаются от его тирании. Это было хорошим известием.

Но помимо хороших вестей к Йимиру стекались и не очень хорошие. Так, даруры, которые с пришествием завоевателей затаились и перестали творить свою саткарскую магию, почувствовал свободу и принялись вершить свои мерзости с новой силой. Вновь Йимир, Олия, Констабаль, Зандр и псары возобновили с ними борьбу. И, казалось бы, от этого количество отступников должно уменьшаться. Однако из миссара в миссар таких вылазок становилось всё больше. Для Сенона это стало основной проблемой. Да и Викатар был тут как тут со своей просьбой разрешить практику в пятой стихии, как будто бы он лично плодит даруров на зло Йимиру и пытается вывести кольера из себя, чтобы тот изменил своим принципам и разрешил ему это. Но посредник был непреклонен.