Элунея

Часть 20

В конце концов, Йимир, Олия и Сименторий слились с окта до такой степени, что им открылось понимание ещё одной высшей грани магии воды, из-за чего они все поняли, как с помощью этой сферы магии воскрешать мёртвых. Но здесь всё не так просто, как может показаться. Раньше Йимир думал, что достаточно будет направить окта в тело умершего, чтобы оно воскресило его. Но теперь, когда он разобрался в этом процессе, то понял, что всё гораздо-гораздо сложнее. Сначала нужно наполнить синим потоком эфира свои глаза, и посмотреть ими на тело умершего, чтобы понять, в чём именно заключается причина его смерти. Но окта не покажет: вот, именно это убило его. Нет, глаза будут видеть все повреждения, а чародей уж потом сам решает, какое из них было смертельным. И в зависимости от своего решения должен направить свою силу на тот источник. Окта накроет это место и начнёт постепенно заживлять его. Если после этого существо не ожило, нужно продолжить поиски. Возможно, чародей всё сделал правильно, просто нужно запустить процесс жизнедеятельности. А, быть может, проблема была в другом, и нужно исправлять иное повреждение. Но была и третья причина – слишком долгая смерть. Да, окта способен обратить вспять последствия смерти, только если объект умер относительно недавно. Просто, когда существо умирает, его организм перестаёт функционировать, а дух постепенно улетучивается. Чем меньше этого самого духа, тем меньше вероятности вернуть жизнь в это безжизненное тело. По расчётам кольера, выходило, что половины хавора достаточно для окончательной смерти. Однако Йимир помнил, что Сименторий был возвращён к жизни гораздо позднее. И это могло означать лишь одно – в способе поднимать из мёртвых есть ещё тайны. И он пытался их обнаружить, но не смог. А принимать облик саткара пока что побаивался. Поэтому так они и познали возвращение к жизни с одним небольшим изъяном. Но планировали вернуться к нему позднее. Однако, пока они двигались на восток, чтобы войти в следующую местность, Олия и Йимир не переставали наслаждаться расширенным пониманием вещей. Но они не просто ходили и смотрели на мир глазами богов – эти двое искали новые грани силы, которые способны были покорить. И вот, во время одного из таких поисков они вернулись к способности возвращать к жизни. Теперь, взглянув на это ещё более расширенным пониманием, они смогли отыскать способ, как улучшить это магический приём. Если духа осталось очень мало, то его можно нарастить. Сначала с помощью окта нужно залечить смертельную рану, а потом уже взяться и за увеличение духа до необходимого объёма. Для этого нужно взять синий поток эфира, как основу, к нему прибавить три остальных и смешать их так, чтобы красный, зелёный и желтый были в равной пропорции, а синий поток явно был больше них. Потом с помощью новой методики, которая отдалённо напоминает одини́т, образно говоря, прицепить полученный сгусток эфира к небольшому краю духа существа, а после контролировать процесс наращивания. Конечно, магия не заменит полноценный дух существа, однако получится очень похоже на это. Главное, теперь не переусердствовать. Если духа будет достаточно, существо начнёт оживать. В таком случае можно прервать процесс, ведь дальнейшее наращивание будет происходить естественно. Йимир и Олия тут же решили испытать это на белах, которые продолжали стягиваться к нам. Так как всех убитых особей уже сожрали их ненасытные сородичи, то пришлось убить одного и оберегать его труп от того, чтобы он не стал пищей для других пушистых хищников. Когда прошёл ровно хавор, Йимир попытался вернуть его к жизни, и у него это получилось. Более того, он понял, что для воскрешения можно использовать не только сам эфир, но и стихию. Так как вокруг было много снега, что, по сути своей, было водой, то он мог брать эту кристаллизованную воду, реконгеировать её в окта и пользоваться им для воскрешения. А во время реконгеации он так вовсе понял, что и этого делать не нужно, ведь в каждой капле воды есть частицы окта. Да что там говорить? Вода и есть окта. А потому под руководством мастера, как бы это невероятно ни звучало, снег стал воскрешать мёртвого. Олия пожелала сделать то же самое. Пришлось потратить ещё один хавор, чтобы сохранить мёртвое животное для неё. И, делая то, что они с мужем открыли, она также достигла необходимых результатов. Сименторий отказался от практики, ведь теперь, глядя на свои любимые молнии расширенным взглядом, он не мог оторваться от них, отыскивая всё новые и новые методы улучшения воздушной стихии. Воистину, Громовержец.

Истратив два миссара, мы стали ощущать, как холод отступает. А это значит, что мы, наконец-то, выходим из зоны познания высшего окта и попадаем в последнее место нашего путешествия по второму материку – земли огня.

Спустя пять хаворов мы переступили порог, где снег уже не мог лежать. Впереди простирались степи, являющей своеобразной границей между двумя областями, а потому пройдя их небыстрым шагом ещё за пять хаворов, мы увидели на горизонте начало земель закта, которая своим видом походила на Зактарис. Красные небеса и горы. Йимиру уже не терпелось приступить к познанию тайн, которые хранятся там. Но всё-таки головы от не терял. Пока мы двигались по этим степям, они втроём решили, что перед тем, как вступят на новую территорию, сначала как следует поспят. Ведь сколько алватов они уже напряжённо изучают то, что за всю прожитую жизнь они даже и не мечтали изучить, а упорядочить это в своих головах всё никак не найдут время. Кольер даже стал ощущать, как его голова начинает шуметь. Олия и Сименторий были с ним согласны, а потому было решено сделать привал. Выбрав удобное место под одиноким деревом, они все втроём привалились к нему и погрузились в блаженное забытие. Зандр подошёл ко мне и сказал:

- Ну что, вахту разделим с тобой?

Я отвечал ему:

- Можешь не беспокоиться. Мне сон не нужен. Я способен сохранять бдительность всю вечность. Моя новая сущность даёт мне возможность видеть и ощущать каждое живое и неживое существо, которое обитает в округе.

Мы ещё немного обсудили моё бессмертие, а после псар решил, как и все, вздремнуть. Катиара погрузилась в свои медитации, оставив Курула охранять её покой. Эджаг составила мне компанию, осуждая мою бессмертную сущность и мою служанку, которая продолжала процесс формирования и уже даже понимала, что мы разговариваем о ней. Несмотря на то, что подавляющее большинство существ сторонятся бессмертных, Лэн осталась спокойна.

В середине амака пробудился Зандр и обнаружил меня на то же месте, где и оставил. Не нужно было уметь читать мысли, чтобы понять, о чём он думал: «Этот властелин смерти даже с места не сдвинулся. Наверное, ещё и с ноги на ногу не переминался и ни разу не моргнул веками». Не подходя ко мне, чтобы убедиться, не уснул ли я на посту, он двинулся немного размяться и поупражняться, а вернулся только к рассвету, когда стали пробуждаться талами. Открыв глаза, Йимир почувствовал себя обновлённым. Он не помнил, снился ли ему сон, однако это сейчас не было важным, потому что, глянув на Симентория своим расширенным с помощью окта взором, он увидел, как можно исправить его демолазитивный тонькъер. Тут же поднялась суета, и все собрались к кольеру. Отдохнувшее сознание позволило ему одним только лишь взглядом, брошенным на Симентория, определить повреждение, которое нанёс ему саткар, а уже с помощью целебных сил водной стихии восстановить работу зерабадора. Процесс не занял долго времени, ведь повреждение было не смертельным. Вся сложность этого изъяна заключалась в том, чтобы определить, в чём именно он заключается. По всей видимости, Йимир в своём могуществе обошёл навула Октариса, потому что тот сумел воскресить его друга, но исправить его изъян уже не смог. Теперь же Сименторий, как и все сенонцы, мог использовать своё тело как хранилище эфира.

Хавор сияет лишком ярко. Жар, поднимающийся от основания земли, становится удушающим. Разговоры слишком сильно раздражают. Запах гари уже изрядно поднадоел, хотя они только недавно ступили на территорию магии огня. А тут ещё и Олия пристаёт со своими вопросам: «Что такое?» и «Почему у тебя такой утомлённый вид?» Йимир глянул на Симентория, который не мог нарадоваться своему исцелению, и отвечал, прилагая все силы к тому, чтобы его речь не казалась резкой и грубой:

- Всё хорошо. Я справлюсь.

Но назойливая девушка не отступала:

- Справишься с чем?

- Я сказал: справлюсь, значит, справлюсь.

Она буквально чувствовала, как скапливается ярость внутри него, а потому испугалась и отступила от своего возлюбленного. Однако находилась всегда рядом. А морок не отступал и продолжал угнетать его. Не нужно быть пророком, чтобы понять: не ровен час, когда кольер не выдержит этого и разразится яростью. Это было связано с его второй сущностью. А потому Катиара, глядя на него, видела, как саткар внутри мечется и рвётся наружу. Она даже понимала, из-за чего это происходит – частицы сопна, подобно туману, расстилались по округе, и они воздействовали на чудовище, что сидит в душе кольера. Но она видела лишь половину проблемы. Вторая заключается в том, что на саткара внутри Йимира воздействует ещё и закта. Ведь обитатели Хора – это пламенные существа. И огонь внешний подпитывает огонь внутренний. Если учесть всё это, получается, что Йимир сейчас проходит двойное испытание. Помимо того, что ему нужно познать высший закта, ещё он должен научиться сдерживать себя. Да, так получилось, что все, кто идут рядом с ним, должны только лишь раскрыть таинства огненной стихии, когда как ему нужно будет на протяжении всего этого времени покорять самого себя. Вот уж испытание под стать избранника судьбы. Но, кажется, не менее сложным это испытание будет и для всех остальных. Потому что им нужно быть осторожным с ним, чтобы не спровоцировать, но, наоборот, поддержать, чтобы угасить эту ярость. Пока что кольер мог сдерживать весь этот давящий груз. Но миг, когда гнев саткара вырвется из него, приближался.

Тем временем мы уже третий хавор шли по этим землям, наполненным духотой и силой сопна, но не встречали ни единой формы жизни и ни единой странности, изучая которую, можно было бы понять, что из себя представляет испытание закта. Олия пыталась быть внимательной и призывала к тому же Симентория. Но тот был сильно увлечён своим зерабадором и своими молниями, что от него было мало проку. К Йимиру она не смела подходить, потому что видела, что за это время морок не ослабился. Но всё же она не была оставлена одна. Катиара долго не решалась, но теперь набралась смелости и всё-таки подошла к супруге Йимира, чтобы поделиться своими наблюдениями в отношении того, что округа наполнена лёгким сопна. Когда Олия узнала об этом, то отвечала ей:

- Что ж, понятно, почему Йимир так странно себя ведёт. По всей видимости, магия саткаров как-то воздействует и на него.

После этого они вдвоём стали размышлять над тем, что нужно делать с этим лёгким сопна. Саткарал предложила Олии возвысить свою сущность и посмотреть на всё глазами бога. Олия призналась, что уже делала так, но ничего не получилось. Никаких отклонений замечено не было. Все эфирные потоки ведут себя как обычно. Но Катиара сказала:

- А, может, нужно смотреть не на закта, а на сопна?

- Что ты имеешь в виду?

- Санум говорил, что эти две стихии связаны друг с другом. Если усиленно изучать сопна, в конце концов, можно перейти на закта. И наоборот, если углубляться в закта, можно со временем коснуться и сопна. Не может ли быть так, что высшие знания магии огня касаются магии саткаров?

Талами задумалась над этим и весь оставшийся хавор размышляла о том, что ей сказала Катиара. В этом что-то было, она понимала. Ведь не зря поголовно все зактары так или иначе соприкасаются с магией саткаров. Да и Олия тоже, пока изучала огненную сферу в землях воинственного народа, имела множество возможностей соприкоснуться с этими знаниями. Однако она устояла против этих искушений. Но, по всей видимости, сейчас пришла пора подумать над тем, чтобы впустить в себя эти знания. Теперь она была готова к этому. Взглянув на Йимира, она видела, что он продолжает бороться с этим мороком, который навеяли ему эти земли, а потому решила не беспокоить его.

Расширив своё сознание, она устремила свой взор на красный поток эфира и стала всматриваться в него. Закта по своему обычаю тёк в общем потоке с некой пульсацией, изредка изламываясь, но никогда не мешая существованию других цветов эфира. Она проникала дальше и глубже в него, видела его отдельные частицы, видела, что, в отличие от синего потока, здесь каждая толика самостоятельна. Нет какого-то большего потока, за которым следует остальная часть. Перед ней раскрывались все возможные манипуляции над огненным потоком. И она могла бы перебирать их до бесконечности. Но цель была понятна – нужно как-то связать закта с сопна. Но вот как это сделать? Она спросила Катиару, какого цвета нематериализованный сопна. Бестия отвечала:

- Тёмно-красный. Очень тёмно-красный. Почти что чёрный.

Олия тяжко выдохнула. Но не потому, что не знала, как создать тёмно-красный поток эфира, а потому, что это означало, что нужно опять обращаться к эфирной пустоте. Взяв в руку поток закта, она примешала к нему чёрный поток, но получился лишь багровый. Глядя на него, нельзя сказать, что он очень тёмно-красный, почти чёрный. Поэтому она примешала ещё. И вот, в её руке покоится пучок, готовый превратиться в сопна. Но именно что готовый. Если бы она обладала хотя бы уж зачатками этой магии, то смогла бы превратить его в сопна. А потому она просто держала в своей руке чёрный сгусток, в отблеске которого угадывались красные цвета. Йимир приблизился к ней сзади. Так как чародейка была полностью вовлечена в процесс изучения новой сферы магии, а, точнее, в тщетные попытки изучить новую сферу магии, то не заметила, как тот приблизился к ней. Только когда его ладони легли поверх её ладоней, она поняла, что это был он:

- Ох, дорогой, давай помогай, а то я одна не справляюсь.

Голос возлюбленного был спокоен, но в нём чувствовалась какая-то напряжённость, которая говорила о том, что он продолжает себя сдерживать. Он попросил её оставить это утомительное чародейство и уделить ему время, потому что он пожелал возлечь с ней. Сердце девушки ёкнуло, но не от страха, а от неожиданности. Эти слова заставили её отстраниться от своего наблюдения за чёрно-красной сферой магии, а потому она тут же почувствовала, как тело Йимира буквально пылает жаром, а его прикосновения передали ей желание, которое сейчас испытывал Йимир. Она начала терять голову, однако пока ещё пребывала в состоянии принимать здравые решения:

- Но ведь ещё не время заводить детей, мой хороший.

- Если будет нужно, я могу сотворить для нас сколько угодно детей. Но я хочу не этого. Мне просто нужна ты. Прямо здесь и прямо сейчас.

Олию немного удивили слова её мужа. Она знала, что интимная близость – это довольно приятный процесс, но всегда считала, что это нужно для того, чтобы появились дети. А теперь слова Йимира переворачивают её понимание в этом. Он отбрасывает, казалось бы, основное предназначение и сосредотачивается на второстепенном, делая получение удовольствия как раз таки основным. Это удивляло, но никак не отталкивало. Они – муж и жена. А потому для них не существует ограничений ни в чём. И всё же она сделала ещё одну попытку остановить его:

- Но ведь мы сейчас изучаем высшее закта. Может, сначала решим вопрос высших сфер магии, а потом вернёмся к нам? Просто мы тут не одни.

Кольер тут же отпрянул от неё, не сказав ни слова. Но Олия почувствовала, как похоть сменилась яростью, которую Йимир подавлял в себе. В самую пору было бы оставить его наедине, позволив ему проглотить это гнетущее чувство, однако она поступила иначе и стала расспрашивать его, что с ним. Тот стерпел лишь два вопроса. Но, когда был задан третий, терпение лопнуло, и саткар вырвался наружу.

Огонь и пепел скрутились над головой в спираль и продолжали расти, превращаясь в одну сплошную чёрную тучу. Йимир, не позволявший своей второй сущности вырваться наружу в полной мере, сейчас явил себя во всём своём величии. Его рост сделался невообразимо-огромным, кожа покраснела и сделалась бугристой, словно покрылась доспехами. Волосы удлинились и почернели. За спиной распахнулись два кожаных перепончатых крыла. Лицо… Нет, не исказилось гримасой ярость. Оно было спокойно, как никогда, однако все мы ощущали, как эта ярость вырывалась из него всё снова и снова. Он буквально выдыхал её. Катиара, Олия и Сименторий замерли в ужасе перед владыкой-саткаром. Лэн и Зандр не подавали вида тревоги. Только если эджаг не тревожилась и в самом деле, то псар боролся с этим чувством. Саткарал произнесла:

- Вот теперь все сомнения развеялись. Ты – Йимирон, саткар-владыка.

Она сказала это, потому что над Йимиром продолжала образовываться пепельная туча – символ присутствия одного из владык Хора. Теперь, когда его сущность воплотилась целиком, туча и появилась. Взор пламенных зрачков устремился на всех нас, но уста продолжали хранить безмолвие, только лишь показывая своим искривлением всё презрение, которое Йимирон испытывал ко всем нам. Да, он гневался не на Олию, а на всех подряд. Пока мы все замерли в процессе созерцания величия истинного саткара, к нам стали стягиваться и другие представители Хора. Из ниоткуда без предварительного создания огненных порталов к нашим позициям перемещались ражгары и раждалоды. Не обращая на всех нас никакого внимания, они устремляли свои взоры на него, на исполинского владыку, который стоял в самом центре всего этого ужаса, что сейчас творился вокруг. Все, кроме меня, Лэн и, конечно же, Катиары, напряглись, готовясь к сражению с непрошенными гостями. Саткарал даже начала насмехаться над силой этих саткаров, но владыка Хора не дал ей возможности немного поязвить, а принялся в тот же миг изгонять всех этих чудовищ. Уверен, саткары этого не ожидали. Они почуяли присутствие владыки Хора, а потому стали стягиваться сюда в надежде на то, что Йимир даст им своё покровительство и разделит с ними изобилие своих сил. Однако случилось то, чего никто не мог предвидеть. И, развоплощаясь в истлевающих зеражей, они кричали вслед: «Не делай этого, Йимирон! Пощади!» Или «За что, владыка Йимирон?!» Но саткар их не слушал, а только методично возвращал в Хор тех, кто приходили следом за погибающими.

Когда было изгнано достаточно саткаров, их приток прекратился. Йимирон обвёл взглядом всех, кто остался (Катиара заблаговременно изгнала Курула), а после стал умаляться. Пепельная туча при этом начала рассеиваться. Когда его рост сделался обычным, то и следов саткара в его внешности почти что не осталось. Но именно почти что. Хоть глаза его и стали обычными, серыми, как и полагается всем талами, всё же было видно, что его зрачки испускали еле заметный чёрный дым, который медленно поднимался кверху. А ещё кожа его была немного красноватой. Кольер молчал, как и все остальные. Но всё-таким тишину первой разорвала именно Катиара. Округа разразилась её ликующим голосом:

- Ну ничего себе! Такая мощь! Они лезут и лезут, а ты их в Хор да в Хор! Причём никаких ритуалов! Никакой магии! Исключительно власть владыки-саткара! Это вообще! Сануму расскажем, а ведь не поверит!

Когда Катиара немного успокоилась, заговорил Йимир. Он сказал лишь одно слово:

- Простите.

Но интонация была неискренней. Ни в тоне его голоса, ни в выражении его лица, ни в движениях его тела не было видно раскаянья. Он как будто бы просто-напросто сказал: да, я только что всех вас напугал, но ничего не поделаешь, такой вот я. Но никто не стал обращать на это внимания. Олия осторожно подошла к нему, не произнося ни слова и с ожиданием заглядывая к нему в глаза. Тот внимательно смотрел на неё, как будто бы ничего не случилось. Недолгое молчание, воцарившееся тут, разорвал Сименторий:

- Ну, раз уж мы со всем разобрались, предлагаю продолжить путешествие по этим землям и поиск того, чем можно заняться.

Однако, поняв, что после его слов путешествие всё-таки не продолжится, дополнил:

- Ну, или сначала попытаемся понять, что сейчас было.

Йимир совершенно невозмутимо сказал, обращаясь к Олии:

- Кажется, пока я был саткаром, мне удалось понять, какие знания мы можем почерпнуть отсюда.

Она ему отвечала:

- Это подождёт. Ты мне лучше скажи, у тебя всё хорошо? Ничего не болит? Особенно вот здесь.

Она показала на своё сердце. В общем, как сказал Сименторий, сначала пришлось подождать, пока все проблемы решатся. И до сгущения сумерек Олия с Йимиром вели напряжённые беседы. Но, когда наступила амак, они все свои разногласия решили, и путешествие продолжилось. А вместе с ним продолжилось и познание высшего закта.

Огненное перемещение в пространстве. Как я уже говорил, те саткары, что пришли предстать перед Йимироном, появлялись из огня, а не из огненных порталов. Происходил как бы взрыв закта, и на его месте образовывался саткар. Причём это был именно закта. Но теперь Йимир объяснил, как именно это происходит. И то, что в нём сейчас были остатки саткара, помогли ему быть более доходчивым. Он помнил то, что познал в возвышенной сущности, а также мог передать это на языке, понятном сенонцам. Да вот только это никак не облегчало само познание этого приёма. И всё же то, через что уже прошли талами, помогло им приблизиться к этим знаниям. Если сказать проще, то тело чародея превращается в красный поток эфира, переносится в любое место пространства и снова материализуется там. Само собой, разумеется, там, где нет красного потока, зактар не может воплотиться. Но это так, к слову. В Сеноне закта пролегает везде и всюду, так что можно смело сказать: зактар может перемещаться в любую точку пространства этого мира. Это возможно благодаря полному слиянию с красным цветом магии. В принципе, они уже это делали, когда учились расширять своё сознание с помощью окта. Осталось теперь понять методы, как сливаться именно с закта, и можно считать, что чародеи покорили эту грань высшего закта.

Среди чародеев Сенона был распространён один страх – сильное погружение в стихию может растворить сознание и тело чародея в эфире, и вся эта субстанция равномерно распределится по магическому пространству, частицы мага смешаются с частицами магии, после чего одно нельзя будет отделить от другого. Такой же страх сейчас присутствовал в Симентории, Олии, а также Йимире. Он был препятствием к тому, чтобы открыть этот самый быстрый метод пространственного перемещения. Какая ирония. Зентеры умеют сливаться с землёй и быстро перемещаться в ней. Октары настолько сплетены с водной стихией, что скорость их плавания неимоверно велика. Финтары принимают облик ветра и могут мчать, куда им заблагорассудится. И только зактары вынуждены были использовать своё пламя для того, чтобы летать. Но, так или иначе, они всё равно оставались самыми медлительными чародеями Сенона. Теперь же всё поменяется. С помощью закта можно будет преодолевать огромные расстояния буквально со скоростью мысли. И даже быстрее. Зактары станут самым быстрым народом. Но осталось только лишь преодолеть страх и позволить эфиру распылять и собирать их тела обратно. Половину алвата истратили талами на то, чтобы шаг за шагом проверять, насколько безопасен такой метод перемещения в пространстве. А, когда поняли все тонкости такого приёма, то тут же принялись практиковаться в нём.

Йимир взглянул вверх и уставился своим магическим взором на красный поток закта, но не стал подтягивать его к себе, как это делал обычно, чтобы сотворить необходимые чары, а сам потянулся к нему. Сначала своим сознанием, чтобы выбрать место, куда совершить пространственное перемещение, а потом уже и всем своим телом, чтобы совершить это. Точка выхода была взята слева от меня, там, где не было Кхилиамин. Прошло лишь пару мгновений, плоть талами распадается на всполохи огня и в тот же миг закта кроакзируется рядом со мной, после чего из очередных всполохов огня появляется Йимир. Все трое очень сильно радовались этому. Олия повторила этот приём, а после своё мастерство закта явил и Сименторий. Он даже крикнул Катиаре:

- Это даже ещё лучше, чем ваши саткарские пентаграммы!

Катиара, которая на протяжении этой половины алвата пыталась понять, кто же такой, этот Йимирон, не отрывалась от своих ритуалов сопна. Вот и сейчас она телом была тут, но разум почти что целиком пребывал там, в Хордо́зе.

Да, на протяжении всех этих хаворов и миссаров она возобновляла один из своих ритуалов, а именно тот, который уводил её в какое-то другое измерение, где она ощущала отголоски ярости, где слышала эхо саткаров и где повстречалась с кем-то огромным, яростным и отчаянным. После долгих исследований, а также поисков она остановилась на предположении о том, что обнаружила способ входить в Хордоз. Она читала множество книг, да и Санум ей рассказывал о существовании этого, скажем так, пространства, но не физического, а, скорее, духовного, лионического или даже всех двух одновременно. Раньше саткары могли объединяться таким образом. Основная цель состояла в том, чтобы почувствовать единство и обсудить какие-то темы. Но это не просто стол переговоров. Это было нечто большее. В этом состоянии или, можно сказать, в этом месте саткары могли, не покидая своих физических тел, взаимодействовать друг с другом. Прикоснуться, что-то передать и даже сразиться. В одной из книг автор смело написал, что Хордоз – это Хор, но только в духовном воплощении. Иными словами, Катиара, входя в Хордоз, оказывается на родите саткаров и может путешествовать по ней в своём духовном обличии. Пока она не позволит, никто не сможет прикоснуться к ней, никто не сможет заговорить с ней, почувствовать или понять, что она тут. Она верила, что прикасается к Хордозу, однако не могла принять того, что это Хор, потому что в своей голове она рисовала колыбель пламенного воинства немного иной: повсюду огонь, везде саткары, вечные битвы и море сопна. Однако раньше так и было. Но сейчас мир саткаров оставлен в запустении. И это было настолько горько осознавать, что в её голове это никак не умещалось. Но, несмотря на это, она всё равно из раза в раз возвращалась туда в поисках ответов и откровения. Пока что ничего больше узнать ей так и не удалось ни о Йимире, ни о самом Хордозе.

Талами решили немного попрактиковаться в огненном перемещении по территории земель закта. Делая небольшие прыжки, они старались с каждым разом увеличивать расстояние, однако вскоре поняли, что у этой способности есть предел. Но также они осознавали, что этот предел можно преодолеть, если, как бы это глупо ни звучало, довериться эфиру. Да, оказывается, предела не существовало. Лишь они сами были себе пределом. И вот, пытаясь преодолеть его, они пробежались по всем этим землям, так что в самую пору составлять их карту. Как оказалось, в центральной части территории познания закта находился вулкан. Из его жерла вытекала магма и затопляла всю округу, так что образовывались многочисленные лавовые озёра, рядом с которыми обитали саткары. А над самим жерлом возвышалась какая-то постройка. Талами поглядели на неё издали. Но даже этого беглого взгляда было достаточно для того, чтобы понять одну простую вещь: она не была заброшенной. Вокруг неё были и сенонцы, и саткары. А потому, вернувшись к нам, они всё рассказали, а после стали обсуждать, что им делать. Но, кажется, все сошлись на мнении, что нужно сходить туда и посмотреть, что там происходит. Если там обитают мастера закта, значит, Йимир, Олия и Сименторий получат очень хорошие уроки в этой области. Если же там проживают какие-то враги, то это означает, что их немедленно нужно сокрушить. Ну и, конечно же, обсудили, что делать, если там окажутся самые обычные зактары. Йимир, как кольер, предложит им перебраться на первый материк. Все были согласны с этим, и мы все переместились туда. Я и Кхилиамин воспользовались даром бога из Пустоты, так что нырнули в подпространство и оказались на обусловленном месте. Талами, конечно же, примели свои только что изученные приёмы закта. Лэн и Зандр переместились с помощью пентаграммы Катиары.

Диаметр жерла вулкана был огромен. Над ним ближе к одному из краёв парил небольшой остров, словно в Финтарисе, но магии воздуха здесь не было. На этом острове находилась постройка, которая чем-то напоминала дворец кольера. Даже был балкон, который глядел в сторону жерла. От ближайшего края тянулся подвесной мост, сотворённый из неведомого материала, так что жар, исходящий из-под ног, не опалял его и не разрушал. Чародеи затаились на одном из склонов горы, что находилась близ этого вулкана, и не находили себе места, пока Зандр занимался разведкой. Наблюдение со стороны показывало, что эти зактары вроде бы самые обычные сенонцы. Их даже можно было сравнить с дарурами, ведь на Дароисе точно также ходили сенонцы в окружении саткаров. Псару нужно было время, чтобы проникнуть в стан врага и разузнать, что они из себя представляют, а также исходит от них хоть какая-то угроза или нет. Если нет, все покидают укрытие и входят к ним. Если да, то начнётся сражение.

Прошёл хавор, а псара всё не было и не было. Но никто и не думал делать поспешных выводов, ведь каждый понимал, что для таких дел нужны время и терпение. И мы ждали. Парадокс. Самый шумный член нашей команды – Катиара. Однако сейчас она была тише всех. Спокойно сидела себе чуть поодаль, погрузившись в Хордоз. А самый рассудительный – Йимир. Но сейчас в нём снова пробуждался саткар, из-за чего страсть к Олии вновь возгорелась в его сердце. Оплетя её не только своими руками, но и своей сущностью, он в очередной раз принялся нашёптывать ей об интимных делах. В прошлый раз она не позволила этому случиться, и вышло так, что им завладел гнев. Сейчас как раз таки буйство саткара-владыки будет очень не кстати. Да и она была не против того, чтобы провести со своим возлюбленным время. Да вот только хотелось ей, чтобы место было более уютным. Например, их покои. Мягкая кровать, мебель и только они вдвоём. Но пришлось забыть это всё. Однако мысль, что обстоятельства не важны, главное, чтобы рядом был возлюбленный, немного успокоила её. И они на какое-то время покинули нас, а на следующий хавор вернулись. Кажется, совместное время препровождение пошло им на пользу. От приподнятого настроения этих двоих Катиаре стало тошно, так что она принялась заниматься своими ритуалами в другом месте. А ещё через два хавора вернулся и Зандр, неся с собой не очень утешительные вести.

- Это какие-то фанатики, поклоняющиеся некоему Орго́ру, господину страданий и агонии. Звучит так же мерзко, как и то, чем они занимаются в стенах своего святилища, хотя я назвал его сквернилище. Саткары доставляют им из разных миров жертвы для зверских ритуалов. Занимаясь половыми извращениями и напевая какие-то замогильные песни, они живьём содрали кожу с какого-то простого человека, который даже не обладал магическими способностями. Думали, что он будет долго и мучительно умирать. Но его тело оказалось слабее, так что не выдержало тех пыток, что с ним свершили. Разочарованные фанатики Оргора собрались в балконе, их предводитель, явно сильный чародей огненной магии, призвал этого самого господина страданий и агонии, а после сбросил в жерло вулкана мёртвого. Простояв так какое-то время, они поняли, что ответа не будет. Но, что самое главное, не разочаровались этому. Предводитель сказал, что они соберутся здесь ещё раз, когда к ним приведут очередную жертву. Он обещал, что будет приносить жизни разумных существ столько, сколько нужно для пробуждения Оргора. Пусть даже он усеет трупами весь вулкан. Но, как будто бы этого мало, я разглядел их всех. Там были сенонцы всех магических направлений. И ты только представь, даже те, кто совершил покушение на тебя, Йимир, во время прохождения твоего испытания.

Выслушав его, кольер наполнился гнева. Но этот гнев был праведным. Он не перетёк в неудержимую саткарскую ярость. Поэтому Йимира не нужно было удерживать от превращения в Йимирона. Показав своё стремление как можно быстрее покончить с этими фанатиками, он стал расспрашивать псара о том, как им поступить. Но Зандр глянул на меня и сказал:

- Может, спросим у него?

И Йимир спросил у меня, что нам делать. Я же отвечал так:

- Решай ты. Йор доверил вести сенонцев к величию именно тебе. Я же, представитель разорада, буду следить за тем, чтобы как можно точнее свершалось великое предназначение. Но если ты скажешь мне, то я могу направить всю мощь зора туда и не оставить от того места даже воспоминания. Всё живое, что обитало там, будет в один миг обращено в ничто, и только их беспомощные души останутся на том месте, взывая ко мне, чтобы я освободил их от рабства смерти.

- Ты говоришь, что будешь следить за великим предназначением? И в чём же оно заключается, представитель разорада?

- В том, чтобы ты обрёл величие. И только тебе решать, как ты его обретёшь.

Йимир немного испытал меня своим взором талами, а после ответил:

- И вновь очередное туманное объяснение. Ладно, прибереги свою сверхсилу до другого, более подходящего момента. Я бы хотел допросить тех, кто там обитает.

После этого он обратился к Зандру, чтобы разработать план действий.

Используя различные способы пространственного перемещения, мы все оказались в разных точках этого места. Йимир сказал мне встать на выходе и не пропускать никого внутрь этого святилища. Для меня это вовсе не составило труда. Набросив на главные врата чары смерти, я преградил путь туда. Поэтому любой, кто попытается преодолеть порог будет поглощён зора и увеличит моё могущество. Я встал рядом с этим проходом и принялся смотреть за тем, как моя гарпия налетает на саткаров и чародеев, разрывая из на части своими огроменными когтями. С каждым нападением она становилась в этом деле всё более и более эффективной.

Тем временем Йимир, Олия, Сименторий и Катиара поделили дворец на три части и штурмовали его. Бестия орудовала на балконе и прилегающем к нему помещении. Сименторий сеял смерть с помощью своих молний в остальной части первого уровня. Кольер и его супруга спустились в нижние помещения, где находились пыточные залы. Посредник с помощью силы саткара изгонял других огненных существ, чародейка приняла возвышенный облик ветра и направляла на противников-чародеев нематериализованные эффекты разных сфер магии. Они даже не понимали, что с ними происходило. Но девушка не убивала их, а только лишь обездвиживала различными способами, чтобы потом можно было задать вопросы. И они подоспели вовремя. Потому что в одной из пыточных камер уже начался процесс сдирания кожи с живого человека. И тот самый предводитель как раз таки должен был производить его, но нападение свершилось быстрее, и мужчина остался жив.

Достигнув того места, Олия выбила дверь с помощью зенте, после чего они с мужем ворвались внутрь. Высокий сенонец с ярко-красными глазами чистого зактара был облачён в балахон чёрного цвета. Поверх балахона были надеты металлические нагрудник и наплечники, из-под широких рукавов выглядывали металлические перчатки, а из-под подола – сапоги. Все, как и полагается, с изображением огня. Капюшон его был откинут, так что освободители могли разглядеть его тонкое лицо с тонкими губами, узкими глазами и длинным острым носом. Чёрные длинные волосы были собраны с хвост. Сомкнув руки за спиной, пыточный мастер приветствовал гостей лёгким кивком головы. Йимир применил финта и стал читать его мысли, а также воспоминания, чтобы узнать, кто он такой и заслуживает ли милосердия за все свои злодеяния. Тут же его глубокий и достаточно приятный голос зазвучал на всё помещение:

- Сразу чтение мыслей? Что ж, тогда слушайте и читайте одновременно, и вы убедитесь, что я говорю только лишь правду.

Йимир перебил его:

- Нам не нужны твои слова, ведь я ещё не успел как следует углубиться в изучение твоего воспалённого разума, а уже увидел, что он буквально переполнен всевозможной скверной и ничтожностью. Э́тельван, называющие себя герольдом Оргора, ты будешь убит за то, что мучаешь свои жертвы самым изощрённым образом. Вместо того, чтобы направить свои мыслительные способности на что-то стоящее, ты оскверняешь себя мерзостью. Ты будешь убит за то, что фанатично предан божеству, которое требует таких кровавых месс. Ты будешь убит за что, что посягнул на жизнь кольера, отправив своих убийц расправиться со мной, когда я проходил своё испытание. Готовься. Возмездие уже настигло тебя.

Когда Йимир замолчал, Этельван подхватил его слова:

- Прав ли ты в своих высказываниях, досточтимый Йимир, кольер Сенона?

Это всё, что он успел сказать, прежде чем талами напали на него. Они достаточно серьёзно относились к тому, что они слушают, ведь понимали: порой слова имеют бо́льшую силу, чем даже магия. И тот, кто не хочет быть опутан сетями лжи и коварства, должен пресекать эту ложь ещё до того, как она достигнет своей полноты. Ведь чем больше она даст ростки, чем глубже она пустит свои корни, тем сложнее будет её искоренить. Муж и жена поступали мудро, что не дали этому Этельвану раскрыть даже ничтожные частицы того, что он хотел им тут наплести.

По зову предводителя тут же были призваны саткары. Множество ражгаров и несколько раждалодов попытались составить хоть какое-то сопротивление, однако, увидев перед собой Йимирона, они преисполнились трепета перед владыкой Хора. И всё же один из них успел убить пленника. Йимир оборвал существование всех краснокожих одним только пожеланием своей могущественной саткарской воли, изгнав их тлеющие зеражи обратно в пустующий мир саткаров. Талами не заметили на лице Этельвана изумления. Либо он был готов к такому, либо умело владел собой. Но это означало, что он мог полагаться только лишь на себя, так что он начал действовать. В ход пошли различные магические приёмы из области закта. Причём далеко не простецкие, причём достаточно грамотно комбинированные между собой. И, как будто бы этого мало, ещё и концентрированные так, словно предводитель оргоропоклонников готовился к приходу Йимира, заранее кроакзируя просто невообразимо огромные пласты закта. Но ведь этого не было. А иначе бы все чародеи, даже Зандр увидели бы этот кусок эфира и составили противовес, чтобы безопасно развоплотить его или схлопнуть. Но он брал из эфира только лишь обычный объём магической энергии, какой может схватить за один раз самый обычный чародей. Остался лишь единственный вариант – его зерабадор. Во-первых, он наполнен только лишь закта, во-вторых, объём его магической души был невообразимо-велик, в-третьих, он мог хранить там уже концентрированный эфир по технологии Зактарада. Да, осознание этого привело Йимир в лёгкий трепет, что он сражается с сильным сенонцем.

Огненный бумеранг был достаточно простецким приёмом, который может обмануть только лишь неопытного мага, однако, будучи дополненным менонической аккуляцией, мине́йей Та́троса и простецким раздвоением направленности, бумеранг мог быть сильным оружием. А если ещё развить чародейскую реакцию, как это сделал Этельван, то эту бумеранги будет летать везде и не переставая отбиваться от всех поверхностей, постоянно корректируя траекторию своего полёта на противника. Йимир сначала растерялся, когда как Олия снова прибегла к высшей форме финта, приняв облик ветра-чародея. Ей эти бумеранги были нестрашны. Йимир же смотрел на этого чародея расширенным взором, чтобы подмечать, сможет ли он познать что-то новое в огненной сфере магии. Пока что все приёмы, которые Этельван показал и которые оставил нераскрытыми, Йимир понимал и знал. Но этот чародей мог быть полон тайн, а потому настроился быть очень внимательным к тому, чтобы наблюдать, изучать и выведывать. Олия тем временем осыпа́ла своим каскадом всевозможных магических приёмов, не позволяя противнику расслабиться. А он и не собирался, продолжая показывать им двоим свою магическую реакцию. Используя огненное перемещение в пространстве, которое талами изучили совершенно недавно, он уходил от всех ударов чародейки. Так что бой был очень подвижный. Олия пыталась подловить его на своих чарах, но вот только она использовала высшие знания зенте, финта и окта, которые пока что требовали практики. А он применял то, в чём уже существенно поднаторел. Так что после бумерангов из его длинных рукавов полезли другие простецкие приёмы, усиленные сложными эффектами, из-за чего они становились в тысячи и десятки тысяч раз эффективнее. Огненные создания, которые постоянно взрываются, опаляя всю округу концентрированным пламенем. Огненное дыхание, которое после того, как чародей прекратил его исполнять, не гасло, а превращалось в огненную змею и продолжала преследовать противника. В стене был установлен источник, из которого на пол непрестанно изливалась магма, заполняя собой всю округу. И, казалось бы, огненному чародею этот расплавленный металл всё равно что тёпленькая водичка. Да вот только эта напасть была подвержена воздействию электрических чар, которые хоть слабо, но всё же причиняли неудобства, сбивая концентрацию кольера. А огненный шар? Можно ли подумать, что этот простецкий и слабый приём, необходимый только лишь для того, чтобы с него начинали обучение истинные зактары, быть бедствием, несущим разрушение? А ведь так оно и было. Этельван запустил это недоразумение, и оно медленно поплыло по воздуху к Йимиру. Но при этом постоянно взрывалось, и не так, как его огненные стражи, а гораздо мощнее, из-за чего даже стены содрогались. Ещё этот шар исторгал из себя два вида молний: постоянный и слабый разряд, а иногда в какой-нибудь объект из этого огненного шара бил одиночный мощный заряд. Шар нёс с собой поджигающую ауру, так что всё, что попадёт в область действия этой ауры, будет гореть. Если оно, конечно, умеет гореть. А всё остальное будет просто нагреваться. Помимо этого, он швырялся огненными шарами поменьше и постоянно преследовал свою цель. Что будет, если позволить этому недоразумению попасть по себе, Йимир не знал, потому что постоянно уходил с траектории его полёта при помощи огненного перемещения в пространстве. Но именно этот шар послужил окончанию их битвы. А, точнее, окончанию этого этапа сражения и переходу к следующему. От постоянных взрывов огненного шара стены подземелья не выдержали и стали рушиться. Спасаясь от преждевременной смерти, Этельван использует закта, чтобы покинуть это место.

Половина святилища обвалилась в жерло, и некоторые из фанатиков, кого Абр и Курул загнали на балкон, стали жертвой для Оргора. Саткарам Катиары и, конечно же, самой Катиаре удалось спастись. Они переместились во вторую половину, где Сименторий своими воздушными молниями уже заканчивал уничтожение противников. В отличие от чародеев и саткаров, которые проигрывали Кхилиамин, мы с гарпией никак не отреагировали на это происшествие, а вот они в ужасе замерли на месте, даже никак не сопротивляясь уничтожению, которое налетало на них с небес. Пыточный мастер предстал перед Громовержцем и бестией, сжёг двоих своих приспешников, будучи уверенным в том, что он получит от этого жертвоприношения какую-то избыточную силу, а после приготовился сражаться. Рядом с октаром и сопнаром появились Йимир с Олией и тут же напали на него. Но в скорости реакции ему было не занимать. Увернувшись от нескольких ударов, он перенёсся чуть подальше и начал творить кое-что новое, чего Йимир ещё не видел, а потому кольер тут же остановил своих друзей, чтобы посмотреть, чем закончится его приём. Расширив своё сознание, Олия, Йимир и Сименторий внимательно наблюдали за этим. И случилось кое-что очень и очень интересное. Враг задействовал только лишь силы закта и ничего больше, однако на тех местах, куда попала огненная магия, образовались пентаграммы. Их было очень много – 35. После этого Йимир видел нечто необычное. Эти пентаграммы образовали огненные порталы, после чего из них повылезали двойники Этельвана. И не просто двойники, а как будто бы другие живые Этельваны. Йимир осмотрел их с помощью расширенного сознания окта и проник в головы большинства из них с помощью финта. Все до единого были самыми настоящими Этельванами. Это было удивительно и невозможно. Причём невозможно абсолютно. Йимир до конца не понял, как это всё произошло. Он проследил путь огненной магии от начала и до конца. И лишь в одном месте она скрылась из виду – где-то внутри этого чародея. Что там произошло, Йимир не знал. Но, когда она вышла наружу и вошла в пентаграммы, получилось то, что они сейчас видят. Предводитель фанатиков заговорил:

- Ну что ж, здесь ваш путь и завершится. Вы все будете принесены в жертву великому Оргору. Вы все станете его пищей и войдёте в число избранных, кому было предначертано пасть, чтобы господин страданий и агонии восстал. Я же разделил свою душу на множество частей и создал из них самого себя. Теперь каждая моя погибель будет просто-напросто возвращать мне часть моей души. Этот бой будет бесконечен. Вас всего 6, а меня – целых 36. Когда достаточно душ вернётся в меня, я расколю самого себя ещё раз. И сражение продолжится до скончания времён. Или пока не пробудится сам Оргор. Примите свою участь, и я не буду вас пытать.

Йимир отвечал ему:

- Ты бы лучше сказал, как ты умудрился разделить свою душу, вместо того чтобы мечтать тут о том, что бы ты сделал с нами, если бы победил.

- Наивный! Оргор придёт. Так или иначе. Это не вопрос случая, а вопрос времени.

- Что ж, если и придёт, то ты его уж точно не дождёшься.

Мы с Кхилиамин встали рядом с остальными, и я, порождая страх в сердцах живых своим жутким голосищем, сказал своё слово:

- Что ж, тебя 36, а нас будет 82.

Зора оплёл всю округу, превращая в бессмертных тех, кто погиб на этом месте, и 76 сенонцев, бывших фанатиками Оргора, обратились против своего предводителя.

Бессмертные были непреодолимы. Как бы ни старался отбиваться от них Этельван, всё было бессмысленно. Сила смерти поглощала его магию, подпитывая тех, кто были подняты моей рукой. Двойники этого чародея мгновенно истаивали, но тот с завидным усердием не уставал создавать их заново. А талами внимательно наблюдали за этим процессом, пытаясь понять, как он это делает. Но они видели только лишь то, что связано с закта. Когда огненная магия касается души этого фанатика, им не доступно понимание и видение того, что же там происходит, как именно творится это самое дробление души. Но это не было важно. Главное, чтобы они хорошо запомнили то, что могли понять. Ведь я мог объяснить им, что творил Этельван со своей душой. Кто как не зордалод, имеющий власть над духом и душой, мог понимать всё, что касалось души?

Когда стало очевидно, что талами узнали всё, что нужно, бессмертные напали одновременно на всех чародеев и убили их в один миг, так что жизнь не успела собраться внутри одного из них. По идее они должны были остаться лежать там, где и упали. Однако какая-то сила уволокла их в жерло вулкана. Никто, кроме меня этого не видел. Катиара принялась нахваливать пятую стихию, используя меня и себя как примеры самых грозных сторон этого ремесла. Сименторий признал, что некромантия – достаточно могущественная магия. Сила смерти может легко отнимать жизни и в то же самое время порождает (да, он именно так и сказал: «порождает») неисчислимое множество опасных противников. Йимир и Олия присоединились к его словам. Однако я ничего им не отвечал, потому что продолжал следить за тем, куда двигалась душа Этельвана. Она продолжала опускаться всё ниже и ниже, на самое дно жерла вулкана. Туда, где лежала какая-то магия, точнее, предметы, заряженные магией. И я следил за тем, что было дальше. Частицы души и частицы эфира сплелись воедино, преобразовавшись во что-то большое и могущественное. Один за другим стали оживать остальные части этого неведомого магического предмета. Пока я следил за этим, Катиара начала волноваться:

- Что такое? Ты давай мне так не смотри. Мне совсем не нравится, когда ты так смотришь.

Я отвечал им всем:

- Этельван напрасно приносил жертвы Оргору, потому что ни одна из них не смогла пробудить господина страданий и агонии, ведь сам Этельван и был Оргором.

- Ты чего такого говоришь? Ну-ка скажи, что ты пошутил!

Чуть помолчав, я отвечал:

- Готовьтесь.

Они хотели спросить, к чему, но им этого не пришлось, потому что подножие затрепетало, парящий остров потерял остатки силы, что его удерживала над жерлом вулкана, и они начали опускаться в лаву. Мы перенеслись на соседнюю гору к Зандру и Лэн. Псар был встревожен и стремился узнать, что там произошло. Но Йимир только сказал: «Оргор идёт», как тут же его слова исполнились. Исторгнув фонтан лавы, из жерла выбрался огроменный каменные исполин.

Когда это существо предстало перед нами во всём своём величии, все сумели разглядеть его как следует. Тело исполина было составлено из необычных валунов. В них зиждилась сила великого, а внутри него находилось что-то ещё, дополнительный источник силы, который как раз таки приводил в движение эту громадину. Другие же этого не могли видеть. Перед их лицами из жерла вулкана вырастал идол этих фанатиков. Он имел обличие ражгара. А все валуны и камешки так идеально пристыковывались друг ко другу, что возникало ощущение, будто бы раньше его плоть была цельной, а потом кто-то раздробил её на мелкие части. Не вылезая из горловины вулкана, он принялся творить магию огня. Туда, куда упадёт его взор, закта концентрировался настолько сильно, что прожигал дыру насквозь. Так, он лишь движением глаз начал срезать верхушки гор. Камень плавился, и природные пирамиды становились усечёнными конусами, горящие яростным пламенем. Сам же Оргор в промежутках между демонстрациями своей силы вскрикивал от гнева.

Катиара, безотрывно глядя на него, произнесла:

- В нём содержится дух саткара. Мы можем ослабить его, если изгоним.

Йимир, пребывая состоянии расширенного сознания, подхватил её слова:

- И много. Очень много силы закта. Просто не счесть, сколько скроакзированной магии огня он в себя впитал.

Следом заговорила Олия, рассматривая чудовище таким же образом:

- И просто так развоплотить эту силу не получится. Он слишком сильно переплёлся с ней. Даже его воспламеняющий взгляд подтверждает это. Да, приём непрост, спору нет. Но никогда бы не подумала, что с его помощью можно опалять горы и резать их, словно ткань.

Чуть помолчав, ей отвечал кольер:

- Что ж, мы впитали в себя знания высших сфер магии. И предназначение в заключении этого этапа обучения предоставило противника под стать нашей силе. Значит, пришло время испытать самих себя.

И они принялись разрабатывать план и тактику сражения. Но всё же им пришлось прерваться, потому что Оргор направил свой взгляд на вершину горы, на склоне которой как раз таки стояли все мы. Вниз полетели камни, и посредник, используя магию земли отводил опасность в сторону. И пока он так производил всё это, взор повелителя страданий и агонии пал как раз таки на нас. Миг – и закта сконцентрирован до критической точки. Остался ещё один миг, чтобы материализовать его. Но Олия использовала противовес, так что ей удалось скомпенсировать урон, который собирался нанести нам громадина, так что ничего не произошло. Однако это никак не мешало Оргору делать это ещё и ещё. Он от этого ничего не терял, в отличие от чародейки, которая, испытывая предел своих возможностей, в конце концов, устанет это делать. Пока Йимир занимался камнепадом, а все остальные лишь растерянно смотрели на происходящее, пытаясь придумать, как тут быть, Катиара сказала:

- Хорошо. Значит, будем действовать.

Она образовала пентаграмму и хотела превратить его в огненный портал, чтобы переместиться поближе к Оргору и попробовать изгонять саткаров, но не получилось. Врагу хватило лишь мгновение своей воли, чтобы обрамить её звезду символами сдерживания. Конечно, Катиара – не саткар, чтобы это стало для неё ловушкой, но теперь эту пентаграмму нельзя было использовать для образования портала. Она призвала второй символ, но Оргор в один миг обратил и его в ничто. Она попробовала в третий раз, однако воля каменного идола была непреодолима. Взглянув на расстояние, которое отделяет нас от него, она попыталась представить, сколько времени займёт путешествие до этого громадины своими ногами, и поняла, что быстрее талами найдут выход из этой ситуации, нежели она сумеет приблизиться и хоть как-то ослабить его, а потому сказала себе под нос:

- Ну, или не будем действовать.

Глядя на всех, я видел, что чародеи и псар не знали, что делать. Сименторий лишь, выпучив глаза, смотрел то на своего друга, который сдерживал непрекращающийся камнепад, то на его жену, которая с каждой попыткой уравновесить чары противника теряла свои силы. Зандр был лишь муравьём, который только и мог, что озираться по сторонам в тщетной попытке придумать хоть какой-то выход. Катиара немного приуныла из-за того, что оказалась тут бесполезной. Впервые вижу бестию в таком состоянии. Лэн стояла и наблюдала за всем происходящим, изучая обстановку в попытке найти решение.

Эджаги. Существа, которые любят скапливать знания. Они безобидны по своей природе, однако в те времена, когда с ними был их творец Зуль Када́н, каждый пламенный служитель великого обладал одной очень интересной способностью, которая позволяла им не проигрывать в войнах великих. Они могли обращать силу врага против них же самих. Каждый, кто нападал на эджагов, по сути, нападал на самого себя. И хоть сейчас владыки не было с Лэн, однако сама способность всё же жила в ней. Проникнув в её сущность своим всепрозревающим взором, я увидел, как можно пробудить эту дремлющую силу. Она обратила свой взор на меня, поняв, что я делаю. И мысли Лэн открылись мне. Мы стали вести диалог:

- Я вижу, что ты нашёл во мне, вестник смерти. Но, увы, после того как я осталась одна, эта сила стала бессмысленна. Ведь раньше со мной был владыка и остальные эджаги. А теперь что может сделать лишь одна песчинка против целого моря?

- Тогда скажи мне, Лэн'вааль'ваус'ардэспилио'амак'тарэнслук, как ты помнишь, от чего ещё зависит твоя сила, помимо всего прочего?

- От знаний.

- Всё верно. А разве после того, как твой народ и твой бог исчезли, ты не впитала много знаний? Сколько ты наблюдала за людьми, изучая их быт? Сколько ты путешествовала вместе с богом войны, познавая таинства победы? Сколько ты помогаешь Йимиру? В тебе скопилось столько знаний, что ты сможешь обучать свой народ после того, как эджаги вернутся.

- Это говорит мне Лезер, мрачный некромант Сенона? Или же Лезис, хранитель предназначения?

- Ты знаешь ответ. А потому загляни в глубины своей души и вспомни о своей силе. Она будет необходима для того, чтобы одержать победу над Оргором.

Её разум в тот же миг оторвался от меня и устремился на себя, на собственную сущность, чтобы начать вспоминать свою силу.

Я обратился к Сименторию, вкладывая свои мысли в его:

- Почему ты мечешься в поисках решения? Почему не применишь молнии финта против него?

Тот посмотрел на меня и, поймав мрачный взгляд, стал думать свой ответ, а я читал его:

- Разве в этом будет польза? Он камень. Мои молнии не причинят ему ущерба.

- Тогда скажи мне, а как связаны магия и дух?

- Как-как? Напрямую связаны. Именно с помощью своего духа мы делаем эфир магией.

- Так значит, эфир может взаимодействовать с духом?

- Да. Но к чему ты клонишь? Чтобы магия начала соприкасаться с духом, она должна быть… - он приумолк, потому что понял ход моих мыслей, - Точно! Мы же изучили возможности нематериализованной магии! А я ещё свои молнии научился производить таким образом. Значит, мне нужно поражать врага в его дух?

- Ты всё правильно понял. Наноси как можно более сильные удары своей невоплощённой стихии по его духу.

- Понял. Сейчас мы его испепелим!

Обратившись к Катиаре, я стал точно также вкладывать свои мысли в её:

- Посмотри на Оргора на как саткара, - девушка послушалась, - Помнишь, чем отличаются жители Хора от всех остальных существ, созданных великими?

- Величием сущности. И что?

- Правильно. Однако Санум рассказывал тебе ещё кое о чём. Тот урок ты запомнила, когда внимательно рассмотрела своего Курула.

- Ну, каждый саткар защищён слоями или рубежами сущности. Дальше что?

- Сколько рубежей сущности ты видишь в Оргоре?

- Три. Хотя нет, четыре. Эти молнии нашего Громовержца постоянно бьются об одну из сущностей, разрушая её, но она в тот же миг восстанавливается.

- Всё верно. Сименторий уже делает своё дело. Я поговорил с Лэн, и она вспоминает, как пользоваться своими силами. Остались мы с тобой.

- Ты хочешь, чтобы я, ты, эджаг и наш молниеносный чародей удерживали все четыре сущности этого Оргора уничтоженными, а кто-нибудь нанёс последний удар? А ты уверен, что это возможно?

- Жажда победы и стремление действовать заодно друг с другом помогут добиться поставленных результатов.

- Хорошо. Мне в это слабо вериться, но хочется посмотреть на твоё фиаско. От меня что требуется?

- Уничтожить и удерживать уничтоженной одну из сущностей Оргора»

- Как?

- Ты знаешь, как.

Пока она вспоминала, как пыталась победить своего Курула с шестью рубежами сущности, я подозвал Лэн, а после, проведя их обеих через Пустоту, переместился на жерло вулкана.

Невообразимых размеров туловище каменного творения воздвигалось перед нами. От каждого его движения, даже самого незначительного стоял гулких шум. Лава внутри горловины волновалась и плескалась. Камни были плотно пристыкованы друг ко другу, так что даже не сыпались от движений. Противник смотрел туда, вдаль, где находились остальные. Катиара тут же скроакзировала сопна, да посильнее, а после обрушила на Оргора мощь алого пламени, так что одна из его сущностей была тут же уничтожена, а непрекращающиеся изливания саткарского пламени не позволяли этой сущности тут же восстановиться. Я посмотрел на Лэн. Та какое-то время изучала этого исполина, а потом обратилась ко мне в мыслях:

- Это не враг. Он был сотворён не для того, чтобы губить и вредить.

- Всё верно. Оргор – это творение Йора. И великий планировал использовать его, а, возможно, даже успел использовать его для достижения своих целей. Но теперь, когда в нём нет проку, он послужит другой цели великих. Теперь Оргор – это испытание и дар. То, что он противостоит нам, это наше испытание. Однако то, что покоится внутри него – это дар другому существу.

- Это говорит мне Лезер, мрачный некромант Сенона? Или же Лезис, хранитель предназначения?

- Второй.

- Что ж, я рада, что приняла решение примкнуть к Йимиру. Это будет ни с чем не сравнимый опыт.

После этого она извлекла из глубин своей души силу и направила её на сущность Оргора. Способности эджага были удивительны. Лэн сама не могла наносить удары. Но она брала силу этого исполина и поворачивала её против него же самого. Она брала кусок его духа, с помощью которого он творит свои разрушения, что гасила Олия противовесом, материализовывала их и направляла на него, создавая непрерывный поток. Получался невозможный парадокс – Оргор постоянно разил самого себя. Что ж, теперь настал мой черёд разрушать последний рубеж его жизни, после чего останется нанести сокрушительный удар, который завершит существование Оргора. Зора воспылал в моих глазах, и я направил силу смерти против него.

Камнепад прекратился, и Йимир присоединился к своей возлюбленной, чтобы противостоять катаклизму. Они уже все идеи перебрали, как им одержать победу. И вот рядом с ними приземляется Кхилиамин. Я, используя свою гарпию как проводник собственной воли, начинаю говорить, так что из её уст исходит мой голос:

- Йимир, Оргор уже побеждён. Нужен заключительный удар. Но не просто магический приём, а сокрушающий твердыни урон. И ты понимаешь, о чём я говорю. Взгляни на врага своим саткарским взором. Рассмотри его повнимательнее. Ты увидишь, что все сущности, которые оберегали его жизнь, сняты. Но тебе нужно изловчиться и обрушить всю мощь заключительного удара в тот миг, как молния Симентория поражает его. Тебе нужно ударить вместе с ним, и тогда Оргор будет повержен.

Йимир в тот же миг обратился Йимироном и взглянул на каменное творение глазами саткара. Да, он видел, как три из четырёх сущностей были постоянно уничтожены, а четвёртая исчезала лишь на миг, когда в неё попадала нематериализованная молния Симентория. И вот именно в этот миг и нужно было попасть Йимиру Орхом. Не сказав ни слова, он извлёк оружие бога войны и переместился к нам. Используя власть над собственной душой, которой обладает каждый из обитателей Хора, Йимирон увеличился в размерах, чтобы соответствовать росту своего противника. Оргор сразу же прекратил посылать свой концентрированный закта в то место, где остались Олия, Зандр и Кхилиамин. Теперь его привлёк Йимир. Саткар-владыка пытался подгадать под удар молнии Симентория, однако это было не так уж и легко. Да, меч бога войны буквально направлял удар на противника, помогая обходить препятствия, которые пытался устраивать каменный исполин. Однако поражал всякий раз лишь его сущность, которая успевала восстановиться. Оргор в свою очередь немного выбрался из жерла, чтобы возвышаться над Йимироном. И мы все увидели, что нижняя часть его тела была сделана в виде змеиного хвоста. Получался эдакий ражгар-сик’хай. Также он превратил свои руки в клинки и стал разить огромного саткара. Но Йимирону даже не было необходимости как-то отбиваться от этих ударов или уворачиваться от них – его сущность поглощала весь этот незначительный урон. Йимиру пришлось истратить порядка тридцати попыток нанести удар вместе с Сименторием, прежде чем у него это всё-таки получилось. Низвергнув мощь Прокладывателя смертного пути на обнажённую плоть врага, Йимир нанёс ему сокрушительное поражение. Душа Этельвана была уничтожена, силы, удерживающие магические камни в обличии Оргора, были рассеяны, и всё это проваливается в магму жерла. Теперь дар Йора свободен и будет до определённого времени ждать того, кому он предназначался, тут, на этом самом месте.

Таким образом завершилось путешествие кольера по второму материку. Углубляясь в понимании сущности всех четырёх стихий, Йимир, Олия и Сименторий сумели открыть для себя очень важные приёмы.