Элунея

Часть 2

Как только восход знаменовал начало нового хавора, Йимир предстал перед входом в зенте’урин, где повстречал уже знакомого ему Валдимера. Тот оглядел новый вид одежды и выразил своё мнение по этому поводу. Зентер признал, что сам он никогда бы не облачился в подобное, однако не стал укрывать, что такой стиль выглядит более гармонично, при том оставаясь всё таким же лёгким и не сковывающим движение. И, конечно же, он не стал внушать юному зентеру свою точку зрения. Выглядело достойно, и это было самым главным. И под эти самые одобрительные слова своего собеседника чародей устремился внутрь, чтобы стать учеником зенте’урина. Йимир признался, что не видел строения более прекрасного, чем урин магии земли.

Утром главный холл почти пустовал. Лишь юная октарка с лентой, повязанной на левой руке, практиковалась в магии земли. Йимир видел, что у неё пока что получалось это не очень. И дело даже не в том, что она плохо знакома с принципами управления земляной стихией. Он видел, что эфирный поток не анудалируется. Так как она зентер не по рождению, то не может использовать свой внутренний резерв для того, чтобы подчинять новую стихию себе. Ей приходится брать зелёный сгусток эфира, формировать из него силу магии земли и пытаться заставить песок под своими ногами слушаться её. Но, пока она доносила эту энергию до себя, та вся разлеталась в разные стороны и возвращалась обратно в эфир, а к себе она подносила лишь незначительные крохи, которые только и могли что поднимать в воздух ничтожные песчинки. Она пыталась снова и снова. Она пыталась зачерпывать ещё больше эфира. Она пыталась быстрее доносить до себя. Она пыталась создать непрерывный поток. Но ничего не помогало. Несмотря на то, что её физические движения были изящны и плавны, духовный взор видел, что в обращении с эфиром она была неуклюжая и неосторожная. Это немного удивило юношу. Ведь он учился повелевать эфиром, пока путешествовал по Зентерису. А потому ещё даже до того, как Йимир решил повстречаться с дулом, он уже освоил все тонкости управления магической энергии. А теперь, глядя на эту девушку, которая была взрослее него, ему казалось, будто бы она – младенец. Рядом с зентером появился его сородич, один из преподавателей урина. Глядя на октарку, он сказал:

- Несчастное дитя. В погоне за звучным титулом она пренебрегла основами. И теперь ей приходится мучиться в стенах не родного урина. Но я вижу, что ты не таков. И это меня…

Он осёкся, потому что его физический взор пал на мантию Йимира. Посмотрев оценивающе на внешний вид ученика, он одобрительно кивнул и ответил:

- Неплохо смотрится, должен признать. Нужно попробовать как-нибудь походить в этом. Меня зовут Васина́р. И я буду твоим учителем магии земли.

Маг земли учит другого мага земли использовать магию земли. Что может быть легче этого? Так оно и было. Всё, что Васинар преподавал Йимиру, тот схватывал налету. И знания лились рекой внутрь молодого разума. Очень и очень быстро новый ученик перешагивал ступени величия, стремясь к своей цели. И в этом не было ничего удивительного. Преподаватель признался, что истинные зентеры не задерживаются в этом урине. Получив достаточно знаний, юноши и девушки покидают эти стены и устремляются вслед за своей мечтой. Однако, как я уже писал тут, Йимира интересовало больше далодичность магии, чем её сила. А потому, помимо приобретения знаний о самом зенте, он наблюдал, какие изменения в личности производит изучение этой стихии. И то, что он ощущал, ему нравилось. С каждым новым шагом он становился всё более и более уверенным в себе. Его внутренняя стойкость росла и крепла. Он не боялся идти вперёд, к постижению новых возможностей. И это было весьма отрадно.

А ещё ему очень нравилось общаться с преподавателями. Особенно с навулом Анатианом, когда тот был не занят. Обширные знания магии земли, которые пронизывали его душу и дух, производили с его словами самые настоящие чудеса. Более добродушного и притягательного сенонца он ещё не ощущал. Каждое слово, сказанное навулом, дышало уверенностью и силой, которыми наполнялся и его собеседник. Анатиан умело сочетал в себе и друга, и учителя. Нет, конечно, и другие учителя были для Йимира друзьями. Но просто ученик видел ту грань, когда его наставники заканчивали обучать и начинали дружескую беседу. А управитель зенте’урина всегда разговаривал, как друг, но в свои слова так умело вплетал наставления, из-за чего они проскальзывали в ум ещё легче. Не зря он выбран представителем народа зентеров. В общем, беседы с этим сенонцем Йимир очень ценил. И, когда выпадает возможность, он всегда отыскивал Анатиана и начинал непринуждённую беседу. От него Йимир почерпнул много чего интересного. Научился ещё больше ценить качества личности. А также узнал некоторые подробности того, что было раньше в их мире. К примеру, был такой период, когда в уринах подавляющим большинством учеников были валирдалы. Эти смышлёные чародеи всегда искали новых знаний, потому что продолжительность их жизни зависит от этого. Чем сильнее будет их связь с эфиром, тем медленнее будут стареть их тела. И вот как раз в поисках новых знаний в магии земли пилигримы наводнили зенте’урин и с жадностью поглощали всё, что только способен вместить их разум. Но этот период быстро прошёл. Взяв то, что могли, человеческие зентеры покинули эти стены. И после этого больше никто из них не приходил сюда с просьбой подарить им знания этой чудесной магии. Анатиан предполагал, что валирдалы делились ими друг с другом и больше не видели надобности превращаться в учеников. Навул признался, что обучать валирдалов несложно. Конечно, с уроженцем Зентериса эти чародеи ни в какое сравнение не идут, но порой даже усердный финтар, импульсивный зактар и увлечённый октар поддавались обучению тяжелее, чем большинство людей, ведь они сочетали в себе сразу все эти качества. Анатиан даже усмехнулся, сказав, что они были очень смешными, когда пытались соперничать друг с другом. Возможно, ещё это придавало им энтузиазма, из-за которого они так бодро продвигались вперёд в изучении зенте. Также Йимир побольше узнал о других сенонцах и особенностях соседних народов, что лишь ещё больше подготовило этого чародея к тому пути, который он собирался пройти. Анатиан, видя этот внутренний рост в своём ученике, даже пошутил:

- Да тебе вообще можно отправляться в Октарис и Зактарис без гостевой повязки. Ты так хорошо знаешь их обычаи, что можешь выдавать себя за полноценного члена их общества, - но потом стал серьёзным и сказал, - Только смотри не вздумай так поступить.

Но Йимир и не собирался.

Обучаясь в зенте’урине, Йимир ещё учился общению с гостями. Ему очень нравилось проводить время с октарами. Поначалу они очень замкнуты, но, стоит проявить немного терпения, наладить с ними контакт, как водные маги превращались в самых настоящих друзей. Конечно, для зентера не будет никого роднее другого зентера, но октары явно учатся этому. С финтарами Йимиру так и не удалось найти общий язык, ведь они презирали всякого, в ком нет финта. Он видел, как им трудно давалось обучение противоположной стихии. Он видел, как им приходилось смирять себя, чтобы ходить по земле своими босыми ногами, а не парить над ней, как они это обычно делают. Он подмечал, как они подавляют в себе пожар возмущения из-за того, что песок прилипает к их ступням. Ему так хотелось помочь им с этими знаниями. Жаль, что они сами отказывались от этой помощи. Но Йимир всё-таки восхищался ими. Они всегда были такими грациозными, а их поступь так легка, что ему хотелось стать хотя бы чуть-чуть похожим на них. В его голове промелькнула мысль после окончания зенте’урина пойти сразу в Финтарис, но в тот же миг и отогнал её, потому что помнил о непреложном правиле: противоположные стихии нельзя познавать сразу после познания своей. Но жажда поскорее познакомиться с финтарами подгоняла его приступить к познанию противоположной стихии как можно раньше. А вот зактары Йимиру не то, что бы не нравились. Он их, скорее, боялся. Они были агрессивными и воинственно настроенными. Всегда и во всём они видели только лишь возможность возвыситься самому или унизить других. Постоянные насмешки, недобрый взгляд, и даже кисти рук у них постоянно сжаты в кулаки. Нет, конечно, как гости Зентериса, они держат свою сущность при себе. Но в общении с ними Йимир ощущал всё это. Ощущал и понимал, что это лишь то, что можно вызнать в общении. Если он станет впускать в свою сущность закта, ему откроется ещё больше глубин этого воинственного народа. А ему этого не хотелось. То, каким он был, ему очень и очень нравилось. И он боялся, что за сущностью огня полностью скроется его доброта и такая тесная связь со всеми зентерами. А потому, в отличие от финта, он решил держать закта от себя как можно дальше. Если бы только было возможно стать талами без огненной стихии, то он поступил бы именно так. Но правила этого не позволяли, а, значит, он оставит познание этой стихии напоследок. Таким образом, Йимир выстроил перед собой путь: зенте – окта – финта – закта. Каким бы болезненным или даже опасным ни было обучение в финта’урине с одним только окта, он готов терпеть физическую боль, только бы к моменту перехода в Зактарис в нём было как можно больше остальных трёх сфер, которые заглушат боевой марш в сущности будущего талами.

Обычно зентеры завершают обучение в своём урине за 2 алвата. Но Йимир истратил вдвое больше времени, потому что ему было интересно общаться с октарами и собственными учителями. И таким образом он обрёл вдвое больше знаний в магии земли, чем обычные ученики, которые стремятся к положению талами. Он настолько хорошо усвоил знания магии земли, что сравнялся с теми, кто его обучал. Учителя даже интересовались, не хочет ли он остаться в Зентерисе и стать одним из них? Если честно, для Йимира это было довольно соблазнительной идеей. Остаться среди своих, ближе общаться с Анатианом, укреплять свои знания этой удивительной стихии. Это также считается почётным положением наравне с талами. Однако помимо этой тяги в душе Йимира жила ещё какая-то сила, которая тянула его в другом направлении, давая понять, что ему жизненно необходимо познать все стихии, пройти испытание, стать талами. Обсуждая эту непонятную тягу с Анатианом, Йимир впервые услышал о великом предназначении.

- Что это?» - спросил зентер у навула.

- А это, мой дорогой, - отвечал ему управитель зенте’урина, - Путь, который открыт не всем. У каждого из нас есть своё предназначение. Вот, например, моё предназначение – быть на этом месте. Предназначение Васинара – быть твоим учителем. Но всё это просто предназначение. Просто путь, который мы сами избрали и сами идём по нему. Великое предназначение – это путь, который проложили боги. У них есть какой-то замысел, в котором некоторые играют свою роль. Не спрашивай, об этом замысле я ничего совсем не знаю. Но знаю, что он есть. И этот внутренний зов, эта самая тяга, которая ведёт тебя дальше, я уверен, и есть великое предназначение

- Но как же такое может быть? Ведь я могу решить не становиться талами, и что тогда? Великое предназначение исполнено не будет? Какой же это тогда замысел богов?

- Самый обычный. Если ты не исполнишь предназначение, это сделает кто-то другой. Не говорил ли я, что это путь? По пути можно идти, но с него можно и свернуть. Что выберешь ты? Проследуешь по нему? Предоставишь себя для служения великим? Или же устроишь свою жизнь сам?

- Ну, конечно, я выберу первое.

- Что ж, путь предназначения – самый лучший путь. Но ты должен быть готовым к тому, что он ухабист и неровен. Пробираться по нему может быть трудно. А порой так вовсе может казаться, будто бы он тебе не по плечу и ты ошибся с его выбором. Но, если ты отдашь себя в руки великих и будешь со своей стороны прилагать все усилия к тому, чтобы свершить их замысел, то тебе в нужный миг будет дарована помощь свыше.

- Ты так говоришь, будто бы сам Йор придёт ко мне и благословит.

- Уверен, если он посчитает это нужным, непременно так и поступит.

Чуть призадумавшись, Йимир сказал, что с первым испытанием на пути великого предназначения он уже столкнулся – закта. Ему не хотелось впускать в себя эту силу. Однако он обязан был это сделать, чтобы стать талами. А также то, что он пойдёт в финта’урин третьим, а не четвёртым, может означать, что его путешествие имеет шанс прерваться раньше времени. Анатиан отвечал ему:

- Всё верно. Это два испытания, которые не дано пройти другим. Но ты пройдёшь их. Поэтому не сомневайся в своём избранном пути. Когда будет казаться, что выхода нет, великие дадут тебе выход

- Ты говоришь: великие. Но ведь мы поклоняемся Йору. Значит, помогать справляться с трудностями великого предназначения будет именно он. Разве нет?

- Как я уже говорил, детали их замысла скрыты от нас. Но это же не означает, что мы не можем попытаться проникнуть в них своим разумом. Как думаешь, почему нам раскрыто имя не только Йора, но и других великих?

- Никогда не задумывался.

- А всё потому, что великое предназначение – это дело рук великих. Они создавали его вместе. А потому они и наблюдают за его исполнением. И кто может знать, от кого из них придёт помощь в тот или иной момент?

- Я слышал, что в древние времена великие были со своими народами и вели их в битвы. Почему же сейчас это не так?

- Никто не знает об этом. Никто не знает, чем закончилась эпоха великих битв. Но мы должны довериться богам и позволить им использовать нас для того, чтобы свершить то, что они задумали.

Да, Йимиру было над чем подумать. Он никогда не ощущал себя особенным, каким-то избранником богов. Но после того самого разговора с Анатианом юный маг понял, что просто обязан пройти этот путь, хотя ему и не очень-то верилось в то, что он шёл по пути предназначения.

Итак, обучение в зенте’урине подошло к концу. Подгадав время так, чтобы в урине был навул, он распрощался со всеми своими учителями и друзьями-октарами, которым он помогал изучать родную стихию, а после погрузился в песок, чтобы позволить силе земли нести его дальше. Однако, прежде чем явиться в Октарис, ему нужно посетить Кольен, чтобы Талат осмотрел его и поговорил с ним по поводу его пути. Цель такого визита состояла в том, чтобы посредник удостоверился лишь в одном: этот сенонец готов к тому, чтобы сотрудничать с другими народами его мира. Сам Йимир не тревожился по этому поводу. Анатиан, да и он сам были уверены, что зентер готов к этому. Однако он волновался из-за того, что ему предстоит встреча с собственным отцом. На фоне этого даже меркла проблема с финта и закта.

Если для него самым прекрасным строением был зенте’урин, то сейчас его мнение изменилось. Сильно изменилось. Территория Кольена выглядела величественнее всего, что ему доводилось лицезреть. Будучи овальной формы, она не превышала площадью небольшой городок в Зентерисе, потому что предназначена лишь для того, чтобы на ней располагался непосредственно дворец, где проживал и принимал гостей Талат, а также где проживали и тренировались его псары. Но, помимо него, здесь был ещё полигон, который занимал площадь в несколько десятков раз больше дворца. Он был как бы продолжением дворца и начинался позади него. Сейчас стоял агерена́д (это 12 миссар), когда как испытание начинается в первый алват цидонада (это 7 миссар). Так что здесь было тихо и пусто. Это располагало Йимира к тому, чтобы как следует рассмотреть округу. Вся территория была устлана зелёным ковром полевой травы. Лёгкий ветерок гулял по округе, распространяя различные ароматы цветов. Одинокие деревца украшали эту спокойную обстановку. Конечно же, здесь паслись и звери. Стада мила́р мирно щипали травку, реву́ки, как всегда, вели себя странно: то смирно стоят на месте, то сорвутся куда-то, а потом снова замирают. В небе кружили уммо́ны, обучая своих птенцов делать головокружительные виражи. Увы, но исполинским творениям здесь не было места. Однако и тех, что гуляли тут, было достаточно для того, чтобы создать приятную атмосферу. Йимир видел также две из четырёх рукотворных конструкций. Так называемых источников, которые представляли из себя большие пьедесталы, высотой превышающие рост сенонца в два раза. Пьедесталы эти были выполнены в виде пиалы, которая стоит на ножке. И в этой самое пиале находился один из четырёх элементов их магии. Два пьедестала стояли спереди дворца, ещё два – позади. Так как Кольен был повёрнут на юго-восток входом, то источник магии земли находился слева от входа, то есть на юге, указывая на то, что в той стороне находится Зентерис, а справа, то есть на востоке, стоял источник воды. Следовательно, огненные и ветряные источники находились на западе и севере. Сам источник представлял из себя зацикленный процесс материализации одной из сфер магии с последующим её разрушением. Источник земли постоянно творил каменную крошку, которая, падая на пиалу, разрушалась, превращалась в эфир и возвращалась к началу, к точке материализации, чтобы снова быть воссозданной в виде земли и раствориться в эфире. То же самое со всеми остальными. Такие же источники, но только размером поменьше стояли справа и слева от непосредственно входа в обитель кольера: вода и земля – слева, огонь и воздух – справа.

Представ перед этими пьедесталами, Йимир устремил свой взор на источник земли. Повинуясь непреодолимой воле адепта, стихия начала вести себя по-другому. Сначала он материализовал весь эфир, так что образовалась небольшая горстка бурого песка, а после принялся творить из неё различные образы. Сначала животных, а потом и сенонцев. Но от этого дела его оторвало внезапно пробудившееся чувство, которое подсказало ему, что рядом находится зентер. И не просто зентер, а его отец. Он поднял голову и увидел не балконе его. Пронзительный взгляд серых зрачком устремился на сына, однако Йимира это нисколько не пугало, ведь он смотрел на Талата духовным взором и видел самого близкого во всём этом мире сенонца. И добрый голос родителя спросил:

- А восстановить-то, как было, сможешь?

Йимиру хватило лишь пару мгновений, чтобы земляная магия снова зациклилась в вечном хороводе развоплощения и материализации. Талат обратился сгустком ветра и в тот же миг оказался рядом с сыном, в упор глядя на источник. Чуть подправив цикл, чтобы они был идеальным, Талат сказал:

- Вот теперь всё. Ну что ж, привет, Йимир.

- Привет, пап, - им не нужно было никаких рукопожатий, потому что связь, которая скрепляла их, выражала все необходимые чувства, - А где мама?

- Как всегда, в Финтарисе. Уверен, тебе уже довелось иметь дело с ними в урине, а потому ты знаешь, какие они.

- Прекрасные, пап, финтары прекрасные. Они грациозны, как ава́ббы, а поступь их легка, как… как… У меня даже слов нет.

- Вот, значит, как? – вопрос явно стремился подчеркнуть удивление, однако тон голоса Талата выразил утверждение, как будто бы он сам для себя подтвердил то, что должно было случиться, - Это хорошо. Такой взгляд тебе пригодится, когда ты попадёшь, в конце концов, в Финтарис. Пойдём внутрь.

И Йимир зашагал рядом с ним, озираясь по сторонам.

Внутри Кольен был ещё более величествен, чем снаружи. Огромный потолок сиял множеством огоньков закта, освещая рисунок ночного неба, на котором изображены только лишь именитые созвездия. Восемь стрельчатых окон, по четыре с каждой стороны, находились немного выше середины, ближе к потолку. С подоконников свисали гобелены разных цветов: четыре полотна была сплошных цветов: зелёный, жёлтый, красный и синий; четыре – парные: синий с желтым, синий с зелёным, красный с жёлтым и красный с зелёным. Красного с синим и зелёного с жёлтым не было, потому что противоположные стихии не смешиваются. Они тут же начали разговор на эту тему. Йимир был уверен, что у огня с водой, как и у земли с воздухом, есть общие пересечения. Просто никто их пока что не нашёл. Талат только лишь утвердительно угукнул на это. Между восемью окнами располагались шесть колонн, рядом с которыми стояли монументы в плащах. Полы, несмотря на то что были каменными, источали тепло, как от огня. Йимир подумал, что это и есть слияние стихий. Талат, ощутив, что его сын заинтересовался этим явлением, подтвердил догадку, сказав, что сейчас он как раз таки ощущает результат слияния двух стихий: камни, что горячи, как огонь. Также они свернули к предпоследнему правому гобелену синего и зелёного цветов.

- Чувствуешь?» - спросил кольер зентера. Йимир от удивления потерял дар речи, потому что поверить не мог: гобелены сделаны из песка и воды, однако ощущались как самая обычная ткань. Талат разорвал молчание:

- Твоя одежда сделана из одного только зенте, так что она защищает от огня и воды, однако любой финтар способен одолеть тебя, его атакующие чары твоя мантия не сдержит. А этот гобелен, как и остальные семь, сделаны из слияния зенте с окта, так что против них бессилен какой бы то ни было элемент.

- А твоя одежда?

Талат был облачён в серую мантию под цвет своих глаз. Усмехнувшись, он ответил:

- А это вообще не одежда. То, что ты видишь, это иллюзия. Результат работы финта. Если бы ты был талами, то удивился, что не можешь видеть мою магическую ауру, потому что финта скрывает меня не только от физических, но и от духовных взоров, не позволяя читать мою силу и даже мои намерения. Зенте защищает меня от любого физического урона, окта – от магического. А закта я использую для того, чтобы атаковать, ведь это самая разрушительная стихия.

Йимир слушал своего отца с раскрытым ртом. А, когда тот закончил, то ему понадобилось какое-то время, чтобы собраться с мыслями, после чего он спросил:

- Ладно, зенте-закта – это полы. Зенте-окта – это гобелены. А где финта-закта и финта-окта?

Талат глянул вверх:

- Летающие огоньки – это финта-закта. А, финта-окта – летающее море, в котором отражаются эти самые огоньки.

- Погоди-ка! Так это не рисунок?!

- Нет, мой сын. Искажение язычков пламени в водной глади.

- Но так ведь это же наше ночное небо. Как же такое возможно?

- Да, чтобы идеально отразить звёздное полотно, я истратил на него целый миссар, кажется.

- Ты просто чудотворец!

- Вот видишь, сын, магия нужна не только для сражений. С помощью неё можно творить искусство, - он повернулся к Йимиру и пронзительно глянул на него, - Запомни, Йимир, одну очень важную истину. В магии важна не сила, а воображение. Не объём знаний, а творческий подход. Будь ты хоть властелином огненной стихии, хоть мудрецом-зактаром, если ты не задействуешь своё воображение, ты ничего не стоишь. Никогда не теряй умения мечтать, воображать и фантазировать. Это ключ к успеху в любой магии, не только в стихиях.

- Хорошо, пап.

Талат продолжил движение, сказав:

- Молодец.

Они преодолели этот длинный холл и предстали перед большим роскошным столом, на котором было много непонятных вещей. А из тех, чьё назначение Йимиру было открыто, он узнал лишь стопки аккуратно сложенных бумаг. Пока отец усаживался на роскошное деревянное кресло, Йимир огляделся и заметил ещё один монумент в плаще, который стоял чуть дальше в тенях. Немного поглядев на него, Йимир устремился блуждать свои взором дальше и увидел, что в самом конце находилась ещё один проход, который был сейчас заперт. «Полигон» - догадался зентер. А также два прохода угадывались в тенях боковых стен. Они располагались вплотную к тому месту, где стены образуют углы.

- Давай. - Татал протянул руку к Йимиру. Тот вытащил из-за пазухи свёрток бумаги, в которой содержалось послание навула Анатина кольеру. Тот развернул прочитал его и вслух по-доброму произнёс:

- Кто бы сомневался.

Выставив правую руку, он стал с помощью магии дополнять послание какими-то своими рукописями. Это заняло лишь мгновение, после чего кольер вернул бумажку и сказал:

- Прочти.

Йимир так и сделал, а после спросил:

- Теперь это надо отдать навулу Октариса?

- А, значит, следующим будет окта? Нет, это останется тут, потому что может случиться так, что с Витавером ты вообще не увидишься за всё время обучения у них. Хотя нет, с Витавером ты, скорее всего, увидишься. А вот с Евенгалом – как раз таки навряд ли. Больше половины своей жизни он проводит в обличии ветра.

- Очень жаль. Уверен, навул финтаров – самый грациозный из сенонцев.

- Что-то мне подсказывает: когда ты будешь проходить испытание воздуха, у тебя его грациозность будет вызывать отвращение. Но твой настрой мне нравится»

Йимир пробыл в Кольене много хаворов, общаясь со своим отцом. Талат даже помог ему познать некоторые приёмы зенте, которые у его сына пока что не получались. Но теперь эти вершины он покорил. Отец вообще сказал, что он может приходить к нему, когда что-то не получается, а помочь некому. Йимир обещал, что так и будет. Он хотел подождать, пока вернётся его мама, чтобы повидаться и с ней. Но она так и не возвращалась. Поэтому Йимир решил двигаться к Октарису. Распрощавшись с кольером, он растворился в земле, и сила понесла его к восточным берегам.

В той стороне было много пустующих земель. Конечно, не так много, как у других народов, но всё же достаточно, чтобы вокруг них ходили различные споры. В частности, у финтаров. Иногда и у зактаров, но никогда не у зентеров. И Йимир даже прервал своё подземное путешествие, чтобы остановиться посреди этих полей и оглядеться. Бескрайние зелёные луга, на которых обитали все разновидности животной жизни Сенона, придавали этим местам чарующий облик. Конечно, не хватало во всей этой живописной картине осторожных следов цивилизации. А потому он отчасти понимал притязания огненных и воздушных чародеев на эти земли. Но всё же, несмотря на это, облик новых земель был прекрасен. Юный маг радовался тому, что ему удалось сменить обстановку и впустить в себя ауру новых земель. Из-за того, что эти земли были отданы октарам, то здесь, само собой, витал их дух. Умиротворяющий, побуждающий сосредоточиться на самом себе и на всей этой красоте. И он потратил одни хавор для того, чтобы прогуляться по этой местности. Однако аура Октариса не такая, как у Зентериса, а потому с исполинскими творениями лучше не иметь никаких дел. Они начинали беспокоиться, когда Йимир стал приближаться к ним. А те, кто поменьше, не подпускали чародея к себе тем, что удирали от него, как только тот, подойдёт слишком близко. Маг не огорчался. Он с пониманием относился к этим животным. А, потому, как только забрезжил рассвет, Йимир повернулся в его сторону и продолжил своё подземной путешествие.

И вот, мгновение спустя он уже стоит на берегу бескрайнего океана. Дневное светило всё ещё продолжало своё медленное пробуждение. И это лишь прибавляло наслаждение, которое испытывал будущий талами от созерцания этого завораживающего вида. Столько воды он никогда не видел, а потому истратил очень много времени, созерцая за тем, как мерно колышется бескрайняя гладь, и наполняя себя дыханием океана. Воздух здесь особенный, отличный от воздуха Зенетериса. Вскоре из-под воды стали выбираться октары. Каждый со своей семьёй. Они усаживались на берегу и присоединялись к Йимиру в том, чтобы глядеть на восход. И зентер чувствовал ещё больше радости от того, что местные жители решили разделить с ним радость от созерцания этого прекрасного зрелища. А по прошествии небольшого промежутка времени к нему подошла одна семья, чтобы поинтересоваться, не нужна ли ему помощь. Синяя повязка была уже на своём месте, а потому отец, мать и дочь понимали, кто стоит перед ними. Йимир ответил им:

- Спасибо огромное за то, что проявили инициативу и сами обратились ко мне. Я закончил зенте’урин и выбрал вашу стихию следующей для того, чтобы проходить обучение в Октарисе. И мне бы очень хотелось познакомиться с вашим народом, с вашими обычаями, с вашим мышлением и с каждым из вас в отдельности. Но я вижу океан впервые и даже не представляю, как можно перемещаться по нему. Мне очень хотелось бы научиться плавать, как самый настоящий октар.

Мужчина отвечал:

- Нам очень нравится принимать у себя гостей из Зентериса. Мы с семьёй рады тебе помочь освоиться в наше среде.

Три пары ярко-синих глаз онтоханинов добродушно глядели на зентера. Йимир не ощущал связи с ними, как это было с его сородичами, а потому он должен был учиться вглядываться в их лица, чтобы видеть реакцию своих новых друзей. Они назвали каждый своё имя: Ва́лдин, его жена Аи́ния и дочь Тати́. Он, в свою очередь, представился им. Все трое были очень гостеприимными и приятными личностями. И Йимир предвкушал такое же приятное времяпрепровождение, как это было в его родном Зентерисе.

По той причине, что зентер уже имел дело с октарами, когда учился ещё на родине, то основные принципы познания магии воды были ему известны. В отличие от земли, где для того, чтобы покорить эти стихию, нужно быть твёрды и уверенным в себе, адепт магии воды должен быть ласковыми и нежным со своей стихией. Подобно тому, как внутри воды нельзя совершать резких движений – вязкость жидкости это не позволит, так и в обращении с этой стихией невозможно быть угловатым. Все зигзаги нужно превратить в волны, а ещё лучше в одну сплошную гладь. Более того, у окта был один очень интересный эффект – чем меньше у того, кто его практикует, получается волновать эфир, тем более эффективным будет её использование. Она станет буквально вытекать и вырываться, как надо. Однако ж здесь заключён и парадокс – чем сильнее магический эффект, тем сильнее колебания эфира. Это непреложный закон. Во всяком случае для Йимира он таковым всегда был. Но Валдин говорит, что те, кто покорили мастерство окта, смогли достигнуть совершенного равновесия между колебаниями магического пространства и силой магии. Йимир просил его показать это, однако водный маг не стал этого делать, потому что сейчас тут много сенонцев. Не хотелось бы прерывать их покой. И в самом деле, несмотря на то что большинство, встретив рассвет, вернулись в океан, всё ещё осталось много тех, кто продолжал сидеть на берегу или гулять по нему. Поэтому Йимиру пришлось поверить Валдину на слово и настроиться на поиск этого самого равновесия. Ведь, будучи магом земли, он никогда не обращал внимания, насколько сильные волны расходятся по разноцветным потокам энергии от волшбы, которую творит сам. Но теперь он заострял на этом внимание каждый раз и старался более аккуратно творить свою магию. Это было достаточно непросто, однако Йимир понимал, что постоянная практика в этом деле поможет ему в конечном итоге научиться этому приёму.

Хавор стал клониться к закату, берег Октариса снова опустел, и Йимир принялся уговаривать своего учителя показать ему самое эффективное использование силы воды. Октар посмотрел в океан, чтобы убедиться лишь в одном: никто не плавает на поверхности, а после принялся кроакзи́ровать свои силы. Он стал собирать огромный ком синего эфира над океаном. Само магическое пространство начало напрягаться и содрогаться. Но Йимир понимал, что эта самая дрожь была не такой сильной, какая должна быть при такой концентрации. Даже извечно-спокойная гладь Октариса сейчас бушевала и волновалась под действием этого сгустка сил, так что того и гляди, начнётся шторм. Но вот эфир был в несколько раз спокойнее. Связано ли это с тем, насколько плавно Валдин руководит синими потоками? Или же здесь какая-то другая тайна? Пока что все вопросы ученик решил оставить при себе.

Октар мог бы так и продолжать своё дело, однако из воды вышел ещё один представить подводного народа и попросил его перестать это делать. Валдин послушался и отпустил эфир обратно в своё пространство. Пока оба чародея разговаривали об этом происшествии, к Йимиру подошла Тати. Милая октарка уже прожила более 15 алватов, а потому была смышлёной и, само собой, обладала бо́льшей силой в родной стихии, чем пришелец. Она сказала, что хочет научиться магии земли. А взамен покажет ему несколько простеньких приёмов из магии воды, которые помогут Йимиру. Зентер, конечно же, знал о том, что у октаров слишком сильны родственные связи, но не догадывался, что общение с дочерью Валдина может быть воспринято, как попытка разделить их семейные узы. Стоило только разговору двух октаров завершиться, как Валдин тут же примчался и велел Йимиру не разговаривать с его дочерью. Зентер, конечно же, послушался указания отца. И хоть его сердце кольнуло такое недоверие, всё же он просто принял такое поведение как особенность этого народа. А потому в дальнейшем никогда не разговаривал с каким-то октаром отдельно от его членов семьи.

В общем, со следующим восходом Йимир, Валдин, Аиния и Тати нырнули в океан и стали практиковаться тому, чему обучали гостя. И надо признать, это обучение затянулось, потому что, стоило им только окунуться в Октарис, как Йимира поразила его красота. Подводный мир был наполнен множеством разноцветный огней. Большинством из них были специальные огоньки, которые были помещены в воздушные пузыри и сияли, как сказал проводник, просто так, для красоты. Он сказал, что это – довольно древние изобретения, оставшиеся ещё с тех времён, как первые октары покоряли свою стихию. Чтобы отыскать новые возможности, они пытались делать с водой всё, что только им взбредёт в голову. Как итог, получилось именно это. Пучки эфира других цветов при соприкосновении с окта вспыхивали такими небольшими огонёчками, но быстро пропадали. А, когда было открыто одно очень важное свойство водной магии, а именно, что она отражает эфир других цветов, октары создали вокруг этих мерцающих огоньков скорлупу водной магии, которая удерживает этот эффект внутри себя, не позволяя ему иссякнуть. Другими источниками свечения были особые морские животные, как их назвала Аиния, детёныши мелли́ков. Пока они находятся на стадии развития, их тела поглощают свет, который подпитывает их. Так как они берут его с запасом, то, как следствие, хранилища этого ресурса, которые находятся в задней части их брюшка, источают свечение. Это всё настолько завораживало гостя, что он не мог сосредоточиться на тренировках своего плавания. Семья пыталась научить его, как он может быстро перемещаться в их родной стихии, но будущий талами только лишь лениво загребал одной рукой, медленно проплывая по этому чудесному месту, которым никак не мог насладиться.

Прошло какое-то время, и навстречу им из глубин Октариса поплыли другие обитатели этих самых глубин – так октары-онтоханины возвращались на поверхность, чтобы снова полюбоваться рассветом. Да, не все хотели становиться талами. Не все стремились покорить больше одной стихии. Йимир воочию лицезрит всё это. Сколько же семей, удовлетворённых лишь обладанием одной-единственной стихией, сейчас живут в своё удовольствие. И юный зентер поймал себя на мысли, что начинает видеть и себя среди них, как и он, взяв в жёны октарку или зентерку, обзаведётся сыном или дочерью, а, может ими обоими, и будет встречать рассветы, безмятежно плавать в этих роскошных глубинах и наслаждаться своей прекрасной жизнью. Но, стряхнув это наваждение, он пришёл в себя и настроился во что бы то ни стало достигнуть положения талами. Тем более так хотят великие. Он обязан был это сделать. И эти мысли побудили его сосредоточиться на уроках плавания, так что он и три октара-проводника стали искать возможности применить то, что они узнали, пока были там, на поверхности. И Йимир делал успехи достаточно быстро. Так что за очень короткий промежуток времени он мог плавать столь же быстро, как и любой другой маг воды. Похвалив за большое усердие, Валдин предложил помчаться на полных порах к самому Октарису, туда, где находились именно поселения чародеев. А это было немного дальше и намного глубже, на самом дне. Йимир согласился, и его проводник сказал, чтобы тот во время плавания старался размышлять над тем, как уменьшить затраты сил на такое скоростное перемещение, напомнив о том, что эффективность водной магии зависит от равновесия колебаний эфира и силы самой магии.

- Когда ты будешь находить такие возможности, это также будет означать, что ты сможешь плыть ещё быстрее. - сказал ему учитель и метнулся вместе со своей семьёй в сторону Октариса. Йимир, чуть подотстав, старался их нагнать. Но безуспешно. Они втроём постепенно удалялись от него. Но он не сдавался и продолжал вкладывать силы окта в своё тело. Эфир колебался ещё сильнее, мощь магии воды росла, но в то же самое время не происходило ничего. Йимир не стал плыть быстрее. Даже наоборот, в какой-то момент волнение магического пространства сделалось настолько сильным, что он стал терять скорость. Таким образом он лично убедился в истинности наставлений Валдина. А потому вернулся к самому эффективному для него методу плаванья и старался не отставать слишком сильно от семьи октаров, вместе с тем ища возможности для того, чтобы уменьшить затраты сил, но и не терять скорость плавания. Он так и делал, пока не заметил, как из непроглядных глубин, развеивая подводный мрак, ему навстречу стало двигаться первое поселение Октариса. Стоило ему только это увидеть, как тут же все уроки завершились. Он просто, как мог, плыл к этому прекраснейшему месту, чтобы поскорее окунуться в этот чудесный город.

Если по дороге сюда Йимир видел маленькие пучки света, заключённые в сферы окта, здесь было то же самое, только пучок света был огромным, размером с этот город, и тонкий слой водной магии удерживал весь этот свет внутри города. Сияние равномерно рассеивалось внутри прозрачной сферы, так что не слепило глаза, но в то же самое время давало достаточно света, чтобы как следует разглядеть всё, что тут было. Строений было много, и каждое из них по-своему уникально. Двух одинаковых просто-напросто невозможно было найти. Все они были причудливой плавной формы, в которой не было никаких резких углов. Когда Йимир приблизился к ним, то понял, что подводные жители сотворили их из кораллов. Как объяснил Валдин, его народ с помощью воздействия магии воды ускоряет и направляет рост кораллов, так что они обретают необходимый облик. Это был очень тонкий и кропотливый процесс. Порой семья октаров истрачивала на создание своего жилища до 12-15 алватов. Самым сложным в этом процессе было устройство внутренней обстановки, потому что там происходили самые тонкие и точные процессы, за которыми нужно было очень внимательно следить. А, когда Йимир хотел спросить, сможет ли он научиться возводить дома из кораллов, то понял, что умение говорить под водой, как это делают октары, также необходимо постигать. Несмотря на то, что изо рта зентера вырывались только лишь пузыри воздуха, октары поняли, что он им хотел сказать. Мужчина ответил ему:

- Мы так тесно сплелись с водной стихией, из-за чего забываем, что другим нужно учиться разговаривать тут. Но на самом деле в том, чтобы говорить под водой, нет ничего сложного. Если ты научился использовать окта для быстрого перемещения под водой, то для тебя не составит труда, чтобы обучаться другим необходимым в Октарисе навыкам.

После этого Валдин принялся объяснять, как это делать. Само собой, здесь нужно было прибегать к помощи окта. Обычно, чтобы произвести магию воды, чародей направляет её наружу. Он может пропускать потоки магии через любые точки своего тела. Обычно это делается через руки, чтобы легче было направлять действие. Но для того, чтобы говорить, не нужно высвобождать окта. Наоборот, необходимо стремится удержать себя от этого, потому что чародей по привычке может высвободить энергию. Вместо этого потоки окта нужно устремить к гортани, а там нужно произвести особые манипуляции, чтобы придать своим голосовым связкам другое состояние, и они начнут испускать звук особым образом, что позволит говорить под водой. И Йимир начал пытаться делать это. Как и предупреждал собеседник, вначале нужно победить привычку высвобождать магию воды. Но зентер быстро справился с этим. А потом он пытался делать так, как ему говорил учитель, чтобы окта изменил голосовые связки. Как же было сложно, когда земля не связывает Йимира с Валдином, потому что объяснять всё на словах было совсем неудобно. Если бы они были связаны с помощью магии, то им обоим было бы легче: учитель смог бы понять, на какой стадии находится ученик, и дал бы совет. А так октарам приходилось действовать вслепую и объяснять весь процесс. Но, как и говорил Валдин, если уж Йимир сумел научиться быстро плавать, то и говорить под водой он тоже сумеет. Так и было. Стремление заговорить таким удивительным образом побудило зентера не отступать, а пытливый разум чародея, который стремился отыскивать различные способы воздействия своей магии, помог добиться нужного результата. И, когда изо рта мага земли вырвался первый звук, все четверо принялись ликовать. А Валдин сказал:

- Что ж, ты умеешь быстро плавать, ты умеешь говорить. Кажется, тебе ничего не мешает стать полноценным членом нашего общества.

- С удовольствием! Жить на дне океана – это неописуемо! Это совсем другая среда обитания! Здесь всё совершенно иначе! Необычно! Интересно! Притягательно! Когда я жил на земле, я радовался одним аспектам своей жизни! Теперь, научившись жить под водой, меня радуют другие аспекты!

Йимир в тот миг сказал очень много слов удивления, потому что наслаждался своей способностью говорить. И все октары, которые находились рядом, со всей искренностью разделяли его радость. Но Валдин предупредил:

- Только смотри, не вздумай использовать окта, когда выберешься наружу.

- А что тогда будет?

- А ты сам не можешь предположить? Теперь, когда ты понимаешь, как именно водная стихия воздействует на твои голосовые связки, наверняка у тебя получится понять, как твой голос поведёт себя в обычной среде.

- Не знаю. Он станет громче?

- Скажем так, истеричный визг никому не понравится.

- Странно. Я думал, что мой голос будет громким, как у какого-нибудь Датарола.

Услышав имя бога войны, все октары с недоумением поглядели на Йимира. Справившись с потрясением, Валдин стал объяснять, как именно окта воздействует на голос чародея, и почему на суше он будет звучать не как громкая речь, а как истошный крик. Однако зентер был ещё не на столько углублён в понимании этой стихии, а потому понял не всё из того, что ему объяснил учитель. Валдин не огорчился, а лишь сказал, что такое понимание придёт с опытом, а пока гостю Октариса нужно просто поверить ему.

Йимир вместе с семьёй октаров внимательно рассмотрел коралловые постройки и всё-таки задал свой вопрос, сможет ли он в рамках обучения водной стихии научиться делать так же. Водные чародеи с недоумением переглянулись, после чего родился вопрос:

- А тебе для чего это?

Йимир, не переставая ощупывать необычную поверхность постройки, отвечал:

- Это же так интересно. Я хочу научиться в окта всему, чему только возможно.

Очень странное желание. Обычно все, кто приходят к нам для познания нашей стихии, углубляются только в то, что им необходимо. Например, исцеление или защитные чары. Но ты первый, кто спрашивает, как научиться возводить постройки из кораллов.

- Мне очень хочется получше узнать ваш народ. Вы не представляете, какое удивление пронизывает сейчас меня. Чтобы жить в Октарисе, нужно не просто уметь быстро плавать и говорить под водой. Нужно быть октаром. Вспышки магии, пойманные в оковы окта. Строения причудливой формы. Ваши крепкие семейные узы. Всё это отличает вас от всех остальных. Я – зентер с самого рождения. И уже с самого детства впитывал то, как живут маги земли. А потому ваш образ жизни, который разительно отличается от образа жизни в Зентерисе, меня очень сильно интересует. Это нечто новое, невообразимое и, конечно же, прекрасное. Я хочу узнать всех вас получше.

Замолчав, Йимир продолжал беззаботно водить ладонью по стене кораллового дома, наслаждаясь новым методом возведения построек. Молчали и три октара, не скрывая своего удивления. Первым в себя пришёл Валдин:

- Я ещё никогда не встречал представителя другого народа, который так сильно интересовался бы самими октарами, а не только нашей магией. Я не могу видеть твоего сердца, чтобы понять, искренни твои слова или же нет, но ты – чистокровный зентер, чародей, не обременённый высокомерием финта и вспыльчивостью закта. В какой-то степени всё это является весомым аргументом в пользу правдивости твоих слов. И на твой вопрос отвечу так: в окта’урине, скорее всего, тебе никто не преподаст мастерство возведения коралловых построек. И всё же, если никто из учителей не согласится показать тебе, как мы строим свои дома, мы с радостью тебя этому научим.

Его жена и дочь одобрительно закивали, поддерживая слова мужа и отца. Йимир, не переставая поглаживать стену дома, ответил:

- Спасибо вам большое за это.

Валдин и его семья посоветовались друг с другом и приняли решение приютить Йимира у себя в доме, пока тот проходит обучение в местном урине. Они жили в другом городе, который находится далеко от берега, даже ещё дальше, чем окта’урин. Но всё же они первым делом устремились именно туда, где находится урин. Как всегда, все вчетвером они набрали скорость и поплыли в направлении главного города Октариса. В то время, как силы воды несли их вперёд, собеседники разговаривали, чтобы поближе познакомиться с зентером. А сам зентер непрестанно озирался по сторонам, потому что встречал всяческих интересных обитателей глубин Октариса. Различные животные и рыбы приковывали его взор, так что иногда они останавливались и обсуждали их. Так, будущий талами узнал всё о крошках би́нитах, о пёстрых нади́тах и об огромных неповоротливых тау́лах. Также Валдин и Аиния рассказали о хищниках Октариса: стремительных ата́дах и скрывающихся в засаде утла́ках, как с помощью окта выжить при столкновении с ними, но не навредить самим хищникам. Несмотря на то, что здесь речь идёт о жизни и смерти, всё же октары стараются жить в гармонии с подводным миром. Также Йимир узнал о хранителе Октариса – синем драконе Ступе, который обитает на северных болотах.

«Он огромен, как скала, но может скрываться так, что о его существовании невозможно будет узнать. Наш навул Витавер ходит к нему для того, чтобы черпать мудрость водной стихии, а также разрешать особо важные вопросы. Мы же, простые октары, не смеем тревожить нашего хранителя. Единственное, что мы можем, так это предстать перед входом в его обитель и благоговейно постоять там, напитываясь его могуществом, которое он испускает одним только своим дыханием. Он следит за тем, чтобы в Окстарисе было спокойно, и никто не нарушал порядков. А иначе он явит свою мощь и покарает нарушителя. Он велел нам искать гармонии со всеми обитателями подводного мира, будь то хоть другой октар или животное, которое стало населять наш мир за долго до того, как были созданы мы. Через Витавера он передел нам всем знания о том, как ладить со всеми живыми существами, населяющими пространство Октариса. И мы неустанно следуем этим указаниям с самого основания мира. И не было ещё ни разу такого, чтобы закон нашего хранителя был нарушен. Мы живём в мире и порядке, славим Йора и воздаём должную честь Ступу»

Йимир, конечно же, не удержался от вопроса, можно ли будет ему как-нибудь повидаться с этим самым Ступом. На что Валдин ему отвечал:

- Ты стал отвлекаться, когда я тебе рассказываю, потому что я сказал, что даже нам, октарам, не позволено входить в чертоги хранителя и тревожить его. А ты, как наш гость, и того подавно обязан даже не думать об этом.

Йимир больше не тревожил своего учителя по этому поводу, однако мысли этой не оставил.