Элунея

Часть 9

Ближе к амаку Йимир застал-таки Алнея дома. Тот был очень рад видеть своего друга и даже решил этим же амаком устроить для него пир. Они прогулялись по ночному Закта’одагу, собрали всех друзей, большинство из которых Йимир даже знал, потому что до побега из Зактариса успел познакомиться ним. И они, устроившись рядом с домом одного из друзей, принялись готовить знаменитые кушанья зактаров, наслаждались запахом и вкусом мясных блюд, весёлыми и проникающими в душу песнями, а также, само собой, общению. Друзья сказали, что Йимир заметно изменился, и таким он им нравился куда больше, чем тот зажатый и неуверенный в себе юнец, который боялся всех их. Более того, Йимир приглянулся Море́и, одной прелестной зактарке-онтоханину. Зактарки отличаются от девушек других народов тем, что они очень смелые. А потому она так сразу Йимиру и сказала в лоб. А тот немного растерялся, потому что в этот миг в нём начали бороться две его сущности: влюблённый в Олию зентер Йимир и дерзкий, уверенный в себе Йимир, как он думал, зактар. Она же воспользовалась его растерянностью и чуть было не увлекла за собой. Благо, ему хватило духу вовремя остановиться и тактично объяснить ей, что он связан с другой девушкой и очень ждёт её возвращения. Но ему пришлось испытать искушение во второй раз, ведь эта огненная во всех смыслах девушка сказала, что они просто проведут весело время, и его суженная даже ничего не узнает. Казалось бы, какое тут может быть искушение? Просто повторить свою позицию. Но дерзкая сущность Йимира от этих слов чуть было не взяла верх, и он чуть было не согласился. Но всё же чародей нашёл в себе силы отказать ей в очередной раз. А после этого долго не мог понять, что с ним вообще случилось, почему он вдруг стал падок на девушек и, самое главное, почему стало так сложно противостоять этому. Ему было, о чём подумать. Но всё же тот амак был очень приятным. Йимир, кажется, выучил все песни, какие поются в Зактарисе, а ещё разучил все рецепты мясных блюд. Самым сложным оказался ша-ту-рет, в котором нужно было соблюсти великое множество условностей, а иначе еда могла быть вообще испорчена. Но Йимир запомнил все эти сложности особенно тщательно.

С рассветом нового тарэна Йимир пришёл в закта’урин. Не все ещё ученики прибыли на место, но довольно много уже присутствовало тут. Само собой, Сименторий был там одним из первых. Все тут же облепили временного учителя и стали интересоваться, как он будет преподавать новые знания. Но Йимир не раскрывал этой тайны, чтобы все оказались в равных условиях на момент начала занятий. Ведь они с учителем поспорили. А этот спор можно было разрешить только лишь честно. С последними учениками пришёл и сам учитель. Он сказал, что и палец о палец не ударит на протяжении всех пяти хаворов, в течение которых великий и неподражаемый Йимир будет наставлять всех учеников. Будущий талами сказал, что ловит его на слове, а после этого приступил к обучению.

Молодой учитель не выливал на своих учеников все знания, чтобы потом разгребать весь этот завал. Трипилейную сидагуляцию он условно разделил на 6 частей, и каждую из них он сначала проговаривал, как правило, потом демонстрировал на практике, а затем вкрадчиво и размеренно принялся доносить это всё до своих учеников, побуждая их тут же применять на практике то, что они узнали и выведали. Сам же при этом он важно ходил перед ними, изредка повторяя это. Таким образом он делал сразу два дела: помогал им понять одну из граней трипилейной сидагуляции, а также подавал им пример воинственной сущности. Ведь они, глядя на учителя перенимали и его повадки. Так, в середине тарэна они уже свободно повторяли это действие. Кто-то начал это раньше, кто-то позже, но не было ни одного отстающего. После того, как все закрепили этот момент, Йимир двинулся дальше. И таким образом, шаг за шагом, после пяти хаворов все, кто обучались у Йимира, уже сделали два шага вперёд. И не только в обучении огненной стихии, но и в познании сущности зактаров. Теперь в поведении эти новички больше походили на тех, кого можно было видеть на первом уровне – стройные шеренги, грозный вид, дисциплина.

В начале шестого хавора, когда Зелендвал поднялся на третий уровень, он даже растерялся, когда увидел, как все его ученики, выстроившись в боевом порядке, стояли и молча ждали его. Среди них таким же образом стояли Йимир и Сименторий. Теперь же дело было за Зелендвалом. Сумеет ли он найти в себе силы, чтобы смирить свою гордыню и повторить за Йимиром все методы обучения? Или же оставит всё, как есть, продолжая выплёскивать на своих учеников раздражение и гнев? Йимир делал ставку на то, что учитель изменится. Зелендвал, не проронив ни слова, завёл руки за спину и медленно прошёлся перед своими учениками с лева направо, оглядывая каждого. Потом сделал то же самое справа налево. Потом опять пошёл направо, но остановился по середине, ещё немного посмотрел на всех и спокойным, но уверенным тоном голоса назвал следующий приём в магии огня, который они будут сегодня изучать - андомитовый феномен Фаиса, великого зактара-онтоханина. Йимир скрывал свою радость, ведь понял, что теперь пойдёт самое настоящее обучение.

Так, за целый миссар зактары-новички узнали то, на что ушло бы, наверное, пару алватов. Йимир и Сименторий, наконец-то, добрались до тех граней магии огня, которых они пока что ещё не касались. Но обучаться по новой методике было одним сплошным удовольствием. Зелендвал, конечно, никогда не подходил к Йимиру и не выражал ему своей благодарности – к сожалению, для этого смирения было недостаточно, однако сын Талата был рад, что сейчас хотя бы уж обучение не стоит на месте. Таким образом Зелендвал и его группа вынуждены были переместиться на первый уровень закта’урина, где пока что ещё не закончил обучение своей группы другой мастер. Но, благо, там было полно место, так что обеим группам было где развернуться. И по урину пошли слухи, будто бы мастер Зелендвал и мастер До́ллангер заключили пари, смогут ли их группы закончить обучение одновременно. Во всяком случае на занятиях это никак не отразилось.

Йимир, наконец-то, обрёл спокойствие. Теперь нахождение в самой жуткой части Сенона нисколько его не угнетало. Он покорил самого себя. Теперь, куда бы он ни ступил, везде мог ощущать себя как дома. Сенон – целиком и полностью его родина, его мир. Он часто возвращался к тому, что ожидает его впереди. Если ему суждено занять место кольера, сможет ли он справиться с этой задачей? Если раньше его ответ был однозначным, то теперь он понимает – всё складывается именно так, чтобы ему было легче быть посредником между всеми четырьмя народами. С зентерами он имел общий язык с самого рождения, с октарами и финтарами он познакомился во время прохождения обучения и мог с точностью сказать, что они и его родственники тоже. С зактарами он установил контакт лишь после того, как в нём пробудилась эта дерзкая сущность. И это позволяло теперь находить к каждому народу свой подход. Теперь его личность была многогранна, нечто среднее между всеми четырьмя народами. При необходимости он сможет поставить себя и на место зентера, и на место октара, и на место финтара, и теперь ещё на место зактара, чтобы понять каждого сенонца и принять самое верное решение. Истинный кольер. Больше ничего не добавишь. Ну и, конечно же, его волновал вопрос: а сможет ли он когда-нибудь повстречаться с Олией? Её образ, её голос, её запах всё ещё жил в его сердце. Он всё ещё помнил её и тянулся к ней. Но мог ли он быть уверенным, что и она помнит и тянется к нему? А вот это уже было настоящей каторгой.

И вот, после очередного занятия будущий талами возвращается домой к своему другу. Сименторий уже свернул по дороге к тому месту, где проживал он, а потому Йимир был предоставлен сам себе. И мысли, как это обычно бывает, унесли его к Олии. Он часто прокручивал в своей голове миг их встречи, как её голос из ниоткуда обратился к нему. Он всегда находил это забавным и хотел как-нибудь подшутить над ней точно таким же образом. Он воспроизводил в своей голове её тонкий мелодичный голос. Он вспоминал прикосновение к её шелковистым белым волосам. Он буквально ощущал её запах.

- Вообще-то приёмы из других сфер магии на территории Зактариса запрещены.

- Что? За этот алват правила успели ужесточиться? Вроде бы, когда я только пребывал сюда, запрещены были чары средней сложности и выше.

- Конечно, нет, я просто пошутила. Но ты собирался взлетать, так ведь? Помоги мне. Пожалуйста, помоги. Он где-то тут, совсем рядом. Мне страшно. Не оставь меня. Помоги.

Йимир понял, что сквозь воспоминания в его разум прорывается чей-то голос. Он сосредоточился на нём и понял, откуда он исходит. А потому отклонился от привычного пути и побрёл в ту сторону, куда его влекло наваждение. А голове ютилась лишь одна мысль: «Это не Олия. Нет, это не может быть она. Зентерка ушла в Финтарис обучаться последней магии. Тут ей нечего делать. Только если… Только если она не пришла искать меня» Эта задумка придала ему стремление, из-за чего он прибавил шагу. Зов девушки доносился из развалин, которые находились почто что на окраине Закта’одага. Алней рассказывал, что раньше это место использовалось для тренировок талами. Они здесь якобы оттачивали своё мастерство штурма крепостей. Однако эта постройка недолго использовалась. Вскоре тренировки прекратились, а вот отстраивать это место никто не собирался. Теперь же оно обвеяно тайнами и всяческими слухами, якобы здесь происходит что-то зловещее и непонятное. Но пока никаких конкретных случаев не происходило, никто не берётся вести здесь какие-нибудь расследования. И вот, жалобный голос девушки влечёт его именно туда.

Обычно зактары возводят одноэтажные строения. Но здесь, несмотря на то что остались только лишь руины, было заметно, что размер этой постройки превышал обычные дома огненных чародеев. Скорее всего, эта постройка занимала три уровня. И по внешнему виду было понятно, что она из старой эпохи, сделанная не из цельной вулканической руды, а из множества обычных камней, скреплённых песчаным раствором. Йимир нашёл это очень небрежным методом строительства. Вокруг этой постройки было пространство, чтобы, как говорил Алней, захватчикам было где развернуться. А потому строения, где проживали сами зактары, находились на достаточном расстоянии. Чародей принялся искать вход в это строение, заметив при этом, что девушка перестала взывать о помощи. И хотелось верить, что она просто-напросто экономила свои магические силы, поняв, что спаситель уже тут. Но эту надежду убивало то, что в этих руинах ощущалось присутствие саткара. Однако ж Йимир не терял надежду.

Проход отыскался с правой стороны. Войдя внутрь, Йимир оказался на просторном каменном полу. Кажется, при возведении этой постройки зактары не заморачивались над продумыванием внутренней обстановки, потому что по всем признакам было видно лишь одно: комнаты тут не предусмотрены. И зачем, если эту постройку всё равно будут разрушать? Задняя стена практически целиком обвалилась. Правая и лева достигали высоты второго уровня, когда как последняя – вообще третьего. Но спаситель заметил, что здесь даже был подвал – посередине первого уровня располагалась дыра, и, подойдя к ней, Йимир понял, что там виднеется ещё один каменный пол, по сути, ещё один уровень. Но вечерний свет очень плохо проникал туда, а потому увидеть, что находится в других затенённый частях этого подвала, было невозможно. И будущий кольер пытался дозваться до жертвы, которая, как ему думалось, содержится где-то там, просто потому что больше скрываться было негде. Но в ответ на его зов никто не откликнулся. По коже чародея пробежалась дрожь, ведь ему подумалось, что саткар, который бродит где-то рядом, уже съел её. Но он отогнал эту мысль и пытался докричаться до неё. Ответа не было. Ничего не оставалось, кроме как слезть туда и уничтожать врага. В голове завертелись различные планы, как ему это сделать. Первая идея, которая возникла у него, это собрать огромное количество окта и ворваться туда, поливая весь подвал водной стихией. Но её пришлось отвергнуть, потому что о помощи могла просить и зактарка. Можно даже с уверенностью сказать: больше вероятности, что в роли жертвы там именно чародейка огненного народа. Водная стихия может ей навредить. Но Йимир также помнил, что у него есть невесть откуда взявшаяся способность изгонять саткаров одним только лишь словом. Поэтому противостоять саткару есть чем. Осталось позаботиться только лишь о защите. Но и здесь долго думать не пришлось. Изученный ещё в Октарисе водный щит спасёт и от огненного урона, и от прикосновения самого саткара. Пока он всё это обдумывал, враг сплетал свою магию. Йимир не обладал сопна, а потому не мог понять или почувствовать, как вокруг этого места начинает своё движение пятая стихия. И только после того, как чародей подготовился спускаться вниз, сопна явил себя – красный пламень саткаров, словно ловушка, сомкнулся над головой. Содрогнулось подножие земли, на площади всего каменного пола возникла огненная пентаграмма, тут же обратилась в портал, и в следующий миг прямиком в центре неё появился самый настоящий саткар в полном понимании этого слова.

Огромное краснокожее существо было ростом в два уровня, а если ещё учитывать его огромные длинные ветвистые рога, то и все три. Морда жуткая, челюсть вытянутая, на носу – одни сплошные морщины. Его вечно застывший оскал обнажал виду целый ряд остроугольных зубов. Глаза сужены, из-за чего кажутся небольшими, однако два огненных зрачка видно отчётливо, как они разгоняют тьму от его лица. Тело его было мускулистым, и возникало такое ощущение, будто бы под кожей его растекалось жидкое пламя. Оно переливалось и шевелилось, как будто бы там происходили какие-то процессы. Руки его были такими же мышцастыми, а на месте ногтей – огромные чёрные когти. Ноги трёхсоставные с тремя огромными пальцами, на конце которых располагались три мощных чёрных когтя. Чудовище глядело на Йимира сверху вниз и делало мерные вдохи и выдохи. Каждый раз при этом из его носа и пасти выделялся чёрный дым. Йимир продолжал глядеть на него, но теперь уже другим взором, не физическим. Его дерзкая сущность сейчас раскрывала перед ним другую грань этого существа. Он видел силу саткара. Сенонец внутри Йимира сейчас содрогался от страха. Но некто другой полнился смелости. И Йимир был готов к сражению, как только противник выкажет первые признаки враждебности. Громила вдохнул поглубже воздух, а после из его пасти прозвучал жуткий бас:

- Талами. Наконец-то. Я полакомлюсь твоей душой с превеликим удовольствием.

Йимир отвечал ему, не переставая вглядываться в его сущность:

- Саткар. Наконец-то. Сейчас я отточу не тебе своё мастерство изгнания паршивых тварей.

Вся округа наполнилась громогласным хохотом, а после враг отвечал:

- Как отрадно слышать высокомерные речи, а не эти жалкие крики о помощи. Знаешь, а ведь мы могли бы стать неплохой командой и даже завладеть этим миром.

- М да, тебе явно нужно ещё поработать над способностью соблазнять других. Так-так-так, вот, вижу: сколько в тебе там? Ну ничего себе… 18 духов. А ещё ты сам девятнадцатый. И не тесно тебе там?

Огненное существо явно изумилось тому, что стоящий перед ним талами сумел разглядеть в нём такие подробности. Боясь, как бы чародей не пустил в ход ещё что-нибудь, чего он не сумел в нём разглядеть, исполин неспеша стал приближаться к нему. Каждый раз, когда он поднимал одну из своих ног, когти начинали вспарывать каменный пол, как будто бы это была простая песчаная земля, и оставляли за собой три бороздки. Надвигаясь таким угрожающим образом, саткар отвечал:

- Ты не понимаешь, о чём говоришь, сенонец. Для нас объём сущности не имеет никакого значения. При необходимости мы, саткары, может расширить свою душу и вместить сколько угодно сущностей любых размеров. Ты только представь: в тебе зиждется сила не одного сенонца, а пяти или десяти.

- Слушай, Барк, тебе ещё не надоело всё это?..

Барк взревел, как будто бы раненый, перебивая слова собеседника, а в этом рёве был вопрос:

- Кто тебе сказал моё имя?!

- Ты, конечно же. Сложно не заметить, как всё твоё естество, все 19 твоих сущностей буквально кричат на всю округу, восхваляя тебя.

Огромный саткар, понимая, что этот чародей буквально копается в его воспоминаниях, взъярился пуще прежнего и готовился к нападению. Он опустился на четвереньки и коснулся своими длинными, похожими на пауков пальцами каменного пола, готовый ринуться в бой. Йимир всё продолжал рассказывать о том, как же громко внутренние сущности Барка заливаются слащавым хором, скандируя это выдуманное имя. Да, это было ненастоящее имя саткара. Этот огненный зверь выдумал его себе, чтобы сенонцы боялись его и трепетали перед этим словом. Йимир сейчас знал имена всех 19 сущностей. Осталось лишь понять, какая из этого множества принадлежит тому, кто сейчас управляет всеми. Барк рванул с места и налетел на Йимира. Но это оказался водяной двойник. Поэтому своей мокрой мордой исполин только лишь пропахал полы, остановившись у самой дыры в полу. Вскочив, он тут же начал искать настырного чародея. А тот, обратившись ветром, кружил вокруг него, продолжая всматриваться в переплетение 19 духов, стремясь обнаружить тот единственный, который правит остальными восемнадцатью. Но разобраться в этом было очень и очень сложно. Все сущности беспорядочно кружились в яростном хороводе, и выделить какую-то из них было невозможно. Не оставалось ничего, кроме как изгонять каждую по отдельности. Чародей понимал, что этому огромному чудовищу хватит лишь одного мгновения, чтобы размазать его хрупкое тело по этому каменному полу, а после уже полакомиться его душой. Значит, действовать нужно было мгновенно. Финтар воплощается обратно в своё тело, которое тут же, в этот самый миг обретает прочность несокрушимого камня, а его поступь – стойкость огромной скалы. Барк, словно выдрессированная гончая, тут же оборачивается в этом направлении и безо всяких разбирательств или раздумий налетает на Йимира.

- Конделозон, изыди! - успевает выкрикнуть чародей, и от Барка отделяется один дух, который в агонии издаёт пронзительный визг, а после истлевает. Сам же саткар не испытывает никаких страданий и сбивает Йимира своей огромной лапищей. Каменный сенонец врезается в одну из уцелевших стен. Зенте принимает на себя почти что весь удар. И, чтобы не терять времени, Йимир обретает снова плоть, чтобы иметь возможность быстро подняться. Ветер помогает ему, и, пока Барк налетает на него, он успевает выкрикнуть:

Тезондаон, изыди!

Ещё одни часть саткара вырывается наружу и в жуткой агонии истлевает. Громадина обрушивается на Йимира, но его уже там нет, а лёгкий ветер уносит его душу прочь отсюда. Но саткар этот быстро смекнул, что да как, а потому в следующий миг из его тела вырвалось обильное красное пламя, которое опалило всю округу в пределах этого места. Не зря Лоира предупреждала своего сына, чтобы он не обращался ветром в землях магов огня. Вот теперь огонь обжёг его. Но не так сильно, как думалось. Несмотря на то, что пламя сопна отличается от пламени закта, и Йимир всегда думал, что в более опасную сторону, всё же урон, который нанесла сейчас именно эта стихия, был не такой уж ощутимый. Конечно, выйти из состояния ветра всё-таки пришлось, но смертельного в этом ничего не было. Стоило только Йимиру обрести плоть, как зверь тут же почуял его и накинулся. Третье имя Пенодегона прозвучало властным голосом, и огромная тварь лишилась третьей своей силы. Чтобы враг не добежал до чародея, камни, которые были вложены в пол, поднялись и объединились в огромные валуны, чтобы защищать мага земли. Саткар споткнулся о них и покатился кубарем. А, пока всё это происходило, ещё один дух огня покинул его тело – Логдозион. Но Барк умудрился в своём кувырке выровняться и схватить нахального чародея. Да вот только, само собой, это оказалось очередной обманкой. Вновь водяной двойник окропил плоть Барка, только теперь она зашипела, а сам саткар почувствовал подобие боли. Да, четвёртый дух огня, покинувший тело громадины, ещё немного ослабил его. Так что теперь вода имела на него хотя бы уж какое-то воздействие. Йимир также обратил внимание на его внешность. Чудовище было не таким устрашающим: рога были не такими ветвистыми, морщины на его морде разгладились, оскал сделался не таким злостным. И, кажется, его рост чуть уменьшился. Йимир обрёл водный облик и сделался невидимым, но у него появилась способность говорить:

- Как я тебя побил, а Барк? Может, давай ты мне скажешь своё настоящее имя, и я просто изгоню тебя одним махом? Так мы ещё долго будем тут возиться. Что скажешь?

Саткар стоял на месте, пытаясь либо вслушиваться, либо ощутить своего врага каким-то неведомым образом. Йимир тем временем продолжал:

- Помнишь, я сказал ещё в самом начале, что я потренируюсь на тебе? О, поверь, с каждым новым мгновением у меня рождается всё больше и больше идей, как мы можем продолжить сражение. Но и ты задумайся: с каждым духом, изгнанным из тебя, у меня остаётся всё меньше вариантов, а это значит, что…

Барк снова извлёк из собственного тела волну красного пламени, которая, как он думал, снова покажет ему чародея. Но ничего не произошло. Йимир сказал:

- Я так понял, ты не сдаёшься?

Чародей появился на мгновение и произнёс очередной приказ саткару, изгнав сущность Руиона, а после вновь исчез. В этот момент он заметил, что рога чудовища стали ещё меньше. Саткар было кинулся в атаку, но остановился, потому что Йимир в следующий же миг исчез. Но теперь бездействовать он не стал. Протянув руку к земле, он низверг на неё свою силу, после чего тут же образовалась огромная пентаграмма, из которой он выбрался в самом начале. Но вот только сейчас он не образовывал портал, а добавил к этому делу каких-то символом, так что теперь рисунок превратился в какую-то руну. Йимир наблюдал за процессом, и, когда символ был закончен, он ему даже показался очень знакомым. Казалось, ещё немного, и он вспомнит, что этот символ означает. Но нет, воспоминания ускользают, и не остаётся ничего. А Барк тем временем проводит что-то на подобии ритуала, так что пентаграмма наполняется силами, которые Йимир не может распознать. Ни с одним из четырёх магических направлений это не связано. И тогда его осенило, что это была пятая стихия. Но вот вопрос – а почему он её вообще ощущает? Разве дару действует так же, как и другие стихии? Если да, то почему Йимир не может распознать её? Если нет, то как он может чувствовать эту стихию? Также чародей заметили, что Барк не использует эфир для сотворения своей магии. Он использует собственные силы. Поэтому сын Талата даже не мог увидеть, какого цвета магическую силу берёт сопнар. Энергия, которая скручивалась вокруг пентаграммы, начинала воздействовать на всё поблизости. Всё, чего касался сопна, подвергалось изменению. Эти каменные руины начали выглядеть более зловеще. Стены покрывались грубыми наростами, из-за чего они больше напоминали какие-то скалистые образования. Ото всюду начали произрастать шипы. По поверхности этих образований как будто бы расползались вены, в которых текла как бы кровь. Но потоки сопна, проходя через тело Йимира, не имели вообще никакого воздействия, как будто бы это был безобидный ветерок. Йимир вообще ничего не ощущал. Барк долго так стоял, поддерживая свой ритуал. Скалистые образования всё продолжали нарастать, и больше ничего не происходило. Йимир не хотел рисковать своим здоровьем, чтобы попытаться понять, будет ли эта сила как-то воздействовать на его плоть, а потому продолжил находиться в недосягаемости для противника. Но вечным этот ритуал быть не мог. Наверное, саткар устал его поддерживать. Потому что, если бы он подумал, что Йимир погиб, то он наверняка понял бы, что не получил его душу, которую он так жаждал поглотить. Стоило этому кошмару завершиться, как и вся округа начала приходить в обычный вид. Из своей невидимой формы выбрался и Йимир. Сразу изгнав ещё один дух – Тирентона, - он заговорил:

- Барк-Барк, сколько ещё мне издеваться над тобой? Когда же ты раскроешь своё настоящее имя?

Взор презренных глаз устремился на сенонца. Сейчас саткар был размером с полтора уровня, а с рогами – два. Но всё равно он мог ещё смотреть на чародея сверху вниз. Скрывая отголоски агонии, которые он начал разделять вместе с духами огня, враг заговорил:

- Кто ты такой? Ни один сенонец, которых я поглотил, не мог подобного. Все они отдавали в пищу свои души, и никогда ещё не приходилось мне сражаться с ними так, как я борюсь теперь с тобой.

Йимир мог бы использовать этот момент для того, чтобы лишить Барка как можно большего количества духовных сущностей, что обитали в нём, однако его дерзкая сущность не позволяла ему свершить это. А он и не осознавал, что потворствует саткару, а потому принялся отвечать:

- Ты не хочешь назвать мне своё настоящее имя, чтобы я изгнал тебя раз и навсегда. С чего бы мне рассказывать, кто я такой?

- Ты можешь говорить иначе, однако мы с тобой одинаковы. Даже больше, чем ты думаешь.

- Отнюдь. Я – сенонец, а ты – саткар.

- В каждом сенонце есть часть от саткара. Просто она незначительна. Настолько незначительна, что вы не можете даже заподозрить о её существовании, не то чтобы увидеть.

- Этого я не знаю. Но вот что я очень хорошо знаю, так это то, что саткары очень любят лгать. И ты, кажется, именно этим и собираешься заниматься.

- Что ж, ты очень интересный сенонец. По всей видимости, в тебе саткарская часть выражена сильнее, чем у других. Но вот только власть подчинять или даже изгонять других обитателей Хора принадлежит лишь владыкам. Только представь, сенонец: настанет миг, и на месте своего отражения ты увидишь совсем другое лицо.

Немного помолчав, Йимир ответил:

- Ну что, отдохнул? Давай тогда продолжим наше сражение. Мне осталось победить тебя ещё 13 раз.

- Оставь эту затею, сенонец. Мы с тобой ещё встретимся, но немного позднее.

Теперь символы с пентаграммы исчезли, и звезда превратилась портал, через который Барк и сбежал от Йимира. Но напоследок чародей успел изгнать ещё один дух – Усионделона. Когда же вся округу потонула в тишине и ночном мраке, Йимир произнёс:

- Двенадцать.

И решил покидать эти руины, которые теперь были очищены от скверны саткара.

После происшествия с Барком Йимир приблизился к дару́. Теперь он ощущал наличие пятой стихии в сущностях окружавших его не только сенонцев, но и валирдалов. Некоторые люди изучали это искусство настолько сильно, что сопна в них затмевал другие сферы магии. Однако на людей эти знания никак не влияли. Йимир не сильно любил с ними общаться, потому что эту существа были другими. Сколько бы с ними он ни пытался обрести единство, они так и оставались для него чужими. Он не мог развить с ними родственную связь. Казалось бы, даже зактары стали его братьями и сёстрами. А уж люди, который были менее агрессивны, а любознательность буквально подталкивала их самих искать общения с сенонцами, должны были тем более стать ему роднее. Но нет. Разность сущностей играла свою роль. Эти низкие творения неведомого великого, которые, к слову, пользовались эфиром – даром Йора, - оказались для Йимира дальше, чем зактары. За то от одного из сонаров Йимир узнал, что магия по призыву саткаров поучается из очень тёмно-красного, почти что чёрного потока эфира. Несмотря на то, что люди не так сильно подвержены далодичности магии, как сенонцы, всё же на некоторых из них можно видеть влияние изученных сфер. Те, в ком преобладают закта, более склонны к агрессии. Влияние окта, финта и зенте не так велико. А вот сопнары становятся очень подозрительными. Они находятся под постоянной паранойей. Йимир разговаривал со многими заклинателями, и это подтверждалось многочисленными наблюдениями. Также от этих сопнаров Йимир узнал, что у саткаров есть разновидность войск. Тем маленькие и уродливые коротышки – это ми́ги. Они очень слабы, но могут вселяться в других существ и делать их одержимыми. В таком виде саткар обретает полную мощь, так что его поддержка неоценима. Есть ещё ражга́ры, которые, как сказал валирдал, имеют человекоподобный вид с ярко выраженными саткараскими признаками. Ну там, у кого-то рога, у кого-то крылья, хвост или коти. А то и всё сразу. Эти существа опасны тем, что обладают небольшим арсеналом огненных приёмов, которые люди называют заклинания. А ещё они очень ловкие и прыткие. И у большинства сопнаров как раз таки эти два вида саткаров обычно находится в подчинении. Каждый сопнар при этом считает также и себя саткаром и определяет себя как третий вид – саткара́л. Да, небольшое же войско у тех, кто взял на себя роль владыки огненных тварей из Хора. Но саткаралы говорят, что в мирах существует ещё великое множество других видов пламенных существ. Просто мигов и ражгаров хотя бы пленить можно, в отличие от остальных, более сильных и проворных сородичей. Так, Йимир услышал о сеоргарах – неких саткарах-пророках. Если пленить одного из таких сеоргаров, то можно получить доступ к предсказаниям будущего. Или тирф, он же исполнитель желаний. Если получить его в своё воинство, он может исполнять различные желания в обмен на часть души хозяина. Или архи́дур – огромный могущественный воин-маг, командир пламенного воинства. Ну и, конечно же, валирдалы всех мастей жаждут получить в своё воинство, а, если быть откровенным, в своё распоряжение иной вид саткара, а, точнее, саткарки – алма́лию. Соблазнительная красотка, которая может воплотить любое сексуальное желание, какое только может зародиться в извращённой голове человека. Но ни сеоргара, ни тирфа, ни архидура, ни алмалию не удалось получить ещё ни одному валирдалу-саткаралу. Если этого не смогли человеческие маги, то о сенонцах и нечего говорить. Обитатели Сенона не так сильно развили пятую стихию. Йимир это ощущал, а потому даже не брался интересоваться у своих сородичей, что они думают об элитных отрядах пламенного воинства. Кстати говоря, имя Санум среди валирдалов оказалось не таким уж распространённым. Йимир встретил всего одного саткарала, который знал об этом великом заклинателе, и то при помощи книги «Мастерит Саткараолу», по которому этот человек и обучался своей магии. Так как саткары на территории Сенона запрещены, то и сопнары не выпускают на свободу своих слуг. На протяжении всего времени присутствия огненные служители находятся где-то в ином месте, куда сопнары не могут попасть, как бы чародеи ни старались это делать. Однако они всё равно могут обращаться к своим слугам за советом и помощью. И, кстати, каждый пленённый саткар усиливает своего саткарала, а также усиливаются за счёт силы своего господина. Вот такой взаимовыгодный союз. И, слушая всё это, Йимир не замечал, чтобы эти знания как-то порабощали его или сводили с ума. Он не захотел стать одним из тех, кто повелевает саткарами, он не стал просить никого из валирдалов или зактаров обучить его хотя бы мельчайшей частице этой силы. Но вместе с тем он и перестал её бояться. Магия призыва пламенных существ из Хора оставалась всё такой же неприглядной и неинтересной. Ничего не поменялось.

За то на протяжении всего этого времени пребывания в Зактарисе у Йимира прибавилось знаний в огненной магии. Зелендвал продолжал пользоваться методикой обучения, которую показал ему Йимир. А сам Йимир был рад внимать такому учителю. Они вместе с Сименторием открывали новые грани и расширяли горизонты понимания этой стихии. Более того, сын Талата стал замечать, что и второй мастер, с которым Зелендвал якобы поспорил, тоже стал перенимать методики и повадки обучения.

За половину алвата Йимир и всё, кто с ним обучались, познали все необходимые знания для того, чтобы закончить закта’урин. Однако мастер предложил им продолжить обучение. Он обещал помочь им понять более сложные, а в равной степени и более могущественные грани этой силы. Некоторые отказались, но большинство было не против того, чтобы продолжить познание столь могущественной сферы магии. Йимир, если и колебался перед эти выбором, то недолго. Вторая сущность, которая пробудилась в нём, буквально алкала этих знаний. И будущий талами решил внять этой жажде. Сименторий был с ним.

На этих занятиях они касались совсем сложных тем. Однако Йимир заметил, как буквально в одночасье изменился Зелендвал. Из грозного учителя он сделался другом, иначе не скажешь. Он стал объяснять материал ещё более доходчиво, помогал, подсказывал, направлял, разъяснял, буквально за руку вёл по этом пути. Они вместе познали такие сложные техники, как метод плотного кроакзирования Зактара́да, как бесконечная возвратная реконгеация и она же только ещё с постепенным нагнетанием асилудации. Или приём тройного лодирования Фо́ндона. Или техника огненной руки Димина́ра. В общем, Йимир и остальные становились чуть ли не мастерами огненной стихии.

Таким образом через полалвата Йимир и все остальные ученики закончили обучение в закта’урине. Пришла группа неудачников, а уходила команда гордых носителей могучей силы. Йимир понимал, что из-за этого закта теперь развит в нём сильнее, чем финта и окта, однако это его совершенно не заботило. Его дерзкая сущность была довольна всем этим. А сущность сенонца… Ну, либо она затерялась где-то на дне его души, либо тоже была согласна с тем, каким он становился. И своё окончание урина группа Зелендвала знаменовала тем, что, используя огонь, они взмыли ввысь и помчались дальше.

Йимир и Сименторий летели друг рядом с другом и радовались этому. Октар хотел что-то сказать своему другу, да вот только гул, создаваемый огнём, заглушал все его слова, а потому они решили приземлиться и пройтись пешком. Йимир согласился. Так они продолжили путь по земле и разговаривали. Вспомнили прошлое, обсудили будущее. Оба они возвращаются в свои родные земли, чтобы подготовиться к испытанию. Навулы Октариса и Зентериса будут работать с будущими талами, чтобы эти двое были полностью готовы к тому, что будет происходить на арене. А потому, когда они достигли Кольена, их пути разошлись. Но, прежде чем вернуться в родные земли, по которым Йимир уже истосковался, он решил заглянуть к родителям.

Лоиры не было на месте. Снова дела в Финтарисе. Однако это не помешало Йимиру наслаждаться обществом отца и рассказать ему о том, что произошло за это время в Зактарисе. Он рассказал, что сумел вписаться в этот народ, что они всё-таки стали его братьями и сёстрами. Он рассказал о том, как учился у мастера Зелендвала, как сразился с ним, как он потом занял место учителя, а позже вернулся на место ученика и как сильно изменился их наставник, как он познал более сильные грани, техники и приёмы в огненной стихии. Йимир ничего не скрывал от Талата. И отец выражал гордость за своего сына, что он всё-таки стал зактаром и при этом не потерял своей личности за вспыльчивым нравом огненных чародеев. А в заключение будущий талами во всех подробностях поведал о встрече с Барком, но удивился, что его отец отреагировал не так остро, как он предполагал, ведь Талат лишь сказал:

- Молодец, мой сын. Ты показал хорошее мастерство обращения с магией в битве с этим существом.

Но Йимир не стал интересоваться, почему он не удивлялся и не стал делать никаких замечаний, а вместе с ними давать каких-то советов, приняв это как то, с чем кольер сталкивался неоднократно. Зактар предполагал, что на месте кольера решать проблемы с саткарами придётся довольно часто. Это и стало одной из тем их разговоров. Да вообще все дальнейшие разговоры касались того, чем обычно занимается посредник Сенона.

Через два хавора вернулась Лоира. Йимир поделился и с ней радостью своих свершений в землях магов огня. Она была рада за своего сына, который с её слов стал настоящим талами. Осталось всего ничего. После этого он целый хавор разговаривал с ней, но на другие темы. В частности, он всё никак не мог забыть Олию. Где она, как она, как её успехи и прочие вопросы терзали его разум. Но от своей мамы он получил утешающее известие. Занимаясь делами в Финтарисе, она посетила финта’урин и видела эту прекрасную и талантливую зентерку, которая прилагала все силы к тому, чтобы покорить противоположную стихию. Йимир спросил, не разговаривала ли она с ней. Само собой, он хотел узнать у своей мамы, помнит ли Олия о нём, жаждет ли встречи с ним и всё в том же духе. Лоира ответила, что не подходила к ней. Но сказала, что видела, как та была сосредоточена лишь на обучении. У этой девушки просто-напросто не было времени на то, чтобы искать себе друга. Также она успокоила своего сына, чтобы тот не волновался. Что-то подсказывает ей, будто бы Йимир и Олия при следующей встрече не расстанутся никогда. Это успокоило мятежное сердце. Пробыв ещё один хавор в Кольене, он отправился в Зентерис. До испытания было ещё четыре миссара, поэтому у навула будет достаточно времени, чтобы подготовить будущего талами.

Прибытие в Зентерис колыхнуло сердце сенонца. Тёплые воспоминания о беззаботных временах нахлынули на него, так что он даже перестал торопиться в Зенте’урин, а решил прогуляться по своей родине. С помощью магии огня он развеял зактарские доспехи, с помощью магии воздуха он избавился от финтарских одежд. А потом применил свой излюбленный зенте, чтобы облачиться в мантию своего народа. Он вспомнил, как, придя к Алии, увидел Таллона, и чародейка создала новое одеяние по подобию валирдаловских. Поэтому сейчас он сделал то же самое. И, вот по территории магии земли шагает самый обычный зентер, наслаждаясь всей округой. В его голове зародилась даже мысль: «Вот стану кольером и сделаю Зентерис более цветущим, как Кольен» Да только забыл он, что кольер – это всего лишь посредник, и никто не позволит ему принимать такие радикальные решения. Придётся договариваться с навулом. А то и вовсе со всем народом Зентериса.

Йимир посетил все города, какие были у него на пути к урину, повидался со своими братьями и сёстрами. Зентеры до сих пор были всё такими же родными и приветливыми. Так что будущий талами радовался общению с ними. Так он истратил несколько хаворов, задерживаясь в каждом поселении ровно на один, чтобы испытывать удовольствие от многообразия приятных лиц и душ, которые встречались ему. Это общество растворяло будущего посредника в себе, так что он даже иногда забывал, для чего вернулся сюда, и был готов поселиться среди этих прекрасных сенонцев, чтобы остаться с ними навсегда. Но вторая сущность, которая, можно сказать, была полной противоположностью первой, не позволяла ему забыть о цели своего визита в Зентерис. И Йимир пробуждался от этого сладостного сна, чтобы идти дальше. Они его не держали. Это он цеплялся за них и удерживался. Несмотря на то, что октары, финтары и даже зактары стали ему ближе, всё же не было никого роднее для зентера, чем другой такой чистокровный зентер. Да, именно чистокровный. Потому что те, кто начали впускать в себя сущность других народов, размешивали её в себе и приносили в жертву какие-то из своих прекрасных качеств. А исконные жители Зенетериса были именно такими, каких Йимир любил всем сердцем.

И вот, он, наконец-то, предстаёт перед Зенте’урином. А рядом с главным входом в обитель знаний Зенетериса стоял всё такой же приветливый Валдимер. Зентер, конечно же, вышел навстречу будущему талами, чтобы поприветствовать его:

- Не счесть, сколько алватов назад точно таким же образом я повстречал тебя, мой дорогой брат Йимир, ещё неопытного чародея, облачённого в наши исконные одеяния. И вот теперь передо мной предстаёт могущественный чародей, впитавший в себя все четыре стихии, практически готовый талами. Приветствую тебя, мой брат.

Они по-дружески обнялись, и Йимир отвечал:

- Я тоже рад видеть тебя, дорогой Валдимер. Скольких новичков ты принял на пороге нашего урина, сколько юных сердце ты привёл к величию и силе. И я рад, что спустя столько алватов я могу повстречать тебя на этом месте.

- А ты не изменился, Йимир. Я чувствую, что искушения, которые окружали тебя в других уринах, не поменяли твою сущность. Наша с тобой связь всё такая же прочная, как и была раньше. Просто я провожал и встречал многих зентеров. Уходили возлюбленные братья и сёстры, а возвращались чужие мне сенонцы.

- Да, такова природа вещей. Далодичность магии влияет на нас сильнее, чем на людей. И мы вынуждены бороться с ней. Моя мама говорила, что тот, кто настроился на эту борьбу, обязательно победит. Вот я и старался обращать внимание на эту самую далодичность, пытаясь бороться с ней на каждом этапе своего обучения. И победил. Но скажи, Валдимер, раз уж ты встречал и провожал многих зентеров, не попадалась ли тебе девушка по имени Олия?

- Помню такую. Довольно смышлёная зентерка. Она тебе интересна?

- Да, мы как-то встречались в Зактарисе. Она возвращалась в Зентерис, чтобы начать подготовку к испытанию?

- Нет. Приобретя начальные знания, она покинула родину и устремилась по пути талами.

- Значит, она ещё проходит обучение в Финтарисе. Скажи, Валдимер, что ты думаешь о любви? Можно ли найти свою вторую половину с первого раза? Или же это длительный процесс?

И очень много времени два зентера обсуждали притяжение, которое образовалось между Йимиром и Олией.

Когда же Анатиан увидел Йимира, его радости не было пределов. Он подметил, как сильно изменился Йимир, как возросли его силы, как укрепилась его сущность, как он возмужал. А ещё он обратил внимание на вторую сущность чародея, которая развивалась в нём. Йимира это немного удивило, ведь он думал, что её никто не может заметить. Навул рассмеялся, и этот смех, с одной стороны, был добрым, но Йимир подмечал в нём и нечто злобное. А после он отвечал Йимиру:

- Мы же с тобой очень хорошо знакомы. И не увидеть таких изменений было просто невозможно.

И весь это хавор, а также следующий Йимир и Анатиан разговаривали о жизни будущего талами. Сын кольера стал подмечать нечто необычное и, можно даже сказать, странное. Анатиан, конечно, оставался всё таким же приятным собеседником, таким же, можно сказать, вторым отцом для него. Он, как и раньше, излучал добро и располагал к себе. Но теперь его вторая сущность как будто бы позволяла ктиоханину видеть то, чего он раньше просто-напросто не замечал. В доброту и заботу собеседника вплеталось что-то ещё, нечто непонятное, пугающее и даже зловещее. И по мере того, как разговоры по душам с Анатианом продолжались, Йимир всё больше удостоверялся в том, что внутри этого зентера живёт какое-то иное существо. На память сразу же пришли слова Барка о том, что в каждом сенонце есть часть от саткара, просто она настолько незначительна, что никто не может заподозрить о её существовании, а тем более увидеть. Вот и сейчас Йимир думал, что его дерзкая сущность выросла настолько, что он начинает видеть эту самую часть саткара. Но было также и второе объяснение всему этому, ещё более безумное, чем первое – Йимир на самом деле заражён сопна, просто пока что не осознаёт это. И вот, далодичнось этой магии даёт о себе знать – он остановится параноиком. Анатиан заметил все эти внутренние волнения и стал интересоваться, что с ним. Йимир лишь аргументировал это тем, что в нём пробуждается волнение перед грядущим испытанием. Навул успокоил его и сказал, что Йимиру не о чем беспокоиться. Глядя на него, он может с уверенностью сказать: перед ним стоит самый настоящий талами. Совокупность всех магических знаний делает его достойным этого звания. Осталось теперь самое незначительное – просто показать все эти знания на практике. После этого он принялся рассказывать, что из себя будет представлять это самое испытание.

На всё про всё даётся ровно 1 миссар. Всего будет 26 испытаний – по одному на каждый хавор. Первые три хавора будут испытываться знания земляной стихии. Анатиан сказал, что первые два испытания каждый раз меняются, но он раскрыл, что там будет: нужно будет преодолеть определённое расстояние в то время, как вся округа содрогается от землетрясения; потом нужно будет взобраться на высокую и крутую гору, а после спуститься с неё по другой стороне; и, наконец, Анатиан призовёт для каждого испытуемого каменное чудище, и нужно будет сразить его. Но есть одно условие. Кто-то из других навулов объявит, какую стихию нельзя будет использовать в этом сражении. Например, Евенгал встанет и объявит, что на этом этапе нельзя будет применять финта. Значит, придётся бежать пешком по дрожащей земле. Зентер сказал, что эти испытания самые лёгкие, и обычно с ними не возникает никаких проблем. Прошёл одно из них – и целый хавор можешь заниматься, чем угодно. С рассветом до того, как запоют трубы, нужно явиться, чтобы успеть к началу нового испытания. После земли обычно идёт вода, потом ветер, и завершает всё огонь. Какие испытания навулы приготовили на этот алват, Анатиан, конечно же, не знал. Но все они будут заканчиваться одинаково – битвой с чудовищем. С 13 по 18 хаворы испытания будут усложнены тем, что теперь будущим талами нужно справляться сразу с двумя стихиями. А также будет наложен запрет на две стихии. На 19, 20 и 21 хавор выпадает испытание с участием трёх стихий, который будут комбинироваться между собой. Запрещён будет один элемент – тот, который не попал в испытание. Скажем, во время 19 хавора будут задействованы зенте, окта и финта, но нельзя будет использовать закта. Но самым сложным будет 22 хавор – там будет одно испытание, но сразу со всеми четырьмя стихиями. Все навулы призовут против каждого талами чудовищ, нашлют на них какие-нибудь катаклизмы. И во всём этом сумбуре нужно будет пытаться победить противника и перебраться на противоположную сторону. На этом завершатся физические испытания, но оставшиеся 4 хавора каждый испытуемый будет вести беседы с хранителями. Йимир будет говорить сначала со своим хранителем. Кто-то из дулов испытает его умными вопросами. Но Анатиан сказал, что обычно свои хранители не долго испытывают, потому что они могли наблюдать за ростом и развитием чародея, а потому им незачем убеждаться в том, что стоящий перед ним земляк достоин стать талами. После этого Йимир должен будет предстать перед хранителем противоположной стихии, то есть у него это Моран. Ктиоханин обрадовался, потому что они с этим даргом в хороших отношениях. Повидаться и пообщаться с другом, которого он уже давно не видел, будет очень приятно. А после него талами может выбирать сам, к кому он подойдёт после: Ступ или Хахор. И вот здесь Йимир немного испугался, потому что не знал этих двоих так хорошо, как хотелось бы. А потому боялся, что эти двое не станут его щадить. На что Анатиан ответил ему, чтобы тот не беспокоился излишне по этому поводу. Лишь в редких случаях кому-то не удавалось проходить испытание. Но это было исключительно по той причине, что талами оказался не готов к этому. Однако Йимир, со слов навула, уже выглядит как победитель испытания. Теперь просто-напросто осталось показать это всем. Чародей ещё немного поспрашивал мастера об этом испытании. А тот отвечал ему всё, и талами понял, что на испытании будут присутствовать его отец и мать, хранители, навулы и все, кто желают посмотреть на это; что смертельных исходов не было никогда; что мешать друг другу запрещено, хотя нигде в правилах этого не прописано, и никто никогда никому не мешал проходить испытание; что про помощь тоже никаких запретов не было, и никто никогда не помогал кому бы то ни было. После этого разговора Йимир пустился в путешествие по родине, как он это делал в детстве, чтобы побыть одному, собраться с мыслями перед грядущим испытанием и поразмышлять о том, почему он стал видеть в зентерах частицы коварства. Это дары его второй сущности или же проклятье пятой стихии?

За 2 хавора до начала испытаний сын кольера прибыл в Кольен, чтобы к началу быть уже готовым. Талат и навулы уже подготавливали всё к состязаниям, а потому отец был недоступен для сына. Однако Лоира была с Йимиром и всё рассказывала ему. В частности, она поделилась тем, что в этот алват претендентов будет немного. Не считая сына, будет ещё 9 сенонцев, претендующих на звание талами. Итого 10 испытуемых.

Пока всё подготавливалось, они прогулялись по арене. Это большое, просто огромное поле, наверное, могло бы уместить всех зентеров, если бы они немного потеснились. Лоира сказала, что в первые времена, когда испытание только-только было придумано, желающих посвятиться в уважаемых членом общества было так много, что пришлось проводить испытания целых три миссара подряд. Но теперь, если наберётся 20 будущих талами, это было хорошо. Йимир поинтересовался, не было ли среди них Олии. Мама сказала, что нет. За то будет Сименторий. И это очень обрадовало будущего талами. Арена испытания имела высокие стены, а над этими стенами располагались места, где восседали наблюдатели за этим действом. Мама также сказала Йимиру, что дополнительно тут будет образован купол защитных чар, сотворённый всеми четырьмя навулами, чтобы во время испытания снизить риски получения травм среди зрителей. Йимир изумился:

- Но ведь при слиянии всех четырёх элементных сфер магии образуется зона нематериализации. Как такое возможно, что этого не произойдёт?» Мама по-доброму улыбнулась и отвечала:

- Молодец, что помнишь наши уроки. Да, это непреложное правило – сошлись закта, финта, окта и зенте – и образуется нематериализация. Но в эфире помимо эфирных потоков есть ещё и пустота. Ведь, насколько ты знаешь, слияние нематериализованных магических потоков тоже чревато последствиями. Тогда возникает вполне закономерный вопрос – а как потоки вообще существуют? Они же постоянно перемежаются, сплетаются и вообще ведут себя непредсказуемо. Получается, мы то и дело должны видеть постоянные всполохи магической энергии, претерпевать последствия от разрыва скроакзированных или, наоборот, истощённых сгустков энергии.

- И в самом деле, а почему всего этого не происходит?

- Всё это из-за той самой эфирной пустоты. По сути, нематериализация существовала ещё до образования эфира. Это эфир так искусно вплёлся в неё. И эта самая нематериализация существует до сих пор. Она проходит тонким, почти что незаметным слоем между каждым потоком магической энергии. Нет, сынок, не пытайся. Это сложно понять, а увидеть – и того сложнее. Для этого нужны долгие упражнения. А после того, как ты увидел это, нужно будет научиться пользоваться этой нематериализацией. Вот именно её навулы будут использовать для того, чтобы сотворить свои защитные купола.

Йимир проникся уважением к этим мастерам своего дела. Также они посмотрели на то, откуда за всем происходящим будут наблюдать Талат, Лоира, навулы и хранители. Со стороны, где располагался дворец, находилось 10 мест. Отец с матерью займут места по середине, а все остальные рассядутся по правую и левую руку от них.

После этого они посетили места, где будут проживать испытуемые. Эти помещения находились под местами для сидений. И попасть в них можно было из главных проходов, что располагались с четырёх сторон самой арены. Если встать на пороге таких проходов, глядя в сторону арены, то помещения для проживания испытуемых будут находиться справа и слева. Там были расположены диваны для отдыха. А на стенах были подвешены небольшие чаши, в которых горело зацикленное пламя закта, придавая этой обстановке приятный вид, так что под таким мерным сиянием можно было даже вздремнуть. Попрактиковаться в магии можно на территории Кольена, только если такая практика не вредит окружающей среде.

Когда осмотр был закончен, Йимир и Лоира продолжали разговаривать. Он поведал своей маме о том, какие подозрения поселились в нём. Он сказал, что стал замечать в Анатиане странности, как будто бы в его душе находилась частица саткара, прямо как и говорил Барк. Она, как всегда, по-доброму улыбнулась ему, а после отвечала:

- Не волнуйся, мой хороший. Всё нормально.

Её слова были странными, ведь они не отвечали на вопрос, поднятый Йимиром. Однако спокойствие, с которым она их произнесла, передалось также и ему. Что интересно, ни в ней, ни в отце он не наблюдал этого. Они были талами, и в них не было ни намёка на частицу саткара. А потому он успокоился и больше не приставал к ней с этим вопросом.