Элунея

Часть 6

Так пролетели три хавора, и безмолвие в помещении, где располагались Йимир, Минар и Фэнсир, нарушили торопливый марш двух пар латных сапог. Да, мимо них проходило много зактаров, но эти шаги были особенными. Йимир сразу это почувствовал, как и два его «собеседника». Они встрепенулись, после чего в помещение вошёл ещё один зактар-онтоханин. Дверь за ним закрылась, и он сказал:

- Я так понял, ты Йимир?

Йимир ему отвечал:

- А я так понял, ты Алней? Что ж, ряд знакомству.

- И я тоже, - он посмотрел на стражников, - Отпустите его, он – гость Зактариса.

Двое переглянулись, и один из них сказал:

- А откуда ты знаешь, что этот сенонец – не дарур? Насколько мы могли понять, вы только что познакомились.

- Я ни разу не встречался с Йимиром, но примерно 6 или 7 хаворов назад меня посетил Викатар и сказал, чтобы я приютил у себя некоего Йимира, ктиоханина, который стремится стать талами. Навул сказал, что отличительной чертой его сущности будет то, что в нём смешаны три стихии: зенте, окта и финта, но не будет четвёртой – закта.

Стражники усмехнулись:

- Так какая же это отличительная черта? Таких чародеев полным-полно.

- Да, но не зентеров от рождения.

- И что с того, что он зентер от рождения?

Алней и Йимир с нескрываемым изумлением поглядели на них, и зактар сказал:

- А вы точно талами? Может, нужно сначала вас допросить? Ещё раз: зентер по происхождению с тремя стихиями: естественно, зенте, потом окта, а потом финта. Не видите, в чём подвох?

Талами переглянулись, пообщались каждый со своим сознанием, а потом одного из них, наконец-таки, осенило:

- А, точно! Противоположная стихия идёт третьей! Постой, а как такое возможно? Я, например, пока учился в окта’урине, думал, помру.

Йимир отвечал:

- Вот и я чуть не помер. Но, как видите, благополучно закончил. Ну так что, я могу идти?

Те двое утвердительно закивали головами, а после признались, что хотели подшутить над гостем Зактариса, чтобы в очередной раз увидеть испуг и растерянность, ведь именно такую реакцию встречали они каждый раз, как пугали тех, кто решил пройти обучение. А тут Йимир даёт достойный им ответ. Потому-то и зародились у них сомнения, что здесь не всё чисто, вот и решили разобраться. Будущий талами был удивлён, как совет, данный заботливой мамой, обернулся против него же самого. Но они с Алнеем всё-таки восприняли это с юмором.

У городов в Зактарисе даже были названия. А всё потому, что эта часть Сенона была самая хоженая для валирдалов. Хоть точка валирда́ции в этот мир и находится в южной части Зентериса, мало кто из пилигримов задерживается именно у них. Всех по большей степени интересует разрушительная магия огня. И вот, чтобы ленгерадам, которым тут трудно ориентироваться, можно было легко объяснить путь перемещения, городам в Зактарисе были даны названия. Тот, в котором находился Йимир, назывался Закта’вер. А центральный, где находился урин и где проживал Алней, назывался Закта’о́даг. Но, чтобы добраться до Одага, нужно проделать весьма длинный и витиеватый путь на северо-запад, пройдя ещё два города. Этот путь был усложнён тем, что он изрезан оврагами и возвышенностями, поэтому напрямик пройти никак не получится. Придётся огибать все эти препятствия и проходить по городам. Ну, они и пустились по этому нелёгкому пути. По дорогое они разговорились. И для Йимира открывалась личность теперь уже огненного народа. Несмотря на то, что Алней был более сдержанным, чем остальные зактары, всё же в том, как тот изъяснялся, а также в его поведении прослеживались тонкие признаки его агрессивной натуры. Зактары, как октары, не могли обойтись без жестикуляции, когда что-то рассказывали и описывали. Только, в отличии от магов воды, огненный чародей делал резкие взмахи. Несмотря на то, что он любил спокойное повествование, изредка сквозь его манеру говорить пробивался настоящий зактар. Тон его голоса повышался, были заметны зачатки театральности, его речь обрастала подробностями на подобии звуков огня или марша боевых сапог. Йимира это забавляло, ведь зактары в таком случае казались очень смешными. Алнея можно было и не слушать. За ним нужно было смотреть. Целый хавор ктиоханин и онтоханин шагали по изломанным путям и только в середине амака достигли Закта’далу́р, довольно-таки шумный город, ведь уже издалека можно было услышать, как местные жители горланят свои песни. И Йимир спросил, могут ли он присоединиться к кому-нибудь, чтобы послушать, а также по возможности разучить одну из песен зактаров. Алней, конечно же, сказал, что они могут это сделать. И если Йимир, в самом деле, сможет запомнить текст одной из песен, тогда он сделает один верный шаг к тому, чтобы подружиться с народом огня. И они стали идти по этому городу в направлении пения, так что вскоре вышли к одному из домов, где собралось очень много зактаров. Кисти их левых рук были объяты пламенем, и, подняв их над головой, они потрясали ими, как будто бы сейчас готовились идти в атаку. Один из чародеев сидел с музыкальным инструментом, который называется фахлора́ж и представлял из себя переплетение духовых труб, которые в конце разлетаются в разные стороны, чтобы не мешать друг другу, ведь их выходные отверстия расширяются. У основания же, наоборот, все трубы сходятся как можно ближе друг ко другу, чтобы тому, кто на них играет, было несложно манипулироваться своими пальцами. Отверстий было 14, и мастер-фахлоражир вкладывал в эти отверстия свои пальцы и зажигал на них огни. Жар, который источал каждый язычок пламени, продвигался по своей трубе, извлекая, в конце концов, необходимые звуки. Комбинируя положение пальцев, а также скорость, с которой маэстро их менял, ему удавалось извлекать чудесную музыку. В отличие от обычных духовых инструментов финтаров, этот на выходе давал более специфичный звук. Вместе с чистой симфонией извлекался огненный гул, что придавало глубины звучанию этих мелодий, и они казались более устрашающими, более боевыми. Йимир и Алней подоспели под самый конец. Поэтому, когда песня закончилась, все принялись ликовать и жечь пламя на обоих своих руках. Йимир огорчился:

- Эх, не успели.

Но Алней сказал:

- Подождём. Может, они споют ещё.

И да, он был прав. Немного пообщавшись, зактары затянули новую песнь. И мелодия, извлекаемая из фахлоража, была теперь не такой боевой, но какой-то загадочной. Йимиру это нравилось. А, когда в звучание инструмента начали осторожно вплетаться голоса певцов, ощущения были усилены во множество раз. Сейчас они были словно какие-то таинственные рассказчики. Но по мере того, как фахлоражир усиливал натиск своего закта, и сам хор начинал петь ещё более величественно. Йимир уже бросил попытки заучить текст этой песни и просто наслаждался величием каждого мгновение.

Множество алватов пролетело, словно миг.

И даже древний дерзер как-то сумрачно поник.

Но наши лица озаряет закта на руках.

И символ нашей силы отразился в небесах.

Этот миг наполнен был величием огня.

Огонь разгонит тени страха, скрыться в них нельзя.

И пусть ведёт нас по пути неслышный глас судьбы.

Мы внемлем наставлениям! Приди! Взгляни! Возьми!

О, великий Йор, наставь!

Раскрой ладонь для нас!

Пусть сольются сон и явь!

Поют и альт, и бас!

Великий гласом озарил

Подножие земли.

Преподнёс избыток сил,

И вот, стоим все мы!

Только эти слова смог заучить Йимир, прежде чем величие симфонии вместе с хором зактаров увлекли его, так что наслаждение затмило разум, и он уже не слышал их, а буквально видел образы того, о чём они поют. И, когда песня была завершена, Йимир никак не мог отделаться от чувства глубокого внутреннего восторга. Внешне он выглядел, словно был ошеломлён и не мог пошевелиться, но в голове его то и дело прокручивались моменты из этой прекрасной песни, которые он успел уловить, и всё это сопровождалось какой-то прострацией наслаждения. До этого мгновения он будто бы всю жизнь был пуст, не успел наполнить себя ничем. Но теперь он ощущал, что его душа льётся через край. И тем, чем он был сейчас наполнен, он как раз таки упивался. А потому Алнею пришлось буквально тащить его за собой, чтобы они продолжили путь до Закта’одага. И только после того, как они уже покинули черту города, а по правую руку небеса начали белеть, он пришёл в себя, и они стали обсуждать, насколько же прекрасны песни зактаров. Они буквально раскрывают этот народ с новой стороны.

Идя по дороге от Закта’далура до следующего города – Закта’и́веда, Йимир принялся рассказывать Алнею о своём жутком сне, который приснился, когда он потерял сознание от нестерпимой жары, вызванной огненными кандалами. Однако собеседник прервал его возмущённым вопросом:

- Они заковали тебя в кандалы?! Почему же ты сразу не сказал об этом? Их нужно было наказать. Они нарушили правило гостеприимства!

Йимир принялся заступаться за них, утверждая, что они делали всё правильно, ведь гость Зактариса повёл себя очень подозрительно. И это нужно было проверить. Алней пытался убедить его в обратном, однако после фразы «На их месте я бы поступил точно так же» приумолк и добавил:

- Ну, вам, талами, наверное, лучше знать. Хорошо. Что тебе там приснилось?

После того, как сын Талата изложил во всех подробностях то короткое видение, его собеседник сказал:

- Не знаю, что бы я подумал на твоём месте, но ты же ведь знаешь, что в снах правды нет. Они являются воплощением наших мыслей и переживаний. Ты, кстати, в последнее время не думал о саткарах?

Йимир совершенно спокойно отвечал:

- Поверь, у меня есть множество других тем для размышлений, более важных, нежели пустые переживания об этих жутких тварях.

После этого их разговор перешёл в более привычное русло – огненная магия и сложности её изучения. Алней изредка демонстрировал какие-нибудь грани этой силы. Йимир отметил для себя, что, если бы его друг делал сейчас то же самое, но где-нибудь в другом месте, он бы нанёс огромный ущерб окружающей природе. Но здесь, в мёртвых землях Зактариса, ему не о чем было бояться. И будущий зактар подумал, что это место идеально подходит для того, чтобы тренироваться в использовании огненной стихии.

Минул целый хавор, а потом наступил вечер следующего, и они оказались в Закта’иведе. Множество сенонцев, облачённые в свои чёрно-красные доспехи, шли по своим делам. Внешность Йимира, облачённого в одеяния финтара, конечно же, привлекала их внимание. Но, когда их взоры падали на его левую руку, они приветственно кивали ему. Йимир делал то же самое им в ответ. Хоть выглядели они все грозно, однако этот жест немного менял отношение чародея к этому народу, и Йимир не ощущал себя стеснённым. Гость Зактариса спросил:

- А когда я смогу получить облачения огненного народа?

Алней ответил ему другим вопросом:

- А где ты обычно получал одежды октаров и финтаров?

- Ну, в Октарисе меня с портным познакомила одна семейная пара, а в Финтарисе было совсем по-другому. Чтобы я познакомился…

Алней его перебил:

- Ну, то есть ты получил одежды, когда прибыл к урину, так?

- Нет. В Финтарисе было по-другому, но в общем-то да, когда прибыл к урину.

- Вот и мы дойдём до Закта’одага, а там я приведу тебя к кузнецу, и он всё тебе сделает.

- Кузнец? А это ещё кто?

- Тот, кто изготавливает наши доспехи.

- А почему не портной?

- Потому что доспехи не шьют, как одежду, а куют.

- Понятно.

В амак, когда зактары вновь принялись напевать песни, Йимир и Алней уже покинули черту города и устремились дальше. Будущий талами посетовал на то, что не сможет насладиться их песнями. Зактар ему в ответ сказал, что у него будет ещё множество возможностей насладиться этим, если, конечно, он сам найдёт для этого время. Йимир подхватил его слова:

- Кстати, о времени. Ты прибыл ко мне в темницу за три хавора. Но сейчас, кажется, мы потратим больше этого времени.

- Ну так, когда мне сообщили, что тебя задержали, я бросился туда на всех порах. А вот возвращаемся мы с тобой обычным шагом.

- Может, прибавим ходу?

- С удовольствием. Но ведь ты ничего не смыслишь в магии огня. Я-то воспользуюсь ею, чтобы, как ты говоришь, прибавить ходу. А вот как будешь действовать ты? На территории Зактариса запрещено использование других сфер магии, чья мощность превышает среднюю. Я уверен, ты мог бы обратиться ветром и промчаться над городами, ты мог бы зарыться под землю и беспрепятственно преодолеть любое расстояние. Но здесь всё это запрещено. Поэтому нам придётся идти пешком, - чуть помолчав, он продолжил, - Только если ты, конечно, уверен, что тебя никто не сможет заметить или поймать.

Йимир усмехнулся:

- Ты предлагаешь мне нарушить правило?

- Нарушить – это немного неправильное слово. Нарушает тот, кто попался. А пока никто не знает, а, самое главное, никому не будет от этого вреда, это нарушением назвать нельзя.

Йимир призадумался над этим. Его объяло какое-то странное наитие. Разумом он понимал, что это неправильно, что это означает пойти против закона. И даже внутренняя сила побуждала его не делать этого. Однако была какая-то другая сила, что тянула его поступить иначе. Она взывала не к его разуму, а к его сердцу, потворствуя желанию поскорее начать путь познания огня. Эта тяга была настолько сильной, что он подумал, будто бы таким образом его ведёт великое предназначение. И он поверил в это, а потому через какое-то время отвечал:

- Ты прав. Если я промчусь над Зактарисом, никому от этого плохо не станет. А, как только на горизонте появится Закта’одаг, я тут же опущусь на землю и буду ходить, как все. Таким образом мы сократим время

- Рад, что мы с тобой нашли общий язык. Ну что ж, тогда у меня к тебе просьба. Если это только возможно, не мчи со всей силы, чтобы я поспевал за тобой.

- Хорошо.

Сказав это, Йимир притянул к себе жёлтый сгусток эфира и облачился в него, как в мантию, так что его ноги оторвались от земли, и он повис в воздухе, как это обычно делают финтары, находясь в землях других народов. Алней изумился, как же легко у его друга это получилось. Он признался, что немного завидовал финтарам, которые находятся в таком состоянии левитации постоянно, а теперь увидел, как это легко получается у того, кто был рождён зентером. Йимир лишь ответил, что путь к этому был сложен и чуть было не стоил ему жизни. Алней поддержал его:

- Ну да, познать противоположную стихию третьей, а не четвёртой… Я бы, наверное, умер от одного только прикосновения к воде.

А после этого зактар показал, как маги огня придают своим телам ускорение, что удивило теперь уже Йимира. Алней выставил обе свои руки назад, оттолкнулся от земли своими ногами (взрыв закта под ногами помог ему прыгнуть повыше), а после начала создавать из своих рук непрерывные струи пламени. И на глазах у изумлённого ктиоханина огненный чародей полетел. Сначала бодро вверх, но в какой-то момент маг перестал пускать струи из своих рук, что означало конец полёту и постепенный переход к падению. Но за этот короткий промежуток времени, пока полёт превращался в падение, Алней успел перевернуться в воздухе, так, чтобы он оказался спиной к тому направлению, куда нужно было лететь. Выставив руки перед собой, но не прямо, а чуть ниже, он снова начал извлекать из них непрерывные мощные потоки закта, и его движение продолжилось. Йимир был удивлён этому. Нет, конечно, закта ни в какое сравнение не идёт с другими сферами магии в том, что касается ускоренного перемещения. Однако то, с каким мастерством и с какой грацией это делал Алней, вызывало восхищение. И Йимир так наблюдал за ним, пока тот не удалился слишком далеко. После этого он устремился за ним. Да, жар, поднимающийся от Зактариса, тут ощущался очень сильно. Неспроста Лоира предупреждала его о том, чтобы тот не летал над огненными землями и тем более не обращался в ветер. И всё же состояние свободного полёта было настоящим удовольствием.

Однако долго этим удовольствием они не могли наслаждаться, потому что на пути им повстречались двое зактаров-талами. Своими жестами они призывали ктиоханина приземляться. Йимир послушно устремился к ним. Алней чуть подотстал, но тоже прибыл на место разбирательства. Двое грозных сероглазых стражников осмотрели стоящего перед ними чародея и остановили свои взоры на его красной повязке. И один из них заговорил:

- В Зактарисе запрещено использование полётов, кроме лишь тех, которые возможны с помощью закта.

Йимир отвечал ему:

- Правда? Не знал. Что ж, приму к сведению. Но вот только не понятно мне одно – зачем становиться талами, если нельзя пользоваться всеми стихиями?

Йимир поглядел в глаза обоих зактаров в ожидании ответов, но те молчали, а потому продолжил говорить:

- Что-то мне подсказывает: вы и сами этого не понимаете. Тогда стоит ли мне останавливаться в использовании финта для того, чтобы достигать своих целей как можно быстрее?

Тут приземляется Алней и сразу же начинает оправдывать Йимира, прося прощение за то, что он нарушил правило, и обещая, что больше такого не допустит. Пока зактары смотрели на своего собрата, Йимир сказал:

- И всё равно я не понимаю, почему нельзя использовать другие сферы магии в Зактарисе? Вам что, завидно? Так вы же сами талами. Вы первые должны были показать всю несправедливость такого решения.

Стражники опять заподозрили чего неладного, а потому стали угрожать мондом. Алней этого испугался и принялся извиняться за своего друга сильнее. Но Йимир опять поддался своему странному наитию и вместо того, чтобы молча смотреть за тем, как онтоханин пытается исправить эту ситуацию, принялся утверждать, что не боится этого ихнего монда, что встреча с ним покажет только лишь то, что он прав. Он совсем позабыл о том, что телепат может выведать тайну его происхождения, что он – сын кольера. Сейчас его разум был затмит тем, чтобы доказать свою правоту и добиться отмены запрета на свободный полёт по Зактарису. Его друг откровенно изумился такому обороту событий, а потому лишь призывал Йимира успокоиться. Но порыв слишком сильно овладел им, так что слово за словом он лишь вызывал гнев огненных талами, из-за чего они заковали его в огненные кандалы и повели в Закта’одаг. Алней был сильно разочарован этим и попросил хотя бы не сопротивляться, пока они будут сопровождать его к навулу, ведь эти двое пригрозили ему тем, что тому придётся иметь дело с Викатаром. А Йимир и сам был не против того, чтобы успокоиться. Оказавшись под действием этих оков, он как будто бы пришёл в себя, но не стал этого показывать, чтобы не подумали, будто бы он – одержимый, и его нужно привести к монду для экзорцизма.

Путь до главного города Зактариса был недолгим, потому что полёты сократили расстояние. Чтобы не смущать никого из жителей Закта’одага, двое талами сняли огненные оковы, но предупредили, что надеть их снова не составит труда. Йимир лишь обещал, что не будет больше делать глупостей. Уж насколько три города, в которых побывал Йимир, были густонаселёнными, этот так вовсе был особенно оживлённым. Сенонцы всех мастей вперемешку с людьми-валирдалами занимались своими делами: кто-то целенаправленно куда-то шёл, кто-то вёл мирные беседы, кто-то просто задумчиво стоял, глядя в прострацию. Йимир встречался взглядами со многими. И все, понимая, что перед ними новичок, приветственно кивали ему. Йимир отвечал тем же. За это время он привык ощущать удушающую аура огня и агрессии. Но вот только этот дерзкий настрой, когда он излишне уверен в себе, пугал его. Он думал, что веянье Хахора всё же проникает внутрь него и формирует из него настоящего зактара. Что же тогда будет, когда он возьмётся за непосредственное обучение этой сфере магии? Но он помнил наставление матери о том, что нужно настроиться противостоять этому влиянию, и тогда далодичность закта не сможет изменить его. Поэтому Йимир настроился замечать в себе такие странные изменения и пресекать любые попытки разума начать думать не в том направлении.

Не успел Йимир как следует насладиться густонаселённостью главного города Зактариса, как они с талами вошли в большое здание, где находились темницы и помещения для расспросов. И вот как раз в одно из таких помещений они вчетвером вошли. Когда дверь за вторым талами закрылась, началась беседа. Стражников интересовало, кто Йимир такой, для чего пришёл и прочее в том же роде. Никто из них не обратил внимания, что зентер по происхождению проходит обучение четвёртой стихии в Зактарисе, а не Финтарисе. Узнав всё, что нужно, они произвели магию воздуха, так что родился пучок ветра, и таким образом отправили навулу сведения о нарушителе правила. Пока ожидался ответ, беседы продолжились. Алней не преставал настаивать на том, чтобы талами отпустили его, чтобы он уже приступил к изучению магии огня. Но те, как аргумент, утверждали, что Йимир вёл себя довольно странно. Если он – гость Зактариса, то и должен был с уважением отнестись к ним двоим и к правилам, которые были тут установлены. Алней продолжал убеждать двоих в том, что это было лишь недоразумение, что Йимир только лишь учится жить в обществе огненных чародеев, а потому просил время на то, чтобы тот приноровился к жизни на их территории. Сам виновник молчал, потому что вновь ощущал, как к нему подступает это самое наитие, что он готов в очередной раз поднять скандал и ввязаться в спор со стражей Зактариса. А потому, настроившись пресекать такие настроения, пропускал весь разговор мимо ушей, будучи сосредоточенным на том, чтобы противиться своему странному порыву. Но от этого дела его оторвал вопрос Алнея:

- Эй, ты с нами?

Йимир понял, что они ждут от него какого-то ответа, а потому немного растерялся, но тут же обстановка подсказала ему, как можно ответить:

- Простите, что-то жара немного сморила меня. Вы не могли бы повторить вопрос?

Алней сказал:

- Вот видите? Он даже не может пройти акклиматизацию. Ему нужно срочно покинуть это помещение.

Йимир обрадовался, что ему попались понимающие чародеи, а потому они вчетвером выбрались наружу, и будущий талами поблагодарил их за это. Спустя какое-то время лёгкий порыв ветра принёс ответ от навула. Сообщение было коротким, но однозначным: Оставьте его в покое» Талами немного удивились этому, но идти против слова Викатар не посмели. А потому, принеся извинения, они пожелали ему успешного обучения в закта’урине, и после этого Алней и Йимир, распрощавшись с двоими ктиоханинами, направились дальше.

Алней познакомил Йимира с кузнецом Закта’одага. Сумрачный зактар-ктиоханин с карими глазами смерил внешний вид будущего повелителя огненной стихии, а после взялся за процесс создания одеяния для гостя Зактариса. Он взял несколько кусков руды, которые лежали у него на складе, а потом с помощью магии огня принялся формировать из них доспехи: один кусок руды он разделил надвое и превратил их в наручи, ещё один кусок он превратил в шлем и ещё один разделил для поножей, а все оставшиеся три он соединил в одну массу и слепил из неё нагрудник. После того, как эта процедура была завершена, остались всяческие шлаки, который были уничтожены. Однако, наблюдая за этим процессом, будущий маг огня заметил, что мастер использует не огонь зактара. А точнее закта, но первые всполохи этой стихии были похожи на те, которые он видел в своём сновидении – они были слишком яркие и слишком красные, подобно пламени сопна. Но это было лишь на миг, а после кузнец производил создание доспехов с помощью обычного пламени. И, как будто бы этого мало, когда кузнец уничтожал шлаки, он делал это не в обычным пламени закта и даже не в красном сопна, а в зелёном – зразе. Йимира эти наблюдения заставили встрепенуться, однако он, конечно же, не стал спрашивать творца о природе его силы, а лишь молча дождался, пока тот не закончит. После, облачившись во всё это, Йимир спросил у Алнея:

- Ну как? Похож я теперь на зактара?

Кузнец усмехнулся, а друг ответил:

- Зактар не тот, кто таков снаружи, а тот, кто приложил достаточно усилий для того, чтобы стать таковым внутри. Ты главное походи в них немного, а потом скажи, если заметил какие-нибудь неудобства. Слишком жмёт или, наоборот, слишком свободно.

Йимир так и поступил. Пройдясь вперёд и назад несколько раз, он окончательно убедился, что всё в порядке. А потом, распрощавшись с мрачным кузнецом, они направились в закта’урин. И вот в этот момент Йимир решил задать волнующие его вопросы. Первый касался его внешности:

- Почему все зактары ходят в наплечниках, а мне кузнец их не сделал?

Проводник ему отвечал:

- Потому что эту деталь облачения носят лишь полноценные члены Зактариса. Когда приобретёшь хотя бы уж половину знаний, которые преподаются в урине, тогда можешь претендовать на полноценный комплект доспехов. А пока довольствуйся тем, что есть.

Йимир был согласен с такой политикой и про себя отметил, что финтары отделяют членов общества от гостей по-своему, а октары так вовсе живут по семьям и отделяются друг от друга таким образом. И только зентеры в равной степени готовы приветствовать что гостей, что своих коренных братьев и сестёр. Немного обдумав всё это, будущий зактар поинтересовался у Алнея, правильно ли он увидел? Действительно ли кузнец Закта’одага использует пятую стихию? Совершенно невозмутимо Алней ему отвечал:

- Ты всё правильно заметил. И саткарология, и некромантия практикуются среди зактаров. И, предугадывая твои изумлённые вопросы, скажу: здесь нет причин для волнения. Мы знаем об опасности, которую несут в себе знания пятой стихии, и всецело поддерживаем правила, принятые в отношении дару. Главное знать, где остановиться, чтобы далодичность этой силы не поглотила тебя. И уж поверь: зактары знают это, как никто другой. Если ты хочешь спросить, почему другие народы не практикуют пятую стихию, то я тебе отвечу, что это надо спрашивать уже и них. Но я почему-то уверен, что и они изредка прибегают к помощи запрещённых сил, просто скрывают это.

Такое откровение в корне перевернуло всю жизнь Йимира. С самого детства он впитывал мысль о том, что пятая стихия – это чистое зло, это мерзость, которую нужно сторониться, это сила, которая может заковать в кандалы и сделать одержимым. Однако теперь выясняется обратное – что втайне друг от друга народы практикуют запретные знания. Ему внушали, что даже мысли о пятой стихии опасны – стоит только подумать о них, как в сердце чародея зародится желание разузнать об этом подробнее. А, начав узнавать, не сможет остановиться и будет искать больше знаний, так что, в конце концов, найдёт рукописи Санума, или же, наоборот, рукописи найдут его сами. А, начав изучать записи безумного отступника, сенонец, можно сказать, добровольно отдаёт себя в жертву этим знаниям. Оторваться от них будет невозможно. Зло проникло в сердце и пустило свои длиннющие корни. В таком случае для спасения чародея необходим разговор с мондом. Теперь же, оказывается, пятая стихия давно практикуется в Сеноне. Однако ж все продолжают утверждать, будто бы это зло, и прикасаться к ней запрещено законом. Йимир стал негодовать в своём сердце. Ведь мир в его понимании перевернулся с ног на голову. Сенон, обитель благородных чародеев, на деле оказался рассадником лицемерия и лжи. В голове даже промелькнула мысль, что пятая стихия побеждает, что этот мир таким образом постепенно погружается в пучину зла, и скоро всё станет иначе: две запретные сферы магии станут основными, а четыре элементные – так, дополнительными. Сенон преобразится и разделится на мрачный и безжизненный Зразерис, наполненный некромантами, и объятый паранойей Сопнарис, по которому будут ходить заклинатели. А мертвецы и саткары станут им прислуживать. Йимир мог бы фантазировать так и дальше, если бы они с Алнеем не предстали перед закта’урином.

Конечно, это строение не было таким впечатляющим, как как у других народов, но сильно отличалось от тех скучных и одинаковых построек, которыми был наполнен Зактарис. Закта’урин представлял из себя что-то на подобии грозного замка. Йимир даже сравнил его с Кольеном. Если был его отец был мастером не четырёх элементных сфер, а пятой, то его обитель выглядела бы подобным образом. Пятиступенчатая структура, сужающаяся кверху. На каждом углу ступени вырастали огромные шипы, который сначала отклонялись во внешнюю сторону, делали дугу, а потом снова возвращались вовнутрь, так что вершина каждого из четырёх шипов предыдущего уровня смотрела в основание четырёх шипов следующего уровня. Получалась пирамида. Только вершина оканчивалась не заострённым конусом, а, наоборот, она расширялась, чтобы на ней было больше места. Сейчас там стояло несколько зактаров, которые общались между собой. Йимир хотел было остановиться и посмотреть на эту конструкцию немного подольше, но Алней сказал, что у него будет предостаточно времени, чтобы наглядеться на урин, а после добавил, что не успеет пройти и одного алвата, как Йимиру опротивеет это место. Ученик закта послушался своего друга и последовал за ним внутрь.

Огроменное квадратное помещение имело высокий потолок. А на этом потолке на цепях были подвешены большие сферы, внутри которых полыхал огонь. Однако эти сферы были устроены так, что верхняя их половина была больше нижней, а также отделана внутри зеркальной покрытием, из-за чего свет, распространяемый огнём, очень хорошо освещал то, что находилось снизу, так что потолка достигал лишь рассеянный отблеск пламени, и там было сумрачно. Йимир немного пригляделся и убедился, что пламень там горит закта, а не сопна. После этого поймал себя на мысли, что превращается в параноика. А ведь он откуда-то знал, что далодичность сопна выражается в повышенной подозрительности. По коже пробежал неприятный холодок, но чародей тут же погасил его и обратил внимание на тех, кто тут присутствовал. Под сиянием этого множества ламп сейчас проходила тренировка. Но не так, как это было во всех уринах, где преобладал индивидуальных подход. Один зактар-учитель стоял перед великим множеством учеников урина, которые выстроились в ровную шеренгу и повторяли заученные резкие движения с использованием магии огня. Многочисленные всполохи, которые срывались с их рук, показывали, что обучение здесь было достаточно эффективным. А разнообразие учеников показывало, что местные наставники хорошо справлялись со своей задачей. Вон, прочно стоя на земле, расположились зентеры. Вон, чуточку паря над полом, упражнялись финтары. Октаров можно было узнать по серым зрачкам талами, ведь они заканчивали свой путь в этом урине, а также по характерным для них плавным движениям – даже несмотря на обучение среди зактаров, природная сущность воды давала о себе знать. Но всё же подавляющим большинством тут было именно зактаров. Кто-то закончит лишь этот урин и останется на родине, приняв личину онтоханина, а кто-то продолжит познание магии в других уринах и станет талами. И, несмотря на всё это разнообразие, все они были единым целым. Все они как огонь, который хоть и полыхает неравномерно, но всё же остаётся огнём. За этим процессом можно было наблюдать целую вечность. Однако голос Алнея послышался откуда-то слева сверху:

- Пойдём. У тебя будет ещё очень много возможностей насмотреться на это. А, в конце концов, ты и сам займёшь место среди этих учеников.

Справа и слева от входа в урин располагались две широкие лестницы, что шли диагонально вверх параллельно ближайшей стене. Они уводили на верхние уровни. И вот, Алней, стоя на полпути, призывал Йимира поторопиться. И тот не посмел ослушаться его.

Несмотря на то, что второй уровень был в разы меньше первого, всё же он был достаточно большим. Такие же замысловатые лампы свисали на цепях с потолков, посылая свет закта на тех, кто упражнялись тут. Йимир сразу заметил, что чародеи здесь держали строй не так хорошо, как те, что упражнялись сейчас на первом этаже урина. Да и наставник выражал своё недовольство ими. А, может, это было всего лишь методом обучения? Пока Йимир следовал за Алнеем к другим лестницам, которые располагались тут чуть дальше, будущий зактар продолжил рассматривать, как проходит это обучение. Учитель вызывал неприязнь у Йимира. Что октары, что финтары, не говоря уже о зентерах, обращались со своими учениками бережно, как с будущими носителями не только их силы, но и культуры. А здесь возникало ощущение, будто бы зактары ненавидели своих учеников и делали всё, лишь бы те споткнулись и перестали изучать огненную сферу магии. Что интересно, среди учеников практически не было зактаров. Лишь двое совсем ещё молодых парней стояли в одном ряду с другими учениками и внимали крикам своего наставника. Сын Талата не понимал, как можно учиться огненной магии в такой атмосфере.

Когда они преодолели этот уровень и оказались на третьем, то Йимир вообще увидел картину, которую никак не мог ожидать – октар с виду 25 алватов отроду, у которого зрачки ещё даже не начали светлеть, не на шутку бился с учеником-финтаром, чьи глаза уже стали зелёными. Они были примерно одного возраста. Водный маг налетал на воздушного, но использовали они исключительно огонь в своих сражениях. И уроженец Октариса явно проигрывал это сражение. Все остальные 16 учеников, а также их учитель стояли вокруг этого события и смотрели за поединком. Йимир надеялся, что всё время посещения закта’урина он проведёт не внутри этого кольца, а снаружи. Не хотелось, чтобы зактары воспитывали в нём зактара таким варварским методом.

Четвёртый уровень пустовал, потому что, как сказал Аней, тут занимаются самые молодые ученики. Обычно учителя с ними не возятся слишком долго. А потому здесь пустеет слишком рано.

Пятый уровень закта’урина, как догадался Йимир, был обителью навула. Центральная часть была огорожена стеной. Они же шли сейчас по коридору к следующей лестнице, чтобы подняться на крышу урина, где и располагался учитель Йимира.

Так как вершина расширялась, то по площади она была больше пятого уровня, и несколько огненных чародеев стояли у бортика со стороны одного из четырёх входов в урин, а именно с той стороны, с который сюда вошли Йимир и Алней. Именно их будущий талами видел снизу. Когда они подошли, проводник пожал руки всем семерым чародеям, а после обратился к одному из них:

- Мастер Арволи́р, вот этот самый ученик, о котором я вам посылал сообщение.

Грозный взгляд красных зрачков чистокровного зактара устремился на ученика, стоящего перед ним. Йимир в свою очередь пытался выглядеть достойно. Зактар в рогатом чёрном шлеме выглядел внушающе. А его наплечники, на каждом из которых было по два шипа, дополняли его могущественный облик. Он осмотрел магическую ауру того, кого он будет обучать, и с удивлением заметил:

- Живой зентер, познавший окта и финта? Должен признать, ты интересный экземпляр. Позволь поинтересоваться, Йимир, почему ты оставил закта напоследок?

Ученик отвечал ему:

- Потому что я дорожу своим происхождением, и хочу, чтобы во мне осталось больше от моего народа.

Чуть помолчав, учитель сказал:

- Ты пытаешься выглядеть грозно перед представителями грозного народа, и это похвально. Однако ж, как и все, кто идут в Зактарис, тобой движет страх. Большинство боится столкнуться с унижением, когда как ты боишься стать тем, кто унижает других. Что ж, мне будет интересно побыть твоим наставником. Жду тебя завтра на рассвете здесь же, на этом месте. И запомни: страх не делает тебя слабым. Он лишь показывает, где ты слаб.

Алней поблагодарил Арволира за то, что он не поскупился преподать первый урок своему ученику ещё до того, как приступил к его обучению, а после они удалились из урина.

Тяжкие думы опутывали сознание Йимира, так что какое-то время он следовал за своим другом в полном безмолвии, а тот и не мешал ему думать. Когда же мысли более-менее уложились в голове будущего зактара, они уже покинули урин и двигались к дому Алнея.

- Ну, что скажешь? – спросил собеседник, когда понял, что его друг пришёл в себя, - Не передумал обучаться у нас?

Тот совершенно невозмутимо отвечал:

- Нет, конечно. Если бы я останавливался на каждой трудности, то навряд ли бы добрался до Зактариса.

Алней похвалил его за такой настрой, а после они принялись обсуждать процесс приобретения знаний в стенах огненного урина, что, несомненно, развеяло все опасения, которые успели возникнуть в душе Йимира за тот короткий промежуток времени, когда он наблюдал за тем, как эту стихию постигают другие чародеи.

Дом Алнея был небольшим. Да и к чему одинокому зактару огромные хоромы? У него было всего две комнаты: первая, в которой они оказались, была большой и довольно уютной, почти как у зентеров. Только песок под ногами не рассыпан. Тут были два стола: один побольше, другой поменьше. К большому столу было приставлено три стула, к маленькому – всего один. Вдоль стены стоял шкаф со всякими книгами. Был также длинный диван, на котором, со слов Алнея, Йимир может спать или отдыхать после тяжких тренировок. Также тут стояли три вешалки, на которые зактар уже начал помещать свои доспехи и призывал делать так же своего друга. Потолок был высоким, почти что в два роста Йимира. По середине этой комнаты висел светильник, такой же, какой Йимир видел в урине, только поменьше. Однако его размера было достаточно для того, чтобы осветить всю комнату. Алней сказал, что Йимир может пользоваться всеми предметами, которые тут находятся. А после указал на проход, который виделся на противоположной стене, и сказал, что там находятся уже его личные покои, и Йимиру там делать нечего. Гость был благодарен за гостеприимство, которое к нему проявил его друг. Присев за маленький столик, он стал представлять, как берёт с книжной полки книгу по огненной магии, а после начинает изучать её. Сосед его потерялся в другой комнате и сказал оттуда, что, если у Йимира во время обучения возникнут какие-нибудь вопросы или ему будет что-то непонятно, то он может обращаться к нему за помощью. Тот с радостью подскажет и расскажет. А ведь у чародея был вопрос, который его интересовал, а потому, набравшись смелости, он спросил:

- А ты обладаешь силой пятой стихии?

- Конечно. Чуть-чуть сопна. А что?

-Да нет, ничего. Просто мне, наверное, нужно немного привыкнуть к тому, что все вокруг меня так или иначе будут связаны с дару.

- Надеюсь, это не станет преткновением на твоём пути.

- И я.

Алней появился в проходе своей комнаты и зажёг в своей руке пламя. Но Йимир заметил, что в самом начале оно на миг блеснуло красной вспышкой сопна, а после продолжило гореть закта. Алней же продолжил:

- Просто у алого пламени саткаров есть одно преимущество – оно вспыхивает с большей силой, чем обычное. Это хорошо, потому что огонь закта набирает силу постепенно. И нужно потратить пару мгновений, прежде чем ты сможешь использовать полную силу огня, - он погасил своё пламя, - Но если использовать пламя саткаров как основу, а потом продолжить действовать с обычным пламенем, - он снова зажёг огонь, который вначале вспыхнул неестественной красным цветом, а потом продолжил гореть, как обычный, - То не нужно ожидать этих мгновений. Пламя уже сразу набирает полную силу.

Йимир, словно заворожённый смотрел на то, как колышется стихия в руке зактара, будто бы видит её впервые. Чуть подождав, Алней погасил огонь и продолжил:

- Но не беспокойся. В закта’урине ты не будешь изучать рукописи Санума. Учителя преподают там лишь чистые знания закта. А уж прибегать к помощи сопна или нет, решать лишь тебе.

Сказав это, он удалился в свою комнату.

Весь вечер до самого амака Йимир был занят тем, что прочитывал книги по магии огня, которые были у Алнея. Как это было и в Финтарисе, теоретические наставления, записанные великими учителями закта, требовали от того, кто прикасается к их наставлениям уже каких-то начальных знаний. Так что будущему магистру огненной стихии было крайне сложно понимать то, что там описывалось. И он только лишь мог, что раздосадовано вернуть книгу на полку, а потом взять другую в надежде на то, что он его разум посетит откровение свыше, и он сможет хотя бы уж чуть-чуть, но сдвинуться с мёртвой точки. Ведь он хотел провести в Зактарисе как можно меньше времени. А потому он настроился искать и стараться понять. Когда уже настал самый тёмный амак, он пересел за большой стол, потому что материал, который он изучал и сопоставлял, только лишь продолжал нарастать. Он находил общие темы, которые пересекались между собой в разных книгах, и пытался изучать их в совокупности. Быть может, сложив всё это воедино, он получит необходимые знания, которые станут началом его огненной сущности. Но нет. Даже того, что совпадает и, казалось бы, вот-вот должно привести к откровению, не хватало, чтобы сдвинуть чародея с мёртвой точки. Йимир почувствовал, как его голова потяжелела от всех этих знаний, которые вошли в него, но ничего хорошо из этого не получилось. А потому, разложив книги обратно по полкам, откуда он их и взял, направился прогуляться по ночному Зактарису.

Главный город огненных чародеев выглядел ещё более чарующее в это время. В воздухе на разном расстоянии от земли повисли язычки пламени, придавая этому месту ещё больше загадочности и привлекательности. Сразу же на сердце полегчало, как будто бы он не проходит обучение самой страшной стихии в Сеноне, а просто был приглашён на праздник. Сенонцев и людей было так же много, как и днём. Лица всех переполняются радостью и довольством. Эфир непрестанно и еле заметно дрожал, словно струна вуру́на. Не-магам сложно понять и почувствовать это, но такая эфирная дрожь также несла своего рода наслаждение, которое действовало не на сознание или тело, но на дух, вызывая успокаивающее действие и входя, как бы это сказать, в резонанс сущностей, отчего на чародее это оказывало успокаивающее действие. Йимир даже подумал про себя в шутку, что Элунея наступает с приходом амака. Вот же она… Сын Талата ходит по этому чудному месту, испытывая неимоверное наслаждение. Многие зактары, встречая гостя, останавливались, чтобы расспросить, что он думает об их городе и народе, интересовались, у кого Йимир поселился и прочее в том же духе. В общем, так он мог ходить целую вечность. Однако рассвет настал быстрее. В памяти тут же всплыло, что к этому времени ему нужно быть на крыше закта’урина. Именно там его будет ожидать его наставник. Пропустить первое занятие по изучению магии огня было бы плохим началом, а потому он заспешил к этой величественной чёрной пирамиде, чтобы успеть к началу.

Арволир был там один. Сложив руки у груди, он выглядел, надо признать, достаточно внушающе. Как только Йимир предстал перед ним, тот не стал медлить и принялся тут же за обучение, которое состояло из теории. Юный чародей тут же был засыпан всяческими вопросами и непонятными терминами, которые, между прочим, в большинстве своём нашли отражение в тех книгах, которые он перечитал только недавно. Когда испытание словами было завершено, Арволир сказал:

- Уверен, ты даже понятия не имеешь, что всё это значит. Но могу заверить тебя в одном: по мере того, как ты начнёшь делать первые шаги в практике магии огня, всё это будет сливаться воедино. Ты станешь понимать то, что сейчас заложил в самого себя. А это понимание, в свою очередь, облегчит тебе дальнейшее продвижение. Основывая на этих знаниях приёмы, которые ты выучишь по мере наших тренировок, при должном усердии и достаточном воображении твой разум будет подсказывать следующий шаг. Он будет казаться тебе как нечто, само собой разумеющееся, как то, что должно последовать за тем, что уже изучено.

После этого он продемонстрировал Йимиру пару огненных приёмов. Сначала первый, простой, а потом второй, посложнее, добавляя при этом, что второй был основан на первом, а связующим звеном всего этого была такая-то истина, что, понимая эту теорию, можно было самому додуматься до этого приёма. Йимир попросил повторить первый приём, чтобы ему попробовать сделать подобное. Однако Арволир сказал, что к практике они приступят на третий хавор. А пока – и это звучало очень странно – занятия закончены. Йимир посмотрел на восход, что утреннее светило только лишь наполовину выбралось из-за горизонта, а потому с недоумением спросил, как это так. Зактар ему отвечал, что он даёт своему ученику ещё время, чтобы впитать в себя знания магии огня, предложил ему ещё поизучать книги. Завтра он поспрашивает у него более сложные вопросы, а уж после этого начнётся непосредственно обучение. Будущий зактар не посмел ослушаться его и собирался было уходить, как тот его остановил тем, что кинул напоследок очередной совет:

- Когда голова начнёт тяжелеть, лучше отложи изучение. Будет более полезно, если ты усвоишь мало, чем у тебя будет в голове мешанина из всевозможных знаний, которым ты не сможешь найти применение. А ещё лучше в таком случае поспать.

Йимир переспросил:

- Поспать?

- Всё верно, мой ученик. Хоть мы не нуждаемся в том, чтобы удовлетворять эту потребность, и всё же лучший способ усвоения изученного материала – это дать разуму отдых. Подобно тому, как исцеляющие чары более действенны на том, кто спокойно лежит, так и с тем, что ты изучаешь – оно, подобно лекарству, лучше впитается в тебя, если ты поможешь своему разуму обрести покой.

Наглядный пример с исцелением помог Йимиру принять эту истину, а потому он отправился домой к Алнею, чтобы вернуться к изучению книг. А, как устанет сильно, тогда и пойдёт спать.

Прочитывая то, что записано в книгах об огненной магии, Йимир отбросил попытки хоть что-то понять. Он просто заучивал всё, что там описывалось, чтобы, как сказал Арволир, эти знания по ходу практики служили связующим звеном в том, чтобы переходить к следующему магическому приёму. Но это оказалось очень сложным делом. Чародей не привык хранить в своей голове то, что он не способен понять и применить. А ведь здесь нужно было делать именно это. А потому он быстро уставал от такого занятия. Алнея не было дома, а, значит, Йимир не мог задать ему вопрос, чтобы уточнить какой-нибудь урок. Приходилось довольствоваться тем, что у него было. Иногда он укладывался на диван и просто лежал, блуждая в своих мыслях. Иногда он брался читать другие книги, чтобы отвлечься на то, что понять можно было. И вот ему на глаза попадается та самая книга, где было рассказано о прошлом и будущем Сенона. Он снова отыскал то место, где было описано именно его будущее, и заново прочитал это стихотворение в надежде на то, что он сможет увидеть в нём что-то новое. Но этого не случилось. Он всё так же видел в этом пророчестве то, что он займёт место своего отца и станет кольером. Положив эту книгу обратно, он пытался забыть это. Но всё было тщетно. И тогда Йимир принял решение прогуляться по Закта’одагу, чтобы отвлечься от этих мыслей, которыми он был буквально одержим.

Тарэн отличался от амака. Теперь этот город выглядел не так чарующе. Но даже более того, он ощущал, как поменялась его аура. Теперь это было поле битвы, где каждый смотрит на своего ближнего с затаённой неприязнью, ища возможность подраться. Прибавить ещё к этому полуженную жару, получалось совсем тяжело. Начинающий зактар немного огляделся. Да, взгляд видел одно: спокойствие и мир, когда как душа чувствовала совершенно другое – напряжение, которое повисло в этом обществе. Проходивший мимо зактар метнул в Йимира мгновение своих грозных красных глаз, чем немного озадачил гостя. Но будущий талами ничего не заподозрил и прогулочным шагом начал идти вдоль домов. Аура нетерпимости была гнетущей, из-за чего зенте-окта-финтару очень сильно хотелось вернуться назад, в дом Алнея и больше не высовываться оттуда. Однако он поставил перед собой цель превозмочь себя и привыкнуть к этому негодующему обществу. Да, обычный взор продолжал видеть мир и порядок, как зактары просто ходят по дорогам, а изредка ему на глаза попадаются люди-валирдалы. Но вот душа ощущала, как волнуется всё общество. Так не волновался даже Октарис, когда гости из Финтариса волновали водную гладь штормами. Сейчас, казалось, весь Зактарис был таким будущим океаном, чьи волны вздымались выше небес и обрушивались с такой силой, что отголоски этого грохота были слышны достаточно далеко. Но он шёл вперёд, шёл наперекор собственному страху, шёл навстречу этому самом шторму, чтобы научиться не бояться его и жить с ним. Но вот только ко встрече с ним он не был готов.

Их было трое, и все ктиоханины. Один закта-финтар, двое других – закта-зентеры. Увидев Йимира, который не торопясь прогуливался по главному городу Зактариса, тут же предстали перед ним. Карие и оранжевые зрачки глаз устремились на него, хищнически впиваясь в самую его душу. Йимир почувствовал поступь страха. Однако не подавал виду, что боится, стоя перед ними и глядя им прямиком в глаза. В мыслях тут же родилось наставление мамы: не быть униженным, но и в то же самое время не дерзить им. Йимир тут же постарался показать то, что он уверенный в себе чародей, поприветствовав их троих. Зактары ответили ему тем же. И хоть тон их голоса был грубым, всё же сын кольера посчитал это хорошим знаком, что эти трое готовы к конструктивным диалогам, а не просто ищут неприятностей. В его голове уже была готова тема для дружеской беседы. И, не церемонясь, он свой разговор с неё и начал. Пересказав одну из мыслей, которую он вычитал в нескольких книгах, Йимир спросил, как это применять на практике. Все трое переглянулись, и тот, что был с оранжевыми глазами, отвечал:

- Мы что, похожи на учителей закта’урина?

Йимир смерил троих взглядом, а после совершенно невозмутимо отвечал:

- Ну, вообще мастер Арволир выглядел точно так же. Только на его наплечниках были шипы, а на шлеме – рога.

Всё тот же огненный чародей спросил, и голос его теперь был не таким грозным:

- Эй, ты чего, пришёл на обучение?

- Ну да.

- А чего тогда без повязки ходишь?

Йимир глянул на своё левое запястье и ужаснулся от того, что забыл у Алнея дома не только повязку, но и доспехи зактара, а потому поспешил обратно, чтобы исправить это.

Но, придя домой, он ощутил, что устал ещё больше. Давящая аура Зактариса выматывала ничуть не хуже, чем знания, которые он не мог применить. А потому, недолго думая, он решил поспать, как ему и советовал учитель.