Еретик.

16. Догадки и предположения

Ни в одной из десятков книг, которые я пролистал, мне не встретилось даже отдалённо знакомого слова. Вроде бы и буквы знакомые, по крайней мере, похожие на кириллицу или те, что используются в английском алфавите, но всё не то. Вот эта напоминает букву "А", но перекладины у нее две, и сверху какой-то кружок. А эта была бы вылитой "К", если бы слева, по центру, не был прилеплен треугольничек. Если судить о буквах категориями слов, то получалась абсолютная белиберда. "КOZАS RЯЛОГDI" — что это означает? А бес его знает, но это было написано позолоченными буквами на увесистой книге, толщиной в десяток сантиметров, формата эдак "А 3". На единственной иллюстраций, что попалась на страницах данного издания, автор запечатлел стоящих на коленях люди, чьи руки были вознесены к солнцу. Почти то же самое и с остальными книгами… тьфу, блять, и как я только смог прочесть название книги в видении, в кабинете монаха Апарийи? Да уж, прав был Кайс, когда говорил, что древнетрагардский язык, а видимо с ним и письменность тех времён, сильно отличается от современного трагардского, который я легко понимаю. Попытался отыскать книги с преобладанием картинок, но после десятка полок, которые я перелопатил и ничего не нашёл, плюнул и забросил эту затею.

С наступлением ночи помещения библиотеки, таинственным образом наполнились сиянием ночного светила, что беспрепятственно пробивалось сюда сквозь непроглядно грязные стёкла окон. Приятное глазу голубоватое свечение равномерно заполнило собой все, даже самые укромные уголки храма знаний, полностью уничтожив тени. Поначалу это было странно, до ужаса странно, но я быстро привык к этому, ведь этот свет наполнял душу спокойствием и ощущением домашнего уюта.

В идеале, мне нужно было бы лечь и уснуть, но спать совершенно не хотелось. Я аккуратно составил потревоженные книги по своим местам, задул свечи, и пошёл бродить вдоль книжных полок. Только сейчас, когда я прошёл несколько рядов, в глаза мне бросилась ещё одна странность. Несмотря на многовековой слой пыли, обрамленные золотом орнаменты переплетов книг сияли голубым свечением, а название книг, выведенные древними буквами отлично отображались в ночи, хоть до сих пор и оставались непонятными мне.

Я спустился на средний этаж библиотеки, и пошёл по направлению лестницы, ведущей на нижний. Тут-то я и заметил его… Не заметить его было невозможно. Он светился по особенному ярко, перебивая источник света, льющийся из-ща окон… По центру внутренней стены среднего этажа сияли контуры многорукого солнца — Герб императорской династии Цедриков. Но, он был несколько иным, нежели тот, что я видел на полу круглого внутреннего двора огромной винтовой лестницы. Нижняя треть солнца словно исчезала в полу помещения, создавая иллюзию восхода или же наоборот — заката. Вторым отличием была раскрытая книга, что создатель сего творения вписал в усечённый солнечный диск.

После того, как схлынула волна восхищения от созерцания чарующей картины, написанной голубым светом по мрачному камню, мою любознательную голову посетила мысль: это проекция или внутреннее свечение? Я подошёл вплотную и загородил собой окно — линии рисунка не померкли ни на полутон. Значит, этот свет исходит из камня… Желание прикоснуться к завораживающему видению пересилило страх во мне, и я дотронулся кончиками пальцев до запястья одной из двадцати четырех рук. От неожиданности увиденного я отпрыгнул назад. Лучи солнца ожили, и принялись витиевато и довольно изящно изгибаться, словно руки танцовщиц, исполняющих восточного танца.

Так продолжалось несколько секунд, после чего синхронные движения замедлились, и руки окончательно замерли. Я снова притронулся к лучам солнца, а те повторили свой танец, и в тот момент страх окончательно покинул меня. Теперь во мне царило восхищение перед тем, кто создал это диво.

— А что, если… — прошептал я, и притронулся к странице книги, что находилась в центре солнца.

До этого чистые листы книги начали вспыхивать светящимися буквами, что формировались в слова, предложения, строки… Я приложил ладонь к стене, и провёл ею справа налево, словно перелистывая страницу.

— Твою ж мать! — воскликнул я от восхищения увиденного. — Вот это анимация!

Словно зачарованный, я листал страницы одну ща одной, и очередная перелистанная страница неожиданно явила мне проход в стене, который вёл на площадку винтовой лестницы. Удивлению моему не было предела. Только что перед моими глазами была стена из каменных блоков, а теперь их нет! Я потёр руками глаза — ничего не изменилось. Шагнул вперёд — ничего не мешает. Шаг, ещё шаг, и я уже стою на площадке. Обернулся — ровный проём, обрамлённый каменными наличниками.

— Во дела, — я почесал затылок, и вернулся обратно в библиотеку. В одно движение перелистнул страницу, чем заставил проход исчезнуть. Тут спокойней. По крайней мере, ночью.

Несколько минут я напрягал мозг, пытаясь вспомнить всё, что я помнил из курса физики и примерить её логические законы к постижению магической тайны.

— Ну, вас нахер, — психанул я, так ничего и не вспомнив. — Наука — это не моё.

В тот момент я задался другим, более приземлённым вопросом — оружие. Да, я не воин, но с ним спокойнее, и вообще, один раз оно помогло мне отбиться от кровожадной псины. Для того чтобы вернуть себе палаш, мне пришлось заняться вандализмом. Я спустился на нижний этаж, добрался до окна, через которое я влез сюда, и принялся бережно перекладывать книги с ближнего стеллажа на пол. После того, как с книгами было покончено, я разломал стеллаж, раздобыв себе корявый трёхметровый шест. Куда я выбросил тряпки, которыми перевязывал руки, чтобы не порезаться о стекло — я уже не помнил, поэтому, пришлось оторвать второй рукав. С помощью осколков стекла я распустил его по вдоль, и связал концы. Полученную метровую верёвку я привязал на конец шеста так, что получилось подобие петли. Выглянул в окно — палаш на месте, в шве кладки. Спустил вниз шест тем концом, на котором была повязана петля, и аккуратно накинул её на рукоять. После этого я начал прокручивать шест в руках, стягивая петлю в спираль для более надёжного захвата. Когда тряпка натянулась достаточно плотно, я дёрнул шест в сторону от стены, вынимая лезвие палаша из шва. Получилось с первой попытки. Сначала я тянул шест медленно, но когда понял, что эта долбанная железяка начинает раскручиваться, то ускорился до максимума. Палаш я схватил в тот момент, когда на тряпке оставалась пара витков. Да уж, ещё секунда, и все занозы, что я засадил в ладони, были бы горьким напоминаем неудачи. Я убрал оружие в ножны, и медленно побрёл к найденному недавно выходу, желая провести остаток ночи около него. На ходу я принялся выковыривать изрядно отросшими ногтями занозы из ладони левой руки. За этим занятием отклонился немного левее, и не заметил как впечатался плечом в угол книжного стеллажа.

— Ах, тыж сука, — проворчал я, и схватился за ушибленное плечо. — Понаставят тут херни всякой…

Я узнал её сразу, ту самую книгу, что изготовил Апарийя по заказу Ханлаза. Позабыв о плече, занозах и всём остальном, я схватил знакомую мне вещь, и бегом бросился на верхний этаж к столу со свечами.

Нет, так нельзя. Хоть я и не дружу с науками во всех их проявлениях, а соответственно и с их бумажными хранителями, но такими руками листать подарок императору нельзя. Пересилив нахлынувшее любопытство, я отложил в сторону книгу, и первым делом избавился от заноз. Большинство из них я вытащил легко, но парочка далась мне с трудом. Я попытался подковырнуть их кончиком лезвия палаша, но эта извращённая попытка не увенчалась успехом. В глупой надежде найти иглу, я заглянул под стол, где обнаружился выдвижной ящик. Иголок там не было, зато там было кое-что другое — странный нож, которым я и воспользовался.

Не знаю, кто и когда положил его в стол, но то, что он был остр как бритва, оставалось фактом. Толстое, двадцатисантиметровое, обоюдоострое лезвие сильно расширялось к конусной гарде, с заточенными кончиками. Короткая, овальная рукоять из неизвестного мне чёрного материала, плавно перетекала в схожее с гардой, удлинённое конусное навершие. Весь металл ножа сиял, словно начищенное зеркало, а не кованая руками людей сталь, которая провела в забвении тысячи лет.

— Или он боевой, и его тут кто-то забыл, или это просто нож для бумаги, — предположил я, и сунул клинок в голенище сапога. — В любом случае, лишним он не будет.

Вот и настало время познакомиться с книгой. "Великорождённые сыны и дочери императорского рода. От Агинса Основателя до скончания времен" — всплыло в памяти название, которое сейчас предстало предо мной написанное непонятными иероглифами. Первая страница детально копировала обложку, следом, разворотом на обе страницы было нарисовано генеалогическое древо рода Цедриков. Если придерживаться логики и названию книги, то на самом верху располагался Агинс Основатель, от имени которого ползли двадцать четыре ветви. Многие из них заканчивались тупиковыми именами, у которых не было никакого продолжения. Напротив таких "тупиков" красовались одинаковые символы. Всего таких символов было три вида: чёрный крест, золотое солнце и три красных, переплетённых круга. Что означал каждый из символов, осталось для меня загадкой, хотя, крест напротив "тупика" мог означать только одно… От тех же, кому посчастливилось продолжить род, ответвлялись лишь по восемь ветвей, а третье поколение имело лишь по четыре наследника. Скорее всего, Лакс Цедрик был одним из четверых представителей пятого поколения. У всех было по двое детей, и все они оказались последними в роду. Кто из этих восьми отпрысков был нынешней королевой Трагарда, я так и не смог понять, хотя мне очень хотелось проследить её родословную. А ещё там были даты, но, так же как и с буквами, цифры были непонятны мне. Был бы тут Кайс или, хотя бы, пропоец Вершок, уж они бы смогли прочесть всё это. Эх, сколько бы интересного мы отсюда узнали!

"А что, если взять книгу с собой?" — пришло ко мне неожиданное решение моих мучений.

— Обязательно возьму тебя с собой, — прошептал я, нежно провёл рукой по пожелтевшему листу, и перевернул страницу.

Изображение четырёхрукого мужчины напомнило мне о видении заказчика и изготовителя книги. Быстро перелистывая страницы, на которых были не только портреты четвероруких мужчин и женщин, но и длинные, на несколько листов тексты.

"Описания жизни" — подумал я, перелистывая очередную страницу, бормоча в это время имя:

— Ханлаз, Ханлаз, Ханлаз…

Я нашёл его ближе к концу книги. На нём были те же одежды, что и в момент видения. Сердцебиение ощутимо увеличило темп, и я ненадолго отстранился от книги, чтобы успокоиться.

— Значит, я видел прошлое. Нет, я не мог. Это Дом, да, это Дом показал мне его. Но зачем? Для чего? Я понравился Ему, и он решил раскрыть мне свою маленькую тайну? Костя, что за бред ты несёшь? Нахер ты Ему сдался. Так-так-так, получается, что императорская семья выделялась от своих подданных лишней парой рук. Ну да, тут не ошибёшься в неверности жены, если она принесёт тебе двурукого наследника, — пошутил я, и задумался о ещё одной особенности королевских семей своего прошлого Мира. — Кровосмешение. А ведь оно должно быть и в этом Мире.

Я пересмотрел семейное древо, бегло пролистал книгу, но так и не понял, где родовитые мужчины отыскивали себе жён под стать себе — с четырьмя руками.

— Либо я прав, и все они перетрахались между собой, либо в этом Мире есть место, откуда они привозили многоруких жён, — предположил я. — А что, если это место не тут, а в другом Мире… что, если этот и мой родной Мир не единственные… Кайс говорил, что у Магистра есть Саркофаг Миров. Что, если он когда-то принадлежал роду Цедриков? Что, если императорская семья перемещалась из Мира в Мир? Возможно, это и стало главной причиной вражды Трех богов со Смиренным Богом. А что, если эти Трое враждовали не только с Лаксом Цедриком, но и со всеми его предками, желая покончить с господством пришельцев из другого Мира?

Сердце медленно, но всё же успокоилось. Я вернулся к книге, пролистал несколько страниц, вглядываясь в лица четырёхруких людей, и остановился на нём — Смиренном Боге. То, что это был именно он, я не сомневался. Он не был последним кого Апарийя изобразил в книге великорождённых, но он был последним, кто был изображён в золотых одеяниях и с короной на голове.

— Так вот ты какой, Лакс Цедрик, — прошептал я. — Смиренный Бог, последний император Трагарда.

Чем дольше я смотрел на него, тем больше мне казалось, что я знаю его. Его черты лица, были знакомы мне, хотя я так и не мог понять, кого же он мне напоминает.

— Если я прав в своих рассуждениях, продолжил я строить гипотезы. — То Магистр или его люди уже были тут. Они отыскали Саркофаг и перенесли его в Магистрат. Точно! А не из-за этого ли враждует Магистрат с Триединством? Ведь Церковь — это служители Трёх богов — победителей Цедриков… Даже если мои предположения верны то, что это мне даёт? Триединство уже враждует с Магистратом, а, следовательно, и о Саркофаге они знают. Тогда почему не действуют? Не хватает сил справиться с Магистром? Бред. На стороне Церкви сами боги! А если вражда из-за другого? Тогда мои знания о Саркофаге "козырь в рукаве". И что он даёт? Да нихера. Рассказать Епископам тайну нахождения Саркофага Миров — это то же самое, что добровольно поселиться на постоянное место жительства в этом Мире, а я не хочу тут жить, я домой хочу. Хотя, и это бред. Откуда я узнал о Саркофаге? Правильно, от Кайса. Причём рассказал он мне о нём чуть ли не в первый день. Стал бы он рассказывать великую тайну еретику, которого видит первый раз в жизни? Нет, если Кайс не идиот или он не уверен, что я в надежде на возвращение буду молчать об этом… Сука!!! Как же меня всё это заебало!!! Зачем мне всё это?!!! Какого хуя я сижу и забиваю себе голову четырёхрукими уродами, какими-то богами и прочей хуйнёй?!!! Я просто хочу домой!!!

Я не знаю, почему сорвался и начал орать в голос противные этому Миру слова. Надоели мне эти рассуждения и умозаключения на уровне догадок. В тот момент мне надоело всё. Недоело бродить по лесам, в сопровождении хрен знает кого, прятаться от монстров, лазать по стенам средневековых башен… Магия, мистика, колдовство, уроды — все и всё меня просто задолбало!!!

— Жрать хочу, — небрежно бросил я, после того как высказал библиотечным стенам всё, что я думаю про этот Мир, вскочил на ноги, и пошёл к выходу. При всём моём негативе в адрес окружающего меня Мира, я всё же взял с собой книгу. Зачем? А бес её знает…

Перелистнув страницу светящейся книги, я шагнул в проход, но упёрся в невидимое препятствие. Что-то блокировало мою возможность пройти. В чём причина я догадался почти сразу — книга высокорождённых. Библиотека не желала расставаться со своим содержимым. Что ж, как бы мне не хотелось этого, но с книгой пришлось расстаться. Я бережно уложил её на ближайшее свободное место на полке, и теперь уже с лёгкостью вышел на лестничную площадку.

Жрать! Это желание странным образом доминировало во мне последнее время. Именно оно заставило меня выйти из укрытия и пойти вниз по лестнице туда, где я несколькими часами ранее, спасаясь от погони, вышвыривал из сумки продукты. Если я правильно рассчитал, то спуститься вниз мне нужно было на четыре или пять витков.

"А что, если те многорукие твари всё подобрали и сожрали?" — спросил я себя, и сам же ответил. — "Значит ты, Олаз, останешься голодным… Многорукие… Олаз… Олаз… Многорукие… Олаз Многорукий!!!"

— Твою ж мать, — прошептал я, находясь в лёгкой степени замешательства. — Как я раньше не вспомнил про него? Совпадение или Кайс не был со мной до конца откровенен? Да нет, не может такого быть. Это же было тысячи лет назад, и Кайс не мог жить с ним в одно время… А если всё было наоборот? Что, если…

Мои размышления "в полголоса", перебил чавкающий звук, что доносился снизу. Я достал палаш, вынул из-за сапога кинжал, которым разжился в библиотеке, и с видом профессионального убийцы медленно пошёл вниз вдоль стены… Он был один — сидел спиной ко мне на корточках, подбирал что-то с пола и совал себе в рот.

"Ах ты, сука, жратву мою хомячишь!" — мысленно возмутился я, занёс палаш над головой для удара, и продолжил сближаться.

Он вскочил на ноги когда между нами оставалось около трёх метров. Вскочил, развернулся, зарычал и бросился на меня, сжимая в каждой руке по кинжалу.

— Зиган?

— Олаз?

Мы синхронно произнесли имена друг друга, после чего замерли. Короткая пауза, за время которой он успел подробно рассмотреть меня, а я его… Он изменился. Теперь в его волосах не было проседи. Он был седой. Одежда изрядно потрёпанная, руки заметно трясутся, но в глазах по-прежнему маниакальная жажда крови.

— Жрать хочешь? — спросил Вершок, пряча кинжалы под плащ, куда-то за спину.

— За этим и пришёл, — нагло ответил я, убрал палаш в ножны, и смело, по крайней мере, внешне, подошёл к колдуну.

— На, — он сунул мне сухарь и кусок вяленого мяса. — Знакомые продукты. Ты выбросил?

— Да. А что, нельзя было?

— Мог бы и пониже их выбросить, — неожиданно заявил Вершок шутливым тоном. — Не пришлось бы мне так высоко переться.

— Ты Кайса не видел? — спросил я его, смутно надеясь, что Крысолов может быть жив.

— Пять дней назад, в тронном зале, — выдал маг какую-то ерунду в ответ на мой вопрос. — На нас напала стража, и мы разделились.

— Пять дней? — насторожился я, отшагнул назад, и потянулся к рукояти оружия. — Ещё и двух суток не прошло, как ты, сука, толкнул меня за "черту".

— Не знаю, где ты был всё это время, и что с тобой было, но мы здесь уже пять дней, — повторил Вершок непостижимую для меня новость. — Или ты видение, морок, внушенный мне Домом?

Маг кровожадно оскалился, отпрыгнул назад и вынул кинжалы. Ситуация стремилась перерасти в вооружённый конфликт, в котором у меня не было шансов ни против настоящего Вершка, ни против монстра в его обличии.

— Спроси меня то, что могу знать только я, — предложил я неожиданное решение ситуации. — Проверь что я — это я.

Он задумался, что было для меня сродни победе. На лице Зигана появилось нечто схожее с напряженной умственной деятельностью. Казалось, что выбор подходящего вопроса дается ему с огромным трудом. А что, если он всё-таки монстр, который не знает что спросить? Нет, скорее всего, ему были безразличны мои редкие рассказы о себе, и именно поэтому ему так сложно.

— Назови имена дуэлянтов, которых мы встретили в Аренах? — наконец-то выдал он.

— Зелёный шаман и Лука Кирпичный, — с ходу ответил я имена тех, на ком Вершок неплохо обогатился.

— Собирай остатки жратвы, и иди за мной, — велел мне Зиган, лицо которого лишилось "маски убийцы". Заодно с этим, маг спрятал кинжалы, и медленно пошёл вниз по лестнице.

— Сколько золотых пуговиц ты обещал принести своему сыну Златику? — бросил я вопрос с "ошибкой" в спину Вершку, не торопясь выполнять его распоряжение.

Да, можно было спросить его о чём-нибудь другом, менее волнительном для его души, но я спросил именно об этом. "Нет у него души, значит и волнений не будет" — цинично подумал я, чувствуя к этому человеку лишь ненависть за его поступки. Хотя, если поднапрячься и покопаться в глубине себя, то я, конечно же, рад встречи с ним. Вдвоём-то оно спокойнее, тем более в таком месте.

— Чё? — удивился маг, повернувшись ко мне в пол-оборота.

— Ты спросил меня, а я должен спросить тебя, — получил он мой ответ. — Докажи, что ты — это ты.

— Всего десять, — произнёс Зиган, полностью развернулся и шагнул на ступень выше. — Сейчас у меня четыре, но это не всё. Во что бы мне это ни стало, я выберусь отсюда и пополню свою коллекцию до десятка. А вообще, зря ты проверяешь меня на знание имён моих собственных детей…

Вершок медленно поднимался по ступеням, а я стоял, словно завороженный его голосом.

— Златан. Его звали Златан и, как я уже сказал, он получит эти долбаные пуговицы. Ты доволен ответом? — спросил он меня, стоя со мной совсем рядом — на соседней ступени.

— Да, — только и выдал я.

— А я недоволен твоим вопросом… — произнёс он, и ударил меня лбом по носу. — Не смей! Никогда не смей сомневаться в том, что я забыл Златана!!!

После того, как я упал, он ещё дважды пнул меня ногой по бедру, после чего забрал палаш вместе с ножнами и ремнём, к которому они были пристёгнуты.

— Мне срать на тебя еретик, — сказал маг, спускаясь по ступеням. — Хочешь выбраться отсюда — иди за мной. Хочешь сдохнуть — оставайся и ненавидь меня.

— Можно подумать, что ты знаешь, как выйти из Дома Цедрика! — гундосо крикнул я ему залитым кровью ртом. — Вы, как слепые котята бродите по замку пять дней, но так и не нашли выхода, а я…

— Что ты?!!! — взревел Вершок. — Что?!!! Чем можешь похвастаться ты, тот, который просидел где-то все эти дни и даже не понял, что они были?!!! А может ты нашёл вход в императорские покои, где отыскал описание Божественной Свободы?!!! Это там дни пролетают так быстро, что совсем не ощущаются?!!! Нет?!!! Тогда поднимай задницу, и иди за мной туда, где я условился встретиться с Кайсом!

— Я не знаю, где покои императора, но я знаю, где его библиотека, — спокойно заявил я, пытаясь остановить кровь, текущую из сломанного носа.