Еретик.

4. Вершок

Чемпион Младшей Лиги Великих Арен лежал лицом вниз на сырой мостовой. Около его головы валялись стеклянные осколки от разбитой при падении бутылки. Я стоял рядом, смотрел на эту картину и не понимал, что мне сейчас делать. Бросить его, дать кому-нибудь денег, чтобы меня проводили в "Гнилую Рыбу", дождаться там Кайса, и уже с ним повторить попытку похода к портному?

— Уважаемый, — прохрипел голос за моей спиной. — Мусор за другом прибери.

Я обернулся. Высокий, широкоплечий мужик со скандинавскими чертами лица, покрытого густой рыжей бородой и усами. Меховой жилет рыжего цвета, судя по всему из Рашайи, кольчужные рукава, потертые штаны и высокие, до колен сапоги из грубой, истёртой кожи с махровыми отворотами. В руках огромных размеров топор, который человек закинул топорищем на плечо, а на лысой голове, начиная со лба, татуировка — замысловатое переплетение рунических символов, проходящих через весь череп к основанию шеи.

— Убери мусор или высеку обоих, — добавил здоровяк, и указал пальцем не то на битое стекло, не то на Вершка, а затем в сторону ближнего к нам каменного здания. — Вон бак.

Я не ответил ему ни слова — молча присел на корточки и принялся собирать стекло. После того, как я отнёс осколки в указанный бак, настала очередь Вершка. С виду, эта пьяная туша тянула килограмм на девяноста но, как бы я не старался, мне так и не удалось сдвинуть его и на полметра.

— Куда направлялись? — спросил меня человек с топором.

— К портному. К Карику, — чуть ли не дрожащим голосом произнёс я.

— Если есть деньги, то найми повозку, а я помогу погрузить его. — Предложил мне помощь поборник чистоты.

— Да, есть. А сколько надо?

— Три медяка — кучеру на бутылку пойла, — пояснил он мне, а в голове у меня высветилась сумма, на которую Вершок наколол меня при покупке алкоголя. Три медяка стоит бутылка пойла, три он мне вернул, и значит, ещё шесть зажал. Хорошо, что я вернул своё, но плохо, что я был обманут. Ну, ничего — это будет мне уроком.

Одним взмахом руки, рыжебородый здоровяк остановил первую же не загруженную глиной телегу и подошёл к возничему.

— Куда едешь?

— До Арен, а оттуда к северному выезду, — чуть побаиваясь своего собеседника, ответил возничий.

— Людей до Красных Домов довезёшь? — спросил рыжебородый, хотя это звучало скорее как приказ.

После этих слов с плеч возничего словно свалился многотонный груз, он облегченно вздохнул, расправил спину и широко улыбнулся.

— А то, конечно возьму. Должны же люди помогать друг другу.

Здоровяк вернулся к нам, перехватил топор в левую руку, а правой схватил Вершка за пояс. Было видно, что и ему, с его недюжей силой, подъём пьяного мага дался с большим трудом, но он всё же донёс его до телеги и рывком забросил в неё обмякшее тело.

— Колдун? — спросил он, кивнув рыжей бородой в сторону Вершка.

— Да, — честно ответил я, не зная, что и как следует говорить в таком случае.

— Заплатишь человеку, как договаривались, — угрожающе прохрипел человек с топором. — А он довезёт вас до Красных Домов.

— И сколько ты должен мне заплатить? — усмехнулся возничий, когда мы проехали с полсотни метров.

— Три медяка.

— И на том спасибо, а-то я уж подумал, что сейчас под розги попаду.

— Так это что, стражник был? — удивился я.

— Ты что, парень, первый день в городе? Не просто стражник, а дневной комендант. Видал у него рисунки на голове? — я кивнул в знак согласия. — Такие в городе только у дюжины человек. Этим и причина не нужна чтобы высечь. Косой взгляд, и всё — здравствуй лекарь. Кстати, я Истак.

— Белхан, — назвал я своё имя и пожал протянутую мне руку.

— ЧуднОе имя. Старотрагардское. Если не ошибаюсь, то переводится как "плесень на хлебе". Это же, как тебя родичи не любили, что такое имя дали?

— Батька алкаш у меня, — указал я в сторону Вершка, внутренне желая ускорить момент его пробуждения. Уж я спрошу его за это "благородное" имя. — Вот и поспорил на бутылку, что таким именем сына назовёт, а я сейчас мучаюсь.

— Мой тоже много пил. От пойла и сдох — в сточную канаву упал и не смог выбраться. А ты что, правда, первый день в Аренах? — полюбопытствовал Истак.

— Утром приплыл. А завтра уже домой, — нещадно врал я, надеясь на то, что не нагорожу ерунды. — Батька тут спился совсем, вот мы с братом и решили его домой забрать.

— А с одеждой чего? — оглядел и спросил меня собеседник.

— В порту, в бочку с рыбой упал, пришлось выкинуть, а теперь вот, к портному едем — сам приоденусь, да бати что-нибудь купим в дорогу.

— Ну-ну, — скептически произнёс Истак. — А где живёте, чем занимаетесь?

— Слушай, мужик, а не много ли вопросов? Я же не спрашиваю, почему ты так испугался стражника. Что, грешок за тобой есть?

— Не хочешь — не отвечай, — буркнул мужик, и замолчал.

Он молчал до тех пор, пока мы проехали широкий перекрёсток, за которым Истак и остановил телегу.

— Эта улица и есть "Красные Дома". Давай монеты, забирай этого алкаша — Зигана, — и идите к своему портному.

Я покраснел от неожиданного осознания того, что Истак знает Вершка. Именно этим именем — Зиган Шустрый — назвал его Кайс в трактире "Гнилая Рыба".

— Удачи в исправлении "папаши"! — бросил возничий через плечо, после того, как мне всё-таки удалось ставить Вершка с телеги.

М-да, ситуация. Неподъёмный чародей и неизвестное мне место. И что делать? Как поступить? Бросить его тут? А если его подберёт стража? Вроде не ночь и розгами его никто бить не будет. Хотя, может для таких тут другое наказание, о котором Вершок мне ничего не сказал. Заставил же меня тот стражник — дневной комендант — убрать его с улицы, значит, всё-таки, это не нормально. Огляделся по сторонам. Народа мало и все, как назло, чистые опрятные, с холёными мордами. Похоже, что это зажиточный квартал, и здешние обитатели не возьмутся помогать в транспортировке грязного, вонючего пропойца. Да и я. На кого я похож? Сильно ли я внешне отличаюсь от Вершка? Грязный плащь, на ногах черт пойми что, бритая голова, которая к тому же воняет жиром.

"Два брата-акробата — хер да лопата" — я мысленно усмехнулся, и присел рядом с неподвижным телом. Тут-то мне и припомнился старый и, скорее всего шуточный способ заставить пьяного человека идти. — "Может, прокатит".

— Вершок, пить будешь?

— Дэээ — протянул тот и зашевелился.

— Пошли, я угощаю, — радостно сказал я, видя то, что он предпринял попытку встать.

Он снова попытался подняться, начал заваливаться, но я подхватил его и помог встать на ноги. Теперь Вершок не казался таким тяжёлым. Когда из него вырвалось мычание, а вялая рука указала куда нам нужно повернуть, то мне даже показалось, что он начинает держать равновесие. Метров через пятьдесят он и вовсе отпихнул меня и неуверенно "поплыл" вперёд.

Он был похож на обычного алкаша со двора. Хотя нет, не обычного. Наверно, в нашем Мире так выглядят актеры театра, которые не удосужились переодеться после спектакля, напились, извалялись в грязи, а теперь шаткой походкой бредут в сторону дома. Грязные, истоптанные сапоги, пыльные штаны неопределённого цвета. Длинный, чёрный камзол с высоким стоячим воротом, широкими рукавами и четырьмя карманами, один из которых наполовину оторван. На поясе сразу двумя ремня, чьи хлястики свисают до колен и бьются друг об друга металлическими концевиками. Копна нечёсаных, чёрных волос с частой, почти преобладающей проседью. Такого же цвета, недельная небритость, скрывающая небольшой "второй" подбородок. Густые, кустистые, чёрные как смоль брови, и редкие ресницы, неестественно дополнял бессмысленный взгляд серо-голубых глаз. Длинный нос с острым кончиком и приличного размера, похожей на шарик горбинкой. Эта особенность могла бы рассказать о том, что его обладателю не раз ломали эту выдающуюся часть тела. Соответственно, бывали моменты, когда хваленые магические способности Вершка не срабатывали или он находился в таком состоянии, что не мог себя защитить.

"Чему тут удивляться, он же за сутки два раза в таком состоянии был" — внутренне усмехнулся я.

Дом, в котором располагалась мастерская Карика, утопал в цветах. На улице была осень, но всё же ранняя, и это не мешало множеству горшечных растений радовать своим пёстрым разнообразием прохожих. Неимоверной красоты, цветы в керамических горшках стояли на широких каменных отливах, были подвешены цепями к анкерному креплению в кованых, узорчатых чашах, и даже стояли вдоль цоколя на отмостке. Массивный козырёк над крыльцом опирался на толстые, деревянные колонны, которые обвивали ползущие к потолку растения. Вьющееся стебли были усеяны ярко-красными бутонами, источающими приятный медовый аромат, а на входной деревянной двери, покрытой красным, блестящим лаком, узорной резьбой была вырезана красивейшее роза.

— Мы точно пришли куда надо? — поинтересовался я у Вершка, который оперся одной рукой о колонну, а второй зажимал нос, чтобы высморкаться. — Этот дом больше на цветочный магазин похож, а не на швейную мастерскую.

— Воняет гавном и мёдом? — словно вытягивая из букву за буквой, переспросил он.

— Только мёдом.

— Значит правильно, а второй аромат я сейчас добавлю, — Вершок попытался снять с себя штаны, но не удержался на ногах и завалился на большой вазон с пёстрыми, жёлтыми цветами. Большой керамический вазон раскололся под его весом, а Вершок, словно ростовая кукла, завалился на отмостку.

Приятный слуху звон колокольчика заставил меня отвлечься от наблюдения за жалкими попытками мага подняться на ноги. Я повернулся к двери. В приоткрытой проёме стоял аккуратный мужчина средних лет. Лакированные до блеска ботинки, чуть зауженные брюки с наглаженными стрелками, белоснежные рубаха без ворота, но с широченными рукавами и длинными, до середины предплечья манжетами. На шее, поверх рубахи, толстая золотая цепь, которую оттягивали к земле сверкающие серебром ножницы.

— Чем могу быть полезен? — неимоверно вежливо спросил он меня, затем покосился на пьяного вандала, немного поджал губы и вернул на меня свой взгляд.

— Мы пришли к Карику, — ответил я на его вопрос. — Нам нужна одежда для дальнего похода.

— Карик — это я. — Представился мужчина и чуть склонил голову. — Позвольте полюбопытствовать, у господ имеются монеты, в необходимых для их потребностей количестве?

— Шесть золотых и больше тридцати серебряных, — ответил я, в своей интонации постаравшись изобразить чрезмерную состоятельность.

— Хорошо, проходите, но хочу предупредить вас, что за расколотый вазон и цветы придётся заплатить. И ещё, приглядывайте за своим… другом, — Карик усмешливо покосился на Вершка. — Не мудрено, что он может упасть, а в мастерской очень много острых предметов.

— Не волнуйтесь, — улыбнулся я в ответ. — Если что, я оплачу стоимость этих предметов.

— И так, что изволите? — поинтересовался у меня Карик.

— Давайте начнём с меня, а пока мы подбираем что-нибудь, мой… — я посмотрел на Вершка, к которому всё же удалось справиться с непосильным подъёмом, неподатливым равновесием и недолгим путешествием до холла этого прекрасного дома, — друг, соберется с мыслями и объяснит вам всё подробнее.

По просьбе Карика я передал ему предоплату — двадцать монет серебром. Я решил изобразить знатока в подобных вещах, и поинтересовался, почему так дорого, на что получил ответ: "вы же желаете качественную и удобную одежду, раз обратились к лучшему мастеру города". Я не знаю, лучший он или нет, но судя по красоте дома, пафосу и отношению к клиентам — даже таким как мы, — тут дорожили своей репутацией. Шанс, что меня обманут с качеством одежды — минимален, но вот с ценой… да пофигу, не мои же деньги!

Карик совершенно не удивился тому, в каком виде я предстал перед ним, сняв с себя плащ. Единственное, что он посоветовал мне — принять горячую ванну, которая ничего мне не будет стоить. Вот это сервис! Приятно!

Несколько слуг — молодых парней — носились из угла в угол, от шкафа к шкафу, доставали стопки нижнего белья и верхней одежды. Постоянно спрашивали меня о цветовых предпочтениях и прочей ерунде. Например: сколько и где мне нужно карманов на камзоле, какой высоты должен быть ворот плаща и какой материал подстилки мне больше нравится. Между шерстью Рашайи и катанным верблюжьим пухом, я выбрал первое, чем вызвал одобрительный кивок Карика. После того, как был облачён в тёмно-серые, почти чёрные одеяния, а на мои плечи лёг такого же цвета плащ, мы проследовали в очередную комнату. Здесь царил запах свежевыделанной кожи и стойкий аромат гуталина или чего-то схожего с ним. Склад обуви. Я перемерил с три десятка сапог, из которых удобными для меня были лишь три пары.

— Эти точно не для дальних походов, — пояснил Карик. — Уж больно подошва низка, а у этих кожа промокнет — они для мощёных дорог. Значит эти. Высокая голяшка, толстая рифлёная подошва, меховая подкладка. Снаружи грубая кожа, но ходить это совершенно не мешает. В таком наряде я и вышел в холл, где у входа на ступени сидел Вершок.

— Хорошие сапоги, — похвалил он меня. — За такие в Свободных Землях часто убивают. Чё, Карик, на сколько монет обманул парня?

— Упаси вас боги, — невозмутимо ответил хозяин мастерской. — Всё согласно установленным расценкам.

— Ну-ну, я проверю. Ещё нам надо…

Он начал перечислять список необходимых нам вещей и принадлежностей, а подручные Карика быстро записывали его слова подобиями грифельных карандашей на ровных листах серо-жёлтой бумаги. Он завершил свой список мотком прочной, но лёгкой верёвки, длина которой должна была превышать сотню ярдов.

— Пять золотых, — подытожил Карик.

— Не наглей! — возмутился Вершок. — Ты такими ценами последних клиентов распугаешь.

— Поверьте, господа, наши клиенты никогда нас не покинут, — самоуверенно заявил хозяин мастерской.

— Я и вижу, что у тебя отбоя нет от покупателей, — оскалился маг в ехидной улыбке.

— Наши клиенты предпочитают доставку заказов на дом, — пояснил Карик.

— Бес с тобой, тряпичный крохобор — четыре монеты золотом и с тебя повозка, которая доставит нас до места, — попытался сторговаться Вершок, поднялся на ноги, почесал задницу и протянул руку для закрепления условий договора.

— Пять золотых и с меня повозка, — ответил ему Карик. — И не медяком меньше.

— Если хоть одна из твоих шмоток подведёт меня или моих друзей, я вернусь и спрошу за это с тебя, — пригрозил маг портному. — Поверь, меня не остановит никакие запреты на насилие, что установлены в этом городе. Ясно?

— Предельно, — ответил ему Карик, после чего они закрепили договор рукопожатием.

По дороге в "Гнилую Рыбу", ненадолго протрезвевший Вершок остановил повозку. Случилось это сразу после отъезда от Карика. Из кабака с аппетитным названием "Сочные Булки", он принёс две бутылки пойла, разнос с вяленым мясом и чёрным хлебом. За ужином он влил в себя критическую дозу алкоголя, громко отрыгнул, завалился на солому и захрапел.

— Дорогу знаешь? — спросил я возничего.

— Да, господин.

— Тогда я тоже прилягу, — сказал я ему и улёгся возле противоположного от мага борта.

Мерцание звёзд успокаивало, заставляло забыть о дневных переживаниях, расслабиться и насладиться отдыхом. Яркие росчерки метеоров, ворвавшихся в местную атмосферу, словно отсекали от меня пьяное храпение Вершка, и я начал проваливаться в сон. Карта звёздного неба начала расплываться, превращаясь в мешанину тьмы и светящихся точек, веки медленно сомкнулись…

— Господин, приехали. — Негромкий голос нашего возничего был для меня неожиданностью. Я только закрыл глаза, и уже всё?

Быстро приподнялся на локтях — осмотрелся. Действительно, пара больших фонарей, с заточённым в них огнём, подсвечивали уже знакомую мне вывеску трактира. Повернулся в сторону моего спутника — маг безмятежно похрапывал, уткнувшись мордой в борт телеги. Я растёр ладонями заспанное лицо и поднялся на ноги.

— Подожди тут, — велел я разбудившему меня человеку. — Я за носильщиками схожу.

Исходя из рассказов Вершка, о его великой победе на Арене, сегодня что-то вроде позднего вечера с понедельника на вторник. Несмотря на это кабак забит до отказа местными пропойцами и гуляками. Но ничего, для меня это даже лучше — проще будет найти желающих затащить неподъёмного мага на третий этаж.

— Эй, уважаемый! — окрикнул я лысого трактирщика, который был занят каким-то важным делом под стеллажом с бутылками. Он стоял на карачках, как в старой сказке — ко мне задом, к пойлу передом.

— Да, что изволите? Комнату, покушать, выпить? Женщину или, может мальчика утешного? — произнося последние слова, он расплылся в мерзкой улыбке, а мне дико захотелось врезать ему своим новым сапогом по потной роже.

— Оставь их себе, — дал я ответ в пренебрежительном тоне. — Я живу в "тринадцатой". Мой товарищ уже вернулся?

— Простите, господин, — трактирщик мгновенно сбросил с себя улыбку, сменив её лёгким испугом. — Не узнал вас. Господин Крысолов давно вас ожидает.

— Пошли за ним кого-нибудь, и найди мне четырёх крепких мужиков, — услышав это, лысый пошляк попытался ехидно улыбнуться, но три серебряных, что выпали с моей ладони на грязную столешницу, вернули его в деловое русло. — Нужно поднять наверх господина Зигана и пару объёмных сумок.

— Сию минуту всё будет сделано, — скороговоркой произнёс трактирщик, и принялся раздавать указания. — Гера!!! Живо в "тринадцатую". Доложи господину, что прибыли его друзья. Каян! Четыре бутылки отборного пойла тебе и твоим парням за работу грузчиками!

Кайс спустился к нам, когда трое плечистых парней уже подтащили Вершка к лестнице. Их четвертый товарищ тащил баулы с вещами, а я замыкал это шествие.

— Каян, — обратился Крысолов к человеку с баулами. — Сунешь руку в наши вещи — освежую, не дожидаясь стражи.

Тот несколько раз покорно кивнул и начал подъём по ступеням. Кайс прижался к стене и пропустил всех, кроме меня. Его рука легла на моё плечо, заставляя остановиться.

— Хочешь дожить до встречи с Магистром — никогда не передавай свои вещи в руки посторонних людей, — прорычал он мне в лицо.

— Так я…

— Напомни мне, как-нибудь, когда у нас будет на это время, рассказать тебе историю Тайла Пешего, — медленно меняя гнев на милость, сказал мне Кайс. Затем он оценивающе оглядел меня с ног до головы, и состроил довольное выражение лица. — Да ты вылитый дворянин. Наверно и имя у тебя соответствующее, хотя, давай об этом в комнате поговорим.

Мы быстро вбежали по лестнице, обогнали носильщиков пьяного мага, которые, изнеможённые неестественной тяжестью, отдыхали на втором этаже, и подошли к двери в наши скромные покои. Каян уже стоял под дверью. Он протянул сумки Крысолову, боязливо опустил глаза в пол и поспешил покинуть нашу компанию.

— Почему он боится тебя? — спросил я Кайса.

— Мы были знакомы с его отцом.

— И что? Это повод бояться тебя? — не принял я такого ответа.

— Его отец предал меня, выдал свои грешки за мои, сдал серьёзным людям из местных богачей, и решил, что всё — прощай Кайс Крысолов. Но я справился с этой проблемой, а потом поговорил с его отцом. Каян — один из немногих в этом городе, кто знает кто я и на что способен в гневе и ярости, поэтому и боится меня.

— Ай, сука! — после этого выкрика, внизу что-то упало на деревянные ступени и с шумным грохотом покатилось вниз. Закончилось это довольно быстро — громкий звук падения чего-то тяжелого, но мягкого на пол, и тишина.

— Чего там случилось? — крикнул Кайс, вытянув шею в сторону лестницы.

— Колдуна уронили! — прозвучал ответ.

— Живой или угробили?! — настороженно полюбопытствовал Крысолов.

— Не знаем!

— Попробуйте поднять его! Полегчал или тяжёлый?! — продолжал Кайс.

— Тяжелый!

— Тогда тащите наверх! — крикнул Крысолов вниз, повернулся и сказал мне спокойным голосом. — Ничего эту пьянь не берёт: ни конские дозы пойла, ни рукожопые носильщики, ни крутая лестница.

Когда мы оказались в комнате, то вес Вершка мгновенно вернулся в норму, и нам не составило труда уложить его на лежанку. За остывшим ужином Кайс продолжил наш разговор касательно моего имени:

— Ну, что, хвастайся.

— Было бы чем. Вершок — пид… нехороший человек, — до того как отрубился, успел обмануть меня с именем, и назвал меня Белхан, я думал, что это…

— Благороднорождённый? — закончил он за меня. — Старый развод. Ещё, поди, и серебряный выманил за это? Эх, Белхан, учиться тебе ещё, да учиться.

— Серебряный я вернул, а сверху выманил с него золотой. Так что, этот урок я усвоил, а вот имя нужно поменять, — заявил я Кайсу.

— Про золото потом расскажешь, а пока аргументируй заявление о смене имени. Как по мне, так это даже забавно, — он снова усмехнулся.

— Всем смешно это имя, — начал я пояснять очевидные, с моей точки зрения, вещи. — Если тебе или Вершку, что вряд ли, я прощу эти шуточки, то с посторонним буду отвечать резко и грубо, а это…

— А это конфликт, драка и невыполненное задание, — добавил за меня Крысолов.

— Именно.

— Согласен, — задумчиво произнёс Кайс. Ладно, утром у тебя будет новое имя, но я не уверен, что Вершок перестанет звать тебя старым. А теперь расскажи мне, что с вами было за день, и каким образом ты этого скупердяя на золото раскошелил?

За время моего повествования лицо Кайса несколько раз меняло выражение. Бывало что эмоции сменяли друг друга с такой скоростью, что этим преображениям могли бы позавидовать оскороносные актёры того Мира откуда я родом. Под конец рассказа Кайс не удержался, рукой смахнул пустую посуду на пол, закинул баулы с вещами на стол, и начал их перебирать. Почти всё, за исключением некоторых мелочей, ему пришлось по душе. Но больше всего он обрадовался возвращению своего старого плаща, который подмастерья Карика успели почистить от грязи и пыли.

— Отлично, — резюмировал Крысолов. — Теперь спать. Завтра, за час до полудня отплываем в Свободные Земли.