Еретик.

21. "Ведьмина купель" или как всё было

К тому моменту, как я проснулся, Кайс уже затушил огонь и, судя по его виду, был готов покинуть наш временный лагерь.

— Вставай, идём. — Обратился он ко мне и, указав рукой направление, направился в лесной полумрак.

Я довольно потянулся, почесал зудящую от грязи голову, и поднялся на ноги.

— Куда идём? — тихо, стараясь не тревожить ещё спящий лес, спросил я Крысолова. — Север же в другой стороне.

— Тут речушка рядом, — получил я ответ. — Помыться надо бы. А то, что ориентироваться начал — молодец.

Холодно. Капец, как было холодно мыться в осенней речной воде. Несмотря на то, что на улице, даже ночью была явно плюсовая температура, вода казалась ледяной. Меня трясло, как паралитика, кожа посинела и покрылась огромными мурашками, но я продолжал тереть себя куском грубой ткани импровизированной мочалкой. После водных процедур Кайс дал мне выпить снадобья против зимней хвори, и по телу мгновенно растеклось приятное тепло.

— Эх, ещё бы шмотьё постирать, — проворчал я, брезгливо натягивая на себя грязное бельё.

— Ближе к вечеру, — ответил Кайс. — Найдём реку и постираем. Там же и на ночлег останемся. А пока, идём отсюда. Не по себе мне что-то тут.

— Предчувствие или уверенность? — поинтересовался я, пытаясь хоть как-то задействовать свои новые навыки, и попытаться почувствовать, что твориться вокруг нас на другом, невидимом уровне.

— Не знаю. Просто не по себе, — бросил Крысолов, закинул сумку на плечо, и пошёл обратной дорогой.

Как по мне, ничего необычного. Всё тихо и спокойно, причём как осязаемо, так и бестелесно. Тихий, спокойный лес, который только начал просыпаться наполнял тело каким-то домашним уютом. Это чувство было мне ново, ибо раньше я такого никогда не ощущал. Никогда я не любил природу, поездки за город и вообще, всё, что выходило за рамки современного города. А теперь мне не хотелось покидать берег этой маленькой реки. Я не хотел уходить отсюда. Не хотел! Тут всё такое живое, настоящее… а что там? Грязь дорог, мерзкие деревни и городишки, от которых за километр разит дерьмом и ложью.

"Дом!" — услышал я слово, произнесённое неизвестным голосом. Почему-то, я был уверен, что всё это происходит только в моей голове.

"Дом!!!" — повторил голос намного громче. Я упал на колени и обхватил голову руками.

"Твой Дом!!!" — это были последние слова. После них я уже ничего не помню. Сознание покинуло меня, а вернулось лишь в тот момент, когда Кайс хлестал меня по щекам, приводя в чувства.

— Что с тобой? — спросил он напуганным голосом.

— Не знаю. Помню, что не хотел уходить оттуда. Потом кто-то крикнул: "Дом. Дом. Твой Дом". И всё.

— Не зря мне то место не понравилось. Погано там. Как будто в трясину попал, — ответил на это Крысолов, после чего добавил странные слова. — "Ведьмина купель".

— Что это? — полюбопытствовал я, уже не ощущая ничего необычного. Да и лес начал мне казаться довольно неприятным.

— Подальше отойдём — расскажу.

Белые ведьмы — они были последним знаком, что предшествовали появлению Некроманта в Трагарде. С молниеносной скоростью эти служительницы тьмы расползлись по этому Миру. Откуда они появились — не знает никто, но то, что они несли зло, было неоспоримым фактом. До того, как началась война с их господином, они вселяли ужас в одиноких путников и мелких обозов, которые были вынуждены передвигаться по дорогам королевства под покровом ночи. Происходило это так: женщина в длинных, белых одеяниях, украшенных кроваво-красными крестами, появлялась на дороге, словно из ниоткуда. Людей охватывал первобытный страх, заставляющий бежать без оглядки, не разбирая дороги перед собой. Лошади и всё имущество, так и оставалось нетронутым, чего нельзя сказать о тех, кто попытался убежать от ведьмы. Всех их находили неподалёку от места происшествия. Тела их были нетронуты, за исключением того, что на их мертвецки синих лицах красовалась до ужаса довольная улыбка. А ещё, жертвы ведьм были полностью обескровлены. Как они лишали человека крови — остаётся загадкой до сих пор. Хотя, возможно в Дуумгарде знают ответ на этот вопрос, ведь позже, когда Некромант был повержен, многие из Белых ведьм были пойманы и доставлены туда. Но, обо всём по порядку.

За полгода до того, как по Трагарду пролетела весть о начале войны живых с мёртвыми, нападения Белых ведьм сошли на нет. Сначала, многие не связали два этих явления вместе, посчитав, что нанятые Короной маги, совместно с отрядами солдат хорошо выполнили свою работу. Да, действительно, такие отряды меча и магии действовали довольно успешно, и за короткий период времени смогли очистить много дорог от этой нечисти, но, причиной полного прекращения активности ведьм было иное. Некромант, он призвал своих жриц к юго-восточным побережьям Трагарда, где, впоследствии, и началась самая кровопролитная война, что знавал этот Мир. Две трети — именно настолько сократилось число подданных Жанны, а это, к слову, чуть больше миллиона человек! Осознание скорого поражения стало решающим фактором призыва на помощь Магистра. Не она призвала его, но она дала позволение Епископам проявить за неё королевскую слабость, и обратиться к иноземному колдуну. Кто он, кем был, чем занимался до этого, и почему позже не вернулся обратно — известно лишь немногим посвящённым, что владеют магией на высшем уровне и знают друг про друга всё! О нём известно только одно — он, как и Некромант, родом с дальних земель востока, но, с разных его частей.

Со смертью Некроманта, о которой заявила Жанна и Епископы, должен был наступить долгожданный мир, но это7о не случилось. Да, легионы восставших мертвецов пали, испустив из себя остатки Второй Жизни, но многие приспешники павшего господина всё ещё продолжали жить. Они не были воскрешены его чёрной, отвратной магией. Они были призваны, и теперь вернулись к тому, чем занимались ранее. Одними из них и были Белые ведьмы. Мало их оставалось к тому времени, не то что в довоенный период, но того числа ведьм хватало, чтобы наводить ужас на малочисленный люд королевства.

В дело вновь вступил союз меча и магии. Менее чем за год с этой и другими наследиями Некроманта было покончено.

— Тогда-то и наступил долгожданный мир, что длится по сей день, — подвёл итог Кайс своему рассказу. — Было, конечно же, несколько войн, но ни одна из них не может идти ни в какое сравнение с той. Халифат нападал три раза. Восточные князья несколько раз объявляли Трагарду войну, но все их Жанна выиграла или свела на нет при помощи дипломатии…

— Стой, подожди, — осёк я Крысолова, которого понесло совсем в другую сторону. — Ты забыл, да? "Ведьмина купель" — это чё за херня?

— Ах, да, — усмехнулся Кайс. — Точно. Я же про это и начал рассказывать. Эти суки были очень живучими и чтобы убить, их нужно было изрубить на куски. Действенный, но грязный метод. Поэтому их начали сжигать, а там, где это невозможно, например, в лесу — топить в реках и озёрах. Это работает не хуже, чем всеочищающий от греховных злодеяний костёр. Так вот, спустя некоторое время люди начали замечать одну странность: в том месте, где жгли Белых ведьм — всё было хорошо, а там где их топили, люди впадали в тоску и уныние, и часто сводили счёты с жизнью. Вот так в народе и прозвали эти места "Ведьмина купель". Кстати, знаешь, почему у тебя голова мокрая?

— Так мы же мылись, — не понимая смысла вопроса, промямлил я.

— Ты обтёр голову, — опроверг он мой ответ, и добавил следом ещё один странный вопрос — А одежда сверху и рукава по локоть, почему мокрые?

Твою ж мать! А, ведь точно мокрая одежда! Да и волосы такие, будто меня в чан с водой кунали!

— Я тебя из реки вытащил, когда ты утопиться хотел, — прояснил Крысолов ситуацию. — Хорошо, что не успел далеко отойти, а то… В следующий раз будь осторожнее и слушай, что я тебе говорю.

— Спасибо, — только и произнёс я, внутренне понимая, что все мои восхищения по-поводу недавнего приобретения магических способностей весьма преувеличены. Да, что там преувеличены — я обосрался!

— Как вы нашли выход из Дома Цедрика? — спросил Крысолов, спустя несколько минут молчания.

Я рассказал ему свою историю, начав с момента нашего расставания, и заканчивая воссоединением у тела убитого мной Вершка. Конечно же, я исключил из рассказа всё, что могло хоть как-то навести его на мысли о том, что я теперь немного не тот, кем был до Дома. Хотя, я же не знаю многих аспектов и в своем повествовании мог допустить какую-нибудь ошибку, которая сдаст меня с потрохами. Но, либо Кайс был отличным актером, и никак не выдал догадок на мой счет, либо мой рассказ не вызвал у него подозрений. Несколько минут он молчал, после чего поведал свою историю.

Крысолов держал те двери до последнего, давая мне время отбежать как можно дальше. В тот момент, когда один из псов смог протиснуться в щель наполовину, Кайс рубанул его мечом, и бросился догонять меня. По его уверениям, в том коридоре он не встретил никаких ответвлений, куда можно было свернуть. Так же рознились и наши представления о длине того самого коридора. Мне он казался нескончаемо длинным, а Крысолов преодолел его меньше чем за минуту. За массивной дверью, которой он оградил себя от своры адских собак, Кайсу пришлось сразиться с двумя стражниками. По описанию они сильно напомнили тех, которые и заставили меня поменять маршрут бегства. После этого у него были ещё сражения с множеством разнообразных обитателей дворца последнего императора, из которых Крысолову раз за разом удавалось выйти победителем.

На Вершка он наткнулся случайно. Произошло это в тронном зале, куда Кайс смог дойти по старой памяти. Зиган уже был там и, по его же словам, нашёл он его, спасаясь бегством от каких-то человекоподобных монстров со змеиными головами. Там же, в тронном зале, спустя несколько часов отдыха, им снова пришлось расстаться. Десятки мёртвых стражников в заржавевших доспехах заставили их не просто покинуть заветное место, но и разделиться. Перед тем, как всё это произошло, они успели обсудить подобный исход, и договорились, что в любом случае будут искать возможность повторить встречу в том же месте.

Последующие дни Кайс ходил кругами по замысловатым коридорам, бесчисленным переходам и несчётным залам Дома Цедрика, пытаясь вновь пробраться в сердце дворца. Каждый раз, будучи в шаге от своей цели, кровожадные обитатели запретной обители не давали ему это сделать. В один из дней, именно в тот, когда нам с Вершком удалось выбраться из Дома, Кайс услышал звук бьющегося стекла. Решив проверить, что стало тому причиной, он, как мог, протёр грязное окно, и выглянул из него. Кого он увидел на улице, вы, наверно уде догадались, а если нет, то я подскажу вам. Там, выбравшись через огромный оконный проём, приминая высокую траву, шли мы с Зиганом. Именно варварский поступок Вершка, который разнёс вдребезги наследие древних зодчих — витражное окно тронного зала, позволил Крысолову заметить нас. В тот момент он был на третьем этаже соседнего корпуса. Кайс попытался выбить стекло, но то никак не поддавалось. Он выбежал из комнаты, метнулся по коридору к лестнице, на ходу снося головы стражникам. Но, его прыти всё равно не хватило для того, чтобы догнать нас. К тому времени, как он Крысолов пробился к выходу, мы с Вершком были уде далеко. Кайс знал направление нашего движения, и он двинулся в ту сторону. Не дюжие навыки следопыта помогли ему отыскать наши следы, которые потерялись у одного из могучих деревьев. Это, ненадолго, сбило его с толку, но всё та же наблюдательность помогла ему разглядеть несколько грязных отметин на стволе, на высоте нескольких метров.

— Сначала, я подумал, что вы свихнулись и полезли вешаться. Но я не видел ваших трупов, которые раскачиваются на ветру, — усмехаясь, рассказывал Кайс. — Я лез выше и выше, пока не заметил содранную кору на одной из верхних веток. Посмотрел в сторону черты, и понял, что вы прошли через неё. Сказать честно: никогда бы не подумал, что выбраться из Дома так просто. Эх, знал бы я этот способ тогда… Кстати, о прошлом. Смотри, что я нашёл.

Я видел, что Крысолов сунул руку в сумку, но мне было совершенно не интересно, что он оттуда достанет. Все мои мысли были о другом. То стекло, что пытался разбить Кайс, но так и не смог, оно выдержало все его удары не случайно. Так должно было быть. Дом даровал нереальную прочность хрупкому веществу для того, чтобы Крысолов не смог окрикнуть нас. Для того чтобы между нами была дистанция, достаточная для того, чтобы я… стал убийцей.

"Убийца. Убийца. Убийца" — это мерзкое слово запульсировало в моей голове, напоминая мне о странной встрече во тьме дворцовых подземелий.

" Убийца, ты ссснова здесссь" — всплыли в памяти свистящие слова монстра, ставшего первой жертвой "Спасителя". — "Совпадение или ещё один намёк на… На что?!!! На что, вашу мать?!!! Нет-нет-нет!!! Это всё совпадение!!! Тупое совпадение!!!"

— Эй, ты чего? — Кайс пихнул меня в плечо, чем вернул из мира раздумий. — Что-то не так?

На его раскрытой ладони лежали четыре сияющие новизной, золотые монеты. Три из четырёх лежали реверсом кверху, и лишь одна аверсом. На тех, трёх, ровным шрифтом были написаны слова: "С любовью к подданным". На четвёртой, изящно переплетя стебли, красовались три розы, бутоны которых были равноудалены друг от друга, словно образуя собой вершины равностороннего треугольника. А ещё, это изображение можно было сравнить с трёхлопастным пропеллером, в центре которого было переплетение стеблей, а на концах бутоны.

— Что это? — спросил я Кайса, игнорируя его вопросы.

— С тобой точно что-то не так, — сказал Крысолов, и свободной рукой попытался потрогать мой лоб. — Заболел что ли?

— Да, ничего я не заболел, — отпихнул я его руку. — Вижу я, что это монеты. Они другие, не такие, как те, что у нас были.

— Всё верно. Там были монеты Свободных Земель, а это трагардской Короны. Видишь эти розы — это герб Жанны, а эта надпись её девиз. Хотя, её любовь чаще ведёт к смерти, нежели к чему-то иному.

— И что же в них необычного? — поинтересовался я прежде, чем меня посетила догадка происхождения этих монет. — Да, ладно. Неужели это те самые?

— Именно, — подтвердил Кайс. — Я нашёл пропавшее золото. Взял немного, хотя, если признаться, до последнего не верил, что смогу выйти с ним из Дома.

— А они не устарели? — спросил я Крысолова и, заметив его непонимающий взгляд, пояснил свой вопрос. — Им же очень много лет, и сейчас, наверно, такие не печатают.

— Такие монеты печатают с того момента, как Жанна взошла на трон. Так что, мы снова богатые путники, которые могут себе позволить покупку лошадей. — Довольно произнес Кайс.

— А на еду и ночлег там останется? — мечтательно спросил я.

— С лихвой.

Дальше, наша беседа плавно переросла в традиционный экскурс Кайса по землям, через которые нам предстояло пройти. Первый После Богов — это высокопарное название властителя местных территорий, как и большую часть самих территорий, было дано Ухрасу Миротворцу. Жанна — она стала той, из уст кого прозвучали эти слова. Случилось это спустя десять лет после её предательства. Как вам уже известно, вся правящая элита, все правители Земель Трагарда, погибли в одну ночь в битве Трёх богов с семейством Цедриков, главным из которых был император Лакс. Боги получили то, чего хотели, а взамен отдали Жанне то, что обещали. На этом их непосредственное сотрудничество с личными встречами закончилось. Хотя, утверждать это доподлинно, не взялся бы ни один человек. Но, сейчас не об этом, а о том, что было сразу после самопровозглашения Жанной о своём королевском положении. Трагард, тогда, как и сейчас, был разделён на самостоятельные административные единицы, которыми правили родственники императора Лакса. После той роковой ночи, Земли остались без правителей. Узнав, что произошло, знатные семьи начали прибирать всё к своим рукам, в надежде на скорую возможность узаконить свою власть. Кто-то, и таких было большинство, самолично назначив себя на роль правителя, занял выжидательную позицию, мол: кто победит, тому и присягнём. Кто-то явно выразил неприязнь к первой королеве, назвав её предательницей недостойной короны. Но была ещё одна сторона — те, кто сразу же, безоговорочно преклонил колено перед Жанной. Одним из таких людей оказался Ухрас Голдшильд. Устранив конкурентов из других знатных семей проживающих на прибрежных землях Большой Воды, Ухрас принял королеву в Стоунгарде — своё родовом замке. Благо, от дворца императора, до Стоунгарда сутки пути верхом, и за это время с Жанной ничего не случилось. Именно там и началось становление Трагарда как королевства. Ухрас возглавил армию королевы, которая на тот момент полностью состояла из солдат Голдшильда.

За десять лет Жанна, опираясь на военную мощь Ухраса, подчинила себе все Земли от гор на западе, до восточного побережья. От северных окраин Злозимья, и до Дикого пролива на юге. Своей новой столицей, королева выбрала красивый город — Эйнцсшифф — расположенный на берегу одного из живописнейших заливов Розового моря. По воли судеб, это был тот самый город, который последним признал её власть. Именно там Ухрас был наречён Миротворцем и назван Первых После Богов.

— До того дня, когда боги заберут меня к себе, ты, твои дети и дети их детей, — объявила Жанна Ухрасу, сразу после того, как надела на себя корону. — Будете править Землями вокруг Большой Воды. Ибо ты первый после Трёх богов, что поддержал меня в трудный час, и твой род всегда будет первым в Трагарде.

Не сказать, что Миротворцу пришлась по вкусу такая награда. Нет, он, конечно же, был рад столь щедрому вознаграждению, но Ухрас рассчитывал на большее. Он желал, он мечтал стать королём… Ах, мечты-мечты. Жанна отвергла его наглое предложение, бросив подачку в виде четверти земель Трагарда.

Ухрас негодовал, но всё же принял всё как должное. Спустя несколько лет он повторил свою попытку, и снова предложил себя Жанне, но та снова отказала. На этот раз её отказ не так сильно огорчил Ухраса, ведь за те годы его любовная страсть к королеве подугасла.

Получив известие о смерти Ухраса Голдшильда, Жанна отправилась в Стоунгард. Посетила место сожжения своего самого преданного лорда, и сделала его потомкам воистину королевский подарок — право печати собственной монеты. По ценности, монета Голдшильдов приравнялась к королевской, и получила право на все виды расчётов, как внутренних, так и внешних.

Дальше, столетие за столетием, Голдшильды укрепляли за собой почётное звание Первого рода Трагарда, постоянно преумножая богатства семьи и укрепляя свою власть.

Так продолжалось долго. Очень долго. До тех пор, пока в истории процветания этого рода не произошло два несчастных события. Первое — это то, что началась война с всё тем же Некромантом. А второе — за сорок лет до этого, Первым После Богов стал Унан Счетовод — самый мелочный, жадный и расчётливый из живущих ранее людей Трагарда.

Война, если её итогом не является нажива, очень обременительна для казны. А война таких масштабов, затратна во сто крат. Унан понял это с первых дней противостояния Трагарда с Некромантом. Понял, и ужал до минимума финансовую поддержку, что требовала Корона для себя в те годы. Именно в тот момент и проявил себя будущий герой той войны — Олаз Стойкий — родоначальник династии Красных Баронов. Какими путями — неизвестно. По легенде, что граничит со слухами, он был одним из командиров стражи Стоунгарда. Этот человек знатного происхождения, вывез значительную часть золотого запаса Голдшильдов, и передал его казначеям Жанны.

Если бы Олаз Стойкий не стал героем войны, сыскав себе славу не только доброго воришки золота жадного феодала, но и проявив себя с положительных сторон в кровопролитных сражениях, после победы его осудили бы и казнили. А так, он смог переломить два важных сражения в сторону войск Трагарда и получил заслуженную награду. В наказание Унану Счетоводу, Жанна лишила его земель, западнее Большой Воды, и даровала их Олазу. Конечно, потом, она возместила Первому После Богов часть украденного Стойким золота, но Земли так и не вернула. Это было единственное на данный момент наказание потомков Ухраса, и первое нарушение ею слова, данного всё тому же Ухрасу.

— И что, этот Унан не пытался убить Стойкого? — поинтересовался я.

— А как же, конечно пытался. Он даже войну Красному Барону объявил, но Жанна быстро успокоила его пыл. — Ответил Кайс, смахивая с лица паутину, в которую он вляпался по неосторожности. — Потом уже, потомки Счетовода ещё два раза пытались силой забрать то, что ещё долгое время считали своим, но оба раза королева пресекала зарвавшихся феодалов, грозя им серьёзным наказание. Теперь вражды уже нет, но нелюбовь друг к другу и Первого После Богов и Красного Барона осталась. Так же, жители одних Земель, недолюбливают других. Помнишь, я говорил тебе про Ульдайна Три Монеты? Это налог, в честь которого лорд Большой Воды и получил своё прозвище. Именно столько должен был заплатить подданный Красного Барона, за пересечения границы Земель Голдшильдов. И не важно, сколько раз за день или за год он это делал. Перешёл один раз — плати. Перешёл десять раз за день — плати десять раз по три монеты.

— А как стража понимает, что человек подданный Барона? — поинтересовался я. — У него на лбу же не написано.

— Не понимает, а понимала, — поправил меня Крысолов. — Закон уже лет двадцать как отменили. А что, на счёт того, как они узнавали: стража заставляла платить всех, кто не мог доказать того, что он не подданный Красного Барона.

— Презумпция невиновности? Не, не слышал, — усмехнулся я.

— Чего? — переспросил Кайс.

— Не вникай. Это так — шутки из другого Мира. — Ответил я. — Темнеет. Нам бы место для ночлега найти.

— Спать сегодня мы ляжем очень поздно, если вообще ляжем — "обрадовал" меня Крысолов. — Потому, как за нашими занятными разговорами прошли намного больше, чем я предполагал. Вон, видишь просветы между деревьев? Лес почти кончился, а за ним, если ничего не изменилось, начинаются кукурузные поля. Пару часов посидим тут, а потом выйдем в поля. Пройдём по ним немного северо-западнее, и выйдем на Долгий тракт. А дальше всё просто: находим ближайшую таверну или постоялый двор, снимаем комнату и спим там до тех пор, пока на боках не появятся пролежни.