Еретик.

2. Откровения в "Гнилой Рыбе"

Ближе к вечеру лесной пейзаж начал меняться. Дорога всё чаще разрезала собой холмистые поля, поросшие высокой травой, которую с аппетитом поедали небольшие стада безмятежно пасущихся животных. Внешне, их можно было сравнить с буйволами, за исключением того, что их могучие тела были покрыты огненно-рыжей, вьющейся в нечёсаные кудри шерстью.

— Эти коровы молоко дают? — спросил я Кайса. При упоминании молока мой желудок издал нечеловеческий рёв, взывая к тому, чтобы хозяин немедленно преподнёс ему "пищевое жертвоприношение".

— Если ты любишь молоко самцов, то иди, надои молочка, — усмехнулся Крысолов. — Я тебе даже флягу дам.

— Нет, спасибо, — чувствуя, что произошёл небольшой конфуз, я поспешил отказаться от этого предложения, и побыстрее увести разговор в иное русло. — А как эти быки называются?

— Рашайи — так их называют местные варвары. Дословно это переводится как "неудержимая волна".

— И чем она неудержимая? — поинтересовался я.

— Варвары используют их вместо лошадей, и когда эта кавалерия несётся на строй пехоты — считай пехотинцев покойниками. Метровые рога и густая шерсть на груди, которую невозможно пробить стрелой или копьём, делает их идеальным тараном для прорыва строя. Хотя, они даже тяжёлую кавалерию разнесут в клочья.

— Были случаи, раз так уверенно говоришь? — спросил я у Кайса, который очень охотно и увлечённо начал отвечать на этот вопрос.

— Были, есть и будут. Это местным племенам хватает того, что привозят им глинодобытчики со Свободных Земель, Трагарда или Халифата, а северные племена варваров живут на каменистой местности, и им нечего предложить торговцам. Поэтому, они пошли по другому пути — разбой. Мало того, что "Каменная армада" грабит "глиняные" галеоны, так они ещё на Свободные Земли набеги совершают. Высадятся отрядом в сто-двести человек — и погнали прибрежные деревни разорять.

— "Свободные земли", "Серверные племена", "Каменная армада" — пояснил бы хоть, что это и где? — воспользовался я небольшой паузой и спросил Кайса.

— Ща, погоди, — он ловко расстегнул застёжки на своей сумке, сунул в неё руку и вынул потрёпанный кусок белой кожи, на которой было схематичное изображение карты данного региона. — Мы тут. Вот Великие Арены. Тут Северные племена. Отсюда Каменная Армада грабит торговые корабли. А вот это Свободные Земли, и вот на эту часть побережья они высаживаются. Ясно?

— Да. А что за этими горами? — спросил я его, заметив, что восточная часть карты обрывается длинной горной грядой, которая тянется с севера на юг, полностью пересекая кожаную карту.

— За ними Трагард, и именно туда лежит наш путь.

— Зачем нам туда?

— Я же сказал, что отвечу на этот и другие вопросы в городе, — недовольно ответил Кайс, пряча карту в сумку. — Давай, я лучше про самок Рашайи расскажу?

— Давай, — согласился я, понимая, что ничего, кроме лекции на тему "в мире животных", не услышу.

— Они почти такие же, только несколько крупнее, и на груди у них белая шерсть. Если бы ты спросил у меня, почему их нет в стаде, я бы ответил, что они очень редко рождаются. Одна на сотню — не чаще, а то и реже. А знаешь, сколько они стоят? — спросил он, и тут же сам дал ответ. — Дох… много, очень много. За одну самку можно отряд из пятисот варваров нанять на полугодовую службу, или землю под "глиняную яму" получить. Знаешь сколько одна "яма" прибыли приносит? Нет? Тысячу золотых монет в месяц, и это при условии, что ты просто владелец "ямы", и не ничего не вкладываешь в её разработку.

— Тысяча в месяц — это много?

— Тысяча золотых монет — это год купания в столичной роскоши или пять лет безбедной жизни на курортах Розового моря, — пояснил Кайс, кратко поведав мне расценки на местную роскошь.

Увлекательный рассказ Крысолова прервался появление вереницы телег с запряжёнными в них Рашайи. Не меньше двадцати повозок гружёных глиной, ехали параллельным нам курсом, по такой же, мощёной камнем дороге, которая сотню метров спустя слилась воедино с нашей.

— Идёшь молча, ни с кем не разговариваешь. Если что — мычи и подзывай меня. — Предупредил Кайс. — Ясно?

— Не совсем…

— Это люди из "ямы", принадлежащей Церкви — Только они из чужеземцев имеют Рашайи в своём распоряжении. Узнают, кто ты — выпустят нам кишки, отрубят головы, а трупы повесят за ноги на дереве. Почему так — узнаешь позже, — доходчиво объяснил он мне. — И накинь капюшон.

— Подвезти?! — крикнул нам один из возничих, управляющих телегой гружёной глиной.

— Будем премного благодарны, — согласился Кайс, и показал мне жестом, чтобы я на ходу залез в телегу на гору сырой глины. Сам же он ловко вскочил на подножку и уселся рядом с доброжелательным извозчиком.

— В Арены? — спросил возничий Крысолова.

— А куда ж ещё, — усмехнулся Кайс. — Не в Столбы же.

Они оба рассмеялись и принялись болтать о всякой ерунде, типа качества глины, новых способах добычи и снижении её цены у портовых перекупщиков. Так продолжалось около часа, и когда на вечернем небе начали появляться первые звёзды мы въехали в город. К моему удивлению, за время разговора возничий ни разу не поинтересовался обо мне у Крысолова, словно я был невидимкой, но когда мы слезли с телеги, он почему-то харкнул мне вслед.

— Удачи тебе путник, — крикнул возничий Кайсу. — Да прибудет с тобой Триединство.

— Триединство и блеск Короны! — ответил ему Крысолов и потащит меня в ближайший переулок.

— Молодец, хорошо держался, — сказал он мне. — Теперь в "Гнилую Рыбу", Вершок должен быть там.

— Почему он плюнул мне вслед? За кого он принял меня? — настойчиво спросил я Кайса. — Говори сейчас или я догоню этого пид… старого пердуна, и харкну ему в рожу.

— Женщин в "ямах" нет — не положено, — а вот "утешные мальчики" есть, и они, как бы… считаются людьми низшего… не знаю, как правильно сказать… сословия что ли.

— Опущенные, — подобрал я более правильное слово из словаря тюремных жаргонизмов нашего Мира.

— Не знаю, что это, но наверно ты прав, — согласился Кайс, изображая на лице вину передо мной.

— Я сейчас сматерюсь на тебя, — недовольно заявил я Крысолову.

— Ладно ты, всё же прошло гладко и мирно, а что о тебе думает какой-то трудяга — нам до этого нет дела. Пошли в таверну, — он по-дружески положил руку мне плечо и повёл вглубь переулка. — Нас заждалась горячая еда и тёплая постель… А ещё нос Вершка заждался моего кулака.

При упоминании о средневековом городе в памяти сразу всплывали высокие крепостные стены, дерьмо, перемешанное с грязью на тёмных, узких улочках и куча голодных оборванцев снующих взад-вперёд.

Ничего этого тут не было. Крайние дома из массивных брёвен граничили с полем и не были защищены даже штакетником, не говоря уже о каком-либо подобии забора. Множество масляных фонарей, что были заперты в стеклянные колбы, освещали чистые, довольно широкие каменные улицы, по которым вереницами, в сторону порта тянулись телеги с глиной. По обочинам ходили люди в добротных одеждах, и они не обращали на нас никакого внимания. Большинство домов были выстроены в два, реже в три этажа с высокими двускатными крышами. Основную часть составляли бревенчатые здания, но попадались и каменные. В свете уличного освещения выглядели они серо и мрачно, но всё же довольно ухоженно. Всё это было непривычно для меня — жителя российского мегаполиса, привыкшего к пёстрой отделке, — и к тому моменту, как мы вошли в дверь нужной нам таверны, мрачная, однообразная серость начала загонять меня в лёгкую форму уныния.

Первый этаж таверны со странным названием "Гнилая Рыба", был отдан под кабак, и вот тут-то мои представления о подобных местах оправдались на всё сто. Закопчённый потолок, с торчащими из него балками, подпирали несколько квадратных, деревянных опор, между которыми были расставлены грязные, почти чёрные столы. В заведении был аншлаг, и ни за одним из столов не было свободного места. По узким проходам, держа перед собой разносы с мисками и кружками, ловко маневрируя задницами, шныряли толстые бабы в затёртых до жирного блеска передниках. Каждый, из пьяной, галдящей толпы выпивох считал своим долгом ущипнуть местных официанток за корму или вовсе — завалить такую себе на колени и попытаться залезть рукой ей под юбку.

— Молчи и иди за мной. — Шёпотом велел мне Кайс, и начал пробираться вдоль стены к высокой барной стойке, за которой стоял толстяк с блестящей от пота лысиной.

"Главное, чтобы меня тут за пидара не приняли" — думал я, боязливо поглядывая из-под капюшона на посетителей кабака, и выдвигаясь вслед за Крысоловом.

— Вечер добрый, уважаемый, — поприветствовал Кайс трактирщика. — Человек по имени Зиган Шустрый должен был снять у вас комнату и ожидать нас там.

— Пьяный в доску боевой маг? — усмехнулся толстяк.

— Он самый, — расплылся в улыбке Кайс.

— Гера! — трактирщик отодвинул шторку за своей спиной и криком подозвал помощника — мелкого мальчугана цыганской внешности. — Проводи этих господ в тринадцатую.

— Нам бы поесть, — добавил Кайс трактирщику.

— Чего изволите? — расплылся тот в дежурной улыбке.

— Всё самое лучшее, да побольше, — ответил ему Крысолов и положил перед толстяком золотую монету. — И до утра чтобы нас никто не тревожил.

Отражая блеск золота, глаза трактирщика вспыхнули алчностью, пухлая ладонь молниеносно накрыла монету, а дрожащие губы затараторили слова благодарности в адрес щедрого постояльца.

— Не жирно для этой дыры? — с видом знатока местных расценок, о которых знал из рассказа того же Кайса, поинтересовался я.

— Очень даже, — ответил Крысолов. — Зато спать в тишине будем, да и пожрём не помойные объедки, а свежую еду.

"Цыганёнок" провёл нас по крутой лестнице на верхний, третий этаж, где, судя по дверям, было всего две комнаты. Он молча указал нам на левую и протянул в сторону Кайса руку ладонью кверху.

— Медяка хватит? — улыбнулся ему Крысолов, а мальчишка радостно закивал головой. — Дам серебряный, если скажешь кто в соседней комнате.

— Нэ-ка-го, — с трудом, по слогам произнёс "цыганёнок" и на его ладонь упала сверкающая монетка.

— Если кто-нибудь захочет туда заселиться — предупреди меня, и получишь ещё одну.

Пацанёнок радостно кивнул, сунул Кайсу масляную лампу и побежал вниз по лестнице, на ходу пробуя монету на зуб.

— Открывай, — велел мне Крысолов, указывая на нужную нам дверь. — Заходи.

Я взялся за стальную петлю, что выполняла функцию ручки, и пихнул дверь. Ничего не вышло — заперто. Попробовал на себя — история повторилась.

— Подвинься, — велел мне Кайс, а когда я отодвинулся в сторону, тот пихнул дверь, которая с легкостью распахнулась. — Заходи.

— А это как так? — удивлённо спросил я.

— Так же, как и с сумкой, — пояснил он.

— А что с сумкой? — не понял я его ответ.

— Заходи — объясню.

В центре вытянутой комнаты стоял узкий, длинный стол, на котором в окружении десятка пустых стеклянных бутылок горел тусклый огонёк лампы. Причудливые, разноцветные пятна света, прошедшие сквозь цветное стекло пустой тары, раскрасили стены игривой мозаикой, добавив в серый интерьер радужные тона.

— Кажется, что тут кто-то сдох, — предположил я, закрывая нос краем капюшона, пряча его от дикого микса неприятных запахов, среди которых доминировали сильнейший перегар, резкая вонь человеческого пота и протухшей рыбы.

— Я был бы этому рад, — весело сказал мне Кайс. — Но это всего лишь обычный аромат человека, который составит нам компанию в предстоящем путешествии.

— Это и есть Вершок?

— Он самый, — подтвердил мою догадку Кайс. — Эй, алкаш вонючий, ты защиту поставил? Тут говорить можно?

— Аб-ды-мэ ду-у-у, — тяжело протянул пьяный голос из дальнего угла, скрытого от нас полумраком.

— Точно? — переспросил Крысолов.

— Дэ-э-э, — подтвердил голос из темноты.

— Сматерись, — обратился ко мне Кайс.

— Зачем? — удивлённо спросил я.

— Надо так. Сматерись и я дам тебе ответы на все вопросы.

— Пидарас, — выдал я, с вызовом глядя на Крысолова.

— Голова кружится? — спросил он меня, не обращая внимания на мою провокацию.

— Вроде нет.

— Сматерись ещё.

— Ебаный пида… — только и успел сказать я, как почувствовал, что меня словно ударили кулаком в нос, из которого тут же медленно потекла кровь. Я взвизгнул и заорал на довольного проверкой Кайса. — Чё за нафиг — больно же!

— Так работает магическая защита от любопытных ушей, — пояснил мне тот. — Сейчас дождёмся еду, и приступим к разговору.

За дверью словно ждали позволения и, как только он сказал это, раздался негромкий стук. Кайс впустил в комнату троих человек с большими деревянными разносами, на которых располагалось немереное количество еды.

— Пустые бутылки заберите, — велел им Крысолов. — И пойло нам не нужно — уносите его обратно.

— Развлечься не желаете, — предложила ему сисястая толстуха без верхних передних зубов. — Очень качественно и цены не кусаются.

Говоря это, она клацнула редкими зубами, изобразив страстный укус похотливой самки, но это вызвало у меня только приступ тошноты.

— Не в этот раз, красавица, — ответил Кайс и указал ей на выход.

— Или не в этой жизни, — добавил я, тем самым привлекая к себе её внимание.

— А-а-а, понятно — любители "утешных мальчиков", — умозаключила она, пристально изучив меня.

— Иди-иди, красавица, — подтолкнул Кайс её в спину, и захлопнул дверь. Повернулся и сказал мне. — Утром я сбрею твою женоподобную причёску.

— Нормальная причёска — у нас все так ходят.

— А чёлка до подбородка — это тоже нормально? — поинтересовался Крысолов. — Хотя, если хочешь чтобы тебя тут каждая кабацкая прошмандовка считала "утешным мальчишкой" — носи на здоровье.

— Закрыли тему, — буркнул я. — Начинай рассказ.

— Прошу к столу, — жестом пригласил меня Кайс, уселся на скрипучую скамейку, оторвал кусок белого хлеба, сунул его в рот, прожевал и начал приоткрывать завесу тайны моего появления в этом Мире. — Ты не первый и, думаю, не последний человек из твоего Мира, который попал сюда. Началось всё очень давно. Когда и кто был первым — никто не может сказать точно, так же, как и зачем вы тут появляетесь. Многие из вас погибают сразу после появления — как твои друзья, — других спасаем мы. К кому не успеваем мы или голодные животные, те выходят к людям, а местные сдают их инквизиторам Церкви Триединства, но такое бывает только в Трагарде. В остальных местах вас забивают насмерть, четвертуют и закапывают поглубже, но перед этим отрубают голову и сжигают её. Почему? Потому что вас считают еретиками, разрушителями устоев этого Мира. Церковь внушили людям, и её доводы не безосновательны, что вы нарушители привычного мироустройства. Вы — предвестники воин, неурожаев, болезней и моров скота.

— А на самом деле? — спросил я его, пережёвывая копчёное мясо.

— В этом Мире войны не прекращаются с момента создания его богами. Скот дохнет всегда и везде, только в разных масштабах. Болезни? Так надо чаще мыться и не жрать тухлятину, — Кайс брезгливо покосился в сторону посапывающего Вершка. — Этого только ничего не берёт. Так что, в этом доводы Церкви ложные.

— А в чём они правы?

— В том, что некоторые из вас действительно представляют угрозу миропорядку.

— Поясни. — Попросил я его.

— Было два случая, когда такие как ты "раскачивали" этот Мир. Первыми были "изгои". Было это больше тысячи лет назад. Они появились большой толпой — человек девятьсот, может тысяча — и устроили тут… ща вспомню, как они это называли… технический переворот! Жанна — королева наша, да святится имя её, а годы правления будут долги и безмятежны, как гладь Большой воды — землю им дала, а те начали странные устройства да механизмы строить…

— И что в этом плохого? — перебил я рассказчика.

— Жанна прониклась "изгоями" и стала часто у них бывать. А они это дело смекнули и начали её в свою веру клонить. Мол, Триединство — это всё от "лукавого" какого-то, а их вера истинная. Епископы Церкви Триединства это сразу узнали. Не без труда, но переубедили королеву Жанну, и с её благословения перевешали "изгоев", хотя всем они сказали, что изгнали их вглубь Мраколесья.

— Немного непонятно про Церковь вашу, но давай сразу про второй случай, — попросил я Кайса.

— Некромант — великий колдун, с которым Епископы не смогли справиться. Когда он появился в нашем Мире, и с чего начал свои деяния — неизвестно, но войну с Трагардом он развязал спустя семь лет после уничтожения "изгоев". Чтобы одолеть его, Епископы обратились за помощью к нашему Магистру, который тогда жил в восточных землях. Вместе, они уничтожили Некроманта. Магистр получил в дар земли в Трагарде, замок, а впоследствии и некоторые привилегии относительно использования магии.

— Давай с Церковью закончим, а потом про вашего Магистра, и зачем он спасает таких как я. — Предложил я Кайсу порядок повествования.

— Ну, давай про Церковь. Война с Некромантом пошла Епископам на пользу — они укрепили и приумножили свою власть в стране, собрали под своим крылом угодных им магов и колдунов, и создали боевое подразделение — Инквизицию. Именно инквизиторы ищут и уничтожают еретиков — подобных тебе. Так же они карают смертью всех, кто пользуется магией на территории Трагарда.

— Зачем им это, зачем убивают магов?

— Власть не терпит конкуренции со стороны тех, кто может заменить её. А что, в твоем Мире не так? Везде так, — он сам ответил на свой вопрос и перескочил на другую тему. — Как я уже сказал, Магистр получил земли и замок в Трагарде, куда и переселился из дальневосточных земель. Ему не нужна власть, не нужны армии и войны. Он совершенствует Силы не покидая своих владений, и поэтому Триединство мирится с его присутствием. Хотя, как по мне, они просто боятся с ним связываться. Так вот, тут-то мы и подошли к главному, но неофициальному противостоянию Магистрата и Триединства — вопрос решения проблемы с еретиками. Церковь считает, что вас нужно быстро, но мучительно убивать. Чем больше убьешь еретиков, тем меньше их будет появляться — это основная доктрина Церкви. Магистр согласен с тем, что вы разрушаете наш Мир, но считает, что чем больше вас тут погибает, тем больше появляется вновь. Поэтому, он отправляет вас обратно в ваш Мир. Да-да, он умеет это делать.

— А вообще, нас больше или меньше становится?

— Меньше, намного меньше, но кто прав в своих выводах и действиях — Триединство или Магистрат — никто точно не знает, но каждый приписывает эту заслугу себе.

— И как скоро мы доберёмся до твоего Магистра? — воодушевлённый надеждой на возвращение, спросил я Кайса.

— Если тихо, мирно идти. Никуда не ввязываться и не влипать в истории, то месяц пути. Но с этим алкашом — Вершком, — твоим скверным языком и женственной прической, мы обязательно найдём массу приключений на свои шеи, — пояснил Крысолов.

— А вы с Вершком значит типа оперативников Магистра, да? Он вас закинул к месту моего проявления?

— Он, но только не нас, а меня. Вершок живёт тут, в Аренах, и эта пропитая сука должна была оказаться в заброшенной "яме" раньше меня.

— Это как? Он что, заранее знал, где я появлюсь? — спросил я у Кайса.

— Это может знать только Магистр, и то не всегда. В этот раз он знал и заранее сообщил Вершку о вашем появлении, а затем начал готовить мой перенос сюда — это занимает много времени и требует основательных приготовлений. Но этот полудурок опять ослушался и выбрал дуэли на Арене, вместо того, чтобы поспешит к вам.

— Если он конченый раздолбай, — я осознанно заменил матерное слово более мягким аналогом, чтобы не раздражать Кайса. — Почему Магистр ему доверяет такие задания?

— Он маг, и очень хороший маг. Можно даже сказать, что боевой. А ещё, Вершок один из немногих, кто умеет прятать следы колдовства от инквизиторов, и его умения очень сильно пригодятся нам по пути в Магистрат.

— Ты тоже маг — я видел это, — напомнил я Крысолову о волне зеленого огня, уничтожившей бурчиков.

— Это даже магией назвать нельзя — так, баловство, которое не причинит вреда самому никчёмному деревенскому травнику, — пояснил Крысолов и сильно зевнул.

— А что с тобой было потом? Почему ты хотел себя убить? — продолжал я сыпать вопросы на рассказчика.

— Светоч, — выдал Кайс незнакомое мне слово. — А если проще — "желание жить". Каждый маг использует светоч, и чем сильнее заклинания, чем чаще он их творит, тем больше светочи покидает его. То, что ты видел — последствие использования магии.

— И все маги хотят себя убить после колдовства? — спросил я полусонного Кайса.

— Все, но по-разному. Я не умею пользоваться магией, поэтому расходую много светочи, а это значит, сразу пытаюсь убить себя. Настоящие маги делают это грамотнее и аккуратнее, но и им нужно восстанавливаться. Были случаи, когда магические дуэли длились сутками, и победитель погибал вслед за побеждённым.

— А та жидкость — что это?

— Подарок Магистра. Так сказать, концентрированный заменитель светоча. Но часто пользоваться им нельзя — головой тронешься, — разъяснил он мне назначение таинственной жидкости.

— А Епископы Церкви и ваш Магистр — они так же расходуют светоч?

— Они уже на том уровне, что запасы их светочи безграничны, — Кайс снова зевнул, перелез со скамейки на свободную кровать и снял сапоги. — Давай, ещё пару вопросов и спать.

— Ты или ваш Магистр были в моём Мире?

— Я нет, а про Магистра не знаю.

— Ясно, — пробубнил я, чувствуя, что и сам начинаю засыпать. — А многих ты, таких как я, в Магистрат отвёл?

— Ты десятое задание, а довёл я восьмерых из девяти предыдущих.

— С девятым инквизиторы помешали? — решил уточнить я причину гибели одного из еретиков.

— Случайность, — пробормотал Крысолов. — В обрыв он сорвался.

— А сколько всего…

— С момента победы над Некромантом, ты пятьсот девятый кого нашёл Магистр. Из них до Магистрата добрались триста тридцать два. Сколько погибло от дикого зверья, пагубных мест, перепуганных крестьян или инквизиторов — не имею понятия, — своим ответом Кайс опередил мой вопрос и выдал статистику по еретиками. — Ещё вопросы?

— Последний. Где тут туалет?…