Феодал. Том 3

Глава 10 Город талантов

Дубрава Черноярского, десятый километр от феодального поселения.

Разведывательный карательный отряд с уходом Черноярского последовал ранее обговорённому плану. Патруль возглавлял Гио Джанашия как самый опытный во всех смыслах. Маг вдоль и поперёк успел обойти ближайшую территорию феода и наставить своих артефактов-маячков. С виду это обычные камешки, но они были выстроены в одну большую разветвлённую сеть оповещения, реагирующую на чужаков.

Вибрации от них как по нервным волокнам шли к хозяину, и далее он уже расшифровывал, сколько к ним двигалось недоброжелателей, есть ли у них транспорт или боевые животные, вплоть до веса врага и прочей информации. Всё это работало в радиусе пятнадцати километров от поселения. Камешки-артефакты включались только на движение с определённым весом: всякие белочки, зайчики и прочая живность их не активировала.

Эту систему безопасности Гио вначале выставил только для себя, чтобы вовремя оценить уровень угрозы и решать драться или бежать — по-дурацки умирать за сопливого баронишку у него не было желания. Затем эта заложенная основа расширилась, а Черноярский развеял образ самодовольного болвана. Парнишка знал чего хотел, но, к сожалению, запросы больно велики…

Сейчас не об этом. Драйзер остался за старшего в поселении, оно было приведено в боевую готовность. Пушкари Анжея Марича, ополчение, лучники Алега, маг Александр и даже неусидчивый виверн Иней со своим целебным рюкзачком притаились на своих позициях. Женщин и детей спрятали по землянкам возле реки, чтобы в случае плана «Б» сплавиться по течению — замаскированные ветками плоты лежали у берега. Владимир велел беречь людей.

Каратели продвигались по лесу к первой обнаруженной группировке в тридцать человек. В отряде состояли Гио, Нобуёси, Мефодий, Потап со своим «миньоном» Лёликом и лекарь Леонид. Шесть участников.

Глипт был полноценной боевой единицей. Его даже откормили до двух с половиной метров. В руках он держал огроменный башенный щит, усеянный наконечниками от копий. Во второй руке ничего не было, потому как обучать воинскому искусству магзверя это долго.

Потап с горем пополам объяснил ему, зачем таскать с собой шипастую «дверь». Справедливости ради глипт отлично слушался, различал своих и чужих, да и вообще толмач без умолку тараторил с ним скороговорками, объясняя каждую мелочь.

— Здесь остановимся, надо их послушать, — велел Гио, когда отряд подошёл совсем близко, скрываясь за буреломом.

Магия земли в сочетании с расставленными артефактами позволяла старику улавливать вибрации голоса. Пусть и не на такие большие расстояния — всего сто метров, но в разведке это незаменимая вещь — ты слышал даже еле различимый шёпот.

— Километров десять ещё.

— Могли бы и верхом доехать, к чему такая секретность?

— Не велено. К обеду как раз дойдём, всё равно ждать придётся.

— Господи, там кучка простолюдинов — давай подожжём эту дубраву, и пусть сами на нас бегут…

— Может, и подожжём, как до Смольницких холуёв дойдём, предложишь.

— А чего это они главные? — возмутился третий собеседник, гораздо младше двух предыдущих.

— Потому что так барон решил, нечего языком чесать, делай, что велено.

На этом маг оборвал «прослушку», обернувшись к своим.

— Так ребятушки, это у нас кислицкие, малый отряд. Всё, как и говорил Владимир — как минимум два феода против нас. Этих чикаем всех, пленных не брать. Работаем быстро, не подставляемся. Потап на тебе беглецы, остальные готовы?

— Да, — по очереди ответил каждый, а глипт присел на одно колено, чтобы Нобуёси и Леонид повисли на нём, цепляясь за верёвки на спине, обмотанные вокруг торса. — В атаку!

— Горсто-готогот! — перевёл Потап, и каменная махина рванула вперёд.

Ломая бурелом своим огромным весом, Лёлик выскочил в толпу ничего не подозревавших налётчиков. Пятеро из них не успели даже сообразить, что произошло — погибли на месте. От монстра отделилось две фигуры.

Одна из них выпустила из руки пурпурную магическую цепь. Та как змея вонзалась в грудь жертвы, вылезала со спины и находила следующую, а потом ещё одну и ещё. Это произошло так внезапно, что никто не успел понять, как защищаться. Десять человек «увяли» на глазах, попадав на землю с бледными лицами.

Вторая спрыгнувшая фигура своей целью избрала магов. Их вычислить было проще простого: ярко-алые накидки, громоздкие несуразные посохи-артефакты, а также личная охрана в виде двух бугаёв. Колдунов было двое.

Нобуёси как адская гончая, никого и ничего не боясь, ринулся напролом. Меч хозяина вливал в него столько силы и скорости, что казалось, он не ступает по земле, а отталкивается носками от опавшей листвы.

Тем не менее мечник старался не сталкиваться с целями в лоб, а резать их боковыми ударами. Клинки грозных охранников раскололись в одно касание, а плоть получила смертельный урон.

Первый маг был убит молниеносно, но второй огрызнулся каскадом ветряных лезвий, которые обогнули японца и угодили в деревья. Противник призвал перед собой шесть миниатюрных торнадо, ростом с Лёлика. Они создавали завихрения и мешали передвижению. Маг хотел утихомирить сверхбыстрого мечника и отобрать у него главное преимущество — скорость.

Джанашия в этот момент осыпал оставшихся воинов крошечными каменными ядрами. Пущенные на большой скорости, они калечили плоть, вынуждая застыть на месте и укрываться за щитами.

Это послужило раздольем Лёлику. Глипт замахнулся своим шипастым щитом и забил парочку наглецов насмерть. Тут же налетели другие воины и посмели тыкать в него своими бесполезными мечами, высекая робкие искры. Они не испугались, но и отступать им было некуда, так что приняли решение умереть в бою.

Одним из последних к экзекуции присоединился Мефодий. Ему дали установку не лезть на рожон, ведь теперь авангард — это Лёлик. Так что берсерк с облегчением сбросил с себя это бремя и развлекался отправкой на тот свет всех, кто замыслил недоброе против глипта.

Секира первым ударом сушила руки. Держать меч после такого становилось невозможным — часто в блоке у врага ломались кисти. Вторая атака завершала начатое, и налётчик больше не вставал, погибая от страшных ран.

Пока Нобуёси оттягивал на себя внимание последнего выжившего мага, его спутники разделались со всеми баронскими выродками. Даже Потап отличился — его лоза спутала ноги дезертиру и подвесила на дереве. Новиков немного помялся, не желая убивать беззащитного, но ему помог Мефодий.

Здоровяк одним ударом кулака в железной перчатке превратил голову пленника в лопнувший арбуз и побежал дальше, оставив безжизненное тело болтаться на верёвке.

— Да чёрт возьми, дикарь ты неотёсанный! — возмутился Потап, вытираясь от попавшей на него крови.

Вражеский маг ветра был сильным, бывалым витязем, но без команды шансов у него не осталось. Нобуёси разрезал антимагическим клинком ближайшее к нему торнадо, заставив скрученную в клубок силу вырваться во все стороны и повалить мага на спину.

Тот не ожидал, что его же мощь повернётся против него самого.

— Как ты это сделал⁈ — выкрикнул он перед смертью, получив в рот кусок магической стали, и замолчал навеки с удивлённым взглядом.

Тридцать человек полегло без особого сопротивления, а те несущественные раны, что они успели нанести, тут же залечил Склодский. Враги не были слабаками — такие воины составляли костяк баронских армий и вполне добросовестно выполняли свои задачи, но сегодня им не повезло.

Засада, шок от увиденной межмировой твари, которой здесь не должно быть, и прочие немаловажные факторы сыграли свою роль. Посланные убийцы избрали путь войны, а это не всегда столкновения на открытой местности лоб в лоб. Как говорится: не рой другому яму.

Джанашия повернулся на север.

— А вот и смольницкие, — объявил он и прочитал короткое заклинание, заставляя землю поглотить трупы, чтобы не терять трофеи — потом они обязательно их заберут, в том числе и ждущих в паре километрах отсюда лошадей. — За мной.

Город Ростов, неподалёку от здания суда.

— Смелый ход, сынок, — заметил отец, переводя взгляд с фальшивого меча на моё лицо, люди Смольницких и Кислица в этот момент прыгали в свои согнанные к такому случаю кареты.

— Так ты тоже с ними? — спросил я его, загоняя клинок обратно в ножны.

Что это вообще такое? Передо мной стоял не вспыльчивый, простоватый и заносчивый Денис Юрьевич, а совсем другой человек! На суде я было подумал, что ошибся — Марина растормошила его слегка, но сейчас вблизи я видел полнейшее безразличие и холодность в выражении лица, да и в целом в самой манере держать себя.

— Будь осторожен в своих желаниях, — предупредил Черноярский и, развернувшись, ушёл вместе с адвокатишкой и тевтонцами.

Остались только Рындин и Шеин. Последний нервно хрустел пальцами, усеянными перстнями.

— Прости Владимир, не поверил я в тебя, — сокрушаясь, выдавил он.

— Ты же не пошёл на меня с мечом и магией — на том спасибо.

— Да, но я через свои земли пропустил этих чертей к тебе…

— Господа, пусть пока наша охрана погуляет, — предложил лоснившийся довольством Рындин, вот кто не прогадал с выбором стороны конфликта. — Думаю, нам сто́ит поговорить с глазу на глаз.

Я знаком велел Троекурской ещё немного подождать, и вскоре мы остались наедине.

— Судьбу графства надо брать в наши руки, — начал Аркадий Терентьевич. — Смольницкие много себе позволяют — это аукнется всем. К сожалению, Антон Павлович повёлся на уговоры и тоже с головой нырнул в сию авантюру…

— У него выбора не было, — вздохнул Шеин.

Все отлично поняли про что он. Баронство Кислица имело самую большую протяжённую границу со Смольницкими и их глава боялся нападения сильного соседа, потому немедленно поддержал оккупацию новых земель и нападение на феод Черноярского-младшего.

— Итого у нас двое воздержавшихся от конфликта, — подвёл итог Рындин, намекая ещё и на моего отца, тот также разрешил войскам смольницкого блока пересечь свои территории, чтобы добраться до меня. — Но, может, мы как-то исправим эту ситуацию?

— Аркадий Терентьевич, голубчик, я бы с радостью, — взмолился толстый барон. — Нет у меня такой возможности, чтобы одному да супротив этих шакалов. Я и так рискую семьёй!

Мы могли бы пойти на переброску сил Рындина к границам Шеина, но тут вставал вопрос доверия. Оба аристократа не согласятся на такое. К тому же Аркадий Терентьевич располагал не таким уж большим воинством. Они точно так же будут сметены врагом. Нет, так дело не пойдёт, поэтому я предложил следующее.

— Евгений Кириллович, а как насчёт военного союза чуть позже? Погодите, выслушайте, — перебил я его. — Я гарантирую вам защиту.

— Каким образом? — нахмурился Шеин.

— Это уже моя проблема, но ручаюсь — вы останетесь довольны результатом.

— Знаешь, Владимир… — задумался он, — если бы не тот случай, — намекнул он на подосланного наёмного убийцу, от которого я его спас. — Я бы здесь не стоял. Хорошо, у тебя есть десять дней, больше я не смогу уклоняться от запросов Смольницкого.

— Отлично, меня это устраивает, — мы пожали друг другу руки и барон откланялся.

Он понимал, что его и так попросят это сделать, всё же Шеин не в союзническом блоке.

— Что ты хочешь за своих людей? — спросил я напрямую Рындина.

— Мон шер, сейчас ты похож на маленького заблудившегося в саванне львёнка. Ты слаб, но если хорошенько покормить… Вырастет царь зверей. Всё, что мне нужно — это безопасное местечко подле него.

— А если без метафор? — поморщился я, этот скользкий тип не упустит своего случая.

Если с ним не договориться прямо сейчас, то он пойдёт торговаться со Смольницким и напакостит в самый неподходящий момент. Мне нужна была его лояльность, а также его военные патрули. Невозможно контролировать столь обширные территории одной горсткой людей. Пусть он затыкает эту дыру в безопасности своими наёмниками.

— Я бы не прочь породниться…

— Что ж вы все в штаны ко мне лезете? — вздохнул я с раздражением.

— Не с тобой, мон шер. Мои внуки как раз подрастут вместе с твоими будущими наследниками. Давай станем молодым опорой и защитой, а впереди их будет ждать только счастье и достаток. Видится мне, у такого молодца детишек ой, как много народится.

Вот шельма понимает, куда всё идёт, перестраховывается. В отличие от остальных баронов Рындин видел перспективу на длинной дистанции. Его род не отличался воинственностью и нуждался в защите от более агрессивных соседей. Я как раз один из таких, но в отличие от остальных фигура новая и договороспособная.

Также в династическом браке у барона был шанс унаследовать мои владения мирным путём.

«Как и у меня».

В общем, я не судил внуков по их деду и вполне мог допустить, что там вырастет достойный кандидат. К тому же жизнь в империи штука переменчивая — никогда не знаешь, каким боком она к тебе повернётся. На крайний случай я придумаю, как оградить своего будущего отпрыска от опасности.

— Согласен, готовь внучку.

— Так оно ведь как получится, — развёл руками Рындин. — А ежели бог пошлёт только мальчиков? — с хитрецой переспросил он.

— А ты постарайся, чтобы так не было, — холодно ответил я ему.

Сыновей я буду держать подле себя, а вот дочку по обычаям отпускают в чужую семью. Я со своей так ни за что не поступлю, только не в змеиное гнездо Рындина. Я этого хрыча насквозь читаю — шантажа заложником не допущу.

— Ну хорошо, будет тебе красавица-внучка, — отмахнулся барон, и мы пожали руки в знак уговора.

Сейчас надо выжить любой ценой, а там разберёмся. Я подозвал Марину и объяснил девушке суть проблемы. Вместе с рындинским управляющим Троекурская должна будет проработать письменный договор, в котором строго обозначатся наши зоны ответственности в военном союзе. Подписи и печати поставим чуть позже.

Аркадий Терентьевич подмазывался не только из-за пресловутой «перспективы», он спасался от подступающей беды. Поэтому так легко со всем соглашался и не качал права. Сейчас его бывшего союзника Черноярского-старшего официально лишили половины достатка, плюс тот подпал под влияние Тевтонского ордена. По сути, защитников у Рындина не осталось. Он так же как и я — один против всех. Это нас и сблизило.

Если мои наследные земли отдать в руки Смольницкого и Кислица без боя, то со временем этот дуэт уничтожит всех Черноярских: и меня, и отца (зря Денис Юрьевич обольщался, что отделается от них), а потом доберутся и до спрятавшегося на отшибе Рындина.

После сегодняшнего суда старые договорённости рухнули и победит тот, кто грамотно сориентируется в создавшемся бардаке. Я просил отсрочку «де-факто», чтобы выиграть время для победы. Если земли отдать сразу «де-юре», у меня пропадёт законный Casus belli* для военных действий и это привлечёт внимание графа Остроградского.

*предлог для объявления войны.

Да, я учёл и этот щекотливый момент. Остальные бароны могли делать что хотят, потому как доказали свою верность и граф знал, чего от них ждать, но такой выскочка, как я — это угроза. Не хотелось бы познать всю мощь армии Его Сиятельства на своём хребте.

Любая агрессия с моей стороны сейчас будет рассматриваться под увеличительным стеклом. Я и сам бы щёлкнул такого ретивого новичка по носу, чтобы знал своё место. Конечно, графу несподручно проявлять деспотию направо и налево, но в его власти поменять вообще всё, как и во власти баронов объединиться и поднять мятеж.

Потому я хотел подстраховаться. С военным союзом можно было обойтись и устными договорённостями — так делало большинство. Всё равно предавали друг друга направо и налево, но в моём случае письменный документ — это не просто бумажка. Там два имени: моё и его превосходительства А. Т. Рындина.

Просто следите за движением рук. Я в патовом положении: мне нельзя идти войной на остальных и отбирать земли без повода, но таких запретов нет в отношении моего союзника. Здесь я выступаю якобы заложником обстоятельств: «Извините, граф, мой сосед объявил войну, я не могу оставаться в стороне». Рындин же не откажется от новых земель и будет атаковать, кого прикажу.

Поэтому мне и нужен был грамотный юрист-управляющий, который на каждое моё захватническое действие будет придумывать приемлемые обоснования и разъезжать с визитами ко всем недовольным. Скрытый талант Троекурской в этом плане — золотая жила.

С Мариной мы уже обо всём договорились на берегу, так что она, едва выйдя из здания суда, тут же получила заковыристую задачку, с которой раньше никогда не работала. С этого момента Троекурская приступила к обязанностям управляющего.

— Ага, я справлюсь, иди там, куда тебе надо было, — отмахнулась она после того, как оторвалась от увлечённого спора с коллегой.

Процесс захватил её с головой, а я только почесал репу. Обидненько, но не докопаешься. Оставив их, я потопал в храм в сопровождении охраны из разведчиков — они прибыли по моей личной просьбе к графу. Вероятность покушения после суда оставалась высокой. Меч-то передал Нобуёси.

Юру Абросимова я обнаружил в зверинце. Он прилетел в Ростов на виверне и перед возвращением на родину остался перекинуться парочкой слов.

— Поздравляю, теперь ты не «почти барон», — крепко пожал он мою руку, я расплылся в улыбке.

— Спасибо! Знаешь, даже воздух стал вокруг какой-то баронский, насыщенный благородством, — ответил я, шутливо опахивая себя ладонью как веером.

— Ничего, скоро к нему добавятся и другие нотки, более приземлённые, — ответил он, приглашая ладонью пройтись вдоль барьера, где резвились молодые виверны.

Наша беседа протекала под их рыки, хлопанье крыльев и пошкрёбыварие когтистых ног.

— Что там у тебя со следующим ярлыком? Надо бы дальше двигаться, впереди много работы, — намекнул он о договорённостях по уничтожению некромантов.

Я объяснил ему расклад и поделился последними новостями.

— Война, значит… — задумчиво проговорил разведчик.

Экспедиционный корпус формально не имел права вмешиваться в политические дрязги аристократии без приказа императора. Тем более занимать чью-то сторону самостоятельно. Они были личным карательным инструментом Его Величества. Однако на местах эти правила трактовали по-разному.

— Я надеялся, что ты на той неделе поможешь нам кое с каким дельцем в «Чёрном-4»… Это раньше, чем мы планировали, но ждать больше нельзя.

Блин, ну вот почему так не вовремя? Этот мир давно вызывал у меня массу вопросов, но самостоятельно туда отправляться — верная смерть. В то же время это единственный шанс разобраться, что скрывается за экспедициями графа Остроградского.

— Ты знаешь, я бы мог, но…

— Не переживай, справимся и без тебя, сделаем всё по старинке.

— Нет, я не об этом. Должен признать, у меня есть ещё кое-какие новости.

— Так, мне это уже не нравится, — остановился он. — Что ты натворил?

Граф прислонился к забору

— Пронёс глипта.

— Что? В смысле… Как? — не поверил он своим ушам.

Пришлось объяснять. Абросимов молчал в течение всего рассказа, лишь левой ступнёй нервно отбивал ритм.

— Проносить магзверей без разрешения — это серьёзный проступок, Владимир. При всём уважении, ты… — он глубоко вздохнул, выдохнул и оборвал на этом мысль. — Хорошо, стыдить тебя всё равно бессмысленно. От меня-то что хочешь?

— Ничего, — пожал я плечами, — просто предупредил, чтобы ты был в курсе.

— Ага, когда уже напортачил.

— Юр, у меня выбора не было. Ты сам видишь, что сейчас творится — эта война была предсказуема. Где мне ещё достать столько преданных вояк за короткий срок?

— Так не надо было судиться! Ты как малый ребёнок: за наследство не хочу бороться — дай личную игрушку. Что, не знаешь, как в таких случаях поступают?

— За кого ты меня принимаешь? — огрызнулся я. — Предлагаешь убить всю мою семью, да? Ты убей своих — иди, давай, вперёд. Можешь травануть их или зарезать — что там сейчас практикуют всякие упыри?

— Ладно, забудем, — смягчился Юрий. — Лишнего сболтнул.

Мы замолчали, наблюдая, как два виверна схлестнулись в шуточной драке, пытаясь друг друга укусить за крыло.

— Его кто-нибудь посторонний видел? — спросил граф спустя пару минут.

— Пока нет, завтра первое деление проведём.

— Вот что, — подводя итог, произнёс Абросимов. — Как отпочкуется, ступай с ним в «Синий-16», буду тебя ждать с одним знакомым из РГО, — он наскоро накидал подробностей и обещал всё устроить.

Когда граф улетел, я с облегчением выдохнул. Почему-то казалось Юра в этот раз не поддержит. Мне жизненно важно было получить эту лицензию на использование магзверя.

«И как можно скорее. А теперь домой».

По прибытии в феод меня ждали воинственные победные крики команды. Ворота открылись, и навстречу впереди всех выбежал Иней, на ходу набирая высоту. Уйдя немного вбок, он поднялся в воздух, облетел меня сзади и врезался в спину, чуть не сбросив с лошади. Жёсткая вышла посадочка, но своего он добился — взобрался на плечо.

Из окружившей меня толпы подошёл Нобуёси и почтительно протянул на двух руках артефакторный клинок. Я поднял его вверх, привлекая всеобщее внимание.

— До сей поры это место на карте не имело имени. Отныне — оно его обретёт. Именем барона Черноярского, властью данной мне по праву и крови, нарекаю наш город — Таленбург!