Феодал. Том 3

Глава 11 Барон Черноярский

Параметр лидерство +10, повысился до (57/100)

Параметр дипломатия +5, повысился до (38/100)

Параметр организованность +3, повысился до (18/100)

Параметр харизма +2, повысился до (25/100)

Не успел я опомниться, как последовала вторая очередь золотистых надписей. Официальное появление на карте империи нового города и присвоение мне титула барона запустило цепную реакцию изменений.

Разблокирован динамический параметр «Трудолюбие» (готовность много и усердно работать)

Напрямую зависит от совокупности внешних стимулов и внутренних установок личности. Может как повыситься, так и понизиться.

Параметр Трудолюбие +1, повысился до (70/100)

Ещё один динамический параметр! Как интересно… Я мигом проверил человек десять на его наличие и обнаружил, что он по умолчанию присутствовал у каждого. Однако для его считывания не нужны были никакие дополнительные заклинания.

Доступно описание заклинания «Предел»

Я откинулся в седле, всё ещё с поднятым вверх клинком, а вокруг восторженно кричала толпа, но одна эта надпись оттянула на себя всё внимание. Затаив дыхание, я мысленно потянулся к слову в кавычках и вместо привычных знаков вопроса плавно вспыли новые строчки.

Заклинание «Предел» добавляет 50 % предельного уровня развития.

Единожды применимо только к тем, кто уже достиг предельного уровня развития.

Для активации необходима смесь порошков золотистой эндотеи, скорлупы яйца виверны и хронолита в пропорции 1:1:1

Рецепт! У меня теперь есть рецепт! Я спустился к встречавшим, стараясь сохранить спокойствие. Когда первые волнения утихли, я кратко подвёл итог.

— Друзья, сегодня мы показали врагам, чего на самом деле стоим! Вероломно напав, они сделали самую большую ошибку — вздумали нам угрожать. Даю вам слово — бароны горько за это поплатятся!

Всплеск одобрительных возгласов пронёсся по всему моему маленькому феоду. В толпе я заметил двух мальчуганов Петьку с Васькой. Один прыгал с игрушечным щитом и бил в него мечом, а второй поднимал какую-то несуразную палку двумя руками вверх.

— Вы хорошо постарались, и за это все получат двойную месячную оплату!

Это был не безумный акт щедрости, а эксперимент. Я смотрел, как округлились глаза моих подчинённых, некоторые кинулись обниматься, другие довольно поглаживали бороду, а третьи вытирали набежавшую слезу радости. Сегодня был нервный день. Пусть отойдут от произошедшего.

Я же считывал мгновенно поднявшийся у каждого параметр «Трудолюбие». В среднем у «старичков» он был под пятьдесят пунктов, у новеньких — в пределах тридцати. После объявления об удвоении он скакнул вверх на десять-пятнадцать единиц. В описании сказано про внешние стимулы, вот я и попробовал один из них.

Очевидно, что некоторым людям, сколько ни дай благоприятных условий — они никогда не будут стараться, даже вполсилы. В детстве на хуторе я видел парочку таких, причём из хороших семей. Целыми днями валялись на печи, да бездельничали. Ни наукам, ни воинскому искусству, ни ремеслу они обучаться не хотели. Я им даже предлагал как-то уговорить Аластора помочь — ни в какую.

«Поди прочь, бастард», «Отвянь», «Не хочу ничего» — вот стандартные отговорки, что я слышал. Перевоспитание хорошо работает в детском возрасте, но вот взрослые… Тут такой номер не пройдёт. Потому у меня появился отличный индикатор «здоровья» трудовой среды.

Впрочем, простить ленивого, но талантливого я мог. Себя, например, я не причислял к таковым. Да, у меня есть «Диктатура параметров», но это унаследованный дар от моего прапрапрадеда, считай память крови. Пусть амбиции и отвага запредельно высоки, но интеллект чуть выше среднего, про остальные параметры я вообще молчу.

Единственное, в чём я реально был уверен — это моё сверхтрудолюбие. Благодаря ему я столькому и научился у Аластора. Вспоминая прошедшие годы, я видел себя, корпевшего над книжками бо́льшую часть дня, а физические тренировки проходили утром и вечером, туда же входило и фехтование. Я пахал как про́клятый, пока мои сверстники наслаждались тихой деревенской жизнью.

Сначала меня толкала вперёд ненависть, она кипела внутри, создавая гремучее топливо, придававшее мне сил. То холод, то жар пронизывал каждую мою косточку при мысли, что я скоро выберусь из этой западни и поквитаюсь со всеми, а перед уходом сожгу эту чёртову деревню. Я был зол не только на окружающих меня людей, но и на весь мир. Это чувство расползалась по всему телу, приятно покалывая на кончиках пальцев.

Впервые оно вырвалось наружу, когда я спровоцировал и покалечил трёх своих прошлых обидчиков, взяв в руки деревянный меч. Я наслаждался каждым ударом. Ни их слёзы, ни крики не смогли меня вразумить. В тот миг я ощутил в своих руках власть. Я понял, что могу изменить окружающую меня реальность…

Но это был первый и последний раз, когда я отдал на откуп ненависти свой разум.

Учитель вылечил тех ребят, а я чуть было не лишился единственного человека, который разглядел во мне что-то хорошее. Аластор дал мне шанс и вправил мозги в нужное русло. Сколько сил он на это потратил… Сейчас я это ещё больше осознаю, и моя благодарность к нему никогда не будет знать границ.

— Сегодня был славный день! — подвёл я итог. — Но давайте не расслабляться. Отпразднуем нашу победу, когда придёт время, а сегодня отдохните, набирайтесь сил — впереди много работы.

Я развернулся, показав, что собрание окончено. Рабочие потихоньку разбредались, многие пошли к речке, где до конца дня вместе с новеньким рыбаком удили рыбу, жарили её у костра и травили байки.

— Николай, куда собрался? А ну, отдыхать, — велел я парню с топором, когда проходил мимо. — Успеешь наработаться, это приказ.

— Понял, ваше благородие, — ответил он и, убрав инструмент в сарай, пошёл искать Нобуёси.

Я же через пару минут оказался у алхимической лаборатории Гио. Старику на общий сбор было начхать, так что он с удовольствием отдыхал в своём мягком кресле. Ноги маг взвалил на стол, в одном глазу торчал увесистый окуляр, которым он рассматривал засушенную редкую ягоду, а на подлокотнике терпеливо ждала тлеющая трубка.

— Чего пришёл? — лениво спросил он меня, не отрываясь от своего занятия.

— Хоть бы чаю предложил, — ответил я и плюхнулся на ближайший свободный от вещей стул.

— Чай… — он высунул язык от усердия, — … закончился, а наш кудряш ни в какую не хочет его покупать.

— Это почему же?

— Кричит, бюджет ограничен, «я вам на всякую ерунду денег не дам», — передразнил он, — Может, поговоришь с ним? — Гио впервые удостоил меня коротким взглядом и вернулся к своему занятию.

Точно, я же Анжею так и не расширил нормально полномочия! Захотелось дать самому себе затрещину. Приказчик отлично справлялся с возложенными на него обязанностями, и экономил каждый казёный рубль. Это не дело, что на такие мелочи, как чай, нет денег.

Я немедленно кликнул Анжея и, чтобы не забыть, прямо при Гио доверил ему крупненькую сумму в полмиллиона рублей. Считай почти всё, что у нас было. Когда довольный таким решением Марич удалился, Джанашия отложил в сторону свои дела и, зажмурившись, затянулся трубкой.

— Подлизываешься? — открыв один глаз, спросил он.

— Есть немного, — не стал я отрицать. — Я к тебе вот зачем пришёл…

Рецепт не вызвал у Джанашия какого-то восторга, скорее он думал, как бы меня отговорить от этой пустой затеи.

— Хронолита у нас нет, — пробурчал он.

— Так вытрави вот из неё, — я снял свою перчатку-линзу и бросил магу в руки.

— Ты в своём уме? Она же стоит как полтора года моей работы, зачем хорошую вещь портить?

— Надо будет, ещё достанем, а хронолит ты с неё извлеки. Мне эта смесь прямо сейчас необходима.

— И для чего же?

— Не могу пока сказать.

Гио вздохнул, достал изо рта трубку и ткнул в меня мундштуком.

— Ты это брось, Владимир. Не шути так, хочешь на старости лет в могилу меня свести? Знаю я для чего тебе хронолит, — сердито дребезжа, сказал он. — Не надо тебе никаких врат открывать и точка.

— Ты про что вообще? — притворился я удивлённым, а у самого сердце в пятки ушло.

«Откуда он знает про врата⁈»

— Давай тут дурочку не играй со мной — всё слышал я, весь ваш разговор с Александром. Про то, как ты убеждать меня собрался, тьфу ты, бестия. Убеждалка ещё не отросла, — он прервался, закашлявшись от дыма, но потом вернулся к своей тираде, — Александр же одержимый: что хошь сделает, чтобы Межмирье своё понюхать. Человек он увлечённый, себе на уме. Какая на нём ответственность? Правильно — никакой, но ты то куда полез?

Я подавил первое желание возразить, но вдруг отчётливо понял, что этого делать не стоит. Если Гио не выдал тогда, то и сейчас больше для вида стращает.

— Чего молчишь, сказать нечего?

Я неопределённо пожал плечами.

— Не справишься ты один против такой махины, послушай старика — целее будешь. Ты же получил свой титул, заканчивай войну, остепенись, семью заведи. Люди тебя хорошие окружают, город потихоньку достроим, окрепнешь…

Он продолжал всё это бубнеть, а я сидел слушал, скрестив ладони треугольником, и смотрел в пол. С каждым словом этот монолог иссякал по капельке, пока, наконец, я не получил подробную инструкцию, как мне правильно жить.

— Ты там не заснул? — прокряхтел Гио.

Я оторвался от созерцания ровно подогнанных друг к другу досок и спросил его.

— Ты правда думаешь, я всё это затеял ради мещанской подачки?

— Многие мечтают об этой подачке, — вставая, возмутился маг. — Они за эту подачку руку откусят…

— Не путай мечту и желание хорошо жить. Я за парчовый кафтан или кусок фарфора человека потрошить не стану, за кого ты меня принимаешь?

— Какой чистенький, а за что станешь?

— За свою империю.

— Выходит, за кафтан нельзя убивать, а за империю можно? Тут ведь не вопрос причины, а самой цены. Я вот сегодня с ребятами восемьдесят человек убил и знаешь, не отказался бы узнать за что. То есть не твои тупые рассказики для черни, а истинную причину. Куда мы идём, Владимир, ты хочешь создать собственное государство?

— Да.

— Я почему-то так и подумал, — кивнул Джанашия и отошёл обратно к столу, оперившись на него руками.

— У меня есть книга, — медленно начал я, — её написал тот же человек, что и создал мой меч. Так вот, в этой книге есть много всякой теории о вратах, я не совсем понимаю, о чём там речь. Также подробно изложены сотни расчётов о ещё не открытых мирах.

— Ха, расчёты и я писать горазд. Может твой наставник и талантливый артефактор, но чтобы ещё и храмовник… Не бывает такого.

— Так, я всё уже проверил.

— И?

— Что «и»?

— Да говори уже, мать твою, что ты кота за яйца тянешь?

Я спрятал под ладонь улыбку.

— Все пять миров оказались верными.

— Погоди, так ты… Ты их не наугад открывал?

— Я похож на больного?

— Не знаю, из нас только ты мнишь себя императором. Где эта книга сейчас?

— В избе у лесничего.

Гио состроил кислую рожу.

— Кто такие вещи хранит у всех на виду? Боже ты мой… Ладно, тащи её сюда, я пока экстракцией займусь. А этот твой учитель он как долго вратами занимался? Из последнего десятилетия я со всеми знаком, кто хоть что-то соображает в этой сфере.

Я потянул дверь на себя и ответил через плечо.

— Где-то двадцать лет.

— Двадцать — это любопытно… — пробормотал маг, кладя перчатку-линзу перед собой. — Таких специалистов мало осталось, должно быть, и правда собаку на этом съел.

— Ну он и придумал эти врата, — нарочито небрежно произнёс я. — Секунду, скоро буду.

— Так это… Так-так-так погоди, Владимир… Что значит придумал? Эй!

Я оставил его мариноваться в этой информации, а сам после того, как забрал подарок Аластора, навестил Потапа с Лёликом.

«Пусть дед там с ума потихоньку сходит», — хихикнул я про себя, иногда надо дать фантазии разыграться.

— Ну что он готов к делению? — спросил я толмача и получил утвердительный кивок. — Тогда пусть начинает.

Новиков передал команду глипту и магзверь сломал себе большой палец. Кусок сапфировой кости, который в нём был, неожиданно без проблем откололся, хотя этот материал считался сверхпрочным. Камень упал на пол и затрясся.

На наших глазах происходило рождение нового глипта. Формирование миниатюрных ног, рук и головы протекало с обильной тряской и отделением пыли. Комок копошился, корчился, ползал, сбрасывал с себя лишнее и пытался выжить в этом новом для него беспощадном мире.

Металл, дающий ему жизнь, светился синим внутри биологического тельца. Сейчас он полностью формировал скелет лилипута, но потом весь уйдёт в кисти. Когда каменная «шкурка» родительской массы была сброшена, новая особь образовала своё защитное покрытие.

— Выжил, — вытерев пот со лба, объявил Потап и пододвинул малышу миску с питательной кашей Лукичны.

Двигался новорождённый топорно, в местах сочленения ещё не образовались нужные зазоры, потому неуклюже бултыхнулся внутрь. Вытаскивать мы его не стали, так как вскоре этот троглодит съел достаточно угощения, чтобы его голова возвышалась над поверхностью каши.

— Отлично, я побежал к Гио, разбирайтесь тут дальше. Откармливай обоих и пусть дальше размножаются. Мне этих ребят нужно как можно больше.

— Мне бы выходной… — робко попросил Потап.

— А он уже идёт, — ответил я ему, положив руку на плечо. — Расслабься и получай удовольствие. Ты первый в мире человек, который наблюдает жизненный цикл глипт — чувствуешь запах величия этого момента?

Потап плаксиво скривился.

— Я кроме запаха блевотной каши, больше ничего не чувствую…

Дослушивать его жалобы я не стал — Джанашия и так меня, наверное, там заждался и проклинает.

— Вот держи, — с порога сказал я ему, протягивая фолиант.

— Почему так долго?

— Да там, неважно, — отмахнулся я и аккуратно положил клинок на стол, чтобы он стоял на торце,

— Что это за язык?

— Вот так, погоди, — сказал я ему, положив книгу подле меча, — На отражение смотри.

— Какой необычный способ шифровки…

На другом алхимическом столе в металлической чаше лежала обуглившаяся от магических химикатов перчатка, а рядом кучка того самого драгоценного хронолита в виде разноцветной пыли. Гио все три нужных мне ингредиента разместил по мерным граммовым ложечкам. Я ссыпал это добро себе в ладошку и вышел на улицу.

«Кто там у нас с уже закрытым предельным уровнем развития?»

Лукична? Нет, поварихе оно, конечно, неплохо бы тоже расширить возможности, но надо трезво рассуждать — она не в приоритете. Ещё был рыбак Щукин, тот самый водный маг на пенсии, но с этим субъектом у нас близкого контакта пока нет…

Если поразмыслить, я почти всех к себе набирал с запасом развития. Теперь же можно некоторым делать исключение.

«Склодский!»

Точно. Как я мог забыть про антилекаря? Леонид отдыхал в собственной избе, почитывая прихваченный с собой томик с описанием целебных техник шаманизма.

Отвага (67/100)

Амбиции (89/100)

Лекарь (А), Убийца (А)

Актёр (B)

Преданность к «В. Д. Черноярскому» (30/100) +15

Трудолюбие (41/100)

Общественный статус: «Изгой» — Добровольно или насильно исключённый из своей социальной группы.

Достигнут предельный уровень развития.

Скрытые таланты — «Мутация» (способность к реверсивному целительству)

— Ты уверен, что хочешь опять попробовать? В прошлый раз это ничем хорошим не закончилось, — предупредил меня он.

— Не дрейфь, — ответил я и надел запасную перчатку-линзу. — В этот раз всё под контролем.

На всякий случай с нами был пронырливый Иней и его чудо-рюкзачок с целебными шариками стяженя. Опустив руку на плечо Леониду, я сосредоточился на заклинании.

Ингредиенты в свободной ладони вспыхнули ярко-песочным цветом и разлетелись в стороны, испаряясь в пространстве. Я почувствовал, как поток магической энергии переходит от меня к реципиенту. С перчатки отделилась золотистая иллюзорная жижа и поползла по телу Склодского.

Тот с удивлением наблюдал, как обрастает поверхностным слоем из неизвестной ему магии. Новый «костюм» повис на секунду в воздухе, а потом впитался в кожу, мясо и кровеносную систему. Склодский дёрнулся, разрывая связь, пошатнулся и едва не упал. Я помог ему присесть на стул, хотя и сам ощущал накатившую слабость — вся магическая энергия, что во мне была, ухнула в пустоту.

Я слышал, что есть такие заклинания, которым неважно, какой у тебя запас — они опустошали в процентном соотношении. Скорее всего, это одно из них. Иначе не объяснить такой эффект. На данный момент мне удавалось в день использовать несколько сотен «Картотек», что указывало на прогресс в освоении магии. Здесь же одно заклинание и хоть разорвись.

— Как себя чувствуешь? — спросил я лекаря.

— В порядке, сейчас, — выставил вперёд руку Склодский, он осматривал сам себя на предмет повреждений, но не нашёл их. Через пять минут с ним всё было в порядке, а я довольный наблюдал за той заветной строчкой в его параметрах. Она изменилась!

Достигнуто ½ предельного уровня развития. +½

Фух. Это что же получается? Я смогу своих людей ещё больше улучшать? Показатели Склодского и так не слабенькие, но теперь он может дополнить их какой-нибудь новой боевой профессией.

— Что ты сделал? — спросил он меня, сжимая и разжимая кулаки. — Странное ощущение, как будто вернулся в юные годы. Я даже думать стал быстрее — ты повысил мои умственные способности?

— Не совсем, — уклончиво ответил я, — У тебя были когда-нибудь мысли попробовать себя в чём-то другом? В смысле не в целительстве.

— Другой вид магии? — уточнил он.

— Ага, подумай на досуге и попробуй освоить что-то новое.

— Бесполезно, я уже давно топчусь на месте, — возразил Леонид. — Каждому отведён свой лимит. Кроме исцеления, я ничего не умею — сколько ни пробовал.

— Считай, что я этот лимит сломал.

— Ну раз настаиваешь…

Склодский подлечил меня, и я опять вернулся в алхимическую лабораторию, где Гио, затаив дыхание, чтобы не дышать на поверхность клинка, читал книжицу Аластора.

— Как успехи? — устало спросил я.

— Кхм, — оторвался старик и несколько раз ткнул пальцем в книгу. — Ты не должен никому про неё рассказывать, понял?

— До этого и без тебя догадался.

Гио прошёлся по лаборатории туда-сюда с заложенными за спину руками.

— Кто ещё знает, кроме меня?

— Про книгу? Пока только ты, я ещё никому…

— Да нет, — раздражённо отмахнулся он. — Я про наш разговор ранее.

— А, — протянул я и загнул пальцы на одной руке. — Нобуёси, Склодский и… И, возможно, ты.

— Чем этот лекаришка тебя взял?

— Бывший герцог, богатая семья и много связей. Хочет вернуть титул.

— Вот оно что, — потряс Гио головой, решение давалось ему сложно.

С одной стороны, столько интересного — мощные артефакты, новые открытия миров, возможность творить и участвовать в чём-то великом, а с другой — опасность забвения и отречения от империи. Цена высока.

— Решай сейчас или уходи, — ответил я, забирая меч и книгу, лицо Джанашия вытянулось, как у младенца, внезапно лишённого соски.

— Ты так ничего и не понял, дай сюда, — вырвал он у меня фолиант и указал на стол, — Ещё на час оставь. Завтра дел много, некогда будет. А теперь сделай одолжение, — красноречиво показал он взглядом на дверь.

Я поставил обратно клинок и ушёл. Рано или поздно народ поймёт, что я затеваю, но такие люди как Джанашия — это опора, столпы моей будущей империи. Важно заручиться их поддержкой сразу, чтобы не менять коней на переправе. Теперь у меня трое сообщников. С этой мыслью я и заснул, стоило голове коснуться подушки.

На следующее утро я вышел на осмотр владений и увидел выходящего из леса Лёлика. Он вместо лошади тащил за собой телегу, полную трупов. Вчерашние налётчики. Вытряхнув умерших, магзверь потопал обратно за новой порцией, а этими занимались Мефодий и Нобуёси. Всё более менее сносное снаряжение и трофеи откладывались в сторону, а сами тела обёртывались в белую ткань.

«Сегодня надо будет их сжечь».

Мы, кстати, обогатились табуном лошадей. Охотники пригнали в поселение сто с лишним особей вместе с сёдлами и прочей сбруей. Наскоро построили им загон, но места катастрофически не хватало, у нас же лес, а не степная местность. Потому я сразу приступил к вырубке.

Восемьдесят комплектов брони, клинковое оружие (мечи, сабли, кинжалы), древковое (копья и алебарды), стрелковое (метательные топоры, луки и хороший запас стрел). Всё это добро отправилось в недавно построенный склад.

Также с собой у врагов во вьюках был запас провизии на два дня — это мы отдали Лукичне. Всякий инструмент для ремонта сбруи и оружия, точильные камни и т. д. пошло в кузницу.

Денег гридни много не взяли, но пару тысяч рублей мы с них наскребли, плюс различные украшения с ценными камнями и золотом. У командира Смольницких обнаружилась весьма неплохая карта Ростовского графства с любопытными обозначениями.

— Это их заставы, — сразу же догадался Драйзер, едва бросив на неё взгляд.

Ко всему прочему к трофеям можно прибавить шесть перчаток-линз. Не слишком-то нас боялись, раз посылали так мало магов. Расслабились бароны и хорошенько так потеряли в живой силе.

«Вырастить» гридней непросто, а наёмники не всегда отличались дисциплиной. Нам как раз и «скормили» часть основных войск, сборную солянку: как молодых воинов, так и ветеранов.

К обеду патруль охотников передал, что в нашу сторону движется процессия из тележек, во главе которой была карета барона Кислица. Сопровождение по минимуму, а возница размахивал белым флагом. Я приказал пропустить.

— Наталья Антоновна? — удивился я, когда увидел сначала прелестную ножку, а потом и саму бойкую наследницу проштрафившегося барона.