Феодал. Том 3

Глава 3 Назад пути нет

Александра Чечевичкина выкинули с позором по доносу его адепта Морозлыко. Вот что я узнал впоследствии. Пусть как маг он звёзд с неба не хватал, твёрдый середняк, но у него были отличные задатки естествоиспытателя! Пытливый разносторонний ум, горящие любопытством глаза и чистое сердце. Я познал особое чувство омерзения, когда о его падении сообщил именно Филипп. Новый храмовый маг, по слухам, даже сам не раскрывал врата — за него всё делал личный адепт!

«Остроградский, собака, будь ты неладен…»

Граф пристально следил за всеми поползновениями в свою сторону. Ещё неизвестно, кто из баронов бежит ему докладывать о каждом шорохе в феодах. Да все они бегут. Чего обманываться? Будь я на его месте, тоже бы налаживал контакты со своими подчинёнными.

Если Его Сиятельство мстит за одну лишь попытку разузнать о нём побольше, то пойдёт на любые меры, чтобы прикрыть свои тылы. Только вот от чего?

Я заинтересовался графом из намерения расширить общее представление об окружающем мире. Я ведь не вырос под боком у многочисленных родственников-дворян, вокруг меня не царило этой феодальной суеты, неоткуда было черпать сведения.

Аластор дал отличную базу, ну а дальше я должен крутиться сам. Вот и попросил Марину раскопать информацию. Какого-то умысла злого не планировал, но теперь… Теперь Павел Викторович направил на себя прожектор и выкрикнул: «Смотрите, я что-то скрываю!»

Я отослал Троекурской записку через посыльного, чтобы свернула всю деятельность, касательно графа. Раз игра пошла по таким правилам, то шпионажем будет заниматься не она, а профессионал. Девушка может выдать себя ненароком, а я не хочу быть виновником её глупой смерти. Пусть готовится к суду — у нас меньше недели до него осталось.

Пропускать экспедицию я не стал, потому мы отработали в «Синем-16» около восьми часов. В этот раз использовали лошадей — за ними присматривал Гио во время остановок. Мы приспособились отрабатывать по противнику следующим образом: подъезжаем на расстояние пятидесяти метров, спрыгиваем втроём и привлекаем к себе внимание. Враг бежит, враг падает в магическую трясину, враг погибает от артефакторного меча.

Затем быстренько собираем трофеи, закидываем во вьючные сумки, чтобы руки всегда свободные были и скачем дальше. Глипт хватало на всех по одной причине: витязям не так легко их истреблять. Для обычного оружия те чересчур бронированные, а убивать одной лишь физической силой, как Мефодий, они не могли.

Агрессивные здоровяки доставляли знатно проблем, и колотить их приходилось всем миром. Группы из двадцати-тридцати воинов упахивались в попытке добраться до мозга магзверей, дабы их уничтожить. Спасением становились маги. Именно они основной враг камнекожих, но опять же ограничены количеством заклинаний, потому средние группы витязей далеко не забирались — подчищали исключительно окраину колонии.

Спецзаказ ротмистра Оболенского достался нам не просто так. Четыреста образцов сапфировой кости — это не на один месяц работы для независимых групп витязей! Вся суть заданий от РГО в том, чтобы их выполнили в сжатый срок.

Конкретно наш спецзаказ по плечу разве что графу или герцогу. Может, барон Смольницкий тоже справился бы за счёт большой численности гридней, и то ему пришлось бы на месяц оставить собственный феод без защиты.

По сути, «Синий-16» — это достаточно тягомотный, зубодробительный мир, сложность которого выше заявленной, а денег он приносил меньше. Монстров тяжело тащить до колонии, и стоят они, так же как и везде — двадцатку, а две отрубленные кисти в сумме дают сто рублей.

То есть вся орава воинов потеет, убивается, рискует в сложной схватке ради чего? Ради какой-то жалкой сотки за рыло? За всю шайку выходило четыре-пять сотен рублей. Я узнавал, что на зачистку в среднем тратится по двадцать-тридцать минут.

Понятное дело, существуют спецы, приноровившиеся тут работать, и у них неплохо получалось. Но там в составе отряда бугаи с дробящим оружием, целители, маги, элементалисты и куча полезных артефактов. Помножьте это на слаженный боевой коллектив и получите неплохие цифры дохода, но шли они к этому долго. Так что «Синий-16» — это очень нишевый мир. Про такие обычно говорили овчинка выделки не стоит.

Выбирал я его конкретно под нас: небольшие объединения монстров, отсутствие конкуренции среди людей, близость «пастбищ» к межмировой колонии, а также малый размер трофеев, удобный для транспортировки. Ну и, конечно же, главный козырь во всём этом — меч Аластора. Там, где остальные корячатся, мы тратим от силы минут пять и едем дальше.

Главное было — привыкнуть к противнику и отработать разные сценарии с командой. Чтобы каждый знал своё место и вверенную ему задачу. Этот этап мы прошли, теперь настало время жатвы.

Выбирали всегда четвёрок — так нам было удобней. За час со всеми переездами под нож ложилось двадцать глипт. Нам пришлось один раз вернуться в город сдать трофеи, так что чистыми отработали шесть часов. Это сто двадцать убитых глипт.

Группа из четверых человек, ага.

Когда мы вернулись во второй раз с полными сумками, уставшие, но довольные собой, на нас многие вышли поглазеть. Витязи останавливались неподалёку от скупщиков и наблюдали, как мы одну за другой выкладываем на стол сапфировые кости. Некоторые нервно смеялись, вторые присвистывали, ну а третьи в сердцах готовы были плюнуть на всё и свалить «из этой помойки».

— Ты же Черноярский, да? — подошёл ко мне один из зевак, когда мы уступили место другому витязю, Нобу моментально положил мужчине руку на грудь, чтобы тот держал дистанцию.

— Говорите тут. Ближе нельзя.

— Мой тебе совет, дружище: не лапай так незнакомцев. Здесь в Межмирье всяких ненормальных хватает, поверь.

Этот человек не проявлял страха перед мечником и держался в целом расслабленно. Даже на попытку японца оградить хозяина от угрозы отреагировал как взрослый на шалость ребёнка.

— Оставь его, Нобу, что вы хотели?

— Выразить своё восхищение. Признаюсь, я немного подсматривал за вами сегодня. Если никуда не спешите, могу исправить свою грубость и всех угостить, заодно поболтаем, а?

Моя интуиция не подсказывала никакой угрозы, но вот диктатура…

— Я не против, мы действительно за день устали и ничего не ели.

— Отлично, я знаю здесь одну прелестную забегаловку, ступайте за мной, господа.

Мы переглянулись в непонятках и пошли следом. Ко мне иногда подходили слабенькие витязи и просились в отряд, но я всегда отказывал, здесь же рыба была покрупней.

Мужчина, во-первых, хорошо образован; во-вторых, одежда на нём пусть и неброская, но дорогая — такого покроя я нигде ещё не видел, скорее всего, артефакторная, оружия при нём не заметил, но вёл он себя так уверенно, будто за спиной полк гридней притаился; в-третьих, походка, развитая мускулатура и прочие мелкие признаки выдавали в нём бойца, привыкшего драться холодным оружием, но при этом две его воинские профессии никак не сочетались.

— Меня зовут Леонид Склодский, — представился он, когда мы уселись в углу полупустой таверны. — Мясо, гарниры, всё тащи сюда, как обычно, только на пятерых, — велел он подошедшей разносчице и подмигнул ей.

Та явно видела его не в первый раз, но на заигрывания ответила кислой миной.

— Ждите, скоро будет готово.

Склодскому было не больше тридцати, среднего роста, с прямыми волосами до подбородка, брюнет с пронзительными голубыми глазами и миловидной формой лица, вызывающей доверие. Если спросить, красив ли он, то однозначно да, но не раздражающе смазлив. Как будто он за этим следил и намеренно портил свою внешность небрежной щетиной и раздражениями кожи в некоторых местах.

Леонид мог сойти как за придворного, так и за человека умственного труда, за студента или за творческую личность, много за кого. Нобуёси вот не обманулся при одном только взгляде на него, остальные ничего не заподозрили. У японца какое-то феноменальное чутьё на опасность.

Каждое слово Склодского нейтрализовало твою враждебность, с ним было легко и приятно.

— Я, можно сказать, проездом — помогал другу в одном дельце, а сам из Москвы, здесь нечасто бываю, и вы, я погляжу тоже.

— С чего такие выводы? — спросил я, откидываясь на стуле и рассматривая его не как живого человека, а скорее как редкий экспонат, эдакую реликвию.

Леонид сделал вид, что всё в порядке.

— По реакции остальных. Вы новички, какой у вас ярлык, оранжевый хотя бы есть?

— Синий.

— Ого, тогда моих похвал было недостаточно, — он одобрительно поаплодировал с лёгкой манерностью, на одной руке красовалась перчатка-линза. — Скажу сразу, чтобы развеять все подозрения: я подошёл с корыстной целью, но пойму, если откажете. В вашу скромную группу нужны целители?

— А у вас есть к этому дар? — спросил я его, хотя уже давно знал о нём больше, чем тот мог себе предположить.

— Академий не заканчивал, но у меня был отличный учитель.

— Так вы из тех, кто сделал себя сам? Это очень похвально, — вернул я ему комплимент, и в этот момент нам принесли первые закуски.

Из подсумка засуетилась морда Инея, я ему кинул на пол половину золотистой курочки и вытер руки салфеткой. Собеседник удивился питомцу, но ждал моего ответа.

— У нас сейчас спецзаказ, так что взять тебя не могу при всём желании. Не вижу смысла делиться деньгами, — это я намекнул на жадных целителей, что нанимались к витязям с требованиями платить им процент с продажи трофеев помимо установленной таксы.

— Спецзаказ на глипты, хм, теперь понимаю, ну не беда. С таким рвением вы далеко пойдёте, барон, и я буду рад поработать вместе в мирах повыше рангом.

— Зачем вам это, только ради денег? — спросил я.

— Как это… — не понял Склодский, накладывая себе в тарелку гречневой каши.

— Судя по всему, вы не бедствуете, и у вас есть время на помощь другу. Ещё один момент… — я откусил кусочек курочки и помахал вилкой, будто только что вспомнил одну интересную вещь. — … Вы же тот самый Склодский, внук свергнутого архангельского герцога. Если мне не изменяет память, остатки вашей семьи отреклись от титула, мном, чтобы выжить, — проговорил я с набитым ртом.

— Ваше Превосходительство осведомлён больше, чем я думал. Да это так, мой дед в своё время выбрал не ту сторону. Что я могу сказать? Дела минувшего прошлого. Сейчас мы богаты, но это ничего не значит.

— Деньги равно свобода, разве не так?

— Да, вы совершенно правы, — быстро согласился Леонид, иначе бы выдал свои мотивы. — Без них всяко живётся хуже.

— Вот поэтому я и спрашиваю: зачем я вам?

— Заработать ещё больше денег?

— Давайте сменим тему, — предложил я, понимая, что собеседник юлит.

Мы так и поступили.

Леонид Борисович Склодский

Отвага (67/100)

Амбиции (89/100)

Лекарь (А), Убийца (А)

Актёр (B)

Преданность к «В. Д. Черноярскому» (10/100)

Достигнут предельный уровень развития.

Скрытые таланты — «Мутация» (способность к реверсивному целительству)

Такие вот у нас нынче бывшие аристократы: и лечим, и калечим. Ни от каких претензий на герцогство он не отказывался — амбиции зашкаливают. Явно хочет вернуть своё. Как я и сказал, у него отличное образование. Лекарь — это всегда сплав ума и магических способностей. Без чего-то одного не выйдет профи.

Что касается второй его профессии… Ммм, есть у меня такие подозрения, что тренировался он на пользу своей семьи и убивал далеко не самых последних в империи лиц. Чем сложнее цель, тем выше ранг. При этом его до сих пор не поймали. Феноменально.

Я проверил Леонида на верность ко всем баронам — зеро. Слепка личности Остроградского у меня пока не было и по всем пунктам это его засланец. Я бы дал от ворот поворот, но вот преданность ко мне… Впервые такое вижу.

Десятка с начала знакомства? Ни с кем другим аналогичного не наблюдал. По словам лекаря, тот заметил нас ещё с первой сдачи сапфировых костей. Выходит, за это время он так преисполнился или это какой-то морок?

«С ним надо очень аккуратно».

За оживлённым разговором трапеза пролетела быстро. Склодский поделился своими похождениями в Межмирье, рассказав парочку занятных историй. Мефодию и Гио лекарь понравился, и они тоже пустились в воспоминания о былых подвигах, когда ещё работали в старых группах. Нобу единственный не стал ничего говорить и просто ел.

Когда пришло время прощаться, мы пожали друг другу руки, и Склодский повторил своё предложение.

— Ну, так что, Владимир, есть у меня шанс, скажи? Ребята у тебя отличные, могу вас провести по очень злачным мирам. Денег по-божески возьму.

— Ты приятный человек, Леонид, но я хожу только с теми, кто мне присягнул.

— Так это ж… — он хотел сказать «глупо», но осёкся. — В смысле, кто разбрасывается лекарями, ты чего?

— Я не отказываю. Мы тут проработаем ещё два дня. У тебя будет время принять решение.

— Хах, думаешь, мой род… моя семья присягнёт барону? — он воспринял это как шутку, но я легонько качнул головой, мол, думай что хочешь. — Кажется, я хватил немного лишнего, — Склодский дотронулся до виска и подлечил себя, выводя алкоголь, на который налегал больше всех. — Вернёмся к этому разговору потом, мне надо навестить моего друга. Позвольте откланяться.

— До скорой встречи.

Когда фигура лекаря-убийцы скрылась за поворотом, Мефодий и Гио накинулись на меня.

— Ты чего? У него опыта выше крыши — я такие вещи сразу вижу! Мы не можем вечно тратиться на стяжень — это слишком дорого, — возмутился старик.

— Как по мне, мужик — золото, — поддакнул Мефодий.

Эти двое были настроены решительно, и я их понимал. Лекарь за спиной — это всегда дополнительные шансы на выживание. Прошлая наша драка с глиптами показала: несмотря на хороший состав отряда, при выпадении одного звена начинался полный хаос. Если бы не наличие мощного артефакта и сильных союзников, мы бы уже кормили тех самых слизней.

— Нобу, а ты что скажешь? — обратился я к мечнику.

— Он не лекарь.

— Как не лекарь? Он же у тебя на глазах магию исцеления применил, — возразил Мефодий.

— Лекари они другие. Склодский-сан владеет целительными техниками, это хорошо. Но душа злая.

— Нобу, но ты же не можешь судить о людях так скоро? — мягко выступил против Джанашия, мечник ему импонировал своей простотой и дисциплинированностью, он уважал его поболе остальных.

— Я ответил, что думаю. Меня попросили.

— Я скажу так: нам давно пора набрать сильных новичков. Леонид отлично подходит для этого, но решать, конечно, тебе, Владимир, — подытожил Гио.

— Я всех услышал. Надо ещё подумать, — этот ответ не слишком устроил команду.

Бывший герцог неожиданно появляется на окраине Межмирья и рассыпается в любезностях. Совпадение ли это? Я не был склонен к импульсивным решениям и ответственность за всё несу в одиночку, так что тут без вариантов: пока Склодский не скажет честно, зачем отыскал меня и чего хочет на самом деле, я его не возьму.

«Будь ты хоть трижды великий лекарь».

А присяга — не мой каприз. Это вопрос лидерства и порядка внутри коллектива. Поклявшись мне в верности, он свяжет себя обязательствами действовать в моих интересах. Нарушив их, он нарушит закон. Это не вассальные права, где даётся широкая автономия, и зачастую из-за этого возникают всякие склоки с заговорами. Тут всё предельно ясно: ты мой человек.

Склодские без титула не представляли никакой реальной власти. Урезанные в правах, при одном лишь намёке на поползновения в сторону аристократов их переедет императорская конница, а маги сровняют с землёй все упоминания о низвергнутом роде. Таковы суровые реалии, и потому я сам вечно в оборонительной позиции, хожу по краю дозволенного.

Спасало только законодательство Российской империи, охраняющее граждан от откровенной деспотии. Там было много лазеек, но это лучше, чем ничего. Остальные бароны не дали бы мне построить даже одного сруба без их согласования. Какие-то претензии мог выразить только мой отец, чем он и занимался всё это время.

Переночевать мы решили в храме, но я спустился к смотрителю на входе и спросил адрес Александра.

— Как же не знаю, знаю. Мы с ним хорошо знакомы, замечательный молодой человек, в гости меня приглашал не раз. Погодь секундочку, — попросил мужчина в очках и отложил в сторону журналы учёта.

Нацарапав пару строчек на обрывке бумаги, он добавил.

— Вот держи, Саша в последнее время совсем в расстройстве: не открывает, всё дома сидит. Это хорошо, что у него друзья появились. Обязательно навестите и от меня привет передавайте. Жалко, что так вышло, у парня золотая голова. Что ж творится-то, козни эти никак не кончатся…

— Благодарю, Аркадий Семёнович, непременно передам!

Александра я навестил один рано утром. Выйдя ко мне в засаленном халате с жутким перегаром и налётом щетины, он махнул.

— Проходи.

Жилище мага было съёмным. Угловая комната в доходном доме не отличалось уютом: с потолка тянулись тёмные плесневые пятна подтопления, по стене до плинтуса деловито пробежал усатый таракан и спрятался, а окна держались на честном слове, казалось, порыв ветра их вот-вот снесёт. При этом одежда мага была аккуратно сложена на стуле, кровать не заправлена и возле неё скопился частокол пустых бутылок.

Я поднял одну из них и нюхнул.

— Фе, господин Чечевичкин, ну это уже даже не трагедия, а безобразие. Опускаться надо постепенно: начинать с дорогих вин, а вы сразу во все тяжкие. Меня от одного запаха этой бормотухи тошнит.

— С чем пожаловал-ли? — исправил он в конце и плюхнулся на кровать. — Вы простите, лишнего стула у меня нет.

— Ничего, я постою, — кивнул я и, когда закончил осматривать эту берлогу, произнёс. — Вернуться хочешь?

— Куда? Эм… Там всё решили, Владимир Денисович. Язык мой — враг мой, не надо было тогда трепаться… Впрочем, я сам виноват.

— В чём? Ты не сказал ничего запрещённого.

— Может быть, но кого это волнует?

— Меня. Так я спрошу ещё раз: ты вернуться хочешь?

— Я д-думал, вы к себе пришли звать.

Я подошёл к окну, выглядывая с третьего этажа вниз на проезжающие пролётки.

— Ко мне нелегко попасть, Александр, и по-хорошему, твоих компетенций недостаточно для этого.

— Ха, — горько усмехнулся маг и присосался к горлышку.

— Убери, — поморщился я и забрал у него бутылку, а потом всё-таки взял стул, скинул с него одежду на кровать и подвинул спинкой вперёд к собеседнику. — Ты не подходишь для бойца, не тот характер, да и не нужно тебе это всё.

Я оседлал стул, положив на подлокотник предплечье, а на него подбородок, чтобы поближе рассмотреть лицо несостоявшегося естествоиспытателя.

— Тогда зачем вы пришли? — легонько покачиваясь, спросил он.

В пустых глазах ничего не отразилось, как будто ещё одна напасть, ещё одна беда толкнула в спину. Ничего, пусть их сыпется ещё больше, плевать…

— Мне хочется понять, насколько далеко ты готов пойти, чтобы вновь заниматься тем же. Я спрошу ещё раз: ты готов вернуться, чего бы это тебе ни стоило?

— Для меня это вся жизнь, я не могу без Межмирья, — медленно проговорил он, поняв, что я серьёзно к нему обращаюсь, интеллигентный подбородок выпятился вперёд, и он решительно ответил. — Да, я бы на всё пошёл, чтобы вернуться.

— Даже жизнью рискнул бы?

— О чём ты…

— Отвечай, — я притянул его за шею поближе к себе. — Отвечай, ты готов рискнуть жизнью ради своего дела?

Мы столкнулись лбами.

— Да, я готов.

— И нарушить закон?

— Что происходит, Владимир?

Я встряхнул его и повторил вопрос. Сейчас, если он ответит неправильно, то ужасную ошибку совершим мы оба. Несмотря на моё понимание людей через «Диктатуру параметров», я не мог предсказать всех вывертов их сознания. Приступы раскаяния, всплески эмоций, нерациональные поступки — всё это наши слабости. Мы люди и для нас такое нормально.

— Да, да, что бы это ни значило, — выдавил тот из себя, и из глаз полились слёзы.

Я встал, убирая стул вбок, и отвесил ему увесистую пощёчину.

— Ещё раз. Я не расслышал: это бредни пьяной бабы или человека твёрдых взглядов?

Александр будто проснулся и испуганно взялся за горящую щёку. Я выпрямился, наблюдая за ним как за червяком. Мне больно было это делать, но надо было.

— Я… Я… Согласен…

Я ударил его в челюсть так, что снёс на подушку, нависнул сверху и схватил одной рукой за грудки, а второй замахнулся. Колено упёрлось в живот.

— Зашем ты это делаешь… я же шоглашился, — выдавил он из себя, окончательно трезвея.

Я вдолбил ещё три удара по лицу, поднял окровавленный кулак и переспросил.

— А теперь? Теперь ты хочешь вернуться?

— Хощу, я хощу!

— Ты со мной? Отвечай или оставайся здесь, жалей себя сколько хочешь.

— Я шоглашен… — он выпрямился, твёрдо смотря вперёд одним глазом, второй заплыл.

Я ударил ему под дых, заставив опуститься на колени.

— Ещё раз. Неубедительно.

Он прополз вперёд и схватился за мою штанину, чтобы встать. С трудом, но Александр это сделал. С губы капала ниточка слюны вперемежку с кровью. Он прерывисто дышал, напитываясь злостью, а потом набросился на меня, сделав подножку. Мы упали на пол, где тут же сцепились. Маг на тумаки тоже отвечал тумаками, тяжело дышал, чуть ли не кусался. Совсем обезумел.

— Я готов! Готов! — пыхтел он. — Я тебе шкажал, што я готов! Нашрать на жакон, шлышишь?

В дверь требовательно постучались.

— Александр Дмитриевич, у вас всё в порядке? — спросила напуганная пожилая домовладелица.

Мы замерли. В этот момент я был сверху, держа его за шею, и тихо кивнул, ослабляя хватку.

— Вшё блештяще, Анна Витальевна.

— Я слышала шум, вы там что дерётесь? Я сейчас позову городового…

Я встал и протянул ему руку, чтобы помочь подняться.

— Не надо. Это… Это утренняя гимнаштика такая, Анна Витальевна.

— Гимнастика? А почему вы так странно говорите?

— Тренируюшь ораторшкому ищкущтву, у меня камушки во рту.

Домовладелица, видимо, не поверила, но последнее слово оставила за собой.

— Давайте-ка без гимнастик, снизу на вас жаловались. Потише впредь.

Я поднял оброненный стул и уселся на кровать.

— Больше не побешпокоим, — заверил её Александр и плюхнулся со скрипом рядом со мной.

Когда шаги женщины отдалились, я протянул магу шкатулку со стяженем.

— Держи, поможет, — показал ему пальцем на лицо, и тот трясущимися руками взял щепотку. — Слушай внимательно, назад пути не будет. Сейчас ты приводишь себя в порядок и переезжаешь ко мне.

— Что от меня требуется? — вытирая платком кровь с носа, спросил он.

— Будешь открывать мне врата. Мы построим собственный храм.