Феодал. Том 3

Глава 19 Первые врата

Единственным моим желанием по прибытии в храм было поскорее его покинуть, но это удалось не сразу. Для начала провели заседание с комиссией из РГО и экспедиционного корпуса, где нашим действиям дали экспертную оценку. Результаты засекретили и с меня взяли расписку о неразглашении, потому как никто не должен знать, чем именно занимается Российская империя в чёрных мирах. Я и мои люди не имели права раскрывать технические и организационные подробности, а также какие трофеи заполучили.

Затем мы отдельно встретились и поговорили с огромным количеством шишек из разведки, прибывших в Ростов почтить память Оболенского. Выяснилось, что ротмистр со многими из них успел повоевать плечом к плечу. Несмотря на скромное звание, Олег Дмитриевич имел огромное влияние и был действующим боевым офицером. Не всякий в его положении будет лично участвовать в сражениях, так что он своего рода легенда, батя разведчиков.

Все эти подполковники и полковники вместе со своей свитой интересовались моим мечом, а также осмотрели неподвижно ждущих глипт, рассуждая над их боевым потенциалом. В конце концов, выручил Юра, увидев моё вымученное выражение лица, и прошептал.

— Можешь идти, дальше я сам с ними справлюсь.

— Похороны когда? — уточнил я.

— Завтра приходи к трём.

— Буду, — заверил я его и тронул за плечо перед уходом, граф выглядел собранным и сосредоточенным, но я-то знал, что за кошки у него скребут на душе.

Несмотря на атмосферу секретности, какие-то слухи всё же просочились, потому стоило выйти с офицерского этажа на первый, как нашу компанию немедленно обступили десятки хмурых витязей. У всех в глазах застыл вопрос.

— Это правда, что Оболенского убили? — спросил меня суровый одноглазый воитель, испещрённый шрамами и порезами, как старая разделочная доска.

Я, не лукавствуя, кивнул.

— Да, Олега Дмитриевича с нами больше нет. Много не могу рассказать, потому как сами знаете, но… — я сделал паузу, видя, что моего ответа недостаточно, присутствующие заслуживали правды, они внимательно ждали, что я скажу дальше. — … но он спас наши задницы перед смертью.

— Это был некромант? — жадно вперился в меня одноглазый.

— Да.

— Вот же сука, я так и знал, чтоб тебя… — с досадой повёл он плечом.

— Но вы же отомстили, да? — вопрос прозвучал с надеждой, и это уже был другой мужчина, коренастый маг с чёрной повязкой на лбу.

— Барон, ответь, Христа ради, люди знать хотят.

— Да опять ничего не сделали, сколько можно уже туда лезть…

— Бесполезно, только народ мрёт…

— Да погоди ты ныть, не видишь, он ещё ничего не сказал.

Переводя взгляд с одного витязя на другого, я видел разочарование и общее падение духа. Подобных врагов и раньше уничтожали, но это было редкое событие.

— Мы убили некроманта, — поведал я ко всеобщему облегчению, сам факт всё равно сообщат на церемонии погребения, так что не страшно.

— Ты убил? — уточнил одноглазый, но я ничего не ответил, а оно и не надо было. Витязь положил свои лапищи мне на плечи и странно приподнял голову. — Спасибо, брат, — он по-медвежьи обнял, похлопал по спине и в конце пожал руку, чтоб отойти потом в сторону и стряхнуть слезу, набежавшую в уголок оставшегося глаза.

Другие тоже подходили и благодарили за отмщение, понимая, насколько сложную работу мы провели. Слухи о моём отряде множились, всякого там хватало: и плохого, и хорошего, но людей не обманешь — они видят результаты, умеют думать и делать выводы. Везде, куда попадал барон Черноярский, неизменно происходило что-то важное.

Это уважение было не просто сухой похвалой функционеров из верхушки власти, а шло с самых низов. Заслужить его было сложнее, чем построить карьеру при дворе, потому как оно было искренним, шедшим от самого сердца. Такое не подделаешь.

Очередь не заканчивалась, но и я не чувствовал себя вправе хоть кому-то отказывать.

Параметр лидерство +1, повысился до (60/100)

Параметр харизма +1, повысился до (29/100)

Общественный статус «Выскочка» удалён.

Вам присвоен общественный статус: «Убийца некромантов» — человек, снискавший славу, убив одного или нескольких некромантов.

Моя скромная награда за всеобщее признание высветилась перед глазами и погасла, когда мы спускались по ступенькам храма. Приятно, что общественный статус поменялся, но цена слишком уж большая.

«Репутация всегда даётся потом и кровью».

Диктатура странно выбирала акценты в моём развитии, но я уже давно не задавался вопросом, как и за что можно получить эти очки параметров. Главное — идти к своей цели.

— Владимир Денисович! — окликнули меня вновь, когда мы уже собирались седлать лошадей и мчаться в феод.

Группа из десяти витязей спустилась следом за нами, спрашивавший был некто Эдуард Фомич, твёрдый копейщик «B» ранга и мечник «С». Остальные примерно таких же параметров: кто-то с закрытым пределом развития, а кто-то нет. Если смотреть именно на целостность отряда, то это неплохие середнячки, но без потенциала роста.

Они достигли своего пика, и их сила, как и слабость, заключалась в чрезмерной привязанности друг к другу. По-хорошему некоторых бы убрать и впустить свежую кровь, а также улучшить парочкой ветеранов. Я видел их раньше и знал, что они работают в основном по синим мирам последние два года, а также я был в курсе, что они никого не подпускали к себе. Что-то вроде объединения друзей, выросших вместе в одном городе или деревне.

— Слушаю, но давай побыстрей, меня ждут дела, — ответил я ему, седлая Адулая.

— Ваше благородие, возьмите нас к себе! Мы хотим служить Черноярским.

Я ещё раз придирчиво посмотрел на всех витязей, прикидывая, стоит ли подписываться на это, и уточнил.

— Ты же понимаешь, что гридни — это не то же самое, что вольные витязи? Никакой свободы вам не будет, а зачастую и доход меньше.

На них была отличная экипировка, явно купленная не за один день. Ребята были трудягами — об этом говорил средний показатель «Трудолюбия» в районе шестидесяти. Они собирали своё добро в режиме «копеечка к копеечке», возможно, даже в складчину.

— Нас это не пугает. Мы хотим быть частью чего-то большего и стать сильнее!

— А если я вас разделю, тоже пойдёте? А ну как раскидаю всех по феоду? Земель у меня много или определю в гарнизоны, да не у себя в Таленбурге, а на завалинках.

Эдуард гордо расправил плечи. Всем копейщикам было по двадцать-двадцать два года. Молодые, горячие, прут напролом, амбиции зашкаливают.

— Куда скажешь, барон, туда и пойдём, — твёрдо заявил он, но втайне переживая за судьбы друзей.

Попасть к аристократу гриднем, значило обеспечить себя и свою семью постоянным заработком, почётом и землёй под старость. То, что я их пугал нищетой, было проверкой, на самом деле всё далеко не так худо. Экспедиции в Межмирье — переменчивая штука. Иногда за раз можно было поживиться несметными деньжищами и заработать на год сытой жизни, но чаще всего такие незамысловатые группы предпочитали не рисковать. Не стоит забывать, что монстры могут и оборвать твоё путешествие.

За пазухой у барона эта разница в доходах сглаживалась — ты всегда получал что-то фиксированное, плюс за какие-то отдельные заслуги. Без куска хлеба не останешься. Также маячил шанс продвинуться по службе, чего не было в свободных отрядах витязей. Там рост измерялся только по шкале доходов, а не можешь батрачить, значит, и про деньги забудь. Тогда как на службе могли определить в другое место по недееспособности или выслуге лет, либо помочь с дорогостоящим лечением.

— Хорошо, через два дня я отправлюсь с инспекцией по всему феоду. Будете меня сопровождать, а там посмотрим, на что вы годитесь. Ты, Эдуард, загляни завтра в Таленбург за инструкциями. Если передумаешь — потом не приходи, не возьму, — добавил я.

— Откуда вы знаете моё имя? Я же не представлялся, — удивился копейщик, сделав шаг вперёд.

— На лбу у тебя написано, — отшутился я с короткой улыбочкой. — Бывай, боец.

Наши лошади зацокали по центральной улице, а глипты с пустыми бидонами за плечами шли следом. Это был не первый раз, когда витязи сами подходили ко мне ради тёплого местечка, но чтобы группой? Наибольший скачок в вербовке произошёл после получения титула барона, вместе с этим стремительно подросло и лидерство. Оно облегчало найм, и теперь в графстве не я бегаю за людьми, а они за мной. Это приятно, но в будущем за гениями военного искусства придётся наведаться и в другие регионы.

— Что слышал о них, Нобу? — поинтересовался я у мечника, ехавшего справа.

— Надо учить, много с ними работы, — коротко ответил он и после паузы добавил. — В трусости не замечены, ответственны, слово держат.

— Понятно, значит, всё-таки в гарнизон, — кивнул я.

У меня сложилось жёсткое разделение по боевым обязанностям. В основном отряде я оставлял только гуру своего дела, либо таких, как Потап — узкоспециализированных бойцов. И то последнего не всегда брал с собой: его деятельность могла быть важнее в поселении, нежели в экспедициях, по ситуации смотрел. В тот же «Чёрный-4» он отправился за получением боевого опыта.

Также отдельной категорией в основном составе выступали глипты. Вот они мне и заменят рядовых, тех, кто пойдут вперёд. Магзвери дадут возможность точечно влиять на ход сражения, приходя на помощь в нужных местах. Иногда враг был чертовски непредсказуем, и вот эту первую неизвестную нам атаку глипты впитают в себя. Они наш щит, мы разящий меч.

Далее шли ребята из гарнизона. Туда входили непрофессиональные вояки вперемежку с теми, кто ещё не достиг нужных компетенций, кому не хватало тренированности, физических показателей, а также умений работать в команде. Теперь туда добавились и бывшие витязи, у которых всё это было, но не в том количестве, чтобы попасть в основной отряд.

«А где им набираться опыта в гарнизоне?»

Тренировки Драйзера и Нобу отличное подспорье, но нужно было переходное звено между двумя ступенями, как эдакий показатель роста по службе, чтобы была мотивация развиваться дальше. А лучше несколько таких ступеней. Гарнизон как отправная точка, общий котёл, где все варятся со всеми, ведь в защите всегда работать легче и безопасней, чем в нападении.

Так зародилась мысль организовать второй отряд в Межмирье, поставив во главе ветерана. Сюда же добавить целителя, мага и прочие недостающие звенья, в том числе и глипт, но последних приказать задействовать только в крайних случаях для подстраховки, чтобы группа сначала сплотилась. А до этого они побудут грузчиками для переноски трофеев.

«Идеально».

Я уже весь растёкся в мечтаниях, как мы расширим своё влияние, но с приездом в феод пришлось переключиться на дела.

— Потап, сегодня почкование, — напомнил я ему. — Жду ещё двоих гавриков.

Тот козырнул на пустую голову и с официозом произнёс.

— Есть командир, но сначала бы покушать, — в подтверждение его слов худой живот издал протяжное урчание.

— Да, точно, — спохватился я, вечно хотелось мчаться куда-то вперёд, а о насущных бытовых делах забывал. — Тогда столуемся.

За пару дней соскучились по харчам Лукичны, так что набросились на них как стая голодных львов на буйвола, но нормально поесть мне не дали. Александр стоял над душой, подавая сигналы, что нужно поговорить. Я прихватил с собой бутерброд из полоски сала и хлеба, тоскливо смотря на оставленный борщ. Не вытерпел и всё-таки пару ложек напоследок черпанул, да яйцо варёное прихватил.

В этот момент я почувствовал себя в шкуре Гио — тот любил сухомятничать.

— Ну что там, как успехи? — спросил я бывшего храмовника, когда мы заперлись в алхимической лаборатории.

Пока творилась вся эта неразбериха с арестом Смольницкого, мы не рисковали держать хронолит в Таленбурге, и ценный ресурс был спрятан глубоко в шахте. Когда московские гости улетели, Чечевичкин наведывался в схрон и занялся подготовкой иероглифов.

— Вот, всё сделал, — он достал из кармана три разноцветных пластинки, переливавшиеся, когда на них падал свет. — Ровно на десять минут хватит. Можем начать в любое время, только постамент бы ещё. Гио Давидович обещал помочь с этим…

Я злорадно улыбнулся.

— Зови его.

Пусть страдает так же как и я, а то больно счастливым выглядел, когда я из-за стола уходил. За обе щёки уплетал борщец. Да-да, вот такие страсти вызывала стряпня Лукичны, что поделать? Харчи раздора.

Раздражённый земельник спустя пару минут открыл дверцу, держа в руках бутерброд. Мы переглянулись.

— Ты это специально?

Я пожал плечами, делая вид, что не понимаю о чём это он, но сам того не заметил, как с чувством удовлетворениям произнёс.

— Да.

— И тебе не стыдно?

— Нет, должен же я хоть раз насладиться тиранией?

— Ладно, шутки в сторону, что там? Уже сделали? — уточнил он, вгрызаясь в бутерброд, и взял второй рукой пластинку с иероглифом, посмотрел зачем-то на неё прищуренным глазом и удовлетворённо вынес вердикт. — Сойдёт. Предлагаю в каменоломне открыть.

Это была здравая мысль — все материалы под рукой, а также подальше от любопытных глаз. Втроём на лошадях мы сразу же отчалили из поселения по расчищенной от деревьев дороге. Гио таки доделал её, и поваленный дуб ждал уборки. Компанию нам составили Лёлик и Грымзик. По прибытии эта стража встала на входе.

Внутри уже ожидали приготовленные с прошлого раза факелы, потому мы вместе с лошадьми пробирались вглубь, пока не вышли на развилку. Один туннель вёл дальше вглубь, а другой — в просторную пазуху, где рабочие раньше хранили инструментарий и прочий скарб. Всё было в запустении, и лишь оставленное кострище напоминало о недавнем визите человека.

— Я тут пока возился, подыскал нужную плиту, вот, — Александр провёл нас к каменной глыбе, на которой мелом были обозначены будущие пазы под иероглифы. — Пару сантиметров в глубину будет достаточно, — пропыхтел он, вытаскивая ещё два камня, размером с широкую тарелку, они лежали друг на дружке.

— Без проблем, — Гио провёл аккуратно пальцем в нужных местах, и образовалось углубление.

Пока он проделывал эту процедуру с остальными контурами, я помог Александру выложить будущие основания для наших врат.

— Пары метров в ширину нам хватит, но придётся пригнуться, — извиняюще вжал он голову в плечи.

Александр пустился в долгие и пространные объяснения, что вынужден использовать вместо тридцати символов только десять, и это повышало затрату хронолита до небес, а тот кусочек, что мы позаимствовали у тевтонцев совсем уж маленький скол, даже не самородок.

Российская империя держала орден на коротком поводке и выдавала хронолит порционно. Затем уже иностранные мастера превращали его в иероглифы и откладывали для пересылки на родину. Одну из таких поставок мы и украли после налёта на их резиденцию.

— Два-три самородка и я такие врата нам отгрохаю, Владимир Денисович, на месяц хватит, как бы ни больше.

— Так мало? — удивился я.

— Я имею в виду общее время пользования, — пояснил Александр.

— А, ну это другое дело, — с облегчением вздохнул я.

Если вспомнить, сколько по стране разбросано храмов, то никаких запасов не хватит, чтобы поддерживать такую махину. Были ведь как постоянные порталы, так и временные. В каждом храме десятки комнат со своими правилами пользования. Оттого и проходка стоит так дорого — любителям в Межмирье не место.

Гио поработал и с двумя основаниями. Чечевичкин тщательно разложил хронолит, скрестил пальцы домиком и произнёс под нос заклинание активации врат. Разложенные символы как будто воспарили над плитой, приобретая объёмные проекции. Механизм запустился. Перед нами замерцал серебристо-белый квадрат два на два.

— Время пошло, — произнёс храмовник, клацая по карманным часам. — Вперёд, господа.