Феодал. Том 3

Глава 18 Схватка

Он был похож на обычного человека. Я имею в виду строением тела: голова, руки, ноги, туловище — всё на месте, но только меня не покидало зловещее чувство ненастоящности. Как будто перед нами существо несколько иного порядка, но почему-то снизошло до наших форм. Некроманту не хватило умений в изобразительном искусстве — лицо созданного им искусственного человека обладало чрезмерной одинаковостью: в нём не было ошибок, не было жизни.

Он вышел к нам голым с одним лишь венком на голове из опавших сухих веток. Половыми признаками некромант не обладал — в том месте пролегала гладкая поверхность. Также на животе у него не было пупка и сосков. С чрезмерно бледной кожей особо ярко контрастировали неприлично алые губы.

Подойдя к приручённому трупу виверны, он провёл по её коже сжатыми пальцами, оставляя на морде четыре рваные борозды. При этом никаких видимых усилий он не прилагал — как будто погладил, и пальцы сами порвали прочную кожу магзверя. Я слышал, что некоторые некроманты обладали невероятными физическими показателями, выводя потенциал своего тела на недосягаемую для обычных людей высоту.

Цену они за это платили страшную, но нельзя отрицать, что противники из них выходили неудобные. Непонятно, лежала ли в их основе человеческая природа: всегда ли они были теми, кем были, или это длительный результат метаморфозы.

Ломая ветки и поскальзываясь в хляби, к нам со всех сторон спешили слуги этого «лорда» здешних земель. По-другому и не назовёшь. Из-за таких вот субъектов РГО не могло продвинуться дальше своей базы возле открытых врат. Рычание, кряхтенье, визг сопровождало подбегавших мертвецов.

— Гио, доделай вал! — крикнул я земельнику.

Мы находились на его вершине, приподнятые предсмертной магией Оболенского. Даже в самые последние секунды своей жизни ротмистр думал прежде всего о безопасности своих подчинённых.

Джанашия и остальные мои ребята, к счастью, не оказались рядом со злополучным офицерским костром. Земельник немедленно заставил почву разрыхлиться и приподняться прямо перед носом вооружённых гадов, сбивая их с ног. В обоих руках они сжимали по заржавевшему мечу из старых запасов, либо меч и нож, меч и серп. Защищаться мёртвым не пристало, потому все силы бросали в нахрапистую атаку.

Проход к разведчикам немедленно закрылся, и тут к моему облегчению раздался знакомый голос.

— Занять круговую оборону! Командование экспедицией принимаю я! — граф Абросимов с рассечённым лбом сжимал в руке клинок, но главным его оружием являлась магия.

Амбистихийник, он одинаково хорошо владел стихиями огня и ветра, а также всеми их сочетаниями, так что можно представить, какой хаос он ими устроил. Дисциплинированные разведчики были готовы сражаться сразу же после падения виверны и не сидели сложа руки, однако пример нового командира ободрил их.

Немедленно по рядам побежали серебристые цепочки лечения, устраняя полученные повреждения. Ветряной каскад сбросил по кругу первую волну наступающих, заставив их повалиться на тех, что напирали сзади. Сваленные в кучу мертвяки судорожно сучили руками и ногами в попытке встать, но сверху уже формировалась лавовая сфера. Размером с бочку она преломляла от жара воздух вокруг себя.

Эта магия, доступная только огневикам «А» ранга, обладала маленькой площадью поражения. Ну выльешь ты её на головы пяти-шести трупаков, а дальше что? Сил она тратила немерено, но, надо признать, это был единственный способ уничтожить физическую оболочку мертвеца.

Юра свёл руки вместе, создавая между ними точку притяжения, в которую со всех сторон засасывался воздух — всё для экономии сил. Сжатый в точку, он излучал бледно-голубое свечение, грозя вот-вот вырваться наружу.

Опытный маг обуздал две стихии, высвободив их в нужной последовательности. Шарик соединился с булькающей лавой и разорвался по веерообразному вектору. Жидкий огонь разлили по площади, придав ему ускорение.

Сжигающие брызги облили десятки наступающих, оплавляя им головы, руки, ноги и туловища. В воздухе запахло гарью жжёных тел. Теряя равновесие, мертвецы спотыкались и принимали на себя другие магические снаряды.

Граф показал высший пилотаж контроля стихий и его примеру последовали другие огневики с ветряными магами, разбившись на пары для эффективной обороны. Их страховали воины, не давая всякой швали даже коснуться дистанционных бойцов.

Весь этот манёвр произошёл за несколько секунд. Слава богу, целый Нобу пробрался ко мне, готовый защищать своего барона. Если бы не чутьё японца, я бы тут не стоял.

Вся моя команда собралась вокруг, в том числе и Джанашия. Увы, но он теперь был единственным земельником на всю нашу потрёпанную сотню. Я не сомневался, что опытные разведчики отобьются от лавины подельников некроманта, но главной угрозой сейчас был он, а также украденная им огромная виверна.

Оружие империи повернули против неё же самой. Второй наездник благоразумно подал через горн сигнал и улетел за подкреплением. Так что мы остались без какой-либо поддержки с воздуха.

«Если некромант смог достать в небе виверну, то…»

Додумать я не успел, потому что в нашу сторону скользнул смертоносный чёрный луч. Я действовал в этот момент на инстинктах, понимая, насколько опасен такой противник. Своей магией он мог издали выкосить наших ребят без особых проблем. Выпущенное им вперёд «войско» служило для банального отвода глаз.

Меч Аластора немедленно столкнулся с заклинанием некроманта и заставил луч рассыпаться на тысячи стеклянных осколков. Как будто сила клинка заморозила магию смерти и ударила молотком по этой «сосульке».

— Леонид, Оскар! — крикнул я обоим целителям, стоявшим неподалёку, второй был бледнее смерти и с удивлением посмотрел в мою сторону. — Подстрахуйте меня!

— Сделаем! — ответил за двоих Склодский, его старый знакомый сосредоточенно кивнул, сейчас на поле боя не время было вспоминать старые обиды, на кону наши жизни.

Убедившись, что лекари поняли задачу, я немедленно обратился к другим членам нашей группы.

— Глипты за мной! Иней остаёшься лечить! Остальные стоять в обороне. Гио, приготовься помогать!

Маг земли занял позицию поближе к краю. Мы втроём скатились с земляного вала, чтобы быстрее добраться до некроманта. Не желая тратить силы на бег, я запрыгнул на Лёлика сзади, держась одной рукой за его шею и опираясь ногами на выступы в спине. На отдалении от нас спустились целители.

Глипты передвигались быстрее людей, к тому же были выносливей. Некроманту нельзя было давать и минуты на раздумья. Сейчас его заклинание было обезврежено каким-то человечишкой, и он растерялся.

Мёртвая виверна ломанулась к нам, чтобы защитить хозяина. До него оставалось метров сто. Махина вытянула длинную шею для атаки и разинула пасть. Однако в последний момент вперёд вырвался Грымзик со своим башенным щитом и в прыжке принял страшный удар на себя.

Башка виверны столкнулась с триста килограммами каменной плоти и отпружинила в сторону. Глипт упал на спину, перекатился и опять выставил щит вперёд, наступая на ошалевшую тварь. Его кулак с сапфировой костью саданул в челюсть, вырывая кусок мяса, но этот урон не то, что заставило бы многотонную тушу страдать. Тем более мёртвую.

— Помоги ему! — крикнул я, спрыгивая на землю, и Лёлик поменял траекторию в сторону собрата, я же продолжил бег на своих двоих.

Виверна попыталась поднять упавшую голову, но в этот момент снизу её за глотку схватила земляная рука великана. Она держала тварь как цепь, непрерывно уплотняясь и меняя свой состав на более прочный. Камни и минералы, что были в этот момент под землёй, немедленно вытягивались на поверхность. Лапища покрывалась зернистыми вкраплениями и царапала кожу.

Виверна ревела и рвалась на свободу, в то время как её колошматили глипты, а я во второй раз отбил заклинание некроманта, заставив того попятиться. Он-то рассчитывал на лёгкую победу, поиздеваться над жалкими людишками, а тут его атаковали в лоб. Сломали шаблон.

Он выставил руку вперёд, явно делая это не в первый раз против мечей смертных. В движении читалась машинальность, даже некоторая небрежность, что навевало на мысли о сверхпрочной коже. Когда ты привык чувствовать себя полностью защищённым, то не обращаешь внимания на всяких букашек. Некромант всё ещё раздумывал над тем, что ломало его заклинания.

Я срубил ему левую руку на раз-два и повёл меч в сторону туловища, чтобы рассечь его пополам. Глаза повелителя мёртвых расширились, включились нечеловеческие рефлексы и ноги оттолкнули тело назад в стремительном прыжке. Это движение было слишком быстрым, так даже кошки не реагировали на угрозу.

Оскалившись, я рванул на него, но, к сожалению, некромант больше не купился и опять увернулся. Его правая рука на третьем замахе перехватила одними только пальцами мой клинок. Я чуть кисти не вывернул от его хватки. Он повёл ладонью в сторону, пытаясь вырвать меч, и я как тряпичная кукла тоже последовал этому движению. Подушечки пальцев противника дымились — любое касание к мечу Аластора вызывало повреждения, особенно у мертвецов.

Снова замах, но в этот раз блока не было. Только удар ногой, раздробивший мне три ребра. Я отлетел назад как мячик, ударившийся о стену. В голове судорожно пульсировала мысль: «Не выпускать из рук меч! Не выпускать!»

Перелом я ощутил, когда уже встал на ноги и защитился от следующего выпада, становясь в оборонительную стойку. В спину проникло двойное лечение от Леонида и Оскара. Один сращивал кости, другой — окружающие ткани, чтобы быстрее восстановить меня.

Это и спасло от следующей атаки некроманта. Я отмахнулся мечом, не давая ему навредить себе, и тут же контратаковал. Разница между нашими физическими показателями как небо и земля. Будь у противника две руки и хоть какое-то оружие, я бы уже валялся разорванный на куски, но этот самоуверенный кусок дерьма не счёл нужным прихватить клинок.

В моём положении затягивать драку равносильно смерти — некроманту ничего не стоило переключиться на моих спутников, перебить всех и скрыться. Поэтому я так спешил оттянуть на себя его внимание, не давая времени на принятие решения.

В который раз он с лёгкостью увернулся и отвесил боковой удар ногой в левое плечо. Я припал на одно колено, чтобы не оказаться на земле. Хруст оповестил о переломе, и рука повисла плетью. Два лечащих «поводка» не покидали моё тело. Целители тратили всю свою магическую энергию на поддержание работоспособности моего тела, а заодно убирали боль от страшных попаданий.

Я подключил к драке свой арсенал ведуна. Единственным боевым заклинанием на данный момент у меня было повышение ранга. Мечник «С» маловато для такого сражения, потому рука в перчатке-линзе покрылась золотым свечением, и буква сменилась на «B».

Прилив свежих воинских умений заставил тело двигаться по непривычным для себя паттернам. Нобу часто говорил со мной на эту тему. Зачастую разница между мечниками заключалась в умении вовремя занимать правильную позицию и оказываться в нужное время в нужном месте. Красивые комбинации ударов ничто перед этим навыком, ведь бой всегда можно закончить одним или двумя ударами.

Я трезво оценивал свои шансы даже с «B» рангом — победить именно в атаке почти нереально, надо ловить на ошибке. Только в этом случае было хоть какое-то окошко возможностей. Поэтому вместо того, чтобы демонстрировать, какой я стал опытный и прыткий, позволил себе открыться. Неявно. Как будто это досадная случайность.

Увидя дыру в обороне, некромант зигзагообразными путающими движениями пошёл на сближение. Его реакция позволяла ему в последний момент менять траекторию, но удары он предпочитал наносить ногами, а это значило, что он лишался той самой манёвренности.

Считая себя самым умным, он выпустил по мне уже знакомый чёрный луч, чтобы заставить отреагировать именно на него, а сам рассчитывал в последний момент зайти сбоку и ударить стопой в голову. План был хороший, только некромант просчитался…

С самого начала я приучил его думать, что именно ответный удар меча позволяет мне блокировать магию. Он проверял это не один раз. Одно заклинание — один удар. Как будто мы играли в лапту. Лезвие артефакта действительно разрубало смертоносный луч и развеивало его, но я также мог и не делать этого. В подобном случае заклинание просто рикошетило в сторону. Меня со всех сторон покрывал антимагический барьер, так что…

Так что я срубил его поганую ногу косым движением вверх, одновременно шагнул вперёд и толкнул противника плечом в грудь. У него был шанс отреагировать, если бы я замешкался и сразу повёл клинок сверху вниз, чтобы закончить начатое. А так я выиграл себе для этого секунду. Пока туша некроманта падала, я всеми силами толкал меч в его сторону.

«Успеть до приземления! Успеть!»

Моё восприятие реальности в ранге мечника «B» было обострено и все движения противника казались медленнее, чем они есть. К тому же непрекращающееся лечение наливало мои мускулы лишними процентами силы. Кровь напитывала даже самые маленькие сосуды, заставляя мышечные волокна лучше сокращаться.

Я видел, как алые губы этого урода раскрываются от удивления. Как он смотрит на этот летящий в его сторону меч, понимая, что это последние секунды в его жизни. Как заворожённый он потерял волю к сопротивлению и рухнул на землю, разрезанный пополам.

— АААА! — выдавил я из себя первобытный крик.

У некра осталась всего-то половина тела и рука, но эта конечность цепко схватила меня за голень и чуть не сломала кость.

— Нет! — выкрикнул он перед смертью, но я уже не слушал.

Меч Аластора рассёк и голову на две части. Кисть разжалась. Я нагнулся, чтобы отбросить её в сторону, и увидел покрасневшую от кровоизлияний лодыжку. Она заживала на глазах.

Со смертью некроманта его подданные утратили единую волю, превратившись из организованной армии в толпу. Они всё так же нападали на людей, карабкаясь на искусственный вал, но без особого энтузиазма.

Некоторые просто стояли на месте, как будто проснулись ото сна и пытались сообразить, как они тут оказались. Ну а самые умные поспешили убраться из этой заварушки обратно в лес, откуда и пришли. Мёртвых тянуло на привычные родные места.

Вырывающаяся виверна всё ещё оставалась проблемой. Гио, помимо использования земляной длани, непрерывно погружал тело твари в грунт, как в зыбучий песок. Глипты тоже нашли себе занятие. Загнав оба башенных щита в пасть, они не давали ей сомкнуться, а сами ломали виверне зубы.

Я закончил её мучения, проткнув мозг, и показал моим помощникам-целителям большой палец. Мы переключились на остатки нападавших. Глипты ловили мне жертв, как кошки ловят мышей и приносят хозяину. Это было уже не на сражение, а игра.

Лёлик сигал своим грузным телом в толпу мертвецов, совершенно не заботясь о защите. Каменной коже их ржавые палки нипочём. Разведчики тоже включились в процесс и под командованием Абросимова согнали толпу в мою сторону, держа их ослабленными.

Не всех получилось убить, потому что клинок Аластора в какой-то момент прекратил своё действие. Закончилась магическая сила. Я не сомневался, что артефакт внимательно считывал ситуацию вокруг и, будь угроза для жизни, он бы высасывал из меня всё что мог, но сейчас в этом не было необходимости.

— Дальше сами, — махнул я Юре, и тот дал отмашку превратить остатки нападавших в фарш.

Через полчаса бойни Гио закопал шевелящиеся останки глубоко под землю. Мы победили.

— Потери среди личного состава — семь человек, — подвёл итог Абросимов, когда мы ехали обратно.

Это было перестраховкой на случай, если явится ещё один некромант. Вероятность подобного исхода мала, но рисковать людьми никто не хотел. Надо было встретить подкрепление, восстановить силы, сменить лошадей и вернуться.

Меня догнал на лошади Оскар, сжимая одной рукой поводья.

— Барон, — обратился он, лицо лекаря было в пыли, от былого лоска ничего не осталось. — Спасибо, что спас наши задницы. Извиняй, был не прав.

— Принято. Ты тоже неплохо держался.

Мы кивнули друг другу, и наёмник отстал. Недоразумение, рассорившее нас больше, не довлело своим присутствием, всё смыла кровь. Хвала богам, что не наша.

Тела павших товарищей мы прихватили с собой, чтобы не допустить над ними надругательства. Известие о смерти Оболенского стало для всех имперских витязей тяжёлым ударом.

Мы переночевали в поселении и на следующее утро пополнили наши ряды полусотней разведчиков и десятком учёных, а затем вернулись на старое место. Возле туши павшей виверны крутились монстры-падальщики. Белёсые многоножки размером с корову, всякие монструозные жуки и прочая живность, предпочитавшая прятаться от глаз людей.

Маги пальнули по ним для острастки массированным огнём. Кого смогли убили, но целью экспедиции было заброшенное поместье, так что мы поехали дальше. Посовещавшись с Абросимовым, мы пришли к общему решению не тратить силы клинка, то бишь мои. Всех встречавшихся нам одиночных мертвецов раскидывал личный состав. Я был как план «Б» на случай нападения.

Спустя пару часов мы, наконец, добрались до покосившихся ржавых ворот с гербом двуглавого орла. По внутренней территории поместья шастали немногочисленные усопшие. На одном из них я разглядел разодранную ливрею дворецкого, узнаваемую только по позеленевшим медным пуговицам.

— Всем быть начеку, — скомандовал Юра.

В этот раз виверн с собой не брали. Лёлик выбил ногой входную дубовую дверь и влетел внутрь вместе с Грымзиком. Глипты отлично справлялись с ролью живых щитов. Разведчики даже подарили мне для них новые башенные щиты взамен помятых, оставшихся в глотке виверны.

Мои красавцы зачистили фойе, размазав трёх мертвецов по стене. Повсюду осел слой пыли и запустения. Когда-то величественные белые колонны облупились и страдали от трещин, став прибежищем высохшего плюща, обвивавшего их до самого потолка.

В центре обширного зала на полу валялся выроненный когда-то поднос с посудой. Воняло затхлостью, а массивная люстра под потолком превратилась в многоквартирное гнездовье для любопытных ворон, раскаркавшихся при нашем появлении.

Далее все разделились и обошли трёхэтажный особняк комнату за комнатой, готовые чуть что принять бой.

— Всё чисто, — подвёл итог Юра. — Кажется, наш эксгибиционист и был тут хозяином. Можете пока отдыхать, РГО осмотрит всё.

Впервые империя добралась так далеко. Отсюда до поселения полдня пути. Обычно некроманты ревностно охраняли свои владения и даже если не являлись сами, то насылали бесконечный поток преданных слуг.

Мёртвые не требовали фуража и отдыха, могли хоть весь день махаться, потому каждая вылазка дальше очерченной границы заканчивалась плачевно. Витязям позволяли охотиться, но только близ поселения. Это было негласное соглашение: вы не лезете к нам, мы к вам.

— Ваше сиятельство, нашли! — раздался радостный голос плешивого естествоиспытателя с родимым пятном на щеке.

Дрожащими руками он продемонстрировал нам наплечник, стилизованный под птичью голову с глазами из прозрачных кристаллов.

Граф повертел в руках находку и спросил.

— Что он делает? И где застёжки?

— Вы сами попробуйте, наденьте, — учёный помог снять часть брони, Юра приложил к себе эту голову и ойкнул от боли.

Артефакт активировался, захватывая собой всё плечо. Ленты сами опутали мышцы как надо и присосались к телу Абросимова словно живое существо.

— Ну как? — с хитрецой спросил ргошник, поправляя на носу дорогие очки.

— Это… Поразительно… — Юра повертел головой, осматривая территорию поместья. — Я вижу даже сквозь туман!

Вещица настраивала зрение на иной лад, плюс добавляла дальности. Если надо, хозяин мог рассмотреть даже жучка в траве. Отличная экипировка для разведчиков, но, со слов графа, магическая сила тратилась нездоровыми темпами.

Естествоиспытатель что-то пробурчал про «симбиотическую природу» и радостный забрал артефакт, чтобы показать подошедшим коллегам. Находка, вне сомнения, полезная, но больно уж дорого обошлась. В доме отыскали ещё два артефакта, но отнесли их III поколению.

Это была играющая сама по себе арфа с удивительно расслабляющим звучанием. Её струны были созданы из паутины неизвестного науке иномирного паука. Звук от игры слышал только вливший в артефакт магическую энергию. Играть на таком инструменте не рекомендовалось — попросту порвёшь струны и испортишь.

Второй трофей — самопишущее перо. Ребята из РГО выяснили интересную деталь: если адаптировать перо под себя, написать им короткий отрывок текста, то оно запоминало почерк хозяина. Работало под диктовку и отличалось экономным расходом магической энергии.

— За такой хлам отдал жизнь… — произнёс Абросимов.

— Юрий Георгиевич, не надо так, всё не зря! — возмутился учёный с родимым пятном. — Это прорыв в артефакторике! Господин Оболенский войдёт в историю… Да вся его жизнь до сего момента ничего не значит, — распалившийся мужчина в порыве эмоций махнул «птичьим» наплечником прямо перед носом графа.

Абросимов не выдержал и двумя руками схватил за глотку говорливого ргошника.

— Для меня, для меня значит, слышишь?

Вспотевшие очки упали на землю, а сам он покраснел. На лбу набухла венка. Холёные руки исследователя слабо сопротивлялись, пытаясь отпихнуть от себя графа.

— От… пустите, именем имп… императора… — хрипел дрыгающийся плешивый мужичок.

— Мы не бездушное мясо, — сквозь зубы процедил Абросимов и отбросил от себя естествоиспытателя. — Чего уставились? За работу! — рявкнул он остальным, кто невольно стал свидетелем этой сцены.

— Ты… Тебе это так с рук не сойдёт… — выдавил закашлившийся маг.

— Юр, не надо, — встал я между ними. — Пусть ползёт отсюда. Не стоит он того, — я повернулся к ргошнику и качнул головой, чтоб убирался прочь.

Мы отошли шагов на десять, и Абросимов не глядя потянулся за пазуху, доставая трясущимися руками портсигар.

— Ты прав, зря вспылил, — задымив сигаретой, ответил он, и мы оба помолчали, наблюдая за туманным пейзажем.

Было над чем подумать. Как ему, так и мне. Если абстрагироваться от эмоций, то всё складывалось как нельзя лучше: империя не нашла мощных боевых артефактов и лишилась опытного военачальника. Каждая неудача Константина «Безвольного» — это плюс к моему влиянию, но когда начинались детали и личное, всё оказывалось не так просто. Оболенский не заслуживал такой смерти.

Ротмистр относился к своим людям, как отец к сыновьям, чем снискал ответную любовь. Я слышал о нём только хорошее. Даже будучи по ту сторону баррикад, он вызывал у меня уважение. Его смерть — большая утрата для всех, особенно для Ростовского храма.

— Пора возвращаться, — выбросив бычок, сказал Абросимов, и мы отправились обратно в городок.