Гарпии визжат

Глава 15. Звуки гарпии. Злобный хохот

Яндротар не подвёл. Новость об увиденном в его глазах продолжателе династии Драеладра распространилась быстро. Мало кому известный сиреневый дракон из Бегона действительно оказался близок к окружению самых общительных дракониц Верхнего мира.

Бланш и свыкнуться с увиденным не успела, как нагрянули посланцы от Гатаматар. Срочно держать ответ за сказанное! Что ж, внутренне улыбнулась провидица, будем надеяться, что я готова.

Была ведь готова к ответу и в куда более слабом положении.

Что ты увидела? Когда увидела? За какой надобностью прилетал Яндротар? Почти на каждый вопрос можно ответить честно. Те, кто их ставил, в опросах и допросах не слишком изощрены. Больше свои чаяния раскрывают, чем узнают от провидицы недостающих сведений.

Как водится, у Гатаматар все советницы на вылете, вот и послала она к Бланш просто двоих воспитанников. Не из блистательных. Середнячков. Громобомбар и Финдарокрег — так их звали. Оба имени не предрасполагают к проницательности.

Правда, если воспользоваться их неопытностью чересчур откровенно, Гатаматар заподозрит неладное — потому-то Бланш и решила отвечать не слишком уклончиво.

Зачем прилетал Яндротар — у него спросите. А всё что увидела — извольте, расскажу. Видела яйцо, снесённое Лулу Марципариной Бианкой. В яйце же — серебристо-белый дракон. Видела ясно, а не сквозь пелену, и тем более не складывала образ путём перетолковывания смутных знаков. Что значит: новый Драеладр точно родится. Точно, а не «с определённой вероятностью».

— А откуда ты знаешь, что всё, что ты говоришь, случится именно так? — посланный воспитанник Гатаматар при всём желании не мог бы задать вопроса наивнее.

Гадание по глазам — это древняя практика, доступная особым призванным к тому людям и драконам. Насколько слышала Бланш, дар этот очень редок, и обнаруживался лишь в роду Драеладра и только у драконов в людском обличии. В том, что гадания верны, Бланш убедил многолетний опыт. Кто желает проверить — тот пусть обратится к собственному дару, либо дождётся предсказанных событий.

— А если, хе-хе, у нас нет времени ждать? — это сказал второй воспитанник. Судя по содержанию вопроса, этот посланец Гатаматар принадлежал к сильнейшему, на многое претендующему клану Рооретрала — другим-то спешить некуда.

Судя не только по содержанию вопроса, но и по характерному короткому смешку. «Злобный хохот». Да-да: Рооретрал — «злобный хохот». Именно так он и переводится.

— Почему же у тебя нет времени ждать, любезный Финдарокрег? — резко спросила Бланш и внезапно с вызовом посмотрела в его глаза.

Тот не ожидал атаки, не успел вовремя закрыться — ишь, горе-дознаватель! В замешательстве мотнул головой на несколько жёстковатой шее и опустил шторки век — но с опозданием.

Бланш успела увидеть всё, что хотела. Но только нет, не хотела бы она такое видеть!

Гатаматар вообще-то не жаловала драконов в человечьем обличии. Всё ей казалось, что быть драконом, а выглядеть, как человек — это не очень-то честно. Понятно, что люди-драконы зачастую не сами выбирали, в каком виде им родиться. И всё же осадок от их неправильности оставался, портил Великой Матери впечатление даже от вроде бы мудрых и благородных поступков этих горе-драконов, промежуточных существ.

Вырождение. Вырождение драконьего племени — вот что они такое. Пятно на светлом имени клана Драеладра.

Жаль, очень жаль, что не бывает драконьих имён вовсе без пятен. Ведь в остальном имя Драеладра — самое лучшее. Имя Рооретрала — куда более уязвимое и для враждебной магии, и для собственных уклонений с верного маршрута полёта. Но что за парадокс: клан Рооретрала — гораздо сильней. Потому и сильней, что в нём нет этих жалких полукровок, возвращающихся из поколения к поколению.

И вот теперь одна из таких полукровок должна родить нового Драеладра, другая полукровка сделала о том предсказание, а третий полукровка стоит перед Гатаматар и рассказывает, что яйцо уже снесено.

Атака. Атака полукровок на цельный мир крылатых драконов — вот как это выглядит. Но по форме не придерёшься.

Знает Бларобатар, что сам имеет право считаться драконом. Знает, что крылатому дракону нельзя вменить факт рождения его яйца человечьей женщиной. Знает, что имя Драеладра может быть наречено любым родителем — крылатым, бескрылым — без разницы. Знает, что другие драконы обязаны подчиниться сильнейшему имени. Слишком он много знает.

И о том, что Гатаматар послала двоих воспитанников проверять слух о предсказании провидицы Бланш — об этом её собеседник наслышан тоже.

— Я разведчик, — открыто улыбнулся Бларобатар, — нам, разведчикам, положено уметь разузнавать важные новости. К провидице посланы Громобомбар и Финдарокрег — не так ли? И на мой взгляд, Финдарокрег послан напрасно, так как принадлежит к роду Рооретрала и не сможет беспристрастно воспринять послания её провидческого дара. Рождение Драеладра рушит кое-какие надежды его клана…

Бларобатар стоял перед Матерью-Драконицей прямо, без откровенного вызова, но с некоторым на него намёком, говорил уверенно. На чём держится эта уверенность, крылатому дракону трудно представить. С двуногого дракона должно бы сбить всякую спесь уже простое осознание того, что если его «забудут» забрать отсюда, он так и останется в небесном дворце Гатаматар, будет слоняться по подавляюще огромным его пещерам без малейшей надежды на возвращение. Не страшно?

Вот простым-то людишкам без претензии на драконство — им было бы страшно. Хотя возможности у них примерно одни и те же.

А разница-то лишь в одном. В надежде, что Драеладров клан обязательно поддержит свою родню.

— Так говоришь, яйцо уже снесено? — переспросила Гатаматар, возвращаясь к одной из прежних реплик собеседника.

— Совершенно верно, — не моргнув глазом, сказал Бларобатар.

Может, и правда. От испытующего взгляда драконицы полукровка не отводил взгляда, словно приглашая читать в его глазах на манер провидицы Бланш. Да только что в них прочтёшь, в человеческих-то глазах: по ним даже сама провидица, и та не читает.

А всё почему? Человечьи глаза лживы.

— Гарпия, — произнесла Бланш. — Я увидела в глазах гарпию.

Обращалась она к Громобомбару, но ответил Финдарокрег:

— Что за чушь? Нет у меня в глазах никаких гарпий.

Можно подумать, какие-то драконы способны заглянуть в свои глаза с той стороны. Финдарокрег вёл себя глуповато, и даже спутник внимательно на него посмотрел. Посоветовал:

— Успокойся.

— Нет, правда: гарпий в моих глазах нет! Она лжёт!

Бланш, по-прежнемк обращаясь к Громобомбару, заметила:

— Мне кажется, твой приятель из клана Рооретрала имеет личный интерес в том, чтобы обвинить меня во лжи. Ведь если я не видела гарпию, то, получается — и рождения Драеладра тоже могла не видеть. А значит, можно смело требовать смены правящей династии. Не о том ли сейчас печётся Рооретралов клан?

— Ну а ты-то зачем смотрела в его глаза? — спросил Громобомбар. — Он ведь тебя о том не просил.

— Мы, провидицы, работаем не только по запросу, — жёстким тоном ответила Бланш, — иногда нашими действиями руководит сама истина. Чтобы мы вовремя получили от неё послание.

— Посмотреть в глаза Финдарокрега и увидеть там гарпию — послание истины? — усомнился Громобомбар.

А его товарищ добавил:

— Очень странное послание, учитывая, что гарпий не бывает.

Особый комизм его словам придавали опущенные на глаза непрозрачные шторки век.

Теперь он в присутствии Бланш будет всегда так жмуриться?

— Если гарпий не бывает, — играючи поймала дракона провидица, — отчего было так сильно пугаться увиденного мной?

Воспитанник Гатаматар протестующе фыркнул — разумеется, в знак того, что уж он-то не из пугливых. Но и фыркнул как-то неубедительно.

— Если гарпий не бывает, — продолжила Бланш, — зачем прятать глаза?

— Чтобы ты не видела в них то, чего нет!

— Но если я вижу то, чего нет, поможет ли сокрытие глаз? То, чего нет, я преспокойно могу и без глаз увидеть, разве не так?

— Без глаз, наверное, не можешь, — запутался Финдарокрег.

И тут же, во мгновение ока просиял, обратился к товарищу:

— Ты слышал? Она сама призналась, что видит то, чего нет!

К этим бы словам, да чуток артистизма — и Бланш бы, пожалуй, раскаялась, что взялась за доказательство от противного. Но артистической лёгкости манипулирования словами у Финдарокрега не было и в помине. Тяжнловесные измышления не могли убедить его спутника, который, на счастье Бланш, принадлежал к одной из чистых ветвей клана Горпогурфа.

— Нет, — возразил Громобомбар, — она не призналась.

Рооретралов зажмурившийся родич собрался было спорить, но передумал. Понял: если товарищ решил соблюдать нейтральность, непросто его убедить в очевидной заведомой чепухе.

Как-никак, Громобомбар собственными ушами слышит, в чём провидица признаётся, а в чём нет. И не спешит полагаться на чужие выводы.

— Не призналась? — лицемерно вздохнул Финдарокрег. — Что ж, наверное, я перепутал. Не обращай внимания, мой друг. Просто когда на род Рооретрала возводят напраслину, меня переполняет вполне понятное справедливое негодование.

— Напраслину? — прицепилась к неосторожному слову Бланш. — В чём напраслина?

— Действительно, в чём? — невольно поддержал её Громобомбар.

— Да в том, что наш род никакого влияния гарпии не испытыает, а она говорит, будто это так! — выпалил зажмуренный дракон.

И сам-то не заметил, как проговорился.

Обвинила ли Бланш хоть бы в чём-то подобном его род? Может, и собиралась, но пока не сделала этого. То, что она успела увидеть в быстро спрятанных глазах — огромную гарпию, раскинувшую оперённые крылья над сбившимся в покорную стаю крупнейшим драконьим кланом — этого она высказать попросту не успела. Только и вымолвила: «Гарпия. Я увидела в глазах гарпию». И всё. Больше ничего не успела.

И ни в чём не обвинила ничей род.

Громобомбар — крылатый дракон с характерной для них абсолютной памятью — он-то уж точно не мог усомниться в том, что слышал от Бланш, а чего не слышал. Потому снова возразил:

— Нет, послушай: она такого не говорила.

— Нет, говорила! — как-то пронзительно-жалко, вовсе не по-драконьи взвизгнул Финдарокрег.

Не таким ли голосом говорят гарпии? Да и движения у них, должно быть, очень похожи. Да и поза — точно у вороны над падалью…

Бланш окинула внимательным взором на зажмурившегося дракона-посетителя. Ну точно ведь: жмурится зря! Всё, что скрывает в тайниках глаз, отменно выражено в тоне, движениях и позе.

— Нет, говорила, говорила, говорила! — продолжал кипятиться визжащий дракон, количеством одинаковых слов тщась восполнить их легковесность. — Ах ты мерзкая клеветница! Ты достойна жестокой смерти! Ты умрёшь!!!

Он что, серьёзно? Тут Бланш, кажется, впервые за весь разговор по-настоящему забеспокоилась. От посланцев Гатаматар ожидаешь многого — но как правило, не угрозы немедленной расправы.

— Финдарокрег, да что на тебя нашло! — встревожился и Громобомбар. — Какая такая клеветница, ты о чём?

Визг дракона с опущенными веками стал громче и пронзительнее:

— Замолчи! Ты с ней заодно!!! — а когти заскребли заиндевевшую каменистую почву отшельничьего небесного островка.

Однако, рехнувшийся дракон — это бывает очень страшно. В особенности, как подумаешь, что могла не успеть испугаться, а тебя уже нет. Долго ли полоснуть острым когтем по незащищённой шее?

А ведь что стоило Гатаматар, которая провидицу недолюбливает, не уравновешивать Финдарокрега более лояльным спутником, а прислать двоих таких финдарокрегов. Тогда бы они спорили не о правомерности обвинения Бланш в клевете, а лишь о том, кому первому её порешить.

Финдарокрег совершил попытку. Он распахнул глаза, но сделал это лишь для того, чтобы верней дотянуться до провидицы когтистой лапой. В миг, когда он атаковал, в его безумных глазах надсадно хохотала гарпия.

Провидица чудом увернулась от удара. Отпрыгнула в самый последний момент, упала, больно проехалась плечом по камням. Вскочив на ноги, едва не пропустила повторную атаку.

Всё потому, что прикипела взглядом к картине, представшей в глазах одержимой твари. Там гарпия жирнела, набирала силы, а подвластный ей клан хирел, истончался.

Фигурки драконов худели, превращались в чешуйчатые мешки с костями — но ни один не выбрался из под осенившего их шатра оперённых крыльев. Жались к своей правительнице, дрожа от холода и благоговения, заискивающе улыбались больными редкозубыми пастями.

Да ведь Рооретрала надо спасать!

Между тем дважды промахнувшийся Финдарокрег расправил крылья, тяжело подпрыгнул. Известно зачем — чтобы спикировать на провидицу с высоты, наверняка достать её с лёту. Эту попытку безумца пресёк опомнившийся его товарищ. Метким ударом крыла подсёк его прямо на старте, навалился сверху, прижал к заиндевевшим камням отшельницьего островка, зашипел разъярённо:

— Прежде, чем будешь взлетать — охолодись!

— Ты пожалеешь! — с визгливыми нотками рычал обездвиженный.

— Громобомбар, — сказала Бланш, — ты сам видишь, что с ним происходит. Уведи его отсюда, будь добр. И проследи за тем, чтобы он сюда не вернулся, пока вы не доложитесь Гатаматар. Если же не получится… Что ж, ты и сам знаешь, что ей стоит поведать о нашей встрече.

— Великая Мать, он нагло лжёт, чтобы выгородить свою лживую бабушку, — прошелестел в ушах Гатаматар едва слышный шёпот.

Известно кто — новый Рооретралов посол старается. Зовут его Пендрамор, но выступает он не от своего имени, а от всего клана. И, кстати, старается зря, ибо перестарался. Чего добивался: настроить Гатаматар против полукровок? Так она и была против них настроена. Но имела серьёзные основания, а не те досужие измышления, которыми её потчует клан Рооретрала.

Бланш соврала? С чего бы это вдруг? Слух пущен раньше, чем она смотрела в глаза Яндротару? Кто и каким путём сумел бы подобное утверждение проверить?

— У Рооретрала появились новейшие секретные способы, — ухмыляется шёпот посла, — мы теперь точно знаем, кто врёт, кто не врёт, а кто врать собирается. Так вот, мы доподлинно знаем: Бланш собиралась врать.

Гатаматар отмахнулась крылом от посла, как наземная корова хвостом от назойливой мухи. Послушай заинтересованную сторону и подели на восемьдесят четыре — и то на треть ошибёшься.

Однако, хоть отмахивайся, хоть не отмахивайся — муха не отстанет.

— Запомни мои слова, Великая Мать, — не унимался посол обеспокоенного клана, — провидица Бланш собиралась сказать о близком рождении Драеладра ещё тогда, когда не надеялась что-либо увидеть! Когда же увидела в глазах Яндротара свою лживую весть — сама удивилась!

Фу ты, какие глупости!

— Слышишь ли ты, Блароботар, что мне сейчас шепчут? — спросила драконица громко, даже вызывающе громко.

— Слышу, — безмятежно ответил полукровка.

— И тебе есть, что ответить?

— Не в моём обыкновении, Великая Мать, отвечать на глупости.

Что ж, достойный ответ. Очень неплохо для полукровки.

— Наглая ложь! — снова зашипело в ушах. — Трусливая ложь!

«Наглая трусливая ложь»? Наглостью Бларобатара Божества-создатели не обделили, это да, но страха — нет, незаметно. В чём-то едва уловимом — в тоне, жесте, позе — тревога бы проступила. Раз её нет, нет и смыла подозревать ложь. Ибо откуда, в конечном счёте, берётся лживость, как не от избытка страха?

Уже то, что Бларобатар перед Матерью-Драконицей мог держаться прямо, в общем-то хорошо о нём говорило. Будь он подлым лжецом, то боялся бы, наверное, прогневить драконицу такого ранга.

— Лжёт, лжёт, лжёт, мы свидетельствуем! — зашептало хором сразу несколько Рооретраловых прихвостней. Ну что ты с ними будешь делать?

— Замолчать! — рявкнула Гатаматар.

Всякий шёпот испуганно смолк, а она сказала:

— Кто-нибудь один, кто имеет имя, пусть произнесёт сказанное в голос! И тогда я обяжу Бларобатара ответить.

Вызвался, к её удивлению, не посол клана, а не самый именитый Рооретралов родич — давний воспитанник Трембизолор.

— Все мы имеем славные имена, — сказал он, — да не всякому имени стоит снисходить до общения с полукровкой. Да, мы настаиваем, что весть о скором рождении нового Драеладра получена обманным путём.

Гатаматар кивнула Бларобатару. Тот произнёс.

— Предсказание получено. Оно правдиво. О чём толковать?

Гатаматар заметила:

— Прочитанное по глазам дракона, наверное, можно проверить. Но для того нужна другая провидица. Не менее надёжная в предсказаниях, чем Бланш. Есть у вас такая, драконы Рооретрала?

— Нет, — вывернулся Трембизолор. — Мы не ставим под сомнение увиденное. Мы сомневаемся в беспристрастности и доброй воле провидицы. Мы считаем, что она собиралась совершить предсказание раньше, чем получила подтверждение в глазах Яндротара. То есть — выигрывала время.

— Она выигрывала время, или всё же клан Рооретрала его проиграл? — обманчиво невинным тоном уточнил Бларобатар.

Что ж, хорошо отбивается. Впрочем, позиция соперников логически заведомо уязвима. Если бы со сменой династии поторопились, если бы она была закреплена решением Совета Старейшин — рождение нового дракона в отставленном от верховенства роду Драеладра ничего бы не изменила. Но по причине ли строгого следования драконьей традиции?

Нет, по причине ошибки Совета Старейшин, которую себе дороже было бы исправлять. Пока старейшая династия имеет шанс, она имеет и приоритет. О том Рооретралов клан хоть и не может забыть, но предпочитает не упоминать. Притворщики.

— Мы настаиваем, что Бланш хотела ввести совет в заблуждение, и если бы не нашла подтверждения в глазах Яндротара, всё равно бы… — скучно забубнил Трембизолор, заранее понимая, что никак своего тезиса не докажет.

— Я не знаю вашего источника сведений, драконы Рооретрала, — молвил Бларобатар, — но если таковой и есть, утаивание его от Великой Матери — само по себе преступление. И если даже предположить, что Рооретрал, воспользовавшись преступно сокрытым источником, сумел проникнуть в глубину мыслей провидицы Бланш — что это нам докажет? Только то, что у провидицы есть больше знаков для истолкования, чем только драконьи глаза. Я допускаю, что предварительные сведения о грядущем рождении Драеладра провидица получила ранее — менее надёжными методами. Потому-то, желая себя проверить, она заглянула в глаза Яндротара как более надёжный источник. Что в этих действиях должно смущать Мать-Драконицу?

Браво, полукровка!

Когда опытный переговорщик Трембизолор замолчал, не в силах подобрать новый довод, в спор неожиданно вмешался юный Мадротор. Как всегда, ни у кого не спросил позволения: ни у Гатаматар, ни у светил дипломатии своего клана.

Взвившись над местом, где он возлежал, на полтора своих корпуса — ради дешёвого эффекта, чтобы не окрылённому Бларобатару приходилось смотреть на него снизу вверх — красный дракон принялся ожесточённо спорить. По сути же, он повторил слово в слово все аргументы Трембизолора, только что опровергнутые находчивым полукровкой.

Ах, Мадротор, Мадротор… Этот дракон берёт натиском и нахрапом — имя у него такое. Но натиск и нахрап не во всех случаях срабатывают. Против сильных же спорщиков — не срабатывают никогда.

Расчёт Мадротора на эффект высоты также не оправдался — Бларобатар на него так и не посмотрел. Вместо того сказал прежнему своему собеседнику:

— Трембизолор, ты отбрасываешь цветастую тень. Она слишком самостоятельна, и не раз ещё тебя подведёт.

— Ты заплатишь за эти слова, двуногое ничтожество! — заверещала в воздухе тень и, приземляясь, попыталась двинуть Бларобатара крылом. Не удалось — всё-таки в зале было слишком много драконов, и тех, что расположились рядом с человечишкой, Мадротор задеть опасался.

— Остынь, Мадротор, — бросил тогда официальный посол Рооретрала, — скажу я.

Прозвучало солидно. Гатаматар с интересом подумала, что ж он теперь скажет. Но интерес быстро угас. Рооретралов посол упрямо повторял то, что ранее пытался нашёптывать на ухо, а также кое-что из того, что было им сказано наедине, в конфиденциальном полёте.

Совсем никакой фантазии — у целого клана! Правда, голос у посла поставлен неплохо, да и талант декламатора в наличии. Но то, к чему они приложены, начинает утомлять.

— Ты говоришь, яйцо снесено — это ложь! Ты говоришь, тебе не зачем лгать — есть, зачем! Ты для того говоришь, будто яйцо снесено, чтобы пророчество Бланш о снесённом яйце легче миновало проверку. Ещё бы: «зачем проверять пророчество, если мы можем проверить факт?». Но гнусная ложь всё равно остаётся ложью!..

— Скажите, посол, — преребил его Бларобатар, — если есть факт, почему бы Великой Матери в нём не убедиться?

— Так в том-то и дкло! — посол возвысил голос. — Проверить невозможно! У вас с провидицей Бланш и пророчества, и факты приводятся с опережением, — посол обернулся к Гатаматар. — Это так, Великая Мать, клянусь Рооретраловым тайнознанием! А значит, если мы даже все вместе прилетим в Ярал на инспекцию, и нам предъявят яйцо, снесённое женщиной Марципариной — что это докажет? Ровно ничего! Ибо яйцо Марципарина могла снести прямо сейчас, а рассказать о нём Бларобатар был волен три недели назад! То есть в период, когда Советом Старейшин решался вопрос, важный для всей нашей расы!..

Когда Гатаматар слушала эту версию событий в самый первый раз, в конфиденциальном полёте с послом, то невольно всему верила: звучит ведь правдоподобно!

Под влиянием той минуты она направила к старой Бланш Финдарокрега с Громобомбаром, а Бларобатара вызвала к себе на серьёзный разговор. Если низкие полукровки благородными драконами пойманы на лжи, надо сразу же строго разобраться, ведь так?

Непосредственно перед разговором с Бларобатаром посол опять изложил ей всё ту же версию событий. Она по-прежнему казалась убедительной, хотя однообразное повторение доводов показалось унылым.

Разговор с Бларобатара Великая Мать начала с подозрений, которые человечишка долгое время не мог развеять. Ведь он отрицал очевидное, как казалось тогда.

Что же случилось дальше? Пожалуй, вот что: посол начал шептать, и тем всё испортил. Зачем он шептал Гатаматар всё те же дважды слышанные ею слова? Подсказывал верные решения? Если подсказывал, значит, не верил, что Мать-Драконица способна их принять самостоятельно. Значит, пытался что-то решить за неё саму.

Он думал, Гатаматар это понравится?

Нет же, Гатаматар в тот момент понравилось истинно драконье достоинство и ум, с которыми держался обвиняемый полукровка.

— Прошу прощения, Великая Мать, обязательно ли мне что-то отвечать на чушь, которая сейчас прозвучала?

— Нет, достаточно. Не стоит умножать чушь.

Сравнительно благополучно спровадив посланцев Гатаматар, провидица Бланш отправилась в свой отшельничий домик и первым делом отогрела ладони о кирпичные стенки недавно погасшей печки.

Долгий вышел разговор. Долгий и неприятный. То-то и промёрзла до старческих костей. С крылатыми-то драконами в домишке не побеседуешь. Приходится торчать снаружи, на голом, как блин, небесном островек, открытом холодным ветрам. Этак никакая телогрейка не спасёт.

Ну да к морозу провидица привычна. Если бы не другой мороз, внутренний, который прячется под одеждой, тревожно щекочет спину, ознобом ползёт по коже, а то и сжимает желудок окаменевшим кулаком.

Страх! Давненько ты не посещал старуху.

Ведь подумать только: живёшь на отшельничьем островке среди безбрежного неба. Кто здесь бывает, кроме любимого внука? Кого внук пришлёт, тот и бывает. А кого не пришлёт, тот едва ли найдёт дорогу.

Остров «Новый Флёр» — маленький, никому не нужный. Идеально пустой, если не считать домика Бланш да мостков, заменяющих пристань небесным замкам. Идеально незаметный почти отовсюду.

Хорошо здесь прятаться, когда тебя ищут. Намного хуже — когда найдут. Место уединённое — ведь убьют, и никто не заметит!

Да, убить могли, и совсем недавно. Хорошо, что из тех двоих драконов чересчур справедливая гарпия стояла в глазах лишь у одного.

Бланш успела развести огонь в печи и поставить кашу, когда крышу домика сотряс резкий удар. Какое-то мощное тело стучало в неё со всей дури. Судя по мощи и дури, это вернулся Финдарокрег.

А что же Громобомбар? Ведь просмила его, так просила!

Провидица тайком выглянула в окно и увидела, как её недобрый знакомец делает второй заход. На сей раз удар по крыше был гораздо сильнее. Когтистая лапа, скрежетнув по кирпичной кладке, снесла печную трубу. Мелкие обломки кирпича накрыли печной очаг, загасили огонь, присыпали котелок с кашей.

С третьего захода свирепый Финдарокрег сорвал с дома крышу.

— Человечишка хочет спрятаться? — злобно захохотал он с небес прямо в лицо Бланш, неловко вжавшейся в стену в тесном закутке между столом и печкой. В безумных его глазах издевательски кривлялась гарпия.

Раз — и метким ударом крыла дракон развалил стол:

— Так будет с каждым! С каждым поганым выродком-полукровкой! С каждым Драеладровым выкормышем! Передавим по одному!

Из двоих драконов, посланных Гатаматар для учинения опроса провидице, обратно вернулся только один. И в каком виде: израненный, с порванными крыльями и навсегда потерянной ногой.

Несчастный возник в просвете главной пещеры Небесного дворца Гатаматар как раз под конец убедительного разгрома Бларобатаром последних доводов опоздавшего возвыситься клана.

— Не стоит умножать чушь, — сказала тогда Великая Мать, надеясь подвести итог. Но вместо итога влетел Громобомбар.

Влетел и упал, закатив глаза. Лишь из последних сил обернул обрывками крыльев кровоточащий обрубок ноги.

— Что случилось? Где Финдарокрег? — пыталась допрашивать воспитанника Гатаматар.

Тот был не в состоянии ответить.

— Нужен целитель! Немедленно! — послышались голоса.

— Я целитель, — склонидся над рухнувшим телом Бларобатар, — вернее, что-то в их ремесле понимаю.

— Целитель? Да он убьёт его! — истошно завопил Мадротор.

Алазарт ему с наслаждением врезал лапой. И хороший вышел удар: тугой, размашистый. Гатаматар такие удары уважает.

Что делал полукровка Бларобатар? Почти то же, что и сам раненый. За неимением других средств он резал кинжалом обрывки кожистых крыльев, чтобы верней обернуть ногу.

Перевязал, затянул — и кровь течь перестала. Надо надеяться, не потому, что вся уже вытекла.

— Что с Финдарокрегом? Что с Бланш? — в который раз спросила Великая Мать.

И дождалась. Глаза Громобомбара раскрылись, он явственно произнёс:

— Финдарокрег на неё напал.

Старая Бланш если в молодости и была одарена ловкостью, то за последующие годы с этим даром успела распрощаться. Не старушечье, вроде, дело сигать от преследователей в разбитые окна.

Оказалось, и старушечье тоже.

Финдарокрег совершил посадку прямо внутрь дома и старательно раздавил мускулистыми лапами всю деревянную мебель Бланш. Раздавил бы заодно с мебелью и её слабые кости — но уж тут она не далась, выпрыгнула в окно. Истязатель не стал её сразу преследовать. Зачем? Да куда она денется с небесного острова?

Небесный — он не наземный. Оттуда, по крайней мере, можно убраться вплавь. А отсюда — необходима дружественная спина дракона, либо целый воздушный замок. Без внешней помощи не уйти, не то умрёшь от страха и безнадёжной скуки в долгом свободном падении.

Финдарокрегу нравилось крушить пожитки Бланш прямо у неё на глазах. С одной стороны, хорошо, что у отшельницы не было ничего ценного. С другой стороны, уж она то догадывалась: чем больше нашлось бы предметов, тем дольше отсрочка.

Отсрочка перед тем, как одержимый дракон вплотную займётся тобой.

Хорошее ли дело отсрочка перед верной погибелью? Это ещё как посмотреть. С одной стороны — удлинение безнадёги. С другой — ведь может ещё произойти что-нибудь сомнительно-чудесное, которое не даст тебя в обиду. То, чего почти не бывает, но тоже имеет свой шанс.

Увлёкшийся погромом Финдарокрег не сразу заметил, что Бланш пропала. На самом деле не пропала, конечно, просто неплохо спряталась: забралась под ту самую крышу, которую безумный дракон снёс с дома сразу по возвращении.

— Провидица, ты где? Выходи! — закричал он страшным готосом.

Верно, надеялся, что Бланш испугается голоса и выйдет к нему на расправу. Она-то изведала испуг, но на голос его плевать хотела. Не пошла.

Пришлось Финдарокрегу разыскивать её самостоятельно.

Пока он её искал, произошло чудо: откуда ни возьмись налетел весь израненный дракон Громобомбар и точныи движением мощных челюстей откусил неразумную голову с его глупо задранной шеи.

— Почему Бланш тебя не перевязала? — недоумевал Бларобатар, когда Громобомбар сумел уже изложить происшедшее более-менее связно.

— Не решился приземлиться, — признался тот. — Крылья едва держали, толчковая нога потеряна, думал, стоит расслабиться — уже не взлечу.

Что ж, Громобомбар поступил единственно разумно. После неудачного для него воздушного поединка с товарищем всё же вернулся на островок Новый Флёр и спас от смертоубийства провидицу. Стоило ли ему там совершить посадку? Зависит от верности оценки собственных сил. Но то, что воспитанник выбрал скорее лететь предупредить Великую Мать, говорит о его достойном воспитании.

— Но чем объяснить то неистовство, в которое впал Финдарокрег? — этого Мать-Драконица всё же не уяснила.

— Его раздраконило упоминание о гарпии. Он почему-то сам соотнёс его со своим кланом, и сам же обиделся… — припомнил раненый.

Бларобатар же сказал с мрачной серьёзностью:

— Великая Мать, я прошу поскорее забрать провидицу с разорённого острова и на какое-то время дать ей крылатую охрвану. И чтобы в составе посланных к ней не было никого из клана Рооретрала.

— Я протестую! — возмутился посол клана. — Рооретрал не должен отвечать за поступки всякого полоумного отморозка.

— Протест понятен, но мы лучше перестрахуемся, — сказала Гатаматар.

Посол Рооретрала снова завёл свою заунывную песнь, и Мать-Драконица собралась уже под неё заснуть, когда Бларобатар обратился к ней со свежей просьбой.

— Мать-Драконица, — молвил он, — я, как все видят, являюсь драконом лишь по происхождению, а потому лишён одной из важных привелегий своих крылатых собратьев. Я говорю о возможности конфиденциальных прогулочных полётов…

— Да, — пошутила Гатаматар, — с тобой конфиденциальный полёт возможен лишь один, и в одном направлении — строго вниз.

Битком набитый драконами зал рассмеялся, но Бларобатара насмешка не смутила. Он продолжал, обращаясь уже не только к Гатаматар, а ко всем присутствующим:

— Однако же, я имею для Драконицы-Матери конфиденциальные сведения, прямо касающиеся последнего происшествия с провидицей. Поэтому я прошу присутствующих на время вылететь из этого зала, либо закрыть уши, либо же просто сделать вид, что ничего не слышали. Думаю, и последнего будет достаточно.

Гатаматар зорко оглядела зал. Никто не покинул дворец, никто не стал затыкать уши, но все отвернулись от неё и Бларобатара. Что ж, условная конфиденциальность соблюдена.

— Мои сведения касаются ленендарной фигуры гаприи, а также давнего и сегодняшнего состояния клана Рооретрала…

Посол страдальчески скривился, а Мадротор негодующе зарычал, но оба вовремя вспомнили, что ничего не слышат — и притихли.

— … а начну с банального утверждения, что раз провидица узрела гарпию, то ей стоит поверить. Каковы извечные, известные нам из легенд, атрибуты гарпии? Самые явные — осуждающий взгляд и характерный издевательский смешок. Гаденькое подхихикиванье, способное усиливаться до злобного хохота. Улавливаете ли вы нить рассуждения, Великая Мать?

— Улавливаю, — сказала Гатаматар, — ты хочешь сказать, что в самом имени Рооретрала отпечатано влияние гарпии? Что ж, интересная мысль.

— Это не всё. В людском легендарном своде (а другого мы не имеем) успешная битва с гарпией признаётся заслугой Кёсма из Алахара — человека, в своё время породнившегося с Драеладром посредством женитьбы на его сводной сестре Кешле, дочери Ашогеорна…

— Хорошо. Пропустим подробности.

— …что же касается самого Драеладра, то с гарпией он как будто бы не сражался. Но так ли это? Я утверждаю — нет!

— Легендарный Драеладр вышел на поединок с гарпией? Это что-то новенькое! — захихикал несдержанный Мадротор, забыв, что его здесь нет.

— По легенде, Драеладру принадлежит заслуга расколдования основателей трёх родов: Рооретрала, Ореолора, Горпогурфа, — вёл свою линию настойчивый Бларобатар. Сделал он это, опираясь на познанный в личном испытании драконий праязык, а также на волшебный ресурс Великой Кости Вселенной, также именуемой Лунным Пламенем…

— Долговато он говорит, а, Великая Мать? — язвительно произнёс Рооретралов посол. — Можно уже открывать уши?

— Рано, — парировала Гатаматар, — заткни их снова.

— Если считать, что заклятие «злобного хохота» наведено гарпией (или, возможно, кем-то более могущественным, но при её посредстве), то расколдования Рооретрала само по себе может расцениваться как удар Драеладра по силе гарпии, — продолжал Бларобатар, ничуть не заботясь о сокращении своей речи, — причём о действенности удара можно судить по тому факту, что до последнего времени — на протяжении долгих столетий властвования династии Драеладра — гарпия не поднимала голову.

— Сейчас, стало быть, подняла? В чём это видно и почему? — Гатаматар уже заранее понимала, что выслушает всё, сказанное Бларобатаром, но не хотела выглядеть пассивным слушателем.

— Начну с причин, — ответил разумный полукровка, — это, во-первых, потеря Лунного Пламени, за которую ответственен э… ныне безымянный серый дракон…

Ах да, припомнила Гатаматар, потому-то и стал безымянным, что был за такое ответственен.

— …во-вторых, смерть последнего властвовавшего Драеладра и реальная опасность, что династия прервётся. Вы помните, Великая Мать, что его смерти предшествовало? Помните ту тучу падальщиков, которая собралась над его островом и тем самым потребовала от людей из Ярала организовать сменное дежурство наёмных охотников?

Да, Гатаматар помнит:

— Продолжай!

— Ну так вот: падальщики, как и шакалы — это животные, находящиеся в подчинении гарпии. Есть даже идея, что они — пряиые её порождения.

— Смешно, — сказал посол Рооретрала и захихикал. — Извините, Великая Мать, я о своём.

— И я о своём! — сказал Мадротор и захихикал тоже.

— Что же касается современных проявлений гарпии в нашей жизни, то назову два, в которых полностью уверен. Первое — необычное поведение Финдарокрега…

— Ну, это частность! — вымолвил Рооретралов посол и даже не осёкся.

— …второе — необычный симптом, развившийся ныне в клане Рооретрала. Большинство драконов в нём… подхихикивает.

Бларобатар дал понять, что закончил, а клан Рооретрала кинулся отвечать. Первым подал возмущённый голос краснокрылый Мадротор:

— Так называемое «подхихикивание» Рооретрала — это полный бред! Я сам проверял и результат проверки доложил Матери-Драконице! Никто у нас не хихикает! Никто и никогда, — и он захихикал, невольно опровергая собственные слова.

— Согласен с юношей, — пробасил и посол клана, — это ваше «подхихикивает» — полная чушь. О ней нельзя говорить без смеха! — и он, не скрываясь, захохотал тоже.

Миг — и весь клан Рооретрала, включая и драконов смешанных кровей, разразился злобным заразительным хохотом.

Отсмеявшись, посол с издевкой сказал о Бларобатаре:

— Юноша далеко пойдёт! Как он ловко ввернул это требование «разговора наедине»! Ляпни он что-то при всех против нашего клана — мы б его живо привели в чувство. А так получилось — при всех, но «никто не обязан слушать». И знай клевещи напропалую…

А Мадротор подскочил к Бларобатару и сказал от себя — хотя, может, и тайные планы клана выболтал:

— Думаешь, нас обыграл, да? Не выйдет! А тебе теперь несдобровать. Знай: скоро родится настоящий дракон, и назовут его Бларобатаром. Смекаешь, червь? Он родится, а ты и знать не будешь. А когда он вырастет и окрепнет, тебе придётся с ним сразиться. И не захочется, ха-ха-ха, но придётся! Ведь не могут одновременно жить два дракорна одного имени!