Герои Ленинградского Неба

Г. ШАРПИЛО НА КРЫЛЬЯХ ПОБЕДЫ

Никто из молодых авиаторов не мог предположить, каким длинным окажется их путь к месту службы после выпуска из летной школы. А Все складывалось так хорошо! Начальник школы, представители партийных и советских организаций города поздравили их с окончанием учебы, получением военной специальности летчиков бомбардировочной авиации. Напомнив о том, что в мире очень неспокойно, что за пределами нашей Родины уже полыхает война, командир пожелал выпускникам успехов в дальнейшей службе в авиационных частях Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

Даже когда ярко блестевшие на солнце медные трубы военного оркестра заиграли «Интернационал» и все стоявшие в строю учебных эскадрилий стали как будто строже, а командиры вскинули руки к головным уборам,— даже тогда у многих из вчерашних курсантов не сходила с лица радостная улыбка.

Отгремели последние звуки «Интернационала», в то время Государственного гимна Советского Союза, и послышалась команда к торжественному прохождению мимо трибуны.

Снова грянули трубы — теперь уже известный авиационный марш,— и весь строй пришел в движение. Эскадрильи маршем проходили мимо трибуны.

Владимир Семенов, твердо чеканя шаг в такт полюбившемуся маршу, про себя напевал его слова, которые курсанты не раз пели в строю:

Наш острый взгляд пронзает каждый атом.

Наш каждый нерв решимостью одет.

И верьте нам, на каждый ультиматум

Воздушный флот сумеет дать ответ!

После торжественного обеда по случаю выпуска из школы молодые летчики впервые за многие месяцы учебы почувствовали себя свободными. Конечно, относительно — как может быть свободным от своих постоянных обязанностей человек, находящийся на воен-ной службе.

В конце дня их приглашали на прощальный вечер с концертом и танцами в Дом Красной Армии. А до вечера надо было собраться в дорогу — завтра утром молодые летчики специальным поездом уезжали на запад, почти к самой границе, где должна была начаться их боевая служба.

Володя Семенов и его друзья по учебе прошлись по военному городку, вышли на окраину — туда, где раскинулось летное поле, а на нем ровными рядами выстроились учебные самолеты У-2 и СБ — бомбардировщики.

Хозяевами таких скоростных машин молодым летчикам предстояло стать через несколько дней в боевых частях.

С летного поля они прошли в Ленинскую комнату учебного подразделения, постояли у карты, прикидывая примерный путь, который им предстояло совершить по железной дороге до Западной Белоруссии — места их будущей службы.

Через два дня, в пути, молодые летчики узнали, что началась война с фашистской Германией. Их поезд, как и многие другие, сутками стоял на запасных путях. Его обгоняли составы с боевой техникой и подразделениями Красной Армии, безостановочно мчавшимися туда, где полыхало пламя войны.

Третьего июля их состав на станции Тула загнали в тупик. Летчики побежали на вокзал, чтобы узнать, как обстоят дела на фронте. Еще издали они увидели многочисленную толпу, чутко прислушивавшуюся к каждому слову, доносившемуся из репродуктора.

Выступал Председатель Государственного Комитета Обороны И. В. Сталин. От имени Коммунистической партии и Советского правительства он обращался к советскому народу, воинам Красной Армии, разъяснял всю глубину опасности, нависшей над нашей страной, призывал не щадить сил для отпора врагу, для победы над ним.

— Вот такие дела, ребята,— сказал кто-то из летчиков.— А мы тут загораем. Пошли к коменданту!

Они дружно направились в вокзальное помещение. Войдя в комнату коменданта, увидели двух командиров — подполковника и капитана. Перебивая друг друга, стали рассказывать, кто они, требовать немедленной отправки на фронт.

— Ваш патриотический порыв понятен,— сказал подполковник.— Но вы, хотя и имеете специальность военных летчиков, еще по существу ими не стали, к боевым действиям не готовы. Ведь вы только научились летать, а в частях не служили.

На груди говорившего сверкала Золотая Звезда Героя Советского Союза. Она вызывала у молодых летчиков большое уважение — ведь в то время не каждому доводилось встретить человека со столь высокой наградой.

— Слыхали сводку с фронта? Враг силен и жесток. Он рвется в глубь страны. У него превосходство в авиации и другой технике. Чтобы остановить его, надо действовать не только смело, но и умело, бить на земле и в воздухе. Поэтому в Наркомате обороны приняли решение: в учебном авиационном полку, которым я командую, продолжить ваше обучение.

В подтверждение своих слов подполковник показал телеграмму из Наркомата обороны, предписывавшую разыскать находившихся в пути выпускников авиашколы и зачислить их в учебный авиационный полк для продолжения их подготовки к боевым действиям.

Приказ есть приказ. И они снова стали курсантами, детально изучали устройство самолетов, их вооружение, принципы и тактику боевого применения.

Конечно, многие теоретические вопросы теперь отпали. Поэтому больше времени отводилось на практические действия, полетам — вначале с инструктором, а потом и самостоятельно.

Наступил день, когда командир полка велел построить всех курсантов.

— Ну вот вы и стали штурмовиками,— сказал подполковник, обращаясь к курсантам.— Поздравляю вас с этим важным событием в вашей военной жизни! Конечно, чтобы быть настоящими воздушными бойцами, того, чему мы вас обучали, недостаточно. Главное вы получите в бою. Там!..

После минутной паузы подполковник продолжал:

— Завтра летчики первой и второй эскадрилий отбывают на фронт.

Заметив движение в шеренгах третьей эскадрильи, командир полка строго взглянул на стоявших в строю и, несколько повысив голос, повторил:

— Первой и второй эскадрилий! Желаю вам, друзья, боевого счастья! Деритесь с фашистами умело и смело. Как и подобает защитникам социалистического Отечества.

Командиры увели эскадрильи, отправлявшиеся на фронт. А в третьей с нетерпением ждали, что же им скажет подполковник.

— Вы, конечно, понимаете, что летчиков готовит не только наш полк, не одна школа. Труженики тыла многое делают для того, чтобы ликвидировать превосходство врага в технике, создали новые ее образцы. В наш полк прибывают новые машины. Это двухместные штурмовики конструктора Ильюшина — Ил-2. Они уже прошли боевую проверку и показали себя с самой лучшей стороны. Ил-2 — бронированный штурмовик, с двумя пушками, двумя пулеметами, имеет реактивные установки, может брать бомбы весом до полутонны. У гитлеровцев такого самолета нет. Так что будем завтра встречать наши «илы».

Было интересно посмотреть на новые машины, как говорится, пощупать их своими руками. И в то же время...

Пять лет прошло с тех пор, как прозвучал для Владимира Семенова последний школьный звонок. Пять лет он стремится к тому, чтобы, став специалистом, приложить свои руки, знания с пользой для родной страны. И все пока безрезультатно.

Отец советовал Владимиру после окончания восьми классов поступить в железнодорожный техникум. Можно было учиться в Ашхабаде, где родился. Владимир решил по-иному: поступил в Ташкентский текстильный техникум, чтобы стать мастером текстильного производства.

Окончив первый курс, вместе с Николаем Литвиненко уехал на Волгу. В Вольске устроились электромонтерами в СМУ. Одновременно занимались в аэроклубе. Затем поступили в школу пилотов, стали военными летчиками... Теперь вот снова!

— Сколько же можно учиться! — сетовали они.-* Так и война закончится. И пороху не понюхаешь.

Сетуй — не сетуй, а Ил-2 пришлось осваивать.

Наконец подошла и их очередь.

Весной 1943 года их вызвали в штаб полка и вручили каждому предписание о назначении в действующую армию.

В кабинете командира полка находился незнакомый летчикам капитан. По внешнему виду, по наградам на груди было видно — фронтовик.

— По заданию командования, товарищ Семенов,— сказал Владимиру командир полка,— комплектуется отдельная корректировочно-разведывательная эскадрилья. Работать она будет на знакомых вам штурмовиках Ил-2. Вы назначены летчиком одного из таких экипажей.

— Товарищ подполковник! Как же так? Чуть не два года доучивали — и опять не в бой!

— Разрешите, товарищ подполковник, ответить молодому товарищу,— заговорил капитан и назвал свою фамилию: — командир вашей эскадрильи капитан Неменко. Так вот, товарищ Семенов. Вы военный человек и должны знать, какое огромное значение для успеха в бою имеет разведка. В том числе и воздушная. Чтобы успешно бить врага, надо знать, каков он, на какой местности укрепился, какой техникой, какими резервами располагает. Воздушный разведчик в отличие от сухопутного — всегда у противника на виду, всегда под огнем. Так что войну почувствуете даже тогда, когда на вашем участке затишье.

Участок фронта, на котором начал свою боевую деятельность летчик разведывательного штурмовика Ил-2 младший лейтенант Владимир Кузьмич Семенов, вошел в историю Великой Отечественной войны под названием Курская дуга.

Здесь, на Орловско-Курском выступе гитлеровцы хотели взять реванш за разгром своих войск под Сталинградом. Советское Верховное Главнокомандование сумело своевременно раскрыть замысел врага и активной обороной в течение нескольких месяцев стремилось измотать и обескровить его. И конечно, авиация сыграла важную роль не только в том, что наносила беспрерывные удары по вражеским позициям, но и в том, что умело вскрывала систему обороны противника, места сосредоточения его живой силы и техники.

Под прикрытием истребителей Владимиру Семенову приходилось на своем «ильюшине» вылетать далеко за передний край, подолгу кружить над расположением противника, создавая условия для того, чтобы штурман Николай Кубасов сфотографировал все, что могло представить интерес для нашего командования, для нашей артиллерии и авиации.

Фотографирование велось через бомболюки качающимися широкозахватными авиафотоустановками. Как понял Владимир, Николай Иванович Кубасов был мастером воздушной съемки. Результаты разведки зависели, конечно, не только от Кубасова, но и от летчика, от его умения, выдержки, смелости. А Владимиру Семенову, всей душой рвавшемуся на фронт и наконец оказавшемуся здесь, было еще ой как далеко до совершенства.

Когда обстрел фашистской зенитной артиллерии казался особенно плотным и хотелось круто отвернуть в сторону от протянувшихся с земли трасс, в наушниках раздавался твердый, уверенный голос штурмана, как бы угадывавшего, что должно твориться в душе молодого летчика.

— Спокойно... Так держать! Скорость не прибавлять... Снимаю!.. Хорошо... Еще заход!.. Так держать!.. Снимаю!

Спокойный голос штурмана придавал уверенности и летчику. Но, пожалуй, самое большое впечатление на Семенова произвели результаты разведки.

Как-то вечером после нескольких вылетов Владимира Семенова и Николая Кубасова вызвали в штаб.

— Глядите на свою работу! — сказал находившийся здесь командир эскадрильи капитан Неменко.

— Вот это да! — невольно вырвалось у Владимира.

То, во что у него не было возможности пристально вглядываться, пока они «утюжили» занятую противником территорию, отчетливо отпечаталось на снимках. Видны были и ломаные линии траншей, позиции артиллерийских и минометных батарей, пехотные колонны, и бензовозы, направлявшиеся к роще, где могли быть танки или склад с горючим. И многое другое.

— А вот здесь, Володя,— показал Кубасов на один из снимков,— ты вильнул. Видишь: снимок смазан. А здесь был крен — окопы задрались в небо.

— Так ведь «мессер» мчался навстречу!

— Истребители же перехватили его, не дали атаковать нас.

— Кто же знал, что все закончится хорошо. Да и вильнул я как-то невольно... Все-таки здорово у тебя получается!

— Не у меня, а у нас.

— Ну, у нас,— согласился Владимир.— Вот бы долбануть в эту рощицу из бомбардировщиков!

— Все это немедленно отправляем в штаб фронта,— сказал командир эскадрильи.— А вам, Кубасов и Семенов, завтра предстоит разведать вот этот участок.

Летчики отметили на картах район, интересовавший командование, и пошли готовиться к предстоящему боевому дню.

Теперь во время боевых вылетов Семенов пристальнее вглядывался в местность, многое замечал и даже иной раз подсказывал Кубасову, что, по его мнению, следовало бы «отщелкать» фотоустановкой. Преодолевая напряжение, связанное с сознанием опасности, он старался вести самолет спокойно, без рывков, виляний, помня, что их постоянно сопровождают и охраняют истребители, готовые в любую минуту броситься на «мессеров», прикрыть собой боевых товарищей.

За успешные разведывательные действия в период обороны и подготовки контрнаступления летчики разведывательной авиаэскадрильи капитана Неменко удостоились государственных наград. Высоко был оценен труд и молодого пилота, Владимира Семенова. Ему вручили ордена Красной Звезды и Отечественной войны II степени.

С каждым новым заданием Владимир действовал увереннее, смелее.

Как-то один из «мессершмиттов», прорвавшись сквозь огонь советских истребителей, стрелой понесся навстречу «ильюшину». На какой-то миг опередив его, Владимир прошил врага длинной пулеметной очередью. В другой раз Николай Кубасов сразил фашистского истребителя, пикировавшего на «ил» сверху.

В январе 1944 года шла интенсивная подготовка к полному снятию блокады Ленинграда.

К решительному наступлению готовились войска Ленинградского фронта, авиация и артиллерия Краснознаменного Балтийского флота, части и соединения Волховского и 2-го Прибалтийского фронтов.

Как и всем частям, воздушным разведчикам приходилось решать большие и трудные задачи. За время блокады противник создал вокруг города на Неве мощную, глубокоэшелонированную в инженерном отношении оборону. В нее входили многочисленные узлы сопротивления и опорные пункты с круговой обороной, развитая система траншей и отсечных позиций. Помимо долговременной обороны непосредственно вокруг Ленинграда были созданы сильно укрепленные рубежи «Пантера» в районе Пскова и Острова и «Танненберг» между Финским заливом и Чудским озером. Гитлеровцы настолько были уверены в прочности своей обороны вокруг Ленинграда, что объявили ее «неприступным Северным валом».

Воздушной разведке было необходимо не только детально изучить объекты для нанесения по ним ударов авиации и артиллерии во время прорыва обороны противника, но и корректировать артиллерийский огонь во время продвижения наших частей вперед.

Авиационная эскадрилья, в которой служил Владимир Семенов, к тому времени уже действовала в составе отдельного корректировочно-разведывательного авиационного полка.

Лейтенант Семенов летал теперь с лейтенантом Владимиром Галичем. Штурман Галич окончил артиллерийское училище и в вопросах воздушной разведки и артиллерийской стрельбы разбирался очень хорошо.

Когда была полностью снята блокада города на Неве и Ленинградский фронт во взаимодействии с Прибалтийскими фронтами все дальше и дальше теснил противника на запад, работы у воздушных разведчиков прибавилось. Теперь Владимир Галич корректировал стрельбу наших артиллеристов, которые, передвигаясь вслед за «царицей полей», расчищали ей дорогу меткими огневыми налетами.

— Мы теперь с тобой воздушные артиллерийские наблюдатели,— говорил Галич товарищу.— Наш НП — там, в небе. Засекаем цель, передаем данные для стрельбы на батарею, ведем пристрелку, корректируем огонь артиллеристов, пока все не взлетит вверх тормашками.

Буквально через несколько дней они вместе с артиллеристами разгромили важную цель.

А было это так. Экипажу поставили задачу корректировать огонь артиллерии по крупному железнодорожному узлу. Воздушная разведка установила, что на станции скопилось несколько составов с боевой техникой, которую фашисты уже начали выгружать. Лесистая местность скрывала цель от артиллеристов, но находилась на расстоянии, доступном их дальнобойным пушкам.

Обстрел железнодорожного узла продолжался часа четыре. Зная по карте место нахождения батареи, Галич довольно точно определил направление и прицел для стрельбы по одному из эшелонов. Передав по радио данные на огневую позицию, он произвел пристрелку, затем перешел на поражение. Огневым налетом эшелон был разбит.

Владимир Семенов как можно медленнее и как можно ниже «проплывал» над железнодорожными путями. Совершив круг, он позволял Галичу начать пристрелку следующего эшелона, дать команду на огневой налет.

От нападения с воздуха нашего корректировщика защищали истребители. А с земли навстречу ему неслись огненные трассы. Машину буквально изрешетило осколками, но она вела себя безотказно. С помощью авиаторов артиллеристы разбили несколько составов. Во многих местах вспыхнул пожар. Станцию и прилегающие к ней пути затягивало густым, черным дымом.

Сквозь этот дым летчики заметили, что один из составов сдвинулся с места, сделал попытку уйти за пределы станции.

— Видишь? — крикнул Семенов.

— Вижу! Черт возьми, не успею пристрелять цель.

— А мы его сейчас по-другому!

«Ильюшин» описал круг, зашел к составу с хвоста, снизился до предела и полоснул эрэсами по паровозу.

Раздался сильнейший взрыв. Взметнувшееся над паровозом пламя, перекидываясь с вагона на вагон, вскоре охватило весь эшелон.

— Здорово ты его! — послышался в шлемофоне голос Галича.

Семенов, кивнув головой в сторону товарища, поднял большой палец левой руки вверх. Дескать, оба мы неплохо поработали. И тут же мелькнула мысль: «Что бы мы могли сделать, если бы не понимали друг друга с полуслова?»

Конечно, они были под стать друг другу — смелые воины, настоящие мастера своего дела. Это и позволило им успешно выполнить задачу по разгрому вражеского железнодорожного узла, за что оба были награждены орденами Красного Знамени.

О признании высокого боевого мастерства воздушных разведчиков-корректировщиков говорит и тот факт, что, когда не удавалось «разгрызть крепкий орешек» в обороне противника пристрелкой с наземного наблюдательного пункта, командующий артиллерией Ленинградского фронта генерал-лейтенант Г. Ф. Одинцов просил авиационное командование выделить для корректировки стрельбы артиллерии экипаж Семенова — Галича.

Он же, командующий артиллерией фронта, от имени Военного совета фронта вручил лейтенантам Семенову и Галичу ордена Красного Знамени.

А впереди был еще целый год напряженных боев. За это время Ленинградский фронт изгнал фашистов из Эстонии, во взаимодействии с моряками Краснознаменной Балтики освободил острова Моонзундского архипелага. Воины Карельского фронта во взаимодействии с Северным флотом очистили от врага советское Заполярье. И везде наземным войскам активно помогали авиаторы — штурманы, бомбардировщики, истребители, разведчики, корректировщики...

На заключительном этапе войны в состав Ленинградского фронта вошли войска двух Прибалтийских фронтов. Под руководством Маршала Советского Союза Л. А. Говорова планировался разгром курляндской группировки противника, цеплявшегося за каждый километр захваченной им советской земли.

После вылетов снова и снова приходилось «штопать» раны «ильюшину», нанесенные ему фашистскими зенитчиками или нападением с воздуха.

Однажды его подбили над территорией, занятой противником, далеко от линии фронта.

— Была повреждена плоскость. Машина теряла устойчивость, плохо слушалась рулей,— рассказывал Владимир Кузьмич.— А тут еще появилась пара «мессершмиттов», летчики которых, очевидно, решили, что смогут без труда разделаться с подбитым самолетом. «Тяни! — крикнул мне Галич.— А я буду отбиваться». Теперь вся тяжесть поединка легла на плечи моего товарища. Пока Галич отстреливался от «мессершмиттов», я старался удержать машину в горизонтальном положении, тянул к линии фронта. И, как видите, дотянул.

К вечеру мы добрались в часть, представили результаты разведки. И тут мне хочется сказать доброе слово о наших боевых друзьях — авиатехниках и механиках. Всем приходилось нелегко. А они — в зной и стужу, днем и ночью, сутками не отходя от наших израненных самолетов, восстанавливали их, чтобы мы снова могли подняться в воздух, снова могли бить врага.

Так и в тот раз. Через несколько дней мы с Галичем снова взлетели на своем «иле» и приступили к фотосъемкам, кружа над позициями противника, маневрируя между разрывами зенитных снарядов.

Каждая из вынужденных посадок памятна Владимиру Кузьмичу по-своему. Но особенно — последняя. Зенитным огнем у «ила» были выведены из строя все приборы.

Владимиру Семенову удалось дотянуть до ближайшего аэродрома, на котором базировался штурмовой авиаполк, и удачно посадить самолет.

Авиатехники, механики штурмового полка делали все возможное, чтобы восстановить самолет. К вечеру того же дня экипаж прилетел в свой полк. Трудно передать радость боевых друзей, узнавших, что их однополчане живы и невредимы.

— Данные фотосъемки сохранились? — спросил командир.— Очень хорошо.

Ночью летчики проснулись от выстрелов. Выхватив пистолеты, бросились к выходу.

— Победа! — кричали кругом.— Слышишь, старший лейтенант? Победа! — И огненные полосы снова устремлялись в небо.

31 мая командующий Ленинградским фронтом доложил Верховному Главнокомандующему, что курляндская группировка гитлеровцев перестала существовать.

В тот же день Военный совет фронта рассматривал реляции о награждении воинов, отличившихся при окончательном освобождении Ленинграда от блокады и в последующих боях при освобождении Прибалтики.

— Старший лейтенант Семенов Владимир Кузьмич, летчик корректировочно-разведывательного полка,— зачитывал секретарь Военного совета.— Представляется к награждению орденом Ленина.

— Семенов... Что-то знакомая фамилия.

— Помните, товарищ Маршал Советского Союза, я вам рассказывал об этом экипаже,— сказал командующий артиллерией фронта генерал Г. Ф. Одинцов.-— Боевые ребята. Это они помогли нам тогда разгромить железнодорожный узел. Да и десятки других объектов. Полностью произвели перспективное фотографирование обороны курляндской группировки. Одним словом, геройские ребята.

— Если геройские, значит, надо повысить награду. Представим к Золотой Звезде.

Члены Военного совета согласились с предложением. И там, где в наградном листе было написано «представляется», Маршал Советского Союза дописал:

«...к присвоению звания Героя Советского Союза». И подписал: «Командующий Ленинградским фронтом

Л. А. Говоров».