Герои Ленинградского Неба

Г. МУРАШЕВ

МАСТЕР ШТУРМОВЫХ УДАРОВ

Детство у Митрофана Петровича Краснолуцкого, как и у большинства ребятишек, родившихся до революции, не было радостным. Семья большая, концы с концами сводить трудно. Когда он отходил четыре года в школу, отец погладил сына по голове, что делал в исключительных случаях, и тихо сказал:

— Грошей нема, Митроша. Пойдешь работать.

Летом Митрофан трудился на ремонте железной дороги, зимой возил на станцию и со станции грузы. Выкраивал время, пахал, сеял, косил для семьи.

Но вот грянула революция. Слобода Калач, так же как и неподалеку раскинувшаяся станица Вешенская, бурлила. Молодежь принимала активное участие в борьбе за Советскую власть. В огне классовых битв твердели характеры, крепла идейная закалка юношей и девушек. Вместе со сверстниками приобщался к строительству новой жизни и Митрофан Краснолуцкий. В 1929 году его избрали секретарем комсомольской ячейки.

Он не захотел дожидаться призыва в Красную Армию — пошел служить добровольно. Был пехотинцем, мотоциклистом, техником самолета, звена, а потом окончил училище летчиков.

В конце 1939 года началась советско-финляндская война. Жестокий мороз сковал все вокруг, но люди оказались сильнее. Суровой природе они противопоставили волю, мужество, героизм, находчивость. Авиаторы, помогая пехотинцам и артиллеристам, разрушали железобетонные сооружения, бревенчатые накаты блиндажей, коммуникации врага, железнодорожные узлы.

Как-то, возвращаясь из очередного боевого полета, Митрофан Петрович заметил впереди по курсу всплески огня. Он направил туда самолет, но... под крылом оказались лишь редкие кустики и белое безмолвие.

«Показалось или так ловко маскируются?»— подумал пилот. Вернувшись на свой аэродром, доложил обо всем командиру полка. А тот уже знал, что с финской стороны по нашей территории бьет дальнобойное орудие. Судя по тому, где падали снаряды, они были посланы из района, который засек Краснолуцкий.

На следующий день командир полка вызвал летчика, пододвинул ему карту.

— Покажите-ка, старший лейтенант, место, где вы увидели огненные всплески.

— Вот тут,— уверенно показал летчик.

— Не ошибаетесь?

— Нет.

— Хорошо,— сказал командир.— Отыщите это орудие и уничтожьте его.

Краснолудкий вышел в тыл противника и неожиданно появился над целью. Враг не успел закатить орудие и полностью выдал себя. Старший лейтенант сделал «горку» и с высоты обрушил бомбовый запас. Закамуфлированное орудие подпрыгнуло от взрыва и опрокинулось набок. В воздух поднялся огромный столб огня и дыма. Не было сомнений в том, что летчик прямым попаданием взорвал еще и склад с крупнокалиберными снарядами. За этот полет старший лейтенант Краснолудкий был награжден орденом Красного Знамени.

К лету 1941 года 65-й штурмовой авиационный полк, командиром первой эскадрильи в котором был капитан Краснолудкий, перебазировался в лагеря. Сам Митрофан Петрович получил приказ вылететь во главе группы летчиков и штурманов за новыми самолетами Ил-2.

Изучали самолет на заводе по ускоренной программе. Краснолудкий успел выполнить два полета. По договоренности с директором завода было решено 22 июня всем сделать по два вылета и после этого перегонять самолеты в полк.

Митрофан Петрович вошел в кабинет директора завода. Там уже был командир части, в которой группа летчиков состояла на довольствии. Оба были чем-то озабочены. Директор взглянул на часы, встал и включил радио.

— Говорит Москва! Работают все радиостанции Советского Союза!

В Заявлении Советского правительства было сказано. что фашистская Германия, нарушив договор, без объявления войны напала на Советский Союз. Заявление заканчивалось словами: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!»

В тот же день капитан М. П. Краснолуцкий получил приказ шестеркой Ил-2 вылететь в свой полк.

Оказалось, что за это время первая и третья эскадрильи под командованием майора Белоусова перебазировались на Карельский перешеек. Вторая стала костяком еще одного полка, который возглавил подполковник Витрук, впоследствии Герой Советского Союза. Первая эскадрилья уже летала на боевые задания на полный радиус действия.

Краснолуцкий погнал штурмовики в полк Витрука. В течение месяца помогал бывшим однополчанам осваивать новый самолет. С сожалением передал свою шестерку Витруку, а сам на И-15-бис, старом, изношенном биплане, вернулся в район дислокации своей эскадрильи.

В конце июля эскадрилья Краснолуцкого в составе 65-го штурмового полка по приказу командующего перебазировалась на безымянный аэродром. Покидать хорошо налаженное хозяйство было жалко, но между Ладожским и Онежским озерами создалась напряженная обстановка. Фашистские войска наступали в направлении Лодейное Поле — Тихвин. Летчикам Краснолуцкого предстояло оказать помощь нашим наземным частям и подразделениям.

Ориентировка над лесистой местностью с массой озер была очень сложной. Приспособились по компасу и времени выходить на крупный ориентир (большое озеро), а дальше уже искать цель методом детальной ориентировки. Короткие белые ночи, частые полеты, большое напряжение предельно утомляли. Но летчики мужественно переносили трудности.

Однажды авиаторов подняли раньше обычного: стрелки часов показывали два часа ночи. Командир полка сообщил, что разведчики обнаружили склад с боеприпасами, с которого по мосту через реку Видлицу подвозят снаряды к вражеским артиллерийским батареям.

— Склад и мост надо уничтожить,— приказал он командиру эскадрильи.

Краснолуцкий ответил: «Есть!» — и быстро направился к самолетам. Летчики поджидали его. Приказав вынуть карты, Митрофан Петрович указал место дислокации объекта, объяснил особенности полетного задания.

Гитлеровцы не ожидали налета в половине третьего утра, а потому советские летчики прошли на цель беспрепятственно и с высоты 900 метров устремились в атаку. Второго захода делать не пришлось: склад взлетел на воздух. А еще через несколько минут так же удачно был уничтожен мост.

Работали в те дни много и эффективно. Вот выписка из истории полка: «8 июля эскадрилья, ведомая капитаном М. Краснолуцким, разрушила мост и взорвала склад с боеприпасами; во время второго вылета уничтожила вражескую батарею. 10 июля — роту солдат и несколько танков. 12 июля — автоколонну численностью до 20 машин. 19 июля — штаб бригады в районе Кирка — Руоколахти. 21 июля вывела из строя скопление пехоты численностью до роты и пять вражеских танков».

В районе реки Видлица шли ожесточенные бои. Рано утром 16 августа 1941 года третья штурмовая эскадрилья во главе со своим командиром старшим лейтенантом Караевым ушла на задание с целью нанести удар по автоколонне противника в районе Ведлозера. При подходе к цели попала под сильный заградительный огонь зенитной артиллерии. Несколько самолетов были подбиты. Из-за малой высоты летчики не успели воспользоваться парашютами и погибли. Погиб и старший лейтенант Караев.

Полк тяжело переживал случившееся. Митрофан Петрович, сдержанный и в обычных условиях, на этот раз был особенно молчалив. Он собрал эскадрилью и, почтив память погибших минутой молчания, сделал обстоятельный разбор неудавшегося полета. А в конце сказал, что погибли прекрасные летчики, что долг живых — отомстить врагу.

... К цели шли на бреющем. Это позволяло скрыться на зеленом фоне лесного массива от истребителей противника и избежать прицельного огня с земли.

Вышли на Ведлозеро. Впереди по курсу с небольшим превышением кружился «Мессершмитт-110». Командир эскадрильи решил, что один самолет им не помешает, и, резко набрав высоту, приступил к поиску цели. С высоты 1100 метров обнаружил ее. Качнул крылом, перевел самолет в пикирование, сбросил бомбы. Его маневр повторили подчиненные.

На повторном заходе он услышал треск вражеского пулемета. Оглянулся — точно: на хвосте «висел» «Мессершмитт-109Е».

В кабине что-то посыпалось. Запахло дымом. Уйти от скоростного истребителя непросто. Решил пикировать до самого леса. Расчет оказался точным. Враг, опасаясь врезаться в землю, отстал.

Митрофан Петрович тут же потянул ручку управления на себя, набрал высоту и прямо перед собой увидел еще один «мессершмитт». Фашист шел на него. Краснолуцкий дал очередь. Тот — ответную. Расстояние быстро сокращалось.

До сих пор Митрофану Петровичу не доводилось применять таран. Но он был уверен в себе и, если бы понадобилось, раздумывать не стал. И вот эта необходимость, кажется, пришла. Упустить врага и позволить ему и дальше бомбить, стрелять, наносить разящие удары по советским войскам он не мог. Мгновенно принял решение — таранить!

Другого решения и не могло быть. Как только самолеты пошли в лобовую атаку, командир эскадрильи уже знал, что будет таранить. В сознании всплыл образ матери Павлины Ивановны. «Дождется ли меня?..» — с сожалением подумал Митрофан Петрович, но понимание того, что если и погибнет, то не бесцельно, вселило силы, уверенность. Белесый круг пропеллера вражеского самолета быстро приближался.

Но что это? Перед взором Краснолуцкого возникло на долю секунды желтобрюхое тело чужого самолета. Огрусил фашист?!

Митрофан Петрович энергичным движением ручки управления подправил машину и нижней плоскостью и стойкой шасси ударил по хвостовому оперению самолета врага.

Потом, после боя, в котором его семерка тихоходных машин одержала победу над десятью скоростными «мессершмиттами», он будет анализировать свои действия и с удовлетворением придет к выводу: ошибок допущено не было. Все летчики действовали смело, решительно, технически грамотно. Лейтенант Горюн, у которого был сбит самолет, выпрыгнув с парашютом, раскрыл его не сразу, а лишь в нескольких десятках метров от земли и тем самым не дал расстрелять себя в воздухе. Через день он был уже на своем аэродроме и снова повел звено на штурмовку вражеских позиций. —

Краснолуцкий еще до этого боя был представлен к награждению орденом. Командование, отдавая должное мужеству летчика, вернуло представление к ордену и представило его к званию Героя Советского Союза. Слух о героическом поведении командира авиационной эскадрильи быстро облетел войска. Имя Митрофана Петровича Краенолуцкого стало широко известно на всех фронтах.

19 августа вражеские войска возобновили наступление на петрозаводском и олонецком направлениях, но встретили упорное сопротивление войск 7-й армии и были остановлены. 65-й штурмовой авиационный полк перебазировался под Петрозаводск. Митрофан Петрович стал заместителем командира полка.

В начале сентября противник вновь перешел в наступление. После тяжелых боев с превосходящими силами противника наши войска 2 октября оставили Петрозаводск.

Немецко-фашистское командование решило захватить Мурманск, перекрыть движение поездов по Кировской железной дороге и лишить таким образом нашу страну связи с незамерзающим портом, а через него — с союзниками. С этой целью оно сосредоточило в Заполярье отборные войска в составе гренадеров-эсэсовцев, горных егерей, тирольских стрелков, а также летчиков-асов 5-го воздушного флота.

65-й штурмовой полк был перебазирован на другой аэродром и уже в составе Карельского фронта, командующим ВВС которого был назначен Герой Советского Союза генерал-майор авиации Т. Т. Хрюкин, принял участие в боевых действиях.

Генерал Хрюкин с первых же дней стал принимать экстренные меры по увеличению численности самолетного парка, подбору кадров, обучению и воспитанию подчиненных. Поощрял умелых летчиков, подмечал все новое, внедрял в жизнь наиболее прогрессивные методы организации учебы и ведения воздушных боев.

Тимофей Тимофеевич Хрюкин, сам отменный летчик, внимательно выслушивал мнения воздушных бойцов. Как-то раз, в беседе с летчиками эскадрильи Краенолуцкого, он услышал:

— Товарищ командующий, а почему мы, штурмовики, летаем большими группами?

— То есть? — живо обернулся на голос генерал.

— Мы вот тут прикинули и пришли к выводу, что летать на штурмовку объектов надо звеньями, а еще лучше парами. Меньше потерь будет.

— Так, так, так... Это интересно. А что скажет заместитель командира полка? — обратился он к Митрофану Петровичу.

— Это мнение общее, товарищ командующий. Мы уже проверили на практике: эффект выше, потерь меньше.

— Ну а как вы фашистов в страхе целыми сутками держите? Расскажите.

— Да просто все, товарищ командующий,— все так же обстоятельно говорил Краснолуцкий.— Не спешим от боекомплекта освободиться. Придем на цель, сбросим бомбочку и уходим. Вернемся, сыпанем очередью из пулеметов и опять скрываемся. Бывает, что и ложные атаки делаем. Фашист по существу труслив. Вот он и сидит, как мышь в норе, боится голову поднять. А в это время наши подразделения перестраиваются, окапываются, подбираются на расстояние прямого выстрела.

— Молодцы! Действительно просто. Но, говорят, вы и ночью летаете, да еще без прожектора?

— Летаем, товарищ командующий. Прожектор у нас есть, но плохонький, отказывает часто. Вот и пользуемся осветительными ракетами.

Живая заинтересованность командующего авиацией фронта была приятна авиаторам. От его внимания не ускользали даже такие мелочи, как наличие водомаслогреек, добротных рукавиц для оружейных мастеров и механиков, шоколада в летных столовых. Самый молодой из генералов в Советских Вооруженных Силах, стройный, красивый, Тимофей Тимофеевич был обаятельным человеком. Обаяние его сказывалось во всем: в отношении к людям, в заботе о них, в умении разделить радость и горе, отметить заслуги...

— Митрофан Петрович,— обратился он при очередной встрече к майору Краснолуцкому,— мне доложили, что вас представляли к званию Героя Советского Союза. Это так?

— Было, товарищ командующий. Как раз перед созданием Карельского фронта.

— Та-а-к,— проговорил Хрюкин,— Ленинградский фронт представлял? Разберусь.

И не забыл, выполнил свое обещание. В январе 1942 года майору М. П. Краснолуцкому было присвоено звание Героя Советского Союза. .

День вручения почетной награды командующий ВВС фронта сделал для Краснолуцкого по-настоящему праздничным. Пригласил его в Беломорск, где дислоцировался командный пункт. Собрал командиров, политработников, наиболее отличившихся в боях авиаторов. Член Военного совета Карельского фронта генерал-майор А. С. Желтов под шумные аплодисменты прикрепил к гимнастерке М. П. Краснолуцкого Золотую Звезду Героя Советского Союза.

— Вот и у нас есть теперь свои Герои,— сказал командующий.— Поздравляю вас, товарищ майор, и желаю дожить до победы.

Вскоре после этого, в марте 1942 года, майор М. П. Краснолуцкий был снова приглашен к командующему. На беседе присутствовал командир дивизии полковник И. Д. Удонин. Заканчивая разговор, генерал Т. Т. Хрюкин зачитал приказ, которым «...Герой Советского Союза майор М. П. Краснолуцкий, как опытный методист и умелый организатор боевой учебы, назначается командиром 828-го штурмового авиационного полка». Комиссаром этого полка был назначен майор Полканов Дмитрий Александрович.

Началась новая страница в биографии М. П. Краснолуцкого. Полк формировался из летчиков, прибывших из аэроклубов с Дальнего Востока. В основном это были молодые, малоопытные летчики, да и их не хватало. Командир полка лично летал в Беломорск просить у генерала Хрюкина авиаторов для пополнения.

Тимофей Тимофеевич очень дорожил летным составом, проявлял поистине отцовскую заботу о каждом летчике. Получая документы на списание (а такое случалось), приглашал к себе проштрафившихся, беседовал с ними и, понимая, что в прежнем коллективе им будет не просто служить, оставлял в своем резерве. И когда кому-то требовались летчики, командующий предлагал своих «крестников».

«Крестники», получая возможность вернуться в строй, вели себя так, как того требовала боевая обстановка. Не было случая, чтобы кто-то из них не оправдал доверия, подвел командующего.

Выслушав командира полка, генерал Хрюкин хитро сощурился и предложил Митрофану Петровичу посетить комнату «резервистов». Тот пошел, и первый, с кем он встретился, оказался его старым знакомым, бывшим морским летчиком ВВС Балтийского флота Харитоновым.

— Хотите вернуться в строй? — спросил он бывшего летчика.

— Кто меня теперь возьмет? Отлетался сокол ясный,— горестно махнул рукой Харитонов.— Видно, до конца дней суждено топтать землю-матушку.

Краснолуцкий раскрыл планшет, достал бумагу, карандаш.

— Пишите рапорт с просьбой направить в боевой полк. Я передам его командующему.

Харитонов какое-то время оцепенело смотрел на Краснолуцкого. Затем схватил бумагу, карандаш, присел на корточки и тут же, используя штыковую лопату вместо стола, написал рапорт.

— Что ж, если не возражаете, я возьму вас в свой полк.

— Товарищ майор...— взволнованно произнес Харитонов. Но потом повернулся к молодому пареньку, стоявшему возле окна и напряженно смотревшему на Краснолуцкого, горячо сказал:

— Вот золотой парень, товарищ майор. Не знаю, какой он летчик, но человек чистый. Я бы с ним... крыло в крыло... в разведку... куда угодно.

«Золотым парнем» оказался Анатолий Нечаев. Ему было семнадцать с небольшим. Он рвался на фронт, прибавил себе два года...

В 828-м полку оба летчика — и Харитонов и Нечаев — быстро освоились в коллективе. Харитонов в считанные дни восстановил технику пилотирования. Нечаев несколько позже. И вскоре оба стали водить группы на задание. Отличались спокойным мужеством, умением ориентироваться в сложной обстановке.

Наконец, полк был в основном сформирован, и начались полеты. Молодые летчики на первых порах допускали ошибки, терялись, но желание как можно скорее встать в строй было настолько сильно, что уже через три недели интенсивной работы большинство из них освоили особенности пилотирования И-15-бис и И-153. Затем последовала еще неделя полетов на бомбометание и стрельбу, и первая группа молодых летчиков под командованием командира первой эскадрильи старшего лейтенанта А. Кукушкина ушла на задание.

Краснолуцкий не случайно назначил командиром первой группы Александра Кукушкина. Очень способный. грамотный летчик. Кукушкин пользовался большим авторитетом у молодежи.

Этот вылет состоялся майским солнечным утром 1942 года. Группа в составе шести самолетов И-153 нанесла неотразимый удар по скоплению техники на одном из аэродромов противника. Вернувшись с задания, молодые летчики, переполненные впечатлениями, долго не могли успокоиться. Своими рассказами, кое в чем чуточку приукрашенными, они зажигали остальных. В полку царила радостная атмосфера ожидания полкового вылета, который должен был подвести итоги учебы.

Митрофан Петрович специально выбрал такое задание, чтобы результаты налета были видны сразу. Как и в первый раз, он решил нанести удар по одному из самых крупных аэродромов врага в Заполярье.

Первым взлетел майор Краснолуцкий. За ним — комиссар полка майор Полканов. Затем на взлет пошли эскадрильи: первая, вторая, третья... Полет полком — захватывающее зрелище. Техники, механики, мотористы, мастера-оружейники, официантки, медсестры, писари — все с волнением провожали в полет летчиков.

На подлете к цели начальник воздушно-стрелковой подготовки старший лейтенант Котляревский сбил самолет противника. Откуда этот самолет взялся, молодые пилоты даже не заметили...

Аэродром противника был уже виден. Заметили наших летчиков и фашисты: два их самолета порулили на взлетную, еще на двух завращались винты. Но было поздно. Майор Краснолуцкий круто спикировал на взлетающую пару и двумя очередями из пулеметов уничтожил экипажи. Самолеты гитлеровцев клюнули носами в землю и взорвались. За командиром полка в атаку устремились майор Полканов, капитан Рубанов, старший лейтенант Котляревский. И наконец настала очередь молодежи. Харитонов, Нечаев, Шевердяев смело пикировали на аэродром. Поливая свинцом из пулеметов, бросая начиненные гранулированным фосфором бомбы, пуская ракеты, летчики нанесли сокрушительный удар по стратегически важному аэродрому противника, не дали взлететь ни одному экипажу, уничтожили почти все самолеты врага.

Это была победа, так необходимая молодежному, недавно сформированному полку. Победа не только над противником, но и над своими сомнениями. И в основе ее была заложена большая работа командира полка, мастера штурмовых ударов Героя Советского Союза майора М. П. Краснолуцкого.