Герой Рима

Пролог

Пламя потянулось к нему, как руки любовницы, когда он обнаженный шел между двумя огнями. Он чувствовал их теплую ласку на своей коже, но знал, что оно не причинит ему вреда, ибо это было пламя Тараниса, а он был слугой этого бога. Плоть другого человека была бы обожжена и сморщена его жаром, но он останется нетронутым.

Когда он добрался до дальнего конца зала, Эймер, верховный жрец, ждал его с одеждой, которую он будет носить в пути, очищенной и благословленной. Друид был очень древним, сморщенный человеческий скелет, иссохший и изношенный долгими годами тяжелого труда, учебы и воздержания в огромных залах Пенцеррига со стенами из дуба. Но жизненная сила все еще была сильна в нем, и Гвлим почувствовал это сейчас, вместе с осязаемым расширением собственного разума, когда молочно-бледные глаза встретились с его глазами. Ни слова не было сказано, когда Эймер передал ему знания, которые приведут его к цели, но он ясно видел путь вперед. Черные горы с их глубокими ущельями и узкими тропами вдоль пенящихся, усыпанных камнями ручьев. Великая бурлящая река, глубокая и темная, которую он должен пересечь невидимым. Затем, что еще опаснее, ровные зеленые пастбища с их протоптанными тропами и любопытными обитателями, прежде чем он достигнет последнего убежища в лесах и далеком море.

— Готово, — сказал жрец дрожащим, старческим голосом. — Очищение завершено.

Гвлим быстро оделся и последовал за друидом в темноту, где ждали кони. Они пробирались сквозь ночь по скрытым тропам, пока не достигли края невысокого утеса, возвышающегося над узким пляжем. Снизу доносилось тихое шипение волн, ритмично разбивающихся о галечный берег, и он увидел темную фигуру, работающую над хрупким судном из дерева и кожи животных, которое должно было переправить его. Свет или его отсутствие делало море тусклым, свинцово-серебристым, а за ним виднелись более темные и зловещие очертания материка. Между Моной, священным островом друидов, и страной декеанглиев существовали более короткие пути, но за ними, несомненно, следили.

— Они скоро придут за нами. — Слова Эймера были едва слышны. — К тому времени ты, должен уже выполнить свою задачу.

Гвлим кивнул. Больше нечего было сказать. Он понял, что после этой ночи больше никогда не увидит Эймера. Вскоре легионы Рима пройдут через те самые горные ущелья, чтобы разрушить последний оплот друидов и навсегда сломить их могущество. Он почувствовал тупую боль сожаления от осознания того, что не разделит судьбу жрецов, которые обучали его и лелеяли его непрекращающийся поиск знаний. Но у него была своя миссия, и она была еще важнее. Ибо даже когда копья легионов обрушатся на Мону, он раздует угли давно забытого огня, который был кельтской гордостью, и создаст пожар, который поглотит каждого римлянина на острове Британия. Стыд, обида и унижение были бы его величайшим оружием. После шестнадцати лет завоеваний и унижений племена созрели для восстания; все, что им было нужно, это искра и лидер. Гвлим станет искрой, боги предоставят лидера.

— Неси слово. Неси его далеко, но с осторожностью. Тебя не должны поймать. — Эймер сделал паузу, дав Гвлиму время подумать о мрачной реальности своих последних слов. — Посоветуй терпение. Когда придет время, боги пошлют знак: гнев Андрасты прольется с неба, и народ Британии поднимется из своего рабства и сметет узурпаторов с нашей земли водоворотом крови и пламени.

— Гнев Андрасты. — Молодой человек прошептал эти слова про себя, словно это была молитва, прежде чем осторожно, не оглядываясь, спуститься к пляжу.