Жар-птица

Глава V. Беседка

Российская империя, кавказские минеральные воды

Кисловодск, 1827, июнь

В этот год июнь у предгорья кавказских гор стоял невыносимо жарким и душным. Лишь ночью, когда свежий воздух спускался с гор, окружавших живописную долину, где располагался курортный городок, местные жители и приезжие гости могли насладиться приятной прохладой.

В летнюю пору последние годы в Кисловодске кипела жизнь. Изысканная публика не только из столицы, но и из многих уездных городов приезжала сюда поправить здоровье горным воздухом, принять лечебные ванны и испить минеральной воды. Сюда прибывали богатые дворяне целыми семействами, командированные для поправки здоровья офицеры и даже члены императорского дома Романовых.

Кирилл Измайлов и Андрей Загорский прибыли в Кисловодск для лечения после последней военной кампании. Расквартировавшись в частном секторе еще в начале июня, несколько недель подряд они изнывали от безделья. Единственным их развлечением были пешие и конные прогулки. Однако в середине июня в Кисловодск начали приезжать многочисленные отдыхающие, и общество в городке стало более разнообразным и пестрым. Появились молодые дамы и незамужние девицы с дородными маменьками, важные чиновники и полковники в летах с семействами и прочая разномастная публика, желающая провести лето в теплом солнечном климате на юге империи.

В это утро Кирилл впервые за долгое время решил выйти на променад по окрестностям. После плотного завтрака в местном трактире он, желая наконец выполнить указания доктора, направился к главному источнику с кислой водой. Чуть прихрамывая и стараясь увереннее наступать на раненую ногу, чтобы разрабатывать ее, он приблизился к нужному месту ближе к полудню. В руке он сжимал новую глинную кружку для питья, которую приобрел по приезде, но ни разу не пользовал. Здесь уже прохаживались немногочисленные отдыхающие: мужчины в летних сюртуках и дамы в изысканных нарядах, пришедшие так же к источнику. Измайлов с нескрываемым воодушевлением оглядывал окружающую публику, а в особенности молодых барышень, которые для него были в диковинку.

Последние два года штабс-капитан Кирилл Измайлов безвылазно провел на Южном Кавказе, воюя с персами. Только два месяца назад, получив опасное ранение в ногу, был отправлен на лечение домой, а затем сюда в Кисловодск с еще десятком сослуживцев. Офицеры прибыли в городок в начале лета и все это время томились от скуки, так как в городке было мало увеселений. Молодые люди занимали себя картами и стрельбой, вечером упиваясь вином. На прошлой неделе к Кириллу приехал его брат Александр с друзьями, получивший увольнение до осени, и это немного скрасило монотонное существование Кирилла. Ведь в этом маленьком курортном городке, кроме кислых ванн, пяти источников, живописных садов и близлежащих лесов, ничего интересного не было.

Вчера же весь Кисловодск облетело известие — позавчера поутру из самого Петербурга прибыли три дюжины экипажей с изысканной публикой. Почти неделю они ожидали в Железноводске благоприятный погоды для дальнейшего вояжа и только позавчера после разрешения местного начальства направились в Кисловодск. Теперь новоприбывшие дворяне остановились в роскошной ресторации с колоннадой и лестницей на главной улице города, чтобы вскоре подыскать себе местные дома для проживания на ближайший месяц. Ресторация была двухэтажной, имела ресторан, залы для танцев и балов, а также съемные комнаты для приезжающих.

Когда Кирилл приблизился к источнику с минеральной водой, облицованному белой плиткой, там находились три барышни в модных легких платьях и соломенных шляпках. Они что-то оживленно обсуждали и то и дело игриво смеялись, оглядывая окружающую публику. Измайлов остановился от них в десятке шагов, невольно любуясь их прелестным видом.

Одна из трех девиц более всего привлекла его внимание. Темноволосая, с густыми кудрями, спускающимися на изящные чуть приоткрытые плечи, с неимоверно тонкой талией и изящными икрами в белых чулках, которые виднелись ниже подола ее нежно-розового платья, она была сама грация и красота.

Юная прелестница стояла к нему боком, и Измайлову хорошо был виден ее совершенный профиль с прямым носиком и округлыми щеками. Она что-то говорила своим подругам, которые крутили на плечах ажурные зонтики. Не в силах удержаться от соблазна, Измайлов приблизился к девушкам сзади в тот момент, когда темноволосая красавица, видимо, забывшись, нечаянно выронила из рук кружку из белой эмали. Та со звоном упала, разбившись, и все три девицы ахнули от неожиданности.

— Ой, какая я неловкая! — рассмеялась темноволосая девица, видя, как глиняные осколки разлетелись по земле.

Ее две подруги, стоявшие рядом, так же мило рассмеялись, видимо, находя все это забавным.

— Ах, теперь совсем нет кружки для питья этой вонючей воды, — продолжала темноволосая красавица. — Жаль, что я не смогу выполнить предписания немецкого эскулапа.

— Сударыня, не сочтите за дерзость, — тут же вмешался Кирилл, наблюдая за всей этой сценой и быстро приближаясь к девушкам ближе. — Я могу предложить вам для питья свою кружку.

Оленька медленно обернулась и окинула взглядом молодого широкоплечего офицера в зеленой форме, который приветливо улыбался ей, протягивая кружку.

— Она новая, я не пил из нее, — уже тише произнес Измайлов, пораженной чудесным видением юной девицы.

Вблизи она оказалась еще краше, чего стоили только ее светлые серо-голубые глаза, сверкающие и приводящие в невольный трепет. Темные крупные локоны обрамляли нежное лицо, а яркие губы дополняли ее чарующий облик.

— О! — округлила Оля губки, вертя на округлом плече кружевной белый зонтик. — Мы не знакомы, сударь? — спросила она, чуть прищурив глаза и окидывая взором подтянутую крепкую фигуру офицера. — Мне кажется, я где-то уже видела вас…

— Штабс-капитан Измайлов Кирилл Григорьевич, к вашим услугам, сударыни, — вежливо представился он.

— Ах да, что-то припоминаю, — пролепетала Оленька.

В ее голове вмиг пронеслись давние воспоминания: то неприятное утро в день венчания сестры, когда этот самый молодой человек оттаскивал своего неугомонного друга от Ирины. Но это было так давно, два года назад, что его лицо почти стерлось в ее памяти. И теперь Оля поняла, что этот молодой офицер брат того самого Алекса Измайлова, который до сих пор докучал ее милой сестре.

— Могу я узнать ваше имя, сударыня? — спросил Измайлов, пробегая восхищенным взором по стоявшей перед ним девушке.

— Ольга Николаевна Трубецкая, — ответила та. — А это мои подруги: княгиня Мария Ивановна Васильчикова и Зинаида Петровна Оболенская.

— Очень приятно познакомиться, сударыни, — поклонился галантно Кирилл, снимая фуражку с головы. — Прошу, возьмите кружку.

— Вы весьма любезны, месье Измайлов, — ответила Ольга, беря из его рук этот маленький презент. — Мой папенька всегда говорил, что среди наших офицеров очень много достойных молодых людей, теперь я убедилась в этом сама.

— Благодарю вас, — улыбнулся Измайлов, польщенный ее словами, а еще более кокетливой соблазнительной улыбкой, появившейся на лице Ольги.

Он видел, что красавица как-то пристально и уж очень внимательно рассматривает его, и отчего-то засуетился под ее настойчивым взглядом, который то и дело проходился по его плечам и лицу.

В следующую минуту Оля закончила свой инквизиторский осмотр и с вызовом спросила:

— Я хотела бы прогуляться по колоннаде и саду, вы бы не хотели составить мне компанию, штабс-капитан?

В первый момент Кирилл даже оторопел, потеряв дар речи. Он просто не ожидал, что подобная прелестная дева сама предложит ему прогулку. Он как-то глупо и потрясенно уставился на Ольгу, и она, явно не понимая, что происходит с молодым человеком, спросила:

— С вами все в порядке, сударь?

— Да, вполне, — тут же закивал Измайлов, приходя в себя от первого волнения. — Если вам угодно, мадемуазель, я с огромным удовольствием составлю вам компанию для променада.

— Вот и прекрасно, — кивнула она и велела: — Пожалуйста, подождите меня чуть в сторонке, штабс-капитан, я сейчас.

Понятливо кивнув, и раскланявшись с другими девицами, Измайлов послушно отошел на десять шагов, ожидая свою спутницу.

— Помните наш вчерашний разговор? — спросила тихо Оля, наклоняясь к Мари и Зиночке, стараясь говорить как можно тише.

— Ты говоришь о… — начала возбужденно Мария и тут же замялась. — Всего за два часа?

— Да, этого вполне хватит, — кивнула Оля уверенно.

— И что же? — непонимающе заявила Зиночка.

— А то, что я докажу вам, что права, — сказала, коварно улыбнувшись, Ольга, окидывая прищуренным лисьим взглядом крепкую фигуру Измайлова, который после ее предложения даже не собирался скрывать своего интереса, и его взор был слишком красноречив. — Этот как раз подойдет. Мы с ним только познакомились, потому все будет честно.

— Ты, Оленька, очень рискуешь своей репутацией, по-моему, — обеспокоилась Зиночка.

— Нисколько, поверь, — хитро улыбаясь, заявила Оля.

— Неужели ты сможешь? — подозрительно спросила Мари.

— Конечно, — ответила уверенно Ольга. — Итак, договорились. Ждите меня через два часа рядом с восточной беседкой у дальней границы сада. Все сами увидите.

— Хорошо! — закивала Зина.

— Вы приехали сюда с родителями? — тут же завел разговор Измайлов, едва девушка ухватилась за его подставленный локоть, и они последовали вдоль белокаменной колоннады.

— Нет. Только с батюшкой и старшей сестрой. Матушка давно умерла.

— Простите.

— Ничего. Я уже пережила то горе. Батюшка настоял, чтобы мы приехали сюда на воды. У моей сестрицы, Ирочки, очень расшатаны нервы. Доктора советовали приехать, говорят, здесь целебный воздух.

— Я помню вашу сестру, — кивнул Кирилл. — Пару лет назад она вышла замуж.

— Да. За князя Кудашева, он тоже здесь, сопровождает Ирочку, — объяснила она. — А вы знаете, месье Измайлов, я прекрасно помню, как вы помешали своему брату испортить то венчальное торжество. Александр Измайлов ведь ваш брат?

— Вы правы, брат. Я удивлен вашей памятью.

— Еще бы! Такое недоразумение по дороге. Еще немного — и мы бы опоздали на венчание. Благодарю вас, что помогли нам тогда, — сказала Оля, ласково улыбаясь ему.

Они говорили о чем-то еще и еще, следуя по переходному променаду между других пар и нянек с детьми. Постепенно они прошли весь парк, разговаривая и получая удовольствие от общества друг друга. Именно так казалось Кириллу. Ведь Оленька все это время улыбалась ему открыто и нежно, расспрашивала о военной службе и искренне восхищалась окрестными пейзажами, открывающимися с разных сторон.

Кирилл чувствовал, что произвел на мадемуазель Трубецкую приятное впечатление, оттого она была так приветлива с ним и радостна в его компании. Спустя час или полтора Оленька вдруг предложила пройти в беседку, видневшуюся неподалеку, немного посидеть на каменных лавочках и отдохнуть. Измайлов тут же согласился, не желая противоречить желаниям этой прелестной нимфы. Он был совершенно очарован и околдован ее прелестью и непосредственностью.

Через четверть часа они вошли в беседку, и тут Ольга невольно сильнее ухватилась за его локоть, якобы оступившись.

— Осторожнее, Ольга Николаевна, — заботливо произнес он, немедля поддержав ее за талию, чтобы она не упала.

Всего миг, и он убрал руки с ее стана, чтобы не показаться слишком дерзким. Но этого было достаточно, чтобы девушка оказалась в опасной близости от него. Ухватившись ладонью за его плечо, Оленька сама приникла к нему телом, почти касаясь его груди, и томно вздохнула.

— Как, однако, горят ваши глаза, — проворковала она, не отрывая своего пленительного взора от его взволнованного лица.

— Неужели? — ответил Кирилл в том же сокровенно-интимном тоне, склоняясь к ней.

— Вы знаете, о чем я думаю весь последний час, Кирилл Григорьевич?

— О чем же?

— О том, как, неверное, умело вы способны поцеловать…

Это было последней каплей. Измайлов окончательно потерял голову от ее открытости, и его руки быстро обвили стан Оленьки, страстно прижимая ее к своей груди. Подчиняясь неистовому порыву, он с упоением приник к ее губам, ощутив их сладость и упругость.

Уже через миг поцелуй молодого человека стал более требовательным, и его рука невольно переместилась на ее шею, утопив пальцы в тугих темных локонах. Он задрожал всем телом от нарастающего возбуждения, ощущая ее нежный сладковатый запах.

Неожиданно совсем рядом раздался громкий смешок и голоса.