Железный Феникс 3

Глава 3. Две клятвы

— Капец?! — застываю на месте от удивления. — А ты что тут делаешь?

С момента нашей последней встречи немолодой тролль ничуть не изменился. Да и времени прошло не то чтобы много. Хоть и кажется, что я уехал из поместья Иерарха давным-давно. А всё потому, что в команде Ястребов не заскучаешь.

— Ишь ты, — тролль обходит меня вокруг, удивлённо разглядывая. — Подрос что ль? То-то смотрю, морда лоснится…

Усмехаюсь:

— На свою посмотри, бугаище. Вот уж кто подрос, так подрос. Или состарился, а?

— Возраст — совсем не то, чего стоит стыдиться, — ничуть не обижается Капец. — Постыдна лишь глупость, от которой не пытаешься избавиться.

Несколько секунд мы смотрим друг на друга. Я — наповал сражённый тролльской мудростью. Он — явно что-то прикидывая. Наконец Капец вежливо кланяется, прикладывая правую ручищу к левой стороне груди:

— Приветствую, мастер. Я прибыл в полное твоё распоряжение.

— Привет, — отвечаю настороженно. — Что ты имеешь в виду?

Тролль оглядывается на диван:

— Присядем? Разговор будет долгий. Ещё бы чаю, конечно, но у тутошней ведьмы поди допросись.

Странно, что «ведьма» Джонна в ответ помалкивает. Спит что ли? Хотя какой сон может быть у магического призрака-хранителя целого здания — без понятия. Может, закрылась на техническое обслуживание.

Мы занимаем места напротив друг друга. Киваю: давай, мол, рассказывай. Капец ухмыляется, довольный.

— Я как следует обдумал то, что произошло. И обратился к старому Иерарху с просьбой. Которую он согласился удовлетворить.

— Рад за тебя, — отвечаю с некоторым раздражением. День сегодня был долгим и не самым приятным. Так ещё и свалившийся на мою голову тролль кота за хвост тянет! — Только давай уже ближе к делу, ладно? Что за просьба?

— Я попросил у него отставки, — Капец произносит это так, словно совершил великий подвиг. — Чтобы официально стать твоим наставником и советником.

Ну и ценное же мне предложение подъехало! Родня и тут в покое оставить не может. И ведь каждый участник этого цирка на сто процентов уверен в том, что оно мне реально надо! Иначе при встрече на балу кто-то из них хотя бы словом обмолвился. Или это Олгаф так развлекается? С него станется…

— Нет, — отзываюсь быстро. — Мне наставников не надо, а один советник и так есть. Самый чистенький. Так что можешь возвращаться к деду со спокойной совестью.

Капец укоризненно качает головой:

— Даже не сомневался, что ты так ответишь. Только вернуться я никуда уже не смогу. Обратного хода наша с Иерархом договорённость не имеет.

— Не мои проблемы, — отмахиваюсь чисто из вредности. Ясное дело, эта троллья морда теперь вовек не отстанет. Думай теперь, куда его сплавить, чтоб не мешался. — С кем договаривался, к тому и ступай.

— Ладно, — вдруг соглашается Капец. — Только выслушай меня для начала.

Мои брови ползут вверх от удивления. И даже давить и уговаривать не станет? Аж интересно даже, как убеждать будет.

— Хорошо, — тоже соглашаюсь я. — Говори.

Несколько мгновений Капец молчит, будто обдумывая предстоящую речь. Затем негромко произносит, словно стесняясь своих слов:

— Тебе об этом вряд ли известно. Но… Я был не прав.

Тяжко вздыхает. И молчит, явно ожидая реакции на сие невероятное признание.

— И?

— Тебе этого пока не понять, — Капец мрачно взирает исподлобья. — Ты слишком молод.

Хе-хе, молод, ага. Хотя для этого умудрённого жизнью тролля вряд ли имеют большое значение мои жалкие полсотни лет разницы прошлого с нынешним организма. Сколько там лет назад его бывший Иерарх из пробирки вывел? Двести или около того, точно не помню.

Но вслух я этого не произношу, ожидая продолжения. И Капец не разочаровывает.

— Чем дольше существуешь, тем больше ценишь традиции, — виновато вздыхает. — В какой-то момент начинает казаться, что в жизни этой настолько преисполнился, что она перестаёт вызывать вообще какие-либо вопросы. Вокруг один бесконечный длинный день, где ничего толком не меняется. Не помогают никакие конфликты, никакие развлечения, ничего. И тогда ты только и можешь, что следовать заранее прописанному сценарию…

Да уж, страдания долгоживущего существа мне действительно не понять. С другой стороны, в сравнении с ним я существую совсем недолго. И ни разу, ни одного дня своей жизни, я не ощущал настоящей скуки. Бывало всякое — и горе, и радость. Да что там, в иные дни хоть в петлю лезь. Но вот скука — это не про меня.

Усмехаюсь:

— Только не говори, что ты уже всю Великую Росию вдоль и поперёк изъездил! А у троллей бывал? Твои ж сородичи! Рассказывай давай.

Капец усмехается в ответ:

— Они меня к себе не пустили бы. Магически модифицированных существ что шемы, что гуары не приемлют.

— Тю! — разочарованно отмахиваюсь. — И ты ещё насчёт преисполненности что-то рассуждаешь… Серьёзно?

— Вот! — тролль обличительно тычет в мою сторону пальцем. — Это я и имею в виду! С тобой, Макс, вечно что-то происходит. А если приключения обходят тебя стороной, ты идёшь к ним навстречу. Находишь на свою… кхм, голову.

— Это ты меня сейчас похвалил или поругал? — хмурюсь. Не хватало ещё от дедова прислужника увещевания выслушивать.

Тролль ехидно усмехается:

— Констатировал факт. Кому-то он может нравиться, кому-то — нет. Мне же кажется подходящим способом изменить привычное существование на что-то иное. Поэтому озвучу своё предложение по-другому. Я прибыл сюда, чтобы стать твоим верным соратником.

Капец вдруг вскакивает с дивана — и преклоняет колено! Ну чисто рыцарь перед каким-нибудь королём. Я тоже вскакиваю на ноги, старательно подавляя огромное желание перепрыгнуть через диванные подушки позади себя и дать дёру. Куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого сумасшедшего!

— Ты что, мне сейчас на верность присягаешь?! — только и могу вымолвить.

— Ага, — отзывается тролль, не поднимая головы. — Принимай давай.

— Как?!

— Как хочешь.

— А если не хочу?

Капец бросает на меня неласковый взгляд, затем возвращается в исходное положение.

— Тогда тут буду стоять, пока не сдохну, — бурчит он, уставившись в пол. — Или обгажусь, что ещё хуже.

Да уж. Если насчёт первой угрозы я бы ещё подумал, то вторая реально устрашает!

Колеблюсь несколько мгновений и простираю правую руку над склонённой тролльей головушкой.

— Так и быть, — произношу без особого выражения. — Я принимаю твою присягу. Служи мне верой, правдой и перестань наконец быть таким занудным старым коз… В смысле, оставайся в здравом уме и твёрдой памяти как можно дольше… — замолкаю, но тролль не шевелится. — Ладно, вставай, а то ещё ревматизм прихватит! Лечи тебя потом, старикана.

Капец послушно встаёт. И выглядит при этом так, будто в лотерею миллион выиграл. Всё-таки странный он товарищ. Подумаешь, одного хозяина на другого поменял. Чему тут радоваться? А этот вон кланяется и «Спасибо, мастер!» талдычит.

— Ладно, — отмахиваюсь от благодарностей. — Будешь моим помощником. Я ведь теперь целой командой Ястребов командую.

Коротко описываю Капецу суть произошедшего недавно. Он слушает, кивает и поддакивает в нужных местах. И вдруг спохватывается:

— А где эта, как бишь её? Фейри! Что-то до сих пор не видно.

Вопрос неожиданно портит настроение. Вот только показывать это кому-то вроде тролля не хочется.

— Я её прогнал, — отвечаю ровным голосом.

Капец радостно хлопает ручищами друг о друга.

— Это было самое правильное решение! — счастливо ухмыляется. — Давно пора! Я ж говорил, что от них вред один…

— Хватит, — поднимаюсь на ноги. Обсуждать случившееся за последнее время и расспрашивать о делах поместья совсем не хочется. — Я спать. Где тебя разместили, пока нас не было?

Капец почему-то морщится. Будто не о заселении в общежитие вспоминает, а ноющий зуб трогает.

— Нас разместили в свободных комнатах, — отвечает так, словно не желает вдаваться в подробности. Но слово, которое он не хочет произносить, я всё равно замечаю.

— Нас?

Тролль отводит взгляд.

— Эму тоже определили в отряд вечных, — будто оправдывается он. — В наказание — и вообще. Ему, порченному, всё равно в поместье больше дороги нет. Привёз его сюда, к Ястребам на перевоспитание.

Вот значит как. И этого ко мне поближе. Так хотят, чтобы его поскорее прикончили? Не Макс убьёт, так на заданиях сгинет. Дёшево и сердито.

— А Ангвар? — вспоминаю ещё одного недобра молодца. — Что с ним?

Капец улыбается, обнажая клыки:

— Отбыл, голубчик, на границу. Больше пока никаких вестей не было.

Киваю. Значит, о дядюшке можно пока не беспокоиться. А вот что касается Эмы…

— Не факт, что простому преступнику разрешат теперь с нами остаться, — произношу спокойно. — Теперь у Ястребов многое изменилось. В первую очередь — статус.

Капец охотно кивает:

— Само собой, мастер. Я тоже так думаю.

На этом мы отправляемся по комнатам. Наконец-то.

Вхожу в свою. За время моего отсутствия ничего не изменилось. Только пусто как-то, без феи-то… Краем глаза ловлю в углу знакомое зелёное сияние. Нет. Просто показалось. Да и феи мне такие больше не нужны. Предательница.

Тихий стук раздаётся в тот момент, когда я собираюсь раздеваться. Неужто Капец ещё что сказать забыл? С него станется.

Рывком распахиваю дверь — и удивлённо замираю.

Если кто за это время и изменился, так это рыжий Эма. Где тот нахальный бугай, который только и мечтал устроить со мной поединок? Он заметно похудел и даже кажется меньше ростом. Не потому что реально уменьшился, просто слегка горбится, будто ожидает удара под дых.

Рыжая шевелюра превратилась в короткий ёжик, а глаза запали и лихорадочно светятся, будто у больного. Шрамов, правда, никаких не видно: лечившая его Фати дело своё знает.

Некоторое время мы молча разглядываем друг друга, словно примериваясь. Наконец рыжий отвешивает лёгкий поклон.

— Приветствую, родич.

Ишь ты, как заговорил! Признал за родственника, какое счастье.

— Если ты пришёл поздороваться, то не стоило, — отвечаю неприветливо. Ничего не могу с собой поделать: в рожу не бью, и то радость.

Пытаюсь захлопнуть дверь, но рыжий шустро хватается за край полотна, мешая мне это сделать.

— Не только поздороваться, — отвечает он. — Удели мне время для разговора. Хоть немного.

С полминуты прикидываю, что лучше: прищемить ему пальцы или подпалить остатки волос на башке. В всё-таки выбираю самый мирный вариант. Не люблю агрессии сверх необходимого. Поэтому выхожу в коридор и аккуратно прикрываю дверь.

— Что ж, будь по-твоему, — складываю руки на груди. — Рассказывай, что там у тебя.

Эма криво ухмыляется и вдыхает поглубже.

— На самом деле я тебя ненавижу, — глядя на меня кристально честными глазами, произносит он.

Киваю:

— Насчёт этого я уже догадался. Расскажешь что-нибудь новое?

Но Эма продолжает, будто меня не услышал:

— Точнее, я всегда считал, что ненавижу. Но, когда лежал в лазарете, понял, что просто тебе завидую.

— Чему же, интересно? — усмехаюсь я. Даже обидно как-то за беднягу Максина становится. С самого рождения столько пережил, а оказывается, ещё и зависть вызывал. — Тому, что у меня не было доступа к Источнику? Или тому, что Иерарх взял мне на замену другого наследника?

Рыжий мотает бритой головой и ухмыляется ещё шире. А у меня закрадываются смутные сомнения в крепости его рассудка. Мало ли как на него в прошлый раз Бездна подействовала. Ещё и я приложил от души душевно.

— Нет, — развеивает он мои сомнения. — Моя связь с Источником всегда была слишком слабой. Слабее — только у тебя. Родители даже второго ребёнка у кайзера выпросили, чтобы не позорить семью таким наследником, как я.

Ой, какая печальная история! Сейчас зарыдаю. Шутка. Отвечаю равнодушно:

— Если хочешь, чтобы я тебе сочувствовал, — напрасно. После сказанного я тебя ещё меньше стал понимать. Какой смысл нам с тобой тогда враждовать?

Лицо Эмы словно темнеет, а глаза устремляются к полу.

— От тебя никто не отказывался, — сквозь зубы цедит он. — Мать оставила в живых после того, как проблема с Источником стала очевидна. Отца пришлось всем родом заставлять назначить другого преемника. Ты жил, как хотел. И делал, что нравилось.

— А ты, бедняга, стало быть, нет, — хочу убрать сарказм из голоса, но не получается. — И это нанесло тебе глубокую душевную травму. Которая буквально заставила тебя уничтожить ни в чём не повинного человека. Отличную отмазку придумал, молодец.

Эма сердито щурится, на его физиономии играют желваки.

— Это не отмазка, — наконец находится он. — Просто объясняю причины своих действий. Как я говорил раньше, в лазарете мне было, о чём подумать.

— И что же ты там такого надумал? — спрашиваю, лишь бы он поскорее выговорился. От речей Эмы гадко, будто жука случайно проглотил. Считает, что можно решить наш с ним конфликт рассказом о своём «печальном» прошлом? Да я, если захочу, такого понарассказываю, что это он тут слезами умываться будет! Но не стану. Не дело это — бедами меряться.

Да и на сочувствие этого ублюдка мне плевать.

Рыжий тем временем вскидывает на меня глаза. Его взгляд горит решимостью.

— Я возмещу тебе причинённый ущерб! — выдаёт так, словно обещает совершить подвиг. — Всё сделаю, чтобы искупить зло, которое причинил.

Как дитё малое, честное слово. Горько усмехаюсь и хлопаю его по плечу:

— Это ты молодец, конечно. Вот только не всё в жизни можно возместить и искупить. Лично мне от тебя ничего не надо. Единственное, что ты можешь сделать, — сжимаю покрепче пальцы на его плече, — никогда больше не попадаться мне на глаза. А то с тобой даже разбираться неловко. Будто говно на подошве.

Хлопаю по плечу ещё раз, последний. И открываю дверь. Хватит с меня на сегодня ночных разговоров. И Эмы проклятого — тоже хватит.

— Высокомерный ублюдок, — бросает он мне в спину. — Мне твоё прощение нахрен не надо. Я это для себя сделаю, понял? Клянусь! А потом пошлю весь клан Воскресенских куда следовало послать раньше.

Не оборачиваясь, прощально взмахиваю рукой:

— Успехов.

И захлопываю у него перед носом дверь.

Возместит он, как же. Малолетка — хуже Игора. У младшего наследника хоть котелок время от времени варит, а Эма, видно, в свою голову просто ест. Воспитывай теперь этого недоросля! Надеюсь, правда, что его в числе Ястребов никто не оставит. Не хочу, чтобы он мне тут глаза мозолил.

Общение с сородичем настолько меня взбадривает, что заснуть не получается ещё долго. А когда засыпаю…

Передо мной, у самого края обрыва, — женская фигура. Девушка внимательно смотрит вдаль, однако, заслышав мои шаги, резко поворачивается. Чёрные волосы взвиваются облаком, таинственно мерцают красные глаза.

Дожили. Гайла мне уже снится.

— Ты пришёл, Макс? — произносит она с улыбкой. — Я счастлива. Мне так хотелось тебе это показать.

— Что показать? — подступаю поближе. Смотреть на девушку даже во сне приятно. А место, где она стоит, вызывает закономерную тревогу. Она ведь не свалится сейчас с обрыва? Не знаю, какой он высоты, но приятного в любом случае будет мало.

— Вот это всё! — девушка взмахивает рукой, снова поворачиваясь к краю. — Как тебе такое, Макс?

Я в это время подхожу вплотную, и у меня тут же захватывает дух. Там не просто обрыв, а самая настоящая пропасть! На дне которой, будто нарисованная карта, виден усыпанный снегом город.

— Но это ещё не всё, Макс, — возвращает к себе внимание девушка. Её красные радужки неожиданно вспыхивают зелёным. — Ты знаешь, что теперь я умею летать? Смотри!

Слишком поздно соображаю, что она собирается делать. Гайла бросается с обрыва. Я — без малейшего сомнения! — лечу следом.

И просыпаюсь от хруста собственных костей.

Ну и кошмар привиделся. Или это Гайла так мне сообщает, чтобы поторапливался? Ничего, уже скоро. Здесь только разберусь, чтоб кайзер от меня отцепился.

Время поджимает, поэтому одеваюсь быстро. На полпути к столовой чувствую, что Ястребы в полном составе уже там. Капец и Эма, я надеюсь, тоже.

Резко распахиваю дверь.

— …и чтобы я тебя, мерзость, тут больше не видела!

Кого это там Джонна чехвостит?