Желтый металл. Девять этюдов

ГЛАВА ПЯТАЯ
1

В последних числах декабря следователь Нестеров вызвал на допрос Александра Окунева.

— Как, гражданин Окунев, вам попрежнему нечего сказать следствию?

— Нечего. Я все сказал. Все объяснил.

— Так вы и придете на суд? Закоснелым преступником без тени раскаяния?

— Меня оговорили. Следствие производилось недобросовестно. Суд меня поймет. Я верю в советский суд.

— Что ж, эти ваши заявления я вношу в этот последний протокол.

— Да. Я подпишу его.

Нестеров занялся заполнением бланка протокола. Вдруг он взглянул на Окунева и спросил:

— Скажите, когда вы сбрасывали тело вашего брата Гавриила Окунева с кручи на старой дороге около разъезда Д. С-ской железной дороги, он был еще жив? Или вы сначала добили его?

Окуневу показалось, что лицо следователя сначала надвинулось, потом уменьшилось и исчезло. «Все! Амба! Конец… — мелькнуло в сознании. — Сошлось. Все знают…»

А Нестеров говорил:

— Дополнительно к обвинению в краже, в организации кражи, в скупке, в перепродаже являющегося государственным имуществом золотого песка, вам, гражданин Окунев, сегодня предъявляется обвинение в предумышленном убийстве вашего брата Гавриила Ивановича Окунева. Вы совершили это убийство тринадцатого августа этого года вблизи разъезда Д.

— Я не убивал его, — с трудом выговорил Окунев.

— Вы его убили, — возразил Нестеров. — Против вас говорят тяжелые улики. Следствию известно, что двенадцатого августа вы и ваш брат выехали из Н-ка ночным поездом и рано утром тринадцатого августа оба вышли на разъезде Д. В прошлом году вы уже побывали в районе разъезда Д., осматривая место будущего преступления. Вы опознаны свидетелями. Труп вашего брата найден, и личность установлена. Убийство предумышленное. Обстоятельства, отягчающие ваше положение перед судом…

Да, отягчающие. Умышленное убийство, за которое по закону может быть применена смертная казнь. Мысль о ней сломила Александра Окунева, и он многословно взмолился:

— Я не убивал его, не убивал, гражданин следователь! Клянусь, не убивал! У меня и смелости бы не хватило убить!

— Лжете, лжете и лжете, — сурово возразил Нестеров. — Лжете, низкий вы человек! Смелость нужна для подвига, понятно? Для подвига! А для преступления вам хватает подлости. Вы вор, трус и убийца.

— Не убивал я, не убивал, заверяю вас, — хныкал Окунев.

Страх выжимал слезы на его глазах. Этот, казалось, сильный, сдержанный и замкнутый человек стал тряпкой. Слетело напускное мужество.

— Вы не убивали? А кто же убил Гавриила Окунева, и как было дело?