Однако в Янгуане рассказывали другое.
С тех пор как Юй Вань стала известна личность Линь Ваньюэ, та обнаружила, что может вести себя естественно и быть собой в присутствии Юй Вань.
Поскольку Юй Вань отказалась переезжать в резиденцию Линь Ваньюэ, и во время осеннего урожая было не так уж много сражений, Линь Ваньюэ регулярно наносила визиты в резиденцию Линь Юя.
Каждый раз, уходя из своего дома, она обязательно брала тонизирующие средства и отборные продукты питания.
Янгуань был маленьким городком, и вскоре разнеслась молва о том, что резиденция Линь Юя начала считаться "двором на стороне" для Линь Фэйсина.
Но они не могли понять истинное положение вещей. Обычно господа заводили "двор на стороне", чтобы содержать там наложниц и даже растить детей. Иначе говоря, там было все, что зазорно выносить на публику.
У этого Линь Фэйсина не было жены. Какой смысл ему жить вне дома?
Испокон веков сила любознательности была поистине впечатляющей!
Вдобавок, небольшая резиденция Линь Юя находилась в хорошем районе. Даже если какие-нибудь любопытные намеренно проходили мимо ее ворот, то ничего странного не замечали, и тогда их жаждущие взгляды становились более нетерпеливыми и необузданными.
В настоящее время Юй Вань была уже на восьмом месяце беременности и через некоторое время должна была родить.
Линь Ваньюэ посылала тетушку Гуй готовить для Юй Вань и даже пригласила повитуху, чтобы та была наготове в любой момент.
Как считала Линь Ваньюэ, в этом не было нарушения каких-то общепринятых норм. Линь Юй погиб, и относиться с добротой к его овдовевшей жене и сироте — ее обязанность.
В Янгуане было лишь две известные повитухи, и именно поэтому, когда повитуху Чжоу на малом паланкине доставили в резиденцию Линь Юя, весь город засуетился!
— Разве этот Линь Фэйсин...он не импотент? Я слышал, что это у него врожденный недуг, тогда зачем ему повитуха?
— Ой, ты что ли поверил этим свахам? Наверняка они не могли ему никого сосватать и в отместку облили помоями!
— А вообще я слышал, что этот младший генерал неоднократно посылал свах куда подальше, потому что его сердце принадлежит какой-то госпоже из столицы, и он знал, что недостоин ее, поэтому не осмелился сделать предложение. Он даже сказал, что сделает предложение только после того, как добьется успехов на службе!
— А, вот как! Никогда бы не подумал, что этот генерал Линь ослеплен любовью. Он ведь не так далек уже от успеха, верно? У него тысяча шестьсот земель! Да к тому же он помощник генерала. О небесный владыка, какая благородная дева не захочет выйти за него замуж?
Народ оживленно обсуждал происходящее. Увидев, что приближается уличный патрульный, они разошлись по своим делам.
Поскольку Линь Фэйсин пригласил повитуху, все слухи о его так называемой "импотенции" или "врожденном недуге" поутихли.
Но недоверчивые взгляды Янгуаня ощупали кое-что другое. Например, в резиденции Линь Фэйсина не было хозяйки, так зачем ему понадобилась вторая резиденция? Чтобы содержать женщину?
Даже если у этой женщины низкий социальный статус, и она нуждалась в благотворительности, роды должны были вот-вот начаться. Ему следовало отвезти ее в свою резиденцию и ждать, пока родится ребенок. Если родится мальчик, то и в наложницы ее взять было бы вполне приемлемым…
Но через несколько дней Янгуань всколыхнула другая новость. Почему Линь Фэйсин не устроил эту женщину в своей резиденции? Потому что эта женщина была вдовой. Ходили слухи, что это была жена командира штурмовых войск Линь Юя!
Как только новость разлетелась, весь Янгуань встал на уши.
Очень немногие верили, что это был ребенок Линь Юя, и что Линь Фэйсин лишь помогал из чувства долга.
В то время как подавляющее большинство обвиняло Линь Фэйсина и Юй Вань в бесстыдном прелюбодеянии. Особенно Юй Вань, которая заслужила, чтобы ее утопили в свинячьей корзине*!
* 浸猪笼 (jìn zhū lóng) — вид наказания для изменниц: получив доказательства прелюбодеяния, деревенский староста на правах судьи приказывал заколачивать мужчину-прелюбодея насмерть, а женщину помещать в бамбуковую клетку для свиней и сбрасывать в реку — так, методы наказания демонстрировали, что эти мужчина и женщина хуже собаки и свиньи
Труп мужа еще остыть не успел, а она уже прыгнула в койку к его другу... Если просчитать дни, это началось, когда Линь Юй был еще жив. Юй Вань спала с Линь Фэйсином, сделав своего мужа рогоносцем. Возможно, именно они свели Линь Юя в могилу!
Порой добрые дела остаются незамеченными. Скандал быстро распространялся. Всего за несколько дней об этом судачили на каждом углу. Даже хозяйки, отправившиеся за покупками, считали важным обсудить это со встреченными по пути знакомыми и заканчивали разговор злобным плевком.
Нет стен, которые не пропускают ветер. Слухи просочились в резиденцию Линь и достигли ушей Линь Ваньюэ.
Но Линь Ваньюэ сейчас не было до этого дела, потому что Юйлу, чуть ли не спотыкаясь, вбежала в резиденцию с вестью о том, что у Юй Вань начались схватки!
Глава 84
Глава 84. Спать в одной постели, лежать в одной могиле
Получив эту весть, Линь Ваньюэ тут же отбросила книгу и стрелой вылетела из своей резиденции, оставив Юйлу позади.
Резиденции Линь Ваньюэ и Линь Юя были буквально в нескольких шагах друг от друга. Но даже при этом Линь Ваньюэ тяжело дышала, остановившись у ворот.
Из глубины резиденции доносились душераздирающие крики Юй Вань. Рука Линь Ваньюэ зависла над воротами. Внутри клокотала невыразимая тревога.
Линь Ваньюэ вошла в резиденцию. Тетушка Гуй как раз кипятила воду на кухне. Юй Сянь вышла оттуда с тазом воды. Увидев Линь Фэйсина, она поклонилась и пошла дальше.
Как только Юй Сянь отворила дверь в родильную комнату, уши Линь Ваньюэ пронзили болезненные крики Юй Вань и обеспокоенный голос повитухи.
Несмотря на то, что она была свидетельницей неисчислимого количества кровопролитных сражений и собственными руками убила несколько десятков гуннов, от этих звуков у нее вспотели ладони.
Линь Ваньюэ подошла к родильной комнате. Крики Юй Вань становились все громче и громче. Юйлу вернулась и начала помогать, меняя воду и выполняя мелкие поручения.
Линь Ваньюэ, застывшей у двери, оставалось лишь смотреть, как таз за тазом приносили горячую прозрачную воду и выносили уже разбавленную кровью, с отчетливым запахом железа...
Она и не предполагала, что рождение ребенка было таким тяжелым испытанием.
В глубине души Линь Ваньюэ почувствовала облегчение от того, что ей не придется испытать такого рода страдания. Ее беспокойство из-за цветка Яован немного ослабло. Но еще большую боль причинило чувство жалости к Юй Вань.
Юй Вань занимала особое место в сердце Линь Ваньюэ. Она была не только женой Линь Юя, но и первой, кто разглядела ее "настоящую".
С Юй Вань она была самой собой — не нужно было ни беспокоиться, ни прятаться. Она могла позволить себе быть непринужденной и счастливой рядом с ней. За те несколько коротких месяцев их дружбы у Линь Ваньюэ возникло ощущение, что она вернулась в деревню Чаньцзюань. Ощущение свободы и защищенности.
Еще она могла рассказать Юй Вань многое из того, что не должен был говорить Линь Фэйсин. И поскольку дымка тайны развеялась, Юй Вань удалось разглядеть смысл некоторых поступков Линь Ваньюэ.
Линь Юй был братом Линь Фэйсина, а Юй Вань — подругой Линь Ваньюэ.
Им стало так жаль, что они не узнали друг о друге раньше. Юй Вань стала ее единственной и лучшей подругой.
— Молодая госпожа! Тужьтесь! Тужьтесь! Как можно сильнее!
Крики Юй Вань резко стихли. У Линь Ваньюэ перехватило дыхание. Она тут же заорала в дверь:
— Что случилось?
Дверь скрипнула. Из комнаты вышла Юй Сянь и поклонилась Линь Фэйсину:
— Господин, госпожа Юй Вань потеряла сознание. Повивальщица выписала рецепт, и я сейчас же пойду варить снадобье.
— Давай сюда рецепт! Дай мне... Я пойду!
— Господин, Вам лучше бы подождать здесь... Эта служанка откланивается.
Юй Сянь хотела сказать еще что-то, но остановила себя. Не дожидаясь, пока Линь Ваньюэ ответит, она быстрым шагом направилась на кухню.
Немного погодя повитуха распахнула дверь. Из комнаты нахлынул запах крови. Несмотря на холод, на лбу повитухи выступили капли пота.
Но ей было не до этого. Она вытерла его рукавом и подошла к Линь Фэйсину.
— Господин, ситуация критическая. Вам нужно быть готовым ко всему.
Линь Ваньюэ нахмурила брови и обеспокоенно спросила:
— Что значит ситуация критическая? Что нужно сделать? Скажите конкретнее.
— Отвечаю господину. Это ее первые роды. Плод неправильно расположен, поэтому его туловище не может выйти самостоятельно из утробы. Это уже само по себе угроза здоровью матери, но и тянуть нельзя — это очень пагубно для плода. Эта повивальщица уже отправила служанку варить лекарство по наследственному рецепту. А пока пусть госпожа немного отдохнет. После принятия лекарства наилучшим исходом будет если госпоже удастся родить. Но если плод все еще будет застревать... Возможно, господину придется принять решение.
Линь Ваньюэ резко стало не по себе. Она подавила дрожь в голосе и спросила:
— Какое решение?
— Чью жизнь сохранить — матери или ребенка.
— Вы... Вы ...Вы...
Несколько раз Линь Ваньюэ порывалась схватить повитуху за воротник. Она подняла было руку, но с усилием сдержала себя.
В этот момент Линь Ваньюэ не могла произнести ничего связного, кроме "Вы".
Повитухе было уже более пятидесяти лет, тридцать из которых она отдала своему делу. Она уже сталкивалась с подобной ситуацией, всплеск эмоций и последовавшая реакция Линь Ваньюэ были ей не новы. Она уже передала информацию и не намеревалась больше общаться с эмоционально неустойчивой Линь Ваньюэ, поэтому низко опустила голову, отдала поклон и вернулась в родильную комнату.
На самом деле она отчетливо представляла результат. Слушки о Линь Фэйсине давно расползлись по всему городу. Он содержал вдову без имени и статуса. Не имело значения, от Линь Фэйсина этот ребенок или от другого, — он определенно оставит ребенка. Какой смысл обеспечивать какую-то безродную вдову?
Глядя на бледное лицо Юй Вань, брови которой были нахмурены даже в бессознательном состоянии, повитуха Чжоу вздохнула. Она тоже была женщиной и остро переживала за бедняжку. Молодая дева прекрасной наружности, да так рано овдовела... Было бы идеально, имейся возможность сохранить обе жизни. Но даже если ребенок родится, молодая госпожа все равно получит внутренние повреждения и больше не сможет выполнять какую-либо тяжелую работу. Если плод погибнет, переживет ли вдова это горе? Остается лишь уповать на то, что этот помощник главнокомандующего Линь и дальше будет проявлять к ней благосклонность.
Более часа спустя Юй Вань наконец-то очнулась. Лекарство было уже готово.
Юй Сянь взяла чашу с лечебным снадобьем, села рядом с кроватью и начала поить им Юй Вань.
Обе девушки обменивались взглядами, которые сложно было растолковать. Никто из них не произнес ни слова.
Когда Юй Сянь с пустой чашей вышла из родильной комнаты, мучительные стоны Юй Вань возобновились.
Линь Ваньюэ посмотрела на склоняющеесе к западу солнце.
Она крепко стиснула кулаки и начала мысленно молиться про себя. Ей хотелось, чтобы небеса пощадили эту бедную сироту и вдовствующую мать.
За те три года в армии Линь Ваньюэ еще ни разу не молилась. Оказавшись перед лицом невзгод и опасностей, она не вымаливала пощады у богов и демонов. Но на этот раз, стоя у двери, Линь Ваньюэ взывала ко всем богам и духам, которых знала, о помощи. Взывала к своим родителям и Линь Юю. Она молилась им всем за то, чтобы и мать, и ребенок остались в живых.
Однако прежде чем Линь Ваньюэ успела закончить, дверь в родильную комнату снова распахнулась.
Повитуха вышла из комнаты и сказала:
— Господин, эта повивальщица сделала все возможное. Пожалуйста, дайте ответ как можно скорее. Чем быстрее, тем лучше. Оттягивая время, Вы приближаете смерть ребенка!
Слова повитухи прозвучали подобно раскату грома. Тело Линь Ваньюэ пошатнулось. Она сделала два шага назад и рефлекторно протянула руку, чтобы ухватиться за подоконник и вернуть равновесие.
Перед ее глазами пронеслось каждое мгновение ее с Линь Юем прошлого.
И наряду с ними нахлынули воспоминания о светлом проведенном времени с Юй Вань.
С одной стороны, это был ребенок человека, которого она любила как родного брата.
С другой стороны, та, что сблизилась с Линь Ваньюэ, была ее единственной подругой.
Если бы Линь Юй был жив, она бы убеждала его бороться за жизнь матери. Но он был мертв, и ответственность за принятие решения легла на плечи Линь Ваньюэ.
— Впустите меня... — медленно произнесла Линь Ваньюэ хриплым, изнеможденным голосом.
Однако повитуха раскинула руки, преграждая ей путь, и строго возразила:
— Господин, Вам нельзя входить. Родильная комната не место для мужчин!
Линь Ваньюэ нахмурилась и прикрыла веки. Ее голова была слегка опущена. Глаза, ранее сиявшие, потеряли свой блеск и потускнели.
Не сказав ни слова, она протянула огрубелую руку и легонько оттолкнула повитуху, которая чуть не упала.
Линь Ваньюэ вошла в родильную комнату. Ее действия крайне шокировали повитуху. Как раз в тот момент, когда она собиралась броситься внутрь, Юй Сянь удержала ее:
— Тетушка, пропустите его. Эта госпожа — жена и мать ребенка самого близкого человека нашего хозяина. Нашему хозяину всего семнадцать, и несмотря на его огромное имущество и высокое положение, он ужасно переживает. Понимаете?
… …
В воздухе стоял густой запах крови. Даже гуще, чем тогда, в Чаньцзюань.
В четырех жаровнях извивался красный огонь. Линь Ваньюэ широкими шагами обошла ширму.
Она увидела лежащую на кровати Юй Вань с белым, как полотно, лицом, покрытым капельками пота.
Линь Ваньюэ села на стул рядом с кроватью и тихо прошептала:
— А-Вань.
Словно сквозь туман Юй Вань услышала знакомый голос и медленно открыла глаза. Первое, что бросилось ей в глаза, — крупная слеза, выступившая из краешка глаза Линь Ваньюэ.
Это напомнило ей момент, произошедший несколько месяцев назад, когда Линь Ваньюэ очнулась от обморока и посмотрела на нее тем же полным беспросветного горя взглядом.
Юй Вань слабо рассмеялась, едва выдавив улыбку. Так как она была лекаркой, Линь Ваньюэ незачем было рассказывать ей о ситуации. Она уже давно все поняла.
— Не могла бы ты... кое-что пообещать мне?
Уголки глаз Линь Ваньюэ покраснели. Она сказала дрожащим голосом:
— Говори.
— Пожалуйста... похорони меня вместе с А-Юем…
Линь Ваньюэ чувствовала, как горе разрывает в клочья ее внутренности.
Сцепленные руки, покоящиеся на коленях, усилили хватку.
Она опустила голову. Из глаз непрерывным потоком полились жемчужинки слез. Юй Вань приняла решение за нее, однако от этого не стало легче.
Из нижней губы Линь Ваньюэ просачивались капли крови, но тихий, печальный всхлип все же вырвался наружу.
Он был подобен плачу раненого одинокого волка. Слышать его было больнее, чем громкие вопли и крики. В нем было сконцентрировано многообразие сложных эмоций. Невольно услышавший этот звук почувствует подступающий к горлу ком и не сдержит слез.
Внезапно Линь Ваньюэ почувствовала, как тыльной стороны ладони коснулась холодная рука.
Она перевернула свою руку и ухватилась за ладонь Юй Вань. Они смотрели друг на друга, не находя слов.
Юй Вань тяжело дышала. Ее взгляд, направленный на Линь Ваньюэ, стал нечитаемым. Она вдруг поняла, что человек перед ней был более жалок, чем она сама. На закате своей жизни Юй Вань хотела рассказать Линь Ваньюэ обо всем. Но она знала, что в этом случае Линь Ваньюэ долго не проживет.
Тысячи слов готовы были слететь с языка, но в конце концов она свела их к одной фразе:
— Фэйсин, с этого момента... ты должна быть осторожна. Я оставляю этого ребенка на твое попечение…
Юй Вань со всей силы сжала руку Линь Ваньюэ. Все непроизнесенные слова она вложила в эту хватку.
Раздался стук в дверь.
— Господин, время на исходе, выходите скорее!
— Иди... — Юй Вань ободряюще улыбнулась Линь Ваньюэ.
Она все еще хотела сказать, что не жалеет о рождении ребенка от Линь Юя. Она уже давно полюбила его, но поняла это слишком поздно...
Однако сил и времени уже не оставалось. Ей нужно было приложить все усилия, чтобы подарить жизнь этому ребенку…
Это была девочка. С самого рождения ставшая сиротой.
Линь Ваньюэ назвала ее Линь Байшуй*.
* 白水 — чистая вода
Глава 85
Глава 85. Десять тысяч саженцев взойдут поверх увядших деревьев
(строчки из стихотворения Бай Цзюйи "Наша первая встреча на застолье в Янчжоу")
Юаньдин · Тридцатый год
Линь Ваньюэ происходила из бедной семьи и, даже разбогатев, продолжала вести скромный образ жизни. Однако с тех пор, как сяо-Байшуй перешла под ее опеку, она всю свою душу вкладывала в заботу об этом ребенке, не желая, чтобы та испытывала нехватку в чем-либо. Она наняла для сяо-Байшуй двух нянь и двух служанок. После некоторых размышлений она вдруг испугалась, что маленькой госпоже будет одиноко, пока ее нет рядом, и поэтому приказала Линь Цзыту прошерстить рынок и купить двух маленьких девочек семи и восьми лет, которые будут играть с Линь Байшуй и расти с ней.
Судя по всему, ей повезло, что Линь Байшуй была девочкой. Если бы родился мальчик, Линь Ваньюэ бы уже ринулась искать для невестку.
У самой Линь Ваньюэ было только две служанки — Юй Сянь и Юйлу, а также слуга Хуцзы, в то время как у Линь Байшуй, которой не исполнилось и месяца, служанок было шестеро…
Теперь весь Янгуань знал, что помощник главнокомандующего Линь Фэйсин всем сердцем любил свою маленькую дочку.
Прошло много времени с тех пор, как Юй Вань ушла из жизни. Горожане перестали обсуждать "любовные дела" Линь Фэйсина. Однако, видя, как этот суровый на вид мужчина лелеет свою дочь, они цокали языком от удивления.
Следует отметить, что в Ли дочери не ценились высоко, особенно если были рождены наложницами. И даже будь она дочерью законной жены, вряд ли получала бы такого рода заботу.
Линь Ваньюэ оказалось невежественной по отношению к такому "обычаю". Она хотела отдать Линь Байшуй все самое лучшее.
Линь Ваньюэ предполагала, что как только маленькая госпожа вырастет, для нее нужно будет найти компаньонов по учебе, наставника, а также повариху, готовящую исключительно для молодых дев, и так далее…
Видя, как резиденция Линь начинает переполняться прислугой, Линь Ваньюэ приобрела еще один участок земли к югу от города, чтобы основать в этом уединенном местечке новую резиденцию...
Этот участок был в несколько раз больше старого. Линь Ваньюэ наняла лучших мастеров и щедро им заплатила, поэтому работали они очень усердно, не покладая рук.
Главный двор Линь Ваньюэ выделила для сяо-Байшуй. Во внутреннем дворе располагался прудик с рыбой, небольшая бамбуковая роща и сад.
В будуаре на втором этаже под половицами проложили плиты, словно бы эта комната принадлежала старшей дочери столичного чиновника.
Время стремительно пролетело, сяо-Байшуй исполнилось восемь месяцев.
Новую резиденцию уже достроили. Линь Ваньюэ получила в подарок большую доску с крупной надписью, начертанной рукой Ли Му: “Поместье Линь”.
Система норм и обычаев страны Ли была очень строгой, и, только получив должность помощника главнокомандующего, Линь Ваньюэ имела право покинуть резиденцию и переехать в поместье.
Был выходной день Линь Ваньюэ.
Сяо-Байшуй уже могла выговаривать какие-то слова. Благодаря неустанной заботе Линь Ваньюэ, девочка была пухленькой и здоровой. Ее большие глаза сияли и искрились, словно лунные блики на воде. Чего уж говорить о том, насколько она была мила и очаровательна.
В стране Ли мужчинам не положено было обнимать своих детей, что очень изводило Линь Ваньюэ. За эти восемь месяцев количество раз, когда она держала сяо-Байшуй на руках, можно было пересчитать по пальцам.
Но на данный момент все было замечательно. Сяо-Байшуй окрепла и стала ближе Линь Ваньюэ. Всякий раз, завидев Линь Ваньюэ, она что-то лопотала и протягивала маленькие пухлые ручки в поисках объятий.
Тогда Линь Ваньюэ улыбалась, радостно щуря глаза, и выполняла просьбу дочери, обнимая это крохотное существо. Словами не описать, насколько это приводило ее в упоение.
Сегодня Линь Ваньюэ возилась с Линь Байшуй в своем кабинете. Она одновременно читала книгу и держала дочку на руках, развлекая ее.
Неожиданно пришел Хуцзы и доложил, что из военного лагеря прибыл посыльный с приказом для Линь Ваньюэ вернуться туда.
Услышав эту новость, Линь Ваньюэ нахмурилась. Шел только шестой месяц, времени до сбора осеннего сбора урожая было полно. Что такого могло произойти?
В прошлом году гунны временно затихли, но в этом на пограничной территории стало неспокойно. Несколько дней назад они скрытно проникли на территорию и разграбили небольшую окраинную деревню. Судьба Чаньцзюань повторилась четыре года спустя.
Линь Ваньюэ примчалась туда со своими бойцами, и в одном из дровников, внутри рисового чана они нашли двух женщин. Их привезли в военный лагерь, чтобы затем перерселить и пристроить куда-нибудь.
Что же могло такого случиться, раз главнокомандующий срочно потребовал ее возвращения?
Линь Ваньюэ во всю скорость мчала верхом на Лунжане. В сердце нарастала тревога.
— Тпрр! Откройте ворота!
Линь Ваньюэ пришла в замешательство. Сейчас было не военное время, но ворота были закрыты. Определенно что-то случилось!
— Это генерал Линь, откройте ворота! — крикнул часовой, узнав Линь Фэйсина, и ворота лагеря медленно распахнулись.
Линь Ваньюэ повела коня в лагерь. К ней подбежал солдат и, тяжело дыша, доложил:
— Генерал, дело срочное. Главнокомандующего ранили!
— Что ты сказал?!
Сердцу стало тесно в груди. Она снова оседлала коня и, не думая ни о чем другом, поспешила к шатру Ли Му.
Шатер охраняли несколько солдат, вооруженных копьями. Увидев Линь Фэйсина, стражники отдали приветствие, но Линь Ваньюэ не обратила на них внимание и быстрыми шагами вошла в шатер.
В глаза бросился ковер, окрашенный алым от луж крови на нем.
Линь Ваньюэ нахмурила брови и перевела взгляд на облаченного в нижние одежды Ли Му, сидящего за столом. Военный лекарь как раз упаковывал аптечку. Лицо Ли Му казалось несколько бледным, однако от него веяло жизненной силой, и Линь Ваньюэ не заметила на нем явных повреждений. Она глубоко вздохнула.
— Главнокомандующий!
Ли Му махнул ей рукой, затем повернулся к лекарю и сказал:
— Никому не разглашать об этом. Можете идти.
— Слушаюсь! — лекарь взял свою сумку и вышел.
Ли Му жестом пригласил Линь Фэйсина сесть.
— Главнокомандующий, что случилось? Откуда взялся убийца?
— Кхе-кхе... те две оставшиеся женщины.
Тут у Линь Ваньюэ в голове что-то щелкнуло. Она встала и резко опустилась на колени:
— Этот подчиненный заслуживает смерти!
— Встань, ты тут ни при чем. А теперь садись, у этого маршала есть для тебя кое-какое поручение.
— Есть! — Линь Ваньюэ села обратно, но чувство вины на ее лице проявлялось все больше.
Ли Му взглянул на Линь Фэйсина и начал утешать:
— Ты в этом не виноват. На твоем месте я бы тоже распорядился устроить их куда-нибудь. Кто ж знал, что они окажутся убийцами? Не принимай это близко к сердцу.
— Может быть, они гуннки?
— По крайней мере одна из них — да. Мы нашли племенную татуировку на ее пояснице. А вот другая не из гуннов.
Линь Ваньюэ округлила глаза. Она хотела что-то сказать, но Ли Му остановил ее жестом руки.
— Позже этот старик пошлет Его Величеству детальный отчет о произошедшем. С прошлого года я намеревался уйти в отставку. Во-первых, у этого старика осталась одна дочь. Она живет душу в душу со своей семьей, я за нее спокоен. Во-вторых, для некоторых людей я на своей должности маршала уже как бельмо в глазу. Почему бы не использовать этот предлог, чтобы вовремя выйти из игры, избежать этих проблем и гарантировать себе долголетие в столице?
— Главнокомандующий! Это невозможно. Как северная граница протянет без Вас?
— Ай, этот старик напишет Его Величеству, но он не позволит этому старику сразу же убраться. Во-первых, приближается осень и время жатвы. Во-вторых, военные дела границы тесно сопряжены с государством. После отправки письма мне все равно придется ждать несколько лет, пока Его Величество будет искать нового главнокомандующего на мою замену.
Линь Ваньюэ наконец успокоилась и снова опустилась на стул.
Увидев у Линь Фэйсина такое выражение лица, будто он сбросил тяжкое бремя, Ли Му невольно улыбнулся и спросил:
— Уже есть догадки на этот счет?
Растерянная Линь Ваньюэ переспросила после недолгой паузы:
— Догадки?
Ли Му очень пристально глядел на Линь Ваньюэ. Он тяжко вздохнул, но на его лице появилось выражение признательности.
— За всю свою жизнь этот старик встречал много людей. В пору ли юности в столице или после принятия военной власти на границе — среди них не было таких особенных, как ты.
Ли Му похлопал Линь Фэйсина по плечу и продолжил:
— Поэтому этот старик не обеспокоен. Рана несерьезная, но этот старик уже устал и нуждается в хорошем отдыхе. В ближайшее время военные вопросы границы лягут на твои плечи. Если перед тобой не встанет какая-то жизненно важная проблема, то нет необходимости отчитываться перед этим стариком. Понимаешь?
— Главнокомандующий?!
— Ну, довольно разговоров. Не сомневайся в себе. Смело иди вперед и действуй. Этот старик верит в тебя.
— Благодарю главнокомандующего за доверие. Этот смиренный не обманет Ваших ожиданий.
— Мгм. Чуть позже я отдам военный приказ. А сейчас можешь идти.
— Слушаюсь.
Ли Му проводил Линь Фэйсина взглядом, и как только тот исчез за пологом, он прикрыл рот и закашлялся.
После тяжелого приступа кашля Ли Му отнял руку ото рта и увидел на ладони капли крови. При ближайшем рассмотрении можно было заметить странные сгустки темно-зеленого цвета.
Ли Му взял со стола чистую тряпку и вытер кровь. Он не сказал Линь Фэйсину, что лезвие ранившего руку кинжала было покрыто ядом.
… …
Во второй половине того же дня был оглашен военный приказ о передаче Линь Фэйсину временных полномочий по командованию войск. Весь военный лагерь вмиг оживился.
Уже с давних пор не было никого на северной границе, кто не знал бы о Линь Фэйсине. С самого основания Ли нападающую позицию занимали гунны. Но когда отряд Линь Фэйсина из четырех человек разогнал табун племени Тукту и приволок в лагерь более тысячи овец, это стало поистине не имеющим себе равных подвигом.
Кроме того, благодаря приведенным овцам улучшился рацион всей армии. Каждый, кто вкусил баранины, горячо благодарил Линь Фэйсина. Трудно тут не прославиться!
Вдобавок, Линь Фэйсину было всего восемнадцать, а он уже стал помощником главнокомандующего, имея тысячу шестьсот земель. Даже слепцу было бы под силу разглядеть его дальнейшие блестящие перспективы.
Нижестоящие командиры в целом поддерживали военный порядок Ли Му и его подход, но среди них, конечно же, были исключения — особенно те, кто был выше Линь Фэйсина по званию и много лет провел в армии…
После объявления приказа помощники командующего Ли Му все как один спешно направились в его шатер с просьбой отозвать приказ.
Даже если контроль над войсками передали не им, они не могли позволить какому-то неопытному юнцу скакнуть выше их голов! Где справедливость?!
Каким образом Ли Му удалось их усмирить, никто знал.
Но в результате Линь Фэйсина все же наделили временной военной властью…
Следующим днем Линь Ваньюэ сидела на каменной скамье в саду своего поместья с яшмовой подвеской с иероглифом “Сянь” и легонько поглаживала гравировку. Линь Ваньюэ не могла вспомнить, в который раз она это делала. Если бы не качество яшмы, иероглиф бы уже давно сгладился.
Два года. Два года прошло с тех пор, как она разлучилась с Ли Сянь. Каждый штрих словно накаленного иероглифа глубоко врезался в сердце Линь Ваньюэ.
Безвыразительным, расфокусированным взглядом она смотрела в даль над прудом.
Несколько дней назад в лагерь прибыл столичный посыльный с высочайшим указом от императора.
Уже назначили дату грандиозного бракосочетания старшей принцессы Ли Сянь и шицзы Ли Чжуна. Пророчица сообщила Ли Чжао, что праздник Шанъюань в тридцать первом году Юаньдина станет самым благоприятным днем за последние сто лет.
Когда Ли Чжао услышал об этом, он засиял восторгом. Следующий год как раз не входил в период глубокого траура по матушке-императрице. В один день случится два счастливых события. Ли Чжао отправил посыльных с указом во все части страны и освободил всех от годичного сбора налогов. Это был праздник для всей Ли, вызвавший всеобщее ликование.
Северная граница хоть и находилась далеко, но указ все же дошел.
Благодаря Ее Высочеству старшей принцессе, людям можно было не платить налоги во время осеннего урожая этого года. Радость переполняла души всего простого люда. Граждане Ли были очень благодарны милости Ее Высочества старшей принцессы.
Некоторые из кожи вон лезли, чтобы пустить фейерверки, тем самым выразив свою благодарность.
От этой новости сердце Линь Ваньюэ сильно сжалось.
Оно разывалось и кровоточило. Внутри него начала образовываться полость.
Даже если она знала, что рано или поздно этот день настанет, даже если знала…
Она все равно не могла совладать с собой и подавить сердечные муки.
Все эти два года Линь Ваньюэ носила кулон при себе. Как только ее любовная тоска превращалось во что-то необузданное, она вынимала его из-за пазухи и подолгу смотрела.
Время от времени Линь Ваньюэ казалось, что она тронулась умом. Она была женщиной. И очевидно, совсем немного времени провела с Ли Сянь. Их разделяли тысячи рек и гор, огромная социальная пропасть в конце концов.
Но почему она не может опустить это?
Почему Ли Сянь выходила замуж?
Автору есть что сказать:
Предыдущей главой закончился первый том "Женщины-генерала и старшей принцессы".
Эта глава — начало второго. Заранее скажу, что по сравнению с медленным темпом и ламповостью первого тома изложение второго будет в корне отличаться.
В конце концов, огромное количество информации передается в битах, а бабочка может сформироваться только из кокона.
Вплоть до 84 главы Линь Ваньюэ училась и сформировалась в ту, какой является на данный момент. Далее ей предстоит нести это бремя.
Повторяю еще раз: я за канонный пейринг и моногамию. Поэтому не скажу ничего лишнего, вы поймете потом.
Еще, пожалуйста, имейте в виду, что дальше будет меньше ламповости и больше жести. Запомните это. Вы должны запомнить это, потому что независимо от ваших криков о том, что вы бросаете эту новеллу, или чего-то еще, я все равно буду писать в соответствии со своими убеждениями и первоначальной задумкой~
Например, кто-то мне писал, что повествование слишком затянуто. Но так или иначе, я буду писать так, как считаю нужным~
Новелла так или иначе кончится. Я не буду впихивать бесполезные экстры меж делом и я не собираюсь снижать качество повествования в угоду кому-либо и менять свои идеи.
Я понимаю вас и ваши всплески эмоций, но поймите и меня. Думаю, что когда-нибудь, когда эта книга будет закончена, и люди прочитают ее от начала до конца, она западет им в душу. В ней нет бессмысленных слов, нет потворства, нет небрежного текста ради обнов и бессодержательных экстр. Этого всего было бы достаточно для меня.
Каждый иероглиф, написанный с душой, — мои старания ради читателей этой работы, независимо от того, следят ли они за обновлениями сейчас или увидят их потом. Спасибо всем, кто все это время составлял мне компанию, отвешиваю свой поклон.
Глава 86
Глава 86. Новый командующий принимает жесткие меры
Новый командующий принимает жесткие меры.
Линь Ваньюэ на время получила половину командирской печати Ли Му и в тот же день отдала два весьма радикальных военных приказа.
Первый приказ: вся северная пограничная армия численностью более сотни тысяч человек должна закрепиться в Янгуане.
Второй приказ: в военном лагере будет учрежден аттестационный отдел, который будет состоять из семи человек. Их будут избирать из числа высокопоставленных генералов с помощью жребия. Состав отдела будет меняться каждый год, а проводить проверку офицеры будут два раза в год.
По старому порядку основные обязанности аттестационного отдела состояли в перемещении солдат по службе, которых назначали вышестоящие офицеры. Приказ Линь Фэйсина внедрял новый порядок: всякий, кто провел в армии год и хотел перейти в другой вид войска, мог обратиться в аттестационный отдел и сдать экзамен.
Два года опыта Линь Ваньюэ в качестве пехотного солдата низшего звания принесли свои плоды. Шаг за шагом она взбиралась вверх от самых низов и испытала халатность по отношению к низшему положению на собственной шкуре. Она знала о недостатках пограничной армии лучше какого-нибудь офицера благородного происхождения, получившего повышение только потому, что стал совершеннолетним.
Пограничная армия насчитывала более сотни тысяч человек, поэтому оплошности при назначении на должности были неизбежны. Но солдатам, происходившим из простых военных семей, повышение и обухом не выбьешь.
После разглашения этого приказа все стало по-другому. Несмотря на то, что аттестационный отдел допускал переход в другой вид войска с той же должностью, он даст больше возможностей пехотинцам с низов. У них был самый высокий уровень потерь, и им сложнее было добиться продвижения по службе. Большинство из них происходило из обычных военных семей.
Этот военный приказ вызвал фурор и горячие споры. Когда пехотинцы, которые могли удовлетворить больше половины требований, услышали эту новость, они кричали и прыгали от радости и спешили поделиться новостью с другими. Хотя это был всего лишь перевод в другие войска без смены положения, военный приказ Линь Фэйсина дал им надежду на скорейшее продвижение по службе. На какое-то время они стали самыми преданными его сторонниками.
С другой стороны были те, кто стоял на верхушке "пирамиды" северного военного лагеря. Они острее всех среагировали на приказ и все до одного продемонстрировали несогласие.
В верхах мало бедных, а в низах — ни одного дворянина.
Для внутреннего двора Ли, даже для северного военного лагеря, это с давних пор считалось "золотым разделом и яшмовым параграфом*".
* 金科玉律 (jīn kē yù lǜ) — обр. незыблемый закон, золотое правило
За столько лет с момента основания Ли количество людей без благородного происхождения, занявших высокие позиции при дворе или в военном лагере, можно было пересчитать по пальцам.
С тех пор как Ли Чжао взошел на трон, выходцев из простых военных семей, что смогли взойти на вершину с ратными подвигами и получить наследственный титул, было не более двух.
Одним из них был Пинъянхоу, а вторым — Ушуанхоу, который находился в подчинении принца Ци, Ли Чжэня.
Учитывая нынешние достижения Линь Фэйсина, он едва ли дотягивал до них.
Пусть даже Линь Фэйсин был особенным, что получил в дар от Его Величества земли, а затем и благосклонность главнокомандующего, но это не означало, что "верхушка" позволит ему бесцеремонно ущемлять ее интересы.
Если сформируют аттестационный отдел, назначение солдат в военный лагерь станет рациональным, что подорвет могущество "верхушки".
Таким образом, когда был отдан военный приказ, шатер Ли Му чуть ли не трещал по швам от этих возмущенных генералов.
Чего никто не мог ожидать, так это того, что Ли Му, родившийся с серебряной ложкой во рту, действительно поддержит приказ Линь Фэйсина! Он даже резко осудил их, сказав: "Этот маршал вам уже дал понять. Пока я восстанавливаюсь от болезни, каждый военный приказ, отданный Линь Фэйсином, будет и моим приказом. С непокорными будет разбираться военный трибунал.”
Высочайшие генералы покинули шатер с ранеными крыльями*. Разумеется, они не осмеливались перечить Ли Му, но это не ослабило их недовольство.
* 铩羽而归 (shā yǔ ér guī) — обр. потерпеть поражение, проиграть
Они ничего не могли с этим поделать. Линь Фэйсин в настоящее время находился в центре внимания, им оставалось лишь терпеть.
Когда солдаты выполнили первый военный приказ Линь Фэйсина, и армия в ту же ночь обосновалась в Янгуане, поступил третий приказ.
В это время солдаты приступали к вечерней трапезе.
После того, как прозвучал сигнал к началу ужина, командиры зачитали приказ Линь Фэйсина.
Со следующего дня посты часовых протянут еще на сотню ли. За пределами города через каждые десять ли будет стоять по гарнизону. Всего их будет пять, по две тысячи человек в каждом.
Смены будут происходить раз в десять дней. Оставшиеся в лагере солдаты будут разделены на две группы.
Первая возьмет на себя сотрудничество с горожанами-добровольцами для сооружения городских стен. Вторая будет рыть ямы на склонах холмов.
После оглашения третьего приказа многие были сбиты с толку и не понимали, чего хочет Линь Фэйсин. Конечно, были и те, кто вник в суть.
Так прошло больше десятка дней. В Янгуане не хватало рабочих рук, поэтому Линь Ваньюэ направила Ли Му письмо, чтобы тот поставил печать главнокомандующего. Рабочие из разных земель непрерывной чередой въезжали в Янгуань, и проект по обновлению города должен был запуститься через несколько дней...
Линь Ваньюэ начала находить кое-что несколько странным: прошло уже больше десяти дней, рана Ли Му должна была зажить. Так почему он все еще не выходил из шатра? И почему, когда она пошла просить печать главнокомандующего, лицо Ли Му по-прежнему выглядело болезненным? Что происходит, в конце концов?
Линь Ваньюэ докопалась до военного лекаря, но он продолжал наставивать на том, что у Ли Му всего лишь порез от кинжала. Нездоровый цвет лица он объяснил переутомлением и рецидивом старой болезни.
Линь Ваньюэ никак не могла успокоиться и решила все-таки пойти к Ли Му.
Получив разрешение, Линь Ваньюэ вошла в его шатер. Он только что принял лекарственный отвар и сидел за столом, читая книгу. Его лицо было мертвенно бледным, а под глазами залегли синяки. Линь Ваньюэ, как обычно, подвинула стул и села рядом с Ли Му. Сначала она доложила ему о проделанной работе, а затем кратко описала обстановку в военном лагере. Дослушав доклад, Ли Му сказал с улыбкой:
— Этот старик уже говорил, что все полномочия переданы тебе. Просто делай что делаешь, необязательно отчитываться передо мной обо всем.
— Слушаюсь…
Линь Ваньюэ сделала паузу и наконец перешла к главному вопросу:
— Главнокомандующий, Вас ранили в других местах? Если бы повреждена была только рука, Вы бы уже давно выздоровели. Почему этот подчиненный видит на Вашем лице усталость?
Услышав пронизанный сомнением вопрос Линь Фэйсина, Ли Му слабо улыбнулся и задал свой вопрос:
— Как там дитя Линь Юя?
При мысли о дочери сердце Линь Ваньюэ сразу же смягчилось, а лицо просветлело.
— Несколько дней назад сяо-Байшуй уже начала звать меня папой. Ее кормилица сказала, что Байшуй научилась выговаривать слова на несколько месяцев раньше, чем другие дети. Она очень смышленный ребенок.
На лице Ли Му появилась отеческая улыбка.
— Вот как? Надо тебе как-нибудь принести сюда дочурку и дать этому старику посмотреть.
— Да.
— Еще до этого старика дошли кое-какие слухи. В Янгуане некоторые считают, что девочка — твоя родная дочь. Почему же ты не рассказал правду? Даже если ты печешься об этом ребенке, все равно нужно учитывать свою репутацию. Твой путь еще долог и тернист!
Линь Ваньюэ на мгновение замолчала. После некоторого раздумья она ответила:
— У этих людей слишком длинные языки. Невозможно остановить их поток слов. Этот подчиненный не придает значения каким-то слухам. Все, что они говорят, навсегда останется только предположением. Если я начну оправдаться, это только подольет масла в огонь. Мне остается лишь заткнуть уши. Сейчас они перемывают косточки, но вскоре им надоест, и тогда всему этому придет конец. К тому же... Байшуй растет, и мы с А-Юем однофамильцы, что избавило нас от многих хлопот. Я не хочу, чтобы сяо-Байшуй узнала, что она сирота, пока по-настоящему не будет готова. А-Юя больше нет, наши братские узы... этот подчиненный хочет подарить Байшуй беспечное детство. Когда придет время, когда она вырастет или выйдет замуж, еще не поздно будет сказать ей правду. Что же касается моей репутации, то этому подчиненному все равно. А-Юй и А-Вань... ушли навсегда. Я верю, что они бы поняли мое решение.
Ли Му тихо вздохнул: "Какая редкость. Линь Фэйсин так спокоен и рассудителен в столь юном возрасте".
— Отныне ты становишься все более занятым. Одни няньки да служанки не подходят для компании ребенка. Ты не задумывался о том, чтобы поспешить с женитьбой? Разве ты не говорил, что тебе нравится одна молодая госпожа из столицы? Прошло уже два года, не заставляй ее ждать слишком долго. Сейчас ты занимаешь почетное положение, и этот старик готов стать твоим сватом. Ты даже можешь жениться на ней, если она из семьи чиновника. Эти старики еще не выжили из ума и, возможно, они страстно желают отдать своих дочерей тебе в жены. Не пытайся сейчас уклоняться. Ну же, скажи, кто она?
Ли Му разглаживал бороду и смотрел на Линь Фэйсина в ожидании ответа.
Линь Ваньюэ чувствовала, как ее сердце взлетело к горлу. Из-за волнения и быстро колотящегося сердца она словно онемела.
Ли Му решил подшутить:
— Что такое? Только не говори, что ты влюбился в замужнюю женщину?!
Линь Ваньюэ не выдержала поддразнивание Ли Му. Она резко поднялась и в панике замахала руками:
— Вовсе нет, что Вы, ни в коем случае!
— Этому старику очень интересно. Дочь из чьей же семьи так приглянулась тебе, что ты держишь ее имя в строжайшем секрете? Ты взрослый мужчина, прекрати мяться. Неужели ты хочешь, чтобы этот старик сам начал гадать?
Встретив пристальный, выжидающий взгляд Ли Му, Линь Ваньюэ поняла, что сегодня ей просто так не отделаться, поэтому она решила просто молчать. Если Ли Му догадается, она скажет все начистоту. Если же нет, она не скажет даже под угрозой смерти!
Ли Му смотрел на Линь Фэйсина, чьи эмоции были видны как на ладони. Сам он тоже начинал чувствовать некоторое беспокойство. Он уже перечислил множество фамилий высокопоставленных придворных чиновников, но взгляд Линь Фэйсина оставался озадаченным. Выражение его лица тоже не изменилось. Очевидно, он не знал этих людей.
Ли Му погрузился в размышления и тщательно начал обдумывать, с девой какой семьи Линь Фэйсин мог встретиться в столице. И только один ответ приходил на ум!
— Ты... хочешь жениться на принцессе?
Пойманная врасплох Линь Ваньюэ запылала. Ее сердце затрепетало, но в то же время на душе стало радостно. Словно гора с плеч свалилась.
— Тебе ведь известно, что у Его Величества всего две дочери, и что Сянь-эр уже помолвлена?
Линь Ваньюэ сжала кулаки. Она не произнесла ни слова.
Ли Му немного подумал и продолжил:
— Я лишь хочу сказать... твои помыслы, конечно, слишком смелые, но это не невозможно…
Линь Ваньюэ широко раскрыла глаза и посмотрела на Ли Му. Она не могла поверить своим ушам.
Ли Му продолжал говорить, как будто абстрагировавшись:
— Сянь-эр исполнится девятнадцать, когда она выйдет замуж в следующем году, что довольно поздно для брака. Вторая принцесса... ей в этом году шестнадцать, как раз замужний возраст.
— ……??
— Впрочем, ты же понимаешь, что вторая принцесса Ли Янь — родная сестра принца Чу. Если женишься на ней, это немного усложнит ситуацию... ты точно продумал все как следует?
Глава 87
Глава 87. В многолетней разлуке я мечтаю о встрече с тобой
С того момента "безумного сватовства" Ли Му прошло уже более десяти дней. Линь Ваньюэ больше к нему не приходила, опасаясь, что он вычудит что-нибудь сгоряча. Например, напишет письмо Его Величеству.
Но в то же время в последние дни Линь Ваньюэ и в самом деле была занята. Несмотря на то, что армия разместилась в Янгуане, Линь Ваньюэ не было дома уже три дня.
В соответствии с планом началось обновление города и передел участков на склонах холмов. На столе Линь Ваньюэ громоздились и, словно опадающий снег, стлались официальные документы. Эти три дня она едва смыкала глаза.
Что касается реновации Янгуаня, это, помимо учреждения аттестационного отдела, стало еще одним "приятным сюрпризом" для всех.
После объявления третьего военного приказа все думали, что Линь Фэйсин хотел всего-навсего усовершенствовать городские стены. В первый же день работы Линь Ваньюэ поднялась на стену, чтобы произвести осмотр, но то, что она увидела, очень встревожило ее.
С чертежами в руках слегка рассерженная Линь Ваньюэ сказала:
— Реконструкция города, которую я предполагаю, это не просто отремонтированные стены, но и пристройка нового города, понимаете?
Архитектор в неверии выпучил глаза. Линь Ваньюэ оставалось лишь набраться терпения и разложить все по полочкам:
— Вокруг нынешнего Янгуаня, который станет внутренним городом, построить новый город. Городские стены должны быть высокими и прочными, понимаете?
— Понял... понял, но генерал ... этот, этот младший не понимает, насколько большим должен быть новый город, о котором Вы говорите. И еще, справятся ли несколько рабочих с таким масштабом?
Милостивые боги, неужели этот генерал Линь сошел с ума? Перестроить и так немаленький Янгуань во внутренний город — каким же тогда должен быть внешний? Немыслимо.
— Вы об этом не беспокойтесь, Ваша задача — построить чертежи. Материалы для строительства уже в пути, только надо сначала как следует заложить фундамент. И кто сказал, что из рабочих будут только Ваши? Вся пограничная армия, включая меня, возьмется за работу!
— ……?!!
— А если Вы не знаете, насколько большим он должен быть, я Вам скажу. Дай лук и стрелы! — отдала приказ Линь Ваньюэ.
Бянь Кай, уже ставший стражником Линь Ваньюэ, немедленно протянул ей обеими руками черный лук.
Взяв лук и стрелы, она на глазах у всех выпустила по одной стреле на восток, юг, запад и север.
— Идите и измерьте. Внутренняя граница нового Янгуаня отмечена стрелами, которые я выпустил.
Еще до предложения о пристройке к Янгуаню Линь Ваньюэ часто думала обо всем, что увидела по пути в столицу, сопровождая Ли Сянь.
Улицы Тяньду, широко простирающиеся вдаль, его толстые и высокие городские стены — все это поразило Линь Ваньюэ и подарило ей вдохновение.
Кто сказал, что городишко на окраине должен быть в запущенном состоянии и не может разместить гарнизон?
Если проект по перестройки Янгуаня будет удачно завершен, то многочисленной пограничной армии будет где обосноваться. Кроме того, в будущем появится больше возможностей для построения военных стратегий.
К тому же, Линь Ваньюэ разузнала о размерах столицы из книг и приблизительной оценке Линь Цзыту.
Отныне никто извне не сможет переступить эти четыре выпущенных стрелы, замыкающих укрепленный город.
Когда архитектор спустился вниз, чтобы измерить их веревкой, он с изумлением обнаружил, что разница в дистанции, размеченной каждой из четырех стрел до стены, была незначительной. В этот момент его восхищение Линь Фэйсином достигло невероятных пределов. Он тихо умыкнул эти четыре стрелы и впоследствии хранил их у себя.
Линь Ваньюэ не смыкала глаз три ночи. Тут у нее наконец появилось свободное время, и, вернувшись в поместье Линь, она сразу же отправилась к дочери.
Сяо-Байшуй была особенно взволнована, увидев своего долго отсутствующего "отца". Как только Линь Ваньюэ переступила порог будуара, сяо-Байшуй протянула к ней маленькие ручки, лепеча нежным голосом: "Папочка".
Линь Ваньюэ лучилась радостью. Ее усталость как рукой сняло. Она подошла к краю кроватки, взяла сяо-Байшуй и подняла дочку высоко в воздух. Девочка не испугалась этого и начала заливаться смехом.
Служанки, находящиеся в комнате, расплылись в нежных улыбках. Несмотря на то, что эта сцена происходила часто, она все равно затрагивала их сердца как в первый раз.
— Ляля, ты скучала по папочке?
— Папочка.
— Хахаха.
— Хихихихи.
— Господин... из столицы прибыл гость.
Услышав доложение Линь Цзыту, Линь Ваньюэ сначала нахмурилась, а затем на ее лице появилось выражение приятного удивления. Она передала Линь Байшуй кормилице и вышла из будуара.
После того подарка в виде книги старшая принцесса Ли Сянь больше не посылала людей. Неужто…
Войдя в гостиную, Линь Ваньюэ увидела мужчину с козлиной бородкой. На вид он был среднего возраста. Позади него стояли четверо крепких мужчин, одетых как слуги. Хотя сидящий человек выглядел уставшим от дороги, на нем была одежда и украшения высокого качества.
— Этот ничтожный Гун Цзяньфань приветствует генерала Линя.
— Господину необязательно быть столь учтивым. Позвольте спросить, по какому делу Вы пришли?
Гун Цзяньфань поднял глаза и внимательно посмотрел на Линь Фэйсина.
До своего приезда он уже накопал материалы по прошлому Линь Фэйсина и уже знал, что Линь Фэйсин происходил из крестьянской семьи. Несмотря на резко взлетевшую вверх репутацию новоиспеченного генерала, он предполагал, что этот Линь Фэйсин окажется не более чем простецким солдатом.
Кто бы мог подумать, что он будет обладать столь изысканными манерами. Судя по его наружности, не учитывая смуглость, у него были правильные черты лица. От него исходила аура воина, идеально сочетающаяся с элегантностью и образованностью. Особенно ярко светились его глаза. С первого взгляда можно было сказать, что этот человек хорошо начитан.
Гун Цзяньфань почувствовал укол сожаления: не слишком ли они пренебрегли этикетом и подарками?
Он не осмеливался проявить неучтивость и решил исправить это вежливостью.
— Этот ничтожный Гун Цзянфань, управляющий поместьем принца Юна, прибыл с визитом к генералу по приказу Его Высочества.
Линь Ваньюэ растерялась. Принц Юн?
Внезапно замелькали воспоминания, и она вспомнила, кто такой этот принц Юн. Она уже видела его однажды на императорском пиру. Это был тот человек высокого роста и мощного телосложения, полный силы и храбрости. Почитание Его Высочество Юна в народе было схоже его внешнему облику.
— Значит, Вы уважаемый гость, прибывший из поместья Юн. В последнее время высока загруженность военными обязанностями. Я уповаю на то, что этот господин поймет и простит за столь поздний прием гостя, измотанного дальней дорогой.
Гун Цзянфань с улыбкой сказал:
— Генерал оказывает этому ничтожному больше почтения, чем он заслуживает. Вести о последних достижениях генерала уже долетели до земель Юн, Его Высочество высоко ценит полководцев, приносящих мир и стабильность стране. С помощью всего трех человек Вы нанесли смертельный удар самому могущественному в степях племени Тукту. Когда Его Высочество Юн услышал об этом, он пришел в неописуемый восторг. Он очень благодарен Вам и высоко ценит Вас, генерал. Этого ничтожного послали, чтобы преподнести эти скромные подарки в знак дружбы. Сегодня этот ничтожный лицезрел изысканные манеры генерала. Вы поистине достойны звания любимого ученика главнокомандующего Ли Му. Интеллигентному генералу и вправду нет равных в высокой нравственности и культурности.
Гун Цзяньфань стал управляющим в поместье Юн неспроста — несомненно у него были определенные способности. Два его самых впечатляющих умения заключались, во-первых, в изучении выражения лица собеседника и анализировании его слов, а во-вторых — в бесстыдной лести.
Он возвысил Линь Фэйсина всего несколькими фразами. Между словами он то и дело вбрасывал столько похвалы и комплиментов, сколько мог, после чего украдкой наблюдал за выражением лица Линь Фэйсина.
Вопреки всему Линь Фэйсин все время держался равнодушным. Хотя он вежливо улыбался, в его глазах не было и следа радости.
Гун Цзяньфань упал духом. Он не ожидал, что Линь Фэйсин, простолюдин по происхождению, которому было всего восемнадцать лет, будет обладать такой выдержкой и непробиваемым характером.
Чего Гун Цзяньфань не знал, так это того, что Линь Ваньюэ, преисполненная безграничной радости, шла сюда, ожидая увидеть посыльного от Ли Сянь. А в результате получила не имеющего к этому никакого отношения "принца Юна". Помимо этого, Гун Цзяньфань прервал ее "семейную идиллию" с сяо-Байшуй. Вдобавок, Линь Ваньюэ не спала три ночи и валилась с ног. У нее больше не осталось сил внимательно слушать все, что говорил этот Гун Цзяньфань. Все, о чем она думала в эту секунду, это как бы поскорее спровадить его...
Видя, что Линь Фэйсин только вежливо улыбается и молчит, Гун Цзяньфань неловко засмеялся, после чего махнул рукой в сторону четырех здоровяков позади себя. Они вынесли несколько предметов и, выйдя на середину гостиной, встали в ряд.
Гун Цзяньфань, улыбаясь Линь Фэйсину, подошел к одному из подчиненных и открыл маленький ларец в руках мужчины:
— Пожалуйста, генерал, взгляните. Этот клинок изготовлен из необычных камней, добытых из глубин океана. По ощущениям он ледяной, и кровь стекает прямо с лезвия, не пропитывая его. Лезвие и рукоять слиты. Дунешь на волосок, и он будет перерезан. Этот чудесный клинок рубит железо как глину. Вот, посмотрите...
Гун Цзяньфань, не прерываясь, встал между двумя другими подчиненными, державшими большой ларец, и открыл его.
— А это золотые доспехи тысячекратной ковки искусного кузнеца. Прочные и гибкие, не слишком тяжелые. Как раз для генерала. И наконец…
Едва Гун Цзяньфань успел договорить, как за дверью раздался голос Хуцзы:
— Господин! Приехали из военного лагеря, главнокомандующий требует Вашего возвращения!
Линь Ваньюэ, которая уже начала клевать носом и боролась с тяжестью век, дослушала его отчет и мгновенно взбодрилась. Она вскочила со стула и широкими шагами направилась к двери.
Почти выйдя из гостиной, она вспомнила, что Гун Цзяньфань все еще там, и остановилась. Она обернулась и поклонилась со сложенными руками:
— Фэйсин приносит свои извинения господину. Срочный приказ главнокомандующего. Простите, что должен покинуть Вас так скоро!
— Военные вопросы важнее, этот ничтожный может подождать…
Но прежде чем Гун Цзяньфань договорил, Линь Ваньюэ уже покинула гостиную.
Она мчалась на всей скорости к шатру Ли Му. Внутри она заметила, что с лица главнокомандующего все еще не сошел нездоровый оттенок, но в глазах, казалось, плескалось веселье.
— И впрямь домчался в один миг. Отправляйся в пусть вместо этого старика.
— Куда главнокомандующий отправит этого подчиненного?
— Два часа назад прибыл посыльный с докладом. Ее Высочество старшая принцесса и шицзы Пинъянхоу остановятся в Янгуане по высочайшему указу, чтобы навестить лагерь и приободрить войска. Они должны приехать, а этот старик не в состоянии их встретить. Собери отряд и поприветствуй их за городом.
В ушах Линь Ваньюэ раздался гонг. Когда она, не спавшая три ночи, услышала эту новость, усталость полностью исчезла с лица.
— Есть! — Линь Ваньюэ насилу подавила улыбку. Она отдала честь Ли Му и быстро покинула шатер.
Пройдя несколько шагов, Линь Ваньюэ улыбнулась, обнажив ряд белых зубов.
Она уже здесь.
Из Янгуаня вырвалась кавалерия численностью в пятьсот человек, оставляя за собой облака пыли.
Линь Ваньюэ, восседая на Лунжане, ехала впереди всех. Она была на расстоянии двух лошадей от них, но даже при этом ей казалось, что благородный скакун Лунжань был несколько медленнее обычного.
Линь Ваньюэ снова и снова погоняла его для полной скорости.
Она уже здесь.
Она здесь!
Сейчас в голове Линь Ваньюэ раздавались только эти два слова.
Два года. Они расстались на целых два года.
Линь Ваньюэ думала, что в этой жизни, в этом мире им не удастся увидеться вновь, но тем не менее сейчас Линь Ваньюэ ехала к ней навстречу.
На лице Линь Ваньюэ снова расцвела улыбка.
Молодой человек со смуглым лицом.
Верхом на превосходном скакуне, облаченный в военную форму, сопровождаемый кавалерией в пятьсот человек. Там, где они проезжали, клубилась пыль.
Ехал впереди всех, навстречу ветру, но улыбался, как дитя…
Глава 88
Глава 88. Во власти сложных чувств
Конный отряд остановился неподалеку от кареты, запряженной четверкой лошадей.
Линь Ваньюэ, сидящая на Лунжане, громко отрапортовала:
— По приказу главнокомандующего помощник главнокомандующего северной границы генерал Линь Фэйсин приветствует Ее Высочество старшую принцессу.
Линь Ваньюэ посмотрела на плотно закрытую дверь кареты. Сердце готово было выскочить из груди. Она знала, что там сидит та самая, о которой она думала днями и ночами.
Дверь кареты открылась. Линь Ваньюэ подняла руку, и все пятьсот человек сошли с коней.
Они стояли рядом со своими лошадьми и ждали, пока из экипажа выйдет уважаемая всем народом страны Ли старшая принцесса, чтобы поприветствовать ее.
Линь Ваньюэ стояла в самом начале отряда, не отводя глаз от кареты.
Она даже могла услышать звук собственного сердцебиения. Ей так сильно хотелось сказать Ли Сянь, что она не обманула ее ожиданий и надежд, не забыла о данном обещании. Она прекрасно осознавала тяготы Ли Сянь и ежеминутно работала над собой, не теряя надежды стать для нее мощным защитным барьером!
Она так желала остаться с Ли Сянь наедине и спросить: "Как ты поживала все эти два года?".
Уголки ее губ неконтролируемо поползли вверх.
Глаза сияли радостью и предвкушением.
В ушах отдавалось громкое сердцебиение.
Наконец из кареты выпрыгнул человек, одетый в гранатового цвета одеяние с широкими рукавами. Весь его внешний облик говорил о достоинстве и благородстве.
Стройный молодой юноша, яшмовое дерево, покачивающееся на ветру*. Шицзы Пинъянхоу, Ли Чжун.
* 玉树临风 (yùshù línfēng) — обр. о красивом и талантливом молодом человеке
Ли Чжун обернулся и протянул руку к карете. На его ладонь так естественно легла тонкая рука.
Улыбка Линь Ваньюэ застыла и вскоре исчезла совсем.
Она уставилась на их соединенные руки.
Этот образ, подобно острому ножу, застал ее врасплох и полоснул по сердцу.
Ли Сянь была одета в великолепное дворцовое платье — еще роскошнее, чем тогда. Сейчас она выглядела более ослепительной. Ее красота была способна завладеть душой и сердцем, завоевать страны и покорить города.
Приняв поддержку Ли Чжуна, Ли Сянь медленно спустилась. Первое, что она увидела, это Линь Фэйсина, стоящего в самом начале отряда.
Казалось, за два года он стал намного выше. Хотя внешность его не претерпела изменений, то ребячество исчезло с лица и сменилось серьезностью. Он действительно повзрослел.
Ли Сянь приподняла уголки губ — то была улыбка, которой обычно одаривают старого друга после долгой разлуки. Но неожиданно он ей не ответил. Вместо этого он отвел глаза…
Ли Сянь охватило странное чувство, от которого было очень неуютно.
Линь Ваньюэ стояла, опустив глаза, пока в поле ее зрения не появились два подола роскошных одеяний.
— Этот генерал приветствует Ее Высочество старшую принцессу! — сказала Линь Ваньюэ, опускаясь на одно колено.
Пятьсот человек позади нее выкрикнули то же самое и опустились на колени.
Линь Ваньюэ держала голову низко опущенной, не смея взглянуть вверх. Ей лишь оставалось прятать свои низменные, отвратительные мысли и страдать, растворяясь в кислоте*.
* буквально мучиться от ревности
Ее измотанность, временно вытесненная возбуждением, вернулась. Линь Ваньюэ чувствовала, как все перед глазами становилось размытым, будто она вот-вот свалится на землю.
Она еле как заставила себя сосредоточиться. Маленький расплывчатый участок земли перед глазами снова приобрел четкость.
Ли Сянь стояла около Ли Чжуна, смеривая коленопреклоненного Линь Фэйсина взглядом.
Несмотря на то, что Ли Сянь не было рядом, она "незаметно" наблюдала за преображением Линь Фэйсина.
В течение последних двух лет она регулярно получала отчеты и читала о его прогрессе. День ото дня неосознанно изменялись и ее чувства, становясь все более сложными.
Недавно Ли Сянь получила несколько отчетов с вестями о нападении на ее дядю и о предпринятых действиях человека, стоящего перед ней. Тогда она и решила навестить северную границу.
По дороге Ли Сянь время от времени вспоминала о том, как Линь Фэйсин вез ее на ослиной повозке до столицы.
По мере приближения к северной границе она даже начала испытывать некоторое волнение.
Интересно, насколько повзрослел Линь Фэйсин после их двухлетней разлуки?
О чем они будут говорить при встрече? Или, скорее, о чем ей расскажет сам Линь Фэйсин?
При виде Линь Фэйсина, стоящего на коленях, она почему-то почувствовала некоторое разочарование.
Ли Чжун взглянул на застывшую на месте Ли Сянь, словно поглощенную мыслями. Она продолжала молчать и так и не отдала приказ солдатам подняться.
Тогда Ли Чжун выступил вперед и помог Линь Фэйсину подняться. Он улыбнулся и сказал:
— Генерал Линь слишком вежлив. Пожалуйста, встаньте.
— Благодарю шицзы, — Линь Ваньюэ отстранилась от рук Ли Чжуна. Она сильнее сжала кулаки.
Наконец Линь Ваньюэ медленно подняла голову и увидела Ли Чжуна и Ли Сянь, которая стояла чуть позади него.
Сердце снова засаднило.
Ли Чжун дружелюбно улыбнулся Линь Фэйсину, однако внутри него закипала злость: он все еще помнил, как два года назад этот человек выставил его дураком на виду у всех! Этот Линь Фэйсин был всего лишь безземельным мелким командиром батальона! И кто знает, какой счастливый случай выпал на долю этого сопляка, что всего за два года он стал мишенью для всех влиятельных и знатных господ из столицы, которые хотели перетянуть его на свою сторону!
На этот раз визит Ли Чжуна на границу преследовал такую же цель. Принц Чу приказал всеми силами сблизиться с Линь Фэйсином. Если он присягнет на верность принцу Чу, ему будет позволено делать все что угодно!
Принцу Чу даже поделился с Ли Чжуном поразительной информацией, добытой его лазутчиком, посаженным в военный лагерь: велика вероятность того, что Линь Фэйсин заинтересован в сестре принца Чу, второй принцессе Ли Янь!
Ли Чжун ожидал всего. Но когда обычно заносчивый Ли Сюань узнал об этом и не стал бранить Линь Фэйсина за то, что этот гнусный ублюдок предается сумасбродным мечтам и карабкается вверх через угодливость знати, это повергло Ли Чжуна в шок. Ли Сюань наоборот пришел в странное воодушевление. Прямо перед отъездом Ли Чжуна он даже подробно разъяснил: если Линь Фэйсин согласится тайно присягнуть на верность во время пира фестиваля Шанъюань, принц Чу лично попросит Его Величество разрешить второй принцессе выйти замуж за Линь Фэйсина!
Ли Чжун щурился в улыбке, но внутри его съедала ненависть до скрипа зубов. С тех пор как "принц Юн" захватил его в плен, а затем "освободил", отношение принца Чу к людям, находящимся под властью Пинъянхоу, было не холодным, но и не теплым. Казалось, Ли Сюань тайком держал руку на пульсе событий, опасаясь подвоха.
Чтоб сдох этот проклятый Юн! Пытаться убить его невесту — это одно, но сеять раздоры?!
Этот Линь Фэйсин тоже омерзителен. Если он женится на сестре принца Чу, не утратят ли его благосклонности люди в подчинении у Пинъянхоу?
Если бы у него только получилось убить Линь Фэйсина тогда, сейчас было бы не так много проблем!
Линь Ваньюэ повернулась к Ли Чжуну, но даже несмотря на то, что ее сердце пульсировало болью, она непроизвольно бросила взгляд в сторону Ли Сянь.
Та, конечно же, почувствовала на себе этот пристальный взгляд. В этот момент Ли Сянь обуревало недовольство.
— Церемонии излишни, вставайте! Вы все проделали трудный путь, за что эта принцесса вам благодарна. Отправляемся в дорогу!
— Благодарим Ее Высочество старшую принцессу!
Ли Сянь торопливо развернулась и направилась к экипажу, затем поднялась по ступеньке-подножке, которую еще не убрали. С начала и до конца она так и не поймала взгляда Линь Фэйсина…
Ли Чжун все еще раздумывал над тем, как поддержать "светскую беседу" с Линь Фэйсином, но неожиданно Ее Высочество старшая принцесса, которая была известна своей мягкой и благосклонной натурой, холодно бросила одну фразу и вернулась в карету!
Неужели что-то случилось?
Ли Чжун на мгновение побледнел. Он слегка улыбнулся Линь Фэйсину, а затем повернулся и забрался в карету.
Когда дверца кареты снова захлопнулась, глаза Линь Ваньюэ потемнели. В них явно читалась обида.
Она внимательно посмотрела на экипаж, прежде чем снова сесть в седло. Взмахом руки она велела пятистам прекрасно обученным кавалеристам разделиться на две группы. Они выстроились в две шеренги, дополнительно поместив два ряда конвоиров по обеим сторонам кареты, и отправились в сторону Янгуаня.
Линь Ваньюэ ехала, возглавляя процессию. Не в силах сдержать чувства, она прижала руку к груди, нащупывая застывшую подвеску, и тихо вздохнула.
Внутри кареты
Ли Чжун налил Ли Сянь чашку чая и мягко спросил:
— Вас что-то гложет, принцесса? Если Вы выскажетесь, станет лучше... Чжун готов разделить с Вами любую ношу.
— Шицзы слишком переживает. Ничего такого.
— Вот как? Мне показалось, что принцесса была чем-то озабочена, и приветствие с солдатами прошло иначе. Может, Чжун и вправду слишком сильно беспокоится? Или проблема в том, что принцесса утомилась дальней дорогой?
Ли Сянь встревожилась, но выражение ее лица оставалось таким же приятным. Она улыбнулась Ли Чжуну:
— Возможно я немного утомилась.
— В таком случае принцессе следует прилечь на подушки и немного отдохнуть. Я скажу, как только мы приедем.
— Благодарю шицзы, — сказав это, Ли Сянь действительно откинулась на подушки и притворилась, что спит.
Беспокойство Ли Сянь все не утихало: она действительно утратила самообладание! Это "низкопоклонство" Линь Фэйсина и то, как он избегал ее взгляда, — Ли Сянь сама не понимала, почему это так разозлило ее!
Юй Сянь же писала ей, что все это время Линь Фэйсин не расставался с яшмовой подвеской. Время от времени он даже вынимал ее и бездумно вертел в руках...
Но при этом крот, внедренный в военный лагерь, сообщил, что на том самом императорском пиру Линь Фэйсин с первого взгляда полюбил вторую принцессу. Даже Ли Му хотел сосватать его!
После прочтения этого отчета Ли Сянь места себе не находила! С тех пор как произошло покушение на ее дядю, в военном лагере словно буря поднялась. Кроты, пристроенные в лагерь различными сторонами, оживились за одну ночь!
Ежедневно с северной границы в разные поместья разлетались, будто снег, секретные донесения!
Ли Му намеревался добиться прогресса Линь Фэйсина, и тот все же с изумительной скоростью преуспел за эти два года.
Распустить строевых коней Тукту, заручившись всего тремя помощниками, — и пусть главным фактором той вылазки была чистая случайность, на него непременно обрушится поток похвалы от отца-императора!
При дворе уже немало людей обсуждало, что Линь Фэйсин вполне может быть одним из кандидатов на пост следующего главнокомандующего.
И принц Чу со своим хищным взглядом тигра не мог не знать об этом!
Если Ли Янь выдать за Линь Фэйсина, можно будет провернуть что угодно!
На данный момент Ли Сянь чувствовала себя паршиво: "семя", что она посадила два года назад, вскоре должно было расцвести и завязать плоды, но с небес внезапно свалилась куча посторонних. И среди них были принц Юн и принц Чу, которые будто вопили, что плоды теперь принадлежат им!
Вначале Ли Сянь не верила, что Линь Фэйсин хочет взять Ли Янь в жены.
Во-первых, он... его состояние не позволяло.
Во-вторых, судя по отчетам, у Линь Фэйсина уже были какие-то "неприемлемые мысли" по отношению к ней.
Но в итоге убедившись, что Линь Фэйсину не дает покоя его нечистая совесть от мыслей о ком-то, Ли Сянь решила перейти на другую сторону.
Глава 89
Глава 89. Цветы опавшие уносят волны вод
(строчка из песни "Срываю ветку сливы" китайской поэтессы Ли Цинчжао (1084 — 1155), чье стихотворение в русском переводе вы можете посмотреть здесь: https://vk.com/wall-71803730_152)
Линь Ваньюэ сопровождала Ли Сянь конвоем до самого Янгуаня. Ее тело было истощено до предела, а сердце изорвано в клочья!
Сколько потрясения и радости принес ей приезд Ли Сянь, столько же боли и безысходности для нее он повлек впоследствии.
Между ней и Ли Сянь преградой были не только их социальное положение, но и пол!
Линь Ваньюэ могла бы постепенно подниматься по служебной лестнице, чтобы рано или поздно стать достойной Ли Сянь. Но пол? Как она могла сбросить это со счетов, как могла исправить это?!
Все эти два года, что Линь Ваньюэ думала о Ли Сянь, она не просто чувствовала бессилие и отчаяние от приближающейся церемонии. Но поскольку она была женщиной, которая любила женщин, ее мысли казались ей несравненно отвратительными и извращенными.
Но она все еще не могла отпустить свои чувства к Ли Сянь. Притом, чем больше она тосковала по Ли Сянь, тем глубже она погружалась в запутанные размышления и мучения, что в конечном итоге образовывалось в порочный круг, который невозможно было разорвать.
Казалось бы, вполне обычная сцена, где Ли Чжун помог Ли Сянь спуститься с кареты, но она глубоко кольнула жалкое, но чувствительное сердце Линь Ваньюэ. Эта деталь была последней невесомой соломинкой, которая разломила ее.
В течение всего пути Линь Ваньюэ пыталась с этим совладать и с большим трудом добралась до Янгуаня. После запроса указаний у Ли Му она вернулась в южное поместье Линь, чтобы отдохнуть.
— Дядя, Сянь-эр привезла из столицы этот тысячелетний женьшень и ганодерму, а также четырех лучших... императорских лекаря. Дайте им осмотреть Вас, Вы наверняка поправитесь.
Ли Сянь посмотрела на бледное лицо Ли Му и синеву под его глазами, чувствуя боль в сердце: разумеется, она знала, от какого яда страдает Ли Му. Этот яд отбирает жизнь не сразу же, и если не принять противоядие в течение семи дней после отравления, уже ничто не выведет его!
"Царство нежности" был медленным и мучительным ядом. Отравленный мог отчетливо чувствовать, как его организм постепенно ослабевает, и жизненных сил становится все меньше и меньше. В конце концов человек станет немощным и бесполезным и умрет от истощения!
Ли Му посмотрел на опечаленную племянницу. Он утешительно улыбнулся, похлопал ее по руке, которая поддерживала его, и успокоил:
— Глупенькая. Дядя отравлен "Царством нежности", и ты, думаю, уже заметила это. Яд уже проник в мои жизненно важные органы, никакие лекарства не выведут его. Я могу лишь коротать остаток жизни, полагаясь на свои силы. Дяде уже нечего растолковывать, ты сама все прекрасно понимаешь, не так ли? Через несколько месяцев у тебя состоится свадьба, иначе Его Величество навряд ли отпустил бы тебя повидаться со мной.
Ли Му договорил с большим трудом и после разразился кашлем. Через некоторое время он продолжил:
— Но никто на северной границе, кроме военного лекаря, не знает об этом. Ты должна пообещать дяде, что не промолвишься ни единым словом. Осенняя битва будет ожесточенной. Если эта информация выйдет наружу, боевой дух армии придет в смятение…
За эмоциональными словами снова последовал кашель. Мертвенно-бледное лицо Ли Му стало сплошь красным. Не в силах остановить кашель, Ли Му поспешно помахал Ли Сянь рукой.
— Дядя... Сянь-эр все поняла. Думайте о своем здоровье. Сянь-эр поможет Вам сесть.
Ли Му продолжал кашлять, но позволил Ли Сянь помочь ему сесть в кресло. После длительного приступа кашля он наконец успокоился. Взяв у Ли Сянь стакан воды, он залпом все выпил и бессильно вздохнул.
Он поставил стакан на стол и, понизив голос, полный сожаления, проговорил:
— Дядя был слишком доверчив. А то, что ты предлагала, когда приезжала в тот раз... дядя должен был согласиться. Я тогда тебя не послушал и просто послал этих нескольких человек сопровождать тебя обратно в столицу! Если бы с тобой что-то случилось, как смог бы я смотреть в глаза твоей матери-императрице на небесах? К счастью... к счастью, небеса сжалились над Сянь-эр. Эх... этот Линь Фэйсин — многообещающий талант, его прошлое чисто. В ближайшие дни я поручу ему принять твое предложение вместо меня. Дядя еще может продержаться какое-то время. Еще я упомянул имя Линь Фэйсина в своем письме к императору. Я надеюсь, что после моей смерти... он сможет удержать северную границу. Только тогда я могу быть спокоен!
Едва затихли слова Ли Му, как за пределами шатра донесся громкий голос:
— Главнокомандующий... могу я спросить главнокомандующего, где сейчас находится генерал Линь Фэйсин?
У полога показался Ли Чжун.
Хотя он испытывал отвращение к Линь Фэйсину, положение Пинъянхоу в глазах принца Чу в настоящее время было шатким, и Ли Чжун то и дело мечтал, что если он выполнит приказ принца Чу, то восстановит это положение.
Вот почему, когда он обустроился в Янгуане, он начал искать Линь Фэйсина, даже не навестив Ли Му.
Безустанные поиску по лагерю оказались бесплодны, поэтому он пришел спросить Ли Му.
Когда Ли Чжун вошел в шатер и увидел Ли Сянь, он неловко улыбнулся и поспешил выполнить свой долг вежливости по отношению к Ли Му:
— Чжун-эр приветствует дядю. Как нынче дядино здоровье?
От такой формы обращения Ли Му скривил лицо: хотя императорский указ о браке уже давно приняли, и приближалась дата церемонии, но его племянница еще не переступила порог мужьего дома, и называть его дядей было крайне неуместно. Если такое обращение услышат лишние уши, это нанесет ущерб репутации его племянницы!
Ли Му поднял глаза на Ли Сянь, заметив в ее поведении мягкость и отсутствие хотя бы малейших изменений в выражении лица. Внезапно он словно вошел в прострацию — ему показалось, что перед ним сама Ли Цинчэн.
— Дядя, Вам следует беречь здоровье. Сянь-эр слышала, что кузина Шэнь очень встревожилась, когда узнала о Вашем состоянии. Думаю, в течение ближайших нескольких дней на северную границу прибудут супрги Пиндун, чтобы повидаться с Вами.
На лице Ли Му показалась улыбка любящего отца. Он кивнул:
— Шэнь-эр приедет как раз вовремя, у меня к ней есть дело.
Ли Му понимал, что Ли Сянь намеренно меняет тему разговора, давая ему возможность отступить. Раньше Ли Му бы просто смирился с этим. Но с тех пор, как он узнал, что времени осталось мало, его взгляд стал более открытым, и он старался жить беззаботной жизнью.
— Шицзы Пинъянхоу, этот старик не смеет принять твое обращение ко мне как к дяде. Несмотря на то, что приближается день свадьбы, пока Сянь-эр не замужем — мы с тобой не родственники. Такое опрометчивое обращение больше не должно слетать с твоего языка!
Тонкокожий Ли Чжун на мгновение покраснел, а затем побелел. Он поклонился, сложа руки на уровне груди, и извинился:
— Наставления главнокомандующего верны, этот младший допустил небрежность.
— Хм, — Ли Му холодно фыркнул. — Этот старик сейчас не в лучшем состоянии, поэтому все военные обязанности границы перешли к Линь Фэйсину. Он был очень занят в течение этого периода и не спал уже три ночи. Он был недавно тут и просил указаний у этого старика, а сейчас вернулся в свой дом на юге города, чтобы отдохнуть. Если шицзы захочет его увидеть, найдете его в южном поместье Линь.
Несмотря на то, что Ли Му отвечал на вопрос Ли Чжуна, он все время смотрел на Ли Сянь.
Ли Сянь поняла намек. Она обменялась несколькими словами с Ли Му, затем увела Ли Чжуна с собой из шатра.
— Если шицзы хочет отправиться в поместье Линь, я могу составить ему компанию. Генерал Линь приходится мне старым знакомым. Думаю, это поможет шицзы.
У Ли Чжуна заблестели глаза от такой отличной идеи, и он радостно сказал:
— Если принцесса не против возблагодарить Чжуна своим обществом в этой поездке, то конечно, это будет замечательно.
Ли Сянь посмотрела на Ли Чжуна мягким взглядом и блекло улыбнулась.
— Шицзы слишком строг к себе. Так как еще ранний день, давайте отправимся прямо сейчас.
Южное поместье Линь
Ли Сянь и Ли Чжун сидели в гостиной, куда их сопроводила Юйлу. Когда Юй Сянь увидела Ли Сянь из-за двери, у нее засияли глаза. Она подняла руку, чтобы удержать Хуцзы от доклада Линь Фэйсину, и спросила:
— Кто эти двое, а?
Хуцзы почесал в затылке и ответил:
— Я не знаю... эта госпожа говорит, что она старый друг хозяина. И этот молодой господин пришел вместе с ней.
Как только он это сказал, его лицо покраснело. Он никогда в жизни не видел таких красивых людей!
По тому, как это произнес Хуцзы, Юй Сянь сразу все поняла. Она преградила ему путь и настойчиво сказала:
— Я слышала, что хозяин почти не спал эти три ночи! Разве мы, слуги, не должны думать о здоровье нашего господина?
Хуцзы завис где-то в облаках, но все равно кивнул и ответил:
— Это да...
— Тогда не ходи пока будить хозяина. Он недавно лег и поспал всего ничего! Если что-то пойдет не так, он может разозлиться на тебя. Эта цзе-цзе в хорошем настроении, я тебе помогу! Сначала я войду и разведаю обстановку, а потом попробую попросить их прийти в другой раз. Ты иди и спрячься за деревом. Если я помашу тебе платком, можешь разбудить хозяина, а?
— Айо! Тогда спасибо, Юй Сянь-цзе!
Хуцзы радостно улыбнулся ей и побежал к дереву. Он спрятался за ним и, высунув голову, поглядел на нее.
Юй Сянь слегка улыбнулась и направилась в гостиную.
— Уважаемые гости удостоили наш дом посещением. Имя этой служанки — Юй Сянь. Слуга уже отправился за хозяином. В последнее время господин очень занят и не спал уже несколько ночей, поэтому может припоздать. Надеюсь, гости не обидятся.
Сказав это, Юй Сянь подошла к Юйлу и прошептал ей на ухо:
— У них нарядные одежды; почему ты подала один чай? Сбегай на кухню и подай на стол стряпню в качестве десерта!
Юйлу, схватив поднос, испуганно бросилась на кухню.
— Ничего-ничего, все в порядке! — Ли Чжун махнул рукой и прищурился в улыбке.
Ли Сянь поставила свою чашку на стол и небрежно спросила:
— Могу я поинтересоваться, чем вообще занимается господин Линь?
Она перевела взгляд на Ли Чжуна. Думая, что Ли Сянь помогает ему раздобыть необходимую информацию, он благодарно ей улыбнулся.
— Ох, эта служанка не знает всей сути дела, но об этом говорит уже весь Янгуань. Вижу, вы приехали издалека, поэтому я расскажу о некоторых слухах! Некоторое время назад наш господин получил половину печати главнокомандующего и издал три военных приказа…
Юй Сянь обстоятельно рассказала о недавней деятельности Линь Ваньюэ. На все, что спрашивала Ли Сянь, она отвечала.
Закончив рассказывать, Юй Сянь взглянула на небо за окном и сказала Ли Чжуну извиняющимся тоном:
— Надеюсь, этот молодой господин не обижается! В последнее время к нам зачастили посторонние люди, и хозяину, возможно, это надоело. А он действительно очень устал. Прошу молодого господина, подождать еще немного.
Ли Чжун сразу же насторожился:
— Могу я спросить у этой девы... что за посторонние люди?
— Ох, я не более чем служанка и помню не так много. Сегодня вот наведывался один. Ой, он притащил столько сундуков и ларцов... когда эта служанка подавала чай, она, кажется, услышала имя "Гун Цзяньфань"... что-то вроде того.
— Управляющий поместьем Юна! — в волнении выпалил Ли Чжун, но тут же замолк.
Юй Сянь едва заметно улыбнулась и поклонилась Ли Чжуну:
— Молодой господин, пожалуйста, потерпите, эта служанка поторопит слугу.
Юй Сянь вышла из комнаты и помахала платком в сторону дерева. Увидев знак, Хуцзы удрученно вышел из-за дерева, а затем сиганул в сторону спальни Линь Ваньюэ.
Когда Линь Ваньюэ с явной усталостью на лице появилась в гостиной, Юй Сянь уже ушла. Из служанок осталась одна Юйлу, которая только что подала дымящуюся горячую выпечку к чаю. Все как положено.
Когда Линь Ваньюэ, стоявшая в проеме, увидела Ли Сянь, ее сердце болезненно запульсировало. Она только отошла ото сна…
Ли Сянь, сидевшая на стуле, увидела на лице Линь Фэйсина трудно скрываемую усталость. Его дух был истощен. Он замер у двери, как вкопанный, и смотрел на нее как дурачок, словно не понимал, что неприемлемо так пялиться. То, о чем только что говорила Юй Сянь, напомнило Ли Сянь, что за последние два года этот человек пережил более тяжкие страдания, нежели описанные в отчетах. Ее сердце наполнилось неописуемым чувством, и взгляд, направленный на Линь Фэйсина, стал сложным.
Однако за весь день Ли Сянь не заметила и этого: она уже дважды потеряла самообладание из-за Линь Фэйсина.
Глава 90
Глава 90. Лишь облака Ушаня достойны называться облаками
строчка из стихотворения "О тоске разлуки" поэта эпохи Тан Юаня Чжэня (779 — 831)
Линь Ваньюэ сделала неуверенный шаг вперед, чтобы войти в гостиную, но запнулась о порог!
Когда Ли Сянь, которая чинно выпрямившись сидела на стуле, увидела это, ее сердце подскочило!
Линь Ваньюэ согнулась и шаткой походкой вошла в гостиную; она изо всех сил пыталась восстановить равновесие, пока ее несло вперед.
Она ужасно утомилась. Быть разбуженной во время глубокого сна было гораздо болезненнее, чем не спать трех ночей.
Видя, что Линь Ваньюэ вот-вот распластается на полу, Ли Сянь больше не могла сидеть на месте.
— Осторожно! — Ли Сянь встала со своего места и бросилась к Линь Ваньюэ.
В самый последний момент Линь Ваньюэ уловила боковым зрением чайный столик справа от себя и ухватилась за него, стабилизировав свое положение.
В этот момент она учуяла знакомый аромат и почувствовала легкое прикосновение рук к своим плечам.
Линь Ваньюэ подняла голову и встретилась взглядом с Ли Сянь, в котором читалось явное беспокойство.
Но тем не менее, то был лишь мимолетный проблеск. Когда Линь Ваньюэ захотела разглянуть повнимательнее, к этим глазам уже вернулось невозмутимое выражение.
Ли Сянь убрала руки с плеч Линь Ваньюэ.
— Пожалуйста, будьте осторожнее, — сказала она и вернулась на свое место. Ее лицо оставалось таким же спокойным и доброжелательным, как и всегда.
Линь Ваньюэ выпрямилась и подняла глаза на Ли Чжуна и Ли Сянь.
Все произошло слишком быстро. Достаточно быстро, чтобы заставить Линь Ваньюэ поверить, что только что увиденное ею было не более чем галлюцинацией, вызванной усталостью.
Ее сердце снова заныло.
Она изобразила горькую улыбку, словно потешаясь над своей неуклюжестью. Но одной ей было известно об истинной горечи внутри.
Линь Ваньюэ подошла к Ли Сянь и Ли Чжуну. Прежде чем она успела официально поприветствовать их поклоном, Ли Сянь остановила ее:
— Прошу Фэйсина сесть, наш сегодняшний визит дружеский и ничего более.
Линь Ваньюэ растерялась и слегка улыбнулась. Она молча повернулась к правому, менее почетному сиденью, и села.
Затем она сказала не менее растерянной Юйлу:
— Твоего присутствия больше не требуется, можешь идти. Никому не беспокоить нас и не заходить без моего ведома.
— П-поняла!
Юйлу тихо выскользнула из гостиной, прижимая к себе поднос. Даже после того, как она далеко отошла, на ее лице было написано неверие: как же так вышло, что хозяин сел на менее почетное место? Кто эти два гостя?
Линь Ваньюэ сложила руки в знак приветствия и тихо произнесла:
— Принцесса, шицзы. Могу я узнать, что привело вас в этот скромный дом?
Ли Сянь молчала, но внутренне испытала удовлетворение: Линь Фэйсин действительно очень повзрослел. Два года назад он никогда бы не произнес таких слов.
Ли Чжун повернулся и посмотрел на Ли Сянь. Видя, что она не собирается говорить, он обратился к Линь Фэйсину:
— Столько времени прошло, генерал Линь легкими шагами поднялся к синим облакам*, это позволяет взглянуть на Вас новыми глазами.
— Я не заслужил такой чести, все только благодаря повышению главнокомандующего. Независимо от должности Фэйсин стремится сделать что-то большее для простых людей, живущих на окраинах Ли.
* 平步青云 (píngbùqīngyún) — обр. быстро вырасти в должности, подняться по социальной лестнице
Когда Линь Ваньюэ заговорила, она не удержалась и бросила взгляд в сторону Ли Сянь, но обнаружила, что та держалась той же мягкой манеры. На губах принцессы играла слабая улыбка. Вежливая, но отстраненная.
Удрученная Линь Ваньюэ перевела взгляд на Ли Чжуна. В груди кипела мешанина эмоций, среди которых были ревность, горе, обида и разочарование…
"Она обо всем забыла. Все те слова, когда она уговаривала меня стать генералом, — она все позабыла".
— Генерал Линь поситине само благородство и душевная чистота, Чжун не может не испытывать восхищения.
Линь Ваньюэ покачала головой и ничего не сказала.
Ли Чжун продолжал:
— Верно говорят, благоразумная птица выбирает свое дерево. Что думает генерал Линь по этому поводу?
— Шицзы, простите за невежество, но я не уловил смысл фразы.
— Просвященный человек не прибегает к злословию. Чжун перейдет сразу к делу. Осмелюсь спросить генерала Линя, что он думает о Его Высочестве принце Чу?
И тут Линь Ваньюэ наконец поняла: этот Ли Чжун приехал в качестве представителя принца Чу!
Несмотря на то, что это должно было "конфиденциальным" визитом, Ли Чжун беззастенчиво притащил с собой старшую принцессу, да еще и говорил так открыто. Линь Ваньюэ совершенно не могла этого понять.
Она больше не была той невежественной простолюдинкой. Несмотря на то, что северная граница была далеко от Тяньду, поскольку Линь Ваньюэ любила не только дом, но и ворон на его крыше*, она много чего накопала об этих власть имущих принцах.
* обр.: любя человека, нужно любить все, что с ним связано
Принц Чу — один из старших. Независимо от того, идет ли речь о пожалованных землях или степени получаемой благосклоности, он — серьезный противник законного наследника.
Линь Ваньюэ все еще помнила то пиршество, где принц Чу, прибегнув к обманному маневру, спрятался за личиной обеспокоенного братца Ли Янь, чтобы подтолкнуть Ли Чжао к обсуждению брака Ли Сянь...
Линь Ваньюэ всегда считала, что среди подозреваемых убийц Ли Сянь более всех выделялся именно принц Чу. Но почему Ли Сянь сопровождает Ли Чжуна и помогает ему представлять интересы принца Чу?
Видя, что Линь Фэйсин завис, Ли Чжун тихо позвал:
— Генерал Линь?!
— А! Прошу шицзы извинить меня, этот покорный слуга в последнее время почти не спит. Не обижайтесь на неучтивое гостеприимством.
— Все в порядке. Честно говоря, Его Высочество принц Чу — один из достойнейших, его способности ни в чем не уступают способностям принца Ци, и он получает благосклонность Его Величества. Его Высочество принц Чу ищет таланты, как страдающий от жажды — воду. Когда молва о героическом подвиге генерала, нанесшего крупное поражение Тукту с помощью всего лишь нескольких человек, долетела до земель Чу, господин осыпал генерала похвалами и считает необходимым завязать с ним дружбу. Так совпало, что Его Величество послал Ее Высочество принцессу и Чжуна на северную границу. Поэтому Его Высочество принц Чу поручил мне передать Вам несколько слов, генерал!
— И что же хотел передать мне Его Высочество принц Чу?
Ли Чжун понимающе улыбнулся и ответил:
— Его Высочество принц Чу ценит личные качества генерала и восхищается его способностями. У него есть родная младшая сестра, Ее Высочество вторая принцесса Ли Янь, которая в своем цветущем возрасте* ждет замужества. Если у генерала есть намерения, Его Высочество принц Чу готов просить разрешения Его Величества на выданье второй принцессы Ли Янь в жены генерала. Тогда генерал и Чжун станут свояками, разве это не замечательно?
* обр. о шестнадцатилетней девушке
Как только Ли Чжун договорил, крепкая стена самообладания, которую Линь Ваньюэ возвела за эти два года, дала трещину.
Находясь под руководством Ли Му Линь Ваньюэ уже не так явно выказывала эмоции на лице. Но после предложения Ли Чжуна ее маска слетела с лица.
Линь Ваньюэ пробежалась взглядом по лицам обоих. Ли Сянь оставалась кроткой, будто ей все было безразлично. На лице Ли Чжуна же сияла улыбка успеха, как будто он был уверен, что победа уже у него в кармане.
Из головы Линь Ваньюэ чуть ли не валил пар. Она ответила гневным тоном:
— Пусть шицзы передаст принцу Чу, что этот покорный слуга — всего лишь простолюдин из крестьянской семьи, недостойный Ее Высочества принцессы, и не смеет выбиваться наверх через личные связи.
Услышав ответ Линь Фэйсина, Ли Чжун пришел в замешательство. Ни разу в жизни он не испытывал такой злости. Этот Линь Фэйсин уже который раз наносит ему оскорбление.
Ли Чжун прищурился и сказал предостерегающим тоном:
— Генералу Линю не стоит быть таким неблагодарным!
Линь Ваньюэ ответила холодной вежливостью:
— Этот ничтожный не понимает этикета.
Ли Чжун еще больше разъярился. Он хлопнул по столу, намереваясь устроить скандал.
Но неожиданно на тыльную сторону его ладони легла нежная рука, успокаивающе похлапывая.
Это вмиг потушило пламя негодования Ли Чжуна. Он уже много лет любил Ли Сянь, и несмотря на их помолвку и свадьбу на носу, она никогда не инициировала с ним физического контакта. Как он мог не испытать радостное удивление?
Тут и о неповиновении Линь Фэйсина забудешь.
Ли Чжун был вне себя от восторга, он повернул голову к Ли Сянь и ласково произнес:
— Принцесса…
Линь Ваньюэ затихла и опустила голову. Напряжение спало.
Ли Сянь слабо улыбнулась Ли Чжуну и убрала руку.
— Может, шицзы немного подождет снаружи? Позвольте принцессе побеседовать с генералом?
Ли Чжун не ожидал, что Ли Сянь захочет выступить переговорщиком за него. Он заискрился благодарностью:
— Придется побеспокоить принцессу.
Ли Чжун резко встал со стула. Он тряхнул рукавом и бросил свирепый взгляд на Линь Фэйсина, прежде чем быстрыми шагами покинуть гостиную.
Ли Чжун удалился, и вскоре звук его шагов исчез.
В гостиной было очень тихо. Линь Ваньюэ сидела, низко опустив голову и не глядя на Ли Сянь.
Однако Ли Сянь сменила тактику. Вместо того, чтобы равнодушно молчать, она с улыбкой посмотрела на Линь Фэйсина.
— На мудреца, отсутствовавшего три дня, нужно смотреть новыми глазами. Фэйсин, ты смог.
Линь Ваньюэ резко вскинула голову и встретила нежный взгляд Ли Сянь, в котором читалась улыбка, как если бы лучик солнца пронзил густой туман и озарил теплом замерзшее сердце Линь Ваньюэ. Она помнит!
Слова Ли Сянь были подобны воде горного источника, что медленно обволакивала сердце Линь Ваньюэ, увлажняя сухую и потрескавшуюся поверхность.
Однако дальнейшие слова в одно мгновение пустили в эти родниковые воды смертоносный яд, что без малейших усилий умертвило сердце Линь Ваньюэ.
— Янь-эр красива и талантлива, у нее превосходный характер. Если вы свяжете себя узами брака, мы с Фэйсином породнимся. Почему Фэйсин отказывается?
Ли Сянь все это время смотрела на Линь Фэйсина, стараясь уловить перемены в выражении его лица.
Когда она увидела, что сияющие воодушевлением глаза Линь Фэйсина померкли дымкой разочарования;
Когда она увидела, что безжизненного оттенка лицо Линь Фэйсина еще больше посерело;
Когда она увидела, что губы Линь Фэйсина слегка приоткрылись от шока, а затем плотно сжались;
Когда Ли Сянь увидела, как Линь Фэйсин бессильно откинулся на спинку стула, источая тяжелую печаль, ее сердце кольнуло раскаяние.
Она тоже замолчала. Впервые за все время она не знала, какие слова подобрать.
Через некоторое время Линь Ваньюэ медленно открыла рот.
— Вы действительно хотите, чтобы я женился на младшей сестре принца Чу? — бессильно спросила она хриплым голосом.
Ли Сянь открыла рот. Но тут она почувствовала, что в горле застрял ком.
Когда она опомнилась, Линь Фэйсин уже поднял голову и смотрел прямо в ее глаза.
В этих пронзительных глазах Ли Сянь могла рассмотреть красную сеточку сосудов.
— Отвечайте мне!
— Да, — Ли Сянь кивнула. Ее голос был все еще очень тихим, но в нем звучала решимость.
— ... Уходите!
Линь Ваньюэ подняла дрожащую руку, указывая на дверь гостиной.
— Пусть Ваше Высочество принцесса передаст Ли Чжуну, что все, что касается моего брака, — это мое личное дело. Я не женюсь на Ли Янь! Я, Линь Фэйсин, низкий человек, не пара ей!
Ли Сянь оцепенела. Никто в жизни с ней не разговаривал подобным тоном. Но, посмотрев на Линь Фэйсина, она поняла, что не в состоянии злиться на него.
— Фэйсин…
В этот самый момент Ли Сянь хотела сказать ему, что Ли Му уже отравлен, северная граница нуждается в новом главнокомандующем! Но одного только рекомендательного письма Ли Му было недостаточно, и когда придет время отцу-императору сменить главнокомандующего, несколько слов похвалы от принца Чу могут обеспечить успех.
Она была всего-навсего принцессой, ожидающей свадьбы. Как бы ни любил ее отец-император, она не могла вмешиваться в политику.
А наследный принц Ли Чжу был еще слишком молод. Если бы он выдвинул Линь Фэйсина, отец-император определенно затаил бы подозрения, и это привело бы к обратному эффекту.
Причина, по которой Ли Сянь поспешила сюда, несмотря на расстояние в тысячу ли, заключалась в том, что она боялась, что Линь Фэйсин действительно влюбился в Ли Янь.
И теперь Ли Сянь исключила эту возможность. Удачным исходом будет, если Линь Фэйсин женится на Ли Янь и получит поддержку от принца Чу и военную власть, а затем устроится рядом с ним!
Но у Ли Сянь были противоречивые чувства по этому поводу. С одной стороны, ей хотелось, чтобы Линь Фэйсин согласился с Ли Чжуном и завязал дружбу с принцем Чу. Неважно каким методом, достижение военной власти было гарантией успеха!
Но с другой стороны, когда Линь Фэйсин дал решительный отказ, в ее сердце необъяснимым образом закралась радость…
В конечном итоге Ли Сянь не стала ему ничего объяснять: не имело значения, был ли он шахматной фигурой или семечком, ему не нужно слишком много знать…
Линь Ваньюэ холодно рассмеялась, словно насмехаясь над собой. Она снова указала на дверь и в изнеможении закрыла глаза.
Ли Сянь медленно поднялась со своего места. Она грациозно прошла к двери и остановилась.
Всего за пару коротких шагов над ней снова возобладал разум:
— Подумай как следует, Фэйсин. Я вернусь в другой раз.
Глава 91
Глава 91. Но совсем не жалею об этом, истлеваю в любовной печали
строчка из стихотворения "Феникс, сидящий на ветвях платана" поэта династии Сун Ли Юна (987 — 1053)
Болезнь настигает неожиданно.
Хотя у Линь Ваньюэ не было здоровья как у быка, за все время служения в армии, если не считать восстановлений после ранений, она никогда не болела.
Линь Фэйсин приказал сообщить обо всем Ли Му и закрыл поместье, отказавшись принимать гостей.
Новости извне не проникали внутрь дома, но это не означало, что происходящее изнутри не сообщалось наружу.
На второй день, когда небо начала насыщать тьма, Линь Фэйсин слег от болезни.
Одетая во все черное Ночная тень с маской на лице, словно призрак, проникла во временное жилище Ли Сянь в Янгуане.
"Ду, дудуду, ду, дуду, ду”.
Дверь в комнату Ли Сянь со скрипом отворилась.
Ее распахнула сяо-Цы, которая приехала вместе с ними. Увидев человека в маске, она слегка улыбнулась:
— Давно не виделись. Что-то ты запропастилась.
— Да, давненько, — донесся женский голос из-под маски.
Сяо-Цы отошла в сторону, и тень прошмыгнула внутрь.
Ли Сянь, одетая в нижнюю одежду, неторопливо вышла из-за ширмы. Она села за стол и спросила:
— Как обстановка в поместье Линь?
Тень опустилась на одно колено и доложила:
— Докладываю Вашему Высочеству, Линь Фэйсин заболел. После того как Ваше Высочество и Ли Чжун покинули поместье Линь, он запретил кому-либо его беспокоить и заперся в комнате до следующего утра. После пробуждения он зашел к молодой госпоже Байшуй. Он оставил несколько указаний кормилицам и няням, затем послал человека в военный лагерь с оповещением о своем отпуске, после чего приказал закрыть поместье и не впускать никаких гостей. Он по-прежнему просит не тревожить его. Эта подчиненная видела Линь Фэйсина прежде чем он вернулся в свою комнату. Цвет его лица был ужасен, это явно не притворство. Сегодня вечером эта подчиненная принесла ужин с намерением разузнать обстановку, но обнаружила, что дверь спальни Линь Фэйсина была заперта. Затем эта подчиненная нашла способ проникнуть внутрь, но увидела, что Линь Фэйсин впал в летаргический сон. Эта подчиненная не разбирается во врачевании и не может поставить диагноз. Его брови были сильно нахмурены, он крепкой хваткой вцепился в яшмовую подвеску, что эта подчиненная не могла вырвать ее у него из рук. Только увидев парную кисточку, эта подчиненная пришла к выводу, что это та подвеска, с которой он не расстается.
Когда сяо-Цы, стоявшая позади Ли Сянь, услышала это, ее веки задрожали: она все еще помнила, как Линь Фэйсин покинул столицу два года назад, и Ее Высочество принцесса поутру взяла ее с собой за город, чтобы там подождать его. Принцесса подарила Линь Фэйсину яшмовую подвеску, которую ей оставила императрица Хуэйвэньдуань. В тот день по пути обратно сяо-Цы долго брюзжала по этому поводу. Эта подвеска не была какой-то там безделушкой. Пусть даже у Линь Фэйсина были заслуги, уместнее было бы наградить его какими-нибудь драгоценностями, сокровищами или даже шелками. Но как принцесса могла отдать ему этот кулон? А эта парная кисточка была ручной работы сяо-Ци...
Она вспомнила тот день: Ее Высочество принцесса смотрела в окно и с легкой улыбкой на губах выслушивала ее бурчание.
Когда они уже почти добрались до императорского дворца, принцессе это опротивело, и она спокойно объяснила: "Это было неспроста, у принцессы на это свои намерения”.
Сяо-Цы украдкой взглянула на Ли Сянь, ее начали терзать сомнения.
Тень продолжала стоять на одном колене, пока Ли Сянь, казалось, что-то обдумывала. В комнате было очень тихо.
Ли Сянь, подперев рукой подбородок и глядя на пламя свечи, впала в глубокие размышления.
— Ты... не вызывала лекаря?
— Отвечаю Вашему Высочеству, эта подчиненная не могла этого сделать.
— Все ясно. Можешь идти.
— Слушаюсь!
Тень покинула комнату. Ли Сянь продолжала сидеть в раздумьях.
Увидев, что Ли Сянь сидит так уже довольно долго, сяо-Цы уже собиралась принести ей накидку, как услышала слабый вздох.
— Уже ночь, давай спать.
— Слушаюсь.
Сяо-Цы помогла Ли Сянь с приготовлениями ко сну, затем задула лампу и ушла в боковую комнату.
Однако Ли Сянь лежала с открытыми глазами, вглядываясь в темноту. Она смотрела на занавески у кровати, залитые слабым лунным светом, что проникал через окно.
За последние два года Ли Сянь получила бесчисленное количество отчетов с северной границы. В них настолько часто упоминались моменты, где Линь Фэйсин бездумно глядел на подаренную подвеску, что Ли Сянь уже сбилась со счету.
За все это время Линь Фэйсин прогонял свах в общей сложности девять раз.
Книга "Теория пограничной службы", которую она послала Линь Фэйсину, хранилась у него в парчовой шкатулке на книжной полке в отдельной секции.
Ли Сянь понимала: эта болезнь имеет к ней какое-то отношение.
Она предполагала, что после всех этих мучений Линь Фэйсин наверняка захочет вернуть ей подвеску. Но он этого не сделал. Напротив, он крепко сжимал ее, даже находясь в беспробудном сне.
Линь Фэйсин любил ее. Больше Ли Сянь не нуждалась в проверке.
Она невольно перенеслась ко вчерашним событиям. Этот человек категорически отверг предложение Ли Чжуна, а потом и ее прогнал прочь.
Это был первый раз, когда она увидела Линь Фэйсина в гневе. За все восемнадцать лет ее жизни к ней впервые отнеслись с таким неуважением.
Но почему она до сих пор так снисходительна к нему?
Из уважения к его талантам или из благодарности за его преданность?
За эти два года ситуация во дворе усложнилась. И не только из-за принцев, которые всячески давили на него. Даже Ли Хуань начал демонстрировать свою позицию в борьбе за престол, и отец-император все спускал ему с рук из чувства вины.
Для этой поездки Ли Сянь разработала два плана.
Первый состоял в том, чтобы помочь Ли Чжуну "переманить" Линь Фэйсина на сторону принца Чу. Заручившись влиянием принца Чу в столице, Линь Фэйсин мог бы наконец получить военную власть на северной границе. Из-за недуга у него не было возможности вести супружескую жизнь. Даже если бы он женился на Янь-эр, из-за своего характера наверняка предпочел бы скрываться на границе под предлогом воинских обязанностей. Но прежде всего нужно было убедиться, что он не питает к ее младшей сестре никаких чувств. Этот план был самым быстрым способом достижения результата с наименьшим количеством жертв…
Даже если бы Линь Фэйсин присягнул принцу Чу, его характер не позволил бы ему слушаться команд Ли Сюаня. Если Линь Фэйсин получит военную власть, принц Чу останется ни с чем.
Как принц Чу, с его-то своевольным и гордым нравом, мог вынести упрямство Линь Фэйсина?
Когда придет время, эти двое так схлестнутся, что перевернется небо и опрокинется земля. За последние два года Линь Фэйсин заработал высокий авторитет и этим самым мог бы сдержать принца Чу в узде.
Даже если один из них решит терпеть до подходящего момента, Ли Сянь лишь нужно будет, чтобы кто-то доложил Линь Фэйсину о том, что принц Чу вступал в сговор с гуннами и причастен к смерти Линь Юя.
Таким образом... Линь Фэйсин, пристроившийся рядом с принцем Чу, нанесет тому смертельный удар!
Принцу Чу нужно будет сорвать на ком-то злость, и этим кем-то будет Пинъянхоу!
К этому времени они с принцем Юном уже перегрызут друг другу глотки. И когда Ли Сюань потеряет верность Пинъянхоу и северную границу, он будет истощен.
Тогда у Ли Сянь будет время, чтобы сосредоточить свои усилия на этом Хуане, который пришел на все готовенькое...
Ли Сянь была заинтересована именно в первом плане.
Загвоздка в том, что неизвестно из-за чего всякий раз, когда она вспоминала, что для его осуществления Линь Фэйсина нужно женить на Ли Янь, она испытывала противоречивые чувства. Что-то вроде... недовольства.
Когда Линь Фэйсин решительно и непоколебимо прогнал ее с Ли Чжуном, чувства Ли Сянь стали сумбурными. С одной стороны, она чувствовала стыд. Но с другой стороны, некоторое... облегчение.
Ли Сянь беззвучно рассмеялась: она вдруг вспомнила, что когда она приняла решение "завербовать" Линь Фэйсина, этот человек был таким же упрямцем. По сей день ничего не поменялось, с той лишь разницей, что это упрямство смежилось с преданностью.
"Раз уж ты такой настырный, мне остается пустить в ход другой план. Не вини меня за это!”.
Грудь Ли Сянь наполнилась странным чувством. Это натолкнуло ее на мысль, что, возможно, второй план не так уж и неплох.
На следующий день
Взяв с собой в паланкин сяо-Цы и императорского лекаря, Ли Сянь добралась до южного поместья Линь.
Ворота были заперты. Сяо-Цы подошла к ним и постучала в дверные кольца.
— Кто?
— Мы с визитом к господину Линю.
Сторож ответил:
— Наш хозяин болен и не принимает гостей. Приходите в другой раз!
Так совпало, что мимо проходила Юй Сянь. Услышав слова сторожа, она подошла к нему и спросила:
— Дядя Цзинь, что случилось в такую рань?
— Там какая-то госпожа хочет навестить хозяина. Он же сказал, что не принимает гостей, я и отослал их прочь.
— Ай-яй, хозяин уже на ногах. Он завтракает сейчас во дворе и, думаю, позволит открыть ворота. Давайте Вы впустите ее с компаньонами, а я пойду доложу хозяину. Если он скажет, что не хочет ее принимать, то не поздно и отослать!
— Ну тогда ладно! — сторож кивнул и снял дверной засов, пропуская Ли Сянь и остальных внутрь.
— О, это не Вы ли приходили к нам на днях? Пожалуйста, подождите минутку, я сейчас же пойду и сообщу господину.
— Будьте так добры, — Ли Сянь слегка улыбнулась Юй Сянь.
Когда Юй Сянь вошла в главный двор, Линь Ваньюэ уже прикончила миску каши, одну маньтоу и тарелку засоленных в сое овощей.
— Господин, к Вам снова пришла та госпожа, что была у нас на днях. Она ждет в сторожке. Дядя Цзинь сначала хотел отослать их, но сгустился утренний туман, и эта служанка заметила легкие одеяния на этих двух женщинах, поэтому отважилась пригласить их погреться у огня. Если господин не желает их видеть, эта служанка отошлет их.
Когда Линь Ваньюэ услышала, что пришла Ли Сянь, она тут же подскочила со стула, большими шагами направилась к двери, но тут же остановилась. Затем она повернулась и пошла обратно — и так повторилось несколько раз. Наконец она смиренно вздохнула и стремительно пошла к сторожке.
Когда Линь Ваньюэ подошла к воротам, Ли Сянь вовсе не грелась у огня, как сказала Юй Сянь.
Дворцовое платье она сменила на более простую одежду, которая действительно выглядела легкой и тонкой издалека.
Линь Ваньюэ встревожилась, увидев это. Она ускорила шаг и оказалась перед Ли Сянь.
Ли Сянь тоже внимательно оглядела Линь Фэйсина: его наружность говорила о болезненном состоянии. За эти два дня он заметно истощал. Ли Сянь внутренне негодовала: довел себя до такого состояния, но все же отказывается от лечения!
— При…
— Я слышала, что Фэйсин заболел, поэтому привела с собой лекаря.
Автору есть что сказать:
Увидев душещипательные комменты, я решила добавить больше размышлений Ли Сянь. Изначально я не собиралась этого прописывать. Я хотела разбавить сюжет действием, но учитывая, что это вас только расстроит /улыбается/, думаю, я все равно это сделаю.
Я за канонную пару и за моногамию. Принцесса и Фэйсин обязательно будут вместе, никакого несчастливого финала, никакого супер-мега-стекла. Ангст будет, но не до такой степени жестокий.
Наслаждайтесь, пока можете, это только начало~
Глава 92
Глава 92. Когда в сердце рождается печаль, смутной скорбью охватывая душу
слова из "Песни девушки, играющей на пипе" поэта Бай Цзюйи
То, что Ли Сянь привела лекаря, очень насторожило Линь Ваньюэ. По ее лицу пробежала тень замешательства.
Несмотря на мимолетное изменение, это выражение не ускользнуло от глаз Ли Сянь.
— В Янгуане совсем не как в Тяньду. Осень здесь холоднее, особенно по утрам... следуйте за мной в гостиную.
Линь Ваньюэ сделала паузу в предложении, не зная, как ей следует обращаться к Ли Сянь.
По дороге в гостиную она хранила молчание, думая о том, как бы тактично отказать лекарю в подсчете ее пульса.
Зайдя в гостиную, Линь Ваньюэ предложила Ли Сянь сесть на почетное место. Юй Сянь подала чай и сладости.
— При…
— Фэйсин до сих пор в обиде из-за того случая?
— Нет!
— Тогда к чему излишние церемонии и эта отчужденность?
Линь Ваньюэ повернула голову и встретила нежный взгляд Ли Сянь. Ее вдруг затопило невыразимым чувством. Она позвала:
— Сянь-эр.
Это “Сянь-эр” словно повернуло ход времени вспять. Они вернулись в те дни, когда вдвоем на ослиной повозке колесили по необъятным просторам Ли.
Они с улыбкой обменялись взглядами, смысл которых был понятен только им двоим.
— Сянь-эр... я просто переутомился тогда. После нескольких дней отдыха мне стало гораздо лучше…
Не дожидаясь, пока Линь Фэйсин закончит, Ли Сянь взяла разговор на себя:
— Если Фэйсин не хочет осмотра у лекаря, так тому и быть.
Затем она взглянула на вошедшего императорского лекаря и сказала:
— Вы оба можете идти.
— Слушаюсь!
— Слушаюсь.
Лекарь и сяо-Цы отступили назад и вышли из комнаты. Юй Сянь с подносом в знак тактичности тоже последовала за ними. В гостиной остались только Линь Ваньюэ и Ли Сянь.
Ли Сянь повернулась в сторону Линь Фэйсина и мягко спросила:
— Ответ Фэйсина на предложение, по поводу которого мы с шицзы Чжуном приходили вчера, все прежний?
— Да, прежний! — голос Линь Фэйсина прозвучал тихо, но без капли сомнения.
Линь Ваньюэ безо всякого выражения на лице опустила голову. Ее левая рука, покоящаяся на подлокотнике, крепко сжала его.
Линь Ваньюэ не заметила улыбку, промелькнувшую на лице Ли Сянь.
Сейчас у нее было тяжело на сердце: она знала, что шанса встретиться с Ли Сянь больше не предоставится. Но она никогда не свяжет себя узами брака с каким-то чужим человеком из-за этого!
Линь Ваньюэ могла игнорировать попытки других сосватать ее. Но то, что Ли Сянь была среди них, причиняло беспрестанную боль ее сердцу.
Линь Ваньюэ уже приготовилась снова услышать уговоры жениться на Ли Янь, но вместо этого Ли Сянь мягко сказала:
— Раз так, то ладно.
Линь Ваньюэ подняла голову и широко раскрытыми глазами уставилась на Ли Сянь. На ее лице отразилось недоверие.
Ли Сянь мило улыбнулась и добавила:
— Это моя вина, я была слишком опрометчива. Если Фэйсин не желает этого брака, не будем упоминать о нем. А шицзы я как-нибдуь уговорю.
— Спасибо! — Линь Ваньюэ искренне улыбнулась.
При виде такого "знакомого" Линь Фэйсина Ли Сянь почувствовала облегчение.
— Хранит ли Фэйсин яшмовую подвеску, которую я ему подарила?
Услышав вопрос Ли Сянь, Линь Фэйсин выпрямился. Он суетливо порылся за пазухой и, достав яшмовую подвеску, протянул ее Ли Сянь:
— Да, вот она!
Эта манера напоминала ребенка, послушно ожидающего, пока учитель проверит его домашнюю работу.
Ли Сянь посмотрела на парную кисточку и удовлетворенно кивнула.
Линь Ваньюэ запоздало поняла, что только что сделала, и к ее лицу прилила краска. Она отвела глаза, не решаясь взглянуть на Ли Сянь, и пристыженно спрятала подвеску за пазуху.
— Знаешь, Фэйсин, когда я только с тобой познакомилась, я была уверена, что ты непременно достигнешь успехов. Вот почему я убеждала тебя не убегать от своего таланта. Но я не ожидала, что ты продвинешься вперед за столь короткое время. Поначалу я считала, что для достижения хотя бы низкого чина генерала тебе потребуется по меньшей мере три или пять лет. Но вот мы не виделись всего два года, и ты сделал это! Ты действительно удивил меня.
Линь Ваньюэ некоторое время молчала, затем ответила:
— Мне просто повезло.
— Может, Фэйсин поведает мне о той легендарной вылазке, когда он "одолел врага силой четырех человек"?
— Конечно! — Линь Ваньюэ кивнула и продолжила с легкой улыбкой: — Честно говоря, если бы мне пришлось снова выбирать, я, возможно, изменил бы свое решение. В голову вдарили ненависть и гнев... Седьмого месяца прошлого года, когда гунны совершили ночной набег, погиб А-Юй. Поэтому я пошел к главнокомандующему по своей инициативе. Помнит ли Сянь-эр тех разбойников из Тигриного стана?
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги