Жертва трясины

Глава 1

— Фортуна. — Голос Герти доносился будто издалека, хотя она стояла в шаге от меня.

Я повернулась, рассчитывая прочитать что-нибудь по ее губам, но тут кто-то врубил микрофон на импровизированной сцене посреди главной улицы, и от визга мои барабанные перепонки запульсировали. Скажи мне кто вчера, что в Греховодье живет столько народу, я б обвинила его во лжи. За две недели в этом крошечном городке на байю я встретила лишь горстку местных — в универмаге, в кафе Франсин да на небольшом участке, застроенном идеальными, как с картинки, домиками. Но, похоже, среди болот скрывались семьи, о которых я даже не подозревала.

Теперь я и шага не могла сделать, ни на кого не наткнувшись — довольно напряжно, учитывая, что я интроверт и привыкла работать в полной тишине и одиночестве. Я сомневалась, выдержу ли до конца дня. Вообще, даже готова была поспорить, что нет.

Губы Герти шевелились, но из-за визжащего микрофона я не могла разобрать ни слова, так что покачала головой и указала на свои уши. Вздохнув, она сунула мне коробку с рекламными сувенирами и махнула на толпу, мол, раздавай. При взгляде на содержимое я непроизвольно вскинула брови. В ту же секунду микрофон отключился, и я воспользовалась затишьем, чтобы поговорить.

— Вы хотите раздавать ОГД-эшный сироп от кашля?

Бутылочки, конечно, были крошечные, как в самолетах, но штука-то убойная, даже в столь малых дозах.

— Ну да. А почему нет? — озадачилась Герти.

Похоже, она не видела сложностей, полагая, будто всем уже давно известно, что под прикрытием «сиропа от кашля» Общество греховодных дам толкает самогон.

— А если кто-то не в курсе и даст его ребенку? — спросила я, указав на кучку вопящих киндеров, что носились вокруг, стреляя из водяных пистолетов.

Струя воды угодила Герти прямо в лоб.

— И в чем тут минус?

Я мгновение поразмыслила, но минусов так и не нашла. Арест за содействие в преступлении против малолетних гарантировал мне как минимум ночь в тюрьме… в очень тихой и пустой камере.

Я устремилась в толпу, тщательно выбирая, кому вручать сироп. Если ребенок вопил «Мама!», а женщина отзывалась — она получала бутылочку. Если женщина выглядела измотанной и дезориентированной, я делала вывод, что у нее есть дети, и… она получала бутылочку. Пару штук я сунула в карман — если все закончится фиаско, они мне понадобятся.

— Голосуйте за Иду Белль, — говорила я, раздавая презенты.

И все женщины, разжившиеся сиропом, отвечали:

— Непременно.

Избавившись от последней бутылки, я выбросила коробку в мусорный бак, затем забралась на стол для пикника и оглядела улицу в поисках Герти.

— Вижу, вы как всегда в гуще событий.

От звуков этого голоса я вздрогнула и дико на себя разозлилась. Но потом решила дать себе поблажку: все-таки я посреди шумного празднества, вот и не услышала, как он подкрался. Я повернулась и спрыгнула со стола, приземлившись в шаге от Картера Леблана, помощника шерифа.

— Это избирательная кампании в провинциальном городке. Что тут ужасного?

Он поморщился:

— С Идой Белль среди кандидатов? Вы еще спрашиваете?

— Ида Белль не приносит проблем, — покачала я головой. — По-моему, она даже, наоборот, решает многие проблемы этого города. В том числе ваши.

Я надавила на больную мозоль, и он нахмурился. Ида Белль со товарищи, включая меня, за короткое время разоблачили уже не одного преступника, и Картера за это нещадно критиковали. И поскольку он придерживался своей оскорбленной и слегка агрессивной позиции, я не могла удержаться и не ткнуть его в это носом при любой возможности.

— А вам не приходило в голову, — проворчал он, — что если б вы не лезли в мои расследования, то преспокойно бы вязали у Герти дома или полировали воском «корвет» Иды Белль? Но вместо этого вы прямо рветесь прописаться на Греховодном кладбище.

— То есть, по-вашему, во всем виновата Ида Белль?

— По-моему, тот, кто жаждет неприятностей, непременно их найдет.

В чем-то Картер был прав и, наверное, считал, что Ида Белль перебежала ему дорогу. Может, если б мы не вмешались, он и сам бы раскрыл все дела, и ни один невинный бы не пострадал и не попал в тюрьму. Но Ида Белль и Герти не были готовы так рисковать, и, прости господи, я позволила им втянуть меня в это драматичное представление.

— Стоило догадаться, что ты приударишь за самой горячей девчонкой в городе.

Я обернулась на голос: к нам направлялся симпатичный мускулистый мужчина. Я окинула его оценивающим взглядом.

«Около тридцати пяти, метр девяносто три, девяносто килограммов — в основном мышцы. Судя по виду, кулаками махать умеет. Средний уровень угрозы».

Незнакомец подошел прямиком к Картеру, ухмыляясь, будто только что услышал лучшую шутку в мире. Картер выглядел куда как менее восторженно. Тестостерон в непосредственной от меня близости зашкаливал.

— Как поживаешь, Бобби? — спросил Картер.

Бобби пожал его протянутую руку и склонил голову в мою сторону:

— Очевидно, не так хорошо, как ты.

— На мне форма, если не заметил, — вздохнул Картер. — С мисс Морроу я общался по делам полиции.

Бобби взглянул на меня и вскинул брови:

— Собираешься арестовать мисс за то, что она слишком сексуальна для этого города? Просто не могу представить, что она виновна в чем-то еще.

Учитывая, что мой нынешний «сексуальный» образ состоял из шортов, майки, кроссовок, бальзама для губ и забранных в хвост волос, в искренности Бобби я сильно сомневалась. И все же отбривать его неуклюжий подкат не стала — слишком уж явным было уныние Картера, и я не удержалась.

— Видите, — сказала ему. — Хоть кто-то оценил мой вклад в жизнь города.

— Милая, всякий раз, как почувствуешь себя недооцененной, звони мне. Я всегда рад показать одной из девчонок Картера, что они теряют. Бобби Морель. Любой скажет, где меня найти. — Бобби подмигнул мне и пошагал прочь, махнув Картеру через плечо.

Я понаблюдала за его уходом, затем с улыбкой повернулась к Картеру:

— Полагаю, теперь вы заявите, что Бобби тоже проблемный тип?

Он отвел взгляд от удаляющегося Бобби и обернулся ко мне:

— Нет, серьезно нет. Ну, то есть он довольно вспыльчивый и вряд ли вне школы прочитал хоть одну книгу, но парень неплохой. До прошлой недели он служил в армейском спецназе и вот вернулся домой — по словам его матери, уволился со службы.

Спецназ? Уровень угрозы возрос.

— Наверняка в Греховодье не особо много работы для бывших военных вроде вас, — заметила я. — Если только Бобби не нацелился на вашу должность.

Картер засмеялся:

— Точно нет. Он с самой школы дни считал до отъезда из Греховодья. Думаю, он просто пересидит здесь немного, пока не поймет, что хочет делать дальше, а затем рванет в какой-нибудь город «с движухой». Бобби всегда говорил, что в Греховодье движухи никакой.

— Это он последние две недели пропустил…

— Хм-м-м. — Картер на мгновение задумался и вновь сосредоточился на мне. — Судя по рассказам девчонок из школы, с ним можно повеселиться. Но я бы не советовал привязываться. Вряд ли он здесь задержится.

— Я похожа на ту, что может привязаться?

— Нет, что только добавляет вам притягательности. — Он ухмыльнулся и пошагал через дорогу к каким-то детям, пытавшимся взобраться на фонарный столб.

Я прямо почувствовала, как румянец вспыхивает на моей груди и ползет вверх к шее, так что быстренько развернулась и устремилась в противоположном направлении, радуясь, что Картер не застал моей девчачьей реакции. Я бы такого не пережила.

Признаваться не хотелось, но, несмотря на его раздражающую приверженность правилам, Картер Леблан чем-то привлекал меня, как прежде не привлекал ни один мужчина. Не то чтобы я бережно хранила увядающий бутон своей невинности, но у меня еще не было так называемых «серьезных» отношений. И уж точно я еще не встречала парня, который мог бы вогнать меня в краску.

Последнее мне совсем не понравилось.

Но больше всего напрягало то, что Картер наверняка знал, какое влияния на меня оказывает, и наслаждался, тыкая в щели в моих доспехах.

— Так и будешь тут филонить или все же послушаешь мою речь? — прогремел рядом голос Иды Белль.

Я вздохнула: вот и еще один человек сумел ко мне подкрасться средь бела дня. Если я когда-нибудь выберусь из Луизианы и вернусь в ЦРУ, придется всерьез заняться переподготовкой, прежде чем отправляться на новую миссию.

— Неужели уже пора? — спросила я, а сама подумала: «Слава богу, наконец-то».

Сразу после выступления кандидатов я собиралась рвануть в тихий пустой дом с такой скоростью, на какую только способен мой «джип».

— Пора, — подтвердила Ида Белль. — Ты раздала весь сироп от кашля?

— Одна бутылочка осталась.

Я протянула пузырек, не упомянув о еще двух в моем кармане. После всей этой хрени Ида Белль задолжала мне куда больше.

Она вырвала сироп из моих рук:

— Позже мне это не помешает.

Я кивнула и поспешила за ней к кустарной платформе в конце улицы. Пока я пробиралась через толпу потных людей, чтобы занять место возле Герти, Ида Белль скользнула в сторону и поднялась на сцену.

Координатор выборов начала что-то обсуждать с обоими кандидатами, и я впервые смогла как следует оценить соперника Иды Белль.

«За пятьдесят, метр семьдесят шесть, восемьдесят килограммов, двадцать из которых — пузо».

Никакой угрозы для меня, но я понятия не имела, есть ли опасность для Иды Белль.

— Расскажите про второго, — попросила я Герти.

Она посмотрела на него и нахмурилась:

— Теодор «Зовите-Меня-Тед» Уильямс. Рассказывать особо нечего, если честно. Приехал сюда два года назад откуда-то с севера. Он никогда ничего такого открыто не говорил, но ходят слухи, что деньги он получил, унаследовав и продав какое-то семейное производство. А потом прихватил свою слишком молодую жену и перебрался из Новой Англии в Греховодье.

— Серьезно? Довольно странно. Как он вообще узнал о Греховодье?

— Заявил, будто давным-давно бывал здесь со стариком Джеймсом Паркером, что жил в Лангустах. Вроде как тот повез Теда на рыбалку и протащил по нескольким городам вдоль байю.

— Жил в Лангустах? В прошедшем времени?

— Ага. Паркер умер лет пятнадцать назад, но Теду, похоже, наши места запали в сердце, и, получив контроль над деньгами, он нанял агента по недвижимости присмотреть дом в этом районе. Семейка Адамс как раз перебралась в Новый Орлеан, так что заполучить Теда посчастливилось именно нам.

Я улыбнулась:

— Семейка Адамс?

— Знаю, — хмыкнула Герти. — Сама еле удерживаюсь от смеха всякий раз, как это произношу. А ты, смотрю, быстро наверстываешь, Фортуна.

Я кивнула:

— Я много смотрю телик и сижу в интернете. Никогда не думала, что мир одновременно такой большой, интересный, скучный и странный.

— Очень точное определение.

— Ну и зачем этот Тед влез в гонку? В смысле, вряд ли он здесь надолго, а уж учитывая, что он еще и янки…

— Не поверишь, — нахмурилась Герти, — но он довольно быстро снискал себе расположение местных.

— Под «снискал» вы подразумеваете «купил»?

— Конечно. Деньги — единственное, чего Греховодью вечно не хватает. Много ли нужно, чтоб впечатлить неотесанных провинциалов да купить их лояльность. Думаю, большинство мужиков проголосует за Теда — из мужской солидарности, и потому что он раздает рыболовные снасти как визитные карточки.

— А женщины?

— Наверняка почти все поддержат Иду Белль. Ну, кроме компашки Селии.

Я покачала головой. Селия Арсено возглавляла группу местных католичек под названием «ЖБ» — сокращенно от «Жены Бога». Ида Белль обычно добавляла «достанут любого», и, основываясь на своем коротком пребывании в Греховодье, я была склонна с ней согласиться, как бы грубо это ни звучало.

Сама Ида Белль заправляла Обществом греховодных дам — другой женской группой, полностью состоявшей из старых дев и вдов со стажем. Они верили, что близость мужчин притупляет естественные способности женщин, потому кандидатки с кавалерами на буксире не принимались. Как раз эти правила и бесили Селию и ее товарок, питая давнюю вражду — в основном за банановый пудинг.

— Думаете, Селия не проголосует за Иду Белль даже после того, как мы разоблачили убийцу Пэнси? — удивилась я.

На прошлой неделе дочь Селии стала жертвой мерзкого преступления, и мы с Идой Белль и Герти сумели выманить убийцу, правда чуть не угробив меня в процессе. И я предположила — очевидно, ошибочно, — будто наш успех станет началом примирения двух групп. Герти вздохнула:

— По-твоему, все так просто, да? Увы, реальность такова, что, велев своим голосовать за Иду Белль, Селия разрушит основу их тридцатилетнего существования. Я не удивлюсь, если она сама проголосует за Иду Белль, но точно никогда в этом не признается.

Я покачала головой:

— Как же много энергии вы тратите на ерунду.

— Это точно. — Герти указала на сцену и захлопала в ладоши. — Начинают!

Координатор — громадная женщина по имени Синди-Лу — шагнула к микрофону, и я съежилась, ожидая визга, но тут же улыбнулась, когда из динамиков раздался лишь ее гнусавый южный говорок.

— Тихо всем. — Синди-Лу махнула рукой. — Мы начинаем дебаты. И поскольку Юг славится хорошими манерами, мы не будем подбрасывать монетку — первый выступает Ида Белль, она ведь леди.

Я слышала, как кто-то пробормотал «это спорно», но, оглядевшись, виновного в толпе не нашла. Ну и отлично. Не хватало только нарваться на арест и дать Картеру повод поглубже копнуть в мое прошлое. Я и так с трудом избегала его внимания и сомневалась, что мое прикрытие выдержит, если помощник шерифа займется им всерьез.

Когда Ида Белль подошла к микрофону и заговорила, уровень шума упал почти до нуля. Полагаю, речь была хорошая. Но так как обычные человеческие каналы я начала смотреть лишь на прошлой неделе, то сравнить особо ни с чем не могла. Ну и передачи про политиков я включала в последнюю очередь. Они и так при любой возможности вмешивались в дела ЦРУ и мешали нам работать, потому я не тратила на их болтовню больше времени, чем необходимо.

Ида Белль умолкла, и женская половина толпы возликовала. Затем к микрофону вышел Тед, и завопили мужики.

Позади нас кто-то пронзительно взвизгнул:

— Убеди их, малыш!

Я оглянулась и быстро оглядела дамочку.

«Чуть за тридцать, шестьдесят килограммов, десять из которых — фальшивые буфера; ногти такие длинные, что оружие в руку не взять, тем более огнестрельное. Щеночки — и то большая угроза, чем она».

Прочие детали образа тоже впечатляли. Обтягивающие брюки, вырез топа такой глубокий, что отлично бы смотрелся в порно, каштановые волосы взбиты, а макияжа на лице больше, чем у всех женщин здесь вместе взятых.

— Жена? — спросила я.

Герти обернулась и закатила глаза:

— Ага. Она ему отлично подходит.

— Она лет на двадцать его моложе. Как такая женщина согласилась жить в Греховодье?

— Вечная история — проблемы с папочкой. Плюс у Теда есть деньги, а Полетт точно не самый яркий инструмент в сарае.

Я покачала головой, дивясь тому, насколько женщины готовы снизить свои стандарты, лишь бы только не работать. Гражданское население вообще оказалось крайне противоречивым и сбивающим с толку.

Тед начал свою речь, и я тут же вспомнила день, когда в последний раз покупала машину. Да, точно. Широкая неискренняя улыбка, кивки… Тед всех продавцов подержанных тачек заткнул за пояс. Но что раздражало сильнее всего — народ, похоже, повелся. А может, Герти была права, и им просто нравилось, что он бесплатно раздает всякую всячину.

Казалось, прошла вечность, прежде чем старый пустозвон наконец выдохся. Я взмолилась, чтобы на этом все закончилось, но Синди-Лу вытащила на сцену второй микрофон, и теперь Ида Белль и Тед стояли перед толпой бок о бок.

— Сейчас будут дебаты? — спросила я.

Учитывая все, что я знала о Греховодье, страшно было представить, к чему это приведет.

— Нет, — сказала Герти. — Время обещаний.

Я нахмурилась, не совсем понимая, что к чему, но тут Ида Белль прокашлялась и начала:

— Обещаю добавить фонарей на детскую площадку.

Женщины восторженно закричали.

Тед кивнул и произнес:

— Обещаю вновь открыть общественный причал.

Теперь радостно орали мужики.

— А, ясно, — дошло до меня. — А они правда могут все это исполнить? Разве для этого не нужны деньги?

— Да все знают, что никто ничего не сделает, — отмахнулась Герти. — Не в Греховодье и не в ближайшие сто лет. Но люди хотят услышать, что произойдет, если город все же вытянет счастливый билет.

Поразительно. Получается, битва за пост мэра Греховодья сводилась к тому, чьи фантастические россказни впечатлят больше народу. То есть я, конечно, понимала, что из уст политиков в основном льется сплошная ложь, но в данном случае никто этого даже не скрывал.

— Обещаю легализовать алкоголь в черте города! — провозгласил Тед.

В толпе воцарилась тревожная тишина. Герти широко улыбнулась и прошептала мне:

— Он облажался.

Я нахмурилась. Ясно, почему женщины не хотели снятия запрета на алкоголь в городе — открытие баров грозило пьяными дебошами мужей, к тому же у местных дам был ОГД-эшный сироп от кашля. Но почему даже мужчины погрузились в молчание?

— Почему мужчины против легализации алкоголя? — спросила я.

Герти фыркнула:

— Думаешь, они жаждут светить своими дурными выходками прямо в центре города? Нет, они отправляются в бар на болоте или в Новый Орлеан и резвятся там, как дети малые. Таким образом их жены могут делать вид, что ни о чем таком не знают, и покуда остальные жители Греховодья ничего не видят, то все спокойно кушают эту ложь.

— Ясно…

Что ж, вполне в духе Луизианы.

Ида Белль склонилась ближе к микрофону и ухмыльнулась от уха до уха, явно предвкушая гибель врага.

— Обещаю создать общий городской счет, чтобы оплатить установку дополнительного холодильника в кафе Франсин. Тогда каждый житель Греховодья сможет наслаждаться банановым пудингом по воскресеньям.

Толпа впала в неистовство, и Герти вскинула руку, мол, дай пять:

— Контрольный выстрел.

Я со смехом хлопнула по ее ладони. Только в Греховодье кто-то мог победить в выборах благодаря холодильнику для бананового пудинга.

К тому времени, как я вывалилась из «джипа» и поплелась в душ, почти стемнело. Герти ушла с главной улицы за пару минут до меня, а Ида Белль все еще болтала на сцене с соперником. Его жена, Полетт, тоже давно перестала изображать активную поддержку, заявив, что ее лак для волос не выдерживает влажности. Большинство горожан разбрелись по домам, оставив генеральную уборку на завтра. Я не сомневалась, что меня тоже подпрягут, и уже предвкушала каторгу под палящим солнцем.

Я стояла под струями воды, пока кожа не сморщилась, и только тогда сочла миссию выполненной. На сборище я нахваталась каких-то закусок, но по сути нормально не ела с самого утра, так что, когда вышла из душа, желудок во всю мощь протестующее бурчал. Я привычно собрала нарощенные волосы в хвост, натянула шорты и футболку и направилась вниз, дабы заглотить сэндвич, чипсы и очередной причудливый десерт, который моя подруга Элли назвала «летним пирогом» и просила продегустировать перед официальной продажей в ее будущей пекарне.

На все про все ушло двадцать минут — десерт был просто потрясающий, — после чего я вернулась наверх, рухнула на кровать и умудрилась заснуть даже без шумоподавляющих наушников.

Проснулась от стука и тут же слетела на пол, в прыжке схватив пистолет с тумбочки и приземлившись в огневой позиции. Только через секунду разум догнал тело, и я поняла, что это во входную дверь стучат, и явно не злоумышленники.

Один взгляд на все еще черное как смоль небо за окном, и я знал, что ничего хорошего ждать не стоит. Все еще с пистолетом в руке я поспешила вниз, стараясь не вспоминать, что в последний раз, когда меня вот так разбудили в неприлично поздний час, меня обвинили в убийстве.

Я открыла дверь, но облегчение от того, что по ту сторону стоит не Картер, мгновенно испарилось, едва я увидела выражение лица Герти.

— Что случилось? — спросила я, жестом предлагая ей войти.

Она теребила свитер на животе, сворачивая его в узел, и я заметила, как дрожат морщинистые руки. Куда мы только не вляпывались за наше недолгое знакомство, но я впервые видела Герти такой встревоженной, и это меня до смерти перепугало.

— Герти, в чем дело?

— Мне позвонила Мари. Она живет напротив Уильямсов. Всех подробностей я не знаю, но около часа назад парамедики вынесли из их дома мешок для трупов.

Я с шумом втянула воздух.

— Кто?

— По словам Мари, Полетт выскочила следом и с воплями бросилась на каталку. Ей вкололи успокоительное и, погрузив в машину вместе с телом, увезли.

Я переваривала информацию, пытаясь понять, что именно так встревожило Герти. Вроде все просто…

— То есть Тед умер. И чего вы так переживаете?

— Картер опечатал дом. Мари вышла на улицу и слышала, что он звонит криминалистам. В руках он держал пакетик с бутыльком.

— Передозировка? — Я все еще не видела причин так нервничать. — Коронер легко это определит.

Герти покачала головой:

— Мари сказала, это был один из наших бутыльков из-под сиропа от кашля. И что Полетт кричала «она убила его», пока парамедики ее не вырубили.

В голове молнией пронеслись воспоминания: Ида Белль забирает у меня последнюю порцию сиропа… Ида Белль сидит на кустарной сцене, о чем-то шутливо споря с Тедом, когда все уже разошлись…

Меня захлестнул ужас.

— Где он взял бутылку?

Нижняя губа Герти задрожала.

— Боюсь, у Иды Белль. Когда я уходила, у нее как раз была одна в руках.

Я кивнула:

— Это я ей дала. Последняя оставалась из сувенирки.

Не думала, что Герти способна поникнуть еще сильнее, но ей удалось.

— Я знала, что ты так скажешь, но надеялась на другое объяснение.

— Вы позвонили Иде Белль? Предупредили ее?

— Я звонила, она не ответила, потому я поехала к ней, а там уже внедорожник Картера перед домом припаркован. Я постучала, но он меня не пустил. Велел возвращаться домой и не лезть не в свое дело. — Лицо Герти покраснело от гнева. — Ида Белль моя старейшая, самая близкая подруга. С каких это пор она не мое дело?

Я неуклюже попыталась ее утешить, похлопав по руке. Это вроде как за пределами моих навыков.

— Картер сейчас в режиме копа. Уверена, он не имел в виду ничего такого.

— Возможно, — ничуть не успокоилась Герти, — но тут не какой-то мегаполис, где все друг другу чужие. Картер знает Иду Белль всю свою жизнь. Мы-то с тобой в курсе, что она умеет убивать, но для него эта ее сторона закрыта. И ты, как и я, понимаешь, что она не стала бы марать руки, коли нет опасной для жизни ситуации. Мы бывшие солдаты, а не социопаты.

— Я знаю. — И я вдруг поняла, что действительно на сто процентов уверена в этих двух словах.

Пусть я встретила Иду Белль всего пару недель назад, но ни капли не сомневалась, что она не убивала Теда. Готова была поставить на это свое прикрытие.

И судя по отчаянному выражению на лице Герти, до такого вполне могло дойти.