Жизни и освобождение принцессы Мандаравы, индийской супруги Гуру Падмасамбхавы

Вступление Лама Сонам Дордже о Жизнях и освобождении принцессы Мандаравы

Учение Будды предназначено в равной степени для всех существ. В Дхарме нет места предвзятому отношению, потому что она была преподана просветлёнными существами, имевшими одну единственную цель — помочь всем без исключения живым существам. Всевозможные учения, техники и методы, которые, казалось бы, знакомят нас с такими непохожими друг на друга аспектами буддийской практики и философии, на самом деле говорят об одном и том же: как усмирять свой ум, приносить пользу другим и избегать недобродетельных поступков, а также имеют единую цель — достижение просветления на благо всех живых существ.

Не секрет, что далеко не все живые существа осознают необходимость собственного просветления и освобождения, не говоря ужо принесении пользы и помощи в этом другим. Но даже когда они созревают до такого уровня, что начинают практиковать беспристрастное учение Будды, их прежние стереотипы поведения и мышления зачастую становятся для них препятствием на духовном пути. Не успев пробить первую брешь в коконе своих омрачений и искажённого восприятия, они тут же вновь замуровывают себя в нём, используя тот же самый цемент, только в этом случае высококачественный цемент "духовной" марки.

Процесс духовного созревания занимает много жизней и зависит от множества факторов: времени, места, учителя, учений, окружения, а также от степени омрачённости сознания индивида, или, другими словами, от его духовной зрелости. Все эти факторы взаимосвязаны, и вы не сможете просто так взять и ускорить темп своего духовного прогресса в сто раз простым волевым решением. Даже если вы уйдёте в монастырь или удалитесь в горное затворничество, вы сможете продвинуться по духовному пути лишь настолько, насколько вам позволят ваши духовные, кармические и интеллектуальные способности. Более того, если кто-то будет осознанно или неосознанно игнорировать свои жизненные обстоятельства (такие как семейное положение, ответственность перед детьми и престарелыми родителями и прочие серьёзные составляющие человеческой жизни), внушая себе, что он больше не имеет к обычной мирской жизни никакого отношения, то он просто лишит себя возможности развивать настоящее сострадание и помогать живым существами на деле, то есть, практиковать т. н. действенную бодхичитту. Так некоторые практикующие создают себе "духовный кокон", который, хоть и не ускоряет их духовный прогресс, но позволяет им чувствовать себя "праведниками" и критиковать всех остальных, которые, по их мнению, мало чего из себя представляют, или, как минимум, им не ровня.

Одно из самых тонких и трудноустранимых духовных заблуждений — считать, что существуют некие "исключительно духовные", или "всецело религиозные", вещи, действия или аспекты бытия, а противоположность им составляют аспекты "недуховные по определению", или "заведомо мирские". Как духовность, так и религия (если говорить о терминах, и о том, как мы их определяем) — обычные ярлыки, которые создаются человеческим умом и приклеиваются к определённого рода действиям (а иногда и к бездействию), и моделям поведения, которыми занимаются и которые избирают для себя люди. В начале некая группа людей выделяет и определяет некоторые вещи и действия, среди всего многообразия явлений этого мира, как духовные, после чего начинает ими усиленно заниматься, пропагандируя их и противопоставляя всем остальным, которые уже приходится называть "недуховными", или "мирскими". Иногда, некоторым духовным людям так хочется поднять планку своей самооценки, что они не гнушаются приклеивать удобные и выгодные им ярлыки, которые позволили бы им чувствовать себя лучше, чище или выше других. Ведь когда мы ещё не достигли духовного совершенства и не избавились от эгоизма, нам порой так хочется почувствовать себя самым хорошим или самым важным среди всех.

Одна из самых распространённых мишеней в таких духовных подтасовках — это статус женщины в религии. Хотя в буддизме, по сравнению с другими религиозными традициями, к женщинам относятся с несравненно большим почтением, всё же ограниченность их свобод и возможностей не может не бросаться в глаза. Отчасти являясь следствием семейных и культурных особенностей традиционного восточного общества, эта ограниченность сильно контрастирует с утверждениями Будды о равностности, непредвзятости и единовкусии.

Почему же женщины в буддизме оказались в менее привилегированном положении, несмотря на равностное отношение, которое Будда проявлял ко всем и к которому призывал своих последователей? Ведь все живые существа, среди которых и мужчины и женщины, по словам Будды, в равной степени обладают просветлённым потенциалом, или природой Будды, сугатагарбхой. Мне кажется, что причина кроется в том, что в раннем индийском буддизме особое внимание уделялось важности монашеского образа жизни и подавляющее количество учеников Будды и их последователей отрекались от мирской жизни, становясь монахами-бхикшу.

Если вам доводилось бывать в Индии, то вы наверняка видели, насколько силён традиционный уклад жизни в этом обществе. И это в наши дни, спустя две с половиной тысячи лет со времени прихода Будды Шакьямуни в этот мир. Трудно даже представить себе те причины, по которым индийские родители вдруг вознамерились бы позволить своей дочери стать монахиней. Разве чтобы избавиться от нужды платить двори (индийская версия калыма, но только выплачиваемого семье жениха), когда придётся выдавать её замуж, которое может ввергнуть весь род в долги на долгие годы. В индийском обществе до сих пор принято считать невестку обузой, которая принимается семьёй жениха на содержание, и поэтому за неё требуют существенное приданое. В Тибете, к слову сказать, положение женщин несколько лучше. Но всё-таки тысячелетие в истории раннего индийского буддизма не прошло бесследно. В южном буддизме тхеравады основным методом работы с эмоциями и страстями (которые, как известно, являются причинами страданий) является отречение, или подавление. Если взглянуть на тот небольшой перечень объектов вожделения, с которыми нужно было сражаться последователям Малой колесницы, то влечение к женщинам как объекту сексуального желания заслуженно занимает в нём первое место. В связи с такой "страшной угрозой" нарушения монашеских обетов и потери морального облика ранние учителя индийского буддизма представляли своим ученикам образ женщины в самом неприглядном свете. Хотя я уверен, что ни Будда, ни его великие последователи не испытывали ни малейшей неприязни к женщинам, в текстах ранних индийских учителей мы находим различные руководства по визуализации и восприятию женщин в отталкивающем виде. Кто-то может резонно сказать, что это делалось из страха…

Но из страха ли? Ведь настоящий буддийский практикующий, не говоря о высокореализованных мастерах, должен быть свободен от страхов, тем более от боязни такого безобидного с вида существа, как женщина. На самом деле целью таких визуализаций было другое: противодействовать эмоциям страстного влечения, создать в уме временный антидот, или противоядие, для похоти и вожделения. Точно такие же принципы временных противоядий использовались и в отношении других негативных эмоций. А страсть, равно как и её многочисленные разновидности, считается в буддизме негативной, беспокоящей эмоцией, причиной страданий. Если бы не специфика индийского общества и традиционного семейного уклада, женщины не были бы вытеснены на "задворки" древней буддийской духовности. Вполне вероятно, что если бы в окружении Будды преобладали ученицы, а не ученики, то сейчас мы имели бы тексты, где мужчины описывались бы в виде чертей, пусть и не всегда рогатых!

Когда в обществе на протяжении тысячелетий поддерживаются подобные взгляды, то это неизбежно выливается не только в медитативные упражнения по визуализации, но и в определённый общественный договор, условия которого ставят женщин в довольно нелёгкие условия. И в этой ситуации особого уважения заслуживают те женщины, которые смогли пробиться через патриархальную структуру социально-религиозной системы, оставив свои имена будущим поколениям. Очевидно, что им пришлось доказывать свои духовные достижения гораздо упорнее и гораздо большему количеству людей, прежде чем снискать всеобщее признание и уважение. Если некоторых мастеров-мужчин называли святыми по причине их безупречного поведения, высокой нравственности и большой учёности, то для того, чтобы женщину признали святой, ей приходилось демонстрировать чудеса, сопоставимые с виртуозной мощью самого Будды.

Принцесса Мандарава, которой посвящена эта книга, одна из самых выдающихся женщин- мастеров в истории буддизма. Она была супругой великого мастера Падмасамбхавы, Гуру Ринпоче, который считается вторым Буддой, воплощением Будды Шакьямуни и просветлённых существ настоящего, прошлого и будущего. Именно благодаря его заслугам учение Будды укоренилось и распространилось в Тибете. Причём под словом "супруга" подразумевается не столько исполнение супружеских обязанностей, сколько содействие Падмасамбхаве в его просветлённых деяниях и духовных свершениях. В частности, нам известно, что Гуру Ринпоче достиг высочайшего уровня реализации, который именуется Бессмертный Держатель Знания (тиб. чиме ригдзин), благодаря совместной практике долгой жизни с принцессой Мандаравой в пещерах Маратики, на территории современного Непала. Считается, что благодаря этой практике с Мандаравой великий мастер смог продлить время своего пребывания в этом мире. Помимо заслуг, связанных с её личной практикой, духовной дисциплиной и служением Гуру Ринпоче, нам известно, что Мандарава также являлась эманацией Будды Пандаравасини, что, по сути, делает её просветлённым существом и позволяет говорить о ней как о великом просветлённом мастере, с собственной миссией в этом мире.

В биографии Мандаравы и Падмасамбхавы мы находим и ряд сведений, представляющих историческую ценность, например о королевстве Захор, в котором правил её отец, однако названия некоторых мест и городов нам ни о чём не скажут, и вряд ли мы сможем с точностью определить даты её земной жизни. Единственное, о чём мы можем утверждать с определённой долей уверенности, так это о том, что она родилась на территории современной Индии, путешествовала и практиковала на территории современного Непала, и упоминания о её активности в контексте биографии Падмасамбхавы должны ограничиваться временем его пришествия в Тибет, что соответствует концу VIII века нашей эры.

Первые одиннадцать глав текста описывают предыдущие жизни Мандаравы. В одной из них говорится о достижении ею полного просветления, после чего поток её активности продолжился в виде различных эманаций, которые появлялись в разных мирах и странах, с тем чтобы освобождать живых существ от покрова неведения. Оставшиеся части текста описывают её последнее воплощение в теле принцессы Мандаравы, которой довелось стать духовной супругой Гуру Падмасамбхавы. Мы находим предсказание Кашьяпы, одного из основных учеников Будды Шакьямуни, который предвидел своё грядущее воплощение в теле Падмасамбхавы, ради которого Будда Пандаравасини, супруга Будды Амитабхи, и проявила свою эманацию в качестве его супруги. Очевидно, что встреча Мандаравы с Падмасамбхавой состоялась незадолго до того, как Гуру Ринпоче покинул Индию и отправился в Тибет.

Нам известно, что в Тибете у Падмасамбхавы была другая супруга, Еше Цогьял, которая сыграла ключевую роль в распространении тантрических учений по всему Тибету. Именно благодаря Еше Цогьял мы имеем доступ к данному тексту, потому что он, как и многие другие, был сокрыт Падмасамбхавой на благо будущих поколений в виде текста-сокровища терма. В конце самого текста говорится, что Гуру Ринпоче впервые поведал биографию Мандаравы своей тибетской супруге Еше Цогьял, которая записала и укрыла текст в тайном месте.

Данное сокровище было обнаружено в конце девятнадцатого века мастером Самтен Лингпой (1871-19??), который жил в восточном Тибете, а позже было отредактировано мастером Доршул ЦевангТензином из монастыря Точен. Очевидно, что сокровище, открытое Самтен Лингпой, было не первым в ряду текстов, повествующих о жизни Мандаравы и её связи с Гуру Падмасамбхавой. Самое раннее упоминание её биографии можно обнаружить в терма, открытом Ньянграл Ньима Озером в XII веке. Подобные тексты также были обнаружены мастерами Оргьен Лингпой и Сангье Лингпой в XIV веке и Падма Лингпой в XV веке.

Все без исключения мастера традиции ньингма подчёркивали, что тексты-терма являются воистину драгоценными, ибо несут в себе огромное благословение просветлённой речи Падмасамбхавы. Чтение такого текста — само по себе эффективная духовная практика, и мы можем извлечь из неё много пользы. В частности, такой текст способствует развитию в нас веры и преданности по отношению к просветлённым существам, а именно к Мандараве и Падмасамбхаве. Какими бы сверхъестественными ни показались нам некоторые эпизоды их жизни, мы способны будем получить точно такое же сверхъестественное благословение, если найдём в себе силы открыть своё сердце и наполнить его верой. Сила благословения зависит исключительно от силы нашей веры. Именно поэтому в биографиях и жизнеописаниях практически всех святых мы находим описание невероятных чудес — так нам даётся шанс открыть своё сердце и наполнить его благословением. Разве обычные люди наполняются верой при виде себе подобных? Разве они чувствуют благословение при встрече с обычными людьми, похожими на них самих? Недаром пословица гласит: "Нет пророка в своём отечестве". Поэтому, если вы действительно хотите обрести драгоценную энергию благословения, откройте своё сердце для веры и чуда.

Лама Сонам Дордже.

Жизнь и освобождение принцессы Мандаравы, Божественной дочери царя Захора. Устные наставления Гуру Падмасамбхавы, называемые "Драгоценное ожерелье", или "Происхождение Царицы дакинь, держательницы тайной мантры". Летопись Дунмэн, Богини Жизни: "Жизни и освобождение дакини Палтрэнмы, царицы ста тысяч дакинь".

Намо Шри Махадеви Дакини!