Горький вкус Солнца

Глава 23

Я очнулась от холода, но сразу встать не получилось. Не потому, что сильно замерзла, просто голову никак не могла поднять. Когда всё же удалось оторвать её от земли, я увидела совершенно незнакомый пейзаж вокруг, и это напугало куда больше одиночества.

Неведомые темные поля под огромной белой луной. Травы тихие, замершие, и только одна широкая тропа, усеянная какими-то непонятными штуковинами. В общем, место даже отдаленно не похожее на Заколдованную долину… Я проползла вперед на четвереньках и тотчас пожалела, что как следует не разглядела путь. В ладонь спилась отменно острая, едва заметная в темноте колючка.

— Ай! — взвизгнула я, зажимая рану. Все равно что в лесу напороться на гигантскую акацию. Вот только на Атре шипы не росли из-под земли.

Пришлось надолго присосаться к ране, чтобы остановить кровь, но когда я, внимательная и осторожная, двинулась дальше, меня ждал неприятный сюрприз. Единственная тропа была сплошь утыкана подобной гадостью, а такая, казалось бы, спасительная мягкая травка пригрела монстров. Едва я попыталась ступить за зеленые шелка, как кругом поднялись столь жуткие тени, что сердце упало в живот. Пришлось выползти обратно на коварную дорогу. Показалось, будто вдалеке звучит знакомый голос. Он звал настойчиво и властно, доказывая, что я в этом темном царстве не одна.

Тут даже дураку было понятно: иного пути нет. Нужно идти по колючкам, и непонятно как миновать их, почти незаметные.

Я долго ждала, когда ночь закончится, до бесконечности считала минуты, пока не поняла, что здесь не бывает дня. Сон? Я поглядела на свежую ранку и прислушалась к себе. Не похоже, чтобы всё было грезой. И боль, и чувства яркие, как и в реальности. Значит, придется идти, но ведь сапоги могут не выдержать! Иного выхода я не видела, а потому поднялась во весь рост, вздохнула, и, напряженно вглядываясь во мрак, двинулась вперед.

Дорога была долгой и мучительной. Очень скоро колючки стали попадаться чаще, и я боялась, что если упаду — останусь без глаз. Шипы вырастали, утоньшались, и дорога все никак не хотела заканчиваться. К тому же по траве бродили такие умопомрачительные уроды, что даже Книга Монстров не смогла бы описать. Я старалась не обращать на них внимания, глядела только под ноги и вперед, но стоны, хрипы и поскуливания сильно отвлекали. Вскоре к ним подключился шепот, и я чувствовала, что это всеобщий заговор темных сил. То, что они болтали, было способно свести с ума кого угодно. Я даже обрадовалась краем мысли, что иду по ключей тропе. По крайней мере, было чем отвлечься. Однако затем мне не повезло — почти прозрачный, гадкий шип пронзил ногу, и я упала на колено, оцарапав и его. Хорошо, что сберегла руки и глаза, зато досталось щеке.

Всхлипывая, я кое-как поднялась и похромала вперед, вынужденная слушать, как меня «подбадривают» потусторонние силы. И лишь бледный свет впереди возродил надежду на то, что я куда-то приду. Оставалось надеяться, что это было не логово главного монстра.

Я доволоклась до странной шарообразной беседки через несколько минут, и, зайдя внутрь, рухнула на единственную лавку. Ловушка или нет — уже не страшно выяснить. Раны обволакивала тупая боль, но я почему-то следила за капающей кровью равнодушно. А когда внутрь заглянула знакомая драконья морда, нашла в себе силы улыбнуться.

— Здравствуй, хранитель острова.

— Здравствуй, Габриэль Сварт.

— Я сплю?

— Не совсем. Ты далеко от тела, поэтому смогла ко мне прийти.

— Я летела!

— Только душой. Мы поговорим, и сможешь вернуться к друзьям, если постараешься.

— Слишком часто со мной говорят те, кто вне миров.

Зверь кивнул.

— Зря ты так спокойно восприняла вести от отца, Габриэль. Поверь, для тебя эта загадка важнее путешествия к предкам. И для Марка тоже, ведь у вас одна судьба. Чтобы не тратить время, я помогу понять. Ты справишься, если правда окажется печальной?

Меня охватило холодом и стало не до боли.

— Я постараюсь.

— Твое время скоро пройдет, — тотчас сказал он. — Но я буду удерживать тебя, сколько смогу, Габриэль. Тот остров — не сокровищница. Да, он открывает проход в иные пределы, но все те, кто приплыл ко мне, на самом деле уже погибли. Лишь некоторые живы по-настоящему, другие лишь верят, что живы. И есть такие, которые, подобно вам, заслужили второй шанс.

— Ты хочешь сказать, что мы должны заплатить за то, что вернулись?

— Вы уже заплатили.

— И чем же? Моим временем?

— Да.

— То есть мой счет идет на года?

Он медленно моргнул.

— Считай каждый час, Габриэль.

— Я что, скоро умру? — сипло выговорила я.

Дракон ничего не ответил, только взмахнул хвостом.

— Я умру? — повторила, а тело заполнилось воздухом, словно готовилось улетать.

— Мы все уходим, Габриэль. Дело только в сроках и в мгновении возвращения. Твоя судьба сложная, и смерть в ней — не главное. Сейчас сосредоточься на человеке, который может изменить сами токи красной земли. Ты знаешь, о ком я. — Он вздохнул. — К сожалению, ты забудешь наш разговор, но тревожные чувства останутся. Они и поведут твое сердце, и, возможно, слова когда-нибудь возродятся. Помни, что нужно доверять тем, кто тебя согревает. Тем, кто не лжет. Людям, ради которых ты отсчитала время назад…

Меня начало ужасно трясти, так, что зубы клацали и на ногах было не удержаться. Я легла поперек лавки, глядя на дракона. Его огромные глаза мельтешили, выражение морды оставалось непроницаемым.

— Не сомневайся в тех, кто тебя любит, — сказал он. — И доверяй чувствам. Если вспыхнула одна маленькая искра гнева или нежности — это многое значит.

Я начала разваливаться. Показалось, будто выпали по одному зубы, растрясло на кусочки голову и пальцы побежали один за другим куда-то ввысь. А потом тело снова стало единым и налилось такой тяжестью, что я не могла дышать. Зато вернулось чувство реальности, и голоса вокруг были знакомые. И руки. Любимые, горячие, нежные. Это был Марк.

Ветер напоил своим голосом, вернул воздух в легкие. Разлепила веки, попробовала улыбнуться, чем их всех и напугала. Наверное, рот криво открылся… Марк склонился совсем низко, пальцы лежали на моих щеках. Он что-то шептал, но я не могла разобрать слов. Хорошо, что поблизости не было Агны. Видеть «сестру» в такой момент мне совсем не хотелось.

Вот оказаться на руках у мужа — прекрасно! Главная награда за боль, непонятно откуда взявшуюся. Я вспомнила, что была в каком-то странном месте, и встречалась с Драконом, что был хозяином острова… И его последние слова. Они накрепко засели в моей голове. Всё, что помимо — пелена печальных чувств, загадка, и снова важная.

Захотелось спать, и я уснула, а проснулась уже в палатке. Марка рядом не оказалось, но он был нужен мне — поделиться всем, что произошло, прижаться, поцеловать. Однако когда я выглянула наружу, увидела супруга рядом с Агной. Они о чем-то разговаривали в стороне ото всех, девушка призывно улыбалась… Солнечный слушал, и, хотя я не увидела в его глазах ответной радости, а стало не до разговоров. Снова всколыхнулась ревность, перед глазами от гнева потемнело. Я не умела читать по губам, но узнала свое имя. Они говорили обо мне.

Хорошо, что не взяла меч. Хотелось взять его и плашмя опустить на голову Агны. Вместо этого я вышла наружу, поздоровалась с ребятами, попила воды… Неужели не заметит? Даже не поглядел. Злобу сменила тоска. Всё. Не могу больше.

Я залезла обратно в палатку и дала волю слезам, но так и не смогла выплакать горе целиком. Хотелось реветь во всю мощь, но тогда бы услышали друзья, а я не смела никому открывать свои чувства.

Что было в том сне? Я старалась вспомнить, глотая слезы, но в голове крутились только последние слова доброго дракона. Доверять, чувствовать, слушать сердцем. Вот уж чего мне хотелось, так это ощущать прежнюю любовь. Если бы хоть на мгновение овладеть пустотой, понять себя, осознать происходящее… Отпустить. Я уронила голову на подушку и задремала, продолжая слабо всхлипывать. Пусть настанет тишина.

Я знаю: это сон. Подобный край не мог существовать на Атре, и это точно была не Атория. Почему удивительный мир стал сниться мне всё чаще? Водопады, крутые холмы и покатые, травы густые, ласковые, и море цветов повсюду. Две луны, одно солнце. Ночное небо, прекраснее которого я никогда не видела. Марк… Я бежала за ним, преследуя, словно голодная волчица, но не могла догнать. И ширилось, удлинялось светлое пятно между нами, отступали чудесные долины, а меня поглощала темнота…

Словно удар, и я проснулась. Мокрая подушка, ресницы слиплись. Шаги снаружи заставили встрепенуться. Я ненавидела притворство, но сделала вид, что сплю, когда он залез внутрь. И, решив, что Марк уснул, снова заплакала. Я прежде не отворачивалась, а если и засыпала спиной, он целовал меня в затылок, обхватывал, чтобы согреть… Неужели всё было правдой? Он вновь полюбил её, и боялся об этом сказать? Снова стало неважно, что за печаль открылась мне в мире грез. Плевать на всё, если погибает любовь.

— Габ, — донеслось тихое, — ты поговорить не хочешь?

Я заставила себя повернуться и поглядела в усталые, посеревшие глаза любимого.

— Не могу. Не хочу. Если ты о ней, Марк, то просто иди. Не надо просить прощения. Ты знаешь, я желаю тебе счастья. С кем угодно, главное, чтобы сердце радовалось…

Я закрыла глаза, чувствуя, как хлынули слезы. Что ещё сказать? Как это будет? Он попросит прощения, поцелует меня в щеку и уйдет?..

— Я люблю тебя, — прошептала, а голос срывался, хрипом отзываясь в груди. — Но ты волен сделать выбор, тем более что…

— Что? — тихо переспросил он.

— Агна первая… я потом… и если ты хочешь… можешь…

Тут уж выдержка оставила меня окончательно, и я отвернулась, рыдая в ставшее колючим меховое одеяло. А через мгновение оказалась у Марка на руках, в таких незнакомых, жестких, но всё ещё ласковых объятьях.

— Нет, Габ. Есть всего одна женщина, любимая мной, любящая меня. И она сейчас рядом. Агна мне не нужна.

— Эти дни ты часто был возле неё, а меня как будто забыл…

— Я изучал. Пытался понять собственные чувства. Но даже если бы во мне и шевельнулось прежнее, настоящее всё равно лучше. Ты — моя жена. Я тебя люблю. И боялся, что ты отдаляешься, потому что решила, будто я тотчас предпочту её. Так и вышло, Габ.

Я обняла его и прошептала:

— Прости… Агна была не только моей сестрой, но и соперницей. Я всегда считала её лучшей. Я не верила в свои силы, боялась, что она их у меня заберет…

— Но мне-то ты веришь? — пробормотал Марк.

— Конечно! Меня обманули страхи, ожидание новой боли. Я не сомневалась в тебе, но в себе — да. Тем более когда она снова рядом. Разве Агна не красивая? Погляди на неё!

— Не хочу, — отозвался он. — Нагляделся. Прошло столько лет, котенок… Я совсем другой, и она, если это та самая девушка, которую мы знали, уже не будет прежней.

— А если бы была?

— Я бы всё равно выбрал тебя. Тебя, понимаешь? Ты слышишь, малышка? Мне нужна ты!

— А мне нужен ты. Так много всего произошло, а мы даже не делились друг с другом…

— Давай больше не будем молчать, Габ. Я виноват, что замкнулся, но это дурная привычка, от неё непросто избавиться. Ты должна знать главное: эта женщина мне никто. Просто попутчица. Я ждал боли и получил её, но лишь потому, что она — точная копия Агны. Остальное — ложь. Также как и ты, я не доверяю ей.

— Но я думала… Мне казалось…

Марк взял меня за подбородок и поцеловал, не давая и дальше неуверенно мямлить. Как я могла обидеть его сомнением? Почему неправильно истолковала отрешенную холодность? Впрочем, если он и был расстроен, то сейчас думал совсем о другом. И для того, чтобы просить прощения, время было неподходящее.

— Марк, мы не можем…

— Всё мы можем, — отозвался супруг. — Я хочу тебя.

Только сейчас до меня дошло, насколько он оголодал. Никаких нежностей — одежда была сорвана, глаза его горели опасным пламенем. Я выдохнула и сдалась, надеясь, что хватит выдержки не стонать. Однако Марк был беспощаден как никогда, и я впилась ногтями ему в спину, чтобы не завопить от смеси удовольствия и страха.

— Пожалуйста… Помедленней… Ох!

— Остановиться? — хрипло спросил он.

— Нет.

— Хорошо, — усмехнулся Солнечный. В этот миг он был удивительно похож на своего внутреннего зверя — довольный хищник, сцапавший лакомую добычу. Ещё эти растрепанные золотые волосы…

Вновь движение — и я пискнула ему в плечо. Было хорошо, но трудно, и каждое проникновение отдавалось глубокой сладостью в животе. Мы оба были слишком распалены, а потому ни меня, ни его надолго не хватило. Всполох, бесподобная, долгая дрожь, довольный, гортанный смех Марка возле уха, объятие…

— Хочу ещё, — сказал неугомонный супруг. — Но, наверное, ты предпочтешь поесть, Габ?

Он ошибался. Даже умирая от голода, я бы выбрала его вместо сытного ужина.

Уже после, ночью, мы вылезли из палатки и доели заботливо оставленную Дэром жареную птицу. Обоим хотелось выговориться, и первой начала я. Сны, встреча с Драконом и, конечно, Агна. Я поведала обо всех своих чувствах, не забыла ни одной мелочи. Не думаю, что выдавать наглость сестры значило ябедничать. Я лишь хотела быть честной.

— Она сказала, что если захочет — получит тебя!

Марк рассмеялся приятным, веселым смехом.

— А камыш жареный она не хочет? Габ, скажи честно, я за все эти дни хотя бы раз посмотрел на неё так, как смотрю сейчас на тебя?

— Нет, — смущенно ответила я. Неугомонный супруг буквально съедал меня взглядом.

— Поверь, для остальных она всё ещё чужая, а то, что тебе виделось — привязанность, радость, желание чуть ли не домой её забрать — это неправда. Дэр опечален. Он сказал, что лучше бы мы пошли иной дорогой. Она не та, что могла бы стать Магици. Не злое существо с болот, это точно, но нечто сильное и опасное. Больше не оставайся с ней наедине, малышка.

— Хорошо… — растерянно произнесла я, не предполагая, что он настолько не доверяет нашей проводнице. — А что мой полет? Что случилось в том туннеле? Вдруг она ведет нас в ловушку?!

— Ты упала на меня и надолго потеряла сознание. Мы всё перепробовали, Габ. Я чуть не поседел, думал, уже не очнешься… Агна предлагала помочь, но мы с Дэром справились и без неё. Да я бы и не дал ей к тебе прикасаться. Слишком странные токи — сильные и путаные. Я таких ни у одного существа не чувствовал.

— Значит, ты действительно ничего к ней не ощути…

Я подскочила на месте от неожиданности: мне прилетел крепкий шлепок по заднице.

— В следующий раз я тебя укушу, — предупредил он на полном серьезе. — Причем именно там. — И многозначительно улыбнулся, опуская глаза.

Я рассмеялась, желая спровоцировать его на такую неожиданную, резкую нежность. Наверняка даже кусаясь, он умудрялся делать это ласково.

— Я безумно скучала, Марк. Так хочу вернуться домой! И ещё избавиться от тайны, раскрыть её и отпустить. Но сейчас, даже чувствуя печаль, что живет вместе с загадками грядущего, я счастлива. Ты мой. Люблю тебя по-прежнему сильно. А ещё я отшвырнула Агну с помощью магии, представляешь?

Марк усмехнулся.

— Рано или поздно буря нашла бы выход. Ты не воин, малышка, но всё же можешь за себя постоять.

— Жаль только, что сделала это не в спокойном и уравновешенном состоянии.

— Да. Это важно для каждого, кто осваивает науку боя. Орать дурным голосом, размахивая мечом (или руками) как попало — глупость. Опытный противник тотчас этим воспользуется.

— Агне было смешно.

— Да, — нахмурился он. — Она такая. Знаешь, что отличает её от прежней? Одна черта, которую не скроешь? Высокомерие. Его так много, что можно клубками наматывать. Это портит то светлое чувство, что было у твоей настоящей сестры.

Я вздохнула и прижалась к нему, обхватывая за пояс.

— Хватит уже об Агне. Давай о чем-нибудь приятном поговорим. Как думаешь, у нас дети получатся коротышками или дылдами?

Марк рассмеялся, и волна дрожи пробежала по моему телу. Я была влюблена в его смех, тем более когда он звучал тихо и хрипловато.

— Ты только по сравнению со мной маленькая, Габ. Так что не переживай, будут высокими.

— Значит, всё-таки будут! — довольно воскликнула я.

— А как же. Покончим с делами, поговорим с предками или что там нам предстоит, улучшим защиту Атры, построим дом, если Грозовые захотят… А дальше видно будет.

— Успеем ли мы вернуться до середины июля, как думаешь? Там день рождения Ласса и Бэйта, и многих других ребят.

— Вернемся, если ничего не задержит. — Он поглядел по сторонам, затем предложил: — Силы прогуляться есть?

Я кивнула. Так мы оказались вдали от лагеря, на одиноком, кривом холме. С него-то и стало видно далекое, черное плато, тянувшееся, казалось, бесконечно. Это была высоченная скала с плотской макушкой, на которой ничего не росло. От нас её отделяло обширное озеро, белые выгоревшие луга и длинный, крутой подъем.

— Нам туда? — тихо спросила я. От черного поля веяло такой тяжелой, холодной печалью, что даже мои сны-загадки показались светлыми и полными надежды.

— Думаю, да, — кивнул Марк. — Но, Габ, это место опасно своей энергией. Даже в дне пути от него мы подвергаем себя риску. Его токи, они не просто губительные. Я слышу голоса, чего прежде не было. Множество жизней унесла эта темная равнина, и поверь, то были отнюдь не простые люди — маги, обладающие удивительным волшебством, воины и тираны, демоны, колдуны и существа невиданные, и все они — сильнее нас. Они погибли.

— Их убило это место? — шепотом спросила я.

— Нет. Они умерли, сражаясь друг с другом. Не исключено, что те, кто туда приходит, просто не могут иначе… Поэтому я уверен, что нам не следует соваться наверх. Попробуем позвать предков, когда доберемся до подножия скалы. — Он погладил меня по пыльной, нечесаной голове. — Время то мчится, то замирает. Мы многого не сделали, Габ. Я обещал научить тебя плавать, показать красоты мира, но не вышло.

— Мы ещё успеем сделать всё, что запланировали. Я уверена, что дома ничего не произошло, нас ждут… Лето на подходе, пойдем к голубому озеру и там будем купаться… А красоты мира я посмотрю как-нибудь в другой раз, когда мы разберемся с собственными. Кстати, как ребята прошли туннель?

— У некоторых кровь носом пошла, как и у тебя. Многие стали унылыми и квелыми, словно всю радость из них выдуло.

— Боюсь, дальше будет хуже.

— И я так думаю.

Опасения подтвердились утром, как только мы тронулись в путь. Впереди ждало озеро, и я думала, что предпримет Агна. Она говорила, что места эти постоянно меняются, и есть вероятность, что мы вообще не доберемся до скал.

Но ещё до неведомых вод нас ждал сюрприз в виде удивительной поляны, которой то ли бояться стоило, то ли хохотать во весь голос. Как бы Агна ни изображала уверенность, я чувствовала, что она поражена, как и остальные.

Здесь не росли травы, деревья или кусты, не лежали камни или пески, не было мхов или лишайников, и насекомых тоже не кружилось. Перед нами раскинулось поле, на котором вырастали пористые, очень похожие на человеческие, носы и рты бледно-серого цвета. Первые, размером с большую собаку, громко дышали и похрюкивали. Рты же храпели и порой жутко открывались, зевая. Правда, зубов у них не было, зато виднелись темные бездонные глотки.

— Ну, ребят, это уже настоящий бред, — сказал Лео. — Даже страшно как-то вниз спускаться.

— Думаешь, они нас скушают? — спросил Торми.

— А мне не хочется проверять, — усмехнулся парень.

— Я, конечно, всякого нагляделся, — подал голос Смайл. — Но это поле достойно быть упомянуто в книге «Причуд света».

— И быть на первой странице, а ещё лучше на обложке, — кивнула Дайра.

— Думаю, нужно избегать этих наростов, и тогда пройдем к берегу без проблем, — сказала Агна.

Ребята согласились, что идти надо быстро и осторожно. Однако день не заладился с самого начала. Началось всё ещё раньше, с завтрака, за которым чуть не поссорились Дэр и Бирн. Последний как всегда был рассеян и ушел в свои мысли, даже Заколдованная долина не была для него причиной сосредоточиться и стать внимательным. Дэр отчитывал брата, конечно, переживая за него и не имея цели обидеть, как вдруг тихоня Бирн, прежде равнодушный как к похвалам, так и к порицаниям, огрызнулся. Да так яро, что Дэр на мгновение опешил. Боюсь, дело могло дойти и до драки — будучи мирным и спокойным, Бирн не был хлюпиком. Братьев остудил Марк, и теперь они не разговаривали.

Я была уверена, что так действует это место: давит на эмоции, изматывает. Почему Агна назвала долину счастливой? Объяснить ребятам свои догадки я не успела. Мы миновали несколько хлюпающих сооружений, как вдруг один из ртов резко подвинулся в сторону и шумно втянул Бирна… Не знаю, как остальные, а я заорала от ужаса. А вот Марк, пока остальные возбужденно переговаривались, рванул в сторону воды. Он долго не раздумывал, и, когда один из носов хотел его «понюхать», вдарил по наросту так, что тот начал оглушительно чихать.

Я видела, как Марк бросился в воду и нырнул.

— Живо! — приказал Дэр, и мы, огибая возбужденно бубнящие рты, ринулись вперед. Чудо, что никого больше не пожрало! Правда, гадкие глотки едва не покалечили двух лошадей, и теперь Шторм хромал на обе ноги.

Марка не было видно. Дэр хотел было сунуться следом, но Агна его остановила.

— Вода опасна, — сказала она. — Туда нельзя.

— Что?!

Я чуть не отгрызла губы, носясь по берегу и щурясь против солнца в надежде увидеть ребят. А когда оба вынырнули, Бирн не дышал. К тому же одежда их странно шипела, и кое-где на ткани уже показались дыры… Марк быстро, ругаясь сквозь зубы, потащил парня на берег.

— Воду готовьте! — распорядился Дэр. — Всё, что есть!

Наплевав на жгущуюся гадость, я начала срывать с супруга одежду, в то время как Дэр и Торми приводили в чувство Бирна.

— Если он… наглотался… дайте очищающего зелья, — пробормотал Марк. Ему обожгло руки, пряди неровно отвалились, превратив волосы в подобие неудачного парика.

Смайл тотчас вытащил нужную склянку, и, пока ребят поливали со всех сторон, я отбрасывала прочь прямо распадающуюся одежду. Странно, как Солнечный догадался искать проглоченного на дне? После он рассказывал, что следовал за удаляющимися токами и вообразил большую пищеварительную систему, в которой озеро было желудком.

— Габ, волосы! — встревожено сказал один из ребят.

И действительно, с ними происходило что-то нехорошее.

— Резать! — тотчас сообразила я. — Дайте нож!..

Солнечный не сопротивлялся, и вскоре стал похож на жертву пьяного цирюльника: я резала поспешно, не задумываясь, со страхом, что он вовсе останется лысым. Пока я избавлялась от волос, Бирна смогли привести в чувство. Пришлось обоих отпаивать зельями, и целый день мы просидели на берегу треклятого озера, потому что ребят то и дело рвало, к тому же ожоги оказались очень болезненными.

— Простите, — сказала тогда Агна. — Я не знала. Прежде никогда не была здесь.

— Как же поняла про воду? — спросил Торми.

— Дальше по берегу мертвые птицы лежали. Не заметили?

Впервые я не ощутила обмана, зная, что девушка раскаивается искренне. Или просто не до подозрительности было, когда Марк страдал. К сожалению, долина не позволяла Дайре применять магию воды, и зелья, хотя и спасали, но действовали вяло.

— Чертовы воды! — сказал Дэр. — Будь у меня время и силы, я бы этим ртам губёшки-то поприжигал!

— Ума не приложу, как перебраться, — сказал Лео. — Тут что угодно разъест.

— Это точно, — кивнул Дэр.

— Дождь позови, — подал голос Марк. Теперь у него была очень короткая стрижка, к тому же выпала вся борода. Непривычный облик.

— Думаешь, придет?

— А то, — слабо усмехнулся мужчина. — Думаешь, эти рты сильнее нас? Хорошенько полей ядовитое болото, а Габ, когда вода станет не такой сердитой, его раздует.

— А? — удивилась я. — Думаешь, смогу сделать озеро мельче?

— Не сомневаюсь. Мы с ребятами подсушим, и быстренько все вместе пробежим по мелкой воде. Лодку всё равно неоткуда взять.

— Это верно, — вздохнул Дэр. Он нахмурился и поглядел на зеленого, остриженного, обожженного брата. — Вот долина счастья и показала нам свой истинный нрав. Что же дальше-то будет?

— Черта бывает разной, — сказала Агна. — Порой здесь вместо злых озер прекрасные поляны, зеленые холмы и густые рощи. Много фруктов, ягод и грибов, и все замечательны на вкус. Нам не повезло.

И, несмотря на то, что на следующее утро мы превосходно справились с озером, высохшие желтые луга стали очередным неприятным испытанием. Просто потому, что мы истратили почти всю воду, а новую взять было негде. Ребята, конечно, набрали дождевой воды из гроз, но жара стояла невыносимая, и пить хотелось постоянно. Под ногами была трава, но казалось, будто мы попали в пустыню. Поле, выглядевшее не слишком протяженным с вершины скалы, оказалось бесконечным. Мы шли и шли, даже вперед не глядели — там всё равно не намечалось перемен. Даже Агна — и та сникла.

— Это не край чудес, — сказал Смайл. — Это тюрьма. Заснул в одном месте — проснулся в какой-нибудь гадости. Если вообще проснешься…

— Радоваться надо, что мы пережили столько ночей, — сказал Торми. — А ведь ещё назад плюхать, ребят.

Усталые, голодные, мы дожили до ночи и поставили лагерь на сухой траве. Я понятия не имела, что ещё может произойти, а потому не хотела ложиться спать. Да и как можно мирно дрыхнуть, когда Марк едва мог сидеть, да и то — сжав зубы и привалившись ко мне? Бирну было ещё хуже, он никак не мог поесть. Что ни в рот — сразу наружу. Слава Цахталу, Дэру удалось усыпить брата слабыми молниями, и он подсел к нам, задумчиво почесывая подбородок.

— Нутром чую, эта ночь отдыха не принесет. Дремлите, пока можете, ребят. Нам предстоит встретить неизведанное.