Горький вкус Солнца

Глава 3

Прошло две недели с тех пор как мы танцевали. Четырнадцать дней без него. Марк прислал гонца и сказал, что задержится ещё на пару дней — дела. Чем он занимался? А вдруг передумал после моего неожиданного бегства тем грозовым вечером?

Сладкие сны о близости заменили кошмары. Я бродила по лесу, плутая в знакомых прежде рощах, и знала, что за мной кто-то ходит. Преследователь не показывался, но его постоянное гнетущее присутствие заменяло возможный жуткий облик. Порой я могла различить какой-то силуэт средь листвы, но, пытаясь приглядеться, теряла его. Хотела убежать — ноги не слушались, пробовала взлететь — крылья обмякли. Только шорох шагов за спиной и пристальный, недобрый взгляд…

— Развейся, — предложил Дэр. — Обычно это идет на пользу.

Вняв его совету, я собралась в далекие озерные рощи — место, где деревья росли из воды. Там были лодки, и можно было заночевать в крошечной хижине на берегу.

Меня отпускали без страха — путь знакомый, магия пробудилась и хранит. Я оседлала Искра, попрощалась с мамой и попросила непременно уведомить меня непогодой, если приедет Марк.

— Обязательно, — улыбнулась она. — Будь как всегда осторожна.

— До скорой встречи.

Я позволила коню самому выбрать темп. Обычно он предпочитал рысь, вот и сейчас, довольно пофыркивая, неспешно побежал по тропе средь знакомых деревьев. Сразу вспомнилось, как я сидела позади Марка, и печаль охватила сердце. Вернется ли мое Солнце?

Спустя несколько часов бодрой рыси мы были на месте. Средь голубых озер росли высоченные серебристые тополя, и конь с удовольствием забежал в воду. Искр отлично плавал. После короткого купания я оставила его возле хижины и, сев в лодку, знакомым путем отправилась на остров Четырех Тополей. Говорят, их когда-то давно посадили наши прадеды, и у каждого дерева было имя. Самое высокое, наполовину сухое, звали Гордым. Я не знаю, сколько живет тополь, но этому было больше четырехсот лет. Три других были помладше — лет по двести. Худой называли Звездным — за пятнышки на коре, а ещё два — Близнецами, Старшим и Младшим. Они росли из одного корня. Деревья умели говорить, и никому в беседе не отказывали. На верхушке Гордого много лет было гнездо розовых журавлей, которые всегда спускались вниз поздороваться.

Было тихо и тепло, и облака плыли неспешно. Я погружала весло в воду и думала о судьбе. В нашей библиотеке было много любовных романов, исторических драм, записок путешественников и прочих книг, в которых на долю реальных и вымышленных героев выпадали нелегкие испытания. Я размышляла о том, что предстоит пережить мне, прежде чем счастье надежно закрепится в сердце. Сражаться? Доказывать свою силу? Или отступать?

Лес странно затих, и я остановила лодку. Над головой пролетели птицы — молчаливые, стремительные. Я не узнала их. Чтобы не думать о возможных причинах тишины, я поскорее догребла до острова и высадилась на берег.

Обычно летняя природа молчала при наличии опасности. Так она предупреждала атровцев. Но бывало молчание магическое, когда происходил всплеск сил. После этого вяхли гроздьями сыпались с деревьев, дымки теней носились по лесу как сумасшедшие, а матили и топтунчики устраивали в траве догонялки.

Я прошла меж деревьев, отводя низкие ветви, и залезла на толстое бревно. Это было мое любимое место в лесу — заливная тополиная роща, серые валуны, по которым при желании можно было добраться до берега. Я сидела, думая о маме и Лассе, а мир вокруг оставался молчалив и серьезен. Что-то происходило, но я не умела читать магию, а потому просто ждала. Когда со стороны обычного леса донеслись голоса, вскочила и побежала в ту сторону прямо по воде. Здесь было неглубоко, всего по колено, и мне отчаянно хотелось с кем-то поговорить. Скорее всего, это были жители деревни, идущие за ягодами — на озерах росло полным-полно ежевики.

Но я сильно удивилась, увидев трех незнакомцев в странных нарядах. Синие штаны с множеством карманов, рубашки со странными рисунками. Один лысый, один с короткими русыми волосами, а третий — темноволосый. На ногах у мужчин была яркая обувь из кусочков ткани, за спинами — сумки, каких я прежде не видела.

В первое мгновение я хотела убежать, но, поразмыслив, передумала. Они двигались в сторону Горной деревни, и я, как Магици, обязана была выяснить цель их присутствия в Атре. Не Грозовые, это точно, но, возможно, пришли из поместья Марка? Ещё несколько секунд раздумий — и я вышла из-за кустов.

— Добрый день.

Мужчины разом схватились за оружие: у одного был лук, у второго копье. Третий сжимал кинжал.

— О! — многозначительно сказал лысый. Он выступил чуть вперед, наверное, был главным. — Лесная красавица! А я думал, в этих болотах только всякая мелкая дрянь обитает.

Он имел в виду вяхлей? Ни один атровец не назвал бы магических существ «дрянью».

— Вы на территории Грозового клана. Заблудились? — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал властно и решительно.

Можно было для устрашения выпустить молнии, ведь незнакомцы не знали, что мои змейки едва ощутимо жалятся, а не бьют, как у того же Дэра… Но я решила не спешить. Сначала нужно понять, кто эти люди и что они забыли на красной земле. Мужчины странно рассмеялись, и я пожалела, что не взяла меч. У меня был только нож, но небольшой, да и обращаться с ним я толком не умела.

— Вам нужна помощь? — спросила я.

— Ну да, — ухмыльнулся лысый. — Мы направляемся к горам.

— Вам бы стоило избрать морской путь, в лесу много хищников.

Которые редко нападали на атровцев, но не щадили чужаков.

— Медведёв, что ли? — спросил русоволосый. — Так мы не боимся их.

У него за спиной висела странного вида черная штука. Тоже оружие?

— Мы из этих, как их… светлых! — сказал темноволосый. Я не верила ни единому слову. Ложь всегда дурно пахнет, и я сполна насладилась ароматом их лицемерия.

— Солнечных? — нахмурилась я. Нужно было схитрить. — Вас… Дарк послал к горному поселению?

— Ага, — радостно согласился главный. Умом он не блистал. — Дарк. Начальник наш.

Сердце забилось. Они действительно врали. Что же делать? Лес как будто очнулся, зашумел, и мне в голову пришла идея. Неподалеку было лежбище бронеголовов. Если приведу незнакомцев туда — Атра решит, как быть. Просто так лиловые волки никого не трогали.

Я постаралась ничем себя не выдать.

— Я иду в ту же сторону.

— Хорошо. Значит, нам по пути, — сказал главный. — Проводим тебя.

Нет, это я вас провожу, чтобы ничего не натворили. В деревне хватало сильных мужчин, но меня не покидало чувство, что здесь не обойтись без магии. И она у меня была — изворотливость и решимость всё сделать по-своему, магия упрямства, как говорила мама. Рисковать атровцами я не хотела, уж лучше собой. Тем более что у мужчин было оружие, а в деревне были дети, и пришельцы могли схватить их, причинить вред…

Мы продвигались вперед медленно, и подозрительность моих попутчиков возрастала с каждым шагом. То один, то другой кидали на меня острые взгляды, от которых мороз шел по коже. Было страшно, и лес шумел тревожно. Порой они начинали говорить на незнакомом языке, и это добавляло жути. Пришельцы не походили на обычных браконьеров, у тех орудий для кровавого ремесла было больше. Не были мужчины похожи и на искателей сокровищ, которые порой пробирались в Атру, думая, что у нас золото лежит горками за каждым камнем… Зачем они шли в горы? А что, если хотели попасть к престолам монстров и что-то нехорошее учинить? Несомненно, Цахтал мог постоять за себя, но осквернить природу проще простого! Я едва сдержалась, чтобы не поморщится, когда русоголовый пнул ногой гриб и зачем-то обломил толстую ветку, хотя вполне мог пригнуться.

У меня почти получилось. Мы почти добрались. Я могла бы позвать на помощь, но Дэр и Колэй не успели бы прийти так скоро. Гроза не возникает в одно мгновение, да и молниями я никогда бить не умела… Я знала, что мужчины непременно проявят себя и ждала подвоха, готовясь отпустить Грозовое искусство. Однако чаще всего мы позволяем страху взять верх, и даже самые умелые опускают руки, превращаясь в беспомощных и робких. Когда издалека послышался вой, мои провожатые всё поняли.

— Хитрая дрянь! — воскликнул черноволосый. — Она нас в ловушку ведет!..

— Хватай её, — приказал лысый, и я рванула прочь, позабыв обо всех своих планах.

Но пробежала всего несколько шагов, потому что жуткая боль охватила правую ногу. Упав со всего размаху прямо на живот, я взвизгнула и попыталась встать, но не вышло — из бедра торчала стрела. Грубые руки схватили за волосы и больно рванули назад, заставляя выгнуться.

— Погляди, какая крепкая! Не орет.

— Ничего, сейчас закричит, — пообещал второй.

Я уже знала, что за этим последует, и, изогнувшись, вцепилась в руку близстоящего. Ощутила соль крови на языке и получила такую пощечину, что зазвенело в ушах. А потом меня швырнули наземь, и стрела согнулась, распарывая плоть. Вынести это молча не было сил — я заорала во весь голос.

— Ага! — победно воскликнул лысый. Боковым зрением я видела, что он делает, и молила Цахтала сжечь подонков заживо. Темный схватил за запястья, русоголовый рванул к себе…

— Проклинаю вас грозами! — выкрикнула я, зная, что это самое опасное, что можно сделать. Если кто-то из Магици произносил подобное вслух, человека начинали преследовать кошмары, а после — молнии, которые не успокаивались, пока не сжигали злодея.

Мужчины рассмеялись, и я ощутила на своих ногах противные ладони… Цахтал, спаси! Не дай им это сделать! Я не должна была плакать. Не должна. Как же больно! Ногу просто разрывало от боли! Гроза, где же ты? И почему Цахтал не вступился, не поддержал, когда был действительно нужен?..

— Да, миленькая…

Я поглядела в небо, стараясь не показывать ни страх, ни страдание. Так всё закончится. Гады насытятся и убьют меня. Задушат? Зарежут? Утопят?.. От ужаса перед глазами всё плыло, и боль становилась всё невыносимей. Как долго я смогу молчать?

И вдруг стало так светло, что слезы полились из глаз. Из неоткуда возник Марк, и страшным ударом в затылок отбросил одного из мужчин прочь. Меня тотчас отпустили, и я зарыдала. Перед глазами шелестели травы, порхали бабочки… И происходила битва, а точнее бойня. Мутным взором я видела, как Марк расправился с темноволосым и русоголовым, и не могла сказать, живы ли насильники. Знаю только, что третьего — того, что стрелял — Солнечный ударил так, что расплющил половину лица.

И тотчас устремился ко мне, не заботясь о поверженных.

— Габриэль!

Я потянулась к нему, тихо завывая, и Марк обломил стрелу. Он сорвал свою рубашку и перетянул ногу, отчего стало ещё больней.

— Потерпи, маленькая, — донесся издалека его голос. — Ещё немного.

Я очень старалась не кричать, но боль была страшной. Казалось, кроме неё не существует ничего. Я чувствовала, как внутри порвались мышцы, и задыхалась, кусая губы. Кровь. Повсюду. Его руки в крови, мое платье и травы красные…

Не знаю, куда мы бежали. Я не узнавала троп, глядела на Марка и плакала, а потом облегченно потеряла сознание, но даже сквозь темноту продолжала чувствовать боль. Она шла по позвоночнику и вклинивалась в голову, колола пятки и била молотком по коленям.

Я ощущала, как Марк осторожно уложил меня и порвал платье. Потом чувствовала, как он льет ледяную воду на рану, и после — жжение. Мне казалось, что, очнувшись, я останусь без зубов, так сильно я их стиснула.

Когда ко мне вернулось сознание, я поняла, что поток боли стал медленным и не таким сильным. Марк склонился надо мной, осторожно гладя по щеке кончиками пальцев. Я с трудом несколько раз моргнула — почему-то глаза тоже болели.

— Габриэль, — выдохнул он. — Слышишь меня, котенок?

— Да…

— Твои скоро будут.

— Не надо было звать… — выговорила я.

— Один я тебя не вылечу. Солнце, конечно, греет, но в данном случае тебе не нужен жар. Сильно болит?

— Да, — выдохнула я, вспоминая, как дышат при схватках роженицы. Вдруг поможет?

— Держись. Скоро снова сможешь танцевать.

Я тихонько застонала — боль всколыхнулась с новой силой. Казалось, через рану утекают силы, и лицо Солнечного было то черным, то красным, то и дело расплываясь. Марк осторожно подхватил меня, прижимая к себе. Сдержанности у меня не осталось ни капли, и я, всхлипнув, обняла его за шею, прижимаясь щекой к обнаженной груди.

— Ты пришел!

— Конечно, маленькая. Не мог же я за тобой не присматривать?

— Пришел за мной, — пробормотала я, глотая слезы. Коснулась губами родинки и зарыдала в голос.

— Всё хорошо, — пробормотал Марк. — Тебя больше никто не обидит, котенок.

Пальцы прошлись по спутанным волосам, вторая рука поглаживала плечо.

— Марк, я тебя…

— Тс.

— Пожалуйста…

Он взял меня за подбородок и мягко поцеловал в лоб. Не так! Я заплакала ещё горше.

— Я тебе не сестра.

— Нет.

— И не подруга.

— Не подруга.

— И не дочь!!!

— Габ, успокойся, — вдруг сказал он. — Не время сейчас для горячих поцелуев.

Я остыла мгновенно, даже про боль забыла. Значит, он всё понял? О, боже! А если жаждал меня хотя бы чуточку?.. От счастья я на несколько мгновений забыла про страдание и запрокинула голову.

— Пожалуйста. Один раз. Мне станет легче.

Он вздохнул и медленно склонился к моему лицу.

— Если это твое лекарство, пусть будет так.

И коснулся моих губ. К сожалению, что было потом, я не помню. Поцелуй выпал из памяти, перечеркнутый действием настойчивого зелья. Я летела, поднимаясь все выше, пока не коснулась звезд. И там, в этой бесконечности, в густых небесных чернилах, со мной было солнце — теплое и на вкус чуть горькое, как красный мед Атры.

Когда я пришла в себя, то первым делом обратила внимание на балдахин над головой. Он был черным, как бархат ночного неба, и облеплен почти настоящими звездами — крошечными, средними и большими. Они мерцали и вспыхивали, издавая приятный тихий звук, похожий на звон далеких колокольчиков. Я проморгалась и попыталась приподняться. Было почти не больно.

Возле кровати дремал Марк. Уже наступила ночь, и ему наверняка было нелегко дежурить около меня, не проваливаясь в глубокий сон. На Солнечном была серая рубашка и те же коричневые штаны, волосы завязаны в короткий смешной хвостик. Я медленно перекатилась, и, приволакивая ватную ногу, доползла до края матраса.

Мне не хотелось его будить. Было бы ещё лучше, если бы мужчина лег рядом, и мы спали вместе. Как любила говорить Мэй, совместный сон исцеляет. Подозреваю, она имела в виду вовсе не мирную дрему… Я тихонько прижалась к его коленям и принялась разглядывать ровное загорелое лицо. Марк дышал глубоко и спокойно, лишь иногда чуть хмурился. Наверное, видел сны. Веки его подрагивали, руки был скрещены на груди, а ноги вытянуты вдоль кровати. Мне казалось, что он вот-вот сползет со стула на пол.

Я огляделась — небольшая уютная комната. Мебель светлая, голубые занавески без вышивки, и светлячки как маленькие звезды — свободно летают по комнате. Я знала, что такое возможно, но прежде не видела своими глазами, только на картинках. Это было не удивительно — ведь огоньки рождались из солнечных капель. Кому как не властителю света их отпускать?

Красиво. Словно сон, из которого не хочется уходить. Мерцающее волшебство, и ты лежишь средь звездных просторов и можешь этих звезд коснуться…

Марк несколько раз тяжело вздохнул, нахмурился, вздрогнул, и я положила ладони ему на бедра:

— Проснись!

Он медленно разлепил веки и тотчас подался ко мне.

— Привет, котенок. Тебе легче?

— Да, — прошептала я. — Где мы?

— У меня дома.

— А мои родные?

— Приехали несколько часов назад. Ты уже долго спишь, Габриэль.

Он накрыл мои ладони и склонился ниже, к чему-то прислушиваясь.

— Толку от того, что я слышу токи, если не могу лечить…

— Ты можешь подсказать другим.

— С Агной это не помогло.

— Чем она заболела, Марк?

— Не знаю. Но у неё была метка — как след судьбы, которой не избежать. Я видел и чувствовал её, но никому бы это не доказал.

Он погладил мои пальцы, и нежность разлилась по телу.

— Пожалуйста, если можешь, ляг со мной рядом, — попросила я. — Просто поспим. Мне спокойно, когда ты здесь, но нельзя же всю ночь сидеть нас стуле!

— Хорошо, — на удивление быстро согласился мужчина и, стянув рубашку, тихонько и бережно подвинул меня к подушке.

Когда он устроился возле, я попыталась лечь ближе, но Марк остановил меня.

— Лучше я. Тебе не стоит шевелиться.

И позволил уткнуться в свое плечо носом. Как приятно пахла его горячая кожа!

— Марк, почему твой дом звездный? — прошептала я.

— Что есть солнце, если не звезда? — тихо отозвался он.

— И правда. Только большая и яркая. Ты долго не приезжал…

— Я не передумал, Габриэль. Но теперь только больше убедился в том, что Атра должна быть укреплена.

— Как? — Он устало поглядел на меня, и я отругала себя за болтливость. — Прости, Марк. Это не срочно. Поговорим завтра.

— Если ты не против, — сказал Солнечный. — Тебе надо хорошенько отоспаться.

— Доброй ночи, — отозвалась я, надеясь на поцелуй.

Марк усмехнулся.

— Ты знаешь, что совсем не умеешь скрывать свои желания, котенок?

— Эм… Хм… — только и удалось выговорить мне.

Мужчина покачал головой и склонился, мягко и легко касаясь моих губ.

— Доброй.

Довольная, я закрыла глаза и даже не думала о том, что нога ужасно чешется под повязкой. Это была замечательная ночь рядом с любимым. Моя первая ночь с ним — мирная и волшебная.

И утро выдалось добрым. Прежде всего, потому, что я проснулась раньше Марка и снова получила возможность его разглядывать. Удивительно, но тонкая полоска света на горизонте не пробуждала Солнечного, хотя Дэр и говорил, что Сварт встает до рассвета.

Солнечный властелин. Стану ли я его новой семьей? Смогу ли побороть боль и муку Марка, его привычку одиночества? Я с улыбкой поглядела на свое платье — оно стало неприлично коротким. Нога была замотана особой тканью — мы в поместье звали её сеточкой. Легкая и мягкая, удобная для перевязки — наверняка мои привезли с собой. Я решила поглядеть на бедро и попыталась развязать узел, но он не поддавался. Так и сяк, изгибаясь и крутя головой, я пыталась достать до него зубами, и через несколько минут услышала приятный тихий смех.

— Твоя гибкость поражает, — сказал Марк.

Я повернулась к нему и улыбнулась, видя, какой он милый и растрепанный после сна. Его хотелось не просто обнять — зацеловать до умопомрачения.

— Привет, — прошептала я, борясь с желаниями.

— Как твой брат говорил — утро достало?

Я рассмеялась.

— Просто Дэр любит поваляться в постели.

— А ты? — спросил Марк.

Он лежал в расслабленной позе, подпирая щеку рукой, и я осознала, что пялюсь на его обнаженную грудь. Ночью он сказал, что я не умею скрывать жажды. Что же получается, он ведал, чего хочу сейчас? Я покраснела и пробормотала, пряча глаза:

— Зимой приятно понежиться под одеялом. Летом тоже хорошо полежать, но если настроение есть. А если предстоит что-то интересное, я встаю быстро.

— Габриэль, — сказал Марк, и я почувствовала, как качнулся матрас. — Ты зачем от меня таишься?

Он взял меня за плечи и медленно потянул к себе. Это послужило сигналом моему сердцу и телу, и я поспешно залезла к мужчине на колени, обняла его за шею и замерла.

— Я тебе хотя бы немножко нравлюсь?

— Конечно. Я бы не стал придумывать чувства на пустом месте. Мне с тобой спокойно и славно.

— Значит, я счастлива, — сказала и прижалась щекой к его груди. — Это многое для меня значит. Скажи, а кто из Магици приехал?

— Бэйт, Ласс и твоя мама. У Бэйта талант создавать лечебные зелья, с такими не пропадешь. Убедился в этом, когда Дэр и Мэй меня после битвы с тенями отпаивали. — Он гладил мои волосы — без страсти, без напора, но до мурашек приятно. — Хотят поскорее забрать тебя домой.

— Они будут разочарованы — я не хочу уезжать от тебя.

Рука на мгновение замерла, потом продолжила скользить по спутанным прядям.

— Понимаю. Но в любом случае ты должна проститься с родными и забрать вещи.

— Значит, я вернусь, как только сделаю это.

Он кивнул.

— Я поеду с тобой.

— Из-за тех людей?

— Да. Не потому, что Ласс и Бэйт не справятся. У незнакомцев были странные токи, Габриэль. Я таких прежде не чувствовал. Они опасны.

— Ты их не убил?

— К сожалению, не успел. Торопился тебя домой донести.

— Марк, неужели ты злишься? Дэр говорил, ты людей не трогаешь.

— Людей — нет.

Снова холод в глазах, но если прежде он был отрешенным и спокойным, теперь стал опасным. Так и с солнцем — ты забираешься в горы, думая, что подойдешь к светилу ближе, и оно будет жарче греть, но воздух становится всё более холодным и не насыщает тело… Подонки, что напали на меня, пробудили в Марке монстра, похожего на того, что жил когда-то в Дэре.

— Боже, а если они добрались до деревни?! — воскликнула я и дернулась, но Марк не отпустил.

— Дэр и воины уже прочесывают лес, мои ребята тоже не сидят без дела. Не переживай, деревенские в безопасности.

Мы продолжили разговор за завтраком, в компании взволнованной мамы, серьезного Ласса и как всегда бодрого Бэйта. Так и выяснилось, что Марк предложил отправиться на острова за помощью. Араты знали толк в магии и могли обеспечить нас поддержкой с моря. Потом разговор коснулся темы замужества, и мы решили не откладывать его.

— Никаких празднований, — сказал Марк, и даже Ласс не решился с ним спорить. — По крайней мере, пока. Мы уже и потанцевали, и поговорили, и поняли друг друга. Как только Габриэль будет готова, я приму её в дом и назову своей.

— Сегодня, — сказала я. — Мам, ты не против?

Но увидев тихую тоску в её глазах, я поумерила пыл.

— Можно завтра, — поспешно сказала я. — Или через пару дней…

— Нет, — возразила она и улыбнулась. — Это всё равно случится, и я вижу, как сильно ты хочешь быть рядом с Марком. Для меня счастье видеть тебя довольной и радостной, Габ. Так что предлагаю взяться за дело и перевезти твои вещи.

— Только после того, как я осмотрю рану, — сказал Бэйт. — Знаю, у Магици всё быстро заживает, но место нехорошее, и стрела была гадкая.

Но рана более не беспокоила меня, не считая зуда и жжения. Не осталось даже шрама — как всегда. И после осмотра мы вместе с Марком и родными, а также с десятком Солнечных воинов отправились в Грозовой дом. Хорошо, что Искр послушно ждал меня на том же месте, где я его оставила. Он обрадовался, получил кусочек хлеба в награду за терпение, и подставил спину. Это была его особенность — поворачиваться, чтобы мне было удобнее садиться в седло. До самого поместья мы ехали небыстро — родные волновались за мою ногу. Марк был задумчив и молчалив, и смотрел больше по сторонам. Наверняка опасался встретить новых незваных гостей.

Я понимала его. Ни веселые цеплючие вяхли, ни распевающие в траве топтунчики не могли вернуть былого очарования летней чащи, и это сердило меня. Атровцы нечасто сталкивались с чужаками на своей земле, и никогда не причиняли зла тем, кто пришел с миром. Но уж если незнакомцы наносили вред земле или животным — разговор был строгий. Что уж говорить про мужчин, которые едва меня не убили…

Последующие часы были быстрыми и суетными. Пришлось объяснять остальным, что происходит, и домашние были ошарашены новостью. Однако семья есть семья — нас поддержали, и каждый непременно хотел вручить подарок. Откуда только они их взяли? Марк в отличие от меня растерянным не выглядел, и спокойно улыбался, пожимая всем руки.

Он помогал мне собираться, хотя и неохотно. Я не решалась спросить, в чем дело, и в конце концов отпустила Марка к Лассу в кузню.

— Спасибо, Габриэль, — сказал Солнечный. — Ненавижу сборы. Ты ведь справишься сама?

У меня отлегло от сердца. Значит, он просто не хотел иметь дела с укладкой вещей.

— Конечно. Ты можешь пока погулять.

К вечеру все было готово и как раз вернулись Дэр и Бирн.

— Надо поговорить, — сразу сказал брат, и на сей раз я могла присутствовать.

Как хорошо было стоять рядом с Марком и чувствовать, как крепко он сжимает мои пальцы! Да, Солнечный не бросал слов на ветер. Он сказал, что станет мне мужем, и уже был им, это ощущалось во всем — словах, поступках, взглядах. Разве что страсти пока не родилось, но я понимала, что на это нужно время.

— Гады прыгнули в колодец, — сообщил Дэр. — Жаль. Если это дорога в иное измерение, пусть они там башкой на камни упадут! Прости, друг, — сказал он Марку. — Твоему брату я этого не желаю.

— Ничего, — мрачно усмехнулся Сварт. — Вернутся — встретим их, как подобает.

Они попросили меня рассказать о случившемся, и я описала всё до момента нападения. Говорить дальше просто не могла — заикалась, краснела и путала слова. Повторять весь этот ужас не хватало сил.

— Ничего, Габи, — сказал Дэр. — Я понимаю. Нам теперь главное решить, что предпринять. Идея отправиться к аратам хороша, но для начала я бы предпочел получше осмотреть сеть колодцев в горах.

— И усилить патрули, — кивнул Марк.

— Торми поможет настроить магию для охраны на воде, Мэй наладит цвета, Колэй направит свой взор на поселения.

— В горы я поеду с вами, — тотчас сказала я.

— Нам нужно время объехать деревни и предупредить людей. Это несколько дней. Ты пока можешь привыкать к новому дому, — и брат подмигнул мне.

На том и закончили разговор. Как таковой дороги между поместьями не было, и в некоторых местах повозку с вещами приходилось толкать руками. Мужчин было много, они справлялись, а я, ведущая Искра, годилась только в качестве наблюдателя.

Солнечный разрешил мне взять с собой Куролеся, хотя и неохотно. Теперь кот сидел на крупе Искра и любопытно глазел по сторонам.

— А что шуршакал?

— Живет в роще, у него там дом, — сказал Марк. — Говорит, что счастлив, и выпросил куски ткани — шторы и наволочки шить.

Я рассмеялась.

— Хорошо. Надеюсь, ему там уютно.

— Надеюсь, тебе в Солнечном поместье тоже будет хорошо, Габ, — сказал Марк.

— Уверена, что быстро привыкну, — улыбнулась я.

Знать бы мне тогда, что всё отнюдь не так просто, даже когда живешь рядом с Солнцем…