Графиня поневоле

Глава 18

— Госпожа, госпожа! — рано утром меня разбудил стук в дверь.

Лея! Какого черта так рано?

Спросонья я налетела на стоявший у кровати низенький бесполезный столик и окончательно рассвирепела. Рывком открыв дверь, уставилась на бледную горничную.

— Госпожа… — залепетала Лея. — Простите, что так рано, но дело неотложное.

— Что такое? — я пустила Лею внутрь и закрыв дверь за ней, уселась на кровати.

В окно проникал тусклый предрассветный луч, и в полумраке Лея была едва различима.

— Голока! Она здесь.

— Кто? — я не сразу сообразила, о ком идет речь, но сообразив, содрогнулась.

— Что она здесь забыла? Разве отец ее не уволил?

— Уволил, — кивнула Лея. — И она не нашла ничего лучшего, как прийти сюда и попроситься к графу на работу. Госпожа Голока утверждает, что воспитывала вас с самого детства, и без ее услуг вам никак не обойтись.

— И что граф? Неужто взял ее?

Я уставилась на Лею.

— Да, — едва слышно прошептала девушка. — Я только сейчас узнала, когда встала по нужде. Госпожа Голока спит со мной в соседней комнате!

Последнюю фразу Лея произнесла трагическим шепотом.

— Ты ее видела?

— Скорее, слышала, — усмехнулась Лея. — Она ведь храпит, как рота солдат на привале. Уж мне ли не знать… Ну а потом в кухне поговорила с Файной, та рано встает завтрак готовить. Так вот, кухарка сказала, что Голоку вчера вечером граф принял на работу.

— В качестве кого? — мне все еще не верилось, что теперь в довершение ко всем моим проблемам добавится еще одна.

— Старшей горничной, — понизила голос Лея.

— Зачем мне еще одна? — удивилась я. — Тебя мне вполне хватает.

— Не знаю, — Лея явно обрадовалась, что я так высоко ценю ее услуги. — Надо дождаться утра.

Но уснуть я уже не смогла. Мысли о живущей теперь в замке Голоке не давали мне покоя. Ну вот зачем граф ее взял? Теперь эта хабалка будет пытаться наводить здесь свои порядки! Я твердо решила, что в свои комнаты ее не пущу и пусть хоть умрет под дверью. Пусть графу прислуживает, раз уже он ее взял.

Но утром, к счастью, Голоку я не увидела. Зато днем она дала о себе знать. Причем, сразу же истошным криком, который я помнила еще со временем моего недолгого пребывания в «отцовском» доме.

— Что за руки-крюки! — орала Голока внизу, там, где располагалась кухня.

Послышалось чье-то бормотание в ответ, а потом посыпалась посуда. Я выскочила в коридор и бросилась туда.

— Безрукая! — верещала Голока, размахивая перед носом бедной Файны какой-то кастрюлей. — Разве так чистят посуду? И ты готовишь графу еду вот в этом грязном котле?

Файна стояла ни жива, ни мертва от ужаса. На нее, наверное, никогда в жизни так ни орали.

— Что здесь происходит? — попыталась я перекричать Голоку.

Та повернула голову и слегка удивленно посмотрела в мою сторону. Потом, словно сообразив, что я ей не показалась, расплылась в искусственно-приветливой улыбке.

— Арида, девочка моя. Как я рада тебя видеть.

С этими словами Голока, отшвырнув злополучный котел на столешницу, откуда он немедленно скатился на пол, и шагнула ко мне. Она в приветственном жесте раскинула в стороны руки и уже приготовилась меня обнять. Но я резко отскочила.

— Что здесь происходит? — повторила я настойчиво.

Затем подошла к Файне и ободряюще приобняла старую кухарку.

В глазах бедняжки застыли слезы.

— Идите, Файна, занимайтесь своими делами. Я здесь разберусь

Кухарка кивнула и отошла, все еще красная от обиды. Я выразительно уставилась на Голоку. Та, поняв, что номер с объятиями не пройдет, насупилась.

— Я теперь здесь работаю, — отчеканила она. — Меня принял сам граф. Так что теперь вам не придется управлять хозяйством в замке. Это возьму на себя я.

— Не утруждайтесь, — фыркнула я. — Здесь хозяйство невелико, а все слуги прекрасно знают свои обязанности. В вашем присутствии нужды нет!

— Но ведь меня уже приняли, не так ли? — Голока нагло посмотрела на меня. — А значит, нужда во мне имеется. И не вам решать этот вопрос.

Я закусила губу. Что ж, она права. Граф здесь хозяин, и он нанимает слуг. А меня он, конечно, и слушать не будет. Вольна я лишь в своих трех комнатах, да и то не точно.

— Во всяком случае, ко мне не заходите, — предупредила я ее. — Мне прислуживает Лея и это меня вполне устраивает. Вы мне более прислуживать не будете! И да, если еще раз услышу, как вы кричите на моих слуг, вылетите вон вперед ногами!

С этими словами я повернулась и уже хотела покинуть кухню, как вдруг за спиной раздался ядовитый голос Голоки:

— А вы очень изменились, Арида. Как будто другой человек. Не могу поверить, что это всего лишь воздействие дикарского яда…

****

Дрожа от ненависти, я закрыла дверь в свою комнату. Это мой оплот, мое убежище, моя крепость. Сюда не войдут ни Голока, ни граф, ни его черноволосая любовница! Я подошла к зеркалу и всмотрелась в свое отражение. Вернее, не мое, но я уже успела к нему привыкнуть. А как иначе, если нахожусь в этом теле?

Зеркало показывало юную девушку — прекрасную, похожую на сказочную эльфийку, только без острых ушек. И что еще надо этой собаке графу? Похоже, вопрос риторический.

Я, все еще не успокоившись, уселась на кровати. Пребывание в замке становилось все менее приятным. Жизнь здесь для меня и так была не очень веселой, а теперь с прибытием сующей всюду нос Голоки и вовсе станет невыносимой.

Тяжело вздохнув, я потянулась к лежавшей на столике расческе и вдруг почувствовала резкий приступ слабости. Странно, должно быть это от волнения… Обычно приступы начинались постепенно, но чтобы вот так брякнуться с кровати на пол, такого еще не было!

Приземлившись, я почувствовала настолько резкую вспышку боли в голове, что прикусила язык до крови. Горло будто сдавило, а к глазам поступила тьма, смешанная с резью.

Я приготовилась умирать. Похоже, все кончено…

— … Госпожа, госпожа… Вы слышите меня?

Голос доносился откуда-то сверху и издалека, но тело мое не было способно шевелиться. Оно стало ватным и неповоротливым.

Кто-то приподнял мою голов и в рот мне влилось лекарство — то самое, для экстренных случаев. Я сразу узнала его по специфическому вкусу.

— Лея? — открыв глаза, я и впрямь увидела сидевшую на коленях передо мной горничную. Одной рукой она держала мою голову, а второй откладывала в сторону пузырек темного стекла. Рядом с горничной сидел пушистый рыжий комок, виляя хвостом из стороны в сторону. Увидев, что я открыла глаза, Птах подпрыгнул и бросился облизывать мне лицо. Смеясь, я с трудом оторвала его от себя.

— Как ты меня нашла? Я уселась на полу. — Я же дверь закрыла.

— Так это он все, — Лея с улыбкой указала на Птаха, который скромно уселся около меня. — Это ему спасибо. Примчался в сад, я как раз черешню собирала, начал скакать возле дерева, бежать к замку, словно показывал… Вот, пришлось слезть и за ним пойти.

— А открыл дверь кто?

— Так он и открыл, — Лея уставилась на меня. — Пролез в окно, отодвинул защелку и впустил меня. Вы что, не знали, что он это умеет?

— Не знала, — я погладила зверька по шелковистой шубке. — Но теперь буду знать, что он такой способный.

Зверь довольно замурчал и прижался ко мне.

— Еще какой способный, — подхватила Лея.

— С тобой не пропадешь, — я еще раз погладила питомца.

— Но все же так нельзя, — чуть помедлив, произнесла Лея. — Ведь вы можете умереть. Нельзя вам закрываться, вдруг Птах не сможет в следующий раз открыть, заест там что-нибудь в замке...

Подумав немного, я пришла к выводу, что она права. И как ни было страшно, придется теперь оставлять дверь незапертой. Умереть в одиночестве и цвете лет меня никак не прельщало. Даже если меня найдет граф, и то будет лучше, чем я тихо скончаюсь без свидетелей.

****

— Проходите, уважаемая маркиза, рады вас видеть, — под вечер снизу донесся слащавый до приторности голос Голоки.

К сожалению, теперь я прекрасно его слышала из-за своей не до конца затворенной двери. Я отложила книгу, которую читала. Надо сказать, что в замке библиотеки как таковой я не обнаружила. Возможно, она имелась в кабинете графа, но идти туда я не решалась. Но Лея по моей просьбе прикупила в Петаре несколько дешевых дамских романов. Ими я сейчас и забавлялась, продираясь сквозь хитросплетения романтических ухаживаний и отчаянно зевая.

— Граф у себя? — раздался в ответ негромкий голос маркизы Шевалон.

Я поднялась с кушетки и подошла к двери поближе.

— Разумеется, для вас он всегда дома, — старалась как могла Голока.

— Вы новая горничная? — продолжала интересоваться гостья. — Странно. Раньше я могла входить к графу безо всяких сантиментов. Мы тут в деревне все свои, знаете ли…

— Старшая горничная, — поправила ее Голока. — Со всем вопросами ко мне. Присядьте, я сейчас справлюсь у графа, он наверняка будет ужасно рад видеть вас.

Снизу раздался шелест шелкового платья: маркиза, по всей видимости, усаживалась.

— Идемте! — раздался вскоре голос Голоки. — Граф желает видеть вас немедленно!

Довольное урчание Оливии, и вот шелест шелка становится все тише… Маркиза скрылась в коридоре, ведущем в кабинет графа.

Немедленно хочет видеть ее! … Я опустилась на кушетку обратно и спрятала лицо в руках. Отчего-то дико хотелось плакать.

— Эклерчиков? — в дверь постучали, и сразу же в проеме появилась Лея с подносом.

Конечно, граф сегодня занят, поэтому я уж точно буду есть в своей комнате. Одно утешает: Птах очень пирожные уважает. Я неохотно прожевала кокосовый эклер, разделив его пополам с питомцем.

— У графа гостья? — я попыталась выведать у Леи подробности визита.

— Кажется, маркиза эта опять, — недовольно мотнула головой девушка. — Голока там ее встречает. Старается, любезничает… Тьфу!

Я согласно покивала. И впрямь тьфу! Причем, как присутствие Голоки, так и визит маркизы.

Спустя минут двадцать ужин окончен и Лея ушла, унося грязную посуду и остатки еды. Я же улеглась, но сон не шел. Меня снедало любопытство и хотелось узнать, что там поделывают граф с маркизой.

Что поделывают? Я усмехнулась своей наивности. Уж конечно, не в шахматы играют…

Я встала, накинула на ночную рубашку халат, ноги вдела в мягкие тапочки и решительно вышла из комнаты. Птах ничего не заподозрил: зверек сладко посапывал на соседней подушке.

В коридоре было темно и даже светильники рачительная Голока притушила. Хотя до ее появления они горели довольно ярко. По крайней мере, можно было не бояться сломать ногу, спускаясь ночью по лестнице.

Когда я приблизилась к графской спальне, в горле у меня настолько пересохло от волнения, что я едва дышала. Колени дрожали, а мозг рисовал картины одна другой краше: муж с Оливией, над Оливией, под Оливией…

Я на цыпочках приблизилась к двери и взялась за ручку, начав отворять. Раздался противный скрип, заставивший меня вздрогнуть. Я замерла. Но ненадолго, потому что дверь сама начала отворяться изнутри. Блин!