Графиня поневоле

Глава 36

Граф Санген Сангиан

— … Она умрет, и вообще это не ваша Арида! — последние слова быстро покидающего комнату лекаря стучали у меня в мозгу, пока я гнался за ним через весь дом.

К сожалению Трисмегист то ли действительно владел магией, то ли был спортсменом, но когда я выбежал на крыльцо, то увидел только скрывающуюся за поворотом карету.

Не мешкая, я побежал в конюшню. Ганс спешно оседлал мне коня, и я бросился в погоню. Сожаление, гнев, стыд перед Аридой за свое поведение, безумная к ней жалость… Меня терзали настолько противоречивые чувства, что я почти помутился рассудком.

Когда я поравнялся с каретой, уцепился за ее край и выбив стекло, буквально упал внутрь повозки. Ноги выскользнули из стремян без труда, поэтому я, к счастью, не вывихнул конечности.

Трисмегист смотрел на меня слегка удивленно. Но не был напуган, как я ожидал.

— Ну и куда вы так спешите? — я вытер кровь из разбитой губы и брякнулся на скамью напротив. — Разве ничего не хотите мне объяснить?

Трисмегист пожал плечами и отвернувшись, сложил руки на груди, всем своим видом показывая, что говорить не намерен.

Я взял его за плечи и встряхнул. Наконец в прищуренных узких глазах лекаря отразилось нечто, похожее на испуг.

— Что сделано, то сделано, граф, — проговорил он, убирая мои руки. — Теперь уже поздно менять что-либо. И объяснения, поверьте, ни к чему не приведут.

— Тем не менее, я хочу знать. Мне кажется, я имею на это право. Все-таки Арида моя жена.

— Не настоящая жена, — фыркнул Трисмегист. — Вы даже не спите вместе.

— Ну и что? — вырвалось у меня, потом я нахмурился. — А вы откуда знаете? Вам сказала Арида?

— Нет, она мне ничего насчет этого не говорила. Но об этом нетрудно догадаться, учитывая, что графиня живет отдельно в дальнем крыле.

Я запустил руку в волосы и взъерошил их, раздумывая. Наконец максимально твердым голосом произнес:

— Вы обязаны все мне рассказать, иначе…

— Иначе что?

— Иначе я сейчас отправляюсь к королю и доложу ему о ваших проделках. Это все вы! — меня буквально лихорадило. — Это все вы подстроили. И ее болезнь — это ваша вина, и то, что она стала какой-то странной, не похожей на прежнюю…

— Она и есть другая, — Трисмегист наконец открыл рот, вероятно, все же напуганный разглашением своих черных делишек. — Это не Арида Белль Эро Фонт.

— А кто?

— Другая девушка, вообще не из нашего мира, — Трисмегист говорил так буднично, в то время как у меня перехватило дыхание.

— Что вы несете?

— Я провел один ритуал, — пояснил он с достоинством. — В подробности вдаваться не буду, потому что эта материя только для посвященных… В общем, ритуал создал портал между мирами и поменял местами Ариду и эту девушку, которая теперь ваша жена, ее на самом деле зовут Арина.

— А Арида теперь где? — тупо спросил я.

— В другом мире, — вздохнул Трисмегист, словно говоря со слабоумным. — Ее вообще нет здесь, понимаете? Ваша жена… то есть, Арина, находится в ее теле. А настоящая Арида, которую вы знали до свадьбы, находится в другом мире в теле вашей нынешней супруги.

Я окончательно запутался.

— В общем, я произвел подмену, — наконец нашел Трисмегист нужные слова. — Ваша жена — не прежняя Арида, она просто живет в ее теле, так яснее? Ни прежней памяти, ни прежнего характера, ничего прежнего, кроме внешности, у нее теперь нет. Ясно?

— Ага, — я кивнул, меня била дрожь.

Как это так? То есть я все это время бок о бок жил с женщиной, которая понятия не имела о проделках своей предшественницы? А я ведь ужасно себя вел, угрожал ей, оскорблял, изменял, не особо таясь…

Мне захотелось взять Трисмегиста за серебряные лацканы и придушить. Наверное, он что-то тоже почувствовал, потому что поспешно отодвинулся вглубь карты.

— Прошу учесть, я произвел замену не из-за прихоти или чисто научного интереса, — произнес лекарь. — Хотя не скрою, это древнее заклинание мне давно хотелось опробовать… Но без согласия участников я бы никогда…

— То есть обе девушки согласились на замену?

— Изначально меня попросила о помощи прежняя Арида, настоящая, — хитровато прищурившись, ответил Трисмегист. — Она и заплатила, собственно. И между прочим, — добавил он с еще более хитрой ухмылкой на тощем лице. — Причиной этого спешного побега она назвала вас. Чтобы не выходить за ваш замуж, она была даже готова на такое!

Трисмегист выразительно закатил глаза, показывая всем своим видом, каким чудовищем меня считает.

— А вторая девушка, та, что теперь моя жена? — не дал я ему перевести стрелки. — Она каким образом согласилась на перемещение?

Трисмегист замялся, но быстро взял себя в руки и бодро произнес:

— Ее согласия как такового не требовалось. По условиям ритуала замена производится только на человека, для которого нет более хорошего выхода в ее родном мире.

— Интересно, как тогда переместившаяся Арида найдет выход? — язвительно спросил я.

— Это уже ее проблемы, — произнес Трисмегист с равнодушным выражением лица. — Но хочу заметить, у нее там все в порядке. Мы иногда выходим на связь, и Ариде тот мир весьма по душе. К тому же ее старый муж, который был предназначен вашей настоящей супруге, выполняет любой ее каприз.

— Не сомневаюсь, — ответил я и закурил сигару, запас которых всегда носил в потайном кармане сюртука. — Так, говорите, у моей супруги в том мире остался старый муж?

Отчего-то эта мысль была мне неприятна.

— Они только свадьбу сыграть успели, — отозвался Трисмегист, разгадав мои мысли. — У них еще ничего не было, она его ненавидела. Она была готова на все, лишь бы не спать с ним. Собственно, поэтому силы магии и сочли ее достойной кандидаткой на замену Ариды.

Я поймал себя на мысли, что уже не слишком сержусь на Трисмегиста. Что ни говори, а старый шарлатан, сама того не желая, нашел для меня мое счастье. Впервые я подумал о жене, как о собственном счастье, и невольно улыбнулся.

Моя собеседник подозрительно на меня уставился:

— Не слишком-то радуйтесь, граф, — заметил он резко. — Тело Ариды слабо, и говоря о ее скорой смерти, я не соврал.

Сигара выпала у меня из рук, чуть не подпалив бархатные шторы, касающиеся пола кареты.

— К-как скорой смерти? — голос мой звучал растерянно даже для меня самого. — Почему? Что с ней?

— Настоящая Арида за неделю до свадьбы была легко ранена ядовитой стрелой, когда гуляла в своем саду. Поговаривают, то были дикари.

— Но откуда дикари в городском саду? — спросил я первое, что пришло на ум.

— В-о-от! — улыбнулся Трисмегист и поднял вверх указательный палец. — Неужели я слышу это? Вы первый, кто задался этим вопросом. То есть второй, первым был я.

— Так откуда дикари?

— Дикари — это объяснение для папаши Октавия, — произнес Трисмегист. — И подал эту версию, которая и стала официальной, господин Ламтер, главный жандарм королевской гвардии. Сами подумайте, мог ли я ним спорить?

Ламтер! Я скрипнул зубами так громко, что звук услышал даже лекарь.

— Вы с ним знакомы? — осведомился он небрежно.

— Ага, знаком, к сожалению, — мне хотелось рычать от злости. Но я бы ограничен тесным пространством кареты, чувствуя себя тигром в клетке. — Это брат маркизы Шевалон, моей…

— Вашей любовницы? — в голосе Трисмегиста послышались насмешливые нотки.

— Мы с маркизой уже давно не имеем никаких отношений, кроме добрососедских, — отчеканил я. — А если что и было между нами, так только до ее брака со старым Шевалоном, когда она еще была просто девицей Ламтер. Когда ее муж умер, она поселилась в его родовом поместье и принялась сводить меня с ума своими преследованиями. Впрочем, она не теряет даром времени и одновременно крутит также с моим другом маркизом…

Я осекся. Зачем я все это говорю?

— Но кто тогда ранил Ариду? — перевел я тему на более животрепещущую. — И зачем?

— А это, любезный граф, лучше узнайте у вашей настойчивой соседки, — Трисмегист улыбнулся, обнажив желтоватые зубы и молодцевато спрыгнул с подножки карты. — Только прошу вас, будьте осторожны. Есть у меня кое-какие подозрения…

Я и не заметил, как мы въехали в город.

Туман в моей голове сгустился окончательно. И пока я размышлял, что мне делать дальше, Трисмегист уже скрылся в своей лавчонке, напоследок посоветовав мне немедленно искать антидот для Ариды в том месте, где сделан яд. Мне хотелось догнать его и расспрашивать дальше, но усилием воли я себя остановил.

Похоже, лекарь сказал мне достаточно. Теперь все в моих руках.

Моя кобылка всю дорогу бежала за каретой, в которой я так неожиданно для нее исчез. И я, покинув карету, вновь оседлал своего коня.

— Вперед, Жаворонок!

Я пришпорил лошадь, и что было силы мы понеслись вперед. Меня колотило, как припадочного. Было ужасно страшно, что Арида умрет и никогда не узнает, как сильно… Как сильно я ее люблю!

Бедный Жаворонок, я совсем загнал его… Когда я спешился возле крыльца поместья Шевалон, кобылка была вся в мыле. Я благодарно чмокнул животное в бархатную щеку и привязал возле дерева, сообщив, что скоро вернусь. Затем в два прыжка взлетел на крыльцо и что было силы забарабанил во входную дверь.

— Кого носит в такое время? — спросил угрюмый недовольный голос через какое-то время.

Я конечно, сразу узнал, кто это: моя бывшая служанка, Голока.

— Голока, это граф Сангиан, — поспешно произнес я, зачем-то продолжая барабанить по двери. — Впусти меня, у меня срочное дело к маркизе.

— Госпожа спит и не велела беспокоить, — послышался язвительный ответ.

Я, хоть и не видел через дверь, понял, что она разворачивается спиной и уходит.

Что было сил, я снова заколотил по двери:

— Слушай ты, старая змея! — прокричал я в отчаянии. — Впусти меня немедленно, иначе сожгу тут все к чертовой матери!

Озираясь, чувствуя себя почти безумным, я сломал ветку старого дерева и уже чиркнул спичкой, как вдруг дверь отворилась.

— Входите, — неприветливо буркнула Голока.

Я прошел мимо нее, не обращая более на служанку никакого внимания. Мой путь лежал в комнаты наверх, где жила Оливия.

Никаких муравьев я по пути не заметил. И никаких следов ремонта, конечно же… Должно быть, Оливия подстроила свой переезд в мой замок специально, чтобы дать возможность своему негодяю-братцу надругаться над Аридой…

Мой мозг кипел и почти что взрывался, когда я распахнул двери спальни Оливии. Маркиза, вскрикнув, уселась на кровати, прикрывая голую грудь простыней. Увидев меня, он замурлыкала:

— О, граф. Рада видеть…

— Замолчи, ради бога, замолчи, Оливия! — я кинулся к кровати и схватив женщину за руки, прорычал:

— Каким ядом ты отравила Ариду, признавайся?!

Оливия удивленно захлопала глазами, но я повторил вопрос. Только же более медленно и членораздельно. Так, что понял бы и ребенок.

А она всегда была понятливой. И очень умной. Поэтому, сообразив, что строить из себя дурочку больше не получится, маркиза встала и накинув на голое тело пеньюар, подошла к окну. Она чиркнула спичкой и закурила сигар. Потом медленно повернулась ко мне:

— Против этого яда нет противоядия, дорогой граф, — промурлыкала она, выпустив к потолку колечко дыма. — Твоя жена умрет.