Графиня поневоле

Глава 26

Маркиза довольно прищурилась и ничего не ответила. Еще бы! Ее вполне устраивал разгоравшийся скандал. Она его даже жаждала!

— Я не переписываюсь с бароном! — поспешила вставить я. — И вообще никакого письма не ждала, маркиза только что передала его мне.

— И вы взяли? — граф говорил глухо. — Хотя знали, что от барона?

— Да, но только потому, что это в высшей степени странно, — попыталась я оправдаться. — И я понятия не имею, что он там пишет.

— К сожалению, понятия чести запрещают мне вскрывать чужие письма, — все также глухо произнес граф. — Поэтому давайте-ка сами. А я подожду. Вдруг вы соизволите прочесть нам ваше послание. Ведь там наверняка ничего запретного, а?

С этими словами граф, издевательски поклонившись, передал мне конверт. Я машинально взяла его и надорвала. И конверта выпал небольшой листок, очень надушенный каким-то маслом с ароматом лаванды.

Граф выразительно прижал к носу кулак и закашлялся. Маркиза весело сверкала глазками в ожидании развязки.

В воздухе повисла тяжелая пауза. Граф с маркизой выжидающе уставились на меня. Я начала читать:

— Дорогая Арида, вчера вы настолько быстро уехали, что я не успел сказать вам главное. Но, наверное, это и к лучшему, потому что, проведя ночь без сна, я пришел вот к какому решению. Вчера я пошел у вас на поводу, согласившись с тем, что вы избавитесь с помощью лекаря от нашего ребенка….

Маркиза громко охнула и плюхнулась в кресло, он явно была в восторге. Граф яростно сжал кулаки.

— Продолжайте, продолжайте! — прикрикнул он на меня, подходя к бару и наливая полный стакан виски, затем залпом его опрокинул. — Давайте же, ниже падать вам все равно уже некуда!

Я уткнулась в бумагу:

— … Так вот, обдумав сей момент, я решил, что ребенок должен родиться. Как-никак это моя кровь, продолжатель моего рода. Поэтому, Арида, я вынужден поставить вопрос ребром и выпросить у графа развод с вами. Далее последует наша свадьба, пока еще живота не видно. Для этого мне как можно скорее придется обратиться к королю, потому что только он решает подобные щепетильные вопросы.

Я все улажу в ближайшее время и свяжусь с вами, возможно, при помощи этой вашей любезной знакомой, маркизы Шевалон.

Обожающий вас Анжей Леманн».

Когда я закончила чтение, граф еще некоторое время молчал. Он выпил уже, по-моему, не один стакан виски, и глаза его под темными, густыми бровями блестели довольно мрачно. Маркиза, прикрыв веером счастливую улыбку, утопала в кресле, не сводя с меня торжествующих глаз.

— Вон! — вот и все, что произнес граф в конце концов. — Чтобы через час и духу вашего здесь не было! Вон из моего замка!

Отлично! Мне это вполне подходит. Я с вызовом посмотрела на графа, ничего не сказала и, развернувшись, принялась подниматься по лестнице.

Вслед мне полетело:

— Вам даже сказать нечего? И оправдываться не будете? Что ж, как говорится, вина неоспорима, это ясно даже такой, как вы!

Я все также молча поднималась дальше. Ведь все, чтобы я сейчас ни сказала, граф перевернет по-своему. Он был в бешенстве, более того — в ярости. И попадаться ему под руку сейчас мне не хотелось. Лучше возьму Лею, Птаха и уеду. А Трисмегисту скажу, что меня выгнали. Ведь так оно и есть.

На негнущихся ногах я доковыляла до моих покоев и вызвала Лею, дав команду ей срочно укладывать вещи.

— Куда, госпожа? — чуть испуганно спросила девушка. — Вы как-то бледны очень. Случилось что?

— Случилось, — кивнула я. — Мы уезжаем из замка. Ты едешь со мной, Птах тоже.

— А куда? — растерянно уточнила девушка.

— Сначала к Трисмегисту, а там посмотрим. Ну, давай, собирайся уже!

Пришлось поторопить Лею, ведь времени нам дали всего час. Граф не заходил, маркиза тоже более меня не побеспокоила. Уж не знаю, чем там они занимались внизу. Возможно, отмечали мое отбытие и обсуждали новые способы связываний.

Птах весело кудахтал, возбужденный суматохой. К тому же я давно убедилась, что мой питомец вполне понимает некоторые слова. Поэтому, когда я сообщила зверьку, что мы уезжаем, он радостно поднял кверху лапы и издал довольные звуки, схожие одновременно с куриным кудахтаньем и кошачьим мурчанием.

Через пятьдесят минут несколько баулов и саквояжей было собрано, причем Лея умудрилась сбегать вниз и собрать свои вещи тоже. Я взяла только самое ценное — украшения с драгоценными камнями, самые удобные платья, обувь. Все. Остальным моим гардеробом пусть подавится граф и донашивают служанки.

— Ну, вы готовы? — бешено вращая глазами, граф рывком открыл дверь в мою гостиную, даже не постучав. Лея испуганно ойкнула и вскочила с саквояжей, горкой поставленных один на другой.

— Да, — держа Птаха на руках, я вышла из комнаты, не глядя на него. Граф посторонился, пропуская меня. Его взгляд был несколько удивленным. Неужели думал, что я в истерике биться буду, умоляя не выгонять?

— Куда вы пойдете? — он вдруг схватил меня за локоть, не давая пройти дальше.

— Вам какое дело? — прищурилась я. — Отпустите!

— Уж не к барону ли к этому? — вызверился граф, словно эта мысль только пришла ему в голову. — Вы к нему направились, значит?

— А хоть бы и к нему? — не удержалась я от издевки. — Какая вам разница?

— Какая разница!? — граф был в такой ярости, что я зажмурилась. Лея начала всхлипывать за моей спиной. Граф замахнулся, но сцепив зубы, отпустил руку вниз. — Живо обратно! В комнату!

И он буквально затолкал меня назад. Я чуть не сбила Лею с ног: хорошо, девушка успела отскочить вовремя. Мы с ней испуганно взирали друг на друга, пока снаружи раздавался звук запираемого замка.

— Все, теперь не выйдите! — раздался удовлетворенный голос графа. — Я, безусловно, с удовольствием бы избавился от вас поскорее. Но только после того, как избавлюсь от этого… проходимца.

Тяжелые шаги загрохотали вниз по лестнице и вскоре все смолкло. Мы втроем оказались запертыми в моих комнатах на довольно высоком втором этаже лесного замка. Ну хоть не в подвале, и на том спасибо!

Нервное напряжение потихоньку начало отступать, сменившись каким-то помутнением рассудка и общей слабостью. Заметив, что я пошатываюсь, Лея подбежала и уложила меня на кровать.

— Лежите, госпожа, вот так, — девушка, сняв туфли, закинула мои ноги на покрывало. — Не вставайте! Сейчас я вам дам лекарство. Где же оно, черт!…

Некоторое время Лея чертыхалась, бросаясь от одного баула к другому, вспоминая, в какой из них упаковала мои лекарства. А потом я уже ничего не слышала, потому что отрубилась, провалившись пустоту.

В чувство меня привели слова, которые кто-то произносил прямо над моим ухом:

— … Если еще несколько минут пробудет без сознания, все кончено.

Трисмегист! Он здесь! Едва меня озарила эта мысль, как, сделав глубокий вдох, я пришла в себя. Маячившие возле кровати две фигуры облегченно вздохнули.

— Слава богу, вы живы! — Лея бросилась ко мне, утирая слезы.

В комнате горели свечи. Уже вечер? Или, может, ночь?

Трисмегист взял мою руку и принялся отсчитывать пульс. Тут дверь распахнулась, и на пороге возник темный силуэт, в котором я узнала графа.

— Что там? — буркнул он, подходя к кровати? — Очнулась?

Трисмегист жестом велел ему молчать, сосредоточенно вполголоса считая. Наконец он отпустил мою руку и произнес:

— Да, все в порядке. Но если честно, госпожа графиня была на волосок от гибели. Чем вы ее расстроили опять?

Трисмегист укоризненно посмотрел на графа. Тот немного стушевался.

— Вообще-то он не выглядела расстроенной, — произнес граф, вновь обретя уверенность. — И сознание потеряла по другой причине. Вы, как лекарь, должны это были знать!

— Знать что? — спокойно спросил лекарь.

Я позавидовала его выдержке.

— Что она беременна! — воскликнул граф. А Лея ахнула, прикрыв моментально покрасневшие щеки руками. — Моя жена ждет ребенка.

Трисмегист, крайне удивившись, начал бормотать поздравления, но граф быстро остановил его.

— Ваши слова адресуйте барону Леманну. Ведь ребенок от него!

Лея ахнула еще раз, схватившись за столбик кровати, чтобы не упасть. А граф, крутанувшись на каблуках, быстрым шагом покинул комнату.

Трисмегист некоторое время молча смотрел на меня.

— Что он несет? — наконец поинтересовался эскулап, приложив мне руку ко лбу, измеряя температуру. — Вы все тут заболели, что ли?

Я попросила Лею спуститься вниз и принести мне чаю. А затем присела на кровати и

рассказала Трисмегисту все, что произошло вчера. И как мне пришлось придумывать причину для визита к нему, и к какой реакции барона эта причина привела.

Выслушав мой сбивчивый рассказ, Трисмегист некоторое время молчал, а потом принялся смеяться. Он хохотал так заливисто и по-детски, что вошедшая с подносом Лея чуть не выронила его из рук.

Отсмеявшись, Трисмегист произнес:

— Ну что ж, так и надо этому дикарю, вашему мужу. Будет теперь знать, как не ценить сокровище, ему доставшееся.

Лея согласно кивнула.

— У вас и правда будет ребенок, госпожа? — смущенно поинтересовалась она.

Я отрицательно покачала головой:

— Не думаю. Во всяком случае не сейчас.

— Тогда почему этот барон считает, что вы ждете его ребенка? — быстро и с горячностью спросила Лея. — Надо поскорее сказать графу, что вышла ошибка. Тогда он не будет больше кричать на вас и прогонять.

Трисмегист выразительно посмотрел на меня и тяжело вздохнув, рассказал Лее правду о моем происхождении. Девушка сначала сидела с выпученными от удивления глазами, однако под конец истории уже улыбалась.

— То-то я думала, госпожа, вы совсем другая стали, — призналась она с облегчением. — Уж подозревала, с головой у меня что-то стряслось… А теперь наконец все на свои места встало… Вы мне куда больше нравитесь, чем та, старая госпожа!

— Только молчок! — приложил Трисмегист палец к губам, смотря строго на Лею. — Я рассказал тебе только затем, что помощь твоя вскоре понадобиться может.

— Я могила! — Лея достала из-за ворота ладанку и приложилась к ней губами. — Можете на меня положиться! А в чем помогать надо?

— Твою госпожу скоро отсюда увозить будем, — сообщил Трисмегист, упаковывая в саквояж свои инструменты. — Ты вместе с ней поедешь, будете жить тихо и скромно в удаленном месте. Ясно?

Лея кивнула, хотя на ее лице отразилось непонимание происходящего. Я взяла ее за руку:

— Так надо, — произнесла я одними губами. — В замке я оставаться не хочу. Граф меня ненавидит, и я его боюсь.

— А я теперь все больше Голоку боюсь, — простодушно призналась Лея. — Она на конюшне уже всех построила, того и гляди, скоро весь замок к рукам приберет. А граф… он оказался не таким уж и страшным. По крайней мере, слуг не сечет, да и брани от него не услышишь, с женщинами любезен вполне, пусть и снисходительно так…

Не дослушав Лею, Трисмегист пошел к выходу.

— Подождите несколько дней, Арида, — на прощание произнес он. — Скоро все решим. Обещаю ускориться.