Графиня поневоле

Глава 2

Я с омерзением отстранилась, оттолкнув Сморчкова так, что у него чуть очки с носа не упали.

— Ты чего? — обиженно прогнусавил он. — Это же традиция...

— К чертям собачьим мне такие традиции не упали, — бросила я. — Мы уже муж и жена?

Сморчков радостно кивнул и плотоядно облизнулся.

— Тогда идем! — я взяла его за рукав фрака и потащила в сторону от алтаря. — Пора выполнять обещания!

— Куда!? Ты чего? — запищал он. — На нас же люди смотрят!

Я повернула голову в зал.

Сморчков бы прав. Поглазеть на смехотворное представление под названием «Свадьба юной невесты и старого развратника» пришло, по меньше мере, пара сотен человек. Я увидела сбоку покрасневшего отца, который недоуменно таращился в нашу сторону, явно ожидая от меня подвоха. Рядом с ним столпились его коллеги по работе, высокопоставленные чиновники, знакомые олигархи и прочая богатая шелупонь, которую я ненавидела. Они развлекались… Я же чувствовала себя самым настоящим клоуном, приглашенным специально, чтобы порадовать дорогих гостей. Что ж, пора было брать быка за рога! То есть Сморчкова за яй… За его банковский счет!

— Идем уже! — снова дернула я за рукав «муженька». Тот вяло засеменил следом, поняв, что так просто от меня не отделается.

Я кожей почувствовала на своей спине гневный взгляд отца. Тот недоумевал, куда я повела его компаньона.

— Арина! — услышала я голос отца. — Вы куда? Церемония еще не закончилась! Гости…

— Мы уже официально муж и жена? — уточнила я, глядя папаше прямо в глаза.

То растерянно кивнул.

— Ну вот и все. Веселить дальше твоих гостей я не собираюсь. — отчеканила я. — У меня есть дела поважнее. Дочерний долг я уже выполнила!

И толкнув Сморчкова в чахлую спину, я скрылась вслед за ним в темном коридоре за импровизированной сценой.

В парадном зале загородного ресторана я услышала шушуканья, разговоры, даже несколько возмущенных возгласов… Но меня это уже не волновало. Пусть папенька сам разбирается.

Коридор ресторана был темным и узким.

— Куда мы идем? — повернул голову Сморчков и блеснул стеклами очков. Потом вдруг какая-то мысль его осенила, отчего он довольно склонил голову:

— Тебе так не терпится? — поинтересовался он шепотом и погладил меня по бедру, надежно укрытому, к счастью, шелковой свадебной паранджой.

— Чего?— не поняла я сразу, но увидев блеск вожделения в глазах муженька, содрогнулась и натужно рассмеялась:

— Ага, не терпится. Только не того, о чем ты мечтаешь!

А вот и полуоткрытая дверь! Что ж, нам подойдет любое помещение, где есть хоть какое-то освещение.

Втолкнув Сморчкова в эту комнату, я вошла следом. Как на заказ помещение оказалось небольшой бухгалтерией. Тут были и компьютеры, и письменные столы, и калькуляторы, … И, к сожалению, диван.

Увидев мягкую мебель, Сморчков кинулся к ней и уселся, раскинув руки в приглашающем жесте.

— Ну иди сюда, моя крошка, — гнусаво прошептал он, снова облизываясь. — Порадуй папочку!

Я проигнорировала заманчивое предложение и подойдя к столу, включила компьютер.

— У тебя смартфон с собой? — уточнила я

Сморчков недоуменно посмотрел на меня:

— Что? Зачем? … — блудливая улыбочка скользнула по его губам. — Ты хочешь снимать? Ах ты моя…

Я не стал дожидаться, пока он подберет для меня еще какое-нибудь отвратительное прозвище вроде «крошки», «малышки» или «пупсика» и гаркнула:

— Давай, переводи деньги! Как обещал!

Сморчков растерянно захлопал глазами.

— Какие деньги? — пробормотал он.

— Деньги для лечения моей матери в немецкой клинике, — как умственно отсталому медленно и ласково объяснила я. — Вы же вроде договаривались с отцом? Разве нет?

— Ах да, конечно, договаривались. — промямлил он. — Но я думал, это позже…

— Мало ли что ты думал, — оборвала я его. — Лечение необходимо начинать немедленно! Немедленно, ты понял? Мы и так слишком много времени упустили.

— Конечно, конечно, — Сморчков подскочил и приблизился к письменному столу. — Телефона у меня с собой нет, но могу воспользоваться этим компьютером, пароли я помню.

— Вот и отлично, — просияла я. — Начинай!

— А потом мы… С тобой… да? — вопросительно посмотрел он на меня.

— Да, да! — нетерпеливо ответила я и взяв стул, грохнула его ножками об пол. — Садись давай, переводи!

Сморчков с обреченным видом уселся на стул и принялся открывать и закрывать какие-то вкладки с графиками, столбиками цифр, суммами и логотипами различных банков.

— Номер твоей карты? — спросил он сосредоточенно.

Я достала из кармана свадебного платья, заранее приготовленную карту и медленно продиктовала ему номер.

Спустя пару минут Сморчков с торжественным видом повернулся ко мне:

— Готово!

— Точно? — с сомнением покосилась я на него. — Сейчас проверю.

Пришел мой черед проверять свою карту. К счастью, пароль от личного кабинета я зазубрила наизусть. И точно: внушительная сумма в количестве ста пятидесяти миллионов рублей красовалась на моем счете. Голова у меня слегка закружилась. Еще никогда я не была обладательницей столь несметных богатств. Только эти деньги имели целевое назначение: все их до последней копейки надо было потратить на лечение мамы. Поэтому я немедленно перевела все миллионы на ее личный счет.

— Отлично! — заявила я, поднимаясь со стула. — Ну а теперь можно и к гостям выйти.

— Ты что, меня даже не поцелуешь? — обиженно спросил Сморчков.

Выбегая из кабинета, я чмокнула его в бугристую щеку. Хватит с него!

В парадном зале отец пытался дать нашему побегу пристойное объяснение. Наряженный в шикарный черный костюм с розой в петлице отец, стоя на сцене, толкал речь: длинную, торжественную и ужасно скучную.

Гости в зале откровенно зевали. Некоторые собирались, судя по всему, домой.

Наше появление спасло положение. Отец сразу оживился и в его словах зазвучали веселые нотки. Гости, собиравшиеся уходить, передумали.

— А вот и они! — гаркнул подскочивший тамада. — А мы все в недоумении, куда делись молодые! Неужели решили начать брачную ночь не вставая, так сказать, с алтаря…! Ах-ха-ха!...

Тамада засмеялся, но кроме него и отца шутка более никому смешной не показалась.

Затем зазвучали бокалы, начали раздаваться тосты, зазвенели вилки, ложки, началось веселье… Праздник жизни, на котором мне не было места.

И с которого мне необходимо было сбежать в ближайшее время, пока часы не пробили полночь. В общем, на собственной свадьбе я была, можно сказать, золушкой, которой необходимо было избежать исполнения супружеских обязанностей.

Я решила потусоваться среди гостей пару часов, а потом, когда все напьются и потеряют бдительность, сбежать. Самой главной моей задачей было ослабить подозрительность отца и утихомирить страстного муженька, который ходил за мной как собачка.

— Арина! — импозантный мужчина протягивал мне бокал с шампанским! — Вот вы уже и замуж вышли, а я ведь помню вас вот такусенькой!

И мужчина под одобрительный смех своей спутницы сжимает ладони, оставляя между ними расстояние примерно пять сантиметров. Неужели он помнит меня еще эмбрионом?

Я вежливо улыбнулась и прошла дальше, продираясь сквозь толпу гостей, уже начавших танцевать, к сцене. Знакомый коридор манил меня. Побывав там со Сморчковым, я заметила, что из кабинета бухгалтерии вполне можно было бежать, открыв окно. Пожалуй, это и был для меня наилучший путь побега. В конце концов, всегда можно было сказать отцу, что мне нужно привести себя в порядок, дабы приготовиться к отбытию с мужем в заранее заказанные отельные апартаменты.

— Вот ты где! — раздался сбоку голос отца.

Легок на помине!

— Куда вы уходили? — прошипел папаша, наклоняя пониже голову, чтобы не расслышали гости. — Я чуть инфаркт не получил.

— Переводили деньги на мой счет, — честно призналась я, с удовольствием наблюдая, как бледнеет лицо отца. — Я хочу, чтобы лечение матери началось немедленно!

— Ну и как, он все отправил? — быстро интересуется отец, беря с подноса бокал с шампанским.

— Конечно! Куда он денется?

На всякий случай я оглянулась, не слышит ли Сморчков. Но на мое счастье его в этот момент как раз заключала в мощные объятия какая-то дама, судя по всему, его давняя знакомая.

— Действительно… — пробормотал отец. — Деваться ему некуда. А ты молодец, шустро все провернула!

— Все-таки я твоя дочь, — парировала я и отошла поскорее. — Кое-чему научилась.

Не упуская из виду папашу и Сморчкова, я достигла угла небольшой, скрытой в кадках фикусов, террасы. Мне очень хотелось поговорить хоть с кем-нибудь, пожаловаться, поплакаться, попросить помощи. Но так уж вышло, что среди присутствующих не было никого, кому я могла бы доверять. Мать находилась дома, потому что в ее состоянии невозможно было присутствовать на подобном торжестве, да она и не знала, что я выхожу замуж за бывшего жениха Кати, от нее это скрыли. Лишние волнения смертельно больной женщине были ни к чему…

Я запустила руку в карман и нащупала там банковскую карту и смартфон. Аппарат был поставлен на вибрацию, чтобы никто не догадался об его наличии. Но само присутствие связи с миром несколько меня успокаивало. Пару раз нервно сжав телефон, я выдохнула. Пора было приступать к решительным действиям.

Но сначала… Я достала телефон из кармана и полностью скрывшись за фикусом, набрала знакомый номер.

— Алло, — тихо прошелестела мать в трубку.

— Мама… — глотая слезы, прошептала я. — Ты скоро поправишься!

— Арина, доченька, — в голосе матери послышалось волнение. — Ты где? Почему ты так странно говоришь?

— Я сейчас приеду и увезу тебе лечиться, — проговорила я быстро. — Сегодня!

— А к чему такая спешка? — пробормотала мать и надрывно закашлялась. — Я вполне неплохо себя чувствую и к тому же прекрасно знаю, сколько стоит это лечение. Как и то, что денег у нас на это нет.

— Не было, — уточнила я. — А сейчас есть. И они на твоем банковском счете, мама.

— Как? — удивилась мать. — Откуда?

— Потом расскажу, — ответила я таинственно. — Я уже заказала билеты в Германию, и клиника нас ждет. Я сегодня же тебя увезу!

— А… — мать чуть помедлила. — А твой отец знает? Что мы уезжаем?

— Нет! — мне хотелось кричать, но я вынуждена была сдерживаться. — И ты ему не говори, если он вдруг позвонит. Хорошо?

— Хорошо, — растерянно ответила мать. — А почему…

— Все, мама, мне нужно идти, — плешь муженька заблестела в поле зрения. — Я скоро приеду, жди!

— С кем тут болтает моя принцесса? — длинные руки Сморчкова сомкнулись на моей талии.

Мой объевшийся груш муж был уже изрядно пьян.