Графиня поневоле

Глава 33

— Ну давай, сколько можно спать, просыпайся! — настойчиво вполголоса бормотал кто-то возле моего уха.

Не без труда разлепив глаза я увидела сидевшего у меня в изголовье графа. Муж, наклонившись ко мне, внимательно изучал мое лицо. Его темного золота кудри, свесившись, почти касались моей шеи.

— О, проснулась! — граф отпрянул, улыбаясь.

— Что ты тут делаешь!? —я попыталась привстать, и наконец мне это удалось.

Должно быть, лекарство действует.

— Тихо, не дергайся так резко, — граф положил мне руку на плечо, пытаясь удержать.

Но я сопротивлялась:

— Отстань! Я хочу встать. И так целую вечность уже лежу!

— Тогда я тебе помогу, — граф аккуратно взял меня за локоток.

Я театрально закатила глаза к потолку. Что это с ним? Такой стал услужливый, аж тошнит!

Тем не менее его помощь весьма пригодилась, так как меня все еще штормило и чуть покачивало. Теперь я понимала, что чувствует юнга, в первый раз отправившийся в кругосветку.

— Садись, — далеко я не ушла, потому что граф почти насильно усадил меня на кушетку. Птах, блаженно замурлыкав, тут же забрался ко мне на колени и свернулся клубком.

— Держи таблетку, — граф вынул из кармана бутылочку и достал оттуда зеленую капсулу, — Глотай!

Я послушно проглотила зелье и запила стаканом воды. После чего выразительно уставилась на графа.

— Вообще-то мне необходимо совершить некоторые... утренние процедуры, —؅ я решила говорить прямо, раз уж он сам не может догадаться. — Позови Лею, пожалуйста.

— Конечно, — спохватившись, граф, тем не менее, не забыл убрать бутылочку с лекарством себе в карман. — Сейчас она придет. Удачного дня, Арида!

— Тебе тоже, спасибо за все, — недоуменно пробормотала я и не успела сказать еще хоть что-нибудь, как граф, резко наклонившись ко мне, провел рукой по моим спутанным волосам, а затем в два шага исчез в дверном проеме.

Что бы, это, блин, значило? И он что, всю ночь возле меня просидел? Кажется, одежда на нем была та же самая, что и вчера…

Лея вошла в комнату сразу с подносом, уставленным всякой снедью. От запаха кофе у меня закружилась голова. Девушка взял кофейник и радостно щебеча, принялась наливать ароматный напиток в чашку.

— Эклеры вот, — девушка придвинула поближе ко мне вазочку с аппетитными пирожными, украшенным шоколадной и ванильной глазурью. — Файна утром испекла, для вас специально.

— Передай я спасибо, — я взяла один эклер и положила его в рот. Пирожное таяло во рту и было действительно очень вкусным.

Я съела еще парочку, выпила две кружки кофе и наконец почувствовала себя полностью вернувшейся к жизни.

— Мне надо в город, — заявила я после завтрака Лее. — К стряпчему.

Я уже решила, что сама займусь своими наследными делами. Ну а уж если совсем не смогу с ними разобраться, тогда, возможно, призову на помощь графа.

— Как ехать?! — всплеснула руками Лея. — Вы же, считай, только что с того света вернулись. — Господин Трисмегист не одобрит подобной прыти.

— Мне все равно, что он там одобрит или нет, — решительно заявила я. — Мне надо ехать и точка.

— Ладно, — пробормотала Лея. — Тогда я с вами поеду. На всякий случай.

— Хорошо, — сдалась я. — Едем.

Спустя час мы уже сидели в мерно покачивающейся карете, которая под управлением Ганса держала путь в направлении Петары. Оставив Лею любезничать с ее милым, я отправилась в контору стряпчего.

— Госпожа графиня, — приветливо встретил меня господин Карсон. Глаза стряпчего за стеклами круглых очков блеснули. — Полагаю, вы решили доверить управление наследством мужу?

— Нет! —заявила я, входя в кабинет и присаживаясь. — Я хочу разобраться во всем сама. А там видно будет.

— Вряд ли вы справитесь, — в упор посмотрел на меня Карсон. — У вас ведь нет никакого опыта управления столь обширным делом, правда?

— Правда! — согласилась я, сверля Карсона глазами. — Но не понимаю, почему вы считаете меня тупой? Мне кажется, в торговых и прочих делах женщина тоже вполне способна разобраться, если приложит усилия. К тому же у меня хорошая наследственность.

— Да, ваш покойный батюшка был дока по части торговли. Но не уверен, что это передается по наследству, — озабоченно вздохнул Карсон. Он встал и пошарив по полкам, уставленным бумажными и кожаными папками, вытащил несколько.

— Вот.

— Что это?

— Ваше наследство, — ехидно произнес стряпчий. — Разбирайтесь!

Я взяла папки в руки и поблагодарив Карсона, вышла из конторы. Я была полна решимости утереть нос ушлому юристу, показав ему, что не только мужчины умеют вести бизнес.

Папки были довольно тяжелые и я едва их несла. Ганс издалека увидел, что я иду и шустро подбежав, помог мне. Он свалил паки на сиденье кареты, а затем я велела ему ехать в ритуальную контору. Весь остаток дня я улаживала дела с похоронами Октавия. К счастью, за умеренную плату ритуальная контора взяла на себя все формальности, связанные с этой процедурой. Мне оставалось только платить и подписывать бумаги в нужных местах.

На завтра назначили погребение, потому что умер Октавий уже неделю назад и тянуть дальше было нельзя. Приличествующий трауру наряд у меня имелся, так что, по крайней мере, заказывать новое платье не понадобилось, и без того проблем хватало.

Пока ритуальная служба улаживала формальности предстоящего погребения, я велела Гансу отвезти меня в отчий дом. Там до сих пор обитало несколько слуг, поэтому все было готово к моему прибытию.

Я прошлась по длинной анфиладе пышно обставленных комнат, посидела немного в кабинете Октавия, побывала в своей «девичей» спальне. Как по мне, жить здесь было гораздо удобнее, чем в замке: мебель была новой, ухоженной, паркетные полы натерты, нигде не пылинки, с потолка не капало и не падало. Да и граф рядом не маячил...

А что? Останусь здесь. Прямо сейчас. Лея, так и быть, пусть едет в замок со своим любезным Гансом, раз уж у них теперь почти семья. А мне хватит и местных служанок, благо их здесь было достаточно. И еще мажордом, кучер, садовник, конюх, уборщица и кухарка. Такой большой штат и для меня одной!

Правда, в замке осталось мое лекарство, но и тут я могла найти выход. Отправлюсь к Трисмегисту, попрошу ему дать другой пузырек и все… Я упала на пышную кровать в своей бывшей спальне и раскинула руки в стороны.

— Так вы говорите, госпожа, господин Октавий представился? — удивленно спросила вошедшая Лея.

— Ага, — я свесила голову с высокой кровати. — Неделю назад.

— Да уж, — отозвалась Лея. — Я только что с девчонками внизу разговаривала, говорят, удар беднягу постиг, внезапный.

— Ну, он был уже не молод, — резонно заметила я. — И потом, какой же он был толстый! Можно же было как-то ограничивать себя в еде.

— Что верно, то верно, — философски отозвалась Лея и подала мне руку.

С ее помощью я спустилась с высокой кровати.

— Что думаете делать с этим богатством? — Лея обвела рукой пышные апартаменты.

Я пожала плечами.

— Если честно, сама не знаю. Надо подумать.

— Слуги беспокоятся насчет своего будущего, — чуть смущенно отозвалась Лея. — Переживают, кто им дальше платить будет…

— Я распоряжусь, — ответила я и достав из письменного стола настоящей Ариды розовый блокнотик, сделала в нем пометку.

Я решила теперь всегда носить этот блокнотик с собой, чтобы делать в нем записи. Как никак, теперь я деловая женщина и мне просто необходимо держать руку на пульсе, ничего не забывать и все контролировать.

В замок мы вернулись только поздно вечером. Граф встречал на крыльце, выглядел он при этом весьма обеспокоенно. Однако, заверив, что все в порядке, я быстро прошла мимо и скрылась в своих комнатах.

Лея сбегал на кухню и притащила мне еще теплые блины, обильно политые сметаной и медом. На десерт был свежий виноград, который вызревал в местных землях уже в июле. За день я так умаялась, что, наевшись и приняв ванну, завалилась спать, не забыв на этот раз запереть дверь. Граф, неотлучно сидящий рядом всю ночь и не сводящий с меня глаз, чуть напрягал. Его забота пугала меня даже больше, чем ненависть.

На следующий день я вскочила спозаранку. Но не от того, что выспалась, а потому что в дверь нещадно барабанили. Натянув пеньюар, я открыла дверь в полной уверенности, что это Лея беспокоится, как я буду выглядеть на похоронах и горит желанием нарядить меня соответственно.

Но на пороге стоял граф. Выглядел он мрачным и каким-то невыспавшимся. Он облокотился на дверной косяк одной рукой, второй же колотил в дверь.

Я уставилась на него с немым вопросом.

— Лекарство! — пробурчал он, входя в комнату и чуть задевая меня плечом.

Я немного пошатнулась, но удержалась и прошла следом.

— Теперь что, так каждое утро будет?

— Если не перестанешь запираться, — ответил он и принялся наливать воду в стакан из стоявшего на комоде графина.

— Но я для того и заперлась, — возразила я, беря зеленую пилюлю у него из пальцев. —Чтобы ты не мучился, сидя возле меня по ночам. Все, кризис миновал и необходимости в этом нет. Вообще, можешь отдать мне таблетки, я разберусь с их приемом сама.

— Нет уж, — граф покрутил пузырек в пальцах и спрятал в карман. — Я сам проконтролирую. Потерпи, их там осталось-то всего… — Он открыл крышку и заглянул внутрь. — Может, на месяц или два…

Месяц или два! — я чуть не захлебнулась водой. — Ты месяц собираешься меня будить в шесть утра? Таблетку ведь можно принять и днем.

— Трисмегист сказал утром, значит утром, — не терпящим возражений тоном произнес граф. — В последнее время я склонен доверять рекомендациям этого шар… лекаря.

Я проглотила пахнувшую тиной пилюлю и выпила второй стакан воды. Один не отбивал противного аромата застоялых водорослей. Надо бы спросить у Трисмегиста, из чего он делает свои снадобья…

Из размышлений меня вывел странно-мечтательный, задумчивый взгляд графа. Опустив голову, я поняла, что пеньюар мой не скрывает почти ничего. В свете утреннего солнца, бившего в окна, он так обрисовал мою фигуру, что боюсь, для графа не осталось пространства для воображения. Он облизнул губы кончиком языка, а его дыхание участилось. Граф поднял руку и дотронулся до моих волос, взял локон, покрутил его и с видимым сожалением отпустил.

Воспользовавшись моментом, я немедленно ретировалась, отступив вглубь комнаты. Неожиданное волнение, охватившее меня при этом жесте мужа, внесло настоящее смятение в мои мысли, и я выдохнула с облегчением, когда граф вдруг замер, резко наклонил голову и вышел из комнаты.