Пермь. 2005 год. Витя Альбатросов проснулся в кровати ранним утром понедельника. За окном занимался жидкий рассвет. В ногах лежал толстый кот. По части жара (да и жира) он крыл рассвет по всем фронтам. Едва проснувшись, Витя ощутил страшную головную боль. Обыкновенно Витя жил просто с головной болью, потому что имел семь зарегистрированных сотрясений мозга. Последний врач рассматривал снимки Витиной головы с таким видом, будто мозг на них отсутствовал. Сейчас боль была действительно страшной. Витя попал в замкнутый круг. Он пил, чтобы боль прошла, и грыз зубы по утрам, потому что возвращалась она с утроенной силой. Анальгин и кетанов ему не помогали. На морфий у Вити не было рецепта. Плюс, как и многие бывшие боксеры, парень презирал наркотики.
Утренние боли пугали Витю. Боль как бы жила по нарастающей: кто-то невидимый бросал в голову камень, а от камня расходились круги, захватывая шею, плечи, спину. В такие минуты Витя всякий раз пытался возобновить сон, но сон никогда не возобновлялся. Грелка, пересчет овечек, звуки живой природы, пустырник — ничто не могло помочь парню вернуть сон.
Жутко скрипнув зубами, Витя отбросил одеяло и выпростал ноги из-под кота. Он уснул в одежде. Не кот — Витя. Вся его одежда была заляпана кровью. Кровь была темной, какой-то бурой и походила на венозную. Она буквально перекрасила джинсы и футболку. Ее появление терялось в беспамятстве пьяной ночи. То есть Витя не помнил не только драку, он не помнил вообще ничего.
Кот шмыгнул в кресло. Витя привстал. Ощупал себя руками. Опустил ноги на пол. Стянул футболку. Тяжело снял джинсы. «А если не драка? А если сто пятая?» Мысль об убийстве повергла парня в шок. Похмельный страх ухватил за глотку. Очень быстро Витино состояние стало античеловеческим. Спасаясь, он придумал план. Во-первых, загрузить окровавленные вещи в стирку. Во-вторых, собрать сумку на случай ареста. Если ехать в СИЗО, то хотя бы с чаем и сигаретами. В-третьих, выяснить, откуда кровь. Точнее, что случилось прошлой ночью. Четвертым пунктом был пункт психологический: не бояться домофона, телефонных звонков, элементарно выйти на улицу. Первые два пункта Витя выполнил легко. Даже больноголовый человек способен включить стиральную машину и положить чай, конфеты, сигареты в рюкзак.
От четвертого пункта Витя отказался, потому что как не бояться-то, когда со всех сторон конкретная неизвестность? Третий пункт напоминал огромный пластырь размером с тело, который надо было сорвать, но можно было и не срывать, то есть — не торопиться. К сожалению, в Витином случае «не торопиться» означало «ждать». Ждать было тем более сложно, ведь убедить себя в винном происхождении пятен парень не смог. Футболка и джинсы пахли кровью. Не спиртом, не кислинкой какой-нибудь, а именно металлом и животинкой, что не носом даже ощущается, а чем-то другим. Не решаясь выйти на улицу или хотя бы позвонить друзьям, Витя откупорил бутылку «Балтики» и стал гадать, кого бы он мог убить. На второй бутылке головная боль откатилась к прежнему градусу.
По здравому рассуждению, Витя мог убить кого угодно. Конечно, скорее всего, это был мужик. Или зловредная женщина. А может, он убил собаку, которая на него напала?
Вскочив, парень проверил нож. Тот лежал в джинсовке и был совершенно чистым. Костяшки! Кулаки. Должны же остаться хоть какие-то следы! Оглядев руки, Витя следов не нашел. Раздевшись догола, он завертелся перед зеркалом. Ни синяков, ни царапин. Чисто. Все эти операции взволновали парня. Либо он сработал очень уж профессионально, либо... Второе «либо» никак не приходило на ум. Либо ибо. Конкретная неизвестность уложила Витю в кровать. Телефон лег рядом. Парень понимал, что надо звонить, но боялся. Решившись, он набрал номер кореша Вадяна.
Полминуты его оглушали гудки. Наконец в трубке раздался сонный голос:
— Ну чего?
— Вадян, пт.
— Витя, я сплю...
— Я быстро. Чё вчера было?
— Да ничё. Пробухнулись у «Агата» и по домам пошли.
— Я весь в крови проснулся. Махались с кем-то?
— Нет. Витя, давай потом поговорим...
— Откуда у меня тогда кровь?
— Не знаю. Ты с Игарой уходил. Ему позвони.
Сбросив Вадяна, Витя набрал Игару:
— Привет, Игорь.
— Какого хера, Витя? Семь утра!
— Да знаю, знаю. Мы с тобой вместе вчера домой шли?
— Вместе. Что случилось?
— Я в крови проснулся. Весь.
— Офигеть. Мы никого не били. Не знаю, где ты вляпался. Может, это не кровь?
— Кровь.
— Хм... Ты с Гусем у подъезда оставался, когда я ушел. Наверное, его и отмудохал.
— Гусь мусориться не будет.
— Не будет. Зайди к нему. Я правда не в курсе, где ты назехерил.
Витя сбросил вызов и долго сидел на табуретке в коридоре, щурясь на дверь. Выйти из квартиры было сложно. Вдруг там засада мусорская? Или труп? Гусь, например? Гусь был алкашом и ничтожеством (это не всегда синонимы). Сидеть за него Вите казалось особенно обидным. С другой стороны, лучше уж за Гуся зону топтать, чем за хорошего человека или, упаси Бог, женщину. Мысль о мертвом ребенке лежала на самом донышке Витиного сознания и тихо его разлагала.
Витя вышел из квартиры крадучись. Он жил на восьмом этаже, а Гусь на девятом. Следов «кровавой бани» в подъезде не обнаружилось. Перепрыгивая через две ступени, Витя взлетел наверх. Вдавил кнопку звонка. Он только вышел крадучись, а потом как бы бросился в омут. Дверь открыла тетя Галя.
— Чего тебе, Витя?
— Мне бы Сашку...
— В больнице Сашка. Ночью на «скорой» увезли.
Витя ощутимо вздрогнул. «Все-таки Гусь. Вот я урод!»
Парня накрыли противоречивые эмоции. С одной стороны, он был рад, что все прояснилось. С другой — Гуся было жалко.
— А что случилось? Избил кто-то?
— Да кому он нужен. Панкреатит обострился. Нельзя же так жрать с панкреатитом.
Из Вити точно выпустили воздух. Когда безумный мир обретает стройность, а потом ломается опять — это больно.
— А точно панкреатит? Может быть, еще и избили? Все вместе?
Тетя Галя была неумолима:
— Панкреатит, панкреатит... А тебе Сашка зачем?
— В футбол хотел позвать. Народ набрать не могу. Ладно. А куда его увезли?
— Одиннадцатая медсанчасть. Хирургия. Навестить хочешь?
— Не знаю. Если в Закамск поеду, так загляну.
— Там на вахте фамилию назовешь и отделение, тебя направят.
— Хорошо. Пойду... До свидания.
— Пока.
Вниз Витя ссыпался. Он торопился навестить Гуся, чтобы вызнать у него про свои похождения. Он уже ничего не боялся, а тупо злился на проклятую неизвестность и самого себя. Мужчина, женщина, ребенок — плевать! Лишь бы узнать правду. Тут Витя подумал о поездке на автобусе и содрогнулся. Нафиг. Надо найти машину. Машина была у Игары, но тот маялся похмельем. Зато его закодированный брат точно был огурцом.
Витя позвонил:
— Игара, у тебя брат дома?
— Еб твою мать, Витя! Я сплю.
— В больницу надо съездить. Узнать у Гуся, чё там было вообще. Меня же закрыть могут, Игореха. Закрыть, понимаешь?
— Слушай, если бы ты что-то серьезное накосорезил, тебя бы уже приняли. Кто-нибудь подрался на районе, а ты в лужу упал. Вот тебе и кровь.
— Где упал? Я с тобой до дому почти дошел. Крови не было. Ты говоришь, я стоял с Гусем. Получается, что я испачкался или с Гусем, или куда-то от него ушел и там испачкался. Гусь может что-то знать. Надо к нему ехать.
Игорь вздохнул:
— Куда ехать?
— На Победу. В одиннадцатую медсанчасть.
— Понятно. В ебеня.
— Ты мне друг или нет?
— Да друг, друг... Щас брата сгоношу. Через полчаса спускайся.
В восемь утра Витя, Игорь и брат Игоря Антон рванули в больницу. В дороге они строили догадки о происхождении крови.
Игорь: Может, ты собаку хоронил?
Витя: Чего?!
Игорь: Поезд собаку переехал, а ты хоронил. Железка рядом. Может, ты на станцию поперся?
Витя: На станцию я мог пойти. Но зачем мне хоронить собаку? По-моему, логичнее, что я кого-то отмудохал.
Антон: Логичнее-то логичнее. Но ты ведь говоришь, что крови очень много. Значит, ты дрался жестко, с двух рук засаживал. А руки целые. Как такое возможно?
Витя: Не знаю. Может, я ногами бил?
Игорь: Ты боксер, а не кикер. Отпадает.
В салоне повисло молчание. Антон сосредоточенно вел автомобиль. Игорь курил. Витя вглядывался вглубь себя.
Антон: А как вообще человек может испачкаться кровью, если он ни с кем не дрался?
Игорь: Он мог помогать раненому. Или принимать роды. Или...
Антон: Вот и я о том же.
Витя: Харе. Я щас с ума сойду. Доедем до Гуся и у него все узнаем. Антоха, навали музон.
Хриплый голос Наговицына заполнил салон. Свернув на Ардатовскую, друзья подъехали к больнице.
Игорь: Сходить с тобой или один пойдешь?
Витя: Пошли со мной. А ты, Антоха, будь в машине. Мало ли, когти рвать придется.
Антон: Даже так?
Витя: А кто его знает.
В медсанчасти было безлюдно. На вахте сидела бабушка и разгадывала сканворд.
— Мы к Александру Калиничеву. Хирургия.
— Щас посмотрим... Его перевели в физиотерапевтическое отделение. Тридцать первая палата.
Витя и Игорь поднялись на третий этаж. Нашли палату. Постучались. Вошли. Палата была рассчитана на шесть человек. Две кровати пустовали. Гусь лежал у окна. Из его руки торчала капельница.
— Ба! Витек, Игара! Каким ветром?
Гусь попытался воскликнуть это уверенно, но у него не получилось. За бравадой легко угадывался страх. Витя сел на подоконник и уставился на Гуся долгим взглядом. Игорь сел на стул с другой стороны кровати.
Гусь: Чё молчите-то? Я тут ни при чем!
Витя: К чему ты ни при чем?
Гусь: Ко всему.
Игорь: Хорош пургу нести. Ты ночью с Витей у подъезда стоял?
Гусь: Ну, стоял.
Витя: А что дальше было? Куда я пошел?
Гусь: Ты не помнишь, что ли?
Витя: Не помню.
Игорь: Тебя не должно волновать, помнит он или нет, отвечай на вопрос.
Гусь: Так чё отвечать-то? Постояли, покурили, попиздели. Я домой ушел. К нам еще Аркаша Шанхайский подрулил. Ты с ним про головную боль трындел. Лечение, там, народные средства. А я дома пельменей с уксусом поел, и меня прихватило. Мамка «скорую» вызвала.
Игорь: Ага, именно поэтому тебя и прихватило. Скажи, а Витя чистым был или как?
Гусь: Нормальным. Как все.
Витя: Аркаша Шанхайский точно подходил?
Гусь: Да точно. Бля буду ваще.
Витя: Ладно. Выздоравливай, Гусь... Пошли, Игара.
Антон встретил пацанов вопросительными глазами.
Антон: Ну, чё там? Откуда кровь?
Витя: Хер его знает. Поехали к Аркаше, в Шанхай.
Антон: К нему-то зачем?
Игорь: Витя с ним оставался, когда Гусь домой свалил. Аркаша — наш последний свидетель.
Витя: Не факт. Может, я от него тоже куда-нибудь ушел?
Антон: Ты как колобок. Ото всех ушел.
Игорь: Да не... Распутаем клубочек.
Витя: Езжай мимо моего дома — мусоров посмотрим.
Милиции у дома не оказалось. Там вообще не было машин, потому что все уехали на работу. Проехав по центральной Пролетарской улице, Антон свернул к частному сектору, или Шанхаю. Аркаша жил в последнем доме слева от дороги. Он был остепенившимся пересидком с женой и скотиной.
Антон: Я с вами пойду.
Витя: Пошли.
Игорь: Ну да, узнаем правду!
Все трое подошли к деревянным воротам и забарабанили изо всех сил. Неожиданно ворота распахнулись. Антон вскрикнул. Игорь выругался. Витя побледнел.
Весь двор был залит кровью. Она расползлась по дощатым мосткам, впиталась в дерево, расхристала себя по низенькой лавке.
Антон: Это чё, блядь, такое?
Игорь: Витя, ты, походу, Аркашу кончил.
Антон: Тут чё-то очень много крови. Может, ты и жену его убил?
Витя: Вы ебнутые, что ли? Не мог я такого сделать.
Игорь: Это, кстати, объясняет, почему мусора тобой не заинтересовались. Они пока просто не в курсе.
Антон: Даже на лавке, посмотри.
Витя не выдержал. Его нервы сдали. Он упал на колени и страшно заорал:
— Аркаша! Я не хотел! Господи, я ничего этого не хотел!
Игорь: Хорош блажить. Надо осмотреть дом. Трупы, наверное, там.
Антон: Я не пойду. Я в машине посижу. Нафиг надо.
Тут из дома нетрезвой походкой вышел Аркаша. Если бы из дома вышел Иисус Христос, удивление вряд ли было бы большим.
Двор погрузился в молчание.
Аркаша: Витюня, братко! Вернулся все-таки. Молодец. Щас нацежу.
Аркаша скрылся в доме, но через минуту вышел. Перед собой он нес граненый стакан, до краев наполненный красным.
Аркаша: Пей. Только в этот раз не блюй, а пей.
Витя: Что это?
Аркаша: Кровь свиная. От головной боли. Ты чё? Мы ж вчера вместе Марфу кололи.
Игорь: Кого вы кололи?
Аркаша: Хрюшку мою. Неловко вышло. Не упала с удара-то. Насилу добил. Весь двор, вишь, кровью перепачкала. А Витька едва глотнул, давай блевать. Упал еще, пока Марфу ловили, упокой Господь ее душу.
Игорь: Просто для протокола. Витя от тебя весь в крови убежал?
Аркаша: Как есть весь. Как тут без крови убежать, если она везде?
Витю вырвало. Антон похлопал его по спине.
Игорь: Кровь мы пить не будем, Аркаша. Ты уж нас извини. Давай. Будь здоров, скотопромышленник.
Игорь взял Витю под локоть и посадил в машину. Антон сел за руль и повел автомобиль на Пролетарку.
Игорь: Витя, я даже не знаю, как на это реагировать.
Антон: А мне хрюшку жалко.
Игорь: С другой стороны, тебя точно не посадят... Может, нажремся?
Витя: Нет. Я больше не пью. Я баул в зону собрал. Я думал, что ребенка убил.
Игорь: Может, и убил.
Витя: Чего?!
Игорь: Аркаша ведь тоже бухой был. Может, ты проблевался и убежал, а кровью в другом месте испачкался?
Витя: Антон, останови машину.
Игорь: Да шучу я, Вить. Антоха, не останавливай.
Витя: Антон, отвези меня домой.
У дома Витя холодно попрощался с пацанами и поднялся в квартиру. Пошли они все! Никого он не убивал. Аркаша-мудак подложил свинью. Сука пьяная. Ладно. Надо душик принять, зубы почистить, похавать, глядишь, жизнь и наладится.
Непринужденно насвистывая, Витя достал полотенце и зашел в ванную. Отдернул занавеску. В ванне лежал полуразделанный труп незнакомого мужчины.
Шучу. Никого там не было. Вообще.