Халулаец

Улитка в разводе

Два раза в неделю Даша ходила на йогу. После йоги она шла в кафе «Улитка», где выпивала кофе и ужинала легким салатом. Кофе она любила, а салат ела в диетических целях. Даша была полновата и ненавидела себя за это. Как испуганная лань, она постоянно косилась на современные стандарты женской красоты, будто у красоты могут быть стандарты. Особенно она ненавидела себя после йоги. Насмотревшись на гибких и молодых девушек (а ей уже 35!), Даша впадала в ступор и тихо кляла собственные гены. Так средневековый крестьянин клял ведьм, столкнувшись с неурожаем. Собственно, воспользовавшись этим ее сумеречным состоянием, я и вступил с Дашей в контакт.

Тут надо сказать, что моя подготовка к нашей первой встрече была довольно обширной и включала в себя не только бытовую психологию. Внимательно изучив Дашины аккаунты в соцсетях, я понял, что она любит начитанных мужчин, в одежде предпочитает классический стиль, увлекается поэзией и картинами Брейгеля-старшего. Романтизм и потребность быть любимой выпирали из ее текстов, как айсберги из-под воды. Еще я узнал, что два месяца назад Даша ходила на свадьбу, где было 347 гостей и где она слегка перебрала шампанского. Последней подробностью я и решил вооружиться.

Серое кашемировое пальто, костюм-тройка, шейный платок в тон рубашке от Хилфигера и немецкие туфли были на мне, когда я вошел в «Улитку». Окинув зал равнодушным взглядом, я увидел Дашу и подошел к ее столику.

— Здравствуйте, Даша. Не ожидал встретить вас здесь. Я — Андрей.

(Так звали Дашиного племянника, в котором она не чаяла души.)

Даша смешалась:

— Простите, а мы разве знакомы?

— Отчасти. Мы с вами были на свадьбе Арины Ореховой, и я вас запомнил. Веселое получилось событие, но несколько пафосное. На мой вкус.

— На мой тоже. Прямо древнегреческий размах. Только вместо золота — позолота.

(Даша недолюбливала Арину, точнее — тупо ей завидовала.)

— Как говаривал Бродский: «Что попишешь? Молодежь! Не задушишь, не убьешь».

— Вы любите Бродского?

— Мне в принципе нравится поэзия.

— Что вы стоите? Присаживайтесь! Вы ведь пришли пить кофе?

— Да. В Перми только здесь можно выпить правильный кенийский кофе.

В духе знакомства — то есть нарочитые манеры и псевдоинтеллектуализм — пролетел весь вечер. Я прочел несколько стихов, отрекомендовался бизнесменом в области Интернет-технологий, решительно высказался против стандартизации такого божественного явления, как красота. Произнес три уместных комплимента. Горько и убедительно повествовал о судьбе вдовца. Как и Даша, я оказался кошатником. Она буквально сомлела, когда я подсел к ней и стал показывать фотки своих питомцев — Стивушки и Сони. А еще я очень внимательно слушал ее излияния. Особенно мои уши навострились, когда Даша заговорила про бывшего мужа. Вскоре выяснилось, что он всем должен деньги и скрывается от кредиторов в протестантском реабилитационном центре «Божий свет» возле Чердыни. Мысленно зафиксировав эту информацию, я сделал сочувствующее лицо и как бы между прочим спросил:

— Не знал, что бывают такие центры. Что, неужели прямо в квартире реабилитируют?

Повисла пауза. Я затаил дыхание. Но Даша и не думала вилять.

— Нет, за городом. Деревня какая-то. Горшки вроде.

— Понятно. Дай Бог, у него все наладится.

— Да плевать вообще. Так ему и надо. Урод.

Дальнейший разговор не имел смысла. Я уже глянул на часы и собирался откланяться, когда Даша вдруг перешла на «ты»:

— С тобой так интересно, Андрей. Мы еще увидимся? Попьем кофе?

— Конечно. Потому что мне тоже с тобой хорошо. Ты как будто светишься изнутри. Это так удивительно в наше серое циничное время. Давай обменяемся телефонами?

— Давай!

Я записал Дашин телефон, вызвал такси и покинул «Улитку». Из машины я отправил СМС: Клиент в деревне Горшки под Чердынью. Протестантский ребцентр «Божий свет». Игнат. Потом достал симку и выбросил в окно. А все-таки приятно работать в эпоху соцсетей. Даже в коллекторской профессии находится место изяществу.