He как у людей

46

Отрезок реки, где она протекает через Миллбери, с дороги не виден. Кевин сворачивает в заросшую сорняками рощицу, из-под лохматых кустов тут и там выглядывает то упаковка от презерватива, то раздавленная пивная банка. Кевин доходит до конца длинной, скрытой от глаз тропинки и вскоре обнаруживает, очевидно, то самое излюбленное место девочек. Они оставили после себя целую кучу явных улик: окурки, пустой спичечный коробок, смятые банки из-под газировки. Кевин без особого воодушевления окликает Эйдин, но уже понимает, что ее здесь нет: это место кажется давно заброшенным. Он плюхается на землю и прислоняется спиной к большому камню. Там, в «Фэйр», Роуз Берд грозилась его закопать — выпад не только злобный, но и нелепый. Он только что потерял дочь — буквально и жену — фигурально выражаясь. Его профессия скоро будет никому не нужна. Его вклад в семейный бюджет сейчас равен нулю. А писательская карьера, о которой он некогда мечтал? Когда он последний раз писал что-то, помимо описаний диет знаменитостей или содержимого сумочки от кутюр какой-нибудь инженю?

Куда его еще глубже закапывать?

Телефон звонит. Снова, уже в который раз за сегодняшний день, Кевин сбрасывает звонок из «Россдейла». С одной стороны, он пытается уверить себя, что Эйдин жива и здорова. Просто убежала куда-нибудь поплакать или отправилась домой. Но другая, более глубинная часть его «я», та, что владеет любым родителем с младенческого возраста его детей, обмирает от ужаса и вызывает в воображении самые дикие картины: Эйдин ранена, без сознания, ее похитили, изнасиловали, она умирает, она уже умерла.

Перед ним густая гряда леса, серебристая березовая рощица и дикие заросли кустов. На другом берегу появляется какой-то мужчина. Сначала Кевину кажется, что это просто пьяный: он ковыляет, путаясь в своем плаще и шатаясь — растрепанный, жалкий. Но полоска бледной кожи между подолом плаща и ботинками — а потом удается разглядеть и ремень — говорит Кевину все, что нужно знать. Он вскакивает, выпятив грудь и задыхаясь от злости.

— Эй! — орет он.

Этот крик производит эффект почти комический. Мужчина весь съеживается, словно от удара, а затем разворачивается и удирает — так быстро и ловко, что Кевин не успевает израсходовать свой запас адреналина, и он пропадает даром. Страх вновь поднимает голову, а вместе с ним и все воображаемые несчастья, и его собственные демоны-близнецы — раскаяние и чувство поражения. Не в силах справиться с этим, Кевин запрокидывает лицо к небу и кричит от бессильной тоски.