Хрустальная пирамида

На корабле — 7

Джек Вудбелл шел по коридору первого класса, устланному великолепным ковром. Угол наклона пола понемногу увеличивался.

Дверь в каюту Роберта Алексона, где он однажды побывал, была приоткрыта. Когда Вудбелл подошел ближе, дверь распахнулась целиком. В ярко освещенной каюте первого класса не было ни души. В углу на полу лежал открытый большой чемодан, наполненный разнообразной одеждой. Прямо напротив двери на столе из красного дерева выстроились в ряд уже знакомые сосуды с препаратами.

Вдруг каюта резко наклонилась, и из коридора раздался резкий металлический звук, похожий на вопль из ада, который, казалось, должны были услышать даже в Лондоне.

Сосуды с препаратами заскользили к краю стола. Остановить их было невозможно, и они, падая, разбивались один за другим.

На линолеуме лежали залитые водой причудливые трупы младенцев. Из-за толчка казалось, что их конечности дергаются.

Писатель торопливо захлопнул дверь и поспешил отойти по коридору подальше от нее. Младенцы, появившиеся из разбитых сосудов, стояли у него перед глазами и, казалось, двигались в его сторону из-за закрытой двери.

Наконец Вудбелл добрался до верхней площадки парадной лестницы. Несмотря на сильный крен, он стал медленно спускаться по этому роскошному сооружению, желая запечатлеть в своей памяти этот лестничный холл, который произвел на него огромное впечатление и который уже не будет шанса увидеть снова. Вряд ли когда-нибудь смогут построить что-то столь великолепное.

По мере того как он с трудом спускался с палубы А на палубу В, стал отчетливее слышен звук бурлящей воды.

На палубе Д коридор возле танцевального зала походил на затопленный овраг.

Вудбелл остановился, широко раскрыв глаза. Его взгляду предстало нечто необычное.

На затопленной лестнице по колено в воде стояло странное существо.

У него были большие круглые глаза. Узкий лоб. В верхней части головы ото лба к затылку пролегла глубокая борозда. Нижняя часть лица сильно выступала вперед, и там, где должен был находиться нос, зияла черная дыра. Прямо под ней начинался рот, губы растянулись от уха до уха. Между губами виднелся ряд острых белых зубов. По сторонам головы ушей не было, зато сверху нее торчали заостренные уши, подобные собачьим.

Почувствовав присутствие Вудбелла, чудовище медленно повернулось. Некоторое время они смотрели друг на друга, стоя по краям потока. * * *

Эндрю О’Брайан прыгнул в море с передней части палубы. Он плыл изо всех сил, пытаясь добраться до спасательной шлюпки, но в ледяной воде все его тело онемело, и он стал терять сознание.

С поверхности воды сияющий огнями корабль был похож на огромную скалу. Вода уже достигла основания первой трубы, и оставшаяся на корабле толпа бросилась к корме.

Из глубины корпуса доносился грохот — это вода срывала с оснований котлы и машины. Но он не мог перекрыть крики людей, бегущих к корме.

Неожиданно корпус корабля лопнул, издавая ужасающий, заставляющий думать о конце света звук. Огромная труба, окруженная снопом искр, с грохотом упала в море рядом с тем местом, где находился Эндрю О’Брайан. Его с непреодолимой силой стал затягивать водоворот, который вызвала тонущая труба. Эндрю отчаянно пытался отплыть в сторону.

Под аккомпанемент страшного грохота нос корабля стал быстро тонуть. Корма резко вздыбилась. Три огромных винта в водопаде брызг взметнулись высоко в небо. Казалось, что прямо перед глазами возникла Ниагара. Вода бесновалась в ночи облаками белого дыма.

Ярко горевшие огни, на мгновение вспыхнув, разом погасли. Наступила полная тьма.

Стоящая дыбом палуба слегка повернулась в сторону Эндрю. Стало видно множество людей, цеплявшихся за нее, как рой пчел, чтобы не упасть в воду. Где-то люди держались группами, где-то поодиночке, и все они постепенно падали в воду.

Когда угол наклона кормы достиг 65–70 градусов, дальнейшее движение на время прекратилось, и корабль в таком положении оставался на плаву несколько минут. Затем, будто для того чтобы скрыть от Эндрю ужасные события на палубе, корма медленно повернулась к нему днищем, показав винты.

Корабль, видимо, треснул ровно посередине. Остаток корпуса снова с шумом пришел в движение, и корма медленно опустилась, как бы пытаясь вернуться в прежнее положение. Это продлилось несколько мгновений — и корабль торжественно затонул.

Вместе с грохотом образовался гигантский водоворот, в который стало затягивать и Эндрю, и несколько спасательных шлюпок, находившихся на довольно значительном расстоянии.

Подняв в небо громадный столб воды, самый роскошный корабль мира с нарастающей скоростью ушел под воду. Многих людей, державшихся вокруг на поверхности, водоворот затянул в морские глубины.

Когда корабль исчез и наступила тишина, во мраке стали слышны крики людей, выброшенных в море. Голосов было много, они звучали все отчаяннее, сливаясь в единый трагический хор.

Но еще задолго до наступления рассвета смолкли и эти голоса. * * *

Ощущение ужаса от на мгновение вспыхнувших и разом погасших огней «Титаника», от напоминающего о конце света грохота, с которым корабль пошел ко дну, охватило шлюпку, где укрылась Нэнси.

Единственный в шлюпке мужчина — матрос с «Титаника» — призывал пассажирок повернуть назад, где на поверхности моря оставались их мужья. Но женщины продолжали молча грести, ему никто не ответил.

— В чем дело, дамы? Мы должны их спасти! — возбужденно кричал матрос.

Но женщины, даже не представляя, в каком направлении они должны двигаться, молча работали веслами, стараясь куда-нибудь скрыться от несчастных.

— Там вокруг много шлюпок, — сказала одна, посмелее.

Воцарилась неловкая тишина.

— Дамы, ведь вы же не хотели сильно удаляться от корабля, — сказал матрос. — Сейчас как раз и надо им помогать.

— Но этому не будет конца, — сказала Нэнси. — На шлюпку накинется обезумевшая от страха смерти масса мужчин, и она тут же перевернется. Хотя бы мы должны остаться в живых, и я благодарна мужьям, которые ради этого пожертвовали собой.

После некоторого молчания матрос снова заговорил:

— Запомните, дамы, что я скажу. Если выжить суждено будет мне одному, то я предпочел бы этому смерть посреди моря.

В ту ночь ни одна шлюпка не вернулась, чтобы помочь тонущим мужчинам. Погибли капитан Смит, Томас Эндрюс, Джек Вудбелл, Уолтер Уайт с женой, Роберт Алексон с женой, Дэвид Миллер с женой, Эндрю О’Брайан, полковник Астер, майор Батт, пятеро музыкантов, продолжавших героически играть до самого конца. Среди немногих выживших мужчин оказался Брюс Исмей, но Морган Робертсон не изменил ни одной строки в своем романе «Глупость» [12].