Хрустальная пирамида

Гиза, Египет — 9

Ночью мне приснилась красивая смуглая девушка. Она стояла прямо перед пирамидой Хуфу — в белых одеждах, с шеи опускалось на грудь характерное египетское ожерелье, черные вьющиеся волосы покрывали плечи.

Ветер поднимал мелкую песчаную пыль. Он распахнул спереди тонкую белую ткань, под которой оказалось платье кирпичного цвета.

Вокруг пирамиды открывалась панорама красивого города с каменными домами. Стены домов были покрашены в разные цвета; тут жило много людей, которые весело пели и общались друг с другом.

Единственную пирамиду окружал широкий ров, а вдалеке, за зеленым лугом, плыло несколько кораблей под белыми парусами. Вокруг рва шла каменная стена, которую кое-где украшали рельефные изображения огромных животных. Рельефы были обрамлены прямоугольными бордюрами, окрашенными ярко-синей сияющей краской.

Я смотрел на это, восхищаясь красотой представшей моему взгляду картины. Прямо рай на земле.

Девушка, смеясь, пошла по песку. На ногах у нее были кожаные сандалии. Мне казалось, что я где-то видел эту горделивую, немного игривую походку. Ну а смеющееся лицо у нее было в точности как у Леоны…

Я попытался позвать ее по имени — и проснулся.

Взгляду предстал белый потолок. Я не сразу осознал, что со мной происходит и где я нахожусь. Пока неторопливо размышлял об этом, до меня вдруг дошло, что мы добрались до самых пирамид и поселились в гостинице в Гизе.

Я стал оглядываться и понял, что за цветастыми шторами ярко светит солнце. Через узкую щель между ними был виден сверкающий зеленью газон.

Я вскочил, восклицая про себя: «Гиза! Пирамиды!»

Вышел на балкон. Пирамида стояла, как и следовало ожидать, неподалеку. В контровых лучах солнца она выглядела черной. Да, мы действительно около пирамиды, снова порадовался я. До того, что так меня очаровало, было рукой подать. Я подтащил стоявшее у стены плетеное кресло и сел на него. Протирая заспанные глаза, я не мог оторвать от нее взгляда. Ее верхушка все так же казалась мне гораздо более острой, чем я представлял.

В голове моей царила абсолютная пустота, и вдруг мне вспомнился ночной сон. Подумалось, что снилась мне не эта местность. То, где я сейчас находился в действительности, слишком сильно отличалось от сновидения. Наверное, снился мне не Египет, а Междуречье. Какое-то красивое место на Древнем Востоке.

Говорят, людям не снятся цветные сны, но я думаю, что это неправда. Я не раз видел яркий цветной сон. В сегодняшнем сне тоже светило яркое солнце, и одежда девушки, и паруса кораблей были ослепительно-белыми. Больше всего меня впечатлили рельефы с изображением животных на каменной стене и яркий синий цвет обрамляющих их бордюров. Так выглядел райски красивый древний город. Откуда взялась в моем подсознании его столь реальная картина? Она была слишком подробна, чтобы оказаться просто плодом моего воображения…

Зазвонил телефон, резко прервав мои размышления. Они сменились испугом — ведь если заговорят по-английски, я не смогу ответить. Я с опаской поднял трубку, моля бога, чтобы это был Митараи, но из нее послышалась не понятная мне быстрая английская речь.

— Ай донт ноу, ай кант спик инглиш, — выдавил я из себя, покрываясь по2том.

— Исиока, что ты будешь делать, если, например, заблудишься? — последовало по-японски. — Ты, к тому же, услышав английский, даже голос друга не в состоянии узнать.

— Ну, Митараи, если я умру раньше срока, то только из-за тебя… Больше не устраивай со мной таких шуток, от которых сердце останавливается!

— Быстро завтракать, и поедем. Я тоже хочу поскорее увидеть пирамиду. Думаю, надо торопиться. Вчера наша своевольная девушка не позвонила. Я сам ей позвонил, но не застал дома. Вот поэтому я и не хочу заниматься актерской работой… Если ты до сих пор в холодном поту, быстро принимай душ и спускайся. Встречаемся через пятнадцать минут в вестибюле. Пока.

Он бросил трубку. Такие друзья, как Митараи, ждать не будут. То, находясь в депрессии, он заставляет о нем волноваться, то, выздоровев, обижает вот таким образом… Некогда дух перевести.

Накануне вечером я принял ванну, так что в душ не пошел — только умылся, оделся, собрал сумку и направился по дорожке через ярко-зеленый газон в вестибюль. Митараи еще не было. Приятный запах зелени наполнял помещение.

Я поставил сумку на пол и устроился, опершись на колонну. В этот момент, торопясь, появился Митараи.

— Что, Исиока, ждал меня?.. Давай быстро выписываться.

Он направился к стойке и о чем-то заговорил с администратором. Я подошел к ним и следил за действиями друга, рассчитывая научиться, чтобы при случае справиться с выпиской одному.

Вдруг администратор, спросив, он ли господин Митараи, протянул ему трубку телефона. Мой друг взял ее и приложил к уху.

— Привет, — разобрал я женский голос на том конце провода.

Леона. Митараи заговорил на понятном мне японском:

— Что, вчера куда-нибудь на дискотеку ходила? Похоже, забыла, сколько у нас еще дней в запасе?

— Собирала информацию про Стива Миллера и про подрядчика, строившего пирамиду на Бич-Пойнт.

— И что?

— Где Стив, до сих пор неизвестно, никаких подвижек. Материалы о его семье получила. Про подрядчика выяснила, но есть проблема. Подрядчик из Мексики. Вроде бы американские подрядчики не брались доставить такое количество стройматериалов и кран — слишком большой риск. И не могли гарантировать сроки. Я не очень понимаю язык, но, похоже, тут было несколько подрядчиков.

— А кто проектировал?

— Говорят, сам Пол Алексон. У него было архитектурное образование.

— Так. Здесь ничего не поделаешь… Тогда имена, адреса и послужные списки всех членов команды, приезжавших на Бич-Пойнт.

— Все это у меня готово, передам при встрече.

— Нет, нужно прямо сейчас. Времени нет. И информация про Стива Миллера тоже нужна… Подожди, спрошу про факс у администратора.

— Есть более надежный способ. — Говоря это, она хихикнула.

— Что за способ такой?

— Привет!

Перед носом Митараи появилась пачка документов. А рядом с нами, весело смеясь, стояла Леона в солнечных очках.

Мой друг неторопливым движением вернул трубку администратору. Посмотрев в сторону, откуда появилась Леона, он увидел ряд телефонов-автоматов.

— Как ты сюда попала? Значит, в Америку не возвращалась?

— Возвращалась. Только что прилетела оттуда.

— Ведь нет такого рейса.

— Не знали, что я умею летать? Кларк Кент [28] — мой дядя по отцовской линии.

— Так почему бы не поручить расследование этому дяде?

— Он занят на съемке сериала. На самом деле я прилетела на частном самолете одной большой звезды.

— Остается признать, что Земля сжалась до размеров приусадебного участка… Пожалуйста, если убьешь кого-нибудь в Японии, не устраивай себе алиби таким способом. Японская полиция это ни за что не распутает.

— Давайте заключим сделку. Если мы сейчас вместе позавтракаем, посмотрим пирамиду, вечером поедем в круиз по Нилу и там поужинаем, то я обещаю не устраивать убийств в Токио.

— Согласен. Только если мне не надо будет в этом месяце расследовать убийства, — сказал Митараи.

— Я забронировала билеты на рейс в девять вечера. Нормально, вы справитесь.

— Хотел бы только внести ясность в один момент. Я не сыщик, нанятый Голливудом. Если мне повяжут веревку на шею и будут таскать туда-сюда, как заказной автобус, то я твердо отказываюсь от этой работы.

— Если вам нужно что-то еще посмотреть, я отменю бронь.

— Я хотел бы отменить круиз по Нилу.

Леона немного помолчала.

— Ладно, сделаем, как вы говорите, — сказала она смиренно.

Слегка перекусив в гостинице, мы втроем вышли на улицу, где нас ждал «Мерседес» цвета синий металлик с удлиненной колесной базой; крыша и стойки обтянуты белой кожей.

— Ну как, красивая машина? Мне один египетский актер одолжил, — сказала Леона.

— Ты же не собираешься ехать на такой машине к пирамидам и сфинксу, — ответил Митараи.

— А что, нельзя?

— Ты впервые в Африке?

— Да, и что?

— Подъехав к какой-нибудь достопримечательности на такой машине, станешь добычей негров. Тебя забросают грязью жители соседних деревень. Сколько денег ты им ни дашь — не поможет. Запомни хорошенько: в здешних местах нам, иностранцам, для передвижения лучше пользоваться самыми раздолбанными машинами.

— И что же делать?

— Мы могли бы втроем помять ее как следует. Но поскольку этого делать нельзя, попросим гостиницу дать нам какой-нибудь рыдван.

— Я поеду.

— А где охранники?

— Оставила их в Америке, — беззаботно сказала Леона в коротких льняных брюках, придерживая белую шляпу.

Итак, мы разместились в дряхлом внедорожнике и направились к пирамиде. У внедорожника была хотя бы крыша.

Под яркими лучами солнца громада пирамиды снова произвела на меня подавляющее впечатление. Вокруг, в пыли, шагали множество туристов, среди которых попадались и местные жители с верблюдами и лошадьми.

Как только машина остановилась, несмотря на ее потрепанный вид, нас окружила толпа смуглых мальчиков. Все они что-то кричали и протягивали испачканные руки. Леона дала им конфет из своей сумки, поэтому они от нас уже не отставали.

Купив билеты в похожем на сарай доме, мы направились к пирамиде. За нами увязались не только дети, но и несколько взрослых. Если б мы приехали на той машине, что ждала нас у гостиницы, подтянулись бы и люди из ближайшей деревни.

Когда мы поднимались по камням пирамиды, люди в форме — видимо, здешние служащие — отогнали детей.

После вчерашней разведки мы уже знали, куда идти. С трудом расходясь на узкой дорожке со спускающимися группами туристов, добрались до пролома Аль-Мамуна.

Старик в пестром одеянии и в тюрбане взял три билета, которые Леона держала в руке, и, слегка надорвав, вернул обратно.

Было ощущение, что мы входим в пещеру. Но туннель, по которому вполне можно было идти, слегка наклонив голову, скоро кончился. Попав в так называемый восходящий проход, я, при всех своих знаниях, вздрогнул.

Проход оказался ужасно узкий, а подъем крутой. «Какой же это проход?» — подумал я. Куда там выпрямить шею — приходилось продвигаться чуть ли не ползком. Пол был застлан досками. К этим доскам через каждые несколько десятков сантиметров прибиты поперечные бруски, чтобы можно было упереться ногами. К стенам прикреплены поручни, над головой горят голые лампочки без абажуров, освещая узкий ход. Не будь их, приключение стало бы довольно жутким.

Подъем в двадцать шесть градусов на поверку оказался серьезным препятствием. Приходилось двигаться, согнув ноги, словно на какой-то специальной тренировке. Я уже стал думать, что проход этот не предназначался для людей.

Внутри было жарко. Идти приходится на скрюченных ногах, так что весь покрываешься потом. Люди, продвигавшие версию, что пирамиды служили зерновыми складами, здесь точно никогда не бывали.

Наконец мы добрались до просторного помещения. С каким удовольствием мы распрямили плечи и шеи! Это был большой коридор. Он гораздо больше и в ширину, и в высоту прохода, по которому мы пробирались. Устроены и поручни, вдоль которых должны подниматься мы, туристы. Было видно, как кто-то движется по этому пути.

Потолок довольно высоко, но стены сложены так, что расстояние между ними постепенно сужается по мере подъема, и на уровне потолка оно уже совсем небольшое. За сотни и тысячи лет стены дочерна закоптились от дыма факелов, с которыми приходили сюда люди.

Электрические лампочки своим желтоватым светом придавали пространству загадочный вид. Создавалось ощущение, будто мы попали в маленькую церковь или какую-то необычную часовню.

Еще не добравшись до большого коридора, мы, наклонив головы, нырнули в начинающийся около него горизонтальный проход, ведущий в сторону. По горизонтальной поверхности идти было несколько легче, чем до этого, но передвигаться приходилось, все так же наклонившись.

Некоторое время мы продолжали этот нелегкий путь, после чего снова оказались в просторном помещении. Это была комната царицы, тщательно отделанная полированным камнем.

— Комната царицы, — сказала Леона.

Огромные камни, из которых были сложены ее стены, плотно прилегали друг к другу по прямой линии так, что между ними, наверное, не удалось бы просунуть даже кредитную карточку. Не верилось, что это сделано тысячи лет назад.

Потом мы вернулись обратно по горизонтальному проходу, вышли в большой коридор и пошли по нему на подъем. По краю пола вдоль стены тянулась ровная вереница бесчисленных квадратных отверстий. Ученые многие годы ломали головы над тем, что это за отверстия. Поднявшись до конца, мы опять наклонились, чтобы пролезть в комнату царя.

Она была отделана еще более роскошно, чем комната царицы. Между камнями на черных гранитных стенах не было дальше крохотных щелей, и отполированы они были так, будто это вестибюль каирского отеля. Поверхность стен, тщательно отполированная пять тысяч лет назад, до сих пор сохранила часть своего блеска.

На полу комнаты стоял единственный во всей пирамиде каменный объект, который можно было бы передвинуть, — саркофаг; по крайней мере, таковым его считают современные ученые. Хотя, например, японские исследователи возражают против этого мнения, полагая, что для саркофага он слишком мал.

Митараи, пробираясь сквозь толпу туристов, тщательно изучил и саркофаг, и каждый уголок комнаты, словно проводя осмотр места преступления. Мы ни о чем не говорили, но, похоже, до того как увидеть американскую копию, он хотел что-то узнать о подлиннике. Поэтому специально и прилетел сюда перед тем, как ехать в Америку.

— Ну, как впечатление от посещения пирамиды? — спросил я.

— Там внизу есть еще комната, — ответил он.

Я удивился. Ничего подобного не было написано в книгах, которые я прочел. Хорошо известно, что выше этого помещения находится вентиляционная камера, состоящая из нескольких слоев плоских камер.

— В полу есть вентиляционный канал.

— Это колоссальное открытие, — сказал я.

Мой друг помотал головой и неохотно предположил, что канал проделала какая-нибудь группа исследователей.

Спустившись по большому коридору, мы продолжили спуск по узкому проходу, напоминавшему канализационный сток. Хотелось зайти еще и в подземную комнату, но туристов сейчас туда не пускали.

Выйдя наружу через пролом Аль-Мамуна, мы некоторое время не могли открыть глаз из-за яркого солнечного света.

Все вокруг казалось снежно-белым. Белым сверкал и песок, и скальная порода у подножия пирамиды. Бродили предназначенные для катания туристов верблюды, стояли и прохаживались вокруг местные жители в тюрбанах и в белых или пестрых балахонах. Пахло раскаленным сухим песком и пылью. Я вспомнил сон, который видел утром. Голова слегка кружилась из-за разницы во времени и недосыпа. Было ощущение, что могут начаться галлюцинации.

Каменный склон, на который мы вышли из пролома Аль-Мамуна, был в тени. Мы втроем присели на камни, как певшие здесь вчера молодые люди, и наслаждались ветерком.

— Господин Исиока, что это за кольцо? — спросила Леона.

— Это я вчера здесь подобрал, — сказал я, сняв кольцо с пальца и подавая его Леоне.

— Красивый камень. Агат?

У Леоны на руке уже было несколько колец. Она сняла их, надела на другие пальцы, а кольцо с синим камнем надела на безымянный. Вытянув руку, некоторое время его разглядывала.

— Дарю, — сказал я.

— Правда? Спасибо большое! Господин Митараи, подарите мне тоже что-нибудь на память о поездке в Египет, — сказала она в шутку.

Митараи над чем-то размышлял и раздраженно отмахнулся. Леона, пожав плечами, повернулась ко мне.

Мы поднялись, сели в машину и отправились к сфинксу. Мне очень хотелось его увидеть.

На машине от Великой пирамиды до сфинкса рукой подать. Двигаясь по тряской асфальтированной дороге, можно увидеть еще пирамиды Хефрена и Менкаура. Все три пирамиды стоят рядом. Неподалеку расположен также музей, где выставлены «солнечные лодки», которые были обнаружены при раскопках около Великой пирамиды.

Когда мы остановились около сфинкса, нас окружила толпа местных гидов, которые стали нахваливать нашу одежду. Отказать было невозможно, и Митараи нанял сопровождающим мужчину, у которого было самое лучшее английское произношение.

Он прежде всего подвел нас к самому сфинксу и начал рассказывать. Мы смотрели на сфинкса с небольшого возвышения. Он тоже был огромен. Интересно, что в древности значило это изваяние?

Человеческая голова в характерном головном уборе, открывающем уши, возвышалась над телом лежащего льва. Полагают, что этот лев с человеческой головой охранял могилы фараонов.

На носу сфинкса были видны повреждения, нанесенные солдатами Наполеона, который использовал его в качестве мишени для тренировки своих артиллеристов. Существует легенда, что у сфинкса была еще и борода.

Считается, что фигура эта была вырублена из массива песчаника, который изначально находился в этом месте. На животе сфинкса можно увидеть характерный слоистый рисунок осадочных пород.

От места, где мы стояли, начиналась дорога ко второй пирамиде — Хафра. Двигаясь в ее сторону, можно заметить следы существовавшего здесь когда-то прямого пути.

— Здесь находился прибрежный алтарь, — сказал гид. Леона перевела мне на японский. — Алтарь стоял на берегу реки. Пять тысяч лет назад здесь протекал великий Нил. А тут была пристань.

Я был поражен и не знал, что сказать. Я впервые слышал об этом. Сейчас Нил течет через город, на приличном расстоянии отсюда. Нет, правильнее сказать, что сейчас вдоль течения Нила построили город. Получается, что сфинкс и все другие памятники появились здесь потому, что Нил орошал эти места…

Я стал внимательнее смотреть вокруг. Но вокруг не было совершенно ничего примечательного — только дикая пустыня. Город, существовавший здесь тысячи лет назад, исчез. Если верить словам гида, то там, где было речное дно, сейчас стояли только несколько убогих лавок, торгующих сувенирами.

Я представил себе прошедшие тысячелетия как одно мгновение. Они обладают силой, способной изменить течение великой реки.

Потом гид повел нас к группе каменных зданий, наполовину засыпанных песком.

— Здесь до сих пор делают новые открытия, — с гордостью сказал он.

Мы заглянули в ближайшую постройку. В глубине каменного входа было видно почти заполненное песком помещение. Когда-то здесь жили люди. Или это была просто мастаба?

Все эти каменные постройки были одноэтажными. Или, возможно, они просто так выглядели и их нижнюю часть поглотил песок.

Мы брели по мягкому песку, а мне представлялось, что это улица древнего города. Если Нил орошал эти места, то вряд ли каменные здания могли быть гробницами. Наверное, все-таки это остатки древних жилищ.

Если посмотреть в сторону пирамид, то видно, что бо2льшая часть домов засыпана песком. В древности здесь был город, но со стороны далеких пирамид пришел песок и похоронил его. Все превратилось в руины. Если б удалось расчистить весь песок, то мы наверняка увидели бы этот величественный древний город.

Хотелось бы мне заняться этим делом… Вспомнились Шлиман, поверивший в легенду о Троянском коне и откопавший легендарный город, нашедший могилу Тутанхамона Картер… Я бы тоже хотел посвятить свою жизнь такой работе.

Я снова вспомнил свой сон. Может быть, так выглядело тогда это место?

Как ни странно, я не мог избавиться от ощущения, что мое предчувствие оправдается. Как будто кто-то шептал мне на ухо: «Так и будет, так и будет!»

Повернув голову, я посмотрел на пирамиду Хуфу. С места, где я находился, было видно, что она стоит на возвышении. Раньше ее окружал ров. Если тогда Нил протекал поблизости, то это вполне возможно. Вода меняет мир. Достаточно было прорыть канал и направить в него воду.

Во сне пирамида была почему-то только одна. Почему — я не понимал. Но снова подумал о прошедших пяти тысячах лет. Изменилось течение реки, величайший город мира превратился в руины. Пока Нил орошал эти места, человек мог сопротивляться наступлению песков. Но влага безжалостно покинула их. И человеку пришлось отступить. Рассказать об этом можно одной-двумя строчками, но сколько понадобилось времени, чтобы произошли такие перемены?

Мы спустились пониже, к передним лапам сфинкса.

Казалось, что мы находимся на дне высохшего бассейна — со всех сторон нас, словно стены, окружали каменные возвышения.

Леона оперлась спиной на правую лапу сфинкса. Митараи, стоя на песке, продолжал о чем-то размышлять. Я, подражая Леоне, оперся на левую лапу и пытался представить себе отрезок времени продолжительностью в пять тысяч лет. Гид посмотрел на нас и сделал перед своим лицом жест, как будто нажимает затвор фотоаппарата.

— У вас нет камеры? — спросил он.

Я помотал головой. Действительно, камеру стоило захватить. Можно было бы сделать хороший памятный снимок у сфинкса, да еще со знаменитой кинозвездой… Но мы улетали в такой спешке, что про камеру я просто забыл. Наверное, на взгляд гида, мы были довольно странными туристами.

— У сфинкса тоже есть свои загадки, — вспомнив, начал я.

Митараи поднял голову и посмотрел на меня. У него есть привычка реагировать на слово «загадка» так, как насекомые реагируют ночью на свет.

— Эти загадки давно мучают египтологов. Прежде всего вон та дорога.

Я говорил, обернувшись к Митараи и указав пальцем на возвышение, где мы до этого стояли.

— Основания всех трех пирамид точно сориентированы по частям света. Дороги, ведущие к первой пирамиде — Хуфу, и к третьей пирамиде — Менкаура, проложены точно по направлению восток-запад. Если б раньше тут протекал Нил, то первая дорога не могла бы существовать — бо2льшая ее часть оказалась бы на дне реки.

Однако начинающаяся от сфинкса дорога ко второй пирамиде не параллельна оси восток-запад. Ее начальная точка отклоняется на юг. То есть эта дорога идет с юго-востока на северо-запад. Этим она отличается от двух остальных. Кроме того, центральная ось сфинкса тоже сориентирована по направлению восток-запад, что совпадает с ориентацией прибрежного алтаря. Однако при этом центральные оси сфинкса и алтаря не совпадают. Центральная ось алтаря проходит несколько южнее центральной оси сфинкса. Таким образом, дорога ко второй пирамиде, сфинкс и центральный алтарь смещаются все южнее по мере приближения к Нилу. Исследователи пирамид долго пытались понять, почему. Японские ученые выдвинули версию, что ось сместили либо для того, чтобы сфинкс не загораживал вторую пирамиду смотрящим со стороны алтаря, либо чтобы дать возможность наблюдать с алтаря заход солнца южнее второй пирамиды.

Поясняя, я начертил на песке простенькую схему.

— Что ты думаешь об этой загадке? — спросил я у Митараи, отряхивая руки от песка. Леона тоже посмотрела на него.

— Здесь должны быть соблюдены несколько условий, и быстро ответить на этот вопрос можно только предположительно. Но у нас нет выбора, поэтому скажу пока только об условии. Эта загадка становится загадкой, только если все три пирамиды, сфинкс и прибрежный алтарь были построены в одно и то же время.

При этом условии возникает вопрос, почему египтяне выбрали такую странную планировку. Это не похоже на древних египтян, которые знали и применяли симметрию по сторонам от центральной оси, симметрию по сторонам света и прочие геометрические закономерности. Поэтому тут видят загадку. Но это заблуждение современного человека. Мы считаем, что история — это документы. Что она начинается с момента, когда появилось книгопечатание. Но в действительности история началась задолго до появления нашей куцей хронологии, и неизвестная нам история в сотни, тысячи раз больше того, что мы знаем. И тогда люди тоже радовались, страдали, сражались, рискуя жизнью.

Все это происходит из-за не подвергаемого сомнению предположения, что вся эта зона, включающая три большие пирамиды, прилегающую группу малых пирамид, мастабы и сфинкса была спланирована на одном-единственном чертеже как некое кладбище. Однако и в Мексике, и в Вавилоне зиккураты были такими же символами городов, как сейчас Триумфальная арка или Токийская телебашня. Загадка, о которой ты говоришь, заставляет меня думать об этом месте Гизы не как о кладбище, а о том, что здесь мог быть город. Кладбищем это место стало много позже, когда Нил ушел и город умер. Если здесь был город, то ответить на твой вопрос не так уж трудно. Город всегда беспорядочно растет. Город — это живой организм. Возьмем, к примеру, Токио. Он просто растет, как придется. А раз так, то незачем думать, что только тут, в Гизе, все было по-другому. Когда-то в древности здесь появился поселок, и на протяжении сотен и тысяч лет он, как Токио, понемногу разрастался. Естественно было бы думать, что и три пирамиды, и сфинкс, и прибрежный алтарь создавались отнюдь не в соответствии с единым планом, а понемногу добавлялись на протяжении, может быть, нескольких тысяч лет. Что-то было построено, когда здесь был город, что-то — потом, когда город умер. Если б это было иначе, то обошлось бы слишком дорого. Остатки города сейчас исчезли. После того как он умер, отсюда куда-то увезли огромное количество строительного камня, и остались стоять только зримые символы священной земли.

Мне снова вспомнился мой утренний сон. В нем тоже был город, пирамида стояла только одна, а сфинкса нигде не было видно.

— Исиока, если рассуждать так, как я сказал, то никаких загадок тут нет. Раньше всего появились те три пирамиды, а сфинкса соорудили значительно позже. То, что центральная ось сфинкса случайно совпала с направлением восток-запад, ввело всех в заблуждение.

Дальше я скажу кое о чем более веселом. Когда Гиза превратилась в кладбище и появилась потребность в сооружении дорог с восточной стороны к каждой из трех пирамид, кто-то придумал в случае со второй пирамидой использовать эту большую скалу. В разных местах Африки встречается довольно много подобных скал, напоминающих фигуру лежащего льва. Я думаю, это результат естественного выветривания. И возможно, эту скалу жители города называли «Львиной скалой». Тогда-то и решили доработать эту напоминающую лежащего льва скалу, чтобы получилась статуя сфинкса. Таким образом, этот огромный монумент был сооружен здесь, в священном месте захоронения многих поколений правителей, значительно позже того, когда здесь существовал процветающий город с пирамидой в центре. Однако Львиная скала расположена с некоторым смещением к югу от оси восток-запад второй пирамиды. Поскольку вторую пирамиду уже нельзя было передвинуть южнее, можно предположить, что для компенсации решили изменить направление дороги, ведущей к пирамиде, и проложить ее под некоторым углом.

— Убедительно, — кивнул я. Такое объяснение действительно выглядело единственно правильным.

— Мы, разумеется, не можем полностью осознать, что такое отрезок времени продолжительностью почти в пять тысяч лет. Время, прошедшее от сооружения пирамид до рождения Христа, гораздо дольше, чем от рождения Христа до наших дней. Известная нам история состоит в основном из рассказов, одобренных тогдашними правителями. Убийства, происходившие в кругу влиятельных личностей, занимают в истории крохотное место. Настоящая история — это история деятельности людей. А она почти не отражается на страницах исторических сочинений.

Продолжая говорить, Митараи отошел на пару шагов назад и посмотрел на сфинкса, запрокинув голову.

— Перед взглядом этой скалы прошло много времени. Она видела и то, как благодатные воды Нила отошли на восток. Исиока, вот это и есть история. Страдания, перенесенные людьми, не описаны ни в одном историческом сочинении. Может быть, на этом самом месте, где ты так беспечно стоишь, когда-нибудь в прошлом кого-то убили…