Хтономастер

Глава 6. Атерон — Третий километр

Расстояние считалось от блокпоста Сорок Пятой Хтони до паромной переправы. Третий километр находился недалеко от границы леса на предпоследнем повороте дороги перед высокой скалистой горой. За последним поворотом лес резко заканчивался и начиналась выжженная пустошь равнины, которая тянулась вширь в обе стороны от дороги и на два километра до блокпоста.

Я сложил бумажную карту, которую мне дал Марк. На бумаге выглядит гладко, а что там за овраги, по карте не определишь.

Паром причалил и все выгрузились, пока мы были в таверне.

На второй завтрак я взял из еды только сэндвич с фермерской колбасой и сыром. Марк тоже ограничился всего одной порцией мясного салата. Поэтому мы поели быстрее наших девушек, которые набрали по три блюда.

— Что не съедим, с собой заберем, — сказала Касси. — Потом спасибо скажете, мальчишки.

Роми есть отказалась, объяснив, что ей вторые сутки кусок в горло не лезет.

Я подумал, что ест она маленькими кусочками. Ротик у нее такой изящный, как у азиатских красавиц на старинных гравюрах. По фамилии можно подумать, что ее отец местный голландец или как они тут называют себя? Мать ее наверняка похожа на японку или кореянку. Дочь получилась на загляденье. Темные волнистые волосы до плеч, немного раскосые карие глаза, высокие скулы, белая кожа, нежный овал лица. Ей бы немножко подрасти, сантиметров пять прибавить до метра семидесяти, и слегка подкачаться — будет вообще огонь. Это на мой вкус.

Впрочем, ей только семнадцать, может и вырастет еще. Но Марку она очень нравилась и такой.

Когда мы с ним вышли на стоянку, то никого из приплывших с другого берега уже не было. Грузовики, автобусы и джип, который вовсе не был военным, не стали здесь задерживаться. Касси в окно таверны увидела, что все опознавательные знаки на джипе закрашены, и поняла, что это давно списанная модель, которую купил кто-то из местных жителей. Роми до этого думала поговорить с его пассажирами, чтобы узнать новости, и расстроилась, когда Касси сказала, что это гражданская машина.

— Роми тут уже два часа, примчалась на попутке из Индикорса, с раннего утра на ногах, — сказал Марк. — Жаль ее брата. Надеюсь, он поправится. Мы же заедем в базовый лагерь и узнаем подробности о том, что случилось с его группой?

— Конечно.

Я не стал говорить, что у меня появились сомнения. Роми не то, чтобы сказала неправду, но я своим острым чутьем на ложь определил — не всё так просто, и она не раскрыла нам некоторые существенные факты и детали.

В этом мире я пока ни с кем не общался, кроме нашей команды и этой девушки, но уже заметил, что они тут не говорят всей правды сразу.

Надо потом улучить момент и спросить у Брюн, что она увидела в мыслях Роми.

Морщинистый мужик в лохмотьях от-кутюр куда-то исчез, наверное, уехал на одном из автобусов. Я немного жалел, что не расспросил его про «Мерсенар». Вдруг он что-то полезное мог сообщить. Но Брюн уверенно сказала, что старый попрошайка просто узнал пуговицы в виде когтей хищной птицы на моем кожаном тренче, которые видел в молодости. Видимо, все члены моей гильдии когда-то носили такие.

Да, пальтишко у меня хоть и сильно подержанное, но отличного качества. Касси сказала, что в первый раз видит такое и не прочь поносить этот раритет, если я вдруг решу купить себе новую теплую куртку. Я ответил, что подумаю, но пока не собираюсь ничего покупать.

Но Касси смотрелась бы в этом пальто очень эффектно.

Когда девушки вышли из таверны, я присоединился к ним, и мы пошли пешком по скрипучим дощатым мосткам, проложенным вдоль бетонки к парому. Марк уже загнал минивэн на автомобильную площадку парома и не вылезая из машины, заплатил за переправу толстой тетке с большим кошельком на груди.

Долговязый мужик в непромокаемом балахоне убрал швартовы, как только мы ступили на борт. Другой мужчина в фуражке капитана дальнего плавания наверху в рубке завел двигатель, паром тут же отчалил.

Я заметил на том берегу несколько машин и пять больших грузовиков, которые стояли в очереди, поэтому не удивился, что паромщики дождались только нас и сразу отправились в обратный путь.

Низкое лиловое небо и черная вода Атерона создавали не самую веселую панораму. Вдобавок над рекой гулял сильный порывистый ветер. Хорошо, что дождь перестал идти. Река довольно широкая, метров пятьсот в этом немного сужающемся месте. Паром шел медленно и по диагонали против течения.

Я стоял возле высоких поручней правого борта, смотрел на темные волны, буро-зеленые лесистые берега, вдыхал терпкий запах машинного масла и гарь почти невидимых частичек оседающего пепла.

Под самыми тучами в тишине летел клин каких-то крупных птиц, похожих на смесь журавлей и птеродактилей. Одобрит ли Министерство Здоровья мясо этих птичек-мутантов?

Я вспомнил, что в своей сумке в машине нашел вязаную шапочку из плотной синей шерсти и предусмотрительно положил в карман тренча. Достал ее и надел, поняв, что иначе замерзну. Засунул руки в карманы и наблюдал за девушками, сидящими на скамейке у внешней стены рубки. Они натянули капюшоны и обсуждали ситуацию, в которую попала группа брата Роми, а также заметно усиливающуюся активность метаморфоз Хтони.

В общем, для меня картина была ясной и понятной. В том смысле, что ничего не ясно и не понятно, потому что всё, что рассказали военные из базового лагеря Хтони-45 родственникам Роми, сводилось к тому, что двое из пятерых членов группы пропали без вести, а трое были найдены армейским патрулем два дня назад под каким-то мостом на окраине Пертиса.

Все трое были без сознания, у всех были тяжелые травмы живота, грудной клетки и внутренних органов, множественные переломы рук и ног, но больше никаких ран, синяков или кровоподтеков. Они до сих пор не пришли в себя. Состояние слишком тяжелое, пульс едва прощупывался, и дежурный врач медицинского отделения блокпоста запретил транспортировать их до улучшения показателей. Солдаты перенесли раненых на носилках в базовый лагерь, где им поставили капельницы в надежде, что они придут в себя и расскажут, что произошло.

В минивэн модели «крампус», как назвал машину Марк, мы с Касси сели на третий ряд, а Роми посадили рядом с Брюн на мое прежнее место. Так удобнее поговорить вчетвером по дороге. Ехать еще долго.

Но разговора про группу брата Роми не получилось. Девушки уже обсудили всё, что могли. Поэтому я решил, что можно вернуться к своим вопросам.

— Посмотрел карту местности и не понял, что означает пунктирная линия красного цвета вдоль границ Хтони, — начал я. — Это какое-то условное обозначение или есть искусственная ограда? Как проводники нелегально проходят в Хтонь через голое пространство пустоши? Есть ли у военных какие-то средства визуального слежения за границами зон и на внутренней площади? Пока, наверное, достаточно вопросов.

— Отвечаю по порядку, — сказала Касси. — Все без исключения номера Хтони окружены по периметру большими железобетонными столбами с натянутой между ними колючей проволокой под высоким напряжением.

— Это была титаническая работа, — объяснила Брюн, увидев мое мысленное удивление о протяженности такой ограды. — Стандартные ограждения для каждого номера — шесть метров высотой, проволока подключена к специальной подстанции. Линии электропередачи идут радиально от ближней крупной гидроэлектростанции к нескольким номерам Хтони. Гарнизоны постоянно патрулируют территории внутри, а мобильные группы блокпоста объезжают периметр снаружи, проверяя целостность забора. В верхних номерах Хтони есть дополнительные ряды заградительного силового поля. Но это к нам пока не относится.

— По первому вопросу всё ясно, — кивнул я.

Понятно теперь, чем заняты те военные из богатых семей, кого не отправляют в номера от пятидесяти и выше. До метаморфоз последнего года эта служба больше походила на курорт, так мне показалось.

— Нелегальные проводники обычно выкапывают подземные, хорошо оборудованные ходы на всё протяжение пустошей и внутри зоны до какого-нибудь надежно укрытого места, — продолжила Касси. — Свои секреты они не рассказывают, завязывают глаза и надевают мешки на головы клиентам, чтобы не выдать местоположения входных нор. Так говорят.

— Военные знают об этом и ничего не делают? — спросил я.

— Считается, что они не знают. Хотя это не так, — ответила Брюн. — Где-то закрывают глаза на деятельность нелегалов, где-то жестко пресекают. Но в уровнях ниже пятидесятого служат не самые ретивые и бдительные офицеры.

Касси глазами дала мне понять, что я-то как бы должен всё это знать. Она еще раз повторила бы вслух, как жаль, что я ничего не помню. Но при посторонней, конечно, воздержалась.

Я глазами ответил ей, что она умница. Не уверен, что Касси правильно поняла. Жаль, что она не телепат.

— Ладно, — вслух произнес я. — Как же военные следят за такой огромной территорией?

— Снаружи камеры наблюдения есть, но сильные помехи мешают, — ответила Брюн. — Внутри вообще ничего не работает, видеокамер там нет, сняли, когда поняли их бесполезность. Весь контроль осуществляется патрульными нарядами. По-другому никак.

Я вздохнул. Недаром оно называется Хтонь. Бесполётная зона, помехи для радиоэлектроники. Всё понятно.

Роми слушала нас и очень удивлялась, судя по выражению ее лица.

Мне же казалось, что я задаю невинные вопросы. И Касси с Брюн не беспокоились. Никаких предупреждающих замечаний они мне не сделали.

Но Роми дурочкой не была. Она поняла, что со мной что-то не так.

— Варфи, — спросила она, — ты свалился с Мероны? Или вырос один в глухой деревне, воспитанный волками?

Это они так Луну здешнюю называют, что ли? Надо запомнить своей соломенной головой. Воспитанный волками. Я с трудом подавил усмешку.

Ироничный взгляд Касси говорил мне — кто в глухом колхозе вырос и не знает про устройство зон, тот полный неудачник и сумасшедший фрик. Хорошо, что она не знает про Маугли, а то могла бы такое прозвище мне дать. Прилипнет же, не оторвешь.

— В глухой деревне, точно. Как ты догадалась? Сидел на печи двадцать пять лет, — ответил я. — Вот решил выйти наконец-то к цивилизации.

Брюн молча смотрела перед собой, я видел ее красивый бритый затылок сквозь прозрачный подголовник кресла. Уши ее слегка шевельнулись, наверняка она улыбнулась.

Касси посмотрела на меня одобрительно. Мой ответ про деревню вполне соответствовал ее стандартам, а может, и превосходил.

Роми поняла всё по-своему, села боком в своем кресле, выставив ноги в коричневых сапожках в проход и уставилась на меня. Целую минуту разглядывала мое лицо и одежду.

— Теперь я вспомнила, где видела похожий тренч! — она хлопнула себя обеими ладонями по коленям. — Про твою гильдию я не слышала и не поняла, что тот бродяга тебе говорил, но я видела старые фотографии в одном историческом архиве. Такие кожаные пальто, плащи и длинные куртки были на каких-то людях в шлемах сложной формы. Их называли специальными посланниками Старой Инквизиции, а еще тем самым словом, которое сказал нищий — мерсенар. Только у них еще были стальные наплечники такого же цвета, как твои застежки, или броня более темного оттенка. Тем фотографиям лет пятьдесят, а то и больше.

— Какой архив? Где? — заинтересовалась Касси.

Брюн наклонила голову к левому плечу. А я понял, что за штуки лежат на дне моего кофра. Надо будет нацепить на плечи. Как это я сам не догадался?

Очень интересно, где мой сложный шлем?

— Архив тот я видела в Рекорсе. Моя мама работает там в филиале Комиссии культурного наследия Роксабора, — ответила Роми. — Она изучает всё, что может найти про исторические периоды от сорока лет и больше. Тот исторический архив привезли откуда-то с северо-востока, из города, который поглотила Хтонь.

— Так у тебя очень серьезная мама, мировой уровень, — уважительно сказала Касси. — А папа твой кто?

— Да он так… — вдруг замялась Роми. — Администратором служит в одной конторе.

Я сразу отличил эти тонкие вибрации в воздухе, означающие ложь.

Брюн тоже повернула голову и внимательно посмотрела на Роми, но решила ничего не говорить.

Понаблюдаем. Ехать еще порядочно, мысленно согласился я, чтобы Брюн уловила эту мысль.

— Ладно. Где мы свернем в лес? — спросил я. — Проверить надо ту штуку до блокпоста.

Роми с непонимающим видом перевела взгляд с меня на Брюн и обратно.

Касси развернула карту и ткнула пальцем:

— Вот здесь ближе всего от трассы до просеки ЛЭП и там есть проезд по грунтовке почти до самой горы, если карта не врёт. Марк, на сто десятом километре внимательно! Там чуть дальше будет съезд влево, не пропусти.

— Понял, — ответил Марк.

Я заметил, что он то и дело разглядывает Роми через зеркало заднего вида.

— Вопросы у меня остались, но они подождут, — сказал я. — Касси, поможешь мне?

Я открыл кофр, чтобы вынуть наплечники.

— Конечно. Так вот что это такое! — сказала она. — А мы с Брюн не могли понять, пальтецо-то твое тогда еще не видели, даже хотели оставить эти штуки в апартаментах. Хорошо, что Марк их все-таки положил.

— Тсс, — Брюн незаметно приложила палец к губам, пока Роми смотрела, как я выкладывал разные вещи, чтобы добраться до дна.

Роми умная девочка, она, а не Касси помогла мне прикрепить наплечники к пальто и защелкнуть специальные крепления.

— Один в один, — сказала она, — как на тех фотографиях. Моя мама наверняка многое может предложить тебе в обмен на этот тренч для музея. Где ты его взял, Варфи?

— Я в нем, можно сказать, родился, — ответил я.

И это была чистая правда, что оценили и Касси, и Брюн. Каждая на свой манер. Брюн хмыкнула, а Касси подергала за наплечник, проверяя, крепко ли держится, и подмигнула мне.

— Кто-то из твоих родных был спецпосланником инквизиции? — спросила Роми. — Тебе он достался в наследство? Они же все погибли во время войны.

— Гильдия «Мерсенар» существует очень давно, и такая форма одежды далеко не редкость. Странно, что никто из вас ее не видел, — ответил я, немного импровизируя. — Я наемник, Роми, охотник за головами. У меня есть лицензия магистрата Сатевиса и верительная грамота гильдии. Хочешь взглянуть?

Роми кивнула.

Взяла мои документы и внимательно их изучила, словно сама работала в архиве или в этой мутной комиссии, название которой звучало, как у какой-нибудь спецслужбы.

— Похоже, что лицензия настоящая, — сказала она. — Но про грамоту такого сказать не могу. Не видела подобных документов. Такой шрифт необычный и печать неправильная какая-то, семиугольная. Очень странно выглядит.

— Брюн и Касси тоже сомневаются, — сказал я. — Но я тот, кто я есть, и документы мои настоящие.

Я уже и сам поверил в это, поэтому ничуть не кривил душой.

— Поворот налево! — вскоре объявил Марк.

Он проехал по разбитой дождями извилистой грунтовке метров триста до широкой просеки, шедшей напрямик через дебри. Опоры ЛЭП, затянутые внизу паутиной и пожелтевшими лианами, высились на сорок метров.

Техника, проложившая эту просеку и доставившая сюда опоры, должна быть очень продвинутая. Если, конечно, это не оставшиеся сильные маги построили ЛЭП. Так я сперва подумал, но потом рассмотрел опору с десяти метров, когда мы вышли из машины на другой стороне просеки.

— Разборная? Что за материал, какая-то супер прочная резина? — спросил я у Брюн.

— Понятия не имею, — она пожала плечами.

Никто не знал. Не все же люди специалисты в такой сфере, как электромонтаж сложных конструкций.

— Первым делом строители линии эти провели, — сказал Марк. — Восемнадцать-двадцать лет назад. Кто именно это всё построил, я не знаю. Выглядит впечатляюще, никогда бы не подумал. Ну, то есть, все знают, что линии эти существуют, а вблизи, наверное, очень мало, кто видел. Они же в стороне от дорог и блокпостов.

— Идем, — позвала нас Брюн. — Построили, и стоят, энергию передают и ладно. Это как кабели связи, что вдоль трассы закопаны. Все знают, что они там есть, а кто, когда и как их проложил, никому не интересно. Поторопимся, скоро стемнеет.

Так-то и не было светло, но я понял, что когда местная звезда по имени Тагос сядет, опустится кромешная тьма. Ни звезд, ни Мероны не видно из-за вечных туч.

Мы прошли через бурелом и колючий кустарник к небольшой поляне и крутому склону горы с каменистыми выступами сквозь деревья, мелкую растительность, мох и опавшие иголки с шишками, заполняющими все щели и проемы. Остановились, не доходя до склона метров шестьдесят.

— Доставай, — сказала Касси и включила мощный фонарик.

Роми с интересом наблюдала, как я вынул из кармана штанов хромированный транклюкатор и раскрыл его, переломив пополам на мощных шарнирах и обнажив толстую стальную спираль с золотым сердечником.

— Что-то мне не по себе, — сказал Марк, поеживаясь. — Ты уверен, что надо так?

— А как еще? — спросил я.

Все промолчали.

Я направил спираль в сторону каменных выступов в дальней части поляны метрах в ста от нас и нажал маленькую клавишу черного цвета на серебристой внутренней грани транклюкатора.

Ничего не произошло.

— Не работает, — с облегчением выдохнул Марк.

— Дай-ка я попробую, — попросила Касси.

Я осторожно передал устройство ей.

Она понажимала клавишу с тем же эффектом и разочарованно вернула транклюкатор мне.

— Ерунда какая-то. Батареек не видно, куда их тут совать? Срок годности самого устройства вышел или что? — задала она риторические вопросы.

— Это какой-то артефакт из Хтони? — спросила Роми.

— Совершенно верно, — кивнул я.

— Может, он не работает за пределами Хтони? — Роми протянула руку и с опаской прикоснулась к устройству. — Я про такие штуки слышала. Ограниченного действия.

Умничка какая. Я бы и не сообразил так быстро.

— Скорее всего, ты права, — ответил я. — Попробуем еще раз там. Но в любом случае, нужно было убедиться, работает ли он здесь.

— Я бы хотела посмотреть на вторую попытку, — сказала Роми. — Если мы еще увидимся.

— Увидимся, не переживай, — сказала Брюн. — Мы будем ждать тебя там, в базовом лагере. Не отправимся на поиски, пока всё не узнаем. Ты можешь с нами, кстати, потом задержаться, если захочешь. Когда твоего брата эвакуируют в госпиталь Индикорса.

— Посмотрим, — вздохнула Роми. — Я очень благодарна вам за предложение и помощь.

— Поехали, — сказала Касси. — Ночь на дворе.

— Как раз хорошо, — Брюн посмотрела на небо. — Проводники только по темноте и работают.

Проводник был один. Он не выходил минут десять, после того, как Марк остановил минивэн на обочине, мы с Касси и Роми вышли, а Брюн смотрела по сторонам в окна и из открытой двери.

— Есть здесь кто? — спросила Касси. — Ау! Проводники! Мы не из армии и не из спецслужб, клянусь здоровьем своего попугая.

— Не, так не надо, — сказал я. — Молча подождем, как советовали Роми местные жители на переправе. Как зовут того человека?

— Торинор, — ответила Роми. — Бывший спасатель.

Это услышал проводник и подал голос:

— Вы от Торинора? Что-то много вас. Я больше троих не вожу.

В темноте не разобрать, откуда он говорил. Касси правильно сделала, что не стала светить фонариком.

— Я одна! — сказала Роми. — Они меня подбросили, едут по патенту, а мне нет восемнадцати.

— С одного человека я возьму пять тысяч, — сказал голос из темноты. — Если согласна, бросай сюда мешочек с монетами и оставайся на месте. Одна. Остальные пусть сядут в машину и отъедут на двадцать метров вперед.

Роми знала от Торинора, какую сумму приготовить, и сразу вынула из кармана куртки мешочек и бросила в направлении говорившего.

— Будем ждать тебя в условленном месте, — сказала Касси.

Роми кивнула.

Мы с Касси забрались в минивэн. Когда отъехали вперед и остановились, Брюн наклонила голову и прислушалась.

— Всё нормально, — сказала она. — Можем ехать.

Удобно все-таки иметь рядом видящую. Я вот не видел в темноте вообще ничего. Но Касси включила фонарик и посветила туда, где стояла Роми.

Никого не было.

Марк выехал на трассу, и скоро мы уже подъезжали к внешнему шлагбауму в ста метрах от строений блокпоста Сорок Пятой Хтони.