И аз воздам

Сидеть с задранным подолом, когда на дороге ни души, можно было хоть до темноты, но оставался еще обратный путь. Похоже, что позагорать в купальнике сегодня мне явно не удастся — для этого мира вид девушки в бикини, загорающей в придорожной траве может стать источником самых различных историй. Для подобного времяпровождения надо будет поискать другое место, например, пустынный берег какого-нибудь дальнего озера или речки. Я уже собралась уходить, но внимание привлек металлический блик, появившийся и пропавший через долю секунды на дороге. Интересно, чтобы это такое могло быть? Поковырявшись в сухой пыли и твердой поверхности дороги, я через некоторое время стала обладательницей блестящего шарика с крошечным ушком, за которое этот шарик можно было подвесить… например, на цепочку вместо кулона. Диаметр шарика не превышал размеров наших 5–7 миллиметров, а вот назначение сего предмета оставалось загадкой. По-моему, тогда Орвилл вывалил из мешка Дайлерии все, что там было, прямо на дорогу и этот шарик — одна из ее разработок, вот только понять бы, какая и для чего? Поломав голову над этим, я решила спросить обо всем самого Орвилла при случае, прицепила шарик на цепочку и… забыла о нем.

В Арсворт я заявилась уставшая, голодная и в прекрасном расположении духа. Было самое время принять душ, но в этом мире пока такие радости не предусмотрены, поэтому пришлось удовольствоваться умыванием из маленького квадратного бассейна в саду, а уж потом идти в дом.

— Госпожа Валерия, — Катарина поймала меня на лестнице, — а я как раз пошла вас искать!

— Что случилось?

— Так хозяин приказал вам платья сшить, — девушка явно придавала этой проблеме гораздо большее внимание, чем она заслуживала, и начала частить еще быстрее обычного, — я вам ткань принесла, посмотрите, а еще у нас есть… ну, если вам вдруг ткань не понравится, или цвет… или не хватит ее на то, что вы захотите… можно и примерить кое-что из тех нарядов, что были сшиты на… — она поперхнулась, но справилась с собой, — они совсем-совсем новые, их даже не одевал никто ни разу, так и висят себе… вы посмотрите, вдруг вам что приглянется?

— Платья эти, — начала я весьма раздраженно, поскольку пока что получила от длинного подола только массу неудобств, — какая разница, в чем я тут хожу? Ну ладно, раз другой альтернативы нет, будем ходить в этих ваших… — на память пришло воспоминание, как я-Дайлерия примеряла платья перед приемом. — А почему бы и нет? Давай, пошли примерять-выбирать, — и Катарина обрадовано заспешила показать дорогу.

С длинной юбкой я намучилась во время прогулки преизрядно, поскольку она то и дело путалась в ногах, когда я ускоряла шаг, а пару раз даже умудрилась наступить на подол и не свалилась в дорожную пыль по чистой случайности. Бегать в таком платье будет весьма затруднительно, как и подыматься по лестнице… ох, черт подери, ну вот опять едва не шмякнулась прямо на ступеньки! Стоило на секунду замешкаться и подол балахона моментально попал под ноги, с треском отрываясь от верха…

— Ох ты, госпожа Валерия, — Катарина не могла понять, почему это платье вдруг отметилось здоровенной дырищей на животе, — видать, там ткань совсем плохая была…

— Не ткань плохая, а я, все забываю подол поднимать, когда по лестнице иду! — вспомнила свои брючки, в которых я почти постоянно ходила дома и еще раз пожалела о здешних порядках.

Игра в принцесс мне надоела на исходе первого получаса, когда закончилось рассматривание предложенных готовых моделей и попытка пристроить их на себя. Поскольку выкроек здесь не существовало, подгонка осуществлялась прямо на фигуре, для чего надо было стоять… ух, как только здешние мадамы это выдерживают? Я давно уже была согласна на любые вырезы, кружева и складки, лишь бы это мученье побыстрее закончилось, но Катарина с Беритой крутились вокруг, шустро орудуя то ножницами, то иголками, не давая сделать ни шагу из комнаты.

— Катарина, я вот интересуюсь, а платья всегда только шнуруются сзади? — вопрос поставил девушек в тупик, они посмотрели друг на друга, на платья, на меня и снова друг на друга. — Ну так что, других вариантов нет?

— Ну вообще-то нет, — Берита помялась, вопросительно глядя на Катарину, — если шнуровка будет спереди, то некрасиво будет на груди… да и талию тонкой не сделать никак! А чем она плоха, шнуровка-то? Когда она сзади, то ее не видно совсем…

— Плоха тем, что без вашей помощи это платье ни снять, ни надеть самой, — я попыталась почесаться, но получила укол иголкой в филейную часть, — а если я вдруг без служанки, то это проблема. Нет, надо как-то решать ее…

— Есть девушки, которые носят платья со шнуровкой спереди, — Катарина старательно отвела глаза в сторону, прилаживая что-то пикантное на вырез, — но это… они такие, которые хотят привлечь к себе внимание мужчин… знатные дамы такие платья не носят… а еще такую шнуровку делают в деревнях, там же нет служанок!

— Про деревни поняла, прислуги там ни у кого не водится, а вот про мужчин, внимание которых привлекают этим — не очень. Что тут страшного, если застежка будет спереди? — неловко повернувшись, я получила еще один укол в бок.

— Это неприлично, — пожала плечами Берита, — в таких платьях только в придорожных трактирах прислуживают.

— Хм, — чем шнуровка спереди может отличаться от шнуровки сзади, было непонятно, — а как бы мне увидеть такое платье, чтобы понять всю степень его неприличия?

Девицы начали наперебой объяснять мне отличия, тыкать пальцами и даже прикладывать к себе, демонстрируя наглядность, но до меня никак не доходил весь трагизм проблемы, пока я не рассмотрела эту самую шнуровку поближе — пожалуй, местные были правы, относя ее местонахождение спереди к соблазнению и разврату. Стыки обеих половинок лифа расходились, едва сдерживаемые шнуром из ткани платья и то, что виднелось в просвете, имело совсем недвусмысленное назначение… посмотрев на свое отражение в зеркале с такой застежкой, я мысленно поставила себе большой плюс — у нас это не вызвало бы ни малейшего возмущения, а здесь дело явно обстояло по-другому. Ну что ж, попытаемся обмануть публику?

— А что, если под такой разрез подставить кружевную вставку? А если не кружевную, а из того же материала, что и платье — и сделать шнуровку помельче и поаккуратнее? — нынешние размеры годились на слона, а если расстояния между дырочками сократить раза так в три, то будет очень неплохо!

Возможно, что-то подобное уже кому-то и приходило в голову, но это было явно не в Арсворте, потому что обе девицы озадачились подобным новшеством, обдумывая иномирную инновацию. Меня же больше привлекала возможность не зависеть от служанок в процессе облачения и я с некоторым страхом следила за их реакцией. Если они не увидят в моем предложении ничего предосудительного, то…

Не увидели, во всяком случае они, изнывая от любопытства, тут же попытались изобразить мой вариант и, судя по всему, он им понравился, уж больно радостно загорелись у них глаза. Пришлось напомнить о изначальной цели моего визита в эту комнату и о том, что пора и заканчивать все примерки…

— Ну раз этот вариант вполне реальный, то прошу претворить его в жизнь на вот этом, — я выдернула из разложенных на столе платьев подол голубовато-серого цвета, — остальные украшения на ваш вкус! Идет? Вон то, серое, тоже неплохое, и еще зеленоватое, вот это, — цвет напоминал пожухлую траву, но мне он почему-то понравился и я вытянула и его, — между прочим, к нему прекрасно подойдут кружева отсюда, — из кучи была извлечена песочного цвета накидка в мелкую дырочку, — можете из нее вырезать недостающие детали — воланчики, подложку под шнуровку, и прочую лабуду. Оттенит в лучшем качестве! — вспоминая изобретения моего мира, я отрезала косую полоску и присобрала ее посередине на нитку, любовно пристроив вокруг декольте. — Ну как, подходит? Можно еще по рукавам приложить, по юбке внизу… что-то не так?

— Нет, все так, — Берита подхватила идею на лету, и, немного подумав, стала пристраивать аналогичные полоски то тут, то там, прикидывая что-то про себя. Прихватив катушку ниток, она сосредоточенно пошла обшивать края, чуть растягивая их пальцами, — а если вот так их подшить?

— Отлично, я вижу, что ты поняла, как можно себя украсить, не имея кучи дорогих кружев, — я забрала у нее иголку и пошла подшивать воланчик, делая по краю длинные петельки, — ну как тебе такой вариант?

— Как это у вас получилось? — Катарина тоже заглядывала через плечо, — вот я поняла, что так… ой, а если другого цвета нитки взять, то… госпожа Валерия, это же так красиво и совсем недорого!

— На то и рассчитано, — не будем говорить, что это не мое изобретение, только вот еще одну фишку покажу с моей родины!

Фишка была в показе крючков и петелек, сделанных из железа — у нас это общеизвестно, а тут — нововведение, которое уже скоро смогут оценить по достоинству все. Объяснив девушкам, что за хитрые железки надо попросить изготовить, я удалилась с чувством выполненного долга. Спина была возмущена и требовала отдыха… и как это манекенщицы выдерживают подобные нагрузки?

— Добрый вечер, Орвилл! — спускаясь по лестнице, я не могла отказать себе в удовольствии сделать это, как раньше — подпрыгивая на ступеньках от переполнявшей меня радости, разве что несколько помедленней из-за длинного платья.

— Ты прекрасно выглядишь, — как можно это разглядеть, если сидишь вполоборота, непонятно, но пусть штатная фраза будет комплиментом! — Если не знать, что ты вчера только встала с постели, поверить трудно. Тебя не было в Арсворте днем, гуляла где-то?

— Да, — я уже успела натаскать в тарелку еду и голод взыграл с новой силой, — не сидеть же мне в саду или в комнате целый день? Погода великолепная, тепло и сухо, я с удовольствием прошлась по дороге, по краю полей в той стороне, — неопределенно махнула рукой у себя над головой, не привязываясь к направлению, — посидела на солнышке и вернулась. В деревню не ходила, как-то неловко бродить по улицам, чтобы на тебя глазели из любопытства… самое лучшее было бы поискать озеро или речку, но я не знаю окрестностей! Дорога вполне приличная, никто на караулил в засаде, идти по ней одно удовольствие!

— Куда ты по ней ходила?

— Да в общем-то никуда конкретно, я же здешних мест не знаю совсем, — решив, что убивать меня за прогулку до холмов никто не будет, призналась в содеянном.

— И с чего это вдруг ты туда направилась?

— А, не знаю! Просто так. Вот еще тогда, ну, понимаешь… тогда я очень жалела, что не могу просто так выйти за ворота и посмотреть, как здесь течет жизнь. По Арсворту я уже побродила, посмотрела все… или почти все, а что происходит там, за стеной, не знала и страшно хотела взглянуть на это сама! Была бы возможность, я бы и в столицу заглянула, просто так, ради интереса… тебе это непонятно, ты же в этом мире родился и вырос, а я только в гости зашла. Сегодня прошлась по дороге к холмам, смотрю по сторонам, и как будто ничего не изменилось — и трава такая же, как у нас, и солнце светит также, и деревья растут… самый обычный мир, а в то же время я знаю, что это не так, только не вижу ничего.

— А чего ты ожидала увидеть здесь?

— Сама не знаю, может, зверей диковинных, проявления магии какие-нибудь… ну не просто же так здесь она существует!

— Не просто так, — согласился Орвилл, — только проявления магии это не выступления бродячих актеров на потеху неискушенной публике, а необходимое приложение силы для достижения результата. Как, например, лечение строго определенного места в теле, а не всех без исключения его частей. У вас это лечение может заключаться в принятии… что ты просила купить тебе, помнишь?

— Обезболивающее? Кетанов… — удивительно, я даже название лекарства успела подзабыть и с трудом вытащила его из памяти. — По сути дела ты прав, я принимаю таблетку и она действует на всю меня, а не только на больной участок… нет, чтоб все пошло сразу туда, куда надо!

— Вот и магия действует также, зачем устраивать из ее проявления шумиху?

— Ну конечно, не надо… а все равно жаль, посмотреть-то интересно! — уперлась я.

— Посмотреть интересно только со стороны, когда это не касается лично тебя, — Орвилл опять говорил подчеркнуто вежливым тоном и мне стало неудобно, потому что он-то один раз уже попал под раздачу и особой радости от этого не испытал. Спросить бы, как это он так влип, но время откровений еще не наступило и вряд ли он захочет поделиться наболевшим. Ну, раз так разговор повернулся, попробуем хоть о себе что-то узнать!

— Вообще-то я очень хотела бы поинтересоваться именно насчет лично себя, — настало время потянуть за кончик моей ниточки, — это я могу спросить?

— Можешь, — вроде бы ничего не изменилось внешне, но все равно здесь было что-то не так, то ли напряжение в воздухе сконденсировалось, то ли я мнительная стала, — что тебя интересует? Судя по твоему виду, ты уже идешь на поправку… нет, извини, оговорился, ты уже здорова, только должны пройти последствия болезни. Отдохнешь дней пять-семь, придешь в себя, избавишься от постоянной слабости, разве Арсворт не подходит для хорошего отдыха? Конечно, здесь нет такой большой реки, как ваша Нева, но при желании можно и ей найти замену. В окрестностях сейчас спокойно и я могу показать тебе одно озеро, даже поставить там приличную защиту, чтобы можно было купаться… как тебе мое предложение? Оно находится в стороне от деревень, но не в глухом лесу и все равно туда почти никто не ходит. Там прекрасное место, издалека видно, если кто подходит, а защита не даст сделать это слишком близко к тебе.

— Курорт да и только, — убедительная речь почти сразила меня наповал, — но я вообще-то о другом хотела спросить, — замолчала, собираясь с мыслями и облекая их в подходящие слова, — Лиенвир, конечно, приложил много усилий, чтобы помочь мне со спиной, даже на голове убрал шрам…

— А он не сказал тебе, что процесс им направлен в нужном направлении, но еще не закончен? Вспомни, когда он осматривал тебя, что он говорил?

— Ну да… было такое, — нерешительно протянула я, действительно припоминая что-то в этом роде, — говорил…

— Он же тебя магией восстанавливал, а это хоть и сокращает время, но не в сотни же тысяч раз! Позвонки нарастают, волосы восстанавливаются, им надо еще немного времени для закрепления результата. Не спеши, Лерия, для твоего же собственного блага тебе надо быть терпеливой, иначе опять что-нибудь получится плохо и ты будешь расстраиваться. Нет, Лиенвир, конечно, поможет, но опять пройдет время… зачем спешить понапрасну?

— Понапрасну? Почему понапрасну… я же не тороплю никого, Орвилл, я только хотела узнать, что будет со мной потом, когда я полностью выздоровею? Сейчас я как бы на отдыхе тут, а потом-то что?

— Потом… а что потом? — он почему-то удивился вопросу, — будешь жить, где посчитаешь нужным. Тебя это беспокоило?

— Конечно, беспокоило, — я с облегчением выдохнула, никто не собирается меня ни к чему принуждать, я сама выберу себе место, где дальше жить в нормальном, здоровом состоянии и скорее всего это будет мой собственный мир! От радости, что все идет так хорошо, я подставила свой бокал под предложенное вино и атмосфера разрядилась окончательно. Дальше мы вспоминали подходящие к месту анекдоты и тосты и разошлись из-за стола вполне довольные друг другом.

Хорошее настроение с утра напомнило о себе, я повалялась в кровати, с удовольствием отметив, что ничего не беспокоит и спустилась вниз, с удивлением узрив пустую столовую.

— Доброе утро, Никомус, — поприветствовала я мажордома, появившегося буквально на десять секунд позже меня, — а я что, сегодня одна все поедать буду?

— Доброе утро, госпожа Валерия, — в тарелке, протянутой им, уже что-то лежало, — господин Орвилл отбыл рано утром в Делькор и просил его не ждать к столу.

— Что-то случилось? — внутри сразу подняли голову многочисленные страхи, вспомнился вчерашний разговор… а не он ли был тому причиной, что его светлость изволили свалить поутрянке?

— Ничего, уверяю вас, — я с подозрением посмотрела на Никомуса, но он ничуть не изменился в лице и был спокоен, как танк, — это совершенно обычное дело, когда господин Крайден отправляется в столицу по делам. Полагаю, он вернется к ужину. Вряд ли ему захочется находиться одному в пустом доме, — демонстративно скривившись, мажордом показал свое отношение к подобной возможности. — Здесь ему гораздо лучше работается, да и с вами он разговаривает с интересом. Да, полагаю, что к ужину он будет здесь!

Тон Никомуса успокоил меня окончательно и я здоровенной метлой погнала из головы примостившихся там тараканов. Опасаться тут нечего, у хозяина свои дела, о которых он не обязан мне отчитываться, хотя мог бы и сказать, что уезжает в столицу ради приличия! Вчерашнее заявление легло на благодатную почву, я подумала над ним еще раз и не нашла никакого подвоха. Раз уж мне выпала возможность побездельничать и пожить на этом курорте на халяву, восстановив заодно пошатнувшееся здоровье, то надо пользоваться моментом и не искать ложку дегтя в предложенной бочке меда. Жалко, что обещанное озеро отъезжает куда-то в сторону, но сколько угодно бывает вариантов, когда мы отдыхаем в деревнях или санаториях без бассейнов и рек… ну и хрен с ними, где помыться я и так найду! Успокоив свою бдительность, я напилась от души предложенным терпковатым отваром и, прихватив с собой приличную горбушку хлеба, пошла собираться на прогулку.

— Катарина! — вроде и негромко окликнула, а знакомая фигурка девушки замерла на другом конце коридора на несколько мгновений и потом направилась в мою сторону… вот это акустика! — Послушай, — заспешила я ей навстречу, — ты наверняка здесь все знаешь, просвети меня, есть ли здесь река или озеро, где люди купаются? Например, те, кто в Арвидже живет… не может такого быть, чтоб они хоть просто по колено в воду не заходили никогда!

— Да заходят в воду, — закивала служанка, — только это делают те, кто помоложе, еще прачки в воду ходят, мужчины, кто постарше, так те с лошадьми вместе заходят. Около Арвиджа река пошире будет, вот там и молодежь по вечерам приходит. Еще есть озеро подальше от Арсворта, но до него идти надо далеко, пешему только-только за день обернуться можно и дорога туда через лес идет, так там только охотники бывают да с дальних деревень жители, для которых Арвидж навроде Делькора будет. За рыбой туда ходят, только не на один день! Вам, госпожа Валерия, несподручно будет с деревенскими вместе на берегу сидеть, — глубокомысленно заметила Катарина, — они ведь любопытные страшно, будут все рядом ходить да вас разглядывать, а кому такое понравится? Лучше и не ходите туда, я вам другое место покажу, где и от дороги недалеко и берег хороший, а от деревни туда ходить неудобно будет…

Словоохотливая Катарина весьма подробно рассказала, как можно дойти до того самого места, где бывает немного народа, главное — туда вела не замшелая тропа через сумрачный лес, а вполне приличная дорожка отворачивала в сторону от основной и дальше бежала через редколесье, насквозь просвечиваемое солнцем. По моим прикидкам, дорога до этого места занимала часа полтора, но зато я получила в свое распоряжение целую излучину широкого ручья или узкой речки, которая в этом месте имела песчаное дно и высокие заросли травы по берегам. Лучшего места, чтобы окунуться без свидетелей, было попросту не найти! Мой берег речки переходил в широкую луговину, заросшую редким кустарником, а противоположный был обрывист и весь зарос сумрачным лесом. Поначалу я с опаской посматривала на другую сторону, но оттуда никто не вылезал и со временем я перестала обращать на него хоть какое-то внимание. Доходя быстрым шагом до ручья, я залезала в воду, ополаскиваясь после ходьбы, сидела на солнышке, подставляя по возможности ему разные части тела, потом окуналась напоследок и отправлялась назад в Арсворт, приходя как раз в то время, когда тени начинали удлиняться. Местное солнце делало свое дело — загар прилипал, как и положено, усталость первых дней сменилась на подтянутость и бодрость, и со временем я и думать забыла о своих болячках. В этом прекрасном настроении прошла целая неделя после того, как я поднялась на ноги. Орвилл приходил на ужин не каждый день и Никомус обязательно пояснял, что «у хозяина важные дела, требующие его присутствия в столице» и мое пребывание в Арсворте к его отсутствию не имеет никакого отношения.

Было несколько скучновато сидеть одной по вечерам — местные книги я могла только рассматривать на предмет картинок, заниматься бесконечной трепотней в маленькой комнатке около кухни в женском коллективе было неинтересно, а больше здесь заниматься мне было решительно нечем и через два дня я прихватила Никомуса, чуть ли не насильно усаживая его рядом с собой за стол.

— Ничего-ничего, — уговаривала я упрямого мажордома, — ну кому какое дело до того, что мы тут с вами беседуем? Я здесь человек новый и вполне понятно, что мне хочется расспросить вас о порядках и жизни здесь. — По сути дела меня интересовали и еще кое-какие подробности, но пока еще ситуация не сложилась для их выяснения, — вот расскажите мне лучше, вы здесь постоянно живете?

— Прислуга постоянно живет, — Никомус сложил руки на животе и превратился в этакого доброго дядюшку, — как же оставить без пригляда такой дом?

— А вы тоже постоянно здесь или уезжаете?

— Бывает, что и уезжаю, — мажордом даже глаза прикрыл, может, устал до невозможности за целый день-то всех строить? — Вот как господин Орвилл прикажет, так могу и уехать с ним в Делькор. Там у него дом, только в нем после того, как… — он покосился в мою сторону вполглаза, — госпожа Дайлерия погибла, он редко бывает, а ночует и еще реже. Сейчас там Мирина живет, она и за домом смотрит и готовит, если хозяин надумает приехать.

— А почему он не хочет туда приезжать, Дайлерия же там почти не жила, — полюбопытствовала я, — она же больше времени проводила здесь, в Арсворте! А-а, понимаю, он без нее там жить не хочет?

— Нет, — Никомус вдруг смешался, — не любит он там оставаться и все! Говорит, что здесь ему спокойнее и работается хорошо, а там гости докучают слишком часто. Даже когда родители к нему приходят, его это раздражает, вот он и почти перебрался в Арсворт.

— Скажи пожалуйста, — какая-то мысль мелькнула в голове и улетела, не давая покоя, — а где похоронена Дайлерия… и вообще, как ты узнал о том, что ее убили? Хозяин рассказал?

— Убили? — мажордом метнул мгновенный взгляд из-под полуприкрытых век, — разве я говорил, что она убита? Не припомню такого, госпожа Валерия.

— Как это не припомнишь, — вытаращилась я в изумлении, — ты же сказал, что она погибла, разве это не значит, что ее… а что же хозяин сказал?

— Госпожа Дайлерия упала со скалы и разбилась, а рядом не оказалось никого, кто бы мог помочь ей, — как-то заученно произнес мажордом. — К великому сожалению всей семьи, господин Орвилл не смог ее спасти, он не целитель такой силы, как господин Эллентайн. Пока он смог спуститься вниз, пока добрался до ее тела… даже маги смертны, госпожа Валерия, и об этом нельзя забывать!

— Значит, он похоронил ее там, в Рифейских горах?

— А разве они были с ней в Рифейских горах? — ироничный тон не вязался с мрачными подробностями обсуждаемого вопроса и я прикусила язык, чтобы не давать Никомусу лишних поводов для обсуждений.

— Не знаю почему, но мне так показалось… или кто-то говорил об этом, ну, о Рифейских горах, я имею в виду! Вот что значит не иметь правдивой информации, — посетовала я, пытаясь загладить впечатление от своих необдуманных слов, — гадаю, что произошло у вашего хозяина, но, как я понимаю, эти догадки не имеют ничего общего с действительностью, да?

— Конечно, — важно надулся мажордом, напомнив мне индюка на даче у соседа, — все было совсем не так, как вы себе представляете.

— Тогда расскажите, если знаете, — мне страшно захотелось узнать официальную версию произошедшего и я умильно уставилась чуть ли не в рот Никомусу, даже задышала тяжело, как собака, и преданно вылупила глаза, — я ж от любопытства умру, если не расскажете!

— Все бы вам, женщинам, совать везде свой любопытный носик, — фраза была высказана таким неестественным сальным голосом, что я не поверила своим ушам, — все-то вам надо знать про всех… Ну ладно, ничего тут тайного нет, все уже всем давно известно, только вы одна припозднились! Господин Крайден с женой отправились на поиски одного артефакта, о котором госпожа Дайлерия нашла чьи-то старинные записи. В Дейских горах они столкнулись с какими-то людьми, которые, судя по всему, намеревались прибрать эти артефакты под свою руку и… госпоже Дайлерии попросту не повезло, она сорвалась со скалы и разбилась. Господин Орвилл не смог помочь ей, зато попросту разметал тех, по чьей вине погибла его жена. Конечно, доставить ее тело в Арсворт он не мог, но в Дейские горы прибыли двое членов Совета и они удостоверились, что госпожа Дайлерия разбилась, а не была убита. Точнее, сперва она разбилась, а потом в нее бросили смертельную «стрелу»… вы не знаете, наверное, что так называют одно из заклинаний, действующих на расстоянии. Это постарались те люди, с которыми в горах столкнулись супруги Крайдены, но они били уже в мертвое тело… изуродовали только лицо.

Надеюсь, что я не раскрыла рот, слушая этот рассказ и пытаясь сообразить, что же произошло в Рифейских горах после того, как мое сознание покинуло тело Дайлерии. Несмотря на полное незнание местной географии, надо быть идиоткой, чтобы представить Рифейские и Дейские горы соседствующими друг с другом. Если Никомус не врет, а он, похоже, действительно не врет, то Орвилл зачем-то перенес тело Дайлерии в Дейские горы и туда прибыли еще и маги удостовериться в подлинности его рассказа о причинах ее смерти. Сразу напрашиваются два вопроса — как он это сделал, если по его словам ему надо было очень долго восстанавливать свои внутренние силы, и по каким причинам. Почему нельзя было продемонстрировать ее тело там, на площадке, тем более, что было двое нападавших на другой стороне ущелья? Эти кому хочешь поклялись бы, что собственноручно убили отступницу!

— Значит, господин маг с супружницей путешествовать изволили, — тут было над чем задуматься и мажордом степенно кивнул, подтверждая эти слова, — а вот когда они отправились в эти самые горы-то? И как, если не секрет, сразу вдвоем отсюда или порознь?

— Ясное дело, вдвоем, — пожал плечами Никомус, — госпожа Дайлерия отсюда поехала, а господин Орвилл уже ждал ее на полпути где-то. Если уж вы так интересуетесь, то спросите у него сами, когда он вернется!

— Отсюда поехала… а как же тот вилт, который сбежал с Дайлерией, он-то куда девался? — я уже не выдержала и вопрос выскочил сам собой. — Они же вместе… ушли из Арсворта!

— А откуда вы знаете об этом, госпожа Валерия, — на секунду лицо мужчины смазалось и перестало казаться беспечным и благодушным, — эта история уже давно предана забвению и о ней никто не вспоминает здесь!

— А… так Лиенвир рассказал, — попыталась я откреститься от всего, — мы же с ним выпили, он мне о своей учебе еще говорил, как он таким знаменитым целителем стал да не сразу, про Орвилла рассказывал, что тот был его единственным другом… вот и про вилта упомянул, а мне интересно стало, что это за история тут приключилась… или про это говорить нельзя?

Никомус хмыкнул в ответ и по его реакции я так и не поняла, какой ответ получила. Хорошо, что придумала свалить все на лекаря — вряд ли Никомус полезет к нему с вопросами, о чем это мы с ним говорили после ужина глубоко заполночь, если бы в качестве источника информации я выставила бы Катарину, то ложь разоблачили бы моментально! Тем не менее, разговор с мажордомом не прояснил ровным счетом ничего и я сделала себе заметочку спросить обо всем у самого хозяина при первом же удобном случае. Заодно еще раз можно прояснить вопрос касаемо собственной судьбы, а то что-то опять стали поднимать головы спрятанные далеко внутри подозрения.

Прошло еще два дня блаженного ничегонеделания, во время которых я наслаждалась нежданным отдыхом в экологически чистой местности. Окончательно застолбив за собой место на излучине ручья, я объявила его своей собственностью и даже перестала бояться, что ко мне заявится нежданный визитер из местных жителей. Платье лежало прямо на берегу, а я с удовольствием плавала в чистой воде, жаль только, что ширина и глубина оставляли желать лучшего! Но это было лучше, чем ничего и я возвращалась в Арсворт свежая и отдохнувшая, как с югов.

Сегодня я подзадержалась с купаньем и ввалилась в ворота уже когда тени от строений полностью перекрыли двор, а в некоторых углах сгустились до темноты.

— Госпожа Валерия, — кинулся ко мне темноволосый Колен, служивший здесь садовником, — господин Никомус вас искал!

— Случилось чего? — до ужина еще оставалось время и такая заинтересованность в моем обществе тут же породила массу предположений.

— Не знаю, — пожал плечами парень, — только вот спрашивал он про вас и сердился, что вы очень долго не возвращаетесь!

— Вряд ли он по мне так соскучился, что вдруг начал искать, — проворчала я по дороге к крыльцу, — чего это ему в голову взбрело? Ладно, за ужином узнаю, что за спешка такая!

К ужину я одевала одно из двух свежесшитых платьев, которое зашнуровывала сама, благо по настоятельному требованию застежка была сделана спереди, а на прогулки ходила в том самом балахончике, который мне выдали в первые дни пребывания здесь и только сверху надевала широкий пояс вроде псевдокорсажа. Для пеших передвижений он вполне годился и даже грязный подол, который я периодически обступала, почти не был заметен. Сшитые же платья для таких прогулок годились куда как меньше, поскольку были светлыми, с большим вырезом и сидели, как влитые. Сгибаться в этом образце местной моды я могла с очень большим трудом!

— Добрый вечер, Лерия, — знакомый голос раздался сразу же, как только я вошла в столовую, — а ты стала непозволительно хорошо выглядеть!

— Добрый вечер, Орвилл, — плюхнувшись на предусмотрительно отодвинутый стул, я придирчиво осмотрела платье и расправила длинную юбку. Ужас, как она мне надоела! Вот теперь можно и перевести дух он неожиданного появления хозяина, сделать дежурную улыбку и отвечать по возможности спокойно и благожелательно, — я могу рассматривать твою последнюю фразу, как комплимент? К слову сказать, за прошедшие дни я отдохнула так, как никогда раньше! Смена обстановки хорошо подействовала, — посмотрела на мужчину, но тот быстро отвел взгляд и потянулся за тарелкой. — А ты наконец разделался со своими делами?

— Не совсем, — он улыбнулся уголком рта, — как ты понимаешь, это никогда не кончается. Прекращаются одни проблемы и возникают новые…

— Да-да, Никомус говорил, — подтвердила я свою осведомленность в данном вопросе. — Дела, направленные на благо государства, призвали тебя в столицу, понимаю! Ты всю неделю так и прожил там…

— Ошибаешься, — перебил Крайден, — я только один раз остался ночевать в Делькоре и то успел пожалеть об этом.

— Да-а? — Ну почему бы не изобразить вежливое удивление от услышанного? — А я тебя не видела все это время, да и Никомус говорил, что ты в столице.

— Конечно, я уходил туда порталом рано утром и возвращался поздно вечером, — в голосе Орвилла явственно слышалась усталость да и сам он сидел за столом весь какой-то посеревший и осунувшийся.

— Ты устал?

— Устал, — он тяжело вздохнул и попросил мажордома принести легкого вина, — не думал, что эти дни буду так занят. Каждый день одно и то же, один раз до портала не смог добраться, пришлось заночевать в моем доме. Мирина даже не хотела меня сперва пускать, никак не могла поверить, что это я, а не мой призрак, — невесело усмехнулся он. — Сетовала, что ничего не приготовила, а я только выпил пару бокалов вина и рухнул спать. Она что-то говорила мне… ничего не помню!

— Но сейчас тебе дали возможность отдохнуть или ты завтра снова вернешься в Делькор? Ты действительно плохо выглядишь, — почему бы не посочувствовать, раз так обернулось дело, — отоспись, оторвись от своих проблем на пару дней и сразу придешь в себя.

— «Оторвись от своих проблем», — передразнил Орвилл, — если б это были только мои проблемы, то я бы с ними уже давно разобрался, а тут совсем другая ситуация и касаются они не меня, а Лионии…

Ну вот, хоть в каком мире находись, а смысл Великих Дел везде остается одинаков — то, чем занимаются мужчины, касается исключительно проблем государства и ни пенсом меньше! Это у женского рода вопросы мелкие и незначительные, на которые чаще всего можно попросту наплевать, а у них — ого-го, всемирная значимость!

— Ну и что, подождет Лиония один день, не рухнет без тебя! — Никомус тем временем принес просимое вино и разлил по бокалам. Под щучьи головы пойдет! — Надеюсь, никто нападать на вашу Лионию не собирается? Нет? — получила удивленный взгляд и подняла свой бокал, салютуя Орвиллу, — тогда за благополучное разрешение всех проблем! Прозит!

На втором бокале он расслабился и начал длинно говорить о несовпадении мнений, о каких-то несостыковках и упертости отдельных человеческих экземпляров, облеченных властью, и ставящих палки в колеса всем вокруг ради собственного самоутверждения. Длинная речь была закончена последним глотком и глубоким вздохом, символизирующим артель «Напрасный труд» в единичном экземпляре. Стало смешно и я с трудом сдержалась, чтобы не оскорбить хозяина в лучших чувствах, а тот замолк и начал глубокомысленно рассматривать опустевшую посудину, как будто впервые увидел ее. Ну вот, пожалуй, он и на разговор созрел, может, по усталости и выдаст что-нибудь интересненькое?

— Орвилл, ты, конечно, извини, что я тут со своей ерундой вмешиваюсь, — вспомнив интернетовскую байку, все-таки не удержалась от широкой улыбки и мигом уловила раздражение напротив, мол, я о делах толкую, а ты… ох, пояснить бы по-человечески, что у каждого его собственные дела на первом месте стоят, а мои вроде и вообще никого не затрагивают за живое! — я, конечно, очень благодарна тебе и Лиенвиру за все, я уже говорила вам обоим об этом, ты же помнишь, только вот меня такой вопрос гложет постоянно… ты только пойми меня правильно… я, конечно живу здесь в свое удовольствие, уже столько дней отдыхаю, скоро не буду знать, куда себя девать от безделья…

— Тебе что-то не нравится здесь? — посмотрел исподлобья и снова глаза в бокал опустил, уж не муха ли там у него утопилась, а он стесняется меня прервать?

— Да нет, — с жаром стала стала уверять я, — как раз все здесь мне очень нравится, даже всего слишком много, я к такому обихаживанию дома не привыкла. Катарина за мной первые дни хвостом ходила разве что на горшок не сажала, Никомус такой предупредительный, что мне не по себе даже, стоит встать и головой закрутить по сторонам, как кто-то моментально подскакивает с вопросом «Чего изволите, госпожа Валерия?», а какая я тут им госпожа, Орвилл?

— Лерия, — взгляд у него оживился и он как-то неестественно улыбнулся, — тебя только это беспокоит? Не хочешь, чтобы тебя так называли? Право, у нас это совершенно нормальное обращение и ничего страшного в этом я не вижу. Сказать Катарине, чтобы она перестала везде сопровождать тебя?

— Нет-нет, — помотала я головой, — она уже не бегает за мной повсюду, я же здорова и не рассыпаюсь на глазах, костыли вроде тоже не нужны…

— Никомус ведет себя с тобой точно также, как и с любым членом моей семьи, — не слушая меня, продолжал Орвилл, — эта предупредительность — знак внимания, а не назойливость. За столом он предлагает то или иное блюдо, ухаживает за тобой… между прочим, ты ему очень понравилась и он будет весьма обижен, услышав о себе твое мнение! — Последнее было сказано таким тоном, что я мигом стушевалась и осторожно посмотрела по сторонам, где сейчас находится этот самый мажордом и не слышит ли он нашего разговора? Но, похоже, что общение с Орвиллом было приватным и Никомуса я так и не увидела. — Остальным был дан строгий наказ — следить за тобой… да не так, как ты подумала, ну что ты все как-то усложняешь! — Крайден поморщился, видя мою реакцию на его слова, — подожди ты за слова цепляться, могу же я что-то не так сказать или я не имею права оговориться?

— Да конечно имеешь, — надо было срочно спускать пары и уводить разговор в нужное мне русло, — и я тоже могу оговориться, подумать одно, а высказать это так, что со стороны будет непонятно, что за мысль я хотела донести…

— Если б это была только твоя болезнь, я бы еще пережил ее, — Орвилл моментально зацепился и повел разговор в сторону, — но ею болеет половина… нет, три четверти окружающих меня людей и как с этим бороться я в иные моменты просто не представляю! Хорошо, если это подчиненные, я согласен выслушать два, три раза одно и то же, чтобы наконец понять, что до меня хотят донести… хоть это и здорово раздражает, потому что я теряю время.

— Пусть пишут доклады, — посоветовала я, вспомнив потуги сослуживцев по написанию служебных записок, — ничто так не выстраивает мысли в нужном направлении, как слово, изложенное на бумаге. Помучаются, глядишь, и устно начнут доносить самую суть, а не словоблудие!

— Пишут, — раздраженно дернул он щекой, — только читать их ничуть не легче, чем слушать! Да Нейди с ними, с подчиненными, куда как хуже обстоят дела, если кто-то сверху начинает давить. У них там постоянно грызня идет, почти ни один приказ прямо не отдается, а я расхлебывай и подстраивайся под тот или иной расклад!

— А что не сделай, всегда оказываешься виноватым… — и чем, скажите, Лиония отличается от нашей великой и необъятной? Разве что отсутствием водки, которой заливают подобные конфликты на работе и пивнух, где эти самые конфликты обсуждаются до положения риз!

— Вот именно, — маг погрустнел и опять уставился в видимую только ему точку, а мне срочно захотелось спрятать свои проблемы в карман и покинуть столовую. Почему так всегда получается, не понимаю, как послушаю кого-нибудь, так и мои проблемы не являются таковыми вовсе, а просить при этом у кого-нибудь помощи становится стыдно. Поддавшись уже знакомому настроению, я встала из-за стола и… села обратно. Нет, так дело не пойдет, сейчас не та ситуация, чтобы самой выпутываться из нее, я же не маг и…

— Орвилл, я все понимаю и даже сочувствую тебе, поскольку у себя дома попадала в такие же ситуации, но вернемся все-таки к нашим баранам, — решительно заявила я, взяв себя в руки. — Да, у тебя здесь, в Арсворте, просто курорт, а не жизнь, все замечательно и можно сказать даром, только вот я все-таки хочу поинтересоваться про себя, любимую… как бы это правильней сказать?

— Ну говори уж, как есть, — вот тут я поймала какой-то загнанный взгляд, моментально сменившийся на мрачный и даже губы сжал в тонкую ниточку, — если других выслушиваю и понимаю, то и тебя… постараюсь.

— Нет, ну я хотела бы спросить… точнее, попросить… узнать… словом, а когда ты меня домой отправишь?

За столом повисла тяжелая тишина, где-то за стеной слышался отдаленный шум и женский смех, пробежали чьи-то быстрые каблучки по коридору, хлопнула вдалеке одна дверь, другая, в столовую заглянул кто-то и моментально испарился, аккуратно прикрыв за собой оставшуюся щель. Орвилл молчал, я тоже не издавала ни звука и внутри медленно рос холодный комок, подсказывая, что здесь все не так просто и ясно, как показалось мне сначала… сдуру показалось!

Пауза тянулась долго и я даже боялась пошевелиться, как будто от этого могло что-то зависеть. Наконец Крайден глубоко вздохнул, налил нам по бокалам вина и выпил сразу почти половину своего, а я сделала глоток и отставила его в сторону. Что бы он мне не сообщил, выслушать это надо на трезвую голову, не впадая в панику и подсчитав все «за» и «против». Лишь бы эти «против» не перевесили все остальное…

— Не хочешь выпить до дна и перевернуть? — напряжение в голосе чуть спало, но мрачность никуда не ушла.

— Хочу, — подыграла я, — но он слишком большой, я таким зараз не пью.

— Прости, забыл. Лерия, этот разговор надо было все равно когда-то начинать, но я был занят и не хотел делать это раньше времени, — сухо начал Орвилл, — а сейчас ты начала его сама. Скажи пожалуйста, ты хорошо помнишь, что было здесь, когда ты присутствовала на приеме? Ты мне уже рассказывала об этом, как ты подпоила гостей, что приказала подавать на стол, как ты встречалась здесь с Деннелем, Райшером и… — тяжелый взгляд, казалось, пробуравил насквозь и уткнулся во внутреннюю сторону черепной коробки со стороны затылка, покалывая холодным острием. Неприятно заболела голова на долю секунды и все ощущения пропали, как будто ничего и не было.

— И? — Я потерла виски, потом затылок и с удивлением ощутила под пальцами не знакомое лысое пятно, а мягкие волосинки, полностью покрывающие кожу… не может быть, Лиенвир все-таки добился своего и я не буду больше опасаться, что кто-то зайдет сзади и увидит этот кошмар! Волосы растут… сперва был просто пух, а теперь там волосинки!

— Кто там был еще, Лерия? — Орвилл наблюдал за моими манипуляциями в голове и не сразу понял, что я даже не слышу его, полностью поглощенная собственными переживаниями. — Лерия, ты слышишь меня? Что случилось… ты понимаешь, о чем я тебя спрашиваю?

— Понимаю, — абсолютно не вникая ни в одно из его слов, я с блаженной улыбкой идиотки трогала бывшую лысину, не веря тактильным ощущениям и в этот момент мне было абсолютно до фени, кто когда и зачем приходил на какой-то прием! — Понимаю… Орвилл, ты… он… они растут, Орвилл! Они действительно растут, как Лиенвир и обещал! Я больше не буду ходить с этой заколкой, Орвилл!

— В этом все женщины одинаковы, — проворчал Крайден, для вас главное — ваша внешность, а все остальное… — он махнул рукой и потянулся за своим бокалом.

— А что ты хотел? — я даже возмущаться в ответ не стала, счастливая до невозможности, — кому уродицы-то нужны?

— Уродов ты не видела, — фыркнул он, — ну теперь-то можешь ответить на мой вопрос?

— Это про прием? — я тоже подтянула свой бокал, намереваясь прилично порадоваться за себя, — Деннель, Райшер, этих я помню, а вот кто тот был, с залысинами и хвостом, уж извини, не представился! За столом я его почти не видела, он вообще вел себя как-то незаметно, а после заседания в малой гостиной и вовсе пропал. Что он говорил, я уже пересказала, а больше и добавить нечего!

— Имена он называл какие-нибудь? — взгляд напротив был уже не тяжелым и давящим, а внимательным и доброжелательным.

— Было… — я подумала, еще раз потрогала затылок и совершенно счастливая изрекла, — вроде было, интересное такое… только вот не вспомню никак! Что-то в связке с вилтом, то ли делал он их, то ли посылал… времени-то уже полгода прошло, откуда мне все помнить да еще так подробно? А в чем проблема-то, Орвилл?

— Проблема, Лерия, как ты изволила выразиться, именно в том, — Крайден чуть расслабился, — что… хм… помнишь, когда мы с тобой были уже у Грегора?

— Ну конечно, чуть не угробил меня, такое вряд ли забудешь! — зла на Макдайли я уже не держала, но полезно же ткнуть носом в это безобразие хоть кого-то, пущай пожалеют да посовестятся, а мне, может, и выгода какая будет?

— Зря ты на меня смотришь с таким укором, — тут же отреагировал Орвилл, — между прочим, я, как только очнулся, сразу же ринулся искать тебя… Грегор это может тебе подтвердить. Запиши на свой счет!

— Хорошо, запишу. Так что там дальше?

— Дальше мы рассказали тебе про покушение на его величество Райделла, про мое расследование этого дела, про роль Дайлерии и Райшера во всем… это ты помнишь, или надо повториться?

— Не надо, — кое-какие догадки уже появились у меня в голове, но лучше я все-таки выслушаю этого… следователя, — в общих чертах я и так все помню, а подробности вроде и ни к чему, да?

— Лерия, в это дело оказались замешаны высокопоставленные лица и отсюда все трудности. Деннель — член Совета, родственники Райшера не дадут и волоску с его головы упасть, пока не будет неопровержимых доказательств его участия в этом заговоре, кто еще приезжал в Арсворт и говорил с тобой, я могу только догадываться, а предъявить ему нечего. Дайлерия мертва, о чем вы говорили тогда в гостиной, знаете только вы четверо и ты теперь…

— Единственный свидетель?

— Да. Причем очень важный свидетель, потому что тот, чьего имени ты так и не знаешь, не только из королевской семьи, но и напрямую связан с тем магом, чье имя тебе еще надо вспомнить… не сейчас, нет, — поднял он ладони успокаиващим жестом, — потом. Как и узнать его самого.

— Вспомнить? Сама я не вспомню его имя, хоть убейся, — я пожала плечами, уж больно ситуация была похожа на ту, в доме Грегора, только там мне помогал сам Орвилл, а тут кто будет заправлять? — Разве что ты мне поможешь, один раз ты уже делал это, значит, и второй раз сделаешь!

— Да, помогать тебе вспомнить весь тот разговор буду я, — Крайден откинулся на спинку стула, — ты согласна на это?

— Да нивапрос, — и чего тут было огород городить, не понимаю? Проблема не стоила выеденного яйца, легла, заснула, проснулась — уже все помню, при их возможностях это и не проблема вовсе! — Согласна, конечно. А как я вспомню, все слово в слово?

— Да, иначе не имеет смысла даже начинать, — маг хрустнул пальцами, разминая их и сжимая снова. — И еще надо будет узнать того, кто приезжал, но это ты уже должна сделать сама, без моей подсказки и помощи. Ты сможешь?

— А чего не смочь-то? — я подумала и… обиделась. — Нет, вот тот разговор в гостиной я дословно не припомню, как ни бейся, а этого, с посягательствами на ум, честь и совесть вашей Лионии, я узнаю наверняка. Надеюсь, у него нет двух-трех однояйцевых близнецов, с которыми его можно спутать?

— Чего-чего нет? Каких близнецов? — Орвилл вдруг опустил глаза, а я мысленно дала себе по затылку за подобное высказывание.

— Прости, не обращай внимания, мало ли, что у нас говорят, — я вспомнила Шлиссельбург, Стюху с Дэном на пляже и хрюкнула от сдерживаемого смеха. — Когда опознавать-то убивца надо? И где, кстати? В тюрьме?

— Нет, Лерия, не в тюрьме, — Крайден поднял голову и посмотрел прямо в глаза, — на суде. Он будет уже скоро и тебе предстоит там присутствовать.

Что такое суд, я, конечно, знала, как вполне развитый житель 21 века, пользующийся ТВ и инетом. По новостям постоянно показывали судебные заседания и дрожи в коленках они у меня не вызывали, поскольку я находилась по эту сторону голубого экрана. Сам порядок судопроизводства для меня был не особо интересен, но в общих чертах я все-таки имела о нем представление. Дело ведет следователь, он собирает факты, опрашивает свидетелей, доказывает вину обвиняемого и передает документы в суд, который по ходу заседания еще раз может о чем-то спросить обвиняемых и свидетелей и вынести приговор в соответствии с законом. Но это у нас, а что будет делаться здесь, да еще когда речь идет о покушении на государя-императора? Исторические хроники вещали, что на судах менялись и обвиняемые и приговоры, а неожиданные свидетели поворачивали иногда все с ног на голову. Значит, я и должна быть таким вот свидетелем?

— Лерия, — уже в который раз принимался растолковывать мне Орвилл то, что должно было скоро произойти, — мелкая сошка уже сидит по камерам, но от них толку мало. Кого они знают? Кто-то под плащом принес мешок, дал денег, он передал мешок дальше. Письма носили, нападали на указанного человека в темноте, сопровождали закутанного в плащ мужчину… а может, и не мужчину, а женщину, они даже это толком сказать не могут! Дай им золотой, так они в чем угодно поклянутся, а главные лица ускользнут от наказания. Я уже ухватил, кто и что делал, собрал показания слуг того же Райшера, но я не могу даже арестовать его, потому что у трона уже лежат члены его семьи и жалуются на произвол! Деннель и тем более неприкосновенен, он вообще нигде не прокалывался, если не считать Арсворта и погони за нами, когда я все же успел открыть вход и мы ушли через него к порталу. В Рифейских горах он наверстал упущенное и по сию пору думает, что все теперь похоронено вместе с Дайлерией. Получается, что она, то есть ты, единственная, кто может дать показания против них троих. Никто в Лионии не знает, кто ты такая и почему живешь в Арсворте, здесь для всех ты — обедневшая аристократка, которая попала в неприятное положение, а мы с Лиенвиром сжалились над тобой по доброте душевной. Не удивляйся, еще и не такое бывает, особенно когда стареющие дамы бросают благосклонные взгляды на молодых парней… но я отвлекся от темы!

— Подожди, — прервала я страстную речь, — значит, ты пришел в мой мир только за тем, чтобы вытащить меня на этот суд в качестве свидетеля? Это единственная причина, по которой ты появился там?

— Да. Это единственная причина, из-за которой я пришел в твой мир. — На сухощавом лице Орвилла не отражалось ни одной эмоции, даже глаза были опять полуприкрыты, как у змеи. — После того, как кристалл Очищения помог мне вернуть нормальный вид, я добрался до Делькора. Подробности тебе вряд ли будут интересны, но когда я пришел на Совет, то кое-кому это очень не понравилось. Впрочем, я делал ставку не на них… Те, кто требовал от меня результатов и решительных действий, собрались тайно, выслушали мой рассказ и тут начались целые баталии. Они никак не могли принять решение, как вывести на чистую воду тех, кто организовал этот заговор. Куда ни копни, все нарвешься на титулованных изменников, а за ними стоит целый род, который не так просто отодвинуть от трона. Его величество Райделл вроде и был не против отправить кое-кого подальше, например, на южные границы или в ссылку под охрану, но для такого приговора нужны веские основания, а я их предоставить не мог. Я даже никому не мог сказать, что меня самого чуть не отправили на тот свет, а уж об эксперименте Дайлерии и подавно! Возможно, об этом должен был знать Райшер, но судя по его поведению на приеме он тоже был в неведении. Я готов допустить возможность, что этот эксперимент Дайлерия поставила сама, а Райшер или Деннель дали ей какие-то другие материалы… все-таки она была удивительно умной женщиной, надо отдать ей должное. Слишком умной…

— Это я уже поняла, — главное, держать себя в руках и не забывать, что я на чужой территории, а помощи здесь особо ждать не от кого. Потом подумаю над случившимся, мне бы информации побольше получить, пока Крайден выдает ее за бесплатно! — Продолжаем разговор, дальше что было? Члены Совета подумали над твоим рассказом и…?

— Да, мы долго складывали имеющиеся у нас показания так и этак, добавляли новые материалы, но всего этого было недостаточно, не хватало живых свидетелей, которые беспристрастно могли повторить слова и имена. Нас интересовало одно имя, которое должно навести на след мага, создавшего того самого вилта, которого я уничтожил, имя того, кто стоял близко к трону и был движущей силой заговора. В твоем лице нам улыбнулась удача — ты не только видела его, но в твоем присутствии он еще и сказал это имя! Понимаешь теперь, почему ты для нас такой ценный свидетель? Я не имею права в настоящее время заставить тебя вспомнить все, это надо будет сделать на суде в присутствии членов Совета, как и опознать человека, имени которого ты так и не услышала.

— Но почему это я единственный свидетель? Он хоть и прибыл почти последним, но гости тоже видели его, не только я!

— А вот тут я огорчу тебя, всех гостей осторожно расспросили и, можешь себе представить, никто даже не вспомнил этого человека, сколько бы ни расспрашивали всех! Составляли план стола, кто и как сидел, кто кого видел, даже Никомус помнит только Деннеля и Райшера, которые ждали тебя в гостиной, а его — нет! Скорее всего, постарался Деннель, не зря он шел за нами по пятам и именно он бил с другой стороны ущелья думая, что метит в Дайлерию… впрочем, в конце концов он ее все равно убил. Убил… и все концы в воду! Безнаказанность рождает вседозволенность, а мы ничего не могли ему противопоставить и он спокойно живет дальше… живет, пока не началось заседание суда. Лерия, без тебя нам не справиться с ними и я… был готов на все, чтобы получить твою помощь. Те шестеро членов Совета, что помогали мне преодолеть пласты Реальностей, они-то и пришли к этому выводу.

— Что надо кого-то послать за мной, — все оказалось до обыденного просто, я всего-навсего важный свидетель, а то, что я нахожусь в другом мире, не проблема, магия может все… вон, шестеро трудились не покладая рук да сам Орвилл впридачу! Пора засунуть романтические бредни в самый дальний карман, здесь тоже царят те же самые отношения, что и у меня дома. Люди они везде одинаковы, со своими амбициями и чаяниями, в каком бы мире они не находились! — И в данную командировку можно было послать только мага Крайдена, который не только шел с этим важным свидетелем вместе, но и посетил прорицателя, где увидел его настоящий облик. Это помогло в дальнейшем сосредоточить поиски данного лица в конкретном городе и позволило быстро войти в контакт, исключив возможность сопротивления перемещению.

— Что ты такое говоришь? — Орвилл нахмурился, пытаясь понять смысл последних фраз, — как странно звучит…

— Это стиль, принятый у нас при написании докладов на подобные темы, — усмехнулась я, — дарю безвозмездно! Если запомнишь, то это поможет тебе требовать от подчиненных точно таких же докладов, сухо и безэмоционально, ничего личного. Ничего ведь личного, верно?

Взгляд Крайдена опять сделался тяжелым, но мне было уже наплевать на это, в бокале было еще достаточно вина для того, чтобы утопить в нем все эмоции и чувства, не относящееся к делу. Да, а про главное дело-то я и забыла!

— Надеюсь, что после этого суда меня с почестями проводят домой, — опрокинув остатки, я перевернула бокал кверху дном. Вот так, Валерия Павловна, за твою удачу! — Я могу надеяться на это, господин Крайден?

— Да, Лерия. Обязательно, — донеслось уже за спиной, но оборачиваться уже не хотелось.

Завалившись с ногами на постель, я пыталась сложить мозаичные кусочки в единое целое так, чтобы не остаться внакладе. Значит, Орвилл пришел за мной по настоятельному требованию Совета. Почему именно он, понятно и без объяснений. Пришел, нашел, заодно и чужой мир посмотрел, кое-какие инновации в голове с собой прихватил, это тоже понятно. То, что он в Питере пожил больше, чем следовало, его тоже можно понять — кто откажется от возможности посмотреть получше чужой мир? Плохо то, что он до последнего молчал, а с другой стороны, кто же сразу все вываливает на прилавок? Может, испугался, что я убегу в панике, а тогда силой тащить меня в Лионию будет весьма затруднительно? Вполне реальная причина, между прочим. Потом еще выявились мои личные проблемы, когда я свалилась со своими болячками и не пришла на встречу… он нашел меня с помощью подвески, вот она, до сих пор болтается на шее. Сняла теплую капельку, покрутила в руках, приложила к губам… действительно теплая, удивительно даже, и повесила обратно, рядом с шариком Дайлерии. Обидно, опять обидно, что история повторилась, как это было с Лешиком и осознавать это слишком горько. По правде говоря, общение с Лешиком принесло куда больше отрицательного в материальном плане — вон, и квартиры лишилась, и здоровье потеряла, а тут… Рука сама собой полезла в голову, стащила заколку и снова пошла прогуливаться по тонким волоскам, сплошь покрывающим когда-то голое пятно кожи… растут, растут, пусть даже там будут рыжие кудряшки, как обещал Лиенвир! Надо немного потерпеть и все будет нормально! Повернулась набок, изогнулась, как змея и удовлетворенно посмотрела себе за спину — изгиб бедра выглядел неплохо, руки-ноги подзагорели, а самое главное — не болит спина… чем я еще недовольна? Я здорова, мне всего двадцать девять, я выживу везде, хоть в России, хоть в Лионии, мать ее ети! Черт с ним, с этим судом, мне лично там бояться нечего, что видела, то и расскажу, а потом… потом… что будет потом, мы еще посмотрим. Нечего тут слезы лить по… да ни по кому не надо, если уж я отказалась от мести Лешику, то Орвиллу я должна быть тем более благодарна — если бы не он, лежать бы мне сейчас в больнице, скрипя зубами, и видя впереди только безысходность… а что касаемо всего прочего, так переживем, и не такое переживали.

Не зря говорят, что утро вечера мудренее, вот и вчерашние проблемы смазались за ночь, оставив после себя только небольшое сожаление о кое-каких моментах. Зато очень хорошо вспоминалось, что я могу делать все, что и раньше, до аварии, например, плавать и спускаться по лестнице, подпрыгивая на каждой ступеньке!

— Доброе утро, Орвилл!

— Доброе утро, Лерия, — тон был обычный, вежливо-холодноватый, но я и не напрашиваюсь на комплименты.

— Скажи пожалуйста, когда должен быть суд?

— Через пять дней, если ничего не изменится.

— А что может измениться?

— Его уже переносили два раза, — отстраненно сообщил Крайден, — первый раз выявили, что не хватает свидетелей, второй раз — когда я уже вернулся в Лионию с тобой… но ты была в таком состоянии, что… словом, его отложили до твоего выздоровления. Через пять дней этот срок истекает, но меня все равно должны известить в обязательном порядке и прислать охрану для нас. Ничего страшного, но подстраховаться никогда не помешает, — пояснил он, видя, что я хочу что-то спросить. — Нас сопроводят до моего дома в Делькоре, а оттуда я уже отвезу тебя прямо во дворец, где и будет проходить суд.

— Ты тоже будешь присутствовать на нем?

— Обязательно. Там будет еще много народу, но это всегда так происходит, когда проходят подобные суды. Председательствовать будет сам король Райделл, но на самом деле вести заседание будет судья Иллайн с помощью Совета. Вот уж где соберется обязательно почти весь Совет, — ухмыльнулся Орвилл, — а то вечно только половина приходит! Такая возможность поквитаться с противниками нечасто предоставляется.

— Кто еще там будет? Приглашенные?

— Члены королевской семьи, представители родов аристократии, тем более, что кое-кто уже давно чувствует, что у них горит земля под ногами… из армии верхушка, кто в столице ошивается на данный момент, стража, может, послы пролезут, кто давно в Делькоре живет, вот полный зал и набьется. Горожан не будет, на такие дела их не пускают, но перед дворцом наверняка соберется целая толпа зевак, через которую будет так же тяжело проникнуть на суд, как и через стражу. По всей столице уже давно ходят самые различные слухи о предстоящем суде, но пока это только слухи и ничего более.

— А после суда могут кого-нибудь казнить? Вообще у вас это делают?

— Делают, — поморщился Крайден, — бывает и прилюдно такое. Интересует?

— Нет, — дрожь пробежала по спине, как я только вспомнила, чему сама была свидетелем в Арсворте, — не интересует. Возможно, это оправдано с точки зрения безопасности, но смотреть на это не хочу. Предположим, суд прошел, виновные выявлены и наказаны, я получаю почетную грамоту, ты — медаль, остальные — по заслугам. Что потом я должна делать? Тебе помогали шестеро, как ты говорил… но ты маг, а я нет. Куда я должна идти и кого просить, чтобы меня отправили обратно, в ваш Совет?

— Да, надо обратиться в Совет, как положено — письменно, тогда через несколько дней тебя вызовут на заседание Совета и там все решится.

— Письменно? — такого варианта я не предполагала, — Орвилл, я же не умею писать… ты поможешь мне составить это письмо?

— Да, я напишу тебе все, что надо, — ох уж эта безукоризненная вежливость, от которой сводит зубы! — Потом мы с тобой сходим в приемную, где ты сама вручишь секретарю это письмо, распишешься и сообщишь, где тебя найти. Таков порядок, ничего не попишешь, — первый раз за утро у него прорезался нормальный тон с человеческими эмоциями, — потом будешь ждать, когда тебе пришлют приглашение на Совет. Туда ты уже пойдешь одна… не потому, что я не хочу тебя сопровождать, а потому что так принято. Меня туда даже не пустят, потому что это твое дело, а я официально не имею к тебе никакого отношения. Решение по твоему вопросу будет принято в твоем присутствии, так что ждать долго не придется. Вот вроде бы и все…

— Ну что ж, в общих чертах ты мне все понятно обрисовал, ход событий я более-менее уяснила, остается только ждать этих самых событий. Пойду-ка я погуляю, пока меня еще тут держат на отдыхе, — с этими словами я мило поулыбалась и пошла переодеваться в сиреневый балахончик с грязным подолом.

Купаться было просто замечательно, тем более, что по приятному стечению обстоятельств я захватила с собой купальник и это сейчас спасало меня от плюханья в неглиже или дурацкой рубашке. Так, пожалуй, посижу и представлю, что нахожусь где-то на даче в средней полосе России, деревни не видно, а луг да лес с дорогой ничем не отличаются от нашего!

Откупавшись и отзагорав положенное время, я лениво побрела назад в Арсворт, гоняя туда-сюда мысли о событиях, которые происходили вокруг меня в последнее время. Услышанное от Крайдена вчера вечером и сегодня утром привнесло некоторую определенность в мое пребывание здесь, а то я уже навоображала невесть что в духе романтизьму, да разинула рот на… тьфу, что опять на это потянуло? Нет, если рассуждать здраво, то все правильно происходит — мне тут делать нечего, без компа и цивилизации, Орвиллу у меня дома и тем более не жизнь, значит, каждый должен остаться при своих и жить там, где положено от рождения. На какой-то миг наши дороги пересеклись, но мы расстанемся после взаимовыгодного сотрудничества — я получила самое дорогое (уж теперь мне это точно известно!) — здоровье, а он — беспристрастного свидетеля и большой орден на грудь. Волосы вот еще мне тут восстановили, за что Лиенвиру я была безмерно благодарна… что-то он там еще говорил, интересно, что у меня стало лучше? В здешних зеркалах отражались все чуть мутновато и разглядеть мелкие подробности своего преображения я так и не смогла. Зато какой загар… обалдеть можно!

Итак, будет суд. Страшновато, конечно, я за свою жизнь ни на одном не была, а тут не просто так, а кому-то грозит плаха или ссылка, так что бороться за свое положение враги будут до последнего. Надеюсь, что здесь существует какая-то программа защиты свидетелей, ах, да, Крайден меня продержит в Арсворте до самого суда, чтобы никто не покусился раньше времени! Но обо мне никто ничего не знает, никто не видел меня в лицо, и вряд ли кто заподозрит, что я была в теле Дайлерии полгода назад. Так, болтается какая-то… мадама, прилипла к хозяину, как банный лист. Жаль, что я вчера ушла так быстро, а хотелось бы спросить Орвилла, что же произошло с Дайлерией и как он ее перетащил в Рифейские горы. Опять забыла, ворона! Еще бы тот разговор вспомнить, что в гостиной был…

Напрягая память, я сама не заметила, как дошла до самых ворот, но ничего нового для себя не изобрела и из подсознания не вытащила. Погоняла уже известные события по кругу и пришла к выводу, что хватит напрягать мозг без должного количества информации. А получить ее я попробую за ужином…

Столовая была пуста и я недоуменно посмотрела по сторонам, неужели хозяин опять свалил в столицу?

— Добрый вечер, госпожа Валерия, — степенно поприветствовал меня Никомус, — как прогулка? Смотрю, вам пребывание в Арсворте пошло на пользу, вы стали прекрасно выглядеть, только вот загар слишком… сильный.

— Ничего, мне это не мешает… добрый вечер, Никомус, — я еще раз покрутила головой, — а господин Крайден опять изволил отбыть в столицу?

— Нет, он работает в своем кабинете, — тон был укоризненный и моментально вызвал чувство стыда, вот все работают, а я одна прохлаждаюсь! — Он уже приходил, поел и ушел наверх. Вам передал свои извинения.

— Ладно, извиняю, — свалил, гад, даже говорить ни о чем не хочет! — Придется одной ужинать.

Кто привык есть в обеденный перерыв в офисе, тот обедает не в ресторане и потому пищу не смакует. Сидеть одной, как изгою, было неинтересно, хоть и вкусно, поэтому я твердо отказалась от добавки, одернула платье и пошла в сад, посидеть у маленького бассейна. В тени неизвестных по названию деревьев было прохладно, я побродила по дорожкам, умылась, ополоснула руки и в сумраке побрела в дом, проклиная здешнее никчемное времяпровождение — куда себя деть, когда не умеешь читать и не с кем разговаривать, было непонятно. Полежала в комнате, спустилась опять вниз в надежде найти хоть Катарину и поговорить с ней, но девушка была занята стиркой и замахала на меня руками, как только увидела на пороге.

— Идите, идите отдыхайте, госпожа Валерия, — круглое лицо раскраснелось и руки у нее были по локоть в мыле, — я тут ваше платье застираю, в котором вы на прогулки ходите, а то у вас весь подол грязный, к завтрашнему дню оно уже сухое будет. Не дело вам руки портить!

— Катарина, хоть иголку с ниткой дай, — взмолилась я, удрученная собственной никчемностью в этом мире, — я подол подошью…

Лучше бы я этого не говорила! Словесный водопад, обрушенный на меня служанкой, не вынес бы никто и я уяснила лишь одно — идти ей за иголками некогда, подшивать подол не надо, а если и надо, то она это сделает завтра куда лучше и быстрее, чем я. Что за мир? Домой хочу… к компу и телевизору, к моим алкоголикам и Ленке…

Бродить по дому надоело, валяться на постели было противно и я все же очень хотела знать кое-какие подробности… ну постучусь я к Орвиллу, не съест же он меня! Посижу рядом, если уж действительно работает, то извинюсь и уйду… где тут его дверь, вот эта?

— Орвилл, можно? — влезла я в обитель хозяина бочком, ожидая холодной отповеди, поскольку он действительно сидел за огромным столом в окружении разложенных стопок бумаг. — Никомус сказал, что ты работаешь… если я мешаю, то уйду конечно…

— Проходи, раз уж зашла, — он даже не повернул головы, откинувшись на спинку кресла и сложив на груди руки. — Работал, да… вот прервался только что перед твоим приходом…

— Жаль, что ты не спустился, — я бросила взгляд на стол… ну, если он и работал, то не пойму как, потому что в таком беспорядке сам черт ногу сломит, а чем они, кстати, пишут-то? Этой палочкой… отсталый народ, дети гор… по-моему, этой палочкой не писали дня так три, не меньше!

— Что-то спросить хотела? Присаживайся, — длинные пальцы махнули в сторону небольшого стула по правому торцу стола, — а то я буду вынужден уступить тебе свое кресло как даме.

— Не надо уступать, я и тут посижу, — бумаги были сдвинуты в сторону и на их место поставлен локоть. Мой. — Я тут на днях с Никомусом говорила, так вот он сообщил мне странные вещи…

— Я знаю, это мое распоряжение, чтобы он так всем отвечал. — Взгляд был по-прежнему устремлен куда-то под потолок, — на самом деле все было по-другому.

— Орвилл, ты, конечно, извини, может, я не в свое дело вмешиваюсь, — посмотрела на него, но он вообще закрыл глаза, как будто спал, — но что все-таки произошло потом, когда я… ушла из ее тела?

— А что с ней произошло в твоем мире, Лерия?

— Я уже рассказывала тебе в самый первый вечер, и про аварию рассказала и про то, что я сама видела на том месте.

— Это я помню, — он наконец открыл глаза и повернул ко мне голову, — я хочу знать, как она жила там, у тебя дома.

Вопрос поставил меня в тупик. Нет, я, конечно, все поняла, что происходило в мое отсутствие, но сказать об этом Крайдену было невозможно — если он до сих пор еще думает о ней, то воспримет это как наговор с моей стороны, а если нет — то ему эта информация вообще по фигу.

— Я не знаю, чем она там занималась. Комп я ей оставила включенным, все инструкции дала еще во время общения… машину, наверное осваивала, да плохо получилось, по городу ходила…

— Я не об этом, Лерия. Ты знаешь, но не хочешь говорить.

— Да, не хочу. Зачем это все ворошить? Прошло время и боль сгладится, а вытаскивать наружу снова и снова…

— Не надо. Ты хотела знать, что произошло, когда ты ушла? Я расскажу тебе об этом, — начал он равнодушным и холодным тоном, снова устремив взгляд в стену, — раз ты так просишь. Я держал ее тело на руках… хотя какие это руки? Лапы, — явно прозвучала издевка в голосе, — недостойные даже трогать никого… она открыла глаза и я сразу понял, что это вернулась Дайлерия, такая в них светилась ненависть. Изо рта бежала струйка крови, но это не мешало ей говорить, точнее прошипеть: «Как, это ты? Ты еще жив, урод? Где этот проклятый Деннель?» У нее все же было много силы, потому что кровотечение остановилось и она брезгливо скривилась, потребовав убрать от себя мои… лапы. Какой разительный контраст между той, которая недавно была еще жива и умирала у меня на руках и той, которая лежала на них в эту минуту. Для меня это была одна и та же женщина, которую я знал много лет, а на самом деле их было двое… Она поняла, что тяжело ранена и спешно пыталась залечить себя, проклиная тебя. «Эта дрянь получит свое там, у себя дома» — я хорошо запомнил ее слова, но тем не менее пытался спасти ее. Только пытался, потому что она отшвырнула в приступе бешенства мои руки и вместо того, чтобы потратить свои силы на себя, она ударила в меня… затряслась в кашле, опять хлынула кровь изо рта, а ненавидящий взгляд еще прожигал меня до тех пор, пока она не перестала дышать. До самой смерти одна ненависть, ничего не помогло вернуть ее прежнюю. Мы шли с тобой рядом и я то и дело ловил себя на мысли, что я смотрю на ту Дайлерию, которая осталась в далеком прошлом. У нее не было этой ненависти ко мне, она умела смеяться и шутить, ей никто не был нужен, кроме меня. Эта Дайлерия тоже умерла и я похоронил обоих, выбрав место под скалой. Силы у меня почти не было, но я просто был обязан добраться до Грегора и эта мысль поддерживала меня всю дорогу. Деннель действительно шел за нами, но обрушенный мост задержал его надолго и я успел спуститься с другой стороны. Наверное, я очень хотел жить, иначе бы не прошел даже четверти этого пути, не имея при себе почти ничего! Грегор все-таки нашел меня, он страшно возмущался, что мы с тобой пошли не туда, куда было решено двигаться первоначально, но когда услышал, что мы были у провидца, — повернувшись ко мне, Орвилл нормально сел на кресло, — заметь, у настоящего провидца, Лерия, он воспринял это известие, как глупую шутку.

— Ну да, были, — а чего тут такого, что надо искры из глаз метать? — Вы же сами и постановили, что нам туда идти надо или я чего не так поняла?

— Лерия, ты или хорошо прикидываешься или…

— Полная дура, это ты хочешь сказать? — не было никакой обиды на его слова, действительно, полная дура, только вот откуда я могла даже предполагать подобное? — Мы должны были дойти совсем не туда и провидца никакого не должно было быть… — запоздалое чувство горечи садануло изнутри и пропало. — Развести хотели…

— Прости, — Орвилл вдруг пододвинул поближе кресло, наклонился и на миг прижался сухими губами к моей левой руке, лежащей на коленях. — Прости, я сам не мог предполагать, что это все так закончится. Мы думали изобразить перед тобой пещеру с провидцем, Макдайли должен был усыпить тебя и там же провести обряд над телом Дайлерии, изъяв у нее весь резерв. Да, такое можно сделать, но последствия могут быть непредсказуемыми и поэтому требовалось, чтобы мы ушли подальше… Рифейские горы безлюдны и подходят для этого лучше всего.

— И какова вероятность того, что все прошло бы успешно? — мне уже все стало понятно, могла бы и уже давно к праотцам отправиться, да вот все сложилось по-другому.

— Из четырех два случая были успешными, — скрипнул зубами Орвилл. — Не думай, Грегор опытный маг, мы бы с Лиенвиром помогали ему… я бы не допустил иного, поверь! Многое зависело от тебя, если бы ты поверила, что провидец настоящий, то у твоего… ее тела не было бы внутреннего сопротивления, а это повышает успешность обряда!

— Поверю, — еще раз меня передернуло, да отпустило.

— Что было потом, ты уже знаешь, — тон опять стал сухой и ровный. — Добрался до столицы, потом долго убеждал Совет, точнее, его часть, что ты единственный свидетель и без тебя ничего не получится.

— Жутковато тут у вас, — я обхватила себя руками от резко нахлынувшей дрожи, — страшно, честно скажу. Ладно, все уже позади, Дайлерия упокоилась с миром, пусть земля ей будет пухом…

— Там нет земли, только камни.

— Так у нас говорят про тех, кто умер. Давай, помянем ее по-русски, — предложила я, движимая не столько чувством сострадания, как желанием сбросить напряжение после услышанного, — один раз я уже помянула на месте аварии, теперь давай с тобой это сделаем. Получается, она нам обоим была не чужая?

Крайден посидел, потом поднялся и, ни слова не говоря, вышел из комнаты. За поминальником ушел, что ли? Комната почти не изменилась с тех пор, как я видела ее последний раз, только тогда разгрома было куда как больше. Во-он в ту дверь я так и не попала, там защита стояла, а спальню приказала прибрать… ой, защита, а сейчас она сохранилась или нет? Проклиная свое неуемное любопытство, я подошла к темному проему, по-прежнему закрытому тяжелой портьерой и потыкала в него пальцем…

— Лерия, ты хочешь проникнуть в мою лабораторию? Совершить кражу со взломом?

— Да нет, — я чуть не отпрыгнула в сторону, и как это он так тихо вошел, что я ничего не слыхала? — тогда здесь защита была, как будто пружинила, вот и решила проверить, стоит она или нет?

— Стоит, не сомневайся, чтобы никто любопытный не влез. А вот на спальне защиты не было!

— Да, мы с Никомусом туда заходили и я попросила…

— Знаю. Спасибо. Давай, помянем, показывай, как это у вас делается!

Три небольших бокальчика выстроились в ряд на столе, с которого Орвилл сдвинул на одну сторону все бумаги и разлил по ним вино.

— Вообще-то у нас водку на поминках разливают и обязательно кусочек хлеба сверху кладут на один стакан. Принеси пожалуйста, — я посмотрела на Крайдена, он хотел что-то возразить, но промолчал и пошел за хлебом. Я больше попыток взлома хозяйской собственности не предпринимала, сидела смирно на мягком стуле и даже к шкафам с книгами не пошла — а вдруг у него тут везде глаза и уши, донесут, что книги ворую!

Орвилл принес хлеб, накрыл бокал и мы выпили за помин души Дайлерии. Все-таки она была его женой, что бы там между ними не происходило.

— Плохо, что она с моей машиной не справилась, — третий стакан сиротливо стоял посреди стола, навевая не слишком приятные мысли, — старая она уже у меня была…

— Не справилась? — Крайден неожиданно налил себе еще полстакана и выпил содержимое одним глотком. — Да… не справилась. Тебе повезло, а она проиграла. Не рассчитала, что желание тела жить окажется сильнее всего и ваши лекари сумеют помочь и без применения магии. Промахнулась…

Какая-то мысль царапнула при его словах, но я никак не могла сосредоточиться на ней и решила подумать попозже о странных вывертах в разговоре.

— Почему проиграла? Провидец уже знал, что с ней произошло, когда ставил мне условие для возвращения! Между прочим, ты мне после встречи с ним озвучил только один путь для тебя, а на самом деле их было два. Или три?

— Один. — Ответ последовал так быстро, что я не успела закончить фразу и очень чётко стало понятно, что Орвилл врёт. — Выбора он мне не давал, так что не старайся зря.

— Налей, — подпихнула я свой стакан. Не удалось выудить, а жаль… — Вот глупая, она же могла запросто погибнуть там, в машине! На такой скорости влететь в дерево, даже движок в салон въехал, похоронили бы запросто!

Крайден налил бокалы и долго рассматривал на просвет свой, ни слова ни говоря в ответ.

Улетел второй тост, потом третий, в комнате повис мягкий полумрак, разгоняемый только светящимися шариками у стен, которые ожили, благодаря щелкнувшим пальцам мага.

— Лерия, а ты вспоминала дома, что произошло с тобой здесь?

— Вспоминала… как сказку. Только страшную такую сказку, потому что вернулась и поняла, что я уже другая и то, что здесь было, оно иногда не поддавалось моей привычной логике… иногда бояться не успевала.

— Кого бояться, меня?

— Сперва тебя, потом ахдов этих, подземелья пустые, змеи кругом…

— Но я же объяснял тебе, в чем настоящая причина всех обвалов!

— Я забыла, а темноты в пещерах я боялась еще больше!

— Сколько времени потратил, чтобы объяснить, а все без толку, — ворчливо произнес Орвилл, — вот и пускай вас одних!

— Да не собираюсь я никуда одна, — весело огрызнулась в ответ, — хватит, напутешествовалась у вас!

С полчаса мы вспоминали подробности того давнего путешествия, я со смехом, а Крайден то с ухмылкой, то с фырканьем, пока не дошли до последней ночевки на озере, где я сперва кидалась в него репьями, а потом на нас напали дейты.

— Дейты, да… ты помнишь, обещала мне подтвердить в Академии, что было?

— Помню, только в тот момент я была не собой, а Дайлерией, но если уж очень надо, то скажу… ой, чуть бокал не разлила! — бокал надо было либо отодвинуть либо опустошить и я выбрала последнее. Подумала, сдвинула бумаги еще больше в сторону и туда же отставила третий бокал, накрытый хлебом, а сама уселась на край стола.

— Здесь удобней? — состроил какую-то рожу Орвилл, — это у вас так принято, на столах сидеть?

— Ага, — устроившись поудобней, я положила одну ногу на колено под длинной юбкой и чуть не запуталась в подоле, — я так шить любила, сидя на столе!

— Неудобно же, — удивился он, — на стуле и спинка есть, и подлокотники!

— Точно, есть, — я повернулась и чуть не упала на этот самый стул, — тьфу, надо заканчивать пить да спать ложиться… ну прав ты, прав, радуйся!

Оставшееся вино было разлито по бокалам, выпито и, помахав Орвиллу ручкой, я слезла со стола и направилась к дверям. Сзади раздались шаги… не иначе, вежливый хозяин решил проводить свою назойливую гостью до дверей?

— Да спасибо, тут светло, я и сама найду дорогу, — забормотала я, приближаясь к выходу, — все было очень вкусно… особенно ваши записи…

— Что-о? — возмущение сзади было совершенно непонятным, чего это с ним, а?

Обернувшись у самых дверей, я с интересом посмотрела на Крайдена. И чего это он такой мрачный опять? Ведь когда улыбался даже красивым казался…

— Орвилл, а можно попросить? — И, пока он стоял рядом, добавила, — улыбнись пожалуйста, тебе это так идет!

Все-таки улыбка здорово меняет лицо, вот только что передо мной стоял этакий насупленный хмырь, а с улыбкой это уже и не хмырь вовсе… ну и что, пусть я сама его поцелую… я же только один раз и все!

Прижавшись к сухим губам, я совершенно честно собиралась не затягивать это дело, даже глаза закрывать не стала и потому увидела, как мгновенно изменилось его выражение лица, глаза перестали быть холодными и отчужденными, а руки… руки переместились мне на спину, гладя по лопаткам и шее. Губы, до этого сухие и жесткие, тоже стали мягкими, я закрыла глаза и обняла Орвилла за шею…

— Ты куда? — шепнул он на ухо, когда я наконец оторвалась от него, чтобы перевести дух.

— К себе, — с сожалением я потянула руки вниз.

— Подожди уходить, — и снова я выпадаю из этого мира, чувствуя только мужчину рядом с собой.

— Лерия, — теперь уже он пытается отдышаться, но лицо у него совершенно нормальное, без малейшего следа той жесткости и холодности, которые сопровождали его все эти дни и я сама прижимаюсь к его губам так, что он тихонько стонет в ответ. — Лерия… ты действительно хочешь этого?

— Да… — отказываться от самой себя не имеет смысла и тот, кто стоит рядом, понимает это и подхватывает меня на руки, направляясь к двери в спальню. Тут темно, но по щелчку зажигаются несколько шариков и я вижу, как блестят его глаза, которые я так часто видела еще до того, как увидела настоящее лицо.

— Ты так хитро зашнуровала платье, — длинные пальцы пробегают по узелкам, дергают за шнурок и петельки, вставленные одна в другую, моментально распускаются по всей длине, — это для меня…

— Для тебя, — кожа под тонкой рубашкой влажная на спине, но стоит только потрогать его живот, как по всему телу Орвилла пробегает дрожь, слышится тяжелое дыхание в тишине и мое платье летит на пол, следом падают его вещи и гаснет половина всех светящихся шариков…

Утро застало меня в странной позе, я же знаю, куда и как светит солнце в моей комнате, а тут оно почему-то зашло совсем с другой стороны… Приподняв голову, я с удивлением взирала на незнакомую обстановку и широченную кровать, в которой рядом еще сохранился отпечаток тела… ох ты ж мать, ерш и прочие живности! Воспоминания о вчерашних посиделках с Орвиллом пронеслись в памяти всадниками Апокалипсиса, а уж если еще и вспоминать, что последовало за этими посиделками, то от стыда можно попросту сгореть, и кой черт дернул меня полезть в постель к хозяину? Старая, как мир, история, повторилась и здесь… нет уж, пока он где-то ходит, лучше всего свалить потихоньку, по-английски, а потом делать вид, что ничего не произошло, а еще лучше выбирать пути, не пересекающиеся с ним, а самое лучшее будет, если я вообще…

Осуществить планы мне не дали громкие шаги за стеной, хлопанье двери и появление самого хозяина комнаты, одетого в одни штаны и блестевшего от капелек воды, скатывающихся с волос и плеч. Ох, не успела удрать, лучше тогда притвориться, что еще сплю, а свалить потом!

Никуда свалить мне не дали, поскольку Орвилл нырнул в постель прямо как есть, в мокром виде и я дернулась от неожиданности.

— Не спишь, — зашептал он на ухо, прижимаясь ко мне со спины, — не притворяйся! Удрать не хотела? И правильно сделала, все равно у тебя ничего бы не получилось!

— Это еще почему? — я попыталась сохранить лицо, но быстро прекратила это бессмысленное занятие.

— Потому что я не хочу этого, — он легонько куснул за ухо, сжимая руки все крепче, — и ты не хочешь…

В столовую мы вышли только к ужину. Орвилл, глядя, как я дергаюсь от каждого звука в коридоре, не выдержал, взял меня за руку и приподнял подбородок второй рукой.

— Вот так надо ходить всегда, запомни! А теперь пошли есть, иначе я умру!

Никомус, казалось, совершенно не удивился тому, что его хозяин вдруг провалялся весь день в постели, да не один и теперь сидит за столом, сметая все, что мажордом подкладывал ему в тарелку. Что-то подобное я читала, но количество поглощаемой пищи поставило меня буквально в ступор и я посмотрела на Никомуса, который почему-то подмигнул мне. От этого факта мозги окончательно превратились в кисель и их деятельность была прекращена весьма надолго.

— Лерия, ты почему ничего не ешь?

Подняв глаза на Орвилла я попросту обомлела — тот, кто сидел напротив, имел очень небольшое сходство с ним прежним. Казалось, что Крайден из мраморной статуи превратился в живого человека — это было единственное верное объяснение происходящему. Именно живой, с теплой улыбкой и теми серыми глазами, которые я уже видела полгода назад.

— Мне хватит того, что я съела… иначе я лопну!

— Никомус, по-моему Лерии здесь не нравится, — возвестил Орвилл подчеркнуто обращаясь к мажордому, который застыл рядом с ним с кувшином в руках, — она отказывается от еды, не хочет ничего пить… как ты считаешь, ее поведение можно рассматривать как прямое оскорбление в адрес хозяина Арсворта?

— Безусловно, господин Крайден, — Никомус вытянулся во фрунт и стал похож на отставного майора, только мундира не хватает, — я совершенно с вами согласен. Но все же я возьму на себя смелость попросить о вашем снисхождении к ней, вдруг вся вина госпожи Валерии заключается только в незнании этикета?

— М-да… пожалуй, я соглашусь с тобой, — в голосе послышались веселые нотки, но выражение лица продолжало оставаться суперсерьезным, — но тогда передо мной будет стоять двойная задача — преподать ей основы этикета и при этом не нанести обиду, как женщине.

— По-моему, вы справитесь с этим, господин Крайден, — ответ получился тон-в тон, даже выражения лиц у обоих мужчин совпадали, — главное, чтобы она не была против.

— Она не против, Никомус, — они посмотрели друг на друга как люди, хорошо понимающие, о чем идет разговор.

— Эй, — я помахала рукой, — это ничего, что я тут сижу? Я вам не мешаю?

— Ваше вино, госпожа Валерия, — торжественно изрек мажордом, наливая его в бокал, — пейте и не позволяйте ничему уводить вас с этого пути. Орвилл?

— И мне тоже, Никомус. Да, в окрестностях никого из чужих не появлялось?

— Нет, — мажордом отошел в сторону и встал ко мне вполоборота, отвечая на вопросы Крайдена, — никого не было. Как вы портал перенаправили, все спокойно по сию пору, но возмущения были. Это был хороший ход, не каждый догадается, что настройка сбита и будет винить в этом свое неумение.

— Отлично, такое решение вопроса с нежеланными гостями гораздо более удачно нежели отказ принять ненужных визитеров, — они снова понимающе переглянулись. — Лерия, я настоятельно прошу, не ходи больше никуда за пределы Арсворта, хорошо? Все-таки ты должна быть целой и невредимой для нас всех и… для меня тоже. Ты можешь это обещать или…

Вопрос повис в воздухе, Орвилл и Никомус ожидали моего ответа и, посмотрев на одного и на другого, я пожала плечами и кивнула, не понимая, чем вызвано это напряженное ожидание.

— Ну конечно, если надо, то я могу и не ходить никуда… на реке очень хорошо, но раз вы так настаиваете, посижу здесь. А как же я раньше ходила туда одна, или только сейчас опасно стало?

— До вчерашнего дня было спокойно, а сегодня ночью кто-то пытался выйти через портал. Кто — неизвестно, обычные гости не прячут свое лицо и не уничтожают все следы пребывания. Даже если это ошибка, то нет нужды в подобном поведении, вышел, осмотрелся и ушел опять. Это меня обеспокоило, до суда осталось мало времени и я не исключаю возможность нападения. Ты и раньше была под защитой, только не знала об этом, — палец мага нацелился на декольте, в котором на цепочке висела серитовая подвеска. Шарик Дайлерии висел на более длинной нитке и был совершенно не виден, — но до вчерашнего дня все было относительно спокойно. Хорошая разработка для охраны от посягательств на чью-то жизнь. Если возникает угроза, он автоматически блокирует любую опасность, создавая вокруг хозяина защитное поле.

— Интересно, поле создает, врагов уничтожает или обезвреживает, а ведь еще надо убежать успеть… или вокруг только трупы остаются?

— Зачем так жестоко, — улыбка мага не вязалась с его словами, — вокруг могут находиться совершенно случайные люди, а они не должны пострадать. Для такого случая я и дал ее, на самом деле это не просто подвеска, а еще и свернутая сила, направляющая своего владельца в стабильный портал. Здесь я привязал его к воротам, так что ты всегда вернулась бы в Арсворт.

— Подожди, — я пощупала обе подвески еще раз и запнулась, — ты прости мою недогадливость, но я все же не понимаю, если по твоему разумению мне грозит нешуточная опасность, то почему ты так спокойно отпускаешь меня одну болтаться по окрестностям? Мог бы сразу объяснить, что и как в подробностях, я же не упертая идиотка, которая будет бить копытом и требовать выполнения своих желаний любой ценой!

При этих словах Никомус громко хмыкнул, а Орвилл наклонил голову, рассматривая меня как-то по птичьи да еще и боком.

— Лерия, но ведь ты… — он посмотрел на мажордома, как будто ища у него поддержки, — ты ведь могла возмутиться, что тебя ограничивают в свободе, требовать разрешить тебе передвижение в любом направлении и… чтобы никто не знал, где ты будешь находиться… могла закатить скандал…

— Скандал? Требовать… что, разрешения болтаться где угодно, а на самом деле подставляться, прикрываясь капризами? Нет, я решительно ничего не понимаю, — возмущалась я такой постановкой вопроса, — если мне одной ходить по дороге опасно, то надо было так и сказать, а не обвешивать меня этим, — дернула я несчастные подвески, — а теперь говорить о каких-то женских капризах!

— Что я тебе говорил! — раздался голос Никомуса из-за спины, — простите, господин Крайден, — осекся он, но я уже уловила, что в отношениях этих двоих все совсем не так, как они представляют на публике и обернулась к мажордому.

— Признаю, — склонил голову Орвилл, — ошибался. Впредь учту. Лерия, пойдем в сад, пока этот зануда не оказался прав еще в чем-нибудь!

Возмутившись поначалу тем, что о предполагаемой опасности мне не было сказано ни слова, да еще услышав обвинение в свой адрес о возможности скандала, я страстно желала высказать Крайдену все, что я думаю о нем и, пока мы шли, сочиняла обвинительную речь, прокручивая в голове наиболее подходящие выражения. Высказывать это все надо было наедине, без вездесущих слуг и Никомуса в частности. Но по мере ходьбы я еще не раз прокрутила разговор за столом и накал страстей понемногу стал спадать. По всему получалось, что Орвилл опасался моей реакции на свои слова о том, что мне лучше находиться внутри Арсворта. Если хорошенько подумать, то из какого места эти ноги растут, вполне понятно — Дайлерия наверняка восприняла бы это сообщение в штыки и не унялась бы до тех пор, пока не добилась своего, даже себе во вред! Характерец у нее был еще тот и своими замашками она походила на американок, которые подавали в суд на мужиков, если те вдруг относились к ним, как к слабому полу. Свобода любой ценой, свобода делать то, что считаешь нужным… слишком тонка эта грань между свободой и вседозволенностью, которую не ограничивает ничего, кроме собственных амбиций и желаний. Судить ее я уже не имею права, а вот Орвилл, похоже, еще не скоро отойдет от всего этого.

— Ты расстроилась? — Крайден остановился около маленького бассейна, где вода тихо плескалась, освещаемая сквозь листву маленькими светящимися шариками.

— Нет, обидно только, что ты отказал мне в здравом смысле. Я никогда не стану устраивать скандалов ни по какому поводу, если только есть хоть малейшая возможность поговорить и выслушать собеседника. Могу быть неправой я, может быть неправа другая сторона, но люди тем и отличаются от животных, что у них есть разум. Мысли облекаются в слова и всегда можно найти точки соприкосновения, но на это еще нужно и желание. Убедите меня, что я ошибаюсь и я поменяю свою точку зрения.

— А если ты будешь упираться до самого конца?

— Найди такие доводы, чтобы я поняла, где я ошибаюсь. Упертость и стойкость — это не одно и тоже!

— И чего в тебе больше, Лерия?

— Не знаю, измерять было нечем, — я присела на край, опустив руки в прохладную воду. — Жизнь покажет.

Зачерпнув воду сложенными ладонями, я сначала умыла разгоряченное лицо, испытывая настоящее наслаждение от соприкосновения кожи с такой приятной прохладой, а потом сделала большой глоток. На миг стали ярче звезды, ударили в нос разнообразные запахи горячего камня, листвы и цветов и тут же пропали, оставляя после себя тонкие ароматы, застрявшие вокруг в мельчайших щелочках — точно также, как и полгода назад, когда я первый раз попробовала эту волшебную воду. Было уже совсем темно и маленькие светящиеся шарики выхватывали только небольшое пространство вокруг себя, а с расстоянием свет мягко рассеивался по листве. Лицо Орвилла терялось в темноте, виден был только общий контур, немного подсвеченный сзади, но я была совершенно уверена, что он смотрит на меня, а не на что-либо еще вокруг.

Поболтав руками в бассейне и снова зачерпнув воду, я держала ее перед собой, слушая, как звонко падают капли на каменный бортик в теплой тишине ночи.

— Я тоже хочу пить, — Орвилл подошел ближе и наклонился, вкладывая мои ладони в свои.

— На, пей, — привстав, я протянула ему сложенные горсти, — это не простая вода, а волшебная, после нее как будто обостряются все чувства — обоняние, осязание, слух… — он уже выпил то, что было в ладонях и теперь прижался к ним губами, наклонив голову. — Еще будешь?

— Буду, — Крайден не сделал ни одного шага к бассейну и я опять набрала воды в ладони, чтобы донести до него. — Такой воды я не пил никогда. Теперь моя очередь…

Сделав большой глоток из его сложенных ладоней, я почувствовала, как остатки воды потекли по шее и ушли куда-то в декольте платья, холодя кожу на животе, но это было даже приятно и я прижалась горящими щеками к прохладным мужским рукам… впрочем, почему прохладным? Руки моментально стали горячими и переместились куда-то на спину, прожигая даже сквозь ткань платья, а неразличимое в темноте лицо приблизилось настолько, что в нос ударил тонкий горьковатый запах и все вокруг поплыло…

— Будешь еще пить? — голос Орвилла над ухом показался мне веселым и я подняла голову, чтобы поглядеть ему в лицо. — Нет, лучше умыться! Я сам… — прохладная вода с его рук опять потекла вниз, обильно смачивая платье, а он скинул рубашку и, наклонившись, стал плескать на себя воду. — Давно надо было окунуться, все равно никто не будет за нами тут подсматривать!

— Я бы с удовольствием, но бассейн маловат, — тряхнув подолом, я искренне пожалела, что нельзя залезть в воду полностью, — может, отдашь приказ выкопать его побольше раз так в десять?

— А может лучше навестить одно озеро в Рифейских горах? — рассмеялся он в ответ, — там до сих пор стоит защита и никто, кроме нас, не знает туда дороги!

— И опять идти через пустыню и ночевать на камне?

— Я смогу построить портал поближе, — Крайден подтянул меня к себе и сквозь ткань платья стала просачиваться влага с его торса, — тем более, что к провидцу мы больше не пойдем. Присядь сюда, — от его легкого толчка я села на бортик, а он поднял длинный подол почти до колен и снял туфли, поставив их на дорожку.

— У нас не принято ходить в коротких юбках, но когда никто не видит… — подол пополз еще выше, а на ноги, лежащие на бортике, уже лилась вода из его рук. — В эту воду нельзя опускать ноги, но ее можно сколько угодно черпать руками! Ногам вода нужна не меньше… Лерия… — он прижался головой к коленям и от поцелуя внутри что-то задрожало. — Все, пошли…

— Куда? — я попыталась спустить ноги с бортика и нащупать снятые туфли, но Орвилл подхватил меня на руки, успев при этом дотронуться губами везде, где только возможно.

— Ко мне, конечно!

Его рубашка так и осталась белеть у бассейна рядом с моей обувкой.

Выпитая вода надавила на клапан в самое неподходящее время, я закрутилась в постели и в полной темноте вдруг вспомнила свое давнее пробуждение в одну из первых ночей в Саперном. На короткий миг мне показалось, что я никуда не уезжала оттуда, а стоит протянуть руку, как желтая лампочка выхватит из темноты ту убогую обстановку, которая осталась где-то в невообразимой дали. Стало страшно от того, что все произошедшее со мной после этого переселения — шизофренический бред, а на самом деле я лежу в психушке, напичканная под завязку лекарствами и ничего этого на самом деле нет и не было, ни Арсворта, ни сумасшедшего турпохода с Виллом, ни мужчины рядом…

— Не-ет!

— Лерия! Что случилось?

Все в порядке, все хорошо, у дальней стены зажегся дежурный шарик и тот, кто казался сном, был живым… как хорошо, когда есть, к кому прижаться и помолчать.

— Прости, мне приснилось, что… это все сон, — сев на постели, я огляделась по сторонам, удостоверившись, что никакого бреда нет, — а я дома и ничего вокруг нет, ни Арсворта, ни тебя, я одна и Лиония находится у меня в голове, а не в жизни.

— Все нормально, Лерия, все хорошо, — Орвилл тоже сел рядом и обнял меня, — Арсворт стоит на месте, Лиония тоже никуда не делась и ты не во сне, а в самой настоящей жизни, не в выдуманной. Или я не кажусь тебе достаточно материальным? Так это недолго сделать…

— Да ты не понял, — страх кольнул внутри еще раз, но кошмар уже ушел, оставив о себе лишь воспоминание, — мне не приснилось ничего, мне показалось, что вообще ничего не было, а я сейчас…

— Ты сейчас в моей спальне, Лерия, рядом со мной. О том, что будет дальше, я ничего сказать не могу, я не провидец, а вот о том, что будет сейчас…

— Мог бы и не говорить, — дальше все происходило по старому, как мир, сценарию.

Орвилл уже уснул, а я все лежала, глядя в темноту и гоняя по кругу одни и те же мысли. За прошедшие два дня он как будто ожил, скинув с себя скорлупу деловой безразличности. Что послужило первым толчком к сближению — воспоминания о Дайлерии или о совместном турпоходе, я не знаю. Чужая душа — потемки, а мужская и тем более. Хотелось думать, что я ему не безразлична, но упрямые факты лезли со всех сторон, доказывая, что погибшая жена для него не пустой звук, несмотря на все свои пакости по отношению к нему. Больше всего похоже на то, что я послужила ему этакой отдушиной, в которую можно слить воспоминания, общие для нас обоих. Как это ни странно звучит, но жизнью Дайлерии здесь я интересовалась не меньше, чем он и это была неичерпаемая тема. Ревновать к ней я уже не могла и даже внутри ничего не царапало, когда Крайден начинал вспоминать ее, а вот дополнить кое-какими штрихами уже известный набор информации о ней — это пожалуйста. Вообще меня очень интересовал вопрос, а знал ли кто-нибудь о том, как она поступила с Орвиллом или это была ее личная тайна? Получается, что она готовила хладнокровное убийство собственного мужа? Но ведь часть присутствующих тогда в Арсворте была из магического сословия, неужели они не поняли бы, кто этот вилт на самом деле? Не поняли бы… или не захотели бы понять, закрыли глаза и отвернулись в сторону, отключили бы все чувства? Посмотрели бы равнодушным взглядом в глаза Орвиллу и ждали бы удара топора, а потом и совесть никого бы не мучила по ночам? Возникшая в памяти картина как все произошло в тот далекий день, ожила и я снова вспомнила, как напрасно ожидала Деннеля со стражниками, надеясь на их помощь… нет, наоборот, все сложилось куда как лучше, если бы он налетел коршуном на нас, но его промедление было мне все же непонятно чисто по-человечески.

— Орвилл, послушай, — вопрос требовал немедленного ответа, — а почему Деннель шел тогда следом за нами с приличным отрядом, а ничего не стал предпринимать? Ну хорошо, пусть Дайлерия сперва была ошарашена, но она же маг, он знал это, а ты… вилты не имеют магии, это тоже все знают… если бы он быстро налетел, то мог бы ситуацию переломить в свою пользу… Орвилл, ты слышишь меня?

— Не тряси, я уже проснулся, — опять по щелчку зажегся шарик, давая возможность видеть того, кто лежал рядом, — а ты так и не поняла, почему?

— Поняла бы так не спрашивала сейчас. Я и раньше думала над этим, но… понять чужую логику всегда трудно. А ты что скажешь, ты же знаешь всех гораздо лучше меня!

— Лерия, чужими руками убивать всегда проще, разве ты не знала? Дайлерия была с ними заодно, но если представится возможность убрать того, кто слишком много знает, то этой возможностью нельзя пренебрегать. Они предоставили этот выбор Судьбе, посчитав, что или она сама справится со сбежавшим преступником, либо он расправится с ней по пути, а тогда они вообще ни в чем не виноваты. Ты многого не знаешь, но она… я раскопал кое-какие дела и подозреваю, что Дайлерия виновна по крайней мере в двух смертях преданных его величеству людей. Доказывать это сейчас бессмысленно да и не нужно никому, все было обставлено как естественная смерть… почти как естественная, если бы этим занимался не я, то ни у кого не возникло бы и тени подозрения. Один отравился и его не смогли спасти… сочетание крепкого вина и настоя одной травы дало этот страшный результат, но я совершенно точно знал, что она делала опыт по сочетанию именно этих компонентов незадолго до смерти Ферьена. К делу этого не пришьешь… Могу предположить, что Деннель и еще кое-кто испугались ее решительности и… ее силы, а на каком-то этапе было принято негласное решение о ее… нет, не убийстве, такие приказы не отдаются прямо, но можно сделать вид, что не заметил, не помог… да и уйти в сторону, в конце концов, оставив ее одну. К сожалению, она всегда пыталась доказать всем, что может делать все сама и ничья помощь ей не нужна.

— Миледи Винтер, — известный персонаж всплыл сам собой в памяти и даже образы слились воедино, — у нее случайно не хватало одного зуба рядом с глазным?

— Ты о чем, — непонимающе вздернул брови Орвилл, — у нее были прекрасные зубы… почему не хватало? И кто эта миледи Винтер?

— Так, не обращай внимания, одна литературная героиня нашего мира. Не удивлюсь, если ты найдешь у нее в бумагах письмо следующего содержания: «То, что сделал предъявитель сего, сделано по моему разрешению и для блага государства». Нет, — я помотала головой, отгоняя всплывающие из подсознания образы, — у вас все-таки нет противостояния короля и кардинала… или есть? Может, у вас есть конфликт между королем и Советом, а она подрабатывала у той части Совета, которая поддерживала смену власти?

— Лерия, иные мысли лучше не только не произносить вслух, но и выбросить вообще из головы, если хочешь остаться живой и невредимой, — Орвилл повернулся ко мне и пристально посмотрел в глаза, — не надо озвучивать свои… догадки, даже если они тебе кажутся вполне обоснованными. Я не хочу заставлять тебя насильно забыть то, что услышал только что, но если понадобится, я сделаю это, не колеблясь. Ты никому не докажешь, что просто читала у себя дома подобную книгу…

— Страшновато тут у вас, — обсуждать местную политику расхотелось совершенно.

— Не думаю, что у нас страшнее, чем в любом другом месте любой Реальности, если у вас писались такие книги, то и ваша история была ничуть не лучше нашей. Так, ты зачем меня разбудила? — он мгновенно поменял тон, — в спальне эти разговоры по ночам совершенно неуместны!

Несмотря на все ночные разговоры и дела, проснулась я с первыми лучами солнца и помчалась в туалет, накинув по пути какой-то балахон. Плохо, что тут не предусмотрено индивидуальных мест рядом с каждой спальней, как у нас, но радует уже то, что не надо бежать за ворота или в дальний конец двора… впрочем, в некоторых замках не стеснялись справлять нужду прямо в пиршественной зале, на пол, от чего потом проваливались полы вместе с гостями. Вспомнив по пути виденный сюжет по ТВ о чьей-то исторической квартире в Лондоне, то ли Гогена то ли Ван Гога, где нет отопления, а сортир во дворе, я оценила местные удобства на четверку с минусом — здесь надо было лишь спуститься на один этаж!

Заглянув по дороге в комнату с бадьей, поплескалась в холодной водичке и… повернула не в ту сторону, осознав это лишь у дверей столовой. В доме было тихо и я решила, что не нанесу особого урона местной нравственности, если быстренько проскочу по центральной лестнице наверх, вроде все же еще спят?

Судя по голосам за приоткрытой дверью около кухни, кто-то бодрствовал, но «уже» или «еще», было непонятно. Потихоньку переступая босыми ногами, я миновала опасную щель, но голоса раздались так отчетливо, что я замерла, прислушиваясь к словам.

— … не надо, Катарина, занимайся своими делами и не дежурь у дверей, — голос Никомуса я узнала сразу же, и чего это он увещевает девушку? — Много от тебя требовала госпожа Валерия за эти дни?

— Да почти ничего, — зазвенел голос Катарины, — как будто я ей вообще и не нужна! Может, меня теперь на скотный двор отправят, раз во мне никакой нужды нет?

— Она прибыла из чужих краев, а там другие порядки и обычаи, только и всего… да перестань ты сразу слезу пускать! Когда госпожа Дайлерия была здесь, ты ревела, что боишься ее и тоже готовилась уйти на скотный двор! Ну что вы за народ такой, женщины, чуть что сразу в слезы! Лучше делом займись, вон, около источника вещи хозяина лежат, так принеси и постирай!

— Ой, я не знала, господин Никомус, сейчас сбегаю… а вдруг им что-нибудь понадобится…

— Ты им точно не понадобишься сейчас, — хохотнул мажордом, — не до тебя им! Глаза-то разуй, когда на хозяина смотришь, или не видишь ничего?

— А… что надо видеть?

— Ох и глупая же ты, Катарина, или слепая совсем… да он ожил просто, улыбаться стал… а уж за последние два дня и вовсе помолодел как будто, хоть и такой не старый, как я. За одно это только спасибо можно госпоже Валерии сказать, пускай и не маг она нисколько! Сама как будто не знаешь, что творилось с ним последнее время! Все, хватит разговоров, вещи собери в саду…

Я быстро отпрянула от двери и поскакала наверх, пока слуги не вышли в коридор. То, что они обсуждали, я поняла и сама, а доброжелательное отношение Никомуса ко всему происходящему обрадовало и согрело. Ожил, значит… ну-ну, пойдем, посмотрим, пока еще никакие Важные Дела не призвали!

— Орвилл, а что за бумаги у тебя на столе? Нет, я не лезу в твои дела, если это государственная тайна, но ты изучал их или писал доклад по ним, пока не пришла я, а они так и лежат по сию пору, как сироты, — положив подбородок на руки, я смотрела, как Крайден морщит лоб, непонимающе смотрит и… вдруг действительно хлопает себя по лбу.

— Действительно, я совсем забыл, что надо изучить последние донесения от тех, кто следил за Райшером, слугами Деннеля и еще кое-кем. Тебе удалось так отвлечь меня от работы, что я даже не вспомнил о них!

— А это надо, вспоминать? Да не хмурься ты, я же пошутила, — озабоченный взгляд моментально свернул ситуацию в нужную ему сторону, — наоборот, я хотела спросить, а не забыл ли ты пообщаться с ними? Они для суда нужны?

— И для него тоже. Кроме донесений я привез с собой кое-какие выписки из старых дел, которые тоже намеревался просмотреть. Иногда полезно поднимать дела ушедших лет, в них может оказаться много интересных вещей. Например, господин А упоминает десять лет назад, что у него числился в знакомых господин Б, который имел привычку, скажем, дергать себя за ухо во время разговора. А в донесении, составленном в настоящее время, упоминается некий неизвестный, который разговаривал с интересующим нас господином В, и во время разговора несколько раз дернул себя за ухо. Господин В отрицает свое знакомство с этим неизвестным и продолжает упираться до тех пор, пока ему не озвучивают, что это делал господин Б, а то, что об этом ему не сказали сразу, так то была проверка на ложь и теперь есть твердые основания не верить ему ни в чем…

— Я даже расспрашивать тебя не буду, что ты там хочешь узнать из этих архивов, поскольку ни с вашей историей, ни с политикой не была близко знакома. Все имена для меня пустой звук и ни о чем не говорят, а пояснять что-либо ты мне не будешь под предлогом отсутствия времени, так что лучше иди и выискивай, кто как десять лет назад вел себя в студенческой компании. Не буду отвлекать тебя своей ерундой… не удивляйся, это у нас есть один такой расхожий анекдот!

— Лерия, мне действительно надо почитать эти выписки, без них я не могу сложить кое-какие факты в одну цепочку, но и оставлять тебя одну тоже не хочу.

— Да ладно, я же не в глухом лесу остаюсь одна, — скрыть радость от его ответа у меня не получилось, — иди, раз это так необходимо.

— Из Арсворта ни ногой, слышишь? — Орвилл поцеловал меня в висок и прошептал на ухо, — я буду ждать, что ты отвлечешь меня… как позавчера!

Быстрые шаги Крайдена уже затихли, а я все сидела за столом, потягивая слабенькое вино и улыбаясь собственным мыслям. Сейчас я сделала самый верный ход, отправив Орвилла к его баранам, то бишь куче бумаг на столе. Безусловно, быть рядом с ним постоянно гораздо приятней, чем слоняться по Арсворту, не зная, чем себя занять, но… мужская половина все же больше состредоточена на Великих Делах, чем на женщинах, а Крайден в особенности! Стоит пожертвовать немногим и оно вернется сторицей благодаря проявленному во-время даже небольшому сочувствию и пониманию. Пусть он и забыл на некоторое время обо всем, но напомнила-то ему я… а это мне будет хорошим плюсом в дальнейшем!

— Госпожа Валерия, — вывел меня из размышлений голос Никомуса за спиной, — а где… господин Орвилл? Что-то случилось, раз вы тут сидите одна? — подойдя ближе, он мгновенно оценил увиденную картину по-своему и особое внимание уделил пустому бокалу.

— Да, случилось, Никомус. Ему надо вернуться к делам, о которых он забыл некоторое время назад, а я решила не мешать ему в этом. Я бы не хотела вставать между ним и его… обязанностями, из подобного положения рано или поздно всегда вырастает конфликт. Сейчас я уступила им место вполне добровольно и ничуть не сожалею об этом.

— Это вы правильно сделали, — мажордом волшебным образом собрал тарелки и подлил мне еще вина в бокал, — уверяю вас, хозяин оценит ваше отношение должным образом. И не бойтесь отрывать его от дел, — сделал он голос потише, — а то он до утра может засидеться, а это чрезвычайно вредно для здоровья.

Никомус степенно выплыл из столовой и я еще раз мысленно поблагодарила его за услышанный совет и за хорошее отношение.

Примерно в такой же программе миновало еще два дня. После завтрака Орвилл уходил работать в кабинет, я занималась всякой женской белибердой, подворачивающейся под руку и встречались мы уже только за ужином, чтобы после него погулять в саду и… словом, ночевать в свою комнату я больше так и не приходила. Идиллия закончилась вечером того дня, когда в ворота Арсворта вошли двое мужчин, чем-то неуловимо похожих друг на друга, несмотря на абсолютное несходство при первом взгляде.

Мы находились на своем привычном месте — около источника и я пыталась понять каким образом происходит вызов той самой магии, которой здесь владеет чуть ли не половина населения. Орвилл то щелкал пальцами, то делал всевозможные движения руками, демонстрируя проявления управлением некой внешней силы, но для меня это все оставалось потусторонним волшебством, а уж одно упоминание о том, что к работе с магией можно и нужно применять какие-то формулы, повергло меня просто в шок. Поначалу, разумеется, потому что для себя лично я назвала всю ихнюю магию некой энергией, к описанию работы которой можно наверное применять эти теоретические и практические выкладки вполне допустимо. Физика — она и в Лионии физика, а незнание нюансов мною лично не повод для отказа от нее. Правда, мне так ничего и не удалось ни вызвать, ни зажечь, не передвинуть, а по-детски наивные попытки были восприняты Орвиллом как выступление клоунов в цирке, то есть со смехом.

— Лерия, — очередной тугой комочек воздуха свистнул около уха, поворошил волосы и попытался нахально задрать подол, — ты пытаешься сделать то, чему нас учат не один год опытные мэтры в Академии, — Крайден устал потешаться надо мной и присел на край бассейна. — Эта возможность дается не всем и у нас, не только в твоем мире есть люди, которые не обладают этим даром. Не обижайся, ты так потешно пыталась повторить мои жесты, что я не мог сдержаться… это же только внешняя сторона, а есть еще и внутренняя, которой нас и учат. Сперва все делается медленно, представляя внутри те образы, о которых нам рассказывают на лекциях. Не все получается с первого, второго и даже с десятого раза, но постепенно образы начинают сливаться со словами все быстрее и быстрее, не оставляя времени на обдумывание, а ты начинаешь понимать, как надо управлять подвластными тебе потоками силы. Не понятно?