И аз воздам

Портальный камень встретил нас раскаленным воздухом, дрожащим вокруг темной глыбы с выбитыми на ней непонятными значками в очертаниях большой арки и под руками Крайдена запульсировала ярко-голубая точка, от которой во все стороны медленно потянулась светящаяся граница. Внутри нее как будто все было затянуто полупрозрачным туманом, через который угадывались только большие темные массивы внизу и светлые наверху. Дома, что ли? Пока я старалась вспомнить, какого цвета были раньше точки и границы в портальных камнях и что можно было увидеть в открывающихся окнах, Орвилл шагнул через светящийся порожек и поманил меня рукой.

— Давай… иди, — донеслось из-за тумана глухо, как в бочке и я поспешила следом, отметив про себя, что при проходе сухо щелкнуло по волосам и пальцам крошечными разрядами электричества. В лицо пахнул горячий воздух с характерным запахом и вызвал в памяти стоянку в Рифейских горах… мать, ерш… су… а где это мы, уж не в этих ли самых горах? Опять к провидцу надо идти?

— Узнаешь это место?

— Узнаю, — оглядевшись, я признала даже заросли «борщевика», откуда на нас когда-то пошли атакой дейты, с высоты расположения портала они смотрелись темно-зеленой полосой. — И озеро совершенно пустое, никого нет на берегу…

— А кого ты хотела там видеть? Эта часть Рифейских гор вообще малолюдна, а после того, что здесь было, зверье и вовсе разбежалось. Пошли вниз, ноги только не переломай, а то из меня лекарь еще тот, — посетовал Крайден, — лучше не попадаться! Ближе не получилось, как не старался, — двинулся он по видной только ему тропе.

— Я вообще-то думала, — сухая трава на склоне ощетинилась колючими семенами и они тут же вцепились мне в рукава, — что мы в Делькор вернемся.

— Мы и вернемся, — донесся ответ, — но попозже! По-моему, мы заслужили день отдыха от всех, а здесь нам никто не будет мешать. Можно было бы провести здесь еще пару дней, но без еды это сомнительное удовольствие, а брать с собой из Скаггарда почти нечего. К тому же надо еще тащить котелок, одеяла, а потом их возвращать… нет, побудем сегодня здесь до вечера, а потом придумаем что-нибудь еще!

На безымянном озере ничего не изменилось за то время, как мы покинули его, разве что от костра не осталось никаких следов. Но это и не удивительно, все-таки год прошел… с ума сойти, целый год назад я была тут! Надеюсь, никакая нечисть в воде не завелась?

— В горной воде нечисть не водится, — изрек Орвилл назидательным тоном, скидывая на песок пропотевшую рубашку и стягивая сапоги. Вода призывно блестела рядом, маня прохладной глубиной и я стала раздеваться, намереваясь как можно быстрее насладиться этой радостью.

— А вотты? — скинула я наконец пропотевшие сапоги. — То озеро тоже было в горах, но кто-то настоятельно убеждал меня, что я никого не слушаю!

— Вотты это не нечисть, это лишь средство для того, чтобы одна упрямая девушка попалась мне в руки… стой!

Мешок со скудными пожитками полетел прямо в Крайдена, а я ринулась в воду, обретая несказанное счастье. Ура, как это здорово искупаться в такую вот жару, не думая ни о чем, наслаждаясь теплом, свободой и отсутствием каких-либо людей!

Наплававшись от души, я наконец доползла до места, на котором так и стоял Орвилл по пояс в воде, наблюдая за мной издалека.

— Изобретаешь новый вид нечисти?

— По-моему, неплохо получилось, особенно когда Эльен стал расспрашивать тебя!

— Пользуешься тем, что я в вашем животном мире ничего не знаю?

— Пользуюсь, — рассмеялся он, — попалась же ты цератосу! Жаль, меня там не было, — вздох сочувствия был почти искренним, — могу только представлять, как там оно все происходило.

— Как, как, — проворчала я, вспомнив свой недюжинный испуг, — чуть не утонула!

— Зато нанырялась и кольцо нашла! Или за чем ты плавала, за короной?

— За подвеской, ты ее видел, между прочим, когда мне ее Бальор отдал перед отъездом. Повешу на шнурок и буду носить как законную добычу! А чего ты сам стоишь-то, вода теплая, поплавай! Плохо, что здесь дно илистое, муть быстро поднимается, но на середине все же глубоко, я уже сплавала туда… ты чего встал, как памятник?

— Ничего, — неожиданно насупился Орвилл, — пошли на берег.

— Сто-оять! Почему это на берег? — немедленно возмутилась я непонятным произволом. — Ты что, плавать не умеешь? — пронзила меня неожиданная догадка. — Вот это да-а… ну-ка, пошли на глубину, учиться будем!

Крайден заупирался, как комплексующий подросток, развернувшись в сторону берега и пытаясь постыдно дать туда деру, но я была непреклонна. Шутка ли сказать, взрослый мужчина, а не умеет плавать, непорядок! Вдруг что произойдет и меня придется спасать в том месте, где магию нельзя применять или еще что похуже получится? Да и вообще, до сего момента только он был на высоте, вот настал и мой черед утереть ему нос… тем более, что плаванье очень хорошо влияет на здоровье, а уж на мужские фигуры и подавно! На женские, впрочем, тоже… я это и в зеркале вижу каждый день.

— Орвилл, здесь ничего сложного нет, — забежав вперед и не выпуская на берег, встала у него на пути, — учиться никогда не поздно, а здесь даже свидетелей нет, если что у тебя не сразу получится. Попробуешь сперва на небольшой глубине, как только научишься правильно дышать и держаться на воде, все, дело сделано, дальше уже все само пойдет. Не думай, что ты один такой, сколько угодно людей приобретает это умение далеко не в детстве… ну согласись, что легче реку переплыть, чем тратить магию и переходить ее… как вы там поступаете в таком случае, по воде идете или по дну, раздвигая воду?

— На лодке плывем, — недовольно буркнул Орвилл, перестав, впрочем, рваться на спасительный берег, — или порталом уходим.

— Порталов не напасешься, — продолжала убеждать я, — а лодку враги запросто продырявят, что тогда делать? Пошли, пошли, пока есть возможность, надо ею пользоваться!

Затащить упрямца (кто бы про меня еще говорил!) в воду я смогла лишь до пояса и чуть не набила на языке мозоль, объясняя, как надо держаться на этой самой воде и грести рукам и ногами. Смех сдерживался с трудом — ноги-руки гребли по отдельности на пять, но вместе работать категорически отказывались, отчего маг стал напоминать тонущую собаку. Видно, мои едва сдерживаемые смешки доконали его чувство собственного достоинства, потому что он пошел к берегу, ничего не говоря. О-ох…

— Подожди, — ухватила я еще раз Крайдена за руку, — раз здесь я плохой учитель, давай по-другому попробуем. Ну последний раз, ладно? Не получится, все, выходим… ну один разочек, больше приставать не буду! — про себя я мысленно добавила «пока не отдохнем» и поймала обреченный взгляд. — Только давай поглубже зайдем… ненамного, чтоб вода почище была!

— Один раз, — мрачность тона была соответствующая и я согласно кивнула головой.

— Вот смотри, видишь мои вытянутые руки? Ложишься на них животом, вытягиваешь руки вперед и просто лежишь. Наберешь воздуха и просто полежишь, пока не захочешь вздохнуть. Захочешь — выдохнешь в воду, повернешь голову, вдохнешь и снова полежишь. Ты должен почувствовать, как при вдохе ты приподнимаешься над водой, при выдохе — погружаешься. Ну, начали?

Похоже, что это и было то самое ощущение, которого не хватало Орвиллу — понять, что ты можешь сам лежать на воде, пусть даже и поддерживаемый поначалу мной. Вдох-выдох, вдох-выдох… Я то опускала руки поглубже, то опять подхватывала Крайдена, обозначая лишь ощущение, что он не один на такой страшной глубине…

— Ну как впечатление? Теперь перевернись на спину, вытянись и закрой глаза, только дыши глубоко, а я буду держать тебя под спину. Начали!

Мерное дыхание то поднимало его из воды, то вновь опускало почти целиком и тогда он быстро делал глубокий вдох. А ничего, получается все более менее, правда, замерз уже почти до гусиной кожи, но упорно держит марку и не требует больше прекратить это и выйти на берег. Заморожу ведь собственного мужика! Подхватив Крайдена, как будто он был женщиной, а я мужчиной, и пользуясь достаточной для этого глубиной, я двинулась к берегу, не в силах сдержать смех. Понимаю, сама такое наблюдала со стороны, так весь пляж чуть не умер при виде развеселой парочки, почему бы здесь тоже не посмеяться?

— Лерия… ты что делаешь… — Орвилл попытался встать на ноги, но сделать это в его положении было чрезвычайно затруднительно, тем более, что я задрала ему ноги кверху, — я же мужчина… Лерия!

— Да-а? — почти промурлыкала я, — а тебе не нравится, когда тебя носят на руках? По-моему, ты просто набиваешь себе цену… а зачем ты иначе заманил меня на это озеро? Можешь обнять меня за шею… ах… буль… ах…

Крайден возмущенно дернулся, я не удержалась и повалилась в воду, наступив на скользкий камень и через несколько секунд все было восстановлено в соответствие с традицией — Орвилл вышел на берег, держа меня на руках и выражение лица при этом имел чрезвычайно мрачное.

— Лерия, я мужчина, понимаешь, я — мужчина, а не ты!

— Я разве когда-нибудь в этом сомневалась? — возмущение мне было совершенно непонятно, о чем я и доложила, не кривя душой. — То, что было, всего-навсего шутка моего мира и она не имела целью оскорбить или унизить тебя. Ты же сам говорил, что наши шутки грубы и бесцеремонны, но это лишь повод для смеха и ничего более. Никогда в жизни я не позволю себе делать то, что ты сочтешь для себя неприемлемым, прежде всего я узнаю твое мнение по этому поводу и лишь потом приму решение, надо оно мне или нет. Я не навязываю тебе свое мнение, я всегда буду высказывать свои соображения, чтобы услышать тебя и решить любой вопрос вдвоем и уж тем более не за твоей спиной. Могут иметь место ошибки, но они возникают не от желания доказать, что я самая умная, а от незнания обстановки. Если бы мы были здесь не одни, я бы так никогда не сделала, понимаешь ты это или нет?

— Были бы мы тут не одни, я бы и в воду не полез, — Орвилл уже успокоился и злость в голосе почти пропала, — а уж тебе и подавно бы не дал! В таком виде, — хмыкнул он, — особенно. Ладно я, все-таки я маг, а не безграмотный селянин, да и ты моя жена, хоть мы пока не дошли до храма, но другим нечего на тебя смотреть в этом виде!

— Нечего, — скорбно согласилась я, — не дорос еще ваш мир до бикини и плавок. Так я, вроде, при всех и не раздеваюсь.

— А в том озере, где цератоса уничтожили, тоже в таком виде купалась? — хмуро ткнул он напоследок. — Не делай так больше никогда, слышишь?

— Тогда буду купаться голой, раз этот наряд для воды не подходит, — изобразила я совершеннейшую дурочку и сделала самое лучшее, что можно было придумать в подобный момент — поцеловала Орвилла в губы. — По-моему, ты просто замерз и проголодался!

— Я не о твоем купанье говорю, а том, что ты вдруг захотела быть мужчиной, — попытался опять вскинуться Крайден.

— Бред! Никогда я не говорила и не делала подобного, если ты будешь честным и откровенным с собой, то признаешь это, — лежать на горячем песке было верхом блаженства и я удовлетворенно почувствовала, что он лег рядом, пытаясь согреться. — Ты мужчина, о чем спорим-то?

Ну вот, вроде и успокоился… а с чего весь сыр-бор закрутился, не понимаю! Нет, если начать копаться в этом вопросе, то зуб даю, опять все сведется к распроклятой Дайлерии, пусть земля ей будет… пухом. Не один раз я уже налетаю на эти грабли, кто же знал, что безобидный прикол моего мира вызовет такую реакцию… чем она еще умудрилась укусить так, что спустя год после ее смерти Орвилл все еще вскидывается, когда затрагиваются темы, кто был круче из них? Куда не сунешься, везде вылезает она… чего ей там по жизни не хватало?

На горячем солнце я согрелась очень быстро, лежать надоело и я пошла в сторону леса, где когда-то рвала местные репьи. Можно и сорвать, только вот не прицепятся они никуда, а без этого эффекта пропадет все удовольствие. Разве что в подштанники засунуть? Но из этой затеи ничего не вышло — колючие плоды либо попадали, либо их кто-то сожрал и я вернулась на берег несолоно хлебавши. Верна уже начала клониться к закату, но до длинных теней пока было еще далеко, что подразумевало возможность искупаться. Поесть бы что-нибудь…

— Посмотри в моем мешке, — поднял голову Орвилл, — все же я успел прихватить с собой половину хлеба и сыр. До вечера постараемся дожить, а там уже вернемся в Делькор. Хорошо вот так ни о чем не думать хотя бы один день.

— Тебя ждут проблемы в Делькоре? — хлеб и сыр прекрасно утоляли голод, осталось лишь найти воду.

— Ждут, но от них никуда не денешься. Рано или поздно к ним приходится возвращаться.

— Это из-за меня? Может быть, имело смысл оставить меня в Скаггарде, пока ты не разберешься с ними? Я бы потерпела, сколько надо…

— Нет, Лерия, от твоего местопребывания уже ничего не зависит, да и как я должен себя чувствовать, если буду жить в столице, зная, что ты осталась на границе? Назад ходу нет, ты возвращаешься со мной и больше никуда не пропадаешь. Ты так и не вспомнила, кто пытался стереть тебе память?

Я помотала головой, набив полный рот и сделала вид, что уронила на песок кусочек сыра, тщательно отряхивая его от налипшего мусора. Еще в первую ночь Орвилл потребовал от меня рассказать все, что произошло в последний день моей жизни в Делькоре, что я и сделала со всеми подробностями, кроме одного — о том, что этим человеком был его отец, я так и не рассказала. Точнее, рассказала, но сменила образ Энтони на того мага, которого видела во дворе перед отправлением и Орвилл, поломав голову, кто бы это мог быть, на какое-то время отступился, решив, что я просто плохо запомнила лицо.

— К порталу надо опять карабкаться наверх, откуда мы и пришли? — снизу склон не казался таким крутым и я поискала место, откуда мы спускались к озеру.

— Да, это оказался единственный камень в округе, который хоть немного может собирать силу, разлитую вокруг. Остальные находятся гораздо дальше и путь от них займет много времени. Главное было нащупать его, а построить канал прохода для нас двоих уже не столь сложно.

Потянулись длинные тени и в местах, где они были особенно темными в районе зарослей «борщевика» начало поблескивать что-то блестящее, куда я изредка посматривала с нескрываемой опаской. На вопрос, не появится ли оттуда очередной десант дейтов, Крайден фыркнул, что защита, поставленная год назад, сильна до сих пор и опасаться тут нечего.

— Ты же помнишь, как это произошло? — встав рядом, он посмотрел по сторонам. — Или нет?

— Помню, конечно, — обиделась я за такое предположение, — вроде склерозом еще рано страдать!

— А что ощущала при этом, помнишь?

— Помню. Такая мощь, поверить трудно, мне казалось, что я горы могу свернуть, реки проложить по новому руслу… как будто мне все подвластно! Что-то похожее я чувствовала, когда наблюдала за ремонтом дороги… ну, мы с Кратой пришли посмотреть, уж очень интересно мне стало, как это все происходит. Я еще долго под впечатлением ходила, какие силы задействованы тобой и Бальором, а с виду и не скажешь, что вы такие…

— А какие мы должны быть? — с любопытством спросил Орвилл. — Огромные?

— Не знаю, — я стушевалась, а действительно, разве в физических размерах тут дело? — мне подспудно кажется, что сильными могут быть только крупные люди, но я уже поняла, что к магам это не относится. По тебе, Бальору или Лайону никак не скажешь, что вы сильные маги, пока не увидишь вас в деле. Я еще дома, когда ты впервые подошел, приняла тебя за молодого парня, пока не посмотрела в лицо. Ты ведь наверняка не умеешь пользоваться никаким оружием?

— Не люблю, а это совсем другое дело. Мне проще воздействовать силой, чем ножом или мечом, это у меня получается гораздо быстрее и надежней! Нож еще надо вытащить, замахнуться им, подождать, пока он достигнет своей цели, а я за это время успею не только выбрать точку приложения силы, но и собрать все, до чего могу дотянуться, воедино, ударив в намеченное место. Я дольше описываю это словами, чем жду результата.

— Понимаю. Представил себе путь и все, враг получил в лоб. Здорово!

— Не совсем так, но поначалу мы действительно описываем это словами, а сейчас… сейчас это происходит почти без моего участия. Внешне, конечно! Мне достаточно лишь сконцентрироваться на желаемом. Смотри, — Орвилл вытянул правую руку ладонью вниз и небольшой камень, лежащий метрах в десяти от нас, как будто взорвался, брызгая во все стороны свистящими осколками. Вся демонстрация прозошла практически мгновенно и я с уважением посмотрела на длинные узкие пальцы.

— Сильно, не поверишь в такое, пока не увидищь!

— Это не самое сложное, — пожал плечами Крайден, — разрушать неживую природу много ума не надо. Вот если приходится иметь дело с живыми, тут нужна не только грубая сила, надо предугадать чужое поведение и играть на опережение. Как только схватка перейдет в стадию обороны, она наполовину проиграна.

— Надо навязывать свой темп?

— Надо навязывать свой бой, свою логику и заставлять противника обламывать об нее зубы, тогда будет шанс на победу.

— Ты говоришь так, будто такие твари, как, например, цератосы, обладают человеческим разумом!

— Даже если тварь напротив тебя сродни армадиллу, — напомнил он мое возвращение от границы, — она имеет шансы тебя перехитрить, если ты не перехитришь ее. Начинать надо с простого, тогда и сложное можно будет уничтожить с наименьшими потерями. В сущности, все сложное можно разложить на простые части… ты не замерзла? Верна уже садится, а ты так и ходишь… почти раздетой.

— Ты забыл, откуда я родом? — я ткнулась носом Орвиллу в шею и с удовольствием ощутила его руки на спине. — У меня на родине почти постоянно идет дождь, а купаться мы начинаем в такой холодной воде, что приезжие только разевают рты от удивления. Скорее, замерзнешь ты, чем я! Здесь так жарко, что мне даже Делькор перестал казаться южным городом. Не верится, что я опять возвращаюсь туда, мне все еще кажется, что я сплю и когда проснусь, то вокруг будут снова стены Скаггарда. Орвилл… может, это глупо, но… я боюсь этого возвращения. За эти месяцы все как-то стерлось, новая обстановка заставила забыть жизнь в Делькоре, а теперь это все возвращается на круги своя и мне почему-то страшно.

— Теперь все будет хорошо, — Крайден выделил первое слово и в его голосе послышалась решимость и сила, — все будет хорошо, Лерия, все будет хорошо.

Поднимаясь по тропинке следом за Орвиллом, я бросила прощальный взгляд на озеро, как и год назад. Тогда привал здесь был вынужденным, а зачем мы сейчас вернулись сюда, непонятно, если только не рассматривать этот день как желание мага отвлечься от насущных проблем, сменив по возможности обстановку. Имея такую шикарную возможность перемещаться куда угодно посредством порталов, я бы сама попутешествовала по миру не задумываясь, но почему в качестве конечной цели было выбрано именно это место, оставалось пока что загадкой. Не ради же попытки научиться плавать без свидетелей мы толклись на этом озере! До секса на природе, хоть я и предполагала подобное поначалу, дело не дошло… было, правда, одно странное ощущение на короткий миг, когда мы стояли, обнявшись, после разговора о силе, но и его я отнесла к игре воображения. Даже не миг, долю мига, как будто все вокруг пропало и осталось лишь невыразимое чувство счастья и радости, сменившееся желанием защитить и укрыть эту самую радость от всего мира любой ценой. В тот момент мне очень хотелось посмотреть Крайдену в глаза, но для этого надо было отстраниться от него и разжать руки… не хочу!

— Никак не могу привыкнуть к порталам, — зеленая точка пошла гулять по камню, обозначая контуры будущего окна перемещения, — куда сейчас выйдем, в Делькор?

— Рядом с Делькором, — последние нетерпеливые движения правой руки мага пришпорили точку и она стала раздвигать границы окна, — оттуда уже недалеко до столицы. Ты же привыкла ходить пешком? До ворот нас довезут, а дальше дойдем сами. С возвращением, Лерия! — Орвилл шагнул первый и протянул мне руку через светящийся порог.

Шагая рядом с Крайденом по Делькору, который постепенно погружался в ночную темноту, расцвечиваемую разноцветными фонарями, я то и дело ловила себя на мысли, что снова начинаю бояться всего, оставленного здесь полгода назад. Город ничуть не изменился — я узнавала знакомые места, по которым проходила не раз, все также сновали по тротуарам люди, провожая нас удивленными взглядами. Для столицы я выглядела необычно — в харузской одежде женщины здесь не ходили, южный загар прилип намертво и мы оба в пропыленной одежде смотрелись несколько чужеродно. Поворот… еще один… сердце гулко забилось, когда мы подошли к дверям, вид которых не раз всплывал в памяти.

— Ну вот мы и дома, — Орвилл дернул звонок и изнутри откликнулась мелодичная трель. Кто сейчас выйдет, Мирина?

Дверь не открывали и хозяин со всей силы врезал по ней сапогом, отчего она завибрировала в ответ. Изнутри тусклый свет стал ярче и ко входу заспешила чья-то темная фигура, копошась с замками.

— Кто ж это в такую темнотищу… ох ты ж, Нейди… никак хозяин вернулся? Господин Орвилл, неужто вы?

— Я, Белия, — Крайден прошел вовнутрь, оставив кухарку стоять около двери с выражением безмерного удивления, — а где Мирина?

— Так не пришла она еще, — Белия заскрежетала засовом, — ушла уже под вечер и обещалась придти да вот и нет ее… ох ты, уж не госпожа ли Валерия с вами? Не узнаю я, как будто почернела от солнца…

— Она самая, если не узнаешь, то посмотри повнимательней.

— Здравствуй, Белия, — хранить инкогнито я не собиралась и поздоровалась с кухаркой с искренней радостью. — Я вернулась.

— А почерневшая-то вы какая, — Белия рассматривала меня с интересом, — и одежда у вас…

— Харузская. Там в этом было удобней всего ходить.

— Белия, а что-нибудь в доме есть из еды? Мы почти весь день ничего не ели, — прервал Крайден любопытствующие взгляды и будущие расспросы, — можно и холодное. И вина принеси, за возвращение Валерии.

— Сейчас, сейчас, — засуетилась Белия, — вы проходите в столовую, у меня тут кое-что сготовлено, как по заказу получилось! Госпожа Валерия, если мыться будете, то вода горячая есть, хоть сейчас принесу!

Пока я споласкивалась от дорожной пыли, радуясь возможности использовать нормальное мыло, Белия быстро накрыла на стол и меня встретила идиллическая картина — Орвилл опустошал свою тарелку, а кухарка с материнской заботливостью то и дело подкладывала ему очередную порцию, умиляясь скорости поглощения пищи. На столе уже стояла бутылка с вином, при виде которого я непроизвольно сглотнула слюну.

— Садитесь, госпожа Валерия, — большая тарелка была нагружена с горкой и я оценила количество еды, ожидающее своей участи, — не шибко-то вас там кормили, — Белия подумала и шлепнула мне еще что-то, — ешьте наздоровье!

— Спасибо, Белия, мы тут сами управимся, — Крайден отпустил кухарку и пододвинул мне бокал, — наконец мы можем выпить нормального вина?

Выпили, поели, опять выпили… снова… выпили, пока не опустела бутылка, а голова стала немного кружиться, отодвигая все проблемы на второй план. А что у нас на первом? Да плане, а не этаже… вроде моя комната на втором была сразу у лестницы…

— Все твои вещи лежат в целости и сохранности, — Орвилл даже не подумал задержаться у моих дверей, пресекая все попытки дернуться в их сторону, — завтра будешь разбираться, что тебе оттуда надо, — приоткрыл он дверь в свою комнату, — входи… это теперь твой дом.

Как я сумела утром не столкнуться с Мириной, пока умывалась, было непонятно, но когда она увидела меня в столовой то сцена была почище ревизоровской!

— Доброе утро, Мирина, — я искоса глянула на Орвилла, который делал вид, что не замечает гневных взглядов экономки.

— Мирина, без истерик пожалуйста, — жестко бросил Крайден, опережая ее реакцию, — и никаких высказываний в адрес Валерии. Вы поняли?

Две тарелки были поданы на стол, Орвиллу аккуратно поставлено под нос, а мне буквально швырнута по столу, выражая свое отношение к такому незначительному члену общества… я поймала тарелку в полуметре от себя почти на краю стола.

— Мирина, вы слышали меня?

— Господин Орвилл, — взвилась экономка, — вы, кажется…

— Мирина, хватит, — ледяной тон попытался оборвать начинающуюся отповедь.

— Почему я должна молчать, господин Орвилл? Ваши родители…

— Молчать!

— Я не могу молчать, ваша мать, господин…

— Еще слово, Мирина, и мы распрощаемся, — голос Орвилла стал низким и тяжелым.

— Вы опять притащили эту…

— Вон отсюда. Немедленно. — Слова закончились сдавленным шипеньем, которое экономка попыталась не замечать, но следом послышалось еще несколько нечленораздельных слов и она стала глотать воздух, как вытащенная на берег рыба. — За деньгами пришлете кого-нибудь, я вас не желаю видеть ни под каким предлогом. Извольте покинуть мой дом и побыстрее!

Домоправительница попыталась еще что-то высказать, явно нелицеприятное в мой адрес, но у нее ничего не получилось и она, нервно задергавшись, выплыла из столовой, с силой оттолкнув по пути Белию. Простучали возмущенно каблуки, хлопнула входная дверь и повисла напряженная тишина.

— Орвилл, — неуверенно начала я, когда все закончилось, — может быть, не стоило так резко…

— Перестань, — поморщился Крайден, — это надо было сделать еще полгода назад, да я пустил все на самотек… Сам виноват, признаю. Ее Дайлерия притащила, а мне все равно было, кто всем заправляет, лишь бы порядок был, вот и результат.

Нажимать на больную мозоль было, по-моему, излишним, но какие выводы сделают Арлетта и Энтони из выдворения их шпионки? Вроде и предлог появился, чтобы спросить, не выдавая причин моего тесного знакомства с ними…

— Извини, что я об этом спрашиваю, но, если я правильно поняла, то твои родители… они настроены против…

— Лерия, я сам решу этот вопрос, — впервые ответ на эту тему прозвучал спокойно, а не резко и неприязненно, как в прежние времена. Что ж, тоже прогресс. — Не беспокойся, это лишь дело времени. А Мирина все равно бы ушла отсюда, разве что несколько позже.

Несмотря на всю мою неприязнь к экономке, удовлетворения я не испытывала никакого, скорее — неудобство и даже совесть стала грызть изнутри, что я получилась свидетелем и причиной ее изгнания. Неприятно-то как… но и ей не стоило лезть на рожон поперек хозяина, тут уж и спорить нечего. Или она думала, что все будет по-старому? Изменился Орвилл, но вдруг это простирается только на дом и слуг?

— Может быть, я смогу заменить ее? Чем Мирина занималась у тебя в доме?

— Чем… — Крайден задумался, — а ведь действительно, не могу вспомнить, что она делала, кроме как открывала двери и подавала на стол. Вроде бы убирала наверху…

— Убирать наверху и я могу, невелик труд, двери открыть и встретить-проводить гостей — тоже не переломлюсь, на рынок сходить или придумать, что готовить… не все же вокруг живут с целым штатом слуг, только отдавая приказания? Есть Белия, есть Дита, да и я сама не из королевской семьи… проживем, я думаю.

— Проживем, — ободряюще улыбнулся Орвилл, — только ты будешь кое-что другое делать, а не метлой махать. Чертежи помнишь, которые я тебе приносил?

— Чертежи? — В первую секунду я даже не поняла, о чем речь, но потом всплыли последние события перед… ах, да, я же копировала что-то до боли в глазах… — было дело, чертила. Вроде бы планы зданий, если я не ошибаюсь?

— Не ошибаешься. Кстати, их хвалили и очень сожалели, что нет возможности сделать еще. У тебя получалось на редкость аккуратно.

— Тогда я с удовольствием продолжу это занятие, если только будет возможность. Где-то идет большая стройка?

— Идет, — на лице Орвилла проступила плохо скрываемая улыбка, — не догадываешься, где?

— Нет.

— А подумать?

— Еще одну крепость строят на южной границе?

— Ты теперь до конца жизни будешь только ее вспоминать? А сама намеревалась туда уехать, не говоря мне ни слова, — обличающий тон вкупе с проявившейся надменностью не вязался с нынешним Орвиллом, — даже своим старушкам ты больше рассказывала, чем мне.

— Но ты… — я было вскинулась от несправедливости обвинения, но подумала и сдержалась, не давая пищу для возникающего конфликта.

— Что… я? — он уже готовился отражать нападение.

— Нет, ничего. — Улыбнувшись, сгладила последние шероховатости и с удовлетворением заметила, что маг расслабился и даже поймала недоуменный взгляд, мол, не привиделось ли ему все только что? — Ты про Бернир, да? Я уже почти забыла о нем за эти полгода… только жалела, что так и не увидела новый город.

— Еще увидишь, — Орвилл закрутил вилку на столе и мы помолчали, пока она не остановилась. Наверняка собирается что-то сказать, а вилку использовал, как минутную передышку! — Если бы не все, что произошло… знать бы только, по чьей вине, — Крайден сжал пальцы в кулак и по его лицу проскользнула злость, — мы были бы уже там. Я уже почти получил согласие на мой перевод в Бернир, оставалось лишь поговорить с тобой и… уехать. Но в последний день, когда ты пропала, я никак не мог разделаться со всеми делами, чтобы получить окончательное разрешение, даже очередной чертеж не мог забрать, а дома тебя уже не было. Белия сказала, что ты ушла прогуляться и пропала. Пришлось сделать вид, что я раздумываю о переводе, а самому заниматься твоими поисками, благо возможности для этого у меня имелись. Ты поедешь со мной?

— Поеду, куда хочешь, — голос предательски дрогнул, но больше сдерживаться я уже была не в силах и, обойдя стол, обняла Орвилла со спины, — я согласна уехать куда угодно, лишь бы вместе с тобой и подальше от, — запнувшись, проглотила желаемое слово, заменив его другим, — от Делькора. Слишком много здесь людей, которым я пришлась не по нутру, но теперь это меня абсолютно не пугает. Если ты принял это решение, я поддержу тебя всегда, даже если ты поехал бы не в Бернир, а в самую глухую крепость на южной границе. Это здесь, в столице, не понимают, что настоящая жизнь именно там, где каждый проверяется на прочность и порядочность, а здесь… здесь сплетничают на приемах, кичатся количеством драгоценностей, врут и лебезят перед более богатыми и даже Совет скрупулезно высчитывает, кому и куда он направляет свои драгоценные ресурсы, опасаясь продешевить. Я до сих пор не могу понять, почему тогда в Арсворте никто не понял, кто ты на самом деле… или не хотел понять этого? Об этом я и сказала вашим драгоценным магам, ткнув их носом… не знаю, правильно ли я поступила, но я не жалею о своих словах. Я буду ждать тот день, когда мы покинем Делькор и неважно, сходим мы с тобой до этого в храм Айди, или нет. Главное то, что внутри, а все остальное… это лишь дань традициям, рожденным в той или иной стране.

— Лерия, — Орвилл прижал мою руку к губам, поцеловал ее и потерся щекой, на которой уже чувствовалась приличная щетина, — я не могу уехать из Делькора, пока не получу официальное назначение в Бернир, иначе нам придется там… очень туго. Где-то и на что-то надо жить…

— Не объясняй мне азбучных истин моего мира, — прервала я объяснения, в которых проскальзывало неприятное чувство вины, — у нас тоже никто просто так не срывается в таких ситуациях, я прекрасно понимаю, что надо подождать и буду ждать столько, сколько потребуется.

— Спасибо, я постараюсь завершить эти дела как можно быстрее. Параллельно мне надо достать твою бирку… или ты думаешь, что все сказанное мной в Скаггарде было лишь желанием поразить окружающих?

Орвилл уже ушел, а я все сидела в столовой, не в силах свыкнуться с тем, что услышала утром. Выгнанная Мирина пойдет прямым ходом к родителям, докладывая о происшедшем и что будет потом, не хотелось даже и думать. Больше я в такую ловушку не попадусь, если и буду ходить по улицам, то только днем и в людных местах. Придут и устроят грандиозный скандал? Возможно, но сам Орвилл настроен весьма решительно и вряд ли его можно будет прошибить родительскими воплями. Вот если он не уничтожит мою бирку, тогда его можно будет за это зацепить… точнее, меня… значит, надо терпеливо ждать разрешения этого вопроса, не давя лишний раз на психику. Господи, а ведь когда-то была у меня уже похожая ситуация с Лешиком, даже «тетка» приезжала и я точно так же ждала, когда… нет, нельзя ни в коем случае проводить параллели, пусть даже это лишь результат моего воображения! Даже думать об этом вам запрещаю, Валерия Павловна! Хорошо, что я не стала тыкать его носом в старое и по-женски ныть, что мне до сих пор не верится в происшедшее и я уже в Делькоре — Крайден наверняка оскорбился бы, как когда-то оскорбился Герлет подобным недоверием… как, интересно, они там с Фионой? Может, мы сможем навестить их и поздравить? А еще я обещала подарок для Айны, про это тоже нельзя забывать! Пошлю ей красивую ткань на платье, денежки-то мои сохранились наверняка! Ну, и Зару с Утой могу навестить, вот обрадуются…

— Белия, — я подорвалась с места, прикидывая, сколько надо успеть сделать до предполагаемого отъезда, — давай, показывай, где в этом доме швабры-тряпки-ведра, сейчас я займусь уборкой, а потом мы обсудим, что и как надо здесь делать! Раз уж Мирину выгнали, то я возьму на себя кое-какие ее обязанности… ты чего встала, как вкопанная? Пошли, пока я не передумала!

Когда на душе легко, то и работа ладится, какая бы она не была нудная и неприятная! Поделив с Белией и Дитой уборку дома, я оставила за собой второй этаж, помощь Белии по кухне и пыталась выторговать хождение на рынок, но кухарка чуть ли не обиделась на меня за такое ущемление ее прав.

— Ну уж нет, вот помяните мое слово, госпожа Валерия, ничего хорошего из этого не выйдет, — твердо заявила она, стоя со здоровенной корзиной посреди кухни, — может, вы в чем другом и разбираетесь, но в мясе и овощах я лучше понимаю, чем вы! А как вы торговаться будете, вот скажите мне на милость, разве ж получится у вас такое, чтоб сбросить хоть пару медяков? Это вы в чем другом может и разбираетесь, а торговаться еще уметь надо и, не в обиду вам будь сказано, на лице у вас написано, что делать вы это не умеете нисколечко.

— Белия, я же помочь тебе хочу, — оправдывалась я, задетая за живое, — ну давай я хоть рядом с тобой пойду, чтобы корзину понести. Она же тяжелая будет, а мы вдвоем…

— Ни-ни, — замахала на меня руками кухарка, — да как мы будем с вами смотреться, сами подумайте, я буду с пустыми руками, а вы с тяжеленной корзиной? Нет и еще раз нет, ваше дело сказать, что надо готовить да какие приправы искать, а остальное я сама принесу, мне не впервой на рынок ходить, кто ж выбирать будет, как не я?

— Но я все равно пойду с тобой, мне там гостинцы надо прикупить для моих знакомых да ткань для подарка. Поможешь мне поторговаться?

Последним заявлением я окончательно расположила Белию к себе и она заверила, что постарается оправдать мое доверие по максимуму. Торговаться я и впрямь не умела и здесь даже вздохнула с облегчением, рассчитывая со временем подучиться этому хитрому ремеслу. Кто знает, что еще будет в Бернире, может нам придется там жить вообще без прислуги?

Старушки встретили меня сперва слезами радости, потом — гневной отповедью, перешедшей в советы и напоминания. Сперва я даже боялась, что Уте станет плохо с сердцем, а Зара вся изойдет на слезы. Как я все-таки по ним соскучилась…

— Рия, — первое волнение улеглось и тетушка Ута смогла, наконец, придти в себя и говорить, не опасаясь последствий, — я до сих пор не могу поверить, что вижу тебя живой и невредимой! Зара, ну что ты молчишь, как будто хочешь начать ругаться? Ты же сама говорила сколько раз, что с ней все хорошо и твое сердце тебе подсказывает, что Рия жива-здорова, только вот находится где-то далеко!

— А что я должна была еще тебе говорить, — ворчливо отзывалась подруга, — если ты с самого утра начинала лить слезы, что эта безобразница пропала и от нее ни слуху ни духу? Конечно, утешала тебя, как могла, а сама то и дело ходила в храм Айди, чтобы та помогла этой дурочке! И помогла ведь, раз мы опять видим ее у нас целой и невредимой… ну-ка признавайся живо, где ты пропадала столько времени? Мы все глаза проплакали, а ей хоть бы хны, вон как сияет, краше прежнего стала! Нет, я не могу такое терпеть, нет моих старых сил больше на такое безобразие, Ута, дай-ка мне хворостину, чтобы я отходила ее от всей души!

— Зара, Зара, остановись, — я обняла маленькую ворчунью и она тихонько всхлипнула у меня под локтем, — ты же знаешь, что я никогда бы не позволила себе пугать вас своим неожиданным отъездом, не предупредив заранее. Ну так получилось, простите меня, дорогие мои…

— Простите ее, — передразнила меня Зара, а Ута продолжала только улыбаться сквозь редкие слезы, которые она вытирала то и дело передником, — ох ты ж дурочка какая, можно подумать, мы не знаем, что с тобой случилось! И не думай, что если мы уже старые, то ничего не понимаем… да прекрати ты дергать меня, — отмахнулась она от тетушки Уты, — это ты как поговорила с тем самым магом, так и распустилась сразу… «любит, любит», только и слышно, как он ушел из твоего дома! Любил бы, никогда не допустил того, чтобы нашу девочку на границу отправили, солдат ублажать да обслуживать! А что ты уставилась на меня, — пошла вдруг старушка в наступление, тыча в мою сторону сухим пальцем, — может, неправду сказала? Это она, — палец обличающее повернулся к Уте, — ему слово поперек боялась сказать, чтоб тебе только плохо не было, вместо того, чтобы его веником погнать подальше отсюда! То ли дело, офицер приходил, от тебя весточку передавал, вот это я понимаю, мужчина стоящий, за таким живешь, как за каменной стеной! Неужто ты ему от ворот поворот дала ради твоего мага?

— Не дала, — трогательная перепалка вызвала во мне чуть ли не слезы умиления и я поразилась собственной чувствительности, вроде никогда не была столь сентиментальна, а поди ж ты, как переживаю, — он другую женщину любит и сын у него от нее есть.

— Вот я так и знала, — безапелляционно заявила Зара, — как что хорошее, так мимо тебя проходит! Ну на кой тебе этот маг, Рия? Может, там еще и другие офицеры были, да ты видеть никого не хотела? Ох, и упрямая же ты, как я посмотрю, — закончила она со вздохом, — от этого все твои неприятности.

— Перестань, — одернула Ута подругу и я поняла, что подобные споры у них не затихали все то время, пока меня не было, — сердцу не прикажешь. А про мага этого я и раньше от Рии слышала и сама ее отговаривала, пока не посмотрела на него вживую да не поговорила по душам. Не такой он, как другие и ее любит, сразу видно, хоть и пытался говорить со мной, как и прочие. Нашел ведь он ее да вернул обратно, так чего мы его ругаем? Рия, мы сперва не знали, куда ты пропала, думали, что плохое случилось, а вот когда твой маг пришел ко мне и начал расспрашивать, я сразу все поняла… он мне и адрес оставил, куда сообщать, если что о тебе разузнаем. Офицер тот пришел, так мы сразу о нем весточку послали, пусть хоть какая-то ниточка появится и тебе помогут.

— Неужто проговорился, — вспомнила я собственные наставления Герлету, но старушки замахали руками, отстаивая честь чужого мундира.

— Ничего твой посланец не говорил, только не так трудно догадаться, откуда в Делькоре появляются такие мужчины, — поджала губы Зара, недовольная, что, по ее мнению, я пренебрегла подобным кандидатом, — только с границ приезжают, уж наслышаны, знаем!

— Обманули вы его, — рассмеялась я, представив, как старушки убалтывают Линарта, чтобы послать весточку о нем Орвиллу, — а он поверил?

— Обманули, — с гордостью заявили обе, — это твоего мага не обманешь, как посмотрит, так как будто насквозь прошивает, а этот все же попроще будет и на лицо покрасивей.

— Зара, Ута, — уже чуть ли не в голос возопила я, — ну сколько я должна говорить, что у него жена есть и сын, а мне другой нравится!

— Нравится? — строго глянула Зара. — Только нравится?

— Ну… не только, — заерзала я на лавке, — очень нравится… в общем, вроде бы я его… ну что вы замолкли, похоже, что я люблю его…

— Ну и хорошо, — облегченно выдохнула Ута, — а то я все сомневалась…

— Да что вы все только обо мне? — возмутилась я выдавленным признанием, — расскажите, как вы тут жили без меня, как ваши дочки, неужто за полгода ничего не сообщили о себе?

Проговорили мы почти до сумерек и только в сгущающейся темноте небольшой уютной кухни я вспомнила собственные размышления о безопасности моей персоны. Обижать старушек сегодня ранним уходом, не выслушав их рассказы о родных, не хотелось и я дала себе зарок больше так не задерживаться… а сегодня вернуться кружным путем, вряд ли меня уже караулят на подступах к дому Орвилла!

— Рия, все теплые вещи так и дожидаются тебя, — обе женщины вышли к калитке проводить меня со двора и я от души распрощалась с ними, обещая никогда больше не пропадать… по собственному желанию. — Раз уж вы решили уехать в Бернир, то они тебе точно пригодятся, можешь забрать их в любое время.

— Спасибо вам, мои дорогие, — помахав на прощанье я пошла быстрым шагом в сторону центра города и, обернувшись на перекрестке, увидела две светлые фигурки, так и стоящие там, где я их оставила. Провожают, как родную…

— Как дела? — Орвилл появился уже поздно, но я все равно сидела в гостиной на первом этаже в его ожидании и сама пошла открывать ему дверь. — Устал?

— Устал, — он поцеловал меня и привычно потерся щекой, — поздно уже… ложилась бы спать.

— Ну вот еще, пока ты не придешь, я не лягу! Есть будешь?

— Да, конечно. Ты сама будешь подавать?

— А что тут такого, — изумилась я совершенно искренне, — у нас дома слуг нет, ничего зазорного в этом не вижу… только подожди немного, я все принесу.

Метнувшись на кухню, я быстро наполнила тарелку и вернулась в столовую. Если бы он пришел не так поздно, то нам подавала бы Белия, но она уже спала, а я не считала нужным поднимать ее ради одного Орвилла. Завтра ей все равно рано вставать, пусть спит.

— Я получил известие из Безера, — слова упали неожиданно и у меня затряслись руки. Неужто умерла неизвестная мне Мерия? — Твоя бирка свободна и ее перешлют в Делькор. Мне надо ее перехватить и заменить, тогда я смогу вздохнуть спокойно… и ты тоже. Не волнуйся, все пока идет, как надо. Мне обещали помочь в этом деле.

— Бирка свободна, это значит, что настоящая Мерия… — внутри все сжалось, как бывает, когда слышишь известие о смерти, даже если не был близко знаком с безвременно ушедшим человеком. Любая смерть всегда ранняя, если бы не сбор в одной точке различных обстоятельств, человек мог бы еще жить и жить. — Жуткое место этот Безер.

— Климат там тяжелый, — кивнул Крайден, — болота вокруг и жара. Но и люди туда попадают не за кражу кошельков на рынке. Что ты в лице изменилась? Мерия не от болезни умерла, если тебе от этого легче будет, а была убита в драке со своими же. Причин я не выяснял. Три ножа достаточно весомый аргумент для отправки именно в Безер, как и планировалось нашим протекторатом изначально. Знать бы еще, кто вдруг заменил ей Безер на Скаггард…

— Может, тот, кто поменял наши бирки?

— Нет, — решительно отмел он мое предположение, — бирки поменял Петерс, а он не маг. Тут кроме мага никто не мог приложить руку. Количество людей не должно было измениться, а имена уже дело второе, кого волнует, кто конкретно едет в очередную крепость? Для Безера добровольная поселенка вызовет удивление только в момент прибытия, дальше будут смотреть не на бирку, а на человека. Чистое совпадение получилось, что тебя сменили на именно на нее. Деррик открыл камеру и вытащил ту, которая лежала ближе всего к дверям. Баба заорала, он приложил ее кулаком, потом оттащил в другую камеру, где уже ожидали отправки остальные. Кулак у него тяжелый, но и без него ори, не ори, а все равно отправят порталом, куда написано. Вот и поехала туда добровольная поселенка Валерия… со всеми вытекающими.

— А, поняла, типа нашей Перты, — закивала я в ответ, — та тоже добровольно согласилась на Скаггард, чтобы мужа себе найти.

— Это был единственный вариант, для которого не требовалось решение суда и оформить его можно в течение пары часов. Меня все-таки очень интересует, кто стоит за всем этим. Не кто конкретно отправил тебя, а кто приказал это сделать и я не успокоюсь, пока не выясню это до конца.

— Может быть, это… Райшер, — перевести стрелки оказалось трудновато. Что ни говори, а незаслуженно обвинять даже такого мерзавца, как он, мне показалось непорядочным, но Орвилл понял мои сомнения по-своему и помрачнел.

— Райшер… были у меня такие мысли, но прямых доказательств я пока что не нашел. Но это дело времени, если найду, то ему не поздоровится, это я совершенно точно могу обещать! Сейчас надо уничтожить твою бирку, а остальное буду решать по мере сил.

— А если… кто-нибудь догадается, что ты…

— Лерия, ты опять сомневаешься во мне? Я служу в протекторате не первый год и видел кое-что похлеще, чем уничтожение чужой бирки. Главное, чтобы этого не касались чужие руки.

— Нет, — ну как объяснить, что я не сомневаюсь в нем, а боюсь за него, боюсь до дрожи в коленях, до жуткого колотья в боку, до головной боли, потому что я еще помню, что сделал его отец… пусть только у него все удастся, а мне не обязательно и ходить в ихний храм, как только будет уничтожена или заменена моя бирка, мы сразу же уезжаем подальше отсюда! — Лишь бы тебя не обвинили в злоупотреблении служебным положением. Наверняка у тебя есть недоброжелатели, которые могут воспользоваться…

— Не произноси вслух все, что ты думаешь, — Орвилл уже отставил тарелку и пододвинул мне бокал с вином, — за удачу, Лерия. Мне она очень нужна… и ты тоже. Что у нас нового?

— Вот, — я виновато вытащила конверт, доставленный сегодня напыщенным посланником и протянула его Крайдену. — Я хотела отказаться, а он принял меня за экономку, приказав передать конверт хозяину дома. Я сказала, что хозяин дома будет очень поздно и рано уйдет на службу, ему не до приглашений…

— Хм, — конверт покрутился в длинных пальцах и был вскрыт прямо за столом, — ты помнишь, как в этот дом приходили уже подобные приглашения?

— Да, поэтому я и пыталась откреститься от него.

— То есть не брать? — удивился Орвилл, — сомневаюсь, что у тебя это бы получилось. Думаю, что посланник уже знал, что ты сама… впрочем, это уже не имеет значения. Опять эти рамки, — хмыкнул он, доставая из конверта два голубых прямоугольника с золотыми окантовками, — даже читать не стану!

— Ты… откажешься? — сердце подпрыгнуло в шальном предположении, а вдруг он сейчас возьмет и наплюет на все условности, ведь еще неизвестно, что и кто там нас может ожидать.

— Вряд ли, — нерешительная интонация ударила как обухом по голове, — это может быть воспринято, как незаслуженное оскорбление.

— А почему они голубые, — я пыталась собраться с мыслями от услышанного, неужели я переоценила Орвилла и будет повторение того, что было полгода назад? — раньше присылали белые, — я покрутила в руках полученное послание, разбирая завитушки букв, — к тому же… почему ты решил, что это королевские? Тут написано «в дом мэтра Каллини»… это кто еще такой?

— Королевские потому, — вторая карточка тоже была поднята со стола и подвергнута всестороннему изучению, — что на них золотая окантовка, а голубой цвет означает, что мероприятие неофициальное для членов правящего дома и они могут там присутствовать, как частные лица. Например, прибыть только для того, чтобы поговорить с нами и отбыть восвояси. А мэтр Леонардо Каллини

, - подчеркнул он правильное ударение, — теперь важная особа, приближенная ко двору, отсюда и такие карточки. Но я еще знаю его лично, так что все условности соблюдены и отказ невозможен.

Надежда на то, что нас оставят в покое, погасла, а я так надеялась, что нас минет чаша сия и я больше ни разу не увижу все напыщенные физиономии, с удовольствием втаптывающие нас в грязь! Опять эти самые приглашения, опять проклятые условности и трогательная вежливость в ответ… почему все мерзавцы должны обязательно одерживать верх? Чем их можно сокрушить, чтобы запомнили этот ответ до конца своих дней?

— И не отказаться никак… — в голове спешно прокручивались возможные предлоги для этого, вплоть до обращения к аптекарям за какими-нибудь зельями.

— Отказаться? От королевского приглашения? Ну уж нет, — Крайден вздернул голову кверху, презрительно перетасовывая крошечный пасьянс судьбы перед собой, — они хотят видеть нас и получить все доказательства или надеются вернуть все, как было? Не выйдет, и не надейтесь! Лерия, ты готова утереть нос нашему обществу и кое-кому в частности? Тогда готовься, у нас будет, о чем вспоминать в ближайшие полгода. — Непонятный пассаж относился явно не к тем, кто прислал приглашения и я увидела в этом снова руку Райшера, — твой последний выверт на приеме еще долго будоражил наших сплетников, — напомнил он, — но теперь многое изменилось… я с удовольствием сыграю с ними по своим, — подчеркнул он последнее слово, — правилам и пусть больше никто не жалуется на нарушение этикета!

Этикет все же продолжал существовать и на любой прием надлежало являться одетыми, как предписывали здешние каноны и порядки. С негодованием отвергнув предложение Орвилла о портных я согласилась только на визит сапожника и то по причине полного отсутствия подходящей для будущего приема обуви.

— Ну уж нет, и не уговаривай, — вытащив из недр огромного шкафа свои платья, я встряхнула серебристо-серое, в котором была на королевском приеме после суда. — По-моему, вполне прилично выглядит, а тратить диты на тряпки, которые могут больше не понадобиться, я считаю излишним. Я что, вернулась в Делькор, чтобы здесь по балам ходить?

— Ты уже была в нем, — подчеркнул Орвилл данный факт, но настаивать больше не стал, из чего я сделала вывод, что я права и денег у него не так много.

— Да, ты говорил, что мои кольца и серьги лежат где-то у тебя, — за всем происшедшим я совершенно забыла, что носила до Скаггарда и уже в крепости была очень огорчена пропажей. Не то, чтобы они могли считаться драгоценностями по здешним меркам, но серебряные украшения прибыли со мной из моего мира и были своего рода памятью о нем и маме. Одно из колец она подарила мне на двадцатипятилетие… — Очень хорошо, что ты их сохранил! Теперь их опять можно одеть… что-то не так?

— Сохранил, — по лицу Орвилла проскользнуло то выражение, когда бывало, что он чем-то недоволен, — но я бы не хотел, чтобы ты их одевала.

— Почему?

— Потому что я снял их с… мертвого тела, — запнулся он, выбирая подходящее определение, — а это плохая примета. Считается, что чужая душа может придти за своими вещами, которые хранят отпечаток ауры умершего хозяина и не всегда чужие вещи согласны служить новому хозяину. Особенно это относится к амулетам с драгоценными камнями. Твои побывали на чужом теле и могут принести тебе больше вреда, чем пользы.

— Не думаю, — поразмыслив над сказанным, я все же решила действовать силой убеждения и логики, — во-первых, я носила эти украшения гораздо дольше, чем тот труп, с которого ты их снял, значит, они ко мне привыкли и помнят меня. Во-вторых, они пришли со мной из моего мира, что тоже накладывает свой отпечаток на их характер, в-третьих, одно из колец мне подарила мама, а уж в том, что она все делала для меня только с искренней любовью и заботой, ты уже сам убедился! Да и вообще, откуда ты знаешь, может, их надели не на живую девушку, а уже на мертвую? — При виде подобной картины стало очень неприятно и я постаралась побыстрее избавиться от жуткого наваждения. — Я их не обижала и очень любила, они не принесут мне вреда… и вообще, здесь ни у кого нет ничего подобного, почему я должна от них отказываться?

— Последний аргумент был самым весомым? — Крайден был недоволен моим напором, но вопрос прозвучал началом капитуляции, — я еще раз посмотрю их… повнимательней.

— Спасибо! — Поцелуй добил сопротивление и недовольство уже стало улетучиваться, — только не развей их на составляющие, ладно?

— Под начальством мэтра Леонардо Каллини я начинал свою службу в протекторате, — пояснял Орвилл служебно-деловые отношения здешней жизни, которых нам пришлось коснуться, — потом он уезжал из Делькора и, вернувшись, занял место руководителя департамента. Три года он был в Дарнии при тамошнем посольстве, зато здесь быстро поднялся по служебной лестнице. Дружеских отношений между нами не было, но и подлостей от него никто не знал. Говорили, что его стремительному возвышению изрядно поспособствовала его жена, Эривия, состоящая в дальнем родстве с королевской семьей, но и сам по себе Леонардо не так глуп, чтобы всю жизнь пользоваться лишь протекцией родственников. Пока что под его руководством департамент по граничным землям не лихорадит так, как это было несколькими годами раньше. Прежний руководитель, мэтр Клазиус Аншель, имел слишком много родственников, которые так и норовили занять хорошие места в столице без всякого намерения прилагать свои силы… по назначению. До Клазиуса этой структурой много лет управлял Бэзил Аншель, его отец, который и пристроил на это место своего сыночка.

— А сыночек не оправдал его надежд, — продолжила я, уловив скрытый подтекст, рассматривая из экипажа, в котором мы тряслись в сторону, указанную приглашениями, залитые вечерним светом Верны чистенькие улицы Делькора. — Привык сынок, что везде выезжает за счет ума отца, а самому думать было лениво. О чем можно беспокоиться, когда в доме и так полный достаток, дорогу себе пробивать не надо, подчиненные отца и так будут вежливы и предупредительны, заместители будут за него работать, а он может сидеть нога на ногу и ничего не делать, тряся лишь именитой фамилией.

— Не совсем верно, но в общем правильно. Это я объясняю тебе, почему нам прислали приглашение из семьи Каллини. Если бы я его не знал, то мог бы отказаться без объяснения причин, а наша совместная служба в течение нескольких лет не дает мне такого права. Ну что, ты готова посмотреть на всех снова?

После того, как при обсуждении полученных приглашений я услышала от Орвилла, что он собирается играть по своим правилам, пропали все прежние страхи… не все, что-то оставалось точить изнутри, но оно было слишком малым, чтобы омрачать будущее. Просто предупреждение, что вокруг не все так просто, как кажется, и надо быть начеку всегда. В целом же, общаясь с Крайденом, я находила в нем все больше и больше того, чего ему недоставало полгода назад — уверенности, решимости и одновременно какой-то мальчишеской бесшабашности, как будто он вдруг избавился от большей части своих прежних комплексов, а над оставшимися наблюдал со снисходительной улыбкой, не боясь сделать что-то не так. Проявлялось это постепенно — менялся тон и направленность разговора, проскальзывали новые слова, он перестал замыкаться в себе и даже прислушивался к моему мнению, хотя частенько по-прежнему доказывал, что я в чем-то неправа. Делалось это без снисходительной поучительности, как не раз бывало раньше, как будто он спустился на ступеньку ниже и встал рядом, на равных. Очеловечивался, что ли… Особенно остро я это почувствовала в Скаггарде, отнеся за счет смены обстановки, но и в Делькоре этот новый Орвилл не ушел никуда, что радовало и пугало одновременно. Почему радовало, ясно и без пояснений, а пугало то, что спряталось внутри и не давало забыться в розовой эйфории счастья. Как бы чего не вышло… Сегодня же, вопреки всему, я вдруг впала в странное состояние, считая, что мне море по колено и все будет хорошо. Оно было сродни тому самому извержению сил, запертых Дайлерией и управляемых Орвиллом на озере в Рифейских горах, когда любое дело по плечу и ты уверен в положительном результате заранее. Я никого и ничего не боюсь, потому что я полностью уверена в своем спутнике… как бы его назвать-то, это состояние?

— А ничего себе особнячок у твоего бывшего начальника, — помпезный вход под широким навесом, на котором во весь фасад раздвинулся широченный балкон, я успела заценить издалека, — близость к королевской семье дает свои результаты? Понимаю, у нас делали так и въезжали кареты под балконы, чтобы дождем дорогих гостей не замочило, а у вас и дождей-то тут нормальных нет!

— Есть, когда осень начинается, — при въезде в ворота на лице мага застыло крайне надменное выражение, но в глазах плясали смешинки, — по дождям соскучилась? Так в Бернире их будет хоть отбавляй. Внимание… въезжаем… голову повыше…

— Угм…

— Кто там встречает… нет, это не хозяин дома, тогда сиди, пока я сам не подойду, чтобы подать руку. Прыгать вниз не вздумай, задирая подол! — на последнее высказывание я чуть не рассмеялась, но села на место, изобразив подскок на сиденье. Вот что значит — отвыкла от принятого здесь.

— Валерия, — Орвилл успел обойти экипаж и отодвинуть в сторону разодетого дородного дядьку в позументах, — прошу на выход, мы приехали.

— Господин Крайден, госпожа Валерия, — встречающий распахнул двери, оценив полученный мной загар безмерным удивлением, — прошу вас, проходите. Мэтр Леонардо и госпожа Эривия будут рады вашему визиту.

Особнячок изнутри был не хуже, чем снаружи — небольшой холл с широко открытыми двустворчатыми дверьми справа и слева украшен цветами, где-то далеко ненавязчиво играламузыка для общего фона и для особо страждущих пенился прямо по центру фонтан у стены, заделанной зеркалом, отчего полукруглая чаша вместе с отражением увеличивалась до целой и сам холл освещался желтоватым мягким светом многочисленных шариков. От воды повеяло прохладой и свежестью, как будто сюда проложен водовод с гор и я подошла к переливающимся всеми цветами радуги прохладным струям, чтобы подставить им руку.

— Хочешь и здесь договориться с водой? — вполголоса спросил Орвилл, наклоняясь к уху. — Боишься чужой магии?

— С тобой-то рядом? — изобразила я наигранное возмущение. — И как у тебя язык повернулся такое сказать! Вот обижусь и уйду отсюда.

— Я тебе «уйду»! — Ледяное выражение лица не вязалось с веселым фырканьем, — мы что, за этим сюда пришли, — подмигнул он моему отражению, — не поздоровавшись с хозяевами, уходить не принято. И, не показав себя, тоже.

— Уговорил, — бросив взгляд на отражение мужской фигуры в темно-синем камзоле рядом с собой, я вдруг вспомнила Юрика рядом с мамой, потом совсем неожиданно — Лешика — и мне показалось, что они с Орвиллом чем-то похожи. Возможно, дело здесь было в общем типаже, но я встряхнула головой и отогнала наваждение, не давая запараллелить происшедшее дома с другим миром. — Пошли, раз уж приехали.

Мэтр Леонардо, высокий мужчина с темными волосами и большими карими глазами, показался мне похожим на грека и поприветствовал меня с любопытством, а Крайдена как будто с осторожностью, кивнув головой так, как будто ждал от него незапланированного подвоха. Его жена, стройная миловидная русоволосая женщина, наоборот очень тепло обрадовалась Орвиллу, оставив мне серьезный, даже слишком серьезный взгляд. Тем не менее все приличествующие моменту слова были произнесены вежливо и корректно, не неся в себе видимых угроз.

— Ну, что скажешь, — Орвилл повел меня вдоль длинной стороны зала, уставленной столиками с фужерами и закуской, — кто будет первым, как ты думаешь?

— Держу пари, что сперва накинутся на тебя, — окинув прогуливающихся гостей, я приметила пару знакомых лиц, но никак не могла вспомнить, где их видела. — Интересно, кто сегодня возжелает падать тебе на руки или рассказывать душещипательные истории? Лично я ставлю на Лариту.

— А я на Камиллу, — прижал мне руку Крайден, — у нее лучше получается притираться бедром в дверях.

— Поспорим?

— На что?

— М-м, — легкая задумчивость меня не обманула, — ты обещаешь, что будешь верить мне всегда. Идет?

— А то я тебе и так не верю… посмотри-ка налево, уж не Мелида ли там собственной персоной? В зеленом платье?

— Она, — долго всматриваться у Крайдена не получилось, — я тут еще кое-кого вижу, только это из другого дела. Сейчас подойдут, раз уж мы тут встретились.

— Орвилл? Не ожидал тебя встретить тут, — вальяжный баритон навеял какое-то неприятное воспоминание и я повернулась к подошедшей паре, — мне сказали, что ты… что вы… — он запнулся на секунду, но справился с собой и любезно улыбнулся, — добрый вечер, госпожа Валерия, я чрезвычайно рад вас видеть в добром здравии. Позвольте представить вам мою невесту, госпожу Лианну Бергерс.

— Здравствуй, Гандер, — доброжелательность Орвилла излучала откровенное ехидство, когда он наблюдал, как Лембрен пытается стереть с лица удивленное выражение, — я вот тоже не ожидал тебя здесь встретить, да еще не одного. Лианна, мои поздравления!

— Благодарю, господин Крайден, — мило улыбнулась темноволосая кареглазая девушка, — я слышала о вас от Фрейда, он очень тепло вспоминает ваши встречи с ним. Гандер тоже говорил о вас, так что могу сказать, что я уже почти знакома с вами.

— Ты так загорел, — Лембрен окинул внимательным взглядом Орвилла, — был где-то далеко за пределами Делькора?

— Был, но недолго, не все же штаны просиживать в столице, — пожал плечами Крайден, — на южной границе прошли дожди и смыло дороги, а без них там просто не пройти.

— И вы поехали туда? — встрепенулась Лианна. — Но там же так жарко…

— Кому-то надо помогать тамошним магам, на них и так лежит слишком много забот.

— Тебе жарко, дорогая? — Гандер заозирался и решительно направился в сторону столиков, — подожди, сейчас принесу что-нибудь легкое.

— Фруктовое, — девушка почему-то смутилась, — мне вино… нет, не надо, мама говорила, что… лучше фруктовый напиток.

— Конечно, как скажешь, — удаляющаяся спина была преисполнена гордости и высокого мнения о себе.

— В какой крепости вы были, господин Орвилл? Мой брат, Лайон, сейчас находится в Скаггарде и мы все очень переживаем за него. Я знаю, что все маги после Академии должны отслужить какое-то время на границе, но мама так волнуется, когда от него долго нет никаких известий! Он всегда был таким тихим и спокойным, любил читать и я… мы все… даже не представляем, как он там выживает, в такой жаре…

— Разве Фрейд не рассказывал вам, как проходила его служба? — удивился Орвилл. — Он же не в Хилане был и даже не в Безере…

— Конечно, говорил, — девушка даже помрачнела, — но ведь никто никогда не скажет, что там происходит на самом деле! Вот у моей подруги брат тоже служил на границе, так он постоянно писал родителям, что и как у них делается. Эта борьба с местными животными, жара, солдаты не хотят ничего слушать, им бы только напиться пива и лежать в холодке, нечисть, от которой нет спасения… когда он рассказывал, сколько раз на них нападали какие-то хои, это жуткие кровососы размером до колена, и как они с ними боролись… становилось страшно только от его воспоминаний! Ладно бы только эта дрянь снаружи, так и в самой крепости все так ужасно!

— В самой крепости? — я уже было раскрыла рот, чтобы спросить, что там такого ужасного, как Орвилл придавил мне руку и я прикусила язык.

— Ну конечно, — с детской непосредственностью Лианна вздохнула, сочувствующе поглядев на Крайдена, — вам так не повезло, господин Орвилл, там же нет ни нормальной еды, ни кроватей, а еще там, говорят, такие женщины… их ссылают в крепости для солдат, представляете? Там даже нет воды, чтобы можно было полежать в ней, как мы делаем это здесь! Там же все ходят просто грязными!

— Да, дорогая Лианна, — руку сжимали все крепче, — это, конечно, ужасно! И никто не моется, вы говорите?

— Нет, — в больших карих глазах застыло сочувствие покрытым коркой грязи несчастным, лишенным возможности полежать в душистой ванне, — я бы такого не вынесла. Серден говорил…

— Кто-о? — я не выдержала, но Крайден так ловко прихватил меня, обнял и даже маленько придушил, что я закашлялась, а он сделал вид, что утирает мне пот со лба, прижав попутно палец ко рту.

— Госпожа Валерия, вам плохо от моих рассказов? — забеспокоилась девушка совершенно искренне, — простите, я не подумала, что они могут быть вам неприятны, простите меня пожалуйста!

— Нет-нет, дорогая Лианна, — отдышавшись, я все же постаралась придать лицу наиболее доброжелательное выражение, — не обращайте на меня внимание, рассказывайте, что считаете нужным. Гандер, ваша невеста очаровательна, — польстила я Лембрену, подошедшему с двумя бокалами в руках, — я от нее в восторге. Орвилл, я думаю, придерживается того же мнения.

— Вот, выпейте, — два бокала чего-то шипучего и фруктового разошлись по слабому полу, а Гандер тем временем пытался выяснить, что тут рассказывалось в его отсутствие. — Прости, дорогая, я поздоровался со старыми знакомыми, пришлось задержаться.

— Смею вас заверить, дорогая Лианна, — тон Крайдена стал чуточку торжественным, — что с вашим братом все в порядке. Он очень хорошо себя чувствует, прекрасно ладит со всем гарнизоном Скаггарда, и с офицерами и с магом, Эльеном Бальором. Вопреки бытующему в Делькоре мнению, там не так уж плохо, как можно судить по некоторым рассказам и ваш брат подтвердит это, когда сможет приехать к вам. Передайте вашей маме, что Лайон становится… стал там настоящим мужчиной. Я только что вернулся оттуда и, как видите, жив-здоров, чего желаю и остальным. Гандер, я еще раз поздравляю тебя с прекрасным выбором и вас, Лианна, тоже. Мое почтение, — Крайден поцеловал руку девушке и та зарделась от смущения, а ее жених подхватил ее под локоток и двинулся еще к одной паре, остановившейся в отдалении. — Ну что, послушала рассказы о страшной южной границе?

— Послушала, только Лианна не виновата, что ей попался этот самый Серден, который как раз и сбежал из Скаггарда! Я ведь его и толком не видела, вроде светловолосый был парень, молодой совсем, сперва сидел рядом с Бальором, а потом и вовсе пропал. Да и не до того мне тогда было, чтоб на магов пялиться!

— Вот это правильно, — одобрил Крайден, озираясь по сторонам, — зачем они тебе?

— Как это зачем? — легонько ткнула я его в бок локтем, — пусть в хозяйстве будет хоть один, пригодится на всякий случай. Мало ли что случиться может, что без мага и не обойтись?

— Без меня? Не обойдешься.

— Кого ты высматриваешь, — я тоже заозиралась вокруг, но в круговороте лиц не было видно никого знакомого, — следующего кандидата… или кандидатку?

— Здесь должен быть Лиенвир, вот с ним бы я хотел поговорить.

— О чем?

— О твоем долге, разумеется! Или ты так до конца своих дней и будешь ходить с этим, — он погладил пальцем ладонь левой руки, на которой сейчас не проступало никакого рисунка. — Надо от него избавляться и потом подавать прошение его величеству Райделлу.

— Прошение?

— Разумеется, чтобы ты официально считалась подданной Лионии. Благ это никаких не сулит, но все же лучше, если от тебя будет исходить такая просьба до того, как мы пойдем в храм. Их величества должны отнестись к этому благосклонно, памятуя о подписании контракта между нами.

— Все не могу привыкнуть, что звучит это как-то не так… у нас так говорят лишь о купле-продаже, а не начале совместной жизни.

— Лерия, у нас принято называть это так, у вас иначе, но суть остается одна, какие бы ни были слова. Можно вообще никак не обозначать свои отношения… как это мы и делаем, — шепнул Орвилл на ухо, — но будет лучше, чтобы ты поехала со мной в Бернир в качестве жены. Это заметно выше того положения, которое сейчас есть у тебя.

За приятными обсуждениями будущего мы не заметили, как заиграла музыка и в освободившийся круг пошли выходить первые пары. По обычаю сначала пошли мэтр Леонардо с женой, за которыми потянулись остальные, выполняющие фигуры танца в более менее упорядоченном варианте. Прилично объев одну из сторон небольшого столика, мы еще раз посмотрели друг на друга, выпили под это дело и пристроились в конец танцевальной очереди. Что пригласили нас сюда не для набивания животов, так это и к гадалке не ходи, вопрос в том, кто будет первым и как мы сумеем это все провернуть?

— После всего от нас должны будут отстать, — прогнозировал Орвилл еще два дня назад, — пережуют очередную сплетню, перемоют все косточки, прикроют нам вход в пару-тройку домов, ну в пятерку, на худой конец, а там позабудут со временем, пока мы будем жить в Бернире. Тебе там обрадуются, — серьезность тона была отнюдь не напускная, — в таких местах не терпят дам вроде Мелиды или Камиллы… да что я тебе говорю, ты сама пробыла в Скаггарде и поняла, что жить можно везде. Знакомых уже умудрилась завести, хоть и не доехала еще до города, даже с комендантом встала на короткую ногу, — тут он уже широко заулыбался, — твои старушки все выложили мне про двоих мужчин, с которыми ты познакомилась за столом!

— Сдали тут же, только вот про коменданта чистое вранье, — укорила я мага, — или один из них и есть комендант? Кто же это, старший, что ли?

— Коменданта зовут Роже Контен, а если ты не помнишь, то ты с ним танцевала, когда натянула нос Райшеру. Его тоже пригласили в тот раз, а более подходящей кандидатуры, чем он, ты и не нашла.

— Была она, более подходящая, — укусила я Крайдена, но он только вскинул руки в знак того, что сдается и по общему согласию я не стала больше ковыряться в прошлом. Хотелось, очень хотелось выяснить до конца, что же стало для него переломным моментом, но пока он об этом не заговорит сам, я выспрашивать не буду. Достаточно того, что он увез меня из Скаггарда, а остальное… остальное я выясню со временем, надо только чуточку терпения и хитрости.

Остановившись после очередного танца, мы даже не успели отойти в сторону, как рядом материализовалась Мелида, томно обмахивающая себя кружевным веером.

— Глазам своим не верю, — от веера во все стороны разлетались душистые струи, что еще раз доказывало — без магии здесь дело не обошлось. Пахло от них умопомрачительно, куда там нашим французским духам! — Орвилл, неужели ты? Какая встреча! — Мелида закатила глаза и, повернувшись, стала быстро-быстро махать веером между собой и Крайденом. Запах поменялся и стал душноватым и тягучим. Афродизиаки, что ли, испытывает, как тяжелую артиллерию? — У тебя поменялись вкусы или вы с Ларитой поссорились? Ну, право же, не стоит так поступать с бедной девочкой после всего того, что было… — она сделала большие глаза и чуть передвинулась, оставив меня за своим плечом. Веер при этом гонял воздух, как бешеный, я даже увидела этакую плотную дорожку из его завитков, а в волну цветочного сладковатого запаха вплелась струя непонятного содержания, от которой заболела голова. Я отступила еще на шаг в сторону, встав вровень с плечом Мелиды, а та моментально оставила меня за спиной. Мы оба не угадали? — Ты хочешь позлить ее? Ах, право, не стоит этого делать, — защебетала она, — девушки же такие ранимые, особенно когда они не понимают, чем вдруг вызвана эта неприязнь! Дайлерия была таким сильным магом, что просто давила тебя, не позволяя иной раз поднять голову и поглядеть вокруг, но ты же знаешь, что не все такие жесткие, как она! Для нее главное было — добиться своего любой ценой, если уж она поставила себе цель, то шла к ней через любые преграды. Была бы она чуть помягче да покрасивее, цены бы ей не было, — иезуитски пропела эта стервозина и я поняла, что никакими подругами они не были, каждая с радостью утопила бы другую при случае, — одним умом и брала! Почему ты ей так понравился, не понимаю, что она готова была засохнуть над учебой, но заполучить тебя в свои цепкие ручки. Уж как она твоим родом восхищалась, только надо было слышать, благо у самой никого не осталось, кроме Эбери, да и та слабенькая была, так и не спасли. Хорошо все-таки, что Ларита не стремится подражать ей, разве что с твоими родителями так же дружна, как Дайлерия! Но это и хорошо, госпожа Арлетта в ней души не чает, все-таки она маг, а не какая-то там… — веер чуть ли не смел меня в сторону волной резкого животного запаха. — Ты так неожиданно пропал, мы высматривали тебя и у Фаллернов и у Лоренсов, а потом узнали, что тебя вообще нет в Делькоре! Почему ты ничего не сообщил нам?

— Прости, Мелида, — глаза Орвилла приобрели какое-то туманное выражение и по лицу стала блуждать легкая отрешенная улыбка, — я как-то не подумал, что обо мне могут так беспокоиться. Ты же знаешь, что я служу в протекторате, и, кроме того…

— Ах, перестань ты все об этих скучных делах, — ласково попеняла брюнетка, — можно подумать, больше в этой жизни тебя ничего не интересует!

— Когда это я такое говорил?

— Да все время, сколько я тебя знаю, — веер перестал гонять воздух, зато сложился в толстую палочку и по нему скользнула радужная змейка. Точно, магия! — По-моему, тебе недостает как раз хорошенько развеяться, — Мелида потянула Крайдена за собой, но тот стоял, как скала и она убрала руку с его рукава, сделав вид, что просто погладила его по плечу. — Ну что же это такое, все стоят и только разговаривают, а где же музыка?

— Орвилл, Орвилл, как я рада тебя видеть! — зачирикала Ларита, шурша кружевной юбкой. Несмотря на всю неприязнь к ней, я не могла не отметить, что в этом платье она выглядела чрезвычайно соблазнительной — искусство портних было на высоте, как и искусство макияжа. Бело-розовая красотка несомненно долго достигала этого результата и теперь ловила восхищенные мужские взгляды со всех сторон. — Где ты пропадал так долго?

— Разве меня не было долго? — растягивая слова, как полупьяный, поинтересовался Крайден, — я бы этого не сказал.

— Ты так и не сказал, где ты был, — кокетливо надутые губки сделали свое дело, и маг стал виновато извиняться, поясняя, что вот его послали, а он вроде как и не хотел, а должен был отправляться и сколько он там трудился и как уставал, поскольку восстановление разрушенных дорог дело весьма серьезное и кропотливое.

— Нельзя, нельзя так относиться к себе, дорогой Орвилл, — дружно запели обе, сожалея о потраченных силах и времени, — пусть бы местные маги там сами и занимались всем этим, а не строчили жалобы в Делькор, отрывая всех от… более важных дел. Так трудиться без отдыха… такого допускать нельзя!

— Ну что ты говоришь, дорогая Ларита, я даже не заметил, как надо было уже возвращаться назад, — слабо запротестовал Крайден, восторженно глядя на свою собеседницу, — все прошло так быстро…

— Это ты весь в заботах, вот и не заметил, как пролетело время, — приплясывала на месте девица, выставляя напоказ затянутую в платье фигуру под вновь развернувшийся веер, — но я на тебя совершенно не в обиде! Это даже хорошо, что ты не бездельник, вот и госпожа Арлетта говорит мне то же самое. Они недавно вернулись из Неймара и она привезла мне оттуда очень красивое кольцо, камень в нем так и играет на свету! Посмотри, — протянула она руку с кольцом, испускавшим прямо-таки лучики света, падающие сейчас на лицо мага, — это такой редкий оттенок, а уж какая огранка, какая работа!

— Да, у нас в Неймаре умеют красиво гранить камни, — Орвилл взял протянутую руку с длинными коготками, полюбовался на светящийся камень и тонкие пальцы в ответ цепко ухватили свою добычу, не желая отпускать ее. Яркие светящиеся пятнышки крутились на его лице, то собираясь вместе, то вновь разбегаясь во все стороны и самые шустрые из них успевали задержаться на глазах. — Красивый камень… — повторил он еще раз, даже не пытаясь освободиться.

Заигравшая в этот момент музыка объявила об окончании перерыва и Ларита потянула Крайдена за руку, намереваясь присоединиться к танцующим, но он поднес ее пальцы к губам и с чувством поцеловал их, разве что задержав немного больше, чем положено.

— И камень в кольце красивый, и ты очень красива сегодня, — тон при этих словах перестал быть расслабленным и глаза метнули быстрый взгляд по сторонам, — но тебе придется простить меня и подыскать для себя другого кавалера. Дело в том, что весь сегодняшний прием я обещал танцевать с моей будущей женой, а свое слово ей я нарушить не могу. Мое почтение, — кивнул он ошарашенной Ларите, — Валерия, я жду тебя!

Выдернув меня за протянутую руку из-за спины Мелиды, Орвилл прошел в конец танцевального хвоста и, повернувшись в следующей фигуре, я увидела застывшую Лариту, спешащего к ней через людей Райшера и Мелиду, в ярости ломающую сложенный веер. На следующем взгляде в то же место Райшер и Ларита уже шли вместе в танце, на полу валялись обломки веера, а брюнетки уже и след простыл. Убежала со злости, что у нее ничего не вышло? А сам Орвилл хорошо изобразил подчинение чужой воле?

— Притворился, — фыркнул он на невысказанный вопрос, — так и знал, что придумают что-нибудь подобное! Раньше, может, и попался бы, а теперь ничего не выйдет. Кольцо ей еще подарили… пусть им и удовлетворится!

Судя по всему, новость разнеслась довольно быстро — вокруг нас между танцами стояли люди, говорили же Орвилл, Мелида и Ларита отнюдь не шепотом и последние фразы Крайден произнес четко и ясно, не допуская иных толкований. Пройдя еще два танца, мы пристроились к очередному столику, ощущая вокруг себя некую пустоту. Это что, все оскорбились, что ли, теперь выражают всеобщую неприязнь? При таком положении дел чем скорее мы уедем в Бернир, тем лучше!

— Неприязнь? Скорее, непонимание, — Орвилл надменно поглядел вокруг и кое-кто из стоящих рядом смущенно отвел взгляд, — но я ничего не собираюсь никому объяснять. Даже если нам откажут везде, это уже не имеет для меня особого значения, а для тебя и подавно. По-моему, все уже получили повод для обсуждений и мы можем спокойно покинуть этот дом. Как ты считаешь?

— Господин Крайден, — раздался приятный мужской голос, — я бы хотел попросить у вас позволения пригласить на танец вашу будущую жену. Надеюсь, вы не откажете мне в этом удовольствии?

— Мэтр Леонардо, — Орвилл сухо улыбнулся, — я очень ценю вас и уважаю, чтобы незаслуженно оскорблять. Ничего не имею против. Валерия?

Подав руку хозяину дома, я двинулась в центр зала, недоумевая, зачем тот подошел. Объявить, что нам указано на дверь, но не прилюдно, а с чувством такта? Ладно, хоть метлой не гонят, я-то переживу, мне до здешнего бомонда, как до Луны пешком, а вот у Крайдена могут быть неприятности.

— Мэтр Леонардо, — собравшись с духом, я все же решила вести себя как ни в чем не бывало, то есть делать хорошую мину при плохой игре, — если возможно, я бы попросила вести вас не так быстро. Я не слишком хорошо танцую и могу запросто обступать вам ноги или не удержаться на повороте.

— Это будет мне минус, как плохому кавалеру, — мэтр ответил достаточно доброжелательно, но темп все же замедлил, — вы не стесняетесь признаться в неумении хорошо танцевать?

— Абсолютно не стесняюсь, тем более, что учиться мне было негде и я говорю это не в первый раз. Правда, боюсь, что уже в последний.

— Откуда такое предположение?

— Не знаю, но мне кажется, что вы не зря пригласили меня на танец, назвав не просто спутницей или дамой, а именно будущей женой, причем достаточно громко. Вы хотите тактично намекнуть нам на дверь?

— Вы всегда так сразу начинаете разговор, без долгих подходов?

— А чего тянуть, мэтр Леонардо? Орвилл предупреждал меня, что нам могут отказать во многих домах и лучше услышать это сразу, чем получить пинок под зад в самом конце. По крайней мере мы сможем уйти с поднятой головой и без ненужных унижений.

— Валерия… можно я буду называть вас просто по имени? Все-таки я старше вас и это дает мне некоторое право для фамильярности… но не для отсутствия уважения, не путайте одно с другим.

— Постараюсь, — пока я обходила вокруг мэтра в танце, разговор прервался и можно было несколько собраться с духом.

— Я знаю Крайдена достаточно давно, он начинал свою службу в протекторате под моим руководством и это дает мне право на собственное мнение о нем.

— Да, он упоминал это, когда мы получили приглашение к вам.

— Собственно, я не собирался приглашать вас, но меня попросили это сделать и я не мог отказать, поэтому вы здесь. С Орвиллом мы никогда не были друзьями, у нас слишком большие разногласия по многим вопросам, но это никак не относится к нашему с вами разговору, просто мы по-разному смотрим на одни и те же вещи. Уйдя в другой департамент я даже не стал звать его с собой именно по этой причине, хотя оценил кое-какие его положительные качества. Главное же, что мне в нем всегда не нравилось, так это его абсолютная негибкость. Он не умеет лавировать так, чтобы выходить с честью из любой ситуации. Так обстояло дело, когда он стал распутывать ниточки, ведущие к Мервиллу. Приложи он немного усилий и все можно было бы кончить совсем по-другому, но… дело уже в прошлом, а он опять упрямо ломает все заборы на пути, вместо того, чтобы проскользнуть вправо-влево, ища удобную лазейку.

— Что вы предлагаете? — опять за время обхода, согласно фигуры, я сосредотачивалась на разговоре, не обращая внимание на все вокруг.

— Предлагать что-либо уже поздно, Крайден пошел рубить сплеча и это ему не простят. Вы не знаете нашей жизни, не знакомы с нашими устоями и вы заставили его поступать только так, как хочется ему лично, не оглядываясь на его семью. У нас не принято так делать, своим поведением он бросил вызов всем, кто живет так, как принято еще нашими предками и вы явились поводом для этого.

— Простите, мэтр, но повод и причина есть две большие разницы…

— Поэтому я и говорю сейчас с вами, а не с ним. Не исключаю, что без вас он дошел бы до этого сам, только несколько позже, но в данном случае его поведение изменилось с вашим появлением, делайте отсюда выводы. Вам этого тоже не простят.

— Мэтр, когда-то я разговаривала с мэтром Эллентайном и он рассказал мне, как он стал известным лекарем. Его прочили в боевые маги, как и Орвилла, это было решение старшего в его роду, но потом произошла одна история — погиб его друг, погиб глупо, нелепо, его можно было спасти, если бы Лиенвир хоть немного знал медицину… извините, умел лечить. Он считал, что виноват в смерти друга и ушел в ученики к известному лекарю, наплевав на всех вокруг — свой род, своих друзей, только из-за девушки долго переживал, но и с этим он справился. Теперь Лиония имеет мэтра Эллентайна, который и мертвого поднимет, вместо плохонького мага не по назначению. В тот момент Орвилл был единственный, кто поддержал его… не сразу, спустя некоторое время, но он понял, почему Эллентайн поступил именно так. Принимать решения относительно себя надо только самому, нельзя ждать, чтобы за тебя это сделали другие и предавать себя тоже нельзя. Я не знаю, как объяснить вам поведение Орвилла… но не по всей же стране живут, подчиняясь лишь мнению отцов и дедов? А когда учиться думать самому? Когда умрут старшие в роду? Нельзя желать им ранней смерти, может быть, легче отпустить молодежь в свободное плавание и пусть она набивает шишки самостоятельно? Не все ринутся в него, кому-то удобней сидеть под крылышком родителей всю жизнь, только вот что они дадут своим детям?

— Валерия, вы затрагиваете то, что большинству наших облеченных властью в Лионии и властью в родах, покажется самой большой крамолой. Лучше было бы, чтобы этих слов не слышал никто.

— Не получится, мэтр Леонардо, это лишь в столице живы многие условности и догмы, а на границах идет совершенно другая жизнь и там невозможно ссылаться на мнение старших в роду по всем вопросам. За полгода в Скаггарде я уже уяснила это достаточно четко.

— Тогда для вас существует один путь — уехать из Делькора как можно быстрее. Это мой вам совет.

— Почему вы даете его, мэтр?

— Наверное потому, что несмотря на всю мою неприязнь к вашему будущему мужу, сегодня я зауважал его за эту отчаянную упертость и… в чем-то позавидовал.

— Ваш старший в роду…

— Да, вы правильно поняли меня, но я постараюсь учесть его ошибки и не допустить новых. Но это я, а род Крайденов… они все такие, упрямые и несгибаемые, это у них семейная черта. Настоять на своем любой ценой, не думая о последствиях… возражений они, к сожалению, принимать не научились. Помочь я вам здесь ничем не могу, в этих вопросах все решается внутри каждого рода самостоятельно и… по возможности тихо. Были бы другие проблемы, я бы постарался…

Другие проблемы? Орвилл говорил, что необходимо уничтожить мою бирку… может быть, этот разговор и есть тот призрачный шанс, чтобы он не подвергал свою жизнь ненужной опасности? Попросить или нет? А вдруг мэтр просто выпытывает у меня наши слабые места, тогда я подставлю Крайдена… ну вот мать, ерш… кто бы вразумил хоть немного…

— Мэтр… — я еще судорожно колебалась, но он уловил это и предупредил, сжимая ладонь, — я не маг, я не умею распознавать, лжете вы мне или нет, но я очень боюсь за Орвилла, а после ваших слов боюсь еще больше… меня теперь будет постоянно грызть совесть, что он попал в этот переплет из-за меня, а я ничем не могу ему помочь… он отзывался о вас, как о честном человеке… простите, маге…

— Что? — короткое слово, даже, скорее, интонация, сказали мне о характере мэтра едва ли не больше, чем все слова до этого.

— Бирка.

— Ваша?

— Да.

— Где?

— Безер.

— Крайден получит ее лично в руки через три дня. Благодарю вас за танец, — сказал хозяин дома гораздо громче и любезнее, чем десяток предыдущих слов, — вы делаете успехи и, если будете почаще удостаивать нас своим посещением, то будете скоро украшением любого вечера. Мы с женой всегда рады видеть вас и вашего будущего мужа в нашем доме.

Мэтр остановился, поддерживая меня под руку и начал осматриваться вокруг, ища, несомненно, Орвилла, и я тоже стала озираться, надеясь увидеть его раньше. У одной из колонн мелькнуло зеленое платье Мелиды и рядом я заметила еще одну пару, при виде которой все внутри собралось в тугой комок и перехватило дыхание. Мужчина уже отошел в сторону, но хорошо была видна женщина, стоявшая прямо, как стена. Даже отсюда ее фарфорово бледное лицо выглядело необыкновенно красивым и благородным, а платье выделялось не количеством драгоценностей, а вкусом в подборке украшений. Госпожа Арлетта выглядела как королева… где же Орвилл, разговаривал с родителями и отошел в сторону?

— Валерия, — хозяин дома повернул меня спиной к застывшей у колонны женской фигуре, — господин Крайден ждет вас у той стены. Пойдемте, я отведу вас к нему.

Мэтр Леонардо и Орвилл обменялись ничего не значащими любезными фразами и церемонными поклонами, а я все пыталась рассмотреть то место у колонны, где только что видела чету Крайденов, уверяя себя, что это был совсем не глюк. Значит, они весь вечер находились здесь, но так и не подошли… или он даже не подозревал, что его родители пришли сюда? Или… знал, но не подошел сам? Что там Энтони говорил про его тяжелый характер? Знать бы причину такой ссоры, легче было бы находить пути взаимопонимания.

— Что тебе наговорил мэтр?

— Отпускал комплименты и приглашал на будущие мероприятия… да что ты так смотришь, мне что, комплиментов нельзя говорить? По-моему, я все же не так плохо выгляжу!

— Чтобы мэтр Леонардо пригласил тебя только для восхваления? — Орвилл ухватил с проносимого мимо подноса два бокала и протянул мне один, — это не в его правилах, такие пустые разговоры не в его духе. Скорее поверю, что он порицал меня за что-то… я прав?

— Не совсем, — вино было легкое и душистое, я выпила почти половину с нескрываемым удовольствием, — порицал и одновременно хвалил, а в конце даже признал, что уважает тебя, несмотря на всю неприязнь между вами. Что вы там с ним не поделили на службе?

— Давняя история, все уже прошло.

— Хорошо, не буду выпытывать, раз не хочешь говорить, то и не надо. Никого знакомых не встретил, пока меня не было?

Я осторожно подводила к возможному разговору с родителями, пытаясь узнать, видел он их или нет, но Крайден пожал плечами и только посетовал, что так и не увидел Лиенвира, хотя он должен тоже быть здесь. Жаль, в такой обстановке разговор о моем долге и подступающем сроке выплаты получился бы очень кстати, но здесь мне не повезло и Орвилл пообещал, что в первый же свободный от службы день мы поедем прямиком к Эллентайну для серьезного разговора.

— Скажи, а кто такая Эбери? — Услышанное уже второй раз женское имя разожгло нешуточное любопытство.

— Девушка, совсем молоденькая и почти без силы, — на миг его лицо стало мрачным и хмурым, — очень дальняя родственница… Дайлерии. Она жила у нас в Арсворте. Потом заболела и… не успели спасти. Это было уже три года назад.

— Сожалею, — ясности ответ не внес, но и расспрашивать сейчас не время. Потом как-нибудь выясню, что там такое произошло. — Я подумала, что это кто-то из здешних дам… которые на тебя виды имеют!

На последний явный подхалимаж Орвилл только фыркнул, посильнее прижав мне локоть.

— Значит, так и простоял без меня в гордом одиночестве, — снова поддела я, — неужели никто на тебя не посягнул? И Ларита отступилась?

— По складу характера она ничего никогда не делала сама, для этого ей попросту не хватило бы воображения, — отрезал Крайден, — она слишком зависима от мнения Камиллы или Мелиды. Без их одобрения она и шагу не ступит! Идеальная кандидатура для отвлечения внимания, если хочешь знать. Никакой личной инициативы, все только по указке… крутят этой дурочкой, как хотят!

— Насчет дурочки я не уверена, но изображает она ее достаточно успешно. Да, мэтр Леонардо сказал, что всегда рад видеть тебя и меня в этом доме. Это дань вежливости или чистая правда?

— Так прямо и сказал? — Орвилл покосился в сторону хозяев дома, как будто они могли прямо сейчас дать ему исчерпывающий ответ. — Чистая правда, хотя я не понимаю, чем он руководствовался, говоря тебе это. Было бы проще раскланяться и все! Значит, не отказывают… интересно, почему?

— Потому что ты такой, какой есть, — подхватив его под руку, я направилась в сторону танцующих пар, — может, последний раз пройдемся и хватит на сегодня? Все равно вечер уже близится к концу, не стоит задерживаться до того момента, когда нас будут настойчиво выпроваживать, а мы будем прятаться за колонны в надежде успеть еще что-то засунуть в рот или карман!

— Это тоже один из обычаев твоего мира? — Крайден подозрительно посмотрел на меня и покрепче перехватил мне руку, несомненно подозревая, что все так и будет проделано. — Мне бы не хотелось потом выслушивать сплетни о том, что ты приходишь на такие приемы голодная… по моей вине.

— Брось! Я прекрасно понимаю, что можно здесь делать, а что нет… дома подобное бывало, признаю, но здесь совершенно другое дело и шокировать ваше общество своим поведением или нарядами с родины я все же не буду. Ну как, мы уходим? Может быть, прогуляемся до дома пешком?

Отказа не последовало и после танца, поблагодарив хозяев за приятно проведенный вечер, мы благополучно отчалили из роскошного особняка, провожаемые злым взглядом Райшера, толокшегося среди небольшой теплой компании. Судя по одинаковым мундирам, здесь тусовалась столичная гвардия, окучивающая богатых девиц, среди которых мелькнула розовая клумба Лариты и яркая зелень Мелиды. Долго рассматривать не получилось — мы шли на выход быстрым шагом и впереди было куда более приятное времяпровождение с самым лучшим в этом мире мужчиной, чем наслаждение от облома чужих планов. По дороге домой мы заглянули в уютный уголок якобы для того, чтобы отдохнуть… надо ли говорить, что место было выбрано самое дальнее, а бутылка вина так и осталась недопитой?

Следующие три дня я жила в постоянном тревожном ожидании обещанного мэтром Леонардо и с каждым вечером оно все нарастало и нарастало. Но это происходило к концу дня, когда по моим представлениям о времени должен был возвращаться со службы Орвилл, а днем я занималась хозяйственными делами, все больше ощущая себя замужней дамой. Понятно, что бОльшую часть дел по дому и готовке выполняли Белия и Дита, но я по-прежнему убирала сама весь второй этаж и принимала живейшее участие в приготовлении ужина, делясь опытом моего мира с кухаркой и попутно изучая местную съедобную флору. Рассказав, например, о том, как растет тойта, которую я собирала в Алтеке, получила в ответ круглые от удивления глаза и раскрытые рты — то, что перед продажей твердые плоды держат в воде, они знали, но о настоящей причине этого не имели понятия и считали, что так они просто становятся более сочными на жаре. Здешний рынок изобиловал фруктами и я моментально выцепила аналоги наших слив и помидор, а также специи чтобы показать, как дома я мариновала мясо. Был тут и овощ навроде нашего лука… словом, все повторялось, как когда-то у меня на родине! Не было только работы, но Орвилл заверил, что скоро ее будет хоть отбавляй — где-то требовались многочисленные копии чертежей и моя скромная лепта в этом деле была необходима Лионии.

— Мэтр Ралье удивился, чего это я вдруг пришел к нему с прошением о моем переводе в Бернир и даже стал говорить о повышении жалованья, — рассказывал Крайден за ужином. Настроение у него было очень хорошее, мои кулинарные изыски с помощью Белии удались на славу и он смел все приготовленное гораздо быстрее обычного. — Представь, оказывается я хорошо разбираюсь в обстановке, умею работать с документами и, куда бы меня не послали, он всегда может на меня положиться! Столько хорошего я о себе никогда не слышал… чего улыбаешься?

— Понял, кого теряет? Не загордись только, — чем здешнее начальство отличается от нашего?… да ничем! Ругают до тех пор, пока не потеряют ценный кадр… вот как я, например, вряд ли кто в отделе так быстро, как я… не о том вспоминаю, это уже давно в прошлом! — Много прибавляют-то? — поинтересовалась я из чистого ехидства.

— Достаточно, — совершенно серьезно ответил Орвилл, — но нам это не подходит. Прошение он забрал, несколько дней подождать и все решится. Не так часто уезжают из столицы по своему желанию, да еще на окраины королевства. Вот с окраин рвутся в Делькор, это да, так что мэтру Ралье скоро придется срабатываться с кем-нибудь из тех, кому улыбнется удача и чьи родственники подсуетятся первыми. Сегодня все необыкновенно вкусно, Белия превзошла самое себя. Ты заметила это? Или ты ничего не ела?

— Ела, пока готовила.

Не зря говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, а уж постараться ради этого и вовсе несложно! Удивление сменилось желанием добавки и оставалось лишь надеяться, что Орвилл не пойдет по известному пути, когда даже самые худые мужики наращивали животы на семейных харчах.

На следующий день он пришел слишком поздно, когда я уже стала откровенно беспокоиться и то и дело нервно бегала по первому этажу, пытаясь занять себя хоть каким-то делом. Поздний приход не отбил здорового аппетита, из чего я заключила, что у него какие-то проблемы на службе, о которой он не слишком распространялся, а о моей бирке и вовсе не было речи. Третий день был решающим — я ждала к вечеру положительного известия и в его ожидании решила перетряхнуть свой скромный гардероб, чтобы постирать и подлатать вещи, с которыми я поеду в Бернир. Вытащила заткнутые в угол со дня возвращения скилу и штаны, встряхнула их и поразилась облаку пыли, взметнувшемуся в стоячем воздухе комнаты. И в этом я ходила в Скаггарде? Кошмар! Ну не выкидывать же одежду, пусть даже я ее здесь и носить не буду, лучше зашить разошедшиеся швы и постирать. Где-то еще должны быть мои сапоги, которые тоже надо обязательно прихватить с собой — грязь на стройке наверняка по колено, а подаренная Герлетом обувка оказалась на редкость прочной и придется там очень кстати. Не откладывая дело в долгий ящик, я кинулась на их поиски и в конце концов обнаружила искомое в закутке рядом с кухней, абсолютно не понимая, как они туда попали. Протерла от пыли, попросила у Диты что-нибудь для смазки кожи и унесла их наверх, решив разложить на кровати весь свой гардероб — так легче будет отобрать нужное. Из шкафа полетели какие-то тряпки, мелькнул подол одного платья, второго… рубашка… не припомню, чтобы я носила такую… здоровенная дверца оказалась подлой и закрылась, саданув мне сзади по ноге. А-а-а-у-уй! Ну так и есть, по пятке получила острым краем и содрала кожу до крови! При попытке не обращать внимания край туфли пришелся на ссадину и она заболела еще больше. В чем мне теперь ходить? Завязать ногу и одеть шлепанцы? Дома бы я залепила пластырем пострадавшее место, одела следки или носки, забыв через пару часов о досадном инцинденте, но здесь нет ни пластыря, ни следков… стоп, а где моя сумка? Помнится, у меня там было много барахла, тонкие носки точно лежали, а пластырь я носила с собой постоянно. Пусть послужит, если не вышел срок годности!

Сумка нашлась в шкафу, куда ее закинула чья-то добрая рука и я с минуту стояла, рассматривая чужеродную для этого мира вещь. Нога неприятно ныла, я очнулась от задумчивого созерцания и похромала в гостиную заклеивать пятку — зажигать шарики я могла через два раза на третий и то, если очень близко поднесу руку, а для этого надо было лезть на стул, который надо было откуда-то принести… легче дохромать десять метров по коридору туда, где они зажигаются сами в положенное время. Ну, где эти бумажные упаковочки с пластырем?

Через пять минут безуспешного копошенья в недрах сумки я вывалила все содержимое на стол и стала целенаправленно откладывать в сторону то, что в данный момент точно не пригодится. Ремень от сумки… катушка ниток… маленький блокнот… что-то мумифицировавшееся в пакетике… засохшая корка хлеба… капроновый носок, ага, ты-то мне и нужен… еще один… целая пачка цветных карточек с телефонами фирм и магазинов… вот магазины для рукоделия в Апрашке… запчасти для отечественных машин и регулировка зажигания, помнится, я туда гоняла свою «девятину»… там еще мастер был с бодуна, но после его рук я забыла, что это такое — сбой зажигания… а вот еще одна карточка, там мне меняли стартер и слесаря попросили купить им бутылку колы, потому что в ремзоне было очень жарко… вот телефон и адрес ювелирной мастерской, где мне ремонтировали серьги… а это чек и талончик на скидку в пиццерии… как давно и далеко все это было…

— Ты что тут рассматриваешь? — на стол рядом с глухим стуком водрузилась бутылка вина, содержимое которой уже плескалось в бокале рядом. За окнами стало совершенно темно и по знаку пальцев Орвилла все шарики засветились мягким светом. — Это что такое?

— Ногу ободрала, пластырь ищу, — я с трудом оторвалась от нахлынувших так неожиданно воспоминаний и аккуратно сложила рядом стопочку рекламных визиток. — Где-то он точно должен быть… Как обстоят сегодня дела?

— Все нормально.

— Орвилл, я даже не слышала, как ты пришел!

— Мне открыла Дита.

— Ты ел? Сейчас принесу что-нибудь…

— Не беспокойся, — дернул он плечом и одним махом выпил почти половину, — я не хочу есть.

Пока я тасовала содержимое сумки, разглядывая каждую бумажку и вещицу как будто в первый раз, Крайден сидел молча рядом и только когда я услышала звук льющегося в бокал вина, то подняла на него глаза.

— Ты припозднился… у тебя все в порядке?

— Да, — покрутив бокал в пальцах, он начал медленно цедить вино мелкими глотками, — что ты тут ищешь?

— Ногу надо залепить, а где-то в сумке был пластырь. Орвилл, что произошло, на тебе просто лица нет!

— Куда же оно девалось, — деревянно усмехнулся Крайден, — все при мне, как и всегда.

— Ничего подобного! Я что, слепая и глухая? Ты можешь сказать, что случилось?

— Все нормально, Лерия, — голос стал совсем холодным и длинный палец ткнул в стопочку визиток. — Это что такое?

— Реклама у нас такая, вот сохранились в сумке, в кармашке, а я все вытряхнула и вспомнила…

— А это что? — палец ткнул в капроновые носки.

— Да ничего особенного, предмет чисто женского обихода.

— А это?

Объяснять, что такое померло в пакетике и не удосужилось быть во-время похороненным в подходящей помойке показалось мне верхом глупости и меня вновь затерзали непонятные сомнения. Повернулась к Орвиллу… ну так и есть, сидит с застывшим взглядом и все мои пояснения ему до фонаря. По-моему, даже ответов не слышит, а спрашивает только затем, чтобы я с вопросами к нему не приставала! Что же там такое произошло, что он как будто вернулся в прежнее состояние полугодовой давности… это снова мне ломать голову над причинами? Стало безумно грустно от подобного предположения и от осознания собственной глупости и доверчивости, захотелось отобрать бутылку и утопить в ней все надежды.

— А это что такое?

— Это… — я с удивлением разглядывала крошечный брелок, — ну и ну, я-то думала, что потеряла его давным-давно и страшно расстраивалась, а он, оказывается, просто с ключей соскользнул и в сумке прятался! Это такая штучка, у нас принято вешать их на ключи, замки сумок… этот мне одна знакомая подарила, вот посмотри!

Крошечный брелок в виде пузатой матрешки презентовали мне на встрече одноклассников четыре года назад с шутливым пожеланием гладкой дороги и безаварийной езды — организаторы встречи накупили всяких сувениров, устроив шутливую лотерею и там же раздавали предсказания, которые вынимали из чьей-то шляпы. Задача была найти совпадающие… яркая расписная матрешка никаким боком не совпала с безаварийной ездой, но с тех пор я носила ее вместе с ключами от машины и в аварии не попадала ни разу. Потом брелок пропал и нашелся вот так неожиданно спустя год.

— Это называется «матрешка», — сунула я под нос Крайдену стилизованную куклу, покрутила и разложила на две части. — Видишь, в чем прикол? Можно еще разложить… потом еще… и еще. В середине простая маленькая кукла.

— Покажи-ка, — Орвилл вдруг заинтересовался центральной фигуркой, рассматривая примитивную роспись, — почему их пять?

— Не знаю, все зависит от размера и искусства резчика. Можно сделать хоть сотню внутри, если навык есть.

— И они обязательно все одинаковые?

— Здесь — да, а можно раскрасить и по-другому. Смысл в том, что одна фигурка скрывает в себе следующую, та — следующую и понять, что в середине можно лишь тогда, когда откроешь все фигурки.

— Откроешь все фигурки… — пальцы Крайдена сложили каждую фигурку и построили их по росту, потом снова раскрыли и стали вкладывать одну в другую. Очередная кукла не захотела закрываться и он с недоумением рассматривал ее, пока не поменял местами две фигурки. — И не узнаешь, что внутри… как это называется?

— Матрешка, — откликнулась я моментально, — может быть и мужского рода, но все же принято ее разрисовывать, как женщину. Что, понравилась?

— Матрешка… — задумчиво протянул Орвилл, по-прежнему крутя брелок в руках, — и не видно, что внутри. Пошли спать, Лерия.

Причину своего поведения Крайден мне так и не выдал, ссылаясь на то, что это касается его лично и уверяя, что я не имею к этому никакого отношения. Сделав перед сном еще пару попыток докопаться до истины, я оставила это безнадежное мероприятие до лучших времен… или до утра. Что толку выдавливать из мужчины то, что он не хочет говорить и при этом обижаться на его молчание? Пройдет время и все выяснится тем или иным образом. Легла, уткнувшись Орвиллу в плечо, но сон не шел, несмотря на позднее время. В голову лезли всякие мысли, то и дело сворачивающиеся на так и не разрешенные проблемы, из которых меня волновали две — родители и обещание мэтра Леонардо. Три дня уже миновало, а от моей бирки ни слуху ни духу! Что это значит? Или мэтру ничего не удалось, несмотря на его высокое положение или… о втором я даже боялась думать, потому что в этом случае получалось, что я своей просьбой перечеркнула все усилия Орвилла в этом направлении да еще не поставила его об этом в известность. Последствия могут быть самые непредсказуемые, от моей ссылки в тот же Безер до еще какой-нибудь гадости со стороны недоброжелателей. Ох, не надо было поддаваться на предложение мэтра, а я распустила уши и поверила ему на слово, положившись на услышанное от Крайдена мнение о его бывшем начальнике. Что теперь делать, молчать до последнего или признаться, пока не стало слишком поздно?

— Ты что крутишься?

— Сон плохой приснился, — помолчав, я не нашла в себе сил признаться и продолжала изводить себя жуткими прогнозами будущего. — А ты что не спишь?

— Думаю. — Голос вопреки ожиданиям был далеко не убитым, а даже немного приподнятым, как будто на ум ему пришла какая-то хорошая мысль. — Как ты думаешь, если бы ты взяла матрешку в руки первый раз в жизни, ты догадалась бы, что ее можно раскрыть… раскрывать раз за разом до тех пор, пока не доберешься до последней фигурки?

— Не думаю. Правда, попадись она мне в руки, я бы обязательно потрясла ее просто потому, что привыкла так делать, но наши иностранцы даже не догадываются, что эти фигурки можно разбирать.

— Вот и я также думаю, — темнота была уже не кромешная и, приподняв голову, я увидела, что он лежит на спине, устремившись взглядом в потолок и без малейших признаков сна. Размышлял почти до рассвета? — Только здесь не потрясешь, чтобы проверить содержимое… Лерия, кто в твоем мире придумал эти игрушки?

— По-моему, это наше, исконно русское изобретение, больше нигде я не встречала упоминания о таких вот многочисленных вложениях друг в друга. Хотя нет, что-то было на Востоке, есть у нас одна страна, Китай называется, так вот там есть потрясающе искусные мастера, которые вырезали подобные игрушки в виде цельных шаров с большими дырками, через которые были видны находящиеся внутри такие же шары меньшего размера. Правда, они не раскладывались, как матрешки. По-моему, еще в Японии было что-то подобное, но во всем мире привыкли считать матрешек только русскими и я тоже. Это имеет какое-то значение?

— Имеет, потому что ты родом из этой страны и только у тебя могла оказаться эта игрушка. Лерия, у меня к тебе будет одна просьба…

— Нивапрос, если это только в моих силах, — удивление необычностью происходящего убило последние остатки сна и даже тревожные мысли отошли на второй план, — не так часто ты обращаешься ко мне с подобным… ну, что там такое случилось? Я просто умираю от любопытства!

— Подари мне эту… матрешку.

— И все???

— И все.

— По большому счету ты мог бы просто взять ее, сказав мне об этом, но если ты хочешь торжественного подношения… — признаться, я была разочарована, хотя и сама не могла бы объяснить, в чем тут дело.

— Достаточно твоего слова. И тебя впридачу…

К вечеру опять нахлынули тревожные мысли и я стала бороться с ними испытанным способом — заняла себя работой по дому. Подгоняемая бесконечными размышлениями и ругая вновь за доверчивость, сама не заметила, как вымыла все полы на втором этаже, переползла на первый и пошла продолжать это дело от входных дверей в сторону кухни, где сегодня крутилась одна Белия — Дита попыталась исчезнуть, как только стали падать сумерки и причину ее отсутствия не надо было долго искать — она стояла в ожидании у черного хода из кухни.

— Куда помчалась, бездельница? — заворчала кухарка, увидев, что племянница, воровато озираясь, пробирается к вожделенной двери. — Неужто по дому работы нет никакой, что ты чуть что шастаешь за порог?

— Я ненадолго, — хихикнула Дита уже от самых дверей, — скоро приду!

— Знаю я твое «скоро», — возмутилась Белия, наверняка вспомнив прежние нарушенные обещания, — вечно тебя до полуночи не дождешься! Ну-ка, выгреби золу из плиты да вынеси, коли уж все равно в ту сторону идешь, а то мне несподручно руки пачкать!

— Ну тетя, — заныла девушка, уже схватившаяся за дверную ручку, — я приду и выгребу, честное слово!

— Ты загляни вниз, там уже некуда ей сыпаться, — уперлась Белия, решившая любым способом добиться своего, — как я буду растапливать, коли уже все забито? Вот чем спорить, уже давно бы взяла кочергу да ведро и почистила все… и что за молодежь нынче пошла, ни во что старших не ставят!

Дита еще раз попыталась слинять, но кухарка грозно цыкнула на нее, пообещав услать куда-то в местную Тьмутаракань и та, обиженно надувшись, стала выгребать золу из плиты, которой, кстати, действительно было забито все ниже топки. Поднялась темная пыль, запорошившая все вокруг и девушка запричитала, что ее специально хотят заставить еще и мыть пол в кухне, чтобы никуда не выпускать.

— Да ладно, я все равно с ведром тут стою, протру все сама, — наблюдая эту сцену из коридора, я сперва посмеялась над Дитой, но потом вспомнила себя в девятнадцать лет и решила быть снисходительной, — все равно уже руки грязные.

Последняя фраза предназначалась Белии, которая хотела еще раз ткнуть племянницу носом в ее прямые обязанности, но решила все-таки не спорить со мной и отправилась к столу чистить овощи, а девица стала шустро работать кочергой, уже не особенно заботясь о поднимаемой пыли.

— Дита, если ты запорошишь еще и плиту, — напомнила я ей с порога, — то будешь все отмывать сама. Помедленней, помедленней, никуда твой кавалер не денется, если ты ему действительно нравишься!

— Ну да, — проворчала она что-то нечленораздельно-обиженное в топку, — как не денется… ой, а что это такое? — под кочергой звякнуло что-то металлическое и она, забыв о своих переживаниях, полезла в золу пальцами в поисках источник звука.

— Да брось ты в грязи ковыряться, гвоздь какой-нибудь в доске попался, — попыталась я остановить исследовательский зуд и поймала два недоуменных взгляда в ответ.

— Да вы что, госпожа Валерия, — первой пришла в себя кухарка, — откуда же в поленьях да хворосте гвозди возьмутся? Их из лесу привозят, а там гвозди не растут!

Не растут действительно гвозди в местных лесах, да и обрезками старых досок здесь печи не топят, как частенько делали мы с мамой, сидя на даче в промозглое питерское лето. Не доросла еще местная цивилизация до такого расточительства, вот и ковыряется в золе Дита, изнывая от любопытства, что там такое звякало о кочергу. Заинтересовавшись, я тоже подошла поближе, рассматривая обугленное колечко, которое девушка крутила в грязных пальцах.

— Странное оно, не видала никогда такого, — так и этак повертев свою находку, Дита потерла ее пальцами и сунула в карман, — это ж какого размера должны быть руки, чтоб такое кольцо носить?

— Ну-ка покажи, — шустро подкатилась ее тетка, — да не прячь, не отберет никто… нет, не на руку оно, зря схватила! Это или от упряжи или от украшения какого отвалилось да случайно зацепилось с дровами. Вы ничего не теряли, госпожа Валерия?

— Ничего, — пожала я плечами, так и держа в руке отжатую тряпку, — можешь себе забрать, если хочешь.

— И камня в нем нет, лишь замочек невиданный… ну да ладно, Базил почистит, глядишь, на что-нибудь сгодится… тетя Белия, ну вот, я все почистила, теперь я могу идти?

— Да иди, кто тебя держит-то, — кухарка уже сменила гнев на милость, видя старания любимой племянницы и махнула от стола рукой, — только до утра не задерживайся, а то хворостина по тебе плачет!