И аз воздам

— Какие люди в Скаггарде? — послышалась заинтересованность, — если ты относишься к ним хорошо, то и они тебя не обидят. Вират бездельник и пустобрех, но он всю дорогу тащил на себе Перту, хоть она ему и не нравится. Что она болтала у границы, это бабская истерика и не надо принимать это всерьез. То, за что ты попала сюда, осталось за портальным камнем, здесь все начинается с чистого листа.

— Ты тоже начал здесь с чистого листа?

— Я? — Герлет задумался. — Хотел начать, но… не получилось. Я поехал служить сюда сам.

— Давно? — разговор начал принимать очень интересный оборот и я не могла устоять от любопытства, чтобы выяснить что-нибудь о тех, кто живет теперь со мной рядом.

— Четыре года. С тех пор, как приехал, я ни разу не проходил через портал и не хочу это делать еще столько же!

— Не хочешь или боишься? — тон у командира был какой-то… неправильный, как будто он пытался убедить меня и себя в том, что все сделанное много лет назад было единственно верным.

— Чего это я боюсь? — вскинулся он. — Глупости всякие мелете между собой, сама подумала бы, прежде чем говорить!

— Обычно я стараюсь говорить то, что чувствую… ладно, какой-то дурацкий у нас разговор получается, — махнула я рукой, — слишком устала, вот и результат! А твой нож я сохранила!

— Видел, — замечание о любимом ноже не вызвало должного отклика, как будто весь в себя ушел.

— А вообще… — я замялась, но решила, что лишняя благодарность никогда не помешает, — я очень благодарна и тебе и Лорису, что вы пришли за мной. Без вас я… наверно умерла бы там, под камнем.

— Кто это Лорису так благодарен, что я только сейчас услышал это? — прогудел низкий голос из тумана. — Вчера вот никто ничего не говорил, как будто так и положено!

— Да перестань ты, — отмахнулась я от здоровенного солдата с бритой головой, которого я не раз видела в общем зале, — я еще вчера говорила, что рада видеть вас обоих, только ты меня не слышал!

— Пищала там что-то, — согласился Лорис, почесывая шрам, протянувшийся от левого виска через щеку, — только вот я стал туговат на ухо… не повторишь ли сегодня?

— Повторю и не раз с превеликим удовольствием, — смотря на него, я тоже потянулась к голове, ойкнула и виновато посмотрела на ручей, — только вот помоюсь сперва, а то после купанья в болоте до сих пор воняю, как… сдохший ульд!

Лорис засмеялся, присев к затухающему костру и заглянул в котелок, от которого шел легкий пар.

— Ну так и быть, помойся, коли уж без этого никак, хотя что там такого в этом болоте? Вода как вода, ну да вас не переубедишь… учти, мыла мы с собой не брали!

— Ничего, я и без мыла, травой потрусь! — Верна уже поднималась из-за линии гор и выпив еще одну кружку отвара, дымившегося до сих пор в котелке, я пошла за ближайшую излучину ручейка отмываться от болотной вони. Проспала я долго, ноги еще давали о себе знать, но ради меня стоять здесь еще день никто не будет. Нашли и порядок, сегодня наверняка уже выйдем назад.

Прохладная чистая вода смывала всю грязь, травой я старательно оттирала ноги и спину, даже волосы перестали висеть сосульками и оставалось лишь дождаться, когда чуть подсохнут на жарком солнце штаны и скила, развешанные на ближайших кустах. Удивительное чувство защищенности, когда рядом с тобой те, на кого можно положиться… пусть это совершенно чужие мне люди, но они уже стали почти родными… пять лет… нет, уже меньше, на четыре месяца срок убавился!

Повязки на руках намокли и я сдернула их, изучая неровный порез на правой ладони. Вроде бы даже не загноилось, вот чудеса!

Оклики от места стоянки вернули в действительность, я натянула наполовину подсохшую одежду… а что, все равно по жаре идти, еще и легче будет… и вышла к костру, где уже полным ходом шли сборы в дорогу, как я и предполагала.

— Тебе много есть нельзя, — подтолкнул мне котелок с остатками непонятного варева Лорис, — этого хватит с утра. Пить можешь сколько угодно, не повредит. Сапоги твои тоже подсохли, всю ночь у костра стояли, лови тряпки! — кинул он маленький сверток. — Ноги как?

— Идут, — кашу я разве что не вылизала, с сожалением осматривая стенки, — не знаю, сколько, но в сторону крепости точно дойдут. Домой хочу, — вздохнула я, а мужики весело заржали.

— Раз ты Скаггард уже домом называешь, то все хорошо, — хлопнул меня по плечу Лорис. — Примета у нас такая, значит, приживешься здесь.

Побалагурив от души, солдаты затушили костер, подхватили мешки и, бряцая оружием, потянулись в направлении, понятном им обоим. Говорить о том, что мой первоначальный путь лежал перпендикулярно тому, в котором мы сейчас шли, было излишним.

Двигались мы не слишком быстро и накатившая жара заставляла выбирать путь поближе к деревьям, но останавливаться никто не предлагал и я шла, периодически почесываясь под быстро подсыхающей рубашкой. Было бы мыло, не шелудилась бы так… По жаре зуд становился просто нестерпимым и, не в силах больше терпеть, я со всего маху запустила руку под скилу и с наслаждением почесала спину. Приду, первым делом попрошу ведро кипятка, пусть только попробуют отказать! Намоюсь так, чтоб кожа трещала, даже если все мыло изведу!

От приятных мечтаний отвлек Лорис, шедший сзади меня и я даже не сразу поняла, о чем он спрашивает. Ну, чешусь и что? Мыла-то нету, а я от пота вся вот такая… что??? Зачем скилу снимать?

— Да не снимай целиком, — солдат уже бросил мешок на землю и шедший впереди Герлет тоже остановился, вопросительно глядя на напарника, — спину только покажи, что там у тебя такое!

То, что присвист у мужиков может означать штук тридцать разных эмоций, как одно «хо-хо» Эллочки-Людоедки, я уже знала, но вот оттенок этого самого присвиста, услышанный от Лориса мне совершенно не понравился и, опустив скилу на место я потребовала объяснений. Солдаты же молча уставились друг на друга, потом Герлет вздохнул и, подхватив мешок на спину, повернул в сторону.

— Эй, а что случилось-то? — теребила я обоих по дороге, но они только прибавляли ходу, а Лорис хмыкал сзади, требуя, чтобы я прибавила шагу. — Слушайте, я не могу так бегать по жаре! Скоро придем-то? Ну скажете вы хоть что-нибудь или нет?

— Скажем, скажем, — отозвался командир, — Лорис, листья эвки у нас есть с собой?

— Да были, — отозвались сзади, — без них никуда, сам знаешь. Может, лучше к месту ночлега вернуться? Там ручей чистый был.

— Нет, — отрезал Герлет, — возвращаться плохая примета. Сейчас вниз спустимся, там журчит что-то…

«Что-то» оказалось таким же нешироким ручьем, как и предыдущий, даже полянка у берега была высокая и ровная, заросшая яркой травой, не в пример остальным! Костер был мигом разожжен… уж как они это делают, ума не приложу, котелок с водой повешен и одеяла разложены. А… для чего разложены-то?

— Рия, — командир указал концом своего знаменитого ножа на одеяло, — ложись. И скилу подними, а еще лучше — сними совсем… да что ты на меня так смотришь? Жить хочешь?

Я кивнула, не очень понимая, в чем дело. А рассказать не судьба?

— Подними скилу, я сказал, — Герлет стоял рядом с видом надсмотрщика на рудниках, — на живот ложись… живо!

Остатки рубахи были задраны на шею и он присел рядом, трогая спину, отчего она зачесалась еще больше.

— Где ободрала?

— На осыпи, когда вниз съехала. Что там, сказать-то можно?

— Можно. Орать не будешь? Тогда слушай. В болоте живут всякие твари, не только ульды, и что тут опасней, не могу сказать. Ульды большие, их сразу видно, нерисы маленькие, но вреда от них больше, если во-время не заметить. Ты ободрала спину до крови, когда катилась вниз, а нерисы без крови жить не могут. Больших ты, может, и не видала, но если они присосутся, то пока не возьмут столько крови, сколько влезет, не отвалятся. Или их надо огнем отжигать от кожи… К тебе в ранки забились маленькие и, если их сейчас не прочистить, то начнешь заживо гнить. Сверху может все зажить, а внутри останутся эти твари и будут там расти… Рия, руки вытяни вперед! Лорис, держи ее!

— Герлет, подожди… а зачем меня держать-то?

— Это для тебя самой лучше будет, — деланно жесткий тон уже не мог обмануть, — ты же визжать будешь, крутиться, руками махать, а мне надо все на спине прочистить, чтобы точно заразы никакой не было! Если не увижу, останется какая тварь, потом локти себе кусать будешь… так бы ты лежала спокойно, а мы вдвоем все быстро сделаем… Лорис!

— Не надо, я… постараюсь не махать руками… и крутиться тоже не буду. Ну пожалуйста…

Сложив руки и спрятав в них лицо, я легла на одеяло, внутренне содрогаясь от предстоящей операции и одновременно радуясь, что почти весь кошмар расположился на спине. Еще неизвестно, как бы я себя вела, будь такая прелесть на груди или животе… какие-то пиявки уже живут прямо внутри тела… ой, а если они еще куда-нибудь заползли, пока я там бултыхалась? Котелок закипел и над поляной поплыл терпкий запах заваренных листьев. Господи… Айди… Нейди… ну сделайте так, чтоб я не очень визжала…

Нет, конечно я не визжала и не вопила, мама никогда не разрешала мне выплескивать свои эмоции в таком виде, разрешая только тихо поплакать в уголке или ей в колени. Здесь нет ее ласковых рук, нет коленей, на которые можно положить голову и пожаловаться на несправедливость и боль, нет никого рядом, кто бы помог перенести свалившиеся на меня несчастья и ласково погладить по спине. Это дети не могут терпеть боль, а я уже не ребенок в глазах окружающих, спасибо, что не бросают и терпеливо тянут за собой, спасают и лечат, не требуя ничего взамен. И что я такая несчастливая?

Похоже, что вычищали все ножами, уж слишком неприятные звуки доносились со спины. Скребли острым лезвием и было очень больно, но я стоически терпела, только вздрагивая от очередного прикосновения да тихонько постанывая в одеяло. Содрали поджившую ранку, прочистили там все внутри, налепили горячие листья… содрали, прочистили, залепили… это еще неглубокие царапины, просто ободранная спина, а как здесь внутри глубоких ран копаются? Наверняка же были случаи, как эти дряни заползали не в простые царапины… ой, страшно-то ка-а-ак…

— Все, закончили, — надо мной облегченно вздохнули, — кроме, как на спине, больше ссадин нет? Если есть, то говори, потом будет поздно…

— Есть. — Надо было решаться сразу покончить со всеми неприятностями, — бок поцарапан и еще вот тут… — изрядно поелозившись, я все же задрала скилу спереди, показывая, где приложилась боком, подмышкой и грудью. Не хватало еще, чтобы эта погань жрала меня в местах, ей совершенно не предназначенных!

Герлет только хмыкнул, а Лорис вдруг засмущался и пошел собирать дрова.

— Потерпи, — мужская ладонь погладила меня по щеке, — я постараюсь почистить все побыстрее. Ну покричи, если хочешь…

— Раньше надо было вопить, — я неловко перевернулась набок, подняла руку, подставляя для прочистки воспалившиеся ссадины и отвернулась, — сейчас уже поздно. Надеюсь, что обойдется без последствий.

Или действительно мне было уже все пофигу или руки у Герлета стали аккуратнее, но три последних ранки он обработал практически ювелирно, так что я зря напрягалась в предчувствии острого лезвия. Горячие листья осторожно легли на вычищенные места, прилипнув к ним как… как банный лист!

— Посмотри, — на кончике ножа в крови копошилось что-то черненькое и мерзкое, длиной не больше четырех-пяти миллиметров, вызывая гадливость и отвращение. — Поняла, что нерисы не шутки?

— Да я и не сомневалась, — опустив скилу, я попыталась встать, но Герлет цыкнул и уложил меня, накинув сверху второе одеяло. — Гадость какая!

— Лежи, пока все не затянется. Сегодня уже точно никуда не пойдем, завтра с утра проверю, если все будет нормально, то в середине дня выйдем отсюда.

— А чего лежать-то, — спину немного саднило, но особых неудобств я не испытывала — не такие глубокие были повреждения, чтобы теперь валяться с ними целый день, — не болит ведь ничего!

— Болит, не болит, сказано лежать, значит лежи! — под нос мне была поставлена кружка с наилучшими пожеланиями от Лориса, снова колдовавшего у костра, — не смотри, что все вычищено, любой лекарь тебе сразу скажет, что после нерис в крови еще может зараза остаться и проявляется она горячкой, при которой надо только лежать и пить… вот и пей, раз сказали! До завтра отдохнешь, зато плестись не будешь, как старая кляча!

— Это кто старая кляча? — возмутилась я, порываясь подняться в порыве негодования, но меня прижали к одеялу и пододвинули кружку ближе под нос. Смирившись с положением временно больной, я устроилась поудобней и задремала, напомнив себе спросить, сколько нам добираться до Скаггарда.

Проснувшись от дыма, которым потянуло со стороны костра, я покрутилась на животе, но сон ушел, оставив после себя содержимое двух кружек, настоятельно требовавшее внимания и близлежащих кустов. Кто-то тихо сопел рядом, свернувшись в позу эмбриона. Присмотревшись, я тихо хрюкнула от смеха — а по виду и не скажешь, что такой здоровый мужик, как Лорис, может свернуться калачиком, трогательно надувая губы! В общей зале он смотрелся этаким бандюганом, который сперва бьет, а потом тупо смотрит на отбивную, состряпанную с помощью пудовых кулаков, а вот здесь он оказался вполне неплохим парнем, несмотря на свою непрезентабельную внешность. Может, зря я так шарахалась от мужской половины крепости, принимая собственные страхи за настоящее? Ну подумаешь, мыться мужиков не заставить, так они и у меня дома не все французским парфюмом благоухают, несмотря на горячую воду круглосуточно. Сколько раз я ездила в метро, чуть ли не валясь в обморок от чужих подмышек и выхлопа, а уж воняющие носки сопровождают любого представителя сильного пола и это не мешает им руководить и управлять! Кстати, зубы тоже чистят далеко не все… один мой знакомый с жаром утверждал, что человек должен пахнуть естественно и не пользоваться гнусными изобретениями типа душистого мыла и зубной пасты. Чего было удивляться, что даже стоять с ним рядом было равносильно утоплению в отхожем месте? А ведь имел высшее образование и кандидатскую, водил машину и преподавал в универе, даже два раза был женат… но это уже из другой оперы. Герлет тоже не похож на отморозка при ближайшем рассмотрении — резкий, привыкший командовать и добиваться подчинения себе, но не беспредельщик и не наглец. Лион, который поначалу так испугал Айну, тоже оказался нормальным парнем с трудной судьбой… при воспоминании об этой парочке я даже рассмеялась. Кто бы мог подумать, что уже через два месяца после приезда в Скаггард крошечная Айна будет командовать бесшабашным Лионом, защищая его от чужих нападок и жалея так, чтобы он этого не чувствовал? По вечерам я натыкалась на них в самых разнообразных местах, как будто специально ходила следом и, улыбаясь, делала вид, что не замечаю прижавшуюся в углу парочку. Еще были Девис и Трина, нашедшие друг друга у меня на глазах. Не поедь мы тогда на озеро, Трина не стала бы задирать подол, а солдат пялиться на нее… стало быть, правильно пялился, раз они уже за общим столом вместе сидят! Лайон Бергерс, который помчался за пацанами прямиком в болото, как только увидел, что мальчишкам грозит нешуточная опасность… уж не родственник ли он некой Лианне, на которой, помнится, собирался жениться один маг, приглашавший меня на подписание своего брачного контракта с иезуитской улыбкой? Спросила бы, да нельзя, а ведь наверняка бы услышала много любопытных вещей! Тут я в корне не права — в ответ на чужие рассказы придется что-то отвечать, а я этого делать не люблю, не пришло еще время для подобной откровенности со здешними обитателями. А, вот еще интересно, как сложилась судьба Ниты и Берена? Парнишка чем-то напомнил мне Лешика и я еще раз от души пожелала ему всего наилучшего на жизненном пути. Месяц уже прошел, как они покинули Скаггард…

— Чего не спишь? — из темноты появился Герлет и присел у костра. — Лорис только голову положил и уже давит… ты не замерзла?

— Нет, даже второе одеяло лишнее, — я накинула его на спящего и парень еще уютнее засопел рядом. — Здесь и так тепло, я мерзла только под утро, когда туман падал на землю.

— Значит, ты жила раньше на севере, — фраза прозвучала утвердительно и я согласно кивнула, предпочитая не вдаваться в подробности. — Твой род далеко отсюда?

— Мой род отсюда так далеко, что порой меня удивляет, как я могла попасть в Лионию? Но это уже давно прошло и больше не вызывает ни печали ни радости. Жить можно везде и Скаггард лучшее тому подтверждение. Живут же здесь остальные, не понося свою судьбу, значит и я здесь для чего-то нужна. Южная граница… не думала, что мне случится здесь побывать. Сюда часто присылают магов после окончания Академии?

— Магов? Да каждый год, если только их род не постарается и не пристроит отпрысков на теплое место в Делькоре или другом крупном городе. Почему ты об этом спрашиваешь, ты кого-то знаешь или ждешь?

— Магов из Академии? Не смеши меня, это молодые ребята как Бергерс, что у меня может быть с ними общего? Говорят, что сюда приезжали даже девушки-маги… это правда?

— Бывало, — кивнул мужчина, — но редко, я еще здесь не служил. По большей части они все же занимаются другими вещами, а не охраняют рубежи Лионии против нечисти и соседей. Здесь нет того комфорта, к которому они привыкли, нет подобающего общества и редко кто из них задерживается на границе надолго, даже мужчины, а уж девушки и подавно стараются уехать побыстрее при первой возможности.

— А Бальор? Почему он остался здесь и не уехал?

— Привык, — из костра взлетел рой искр и устремился в ночное небо, — а та, с которой он хотел связать свою жизнь, отказалась даже переступать порог портала. Теперь он уже прижился в крепости и сам не намерен возвращаться, только натаскивает молодых, которых присылают ему каждый год.

— Хороший человек, жаль, что ему попалась такая дрянь, что не захотела даже недолго побыть с ним рядом. Мне он даже понравился, хоть он и маг.

— Маг, не маг… какая разница? Здесь сглаживается многое, на что тыкают пальцами в столице.

— Ну не скажи! Маги остаются магами везде и за свою силу готовы свернуть каждого, кто встанет у них на пути. Больше для них ничего не имеет значения… для них и их родов. Ты же сам из Лионии и знаешь это не хуже меня.

— Тебе действительно нравится Бальор? — Герлет переспросил немного удивленно и покосился на спящего Лориса.

— Нравится? Скорее, я его уважаю, как и Бергерса, за то хорошее, что есть внутри у каждого, но это не имеет отношения к тому, маг он или нет. Он мне нравится, как человек, который хорошо знает свое дело, умеет принимать решения и трезво оценивает ситуацию. Как мага я его не знаю и, надеюсь, не узнаю никогда.

— Странное у тебя отношение к магам, — вновь в воздухе повисла напряженность, — не понимаю, как можно разделять одного человека на две сущности.

— Только на две? По-моему, каждого можно разделить на десяток… нет, на десяток, пожалуй, я загнула, а вот на три-четыре — запросто.

— Не много будет?

— В самый раз. С родителями мы одни, с детьми другие, с друзьями третьи, с врагами — четвертые, а уж с мужчинами и вовсе боимся выдать то, что лежит внутри…

— Что??? — Герлет буквально выкрикнул короткий вопрос и Лорис обеспокоенно поднял голову. — Что ты сказала? Повтори!

— Да чего ты так взорвался-то? — что он там себе удумал, было непонятно, и я попыталась свести все к известному словоблудию дабы не углубляться в дебри истинных причин. — Это же извечное женское состояние, разве ты об этом не знал? Ну и ну, сколько тебе лет, что до сих пор не понимаешь тонкой женской натуры? Еще скажи, что наивно веришь каждому слову, изреченному женским полом и внимаешь ему, открыв рот… не поверю, так и знай! Да в жизни ни одна из нас вот так запросто не выложит тебе свои истинные мотивы самых простых поступков и не расскажет то, что на самом деле движет ею. Ну уж извини, — я деланно развела руками и тяжело вздохнула, — таков женский род от мала до велика. За простыми словами мы прячем все сложности, в словесных наворотах укрываем простоту, чтобы изобразить великую тайну, делаем вид, что нам безразлично то, без чего не можем жить и хотим иметь совершенно ненужное, умирая от жадности. Вот такие мы, единственные и неповторимые, умные в малом и глупые до упертости, когда дело касается вас. Все понятно? Чего мотаешь головой? Ничего не понял… ну извини, старалась, как могла!

Хихикнув про себя, я уже намеревалась допить кружку и уползти спать, предоставив командиру разбираться самому в том, что до сих пор является самой непостижимой вершиной для любого представителя человечества, но он вдруг посерьезнел и сменил тон, даже не пытаясь спрятать свой интерес.

— Подожди. Рия, я очень хочу понять, то, что ты сейчас сказала… получается, что ты… вы… говорите одно, а на самом деле это все ложь?

— Запросто! Говорим одно, думаем другое, а делаем третье… сколько угодно могу привести таких примеров. Например, я говорю тебе, что я тебя ненавижу, хотя на самом деле такого нет и в помине, но ты меня обидел какой-то ерундой… или не ерундой, но обидел сильно и я не могу просто так простить эту обиду. Ты веришь услышанному и уходишь, уверенный в услышанном, а я жду, что ты не поверишь и вернешься доказать, что я не права. Всего-то, что и надо — не слушать меня, а… ну что вы там обычно делаете? Обнять-поцеловать-забрать с собой… словом, по обстоятельствам, что душа подскажет. Я, конечно, подуюсь для порядка, но потом приму твою правоту, потому что жду от тебя решительных действий, а не подчинения словам. Слово здесь пустой звук, а я жду от тебя совершенно другого. Понял? Повторить по пунктам?

— Не надо, — неожиданно Герлет приблизился мягким движением и, встав на одно колено, поцеловал мне кончики пальцев на правой руке. Перевернул ладонь и провел по заживающему шраму легким касанием, а потом заботливо вернул руку на прежнее место. — Спасибо… за то, что я сейчас услышал, я готов простить тебе что угодно. Спи, завтра в полдень нам надо выйти отсюда. Я пройдусь вокруг.

Странный разговор закончился не менее странно и я еще гадала о причинах такого окончания, пытаясь рассмотреть происходящее со стороны. Никаких умозаключений не складывалось — я вела болтовню в шутку, просто потому что мы оказались рядом и надо было чем-то заполнить ночную тишину, а подобный настрой не располагает к серьезным выводам. К тому же я не чувствовала со стороны Герлета того интереса к себе, с которого начинаются определенные отношения. Точнее, интерес у него был, но совершенно другого рода… дружеский, что ли? Как будто наш короткий разговор всколыхнул что-то личное, упрятанное глубоко внутри и вылезшее наружу только сейчас. Понятно, что о таком не спросишь, да и не каждый мужик захочет делиться подобным… они же все в себе носят, считая любое проявление чувств постыдной слабостью! Правда, очень смущала эта его поза, когда он поцеловал мне руку… на лицо упал отблеск костра и я пыталась поймать за хвост ускользающую мысль — было же что-то подобное, точно также стоял передо мной один, даже в элегантном жесте у них было что-то общее… или я сошла с ума и выдаю фантазии за реальность? Не придя ни к какому выводу, я отобрала край одеяла у Лориса, пристроилась к нему спиной и провалилась в сон, оставив все догадки на потом.

С утра не было даже и намека на то, что ночью состоялся такой доверительный разговор… а то, что он был именно в таком ключе, я уже ни минуты не сомневалась. Но все осталось там, где пыхал костер и в ночной тишине один услышал нечто важное для себя, а день вернул насущные заботы, среди которых не было места для внутренних переживаний. Командирский тон быстро расставил все по местам — меня, Лориса, сборы в обратный путь и очень скоро я уже лежала с задранной рубашкой, а две пары глаз внимательно рассматривали спину на предмет продуктов жизнедеятельности местной природы.

— Ну что скажете, жить буду?

— Будешь, — кожу потянули, поковыряли-почесали, глубокомысленно похмыкали над головой и в довершение всего дали шлепка по заду, что, видимо, означало особое расположение. — Обошлось без горячки, живи! Твое счастье, что царапины неглубокие были, а то беды не миновать.

— Если зачешется где, то сразу говори, — Лорис бросил горсть листьев в кружку с кипятком и протянул ее мне, — мало ли что бывает, так уж лучше сразу еще раз почистить, пока они глубоко не уйдут.

При этих словах спина зачесалась так, что я всерьез обеспокоилась за свое здоровье и сосредоточенно пыталась понять, чем отличается чесотка нынешняя от той, когда еще ничего не было сделано. Этак я скоро при каждом позыве запустить руку в голову или за спину буду бегать к окружающим на предмет проверки! Мужики посмеялись над глупыми страхами, но все же объяснили, что эта погань забирается исключительно в свежие и не очень раны, откуда может идти кровь, а все остальное ее не интересует. Это уже внесло некоторое успокоение, купаться в болотах может только полный идиот, а я уже ученая и сама в него не полезу. Еще по ходу дела выяснилось, что нерисы обитают только в южных болотах, а там, где вода похолоднее, попросту не выживают. Это обрадовало меня больше всего — не то, что я была готова повторить еще раз переход от Арсворта до дома Кордела, но все же стало немного поспокойней.

За всеми разговорами наступил полдень, Верна жарила все окружающее с удвоенной яростью и было принято мудрое решение выдвинуться ближе к вечеру, когда спадет жара, пройти до какого-то там известного места, заночевать, а с рассветом совершить решающий марш-бросок с тем, чтобы к вечеру уже быть в Скаггарде. На вопрос, как мы будем переться целый день по жаре, бросили через плечо, что в тот момент мы будем в теневой стороне и зной нам не страшен, а сейчас лучше всего подремать в тени, чтобы потом идти до самой темноты, не останавливаясь и не жалуясь… но с подобными образчиками мужского обращения я уже была знакома и обижаться на подобное не стала. Все равно они самые умные… пусть так и считают дальше!

Перед тем, как повалиться спать, все-таки решила расспросить, как дошли все до Скаггарда и в ответ получила нечленораздельное чертыханье с упоминаниями всех возможных неприятностей на кое-какие головы. Как я и думала, больше всех по дороге окружающих достала Перта…

— Ну что за баба, — раздраженно вспоминал происшедшее Герлет, — можно подумать, ей одной было плохо! Что уж там с ней такое приключилось по дороге, непонятно, но душу она всю вымотала не только мне, но и остальным, а больше всего — Вирату. Нет, чтоб молчком идти, уж коли тащат тебя чуть ли не на руках, так нет, брюзжит и брюзжит, не заткнуть ее ничем! И то у нее болит, и это свербит, там она оступилась, тут задохнулась, а уж когда вдоль болота пошли, то у меня просто руки чесались утопить ее там. И кто ты думаешь, больше всех защищал ее? — неожиданно командир засмеялся и ему вторил Лорис, наверняка не первый раз выслушивающий всю эту историю. — Можешь себе представить, Вират! Мало того, что иной раз тащил ее на руках, да еще и меня одергивал, что негоже так на женщину в тягости наезжать… а эта хоть бы немного сбавила свои причитания. Мирам с Фадирой девочку держали по очереди и то столько не ныли, сколько эта… как будто она первая в мире рожать собралась!

— Девочку-то успели довезти?

— Успели, — голос командира стал мягче, — Бальор и Бергерс постарались, поддержали ей силы, а утром уже отправили ее с матерью в Алтек, в храм Айди. Сказали, раз до утра дожила, будет здоровая. Застудилась она сильно, а в ее айле на такое мало кто смотрит, травой напоили и все. Ничего, поправится, жрецы в храме умеют лечить и такие недуги. Наши маги больше по открытым ранам да переломам мастера… ну еще по здешним обитателям. Так что готовься, будут тебя вдвоем осматривать!

— Это еще зачем? Вы же с Лорисом все вычистили… — при мысли о том, что где-то внутри мог запрятаться мерзкий паразит стало откровенно нехорошо и я внимательно прислушалась к собственным ощущениям. Вроде бы ничего не чесалось и не свербило… но кто его знает, что там на спине делается?

— Почистили, как могли, — проворчал Герлет, — но это ж в походных условиях делалось, а в Скаггарде не помешает проверить, все ли в порядке, вдруг еще куда залезли?

Плюнув на солдафонские шутки, я завернулась в одеяло и провалилась в сон.

К воротам крепости мы подошли, как и было предсказано, только через день, ближе к полудню, когда жара уже ощутимо начинала придавливать все живое. Последнюю ночь провели у крошечного озерца, даже скорее его можно было назвать лужей, судя по размерам, но это не помешало мне залезть в воду и лежать в ней, млея от возможности насладиться живительной влагой сполна. Благодаря этой природной ванне я хорошенько взбодрилась и последний переход прошел бодро и весело по сравнению со всеми предыдущими. Мы ввалились в ворота и во дворе были встречены оглушительным свистом.

— Здорово, Герлет! Приветствую, Лорис! О-о, Рия, да ты, никак, сама пришла? А мы уж думали, что все, распрощались с тобой! Отдохнула, небось, от всех подальше?

Приветственные возгласы понеслись со всех сторон и во двор высыпали те, кто в этот момент оказался неподалеку, похлопывая по плечам пришедших. С расспросами сразу не полезли, но посматривали с интересом, пересмеиваясь между собой и я непроизвольно одернула обрезанную почти до талии скилу, отметив протертые колени на штанах. Ну и видок… или заплаты надо класть или сразу выкидывать на тряпки. Может быть, я вообще сегодня могу залечь на отдых и не заниматься стиркой чужих вещей? Во двор вышла Тора и тоже уставилась на бурную встречу, рассматривая из-под руки на происходящее.

— Рия? Никак живая? — удивление в голосе было каким-то радостным, — идите в зал, там еще поесть успеете, если слишком долго не будете языками чесать. Бальор еще второго дня вас ждал, случилось чего по дороге?

— Еще как случилось, — Лорис подхватил уже свой мешок, намереваясь идти на раздачу пищи, — Рия плелась нога за ногу, вот и не получилось спешить. То там присядет, то тут, а уж как до воды добралась, так и вовсе не вытащить было, — при этих словах встречающие нестройно посмеялись, интересуясь, где это мы устроили себе такой шикарный отдых.

— А вон за той горушкой, — Герлет махнул рукой куда-то в сторону, — ты бы почаще за дровами выбирался, а не грел бы брюхо под стеной… следующая очередь будет твоя!

В толпе встречающих возникло некоторое волнение из которого было очевидно, что поездки за дровами популярностью у мужской части населения не пользуются и от них большинство старается держаться подальше.

— Это пусть Девис туда катается, — донеслось сбоку, — он у нас топором работает лучше всех!

— И не только топором, — подхватили обсуждение, — раз с ним постоянно Трина и Рия ездят! Во устроился, сам сидит да отдыхает, а девки за него деревья таскают…

— Скажи спасибо, что он не слышит, а то в ухо живо схлопочешь, — предостерег кто-то заботливый, — у него не задержится.

— И один поедешь! — тут уже заржали все вокруг. — Девок своих он тебе не даст!

— А мне все и не нужны, — обиделся выступавший, — я и сам топором махать умею не хуже Девиса, чтоб вы знали! Одной вполне хватит… Рия, поедешь со мной?

— Прикажут, так поеду, — пожала я плечами, пытаясь рассмотреть неожиданного напарника, — лишь бы право и лево не путал, как Вират.

Судя по реакции, история о том, почему мы вдруг попали под грязевой поток у подножия гор, была всем уже хорошо известна, потому что среди солдат начались выяснения, кто еще и когда путал пути и стороны и я пошла в зал за Лорисом в надежде поесть что-нибудь получше, чем непонятное варево за последние четыре дня.

Конечно, никаких послаблений никто мне делать и не собирался — раз пришла своими ногами, значит все в порядке и можешь идти заниматься прямыми обязанностями, как походя сообщила Элта, заглянувшая в зал по какой-то надобности. Крата оказалась более жалостливой, да и куча стирки на этот день была не столь велика, потому я очень скоро присела на лавку, прислонившись к теплой стене и скинув с ног пропыленные сапоги. Воды я напилась под завязку, помыла ноги и блаженно закрыла глаза, расслабившись в спокойной обстановке.

— Вот это Мерия Увар, — сквозь закрытые веки послышался мужской голос и заскрипел песок под шагами подошедших, — она только сегодня вернулись в Скаггард. Рия, встань!

— Не надо, Бальор, — ответил второй голос, — девушка устала, пусть сидит. Нам достаточно посмотреть на нее, чтобы сделать отметку в документах. Вы же понимаете, что нам надо было убедиться своими глазами в наличии всех, кто проходит по спискам в каждой крепости.

— Господа, — Бальор говорил чуть ли не извиняющимся тоном и я приоткрыла глаза, чтобы посмотреть, кто это пожаловал в Скаггард, — у Мерии стоит запрет на пересечение границы королевства и в силу этого она не могла вернуться вместе со всеми.

— Бальор, — скрипучим неприятным голосом отзвался еще один из подошедших, — мы уже слышали эту историю и не имеем к вам никаких претензий. Девушка осталась жива, ее нашли и доставили в крепость, за что офицер Линарт будет поощрен соответствущим образом. Вот если бы она погибла, то всем бы пришлось долго объясняться, почему это произошло… а так все в порядке и каждый из нас просто выполняет возложенные на него обязанности. Вы следите за тем, чтобы здесь было спокойно, мы производим проверку согласно полученным указаниям от службы по охране границ королевства и при отсутствии конфликтов расстаемся взаимно довольными друг другом. Незначительный факт нашей задержки в Скаггарде на два дня мы опустим в отчете, чтобы не навлекать на вас неудовольствие свыше.

— Правильно, — поддакнул первый голос, — кто мог подумать, что ваши люди попадут под грязевой поток и дороги будут попросту смыты? Мы доложим об этом в Делькоре и вам пришлют кого-нибудь в помощь для восстановления. Скаггард произвел на нас хорошее впечатление и нам бы не хотелось его портить ничем. Пойдемте, Бальор, мы хотим отбыть в Делькор незамедлительно!

Троица удалилась, скрипя сапогами, а я снова задремала, как только они сказали последнее слово. Проверка какая-то из столицы, похоже, что проверяли наличие всех живых в крепости согласно какому-то реестру. Рассмотреть важных чинов мне не удалось — они стояли со стороны Верны и в ярком свете были видны только силуэты подошедших. Поначалу их голоса показались мне знакомыми, но потом это впечатление смазалось и осталось только неясное воспоминание. Может быть, я их и слышала раньше, но где и когда, никак не могла вспомнить… скорее всего, они были просто похожи на чьи-то, ведь если бы эти люди узнали меня, то наверняка бы сказали об этом Бальору!

— Ну, Рия, тут и шум поднялся из-за тебя, — не преминул ткнуть Бальор, осматривая подживающую спину. — Сперва вы трое не вернулись, но это было еще полбеды, а вот когда Герлет привел всех и сказал, что ты не смогла пройти с ними через границу… лежи, вроде все нормально, никакого заражения не вижу… все сказали, что ты пообещала дожидаться у границы тех, кто придет за тобой. Ранки неглубокие были?

Рассказав, как обстояло дело, я уже хотела подняться, но Бальор мягко прижал плечи к одеялу и вдоль спины еще раз пробежались его пальцы.

— Подожди подниматься, — голос неуловимо изменился, — у тебя же вся спина теперь будет в следах от них, а для девушки это… некрасиво. Кожа должна быть ровная и гладкая, — от горячих пальцев начало ощутимо покусывать, потом защипало и, когда укололо особенно сильно, я непроизвольно дернулась, охнув от неожиданости. Все потихоньку успокаивалось, только теплые ладони постепенно перемещались со спины на плечи и замерли там, обозначая себя легким сжатием. — У тебя красивая спина… узкая… — руки еще раз сжали плечи, полыхнув жаром напоследок и Бальор отошел, отвернувшись к полутемному окну. — Теперь все будет, как и было.

— Спасибо, господин маг, — я побыстрее одернула скилу, стараясь не думать о причинах такого поведения мужчины, — мне не повезло в горах, спасибо, что вы помогли… помогаете. А что это за проверка припожаловала, надеюсь, не лично по мою душу?

Щекотливую ситуацию надо было разруливать как можно быстрее и нет ничего лучше для этого, чем обсуждение насущных вопросов, о которых можно говорить, не опасаясь никаких подвохов! Случайно или нет маг повел себя так странно, но спрашивать его сейчас об этом я не рискнула. Лишнее внимание всегда выходит боком, а маги, как выясняется, слишком сложный народ для моего понимания. Пусть все идет, как идет…

— Да не тебя лично они дожидались, — Бальор живо подхватил спасительный круг и заговорил как человек, скинувший с плеч неразрешимую до поры проблему, но его короткие взгляды я всё же подметила про себя, — присылают иногда вот таких из столицы, чтобы нам здесь нервы помотать. При желании в любой крепости найдется целая куча нарушений, на которые можно закрыть глаза, а можно и раздуть из этого приличный костер. Эти еще нормальные были, даже согласились побыть в Скаггарде до вашего возвращения, а не бежать сразу в портал, чтобы доложить о том, что одна из сосланных сюда девушек вдруг бежала… а что еще они могут донести в Делькор?

— И за это полетят головы тех, на ком лежит вся ответственность, — одернув скилу, я села на край кресла, — Отеро, вас… а слушать оправдания они не хотят, проще доложить, не вникая в подробности и снимая с себя ответственность за происходящее.

— Никому не хочется решать чужие проблемы, — кивнул маг, — но в этот раз нам повезло. Они поговорили с Виратом и Пертой, а когда узнали, что Герлет и Лорис ушли за тобой, то решили дождаться вашего возвращения, а не писать сразу доклад о пропаже одной из… жительниц крепости. И куда тебя понесло? Сидела бы там, где вы расстались, быстрее бы вернулись. Вроде там и заблудиться негде, — Бальор явно не понимал, где я ходила, пока на меня не наткнулись солдаты, — надо было держаться указанного пути, что тут сложного?

Сложным было все — как можно объяснять, что и путь пропал в тумане, что зверье навело страху, что я не умею ориентироваться по солнцу… то бишь Верне… объяснения затянулись и в комнату мага незаметно просочились и Герлет, и Бергерс и комендант, делая вид, что они тут были с самого начала.

— Рия, я же четко показал тебе на седловину, через которую надо было идти мне навстречу, — еще раз посердился Линарт, но уже без прежней раздражительности от моих необдуманных, по его мнению, действий, — а куда ты пошла?

— И чего вниз двинулась, — Бергерс явно не понял направления, даже драка хищников в тумане показалась ему несущественной, — переждала бы, пока уйдут, и шла бы подальше от края. А почему направление поменяла? Держала бы Верну по правую руку… и где это ты болото нашла, чтоб в него осыпь спускалась?

Последним высказал свое мнение комендант, прогудев из глубокого кресла, что женскому полу лучше всего заниматься хозяйственными делами в Скаггарде, а не разгуливать по здешним лесам, но сделано это замечание было настолько добродушно, что мне совершенно расхотелось что-то доказывать благородному обществу с той серьезностью, которая возникла при разговоре с Бальором. Мужчины развеселились и перешли к обсуждениям своих дел, отправив меня восвояси.

В зале было шумно и я пристроилась с ужином на освободившийся конец стола, откуда уже убрались те, кто набил животы. Пока возила ложкой в миске, ко мне незаметно подсела Элта с кружкой, потом подошли Берина и Трина, образовав довольно тесный кружок.

— Рия, и как тебя угораздило столько времени ходить одной по горам, — озвучила наконец свой интерес Элта, дождавшись, когда я закончу ужин. Она пододвинула мне здоровенную кружку с теплым отваром, переданную кем-то со стороны и сложила руки на столе, явно приготовившись к долгим посиделкам. — Герлет всем сказал, что быстро вернется, а ты недалеко осталась и будешь его ждать…

Опять повисли в воздухе невысказанные вопросы, как будто я нелегалом уходила за границу пока за мной не пришли и не показали короткий путь домой! Сперва я было вскинулась на очередные расспросы, но женщины смотрели с искренним любопытством и ждали ответов из первых рук. Помявшись и опуская ненужные им подробности, я все же построила более менее приличный рассказ о своих злоключения в горах, стараясь не акцентировать внимание на причинах, побудивших к этим самым злоключениям. По большому счету мне показалось, что мой рассказ их не особенно и затронул — по лесу они практически не ходили и природными красотами не любовались, но выслушали все равно внимательно, посочувствовав по мере возможностей. Единственное, чем потыкнули, так это лишь нежеланием сидеть на одном месте в ожидании Герлета, но здесь я уже не стала доказывать свою точку зрения, а быстренько согласилась, что совершила глупость в исконно женском духе. Подобное объяснение пришлось по душе всем и никаких вопросов не вызвало, дошла же в конце концов я до Скаггарда, никуда не делась, вон и проверка столичная уехала удовлетворенная! Про эту самую проверку опять же больше всех знали Тора и Элта, но вся их информация сводилась только к тому, что господа из Делькора отмечали в своих списках всех, кто в данное время находился в крепости.

— Если бы еще не Геда, то и вообще все было бы спокойно, — Тора что-то вытащила из кармана и развернула на столе платок… ну точно, платок Ниты, который я сняла с кустов! Подобрала, сунула в карман, а за время странствий и вовсе забыла о нем. Вроде бы под подушку положила, еще зашить хотела да постирать, а откуда же он у Торы взялся?

— Оттуда, — женщина бережно разгладила складки и я увидела, что дырочки аккуратно зашиты, — лазала, видать, она по твоим вещам и притащила этот платок на всеобщее обозрение, а потом давай в нос Бальору совать, что ты его украла у Ниты. Мы-то сразу сообразили, что такого и быть не могло, так как сами его отдали рано утром Ните перед дорогой, а эта вопит на весь зал и проверяющие тут как тут, уши навострили и слушают ой, как внимательно. Я рассказала, как дело было, но они все-таки и с Гедой поговорили, хорошо, что ничего потом не сказали, выслушали ее вопли, поблагодарили и все. Бальор их спрашивал касаемо тебя, но так ничего и не добился, одно хорошо, что Скаггард им понравился и о нарушениях речь даже и не шла.

— А Геда сейчас где? — встречаться с этой заразой мне совершенно не хотелось и стала упорно скрестись мысль, что неплохо было бы переселиться от нее куда-нибудь подальше.

— На скотнике, — отмахнулась Тора, — там ей самое место.

— Смотри, смотри, — Берина ткнула Элту в плечо, — а ведь они опять вместе сидят!

— Вижу, — неловко повернулась в сторону Элта, — а Тудор где?

— Не вижу… — Трина чуть привстала с места, оглядывая уже полупустой зал, — и с солдатами его нет, как будто и не приходил вовсе!

— Приходил, я видела его, — откликнулась молчавшая до этого Крата, — поел, поболтал и ушел, как будто ему вообще на все наплевать. Наверняка сейчас уже завалился спать или у конюшни сидит, они там часто с Дреном языками чешут. Раньше с ними Девис болтал, а теперь он… а, Трина, ну раз ты тут, то он может опять с ними торчит?

— Он колеса проверять пошел, — дернула плечом Трина, — а то завтра в Алтек ехать, ну как что в дороге случится? Да и о чем ему с Тудором болтать? Что он сам, не знает, что Перта от него понесла? Знает, только ему это безразлично. Помните, как он ее встретил? Да хоть бы порадовался, что с ней все в порядке, а он что первое ей сказал?

— Слышали, — зашипела Мэрион, круглолицая русоволосая девушка, по виду — типичная представительница среднерусской полосы, — еще и упрекать стал, что она всю дорогу на чужом парне висла. Это ж надо такое сказать, она едва живая пришла, сколько пешком протопала, а он сразу с упреками да при всех! Чего удивляться, что Перта теперь знать его не хочет!

— Это сейчас она даже не смотрит в его сторону, — снова влезла Трина, — а тогда она еще за ним поплелась, оправдываться стала, говорить, как по лесу шли, да что произошло. И потом наутро, он сидит за столом весь из себя такой надутый и недовольный, а она ему миску несет да еще и выслушивает что не так поставила!

— И я это видела, — Мэрион победно оглядела собравшихся, — я же рядом сидела! Спрашиваю, может, тебе, Перта, отвару принести, после такого пути ноги-то как болят, а Тудор только рявкнул на меня, чтоб не лезла не в свое дело, а ее тычет, что пить охота. Вот она и пошла за отваром, а на самой лица нет, только что слезы не текут. За лавку запнулась и села, а тут Вират рядом и кружку свою ей сует. Она как попила, так и осталась сидеть, а он ее спросил, ела ли она, а потом ей миску принес и под нос сунул, потому что она не одна и должна думать не только о себе, а еще и ребенке. Пошел и еще отвару ей налил, отругал, что она не ест ничего… Тудор-то глазами пострелял, как увидел, что Перта не вернулась и там сидит, разозлился шибко и ушел. Мимо нее прошел, как будто она пустое место! Она поплакала и пошла в птичник, а Вират за ней пошел и вместо нее все делал — и воду принес, и корм задал и убирал клетки… словом, все-все, что она раньше делала!

— А Тудор что, так и мнит себя обиженным? — история чужих отношений вдруг заинтересовала меня, как самую последнюю деревенскую сплетницу, тем более, непонятно из чего выросший конфликт и ссора всколыхнули свои собственные воспоминания. — С чего только, не понимаю…

— Можно подумать, мы понимаем! — хор отвечающих получился несколько вразнобой, но откликнулись все, кто потихоньку стекся к нашему углу стола, что означало общее недоумение в женской части Скаггарда.

— Да ревнует он, чего тут думать-то, — хихикнула Мэрион, — еще понравилось, что Перта вокруг него увивается, вот и решил свой характер показать.

— Я ведь с этим и к Девису пристала, — понизила голос Трина, — уж очень мне Перту стало жалко. По-пустому ее Тудор обидел, а почему — не понимаю. Только от этих мужиков ничего не добиться, сколько не спрашивай! Я уж и так и этак крутилась, а Девис мне в ответ — что тут такого? Мол, ничего особенного не произошло и Перта просто так в слезы ударилась.

— И мой мне почти то же самое сказал, — вздохнула Элта, — мол, подумаешь, поругались, как поссорились, так и помирятся, Тудор же все равно знает, что ребенок его, а Перта просто капризничает и много ворчит, а это никому не понравится. Рия, а по дороге она действительно все время брюзжала и надоела всем?

Возводить напраслину не хотелось, но я уже вспомнила, что говорил мне Герлет по этому поводу и решила, что сплетнями это являться не будет, а солдаты и так уже все знают из первых рук, поскольку на своем конце стола они тоже не о высших материях рассуждают. Выслушав все, женщины заспорили о том, насколько долговечной окажется эта странная пара, а я, посчитав свой долг перед здешним обществом выполненным, откланялась, сославшись на желание поспать в нормальной обстановке. Встав из-за стола, я бросила взгляд на Перту и Вирата, по-прежнему сидевших вместе и не обращающих ни на кого внимания. Девушка низко наклонилась и смотрела в сложенные на столе руки, а мужчина что-то тихо говорил ей на ухо, склонив лохматую голову и похлопывая ее по полному плечу. Утешал? Уговаривал? Она опустила голову еще ниже, помотав ею и как будто вытерла слезы кулаком, а мужская рука сползла с плеча на спину и осталась там. Мысленно почесав собственное вместилище знаний, я все же перестала пялиться на обоих и пошла на выход, еще раз подивившись подобным вывертам. Вират меньше всех походил на заботливого спутника чьей-либо жизни, как и сама Перта — на ту девушку, которая может вызывать чью-то ревность. Но это было мое личное мнение, а оно очередной раз было перевернуто с ног на голову. Скажите пожалуйста, откуда в пустобрехе и грязнуле Вирате вдруг вылезла такая заботливость, что он даже выступал против Линарта в пути и в крепости не побоялся пересудов и насмешек, откровенно ухаживая за чужой ему девушкой, зная о ее положении? И девушка-то не красавица, а вот так получилось…

— Рия, подожди.

На мужскую фигуру в полутемном коридоре я чуть не налетела, занятая рассуждениями на тему странностей в отношениях полов и сперва даже не поняла, что это был Герлет собственной персоной.

— Да, слушаю тебя. Что-то случилось?

— Я получил небольшой отпуск и завтра отбываю в Делькор.

— Я рада за тебя. Ты говорил, что ни разу не покидал Скаггард с тех пор, как приехал сюда четыре года назад.

— Приятно, что ты это запомнила. Но я подошел не за тем, чтобы обсуждать мой отпуск. Скорее всего, я проведу его в Делькоре, есть там у меня кое-какие дела, которые требуют моего присутствия.

— Могу только пожелать тебе удачи.

— Спасибо, но я о другом. Я могу передать от тебя весточку, если в столице есть тот человек, для кого она предназначена. Даже если он находится не в Делькоре, а на границе с Дестарией, я все равно смогу сделать это, только не сам и не сразу. Здесь нет никакого нарушения, можно написать письмо под твою диктовку или передать на словах.

На миг мне яростно захотелось, чтобы Герлет действительно передал письмо в один дом… нет, не передал, а швырнул в лицо хозяину этого дома, окинув презрительно-высокомерным взглядом тех, кто будет стоять при этом у входных дверей. Как бы мне этого хотелось… но нельзя вмешивать в свои дела постороннего человека, нельзя грузить его своими проблемами, заставляя поступать так, как хочется лично мне. Возможно, хозяин дома уже не один, тогда вся бравада и вовсе может оказаться ненужной, а посланник выступит в роли посмешища, поскольку взывать к справедливости здесь глупо. Нет, я не буду ничего писать в этот дом, он для меня закрыт навсегда после всего, что произошло и чем быстрее я задавлю эти воспоминания, тем лучше для меня. Хотя есть все же один дом в Делькоре, где живет человек, за которого я искренне беспокоюсь и которому благодарна за доброту и участие, вот туда и надо направить Линарта, не так дорого встанет ему это посещение…

— Герлет, — прервала я затянувшееся раздумье, — мне некому писать в Делькоре, но у меня будет к тебе очень большая просьба. На Колодезной улице живет пожилая женщина, которую зовут тетушка Ута. Скорее всего, у нее будет сидеть еще одна соседка, тетушка Зара, это две неразлучные подруги. Они мне очень помогли когда-то и сейчас наверняка не знают, где я нахожусь и что со мной. Не сочти за труд, зайди к ним и скажи, что со мной все в порядке, что я жива и здорова, а обстоятельства вынудили меня уехать не туда, куда я собиралась первоначально. Они, конечно, будут пытаться разузнать, где я и что со мной произошло, но ты держись стойко и ни в коем случае не выдавай правды — незачем им знать подробности, а про меня скажешь, что я обязательно заеду к ним, как только смогу и что я их обеих очень люблю. У тетушки Уты больное сердце и если она узнает, что ты приехал из Скаггарда… понимаешь, они жутко переполошились, когда я обратилась к ним за помощью, а я ведь имела в виду лишь возможность найти подешевле теплые вещи в дорогу. У меня нет денег, чтобы дать тебе, я могу только попросить, чтобы ты купил им по дороге немного засахаренных фруктов, как будто это я передала им подарок. Пусть это будет мой долг тебе, я отдам его, как только представится возможность. Ты сможешь сделать это для меня?

— Смогу. За две недели я обязательно выкрою время, чтобы зайти по указанному тобой адресу и обещаю, что извещу твою тетушку так, как ты просишь.

— Еще раз спасибо тебе, — я легко хлопнула Линарта по плечу, как это обычно делали мужчины при прощании друг с другом, — пусть тебе сопутствует удача в том, что ты намереваешься сделать. И не забудь, что ты обещал не волновать их своим рассказом о границе!

— Я помню свои обещания. Чужие, кстати, тоже. Все будет так, как ты просишь.

Об Уте и Заре я вспоминала не раз и представившаяся возможность успокоить обеих старушек была поистине волшебной — пять лет когда-нибудь пройдут, а кто знает, как в дальнейшем сложится моя жизнь? Не исключено, что старенький домик на Колодезной улице окажется моим единственным пристанищем за воротами Скаггарда и к этому надо быть готовой, даже если придется ухаживать за той же Утой или Зарой.

Прошло две недели, дни в которых ничем не отличались друг от друга. Герлет не вернулся в назначенный срок, но никто по этому поводу никаких опасений или волнений не высказывал, что означало — начальство в курсе, а остальным и знать не положено. Меня интересовало лишь одно — в точности ли он выполнил мою просьбу не выкладывать подробности Уте и Заре, а также узнать, как они живы-здоровы. С Триной и Девисом мы ездили за дровами каждый четвертый день и сработались так, как будто знали друг друга уже не первый год и понимая иногда с полуслова. Для меня самым ценным в этих поездках оставался по-прежнему заезд на озеро, где моя парочка тут же уединялась, а я наслаждалась купаньем и тишиной. Правда, страх перед цератосом давал о себе знать и несмотря на все заверения магов, что подобной дряни здесь еще долго будет не найти, я уже не ныряла ни за чем, предпочитая держаться на поверхности и подальше от тени. Сегодня, наплававшись, я лежала на камнях, размышляя над услышанным от Айны известием, что они с Лионом хотят сходить в храм Айди, что в здешнем мире означало местный ЗАГС. Идти туда полагалось во всем новом и красивом, то есть предстояло сшить Айне новое платье. На вопрос о материале, девушка таинственно заявила, что он будет очень скоро и тут же убежала на призывный стук в дверь, содрав по пути с меня обещание приложить к данному пошиву все усилия. Я как раз дошила новую скилу, взамен разодранной и обрезанной и только хотела возмутиться очередной халтурой, как она подхватилась и удрала к Лиону, вся сияя от радости. Дверь закрылась неплотно и шебуршанье за ней выдавало тот факт, что радость там делят на двоих.

Лежать на теплых камнях было хорошо до тех пор, пока местное светило не стало уползать за вершину горы. Я попыталась присесть и недовольно поморщилась, так как пальцы от шитья были все исколоты иголкой — наперстков здесь не существовало и я одевала кусочек толстой кожи, которые не всегда спасал.

— Девис, Трина, — приподнявшись, я поискала взглядом сотоварищей, но мне на глаза попалась лишь наша лошадка, мерно помахивающая хвостом, — где вы? Верна уже уходит, пора собираться!

— Да чего торопиться, — голос Девиса раздался совсем не с той стороны, где я их видела первоначально, — как будто не насидишься еще в крепости! Тебе-то что там делать, если мы рано приедем, штаны стирать до темноты? Рия, ну сплавай на ту сторону, там еще тень нескоро будет!

Конечно, я не спорю, что влюбленным неохота торчать у всех на виду в Скаггарде или тискаться по углам, на природе это делать куда как лучше, но я тоже человек и вообще, если тут будем до темноты сидеть, то без ужина останемся. Им-то по фигу, они друг другом сыты, а я вот на голодный желудок точно не засну. Уговоры положительных результатов не дали — при моем попустительстве парочка превратилась в форменных эгоистов и теперь я пожинала плоды своей слабохарактерности, с тоской глядя на медленно опускающуюся Верну. Сегодня Девис набрел на хорошее место и мы так споро загрузились, что даже удивились сами. Правда, возвращаясь в крепость, мы всегда дружно охали, вздыхали, закатывали глаза и усиленно хромали на все конечности, чтобы никто не заподозрил нас в безделье, а уж рассказать, что оно проходит в таком приятном месте, как это озерцо… Боже упаси! Все остальные сборщики чаще всего вламывали целый день и их рассказы упорно держали марку данного вида труда, как самого сложного и неприятного.

Тени протянулись уже далеко и бессовестная парочка вылезла из насиженного… или належанного места чуть ли не под сорванный голос.

— У вас совесть есть? — совести у них явно не было, судя по взглядам, бросаемым друг на друга. — Мы так долго никогда не задерживались! Мне, конечно, по фигу, можете тут хоть всю ночь лежать, но вот как бы нас тут кто не сожрал… подкрадется какой-нибудь охой, вот крику-то будет!

Упоминание о местных тварях возымели действие — сборы ускорились, лошадь была безжалостно оторвана от травы и впряжена на место, и мы покатили к Скаггарду, пересекая лежащие посреди дороги тени. Несмотря на приличное расстояние, в повозку я не забиралась до тех пор, пока ее скорость ощутимо не превысила мою — трястись в телеге на деревянных колесах удовольствие сомнительное и только боязнь остаться одной на дороге в сумерках заставили отбивать зад на жестком сиденье… ну что за эгоисты, я ведь теперь даже на лавке сидеть смогу только боком!

— Задержались вы что-то сегодня, — приветствовали нас Тудор и Лигар, толкущиеся во дворе. — Ну вы и собрали, — протянул последний, окидывая взглядом содержимое повозки, — и как это все по жаре? Рия, ты уже вся почернела, скоро будешь, как головешка!

— Меня Верна любит! — весело огрызнулась я, спрыгивая на землю. — На нашу долю ужин-то остался?

— Там и не только на вашу долю, на всех хватит, — хмыкнул Тудор, уводя лошадь с повозкой в сторону кухни, — им всем не до еды сейчас. Ну, пошла, пошла, — потянул он за собой упирающуюся скотину, — чего встала-то? На, тут у меня хлеб для тебя припасен, — сунул он лошади приличных размеров горбушку.

— А чего это всем не до еды? — навострила уши Трина, посматривая на Девиса, который начал быстро застегиваться до самого горла, закрывая подозрительные красные пятна на груди. — Чего тут случилось-то?

— Пойдем сейчас да узнаем, — солдат пригладил взлохмаченные волосы, делая вид, что ему почти неинтересно, что за новости нас ждут.

— Так Герлет вернулся, — Тудор смахнул крошки с ладони и снова дернул лошадь за собой, — да не один.

— Герлет? — Девис был удивлен, но почесал макушку и решительно двинулся в сторону входа. — Не один… а кто еще прибыл?

— Жену привез, — Лигар прислонился к стене, в ожидании нашей реакции на его известие, а Трина изумленно ахнула, вытаращив на него глаза, — и то не одну, а с сыном!

— Большой сын-то? — я присела, вытряхивая из сапога пыль, развернула тряпку и заново обмотала ногу. — И как она согласилась сюда приехать? Но раз приехала, молодец, лишь бы не сбежала! Трина, чего стоишь, пошли есть, а то я голодная!

Лигар что-то еще сказал вслед, но мне вообще не нравился этот тощий чернявый мужичонка, и я сделала вид, что не услышала его замечаний. Последнее время он слишком часто оказывался вблизи от меня, а подобное соседство было неприятно его двусмысленными намеками и я старалась держаться от него подальше. Именно он набивался со мной в поездку за дровами, но быстро остыл, послушав рассказ Девиса, хоть и несколько преувеличенный.

Конечно, про ужин никто не забыл — пропускать время еды только из-за того, что один из офицеров крепости вернулся из отпуска вместе с женой, таких дураков нет, вот поедим и тогда поговорим. Это уж Лигар явно переборщил, ожидая от меня какой-то реакции — в многочисленных сплетнях, ходивших по Скаггарду, была одна, где меня связывали с Герлетом, но существовала она недолго, а у Лигара появился подбитый глаз и на подначки за столом он мрачно отвечал, что приложился в темноте об косяк. Против такого средства для затыкания ртов я не имела ничего против, зато сразу все вопросы были решены.

Прихватив миску, я присела к Берине, надеясь услышать от нее последние новости, которые она не замедлила мне вывалить, поминутно оглядываясь по сторонам.

— Чтобы Герлет вдруг вернулся да не один… вот удивления-то было! Оказывается, он никому ничего не сказал, что привезет жену, даже Бальор ничего не знал, а уж Отеро и подавно. Тора так рот и раскрыла, когда он вместе с ней вошел, можешь себе представить! Проводил за стол, а она такая серьезная, хоть бы улыбнулась разочек, всех обвела взглядом и села молча, а он и сказал, что это его жена и ее зовут Фиона и она сюда приехала не одна, а вместе с сыном, которого зовут Дойлен. Только сказал, как такой рев раздался, все чуть не оглохли, а это мальчишки подрались, Себер, сын Калии и этот самый Дойлен. Себер хоть и старше, но Дойлен его чуть в угол не забил, едва растащили!

Калия, наша кухарка, была вполне нормальной женщиной, но вот сын у нее в свои пять лет язык имел весьма дурной и за это часто был бит другими детьми, как и за ябедничество, которое презиралось тем же Иваром.

— Растащили, — продолжала Берина, — стали спрашивать, что случилось и за что кулаками доказывают правду, так Дойлен молчит и сопит только, а уж что Себер начал вываливать, лучше уши затыкай. Герлет, конечно, сразу к мальчонке кинулся, спрашивать, почему он первый кулаки распускает, так знаешь, что тот ответил? Что Себер про его мать что-то сказал и за такое он всегда бить будет! А что сказал, неизвестно, потому что он пообещал, что Себеру все равно поддаст. Вот тебе и четыре года мальчишке…

— А потом что, — одернула я закрутившуюся рассказчицу, — что сам Герлет говорил? А Фиона?

— Фиона? Да ничего, погладила только сына по голове и сказала, что сама поговорит с ним, но делать это при всех она не будет. Нет, чтоб хоть подзатыльник дала, что ее сын первый драку затеял!

— Ты же не знаешь, где она жила и почему ее сын так кидается на всех с кулаками, — я вытянула голову, чтобы посмотреть на эту самую Фиону, но мельтешенье в зале не стихало и я решила, что это можно будет сделать и попозже… или в другой день. Гораздо больше меня интересовал результат визита Линарта на Колодезную улицу, но с этим тоже, похоже, придется повременить — не та сегодня обстановка, чтобы приставать с расспросами. — А они в зале или ушли уже?

— Да ты что, какое там ушли? — возмутилась Берина, — Бальор еще не подошел, он что-то должен объявить, Отеро сказал. А, вон Тора пришла, я к ней пойду, а ты сиди, Герлет про тебя спрашивал по приезде, да вы еще с Триной не вернулись. Он что-то сказать тебе хотел, какие-то вести из Делькора передать.

Сидевшие рядом Манира, тощая рыжеватая блондинка, и Ядвига, ширококостая брюнетка с близко посаженными глазами и шикарной косой, шумно обсуждали появление в Скаггарде еще одной жительницы и строили всевозможные предположения о ней и ее сыне, крутясь на лавке, как сороки на колу. С этими двумя я не была особенно близко знакома — обе мнили себя первыми красавицами и постоянно терлись около солдат, бросая во все стороны призывные взгляды. С некоторого времени в их компании стала появляться Геда, что наводило на размышления об их схожести. Сейчас они перетирали поведение неизвестной мне Фионы так, что заранее хотелось оправдать ее во всем просто назло этим двум вертихвосткам.

— Что вы злословите, — чаша терпения стала переполняться, когда в ход пошли предположения о том, где и как жила эта самая Фиона до приезда в крепость, — вы что, не знаете, какой язык у Себера? Сколько раз на него сама Калия жаловалась и за уши драла, а все без толку. Парень же не просто так полез в драку в незнакомом месте, он ясно сказал, что защищал мать, по-моему только за это уже можно его простить. Легко о чужих детях говорить, мол, взяла бы ремень да отходила… своих-то вряд ли будете при каждом удобном случае лупцевать по заду!

— Много ты понимаешь, — фыркнула Манира, — у тебя тоже своих детей нет, вот и нечего тут нас поучать. Твоего бы избили, так сразу стала бы требовать, чтоб обидчика наказали, а не гладила бы его по головке!

— Сперва я бы попыталась выяснить, с чего началась эта драка и кто здесь виноват. За плохое слово тоже надо наказывать, это должен знать любой ребенок, прежде чем бросаться оскорблениями в чей-либо адрес. Будет виноват мой — я сама его накажу за такое, чтобы впредь знал.

— Да держи карман шире, — презрительно задрала нос Ядвига, — то, что ты его подзатыльником накажешь, когда вы одни будете, это не в счет, вот если при всех, то правильнее будет! И посильнее, чтоб помнил!

— А за что при всех? За воровство, да, согласна, за подлость, за вранье, и то не за всякое можно при всех бить. Ты что, не понимаешь, что если не разобраться, кто здесь прав, а кто виноват, да еще при всех наказывать, то это одно унижение… а если ты не разобралась и ошиблась? Как тогда быть? Детей надо поддерживать, им надо указывать на их ошибки, но не унижать, а любить, только тогда наши дети будут любить нас в ответ.

— Носитесь вы тут все со своими детьми, — скривилась Манира, — продыху от них нет! Подумаешь, один сопляк что-то сказал другому, что они там понимают? Пройдет час, все забудут… Ядвига, посмотри, там нигде Анвера не видно?

Девицы начали обсуждать предполагаемых кавалеров, а рядом со мной присел на лавку Герлет, и они сразу стали говорить тише, прислушиваясь к нашему разговору.

— Здравствуй, Рия. Я выполнил твою просьбу и сходил на Колодезную улицу.

— Спасибо, надеюсь, я не слишком обременила тебя? Как они?

— Живы- здоровы, передают тебе самый горячий привет и надеются вновь увидеть тебя в Делькоре. Боевые старушки, — вдруг рассмеялся Линарт, — вцепились, как клещами, отпускать не хотели ни в какую!

— Ну просила же, — я чуть не застонала от досады, — не надо им ничего рассказывать, где я сейчас нахожусь! У тетушки Уты…

— Больное сердце, — перебил меня Герлет, — я все помню и клянусь, что им я ничего не рассказывал. Фрукты отдал, как ты просила, все слова передал в точности и они очень обрадовались, что с тобой все в порядке. Даже повеселели сразу, а уж забегали как, мне было за ними не угнаться!

— И где это ты с ними в догонялки играл, — проворчала я, успокоившись его заверениями, — но все равно, еще раз тебе спасибо. Сказали, что ты вернулся не один?

— Да, я привез Фиону и. сына. Сейчас они освоятся и ты обязательно познакомься с ней. Это не мое, это ее желание.

— Её?

— А что в этом такого? Я много рассказывал ей о Скаггарде, пока… пока она не поняла, что ей надо быть со мной рядом, рассказывал и о тебе, так что ничего удивительного, что она тоже хочет узнать тебя поближе.

— Да узнаемся, какие вопросы, — девицы уже совсем притихли, но ничего интересного для себя им выловить не удалось, — я буду рада познакомиться с твоей Фионой поближе. А теперь иди к ней, не бросай ее одну.

В зале смолк шум, Герлет поднялся с лавки и пошел вдоль сидящих, а из-за стола поднялся Бальор, призывая собравшихся к тишине.

— Все тут собрались? — маг обвел взглядом зал и оперся на стол руками. — Если кого не хватает, потом сами расскажете, чтоб не было такого — я не знал, я не слышал, я забыл и прочее. Сообщаю первое — офицер Линарт вернулся из отпуска в Скаггард и с ним прибыла его жена Фиона с сыном Дойленом. Прошу любить и жаловать. Если уж женщина решилась приехать сюда следом за мужем, то надо уважать ее поступок, а не обсуждать за спиной причины, побудившие ее это сделать. — При этом маг сделал многозначительную паузу и посмотрел на зал, причем мне совершенно четко показалось, что тяжелый взгляд пригвоздил к месту двух болтушек справа от меня. — Надеюсь, что она приживется здесь, как и остальные, кто по разным причинам в настоящее время проживает в крепости. Женщины, ваше дело — помочь госпоже Фионе и ее сыну найти здесь свое место. Тора, Элта, Берина, это в первую очередь относится к вам!

— А когда мы не помогали, Эльен? — тут же отозвалась Тора, — мы бы их и встретили сегодня, как положено, если бы ты заранее сказал об этом! Плохо получилось, приезжает женщина с ребенком, а мы даже чистой комнаты для нее не приготовили.

— Спасибо всем, — зазвенел голос в зале, — не надо ради нас ничем поступаться! Мы сегодня переночуем, а завтра с утра займемся обустройством. Нам с сыном надо не так много, как вы думаете, я вполне в состоянии выполнять любую работу, какую здесь делают женщины. Мне уже так много рассказали о Скаггарде, что я знаю о нем чуть ли не все… еще я хочу принести извинения матери Себера. Мой сын поступил необдуманно, но он еще слишком мал и не умеет владеть собой. Я постараюсь приложить все усилия, чтобы подобное повторялось как можно реже.

А ничего, симпатичная жена у Герлета, и чего они четыре года бодягу тянули? Темноволосая, невысокая, стройненькая, не то, что некоторые… брови ровными дугами, глаза темные, только вот вся какая-то чересчур серьезная, как будто у нее в жизни нет места радости. Ну да офицер Линарт не даст ей тут ходить с мрачным видом, если я только правильно поняла — за такими плечами, как у него, и жена улыбаться научится и сын перестанет кулаками отвечать на любое слово. Не шибко сладкая, видно, жизнь была у этой самой Фионы, раз у нее уже скорбные морщинки поперек лба лежат… ну, Герлет, ну мужик, когда же ты ее бросил, четыре года назад? И только сейчас вдруг понял, что был неправ? Врезать бы тебе по умной голове, чтоб впредь лучше думала… да уже поздно, раз спохватился и побежал ошибки исправлять. И в каком месте у вас ум только держится? Я бы лично до такой глупости никогда не допустила… а, что? Чего это там Бальор распинается, пока я Фиону разглядывала… что? Что? Кто? Кого это нам прислали в помощь, дороги восстанавливать? Мага из Делькора, согласно просьбе Бальора? И зовут этого мага… ой… нет… не может быть…

— Все слышали? — переспросил Бальор, — чтобы потом не натыкались на него и не говорили, что по Скаггарду ходят неизвестные люди, как это было с тобой, Лонк! — по залу пронесся легкий шепоток и кто-то хихикнул, но рядом с магом с лавки поднялась еще одна мужская фигура и я спешно перевела с нее взгляд куда-то в сторону, подтянув к себе кружку с уже остывшим отваром, потому что мага, присланного из Делькора, звали Орвилл Крайден.

Что-то говорили о том, как будет проходить весь процесс, обсуждали, сколько времени будет затрачено на это самое восстановление, сколько народу надо будет задействовать в помощь и каким боком ко всему этому надо пристегнуть тех или иных жителей Скаггарда, а я все сидела и крутила в руках кружку, тяжело ворочая мыслями. Случайно или нет появился в крепости Орвилл, это уже дело второе, а первое для меня лично было куда как более важным — определить линию поведения. Самое лучшее, это сделать вид, что я его просто не помню — так и спрос меньше и возможностей напомнить о происшедшем, когда меня планировали слить в Безер, откуда мало кто возвращается. Если он попал сюда случайно, то и вообще лучше не попадаться ему на глаза, кто его знает, что они там с папочкой еще могут изобрести? А так — ничего не помню и спроса никакого, в глаза смотреть бесполезно, все равно ничего не увидите, как и я не вижу. Еще бы не натолкнуться в коридоре, но это уже смотреть надо повнимательней, да от восстановления дороги неплохо бы отвертеться под любым предлогом. Надеюсь, не на год его сюда командировали, а за месяц я постараюсь вести себя как можно незаметней. Все, Валерия Павловна, все прошло, надо только взять себя в руки и думать о чем-нибудь другом… например о том, как бы свалить из зала, пока на меня никто не обращает внимания. Пусть там обсуждают насущные дела, а я удалюсь по-английски к себе в комнату.

Перемещаться по залу было довольно легко и я уже четко наметила себе путь отступления до ближайшей двери, прикидывая, к кому я могу подсесть ненароком по дороге, а откуда я сделаю последний бросок до выхода. Народ в зале то и дело перемещался во всех направлениях, то подсаживаясь к тому концу стола, где до сих пор стояли Бальор, Бергерс и Крайден, то отходя к солдатам, где шла расстановка сил по группам. Всем было интересно, ну как же, такое событие, даже женская половина добросовестно толклась и прислушивалась к обсуждениям. В другое время я бы тоже не преминула послушать дебаты и указания, но сейчас это уже было не актуально. Бросив взгляд на троицу магов, я покивала, соглашаясь заранее со всякой ерундой, высказываемой сидящими рядом и с деловым видом направилась к дверям.

— Рия, ты куда пошла? — голос Торы буквально пригвоздил меня к полу, но я уже перенесла ногу через порог и… — Рия! Ты же сказала, что проводишь их, а сама куда уходишь?

— Да не ухожу я никуда, — застыв в дверях, я постаралась отвечать, не поворачиваясь лицом к залу, — я тут… постою.

— А ключи от кладовой брать кто будет? — Тора повысила голос, — или я должна подносить их тебе? На, проводишь Фиону с сыном во вторую комнату по правую руку, потом принесешь им из кладовой подушки и одеяла, там же возьмешь еще и белье, оно на полке слева лежит. Да, комната пыльная, не мешало бы помыть ее…

Слушая указания Торы, я встала вполоборота и так же, вполоборота, уткнувшись взглядом в пол, дошла до нее и забрала протянутые ключи, поймав удивленный взгляд. Ну да, я же никогда не хожу согнувшись, как вопросительный знак, только бы по сторонам не смотреть!

— Рия, да что с тобой такое, — уже стала сердиться Тора, — подойди к Фионе, как положено и пригласи ее! Женщина устала с дороги, ребенка уже давно пора отправлять спать, а ты так и норовишь куда-то уйти! Что за капризы начались… живо отправляйся, куда приказано!

— Госпожа Фиона, — боком я подошла к жене Герлета, — прошу вас следовать за мной, я покажу вам вашу комнату.

Из зала я выскочила, как ошпаренная и еще долго стояла в коридоре с бешено колотящимся сердцем, дожидаясь, пока Фиона поймает сына и распрощается с мужем. Надеюсь, что женские перемещения не привлекли к себе пристального внимания собравшихся, а голос у Торы вроде бы и не был таким громким и потерялся в общем шуме. Простыни- подушки, одеяла-матрасы, говорите, надо принести?

Носилась я как заведенная, разве что пар не валил во все стороны! Чем быстрее я все закончу, тем быстрее смоюсь к себе и даже Геда не сможет вытурить меня из комнаты, пусть она что угодно делает, мне плевать — завернусь с головой и лягу, ни на кого не обращая внимания. Комната, куда определили Линарта с семьей, была неплохая, только вот очень пыльная и, пока Фиона ушла с ребенком во двор, чтобы умыться, я надраивала жизненное пространство, летая с тряпкой и ведром по всему периметру. Никогда в жизни я так быстро ничего не делала, даже ведро с водой несла чуть ли не бегом, прислушиваясь ко всем звукам в коридоре. Хвала Айди, заседание все еще продолжалось и к приходу новой хозяйки комнаты бОльшая часть ее уже сверкала чистотой, а я спешно домывала углы.

— Мерия? Я правильно называю ваше имя? — Фиона уже стояла на пороге, рассматривая комнату в сгустившихся сумерках. — Большое вам спасибо, что избавили меня от уборки. Признаться, я действительно очень устала и если бы не долгий путь, то сама бы охотно все здесь помыла и убрала. Мы с сыном прибыли в Делькор только вчера, а сегодня уже прошли через портал и вот… — она обвела взглядом кровати, сложенное на них белье и подошла к окну, за которым уже темнело ночное небо. — Впервые за четыре года я ложусь спать, не думая, что встретит меня завтра, без тоски в душе и с надеждой на будущее. Я знала, что жизнь здесь трудна, но я не боюсь этих трудностей, потому что мне снова хочется взлететь. Наверно, вам не очень понятно, о чем я говорю, мне и самой иной раз не хватает слов… это как будто я жила до этого дня в клетке под темным покрывалом, где даже не было достаточно воздуха, а здесь я вырвалась из клетки и вздохнула полной грудью.

— А где ваш сын? — я потрясла белье и стала застилать постели, поминутно прислушиваясь к шуму за дверями.

— Герлет забрал Дойлена и они вместе сидят там, внизу, где обсуждают все дела. Пусть он побудет с отцом, которого ему так не хватало все эти годы. Мой отец пытался много раз избавиться от сына, но я не давала его забрать, чтобы он не предпринимал. Последний раз его отправили в наше поместье недалеко от Леймара, чтобы он там рос, как все дети селян, но я поехала туда и осталась там жить, потому что отец запретил привозить Дойлена в Делькор. Как я могла отказаться от сына, несмотря на все приказы? Разве я имела право променять его на выгодную партию, которую устраивал мне дед! Променять моего мальчика на какого-то чужого мужчину, которому он будет совершенно безразличен… и которому буду безразлична я. Нет, я согласилась жить в глуши, но только не расставаться с Дойленом никогда. Вы спросите, а что же произошло с Герлетом, почему он оставил меня четыре года назад?

— Нет, Фиона, я не спрошу этого. То, что было — это дело только вас двоих, а остальным об этом знать не обязательно. Хорошо, что вы преодолели свои ошибки и заблуждения, главное — вы теперь вместе и ваш ребенок будет иметь не только мать, но и отца. Я рада за вас и от всей души могу пожелать вам обоим только счастья.

— Спасибо, Мерия. — Женщина присела на кровать и погладила рукой смутно белеющую в темноте подушку. — Я почти ничего не забирала из дома. Отец запретил мне брать какие-либо вещи, мать отказалась со мной даже попрощаться, дед взбесился так, что мне даже страшно подумать, что будет, если мне придется возвращаться назад. Как Герлет выдержал все это? Сперва он уговаривал меня, потом пытался уговорить деда и отца, а когда понял, что это бесполезно, просто забрал нас с сыном, чтобы довезти до ближайшего портала. Мы ушли, в чем были, сопровождаемые проклятьями тех, кто был для меня моей семьей. Видите, чем обернулась для нас обоих глупая гордость и упрямство? Четыре года назад мы жили в Делькоре и встречались с Герлетом только на балах и приемах, как и другие юноши и девушки. Он состоял в одном из полков, которые постоянно находятся в столице… молодой, красивый. что еще надо, чтобы увлечься им… влюбиться до беспамятства? Вот я и влюбилась, не слушая никого. А потом появился его двоюродный брат, решивший походя вскружить голову глупой девочке, поиграть с ней на глазах у всех. Поиграл, но я все же смогла устоять и дальше глупого кокетства дело не зашло… как можно было даже сравнивать их? Что этот подлец наговорил Герлету, обиженный, что он не возымел успеха, я не знаю, но когда я поняла, что беременна, то услышала от любимого презрительное «а ты уверена, что от меня?» И еще он добавил, что если я докажу, что мой ребенок от него, то он согласится повести меня в храм. Это было так несправедливо, так горько… что я могла ему ответить? Доказывать, что я люблю его, когда он сам не желает в это верить? Тогда я сказала, что я его ненавижу и больше не желаю знать, что бы не происходило. Родители были в ужасе, когда я объявила, что хочу оставить этого ребенка и рожу его, чего бы это не стоило. Я настояла на своем, Герлет приезжал несколько раз и требовал встречи, но я даже не выходила к дверям. Это сейчас я знаю, что его брат проговорился своим друзьям, что оболгал меня, жалея, что ему ничего не обломилось, а тогда… я была оскорблена, унижена и не пожелала сделать даже маленький шаг навстречу, упиваясь своей гордостью. Каждый раз я отвечала, что я ненавижу Герлета и рыдала в подушку, когда он уезжал восвояси. Родился Дойлен и потом за меня взялись родители, пытаясь устроить мою судьбу. Возможно, я бы поддалась на уговоры, если бы не их страстное желание избавиться от сына… это придавало мне решимости и сил. С сыном я не расстанусь за все сокровища мира! Для меня была загадка, почему это Герлет вдруг объявился спустя четыре года и повел себя настолько непредсказуемо, что я не знала, что и думать. Загадка… до тех пор, пока он не рассказал мне о вас. Это будет звучать странно, но он сказал, что мы с вами настолько похожи, что поначалу он даже решил, что это я — не внешне, нет, по характеру, по манере разговора. Вы не обижаетесь за такое сравнение?

— Нет, Фиона. Я все время чувствовала, что с ним что-то не так, что я не интересна ему, как женщина, но что он благодаря мне нашел в себе решимость вернуть вас…

— Мы с вами чужие люди, а разговариваем так, как будто знаем друг друга всю жизнь. Никогда не думала, что такое может быть на самом деле, — в темноте раздался неуверенный смех, — да еще и с женщиной, о которой мне рассказывал мой… — она запнулась, но все же твердо выговорила, — мой муж.

— Фиона, мы с вами не соперницы, — постаралась я успокоить мою собеседницу, — поверьте. А теперь, когда я еще и знаю вас, то это попросту невозможно.

Голоса и шум в коридоре усилились, я отошла к приоткрытой двери, вслушиваясь в слова тех, кто подходил сейчас все ближе и ближе.

— Здесь так темно, — голос Фионы мгновенно изменился и зазвенел колокольчиком, — надо бы позвать кого-нибудь из магов, чтобы тут повесили осветительные шарики, иначе мы рискуем разбить себе носы в темноте!

— Кто это тут собирается разбивать себе нос? — в комнату шагнул мужской силуэт, на плечах которого сидел мальчишка, тут же повторивший фразу отца. — Сейчас позовем кого-нибудь… Бальор, ты еще здесь? — крикнул он в коридор. — У нас с женой в комнате темно, как в подвале, неужели во всем Скаггарде не найдется десятка шариков для освещения?

— Ладно, у вас тут уже полная идиллия, — я нашарила в темноте ведро с тряпкой и пошла на выход, — а мне еще надо ключи Торе вернуть и до своей комнаты добраться. Герлет, пропусти меня, пока я не вылила тебе на ноги всю грязную воду!

— Рия, это ты?

— А то кто же, — хмыкнула я, протискиваясь в приоткрытую дверь, — вот приставила меня Тора к твоей жене, не обессудь. Все, спокойной ночи!

Во дворе галдели припозднившиеся солдаты, до сих пор выясняющие, кто и в какую очередь выходит на работы по ремонту дорог. Спугнув по дороге затихарившуюся парочку, я вылила грязную воду в отверстие водостока, отжала тряпку и понюхала руки. Ничего не попишешь, придется все-таки вытаскивать еще одно ведро из колодца и потратить его исключительно на себя, а то по ночам будут сниться уборщицкие реквизиты! И еще эту Тору надо найти, иначе она с меня с живой не слезет, отыскивая пропавшие ключи от кладовой.

Помыться и закинуть ведро в положенное место было куда как быстрей, чем отыскать жену коменданта и я еще долго слонялась по затихающим коридорам, пока наконец не услышала знакомый голос за одной из дверей. Сунув ей ключи, я не глядя пошла в сторону своей комнаты, зевая на ходу и мечтая завалиться побыстрее спать. В коридор передо мной вышли двое мужчин, постояли, озираясь, и я непроизвольно сбавила шаг, чтобы не упереться им в спины прямо на лестнице.

— А меня куда пристроите? — звук знакомого до боли голоса заставил еще больше замедлить ход. — Помнится, где-то в правом крыле были неплохие комнаты… Бальор, уж не ты ли их занял?

— Будет тебе все, как положено, — отозвался второй, — и кровать помягче и комната побольше. Ты же у нас теперь не просто так, а важная шишка из столицы, так что устроим, как полагается.

— Та-ак, что ещё мне там полагается? — веселый тон идущего впереди послышался громче, встали они там, что ли? — Вино-то есть приличное или надо обходиться собственными силами?

— Откуда у нас здесь приличное вино?

— Ну что за жизнь, Эльен, — еще больше развеселился Крайден, — вина нет, одна только работа! Тогда хоть девушку хорошенькую пришли мне на ночь, если больше ничего приличного в вашей крепости не найдется. Пусть там помоет хорошенько, а то я в пыли задохнусь, да подушки взобьет… есть же у вас хорошенькие девушки?

При последней фразе я чуть не заскрипела зубами от злости, но неимоверным усилием сдержалась и прижалась к стене в ожидании, когда развеселые маги наконец отчалят по своим койкам. Девушку, значит, да еще и хорошенькую? Шипя и фыркая, я влетела в комнату, попинала со злости собственный лежак и завалилась спать, завернувшись с головой в одеяло. Сон не шел, я крутилась с боку на бок, уязвленная до глубины души услышанным в коридоре и знакомый голос не стихал в ушах, повторяя одну и ту же фразу. «Хорошенькую девушку»… ну что за гад такой! Небось и не подозревает, как укусил, чтоб ему икалось все время, пока он тут дороги чинит! Нет, так нельзя себя изводить, надо поискать что-нибудь хорошее в сложившейся ситуации, ну например, что он не заметит меня, значит, я останусь в Скаггарде, а не попаду в Безер, а это все же возможность жить, а не откинуть коньки раньше времени благодаря сплоченной семейке Крайденов…

Первое, что я сделала с утра, это помчалась к Торе с просьбой отправить меня за дровами в лес. Все равно, с кем, все равно, куда, лишь бы на целый день из крепости! Расчет не оправдался — Тора опешила от моего натиска и растерянно сообщила, что последний раз мы сами привезли столько дров, что их хватит почти на неделю, за что нам премного благодарны остальные, кто воспринимает эти самые дрова, как тяжелый труд.

— Но если ты уж так хочешь, я могу отправить тебя на ремонт дороги, там тоже руки нужны.

— Нет! — Я чуть не подпрыгнула на месте и получила еще несколько удивленных взглядов. — Не надо, — сбавила я обороты, — пойду-ка я лучше стирать.

— Ну тоже верно, — Тора ничего не имела против, — сегодня все уработаются на славу, может, вас двоих с Кратой еще и не хватит. А ты куда пошла, есть-то не будешь, что ли?

Есть хотелось, но Тора, как назло, пошла в зал через тот вход, что был ближе всего к сидевшим за столом магам и я, сославшись на что-то забытое, вернулась в коридор и поспешила к раздаче за спинами вошедших вместе со мной солдат. Пристроившись снова поближе к дверям, я проглотила содержимое в три секунды и уже намеревалась выпить кружку отвара, как услышала свое имя и сползла под стол, делая вид, что я там что-то ищу. То, что это был голос Бальора, я узнала сразу, но где он, там и остальные… вроде звать перестали, я вылезла из-под стола, допила, содержимое кружки, подавилась на последнем глотке и понеслась в коридор, снова подгоняемая собственным именем. Не знаю, зачем он меня звал, но оправдание имелось вполне обоснованное — человек десять видело, как я давилась и кашляла, неповиновение начальству в таком случае не припишут.

— Ну как, ты разглядела жену Герлета?

В стирке был сделан законный перерыв и мы с Кратой уютненько расположились на лавке, пристроенной между двумя стенами, стоящими под углом друг к другу. Вообще местная архитектура поражала меня до бесконечности — внутренний двор крепости, по большому счету, представлял собой этакое хаотичное нагромождение всяческих пристроек всевозможного размера, которые использовались под хозяйственные нужды в соответствие с запросами очередного командира. Сейчас в доброй половине из них, располагающихся дальше всего от выхода из главного здания, размещался целый скотный двор, где свистели, кудахтали и пищали братья наши меньшие. Запахи там гуляли еще те, но если туда не особо часто наведываться, то жить было вполне терпимо. Чистить эти авгиевы конюшни было удовольствием сомнительным, но ушлые солдаты и здесь внесли нотку рационализаторства, пробив под стенами закутков приличные дыры, куда охотно затекала вода, унося с собой нежелательные продукты жизнедеятельности. На вопрос, а как животные могут существовать на мокрых полах, получила ответ, что они сидят в клетках или на помостах, а на полы и вовсе не спускаются.

— И не только разглядела, но и говорила с ней, когда провожала в отведенную комнату.

— А вчера говорили, что она вся из себя такая гордая, что даже разговаривать ни с кем не хочет, — заметила Крата, задумчиво крутя на пальце кончик темной косы, — а на тебя и вовсе обозлилась, потому что ты столько раз с Герлетом встречалась, пока ее здесь не было.

— Плюнь в рожу тому, кто так говорит, — подробно объяснять обстановку было лениво и я ограничилась пожеланием отсыхания языка тому, кто распускает дурацкие слухи. — Нормальная женщина, которой не слишком повезло с родными. Да и Герлет хорош, сколько времени примерялся да раздумывал… хорошо хоть не до старости, пока все зубы не выпадут!

Последнее привело Крату в веселое настроение и она то и дело хихикала, не иначе, представляя себе замшелых стариков, желающих сходить вместе в храм.

— Сейчас хорошо, можно посидеть да поболтать, а вот к вечеру как придут те, кто ушел на ремонт дороги, вот наколотимся с их штанами да рубахами, — посетовала напарница. — Все в пыли будет, не отполоскаешь за один раз.

— Выше головы не прыгнешь, значит, будут носить то, что отстираем, — собственный пофигизм уже перестал удивлять. Какая разница, хорошо или плохо мы отколотим все вещи, когда с утра снова все будут копошиться в той же самой пыли?

— А нового мага видела?

— Не рассматривала, — буркнула я, не открывая глаз. — Что нам новый маг, воду из колодца поднимет без ведер?

— Воду, конечно, не поднимет, — Крате явно не сиделось на месте, — а вот рассматривал он всех вчера с бо-ольшим интересом. Надо будет у Маниры спросить, как ей, обломилось что-нибудь или нет?

— То есть? — разговор стал приобретать интересный акцент. — Она тоже по чужим койкам прыгает каждую ночь, как Геда?

— Ну не каждую ночь, а вот на столичного мага точно нацелилась. Сама бы она не полезла, но хвасталась, что этот самый маг попросил прислать ему хорошенькую девушку, а она и окажись рядом с его комнатой. Она же у нас самая красивая, — последнее замечание Крата выдавила через силу и с издевкой, а заплетенная коса полетела за спину, отброшенная тонкой рукой.

— Завидуешь? — мне захотелось выяснить настроение.

— Нет, — девушка мотнула головой, — это же маги, а мы им не нужны. По мне лучше бы попался простой парень, такой быстрее в храм поведет, а маг… зачем мы им? Только ради постели? Попользуются и забудут наутро, это лишь такая дурочка, как Манира, может мечтать, что будет и дальше жить с ним рядом. Они и знатных-то не очень привечают, разве что поласковее с ними говорят, а на деле все одно. Вот если бы Берен вдруг вернулся, — голос дрогнул, но Крата справилась с собой и продолжала, как ни в чем не бывало, — мне бы уже больше ничего не надо было. Никому бы не отдала…

— На ошибках учимся, — подтвердила я известную аксиому. — Посидим еще или пойдем достирывать?

— Все равно, — равнодушно отозвалась напарница, — к закату начнут возвращаться, вот тогда наработаемся. Давай отдыхать, пока никого нет.

Крата как в воду глядела — подремать нам дали ровно до того времени, как Верна стала падать за стены и горы. Двор огласили громкие крики и мы спросонья не поняли, что за беда приключилась, пока у колодца не загомонила толпа запыленных мужиков, без зазрения совести скидывавших прямо на землю грязные запыленные рубахи. Посматривая на растущую кучу с неизбывной тоской, я прикидывала про себя количество воды, которое необходимо натаскать и воображение дорисовывало вторую кучу рядом, состоящую из штанов и замусоленных тряпок. Утопиться в чане, что ли?

— Эй, вы, — полезла в бой Крата, раздраженная с самого утра, — чего это побросали свои рубахи прямо в пыль? Мало нам ваших потных спин, что даже рубашки толком не отстирать, так вы еще и в пыли их валяете? Кто бросил рубашки на землю, а не в чан, стирать не будем, так и знайте!

— Это чего ты тут раскомандовалась? — из задних рядов на ее негодование вылез Лорис, поводя широченными плечами, — мы не с гулянки пришли, а с работы, нечего тут нос перед нами драть! Рия, а ты чего молчишь, сказать ничего ей не можешь?

— А что я должна говорить? — покосившись на кучу грязного белья, я приняла сторону Краты, — трудно в чан бросить, что ли? Вы бы еще по земле повозили своими рубахами, а потом нам стирать подсунули!

— А мы устали, — засмеялся Лорис, — сил ну вот ни капельки нет! Лучше бы на спину полила, чем тут скандал устраивать, — бросил он в сторону Краты темный комок жесткой травы, которой все здесь терлись вместо мочалок. — Поймала? Ну вот бери черпак и поливай, чего стоишь-то!

Крата ошеломленно рассматривала комок травы у себя в руках, черпак, который ей протягивал Лорис и от возмущения только открывала рот, чтобы сказать очередную колкость. Парень ухмыльнулся и, зачерпнув воды из ведра, протянул черпак девушке. Та взяла его за ручку, размахнулась и… выплеснула всю воду Лорису в лицо, швырнув следом мочалку.

— Что, полить жалко было? Переломилась бы?

Крата испуганно взвизгнула и попыталась спрятаться за чан со стиркой, но Лорис в два прыжка поймал ее за юбку, вскинул на руки и прижал так, что девушка стала вся красной от смущения и стала отбиваться, сопя и ругаясь. Силы были неравны — отбиться от парня у Краты не получилось и она закрутилась у него в руках изо всех сил так, что он непроизвольно сделал пару шагов назад, натолкнулся на чан с водой, не удержался и свалился вместе со своей ношей прямо в него, задирая ноги кверху. Солдаты, наблюдавшие всю эту сцену и давившиеся от хохота, кинулись спасать обоих, весело ругаясь на глупых девчонок, которые даже не в состоянии помочь помыться уставшим от работы мужчинам. Крату вытащили из чана, всю мокрую до ниточки, красную и злую, выдернули Лориса за ноги и теперь они обтекали от воды, образуя под собой внушительных размеров лужи.

— Ты… ты… — всхлипывала девушка, пытаясь отжать мокрое обвисшее платье, — сам бы полил на себя, — с полураспустившейся косы падали тяжелые капли и она скрутила волосы, тряся головой. — Как я теперь вот такая пойду, мне даже по коридору не пройти, все мокрое и течет!

— Так давай донесу, — Лорис обтерся чьей-то услужливо поданной рубашкой и с готовностью протянул руки. — Чего слезы-то пускать, подумаешь, окунулась с головой! Ты когда не ругаешься, то очень хорошенькая, — не видя явного сопротивления, парень снова подхватил Крату на руки и она последний раз жалобно всхлипнула, но отбиваться не стала. — Ну, говори, куда нести-то?

Мокрая парочка бодро ушлепала со двора, а оставшиеся солдаты стали по очереди вытаскивать ведро, чтобы облиться прямо у колодца и я снова с тоской посмотрела на высившуюся рядом с ними кучу. Последним мылся Дрен, который подхватил бОльшую часть рубах и с размаху забросил их в полупустой чан, подтянул обвисшие штаны в грязных потеках и гордо удалился восвояси. Я закинула оставшиеся рубахи, залила сверху щелоком из деревянной бадейки и, пригорюнившись, стала возить черпаком, чтобы содержимое чана покрутилось и потолклось. Придет Крата или не придет, уже не имеет значения — на дворе начинало темнеть, скоро пора бросать до утра это гиблое дело. Каждый день одно и то же…

— Мои вещи тоже надо постирать, — в общий чан полетела еще одна заскорузлая рубашка в паре со штанами, — желательно, чтобы к утру они были сухими.

— Не могу вам обещать высушить все к утру, — оборачиваться на требование говорившего было свыше моих сил, — я только прачка в Скаггарде, а сушкой занимается ветер и Верна.

— Что тебе стоит постараться, — усмехнулись сзади, — за это можно получить хорошую награду. Знаешь, куда принести чистые вещи?

— Нет, господин маг, — палка все ускоряла круговое путешествие в чане, — понятия не имею.

— Тогда запомни — в правом крыле четвертая дверь по левую руку. Я жду свои вещи завтра утром. Да, как тебя зовут? Твой голос кажется мне знакомым.

— Вы ошибаетесь. У меня нет знакомых магов и я вас не знаю, а ваши вещи не успеют высохнуть, даже если вы прикажете им это сделать.

— Я так и не услышал имени, — в голосе снова слышалась неприкрытая веселость, — а к тому же очень неудобно разговаривать со спиной. Может быть ты все же повернешься ко мне лицом?

— Меня зовут Мерия, господин маг, — не отстанет же, будь он проклят… ну почему я не ушла сразу же со всеми? — Мерия Увар, срок пять лет. — Повернусь, очень хорошо, что он стоит сзади, стоит только поймать взгляд и никакого лица напротив, очень удобно — не видишь лица собеседника, не испытываешь никаких эмоций. Ну что, съел?

— Мерия… — медленно произнес тот, чьего лица я так и не увидела. — Мерия Увар… — Жесткие пальцы приподняли подбородок и по лбу легко прошлось чужое дыхание. — Завтра утром я жду свои вещи.

Шаги за спиной уже затихли, я еще покрутила замоченное белье и присела на свободную лавку, переводя дух. Безусловно, никаких вещей я никуда не понесу, пусть хоть расстреляют на месте! Отбрехаться сумею всегда — не нашла я указанную комнату, запуталась… даже вот повиниться могу, если попросят. Поверил или нет, вот в чем вопрос, а помогать решать его я не буду ни за что. Похожа на кого-то, ну мало ли кто там на кого смахивает, здесь я Мерия и точка, никаких других сведений обо мне нет и быть не может, пусть доказывают обратное, если получится! Отстирав для порядка пяток рубашек, я развесила их в наступающей темноте на веревки и удалилась со двора, оставив все проблемы на следующий день.

Вопреки ожиданию, никто меня не ругал и не призывал к выполнению требований мага Крайдена касаемо его вещей, отчего я воспряла духом и мы с Кратой целый день занимались стиркой, даже перебрасываясь время от времени шутками и брызгаясь водой. Крайден не появился даже к вечеру, когда у колодца опять собралась очередная бригада запыленных и уставших солдат, скидывающих прямо там же пропотевшие рубахи. Правда, на этот раз помывка закончилась быстрее вчерашней, а из-за пристроек, как черт из табакерки, неслышно появился Лорис.

— Арррр! — негромкое рявканье в низких тонах над самым ухом произвело желаемое действие — девушка взвизгнула от неожиданности, дёрнулась и даже попыталась отскочить в сторону от неожиданной напасти, но втихомолку прихваченный край подола не дал ей такой возможности. Неловко взмахнув руками, она ухватилась за то, что оказалось ближе всего — рубашку Лориса и тот сделал вид, что чрезвычайно удивлен таким поведением и очень ловко обхватил её за талию якобы для поддержки.

— Ай… уй… пусти… — Крата покосилась в мою сторону, но я сделала вид, что рассматриваю содержимое чана, а возня у скамейки мне совершенно неинтересна. — Я же чуть не упала, — вчерашнего возмущения и злости уже не было слышно, — поскользнулась, что ли…

Парень повернулся ко мне спиной и начал что-то говорить ей вполголоса, а очень скоро они обосновались на той самой скамейке, которую мы с ней перетащили в укромное местечко. Парочка сперва затихарилась, но я упорно возилась в чане, не желая понимать намеков и слов. Понятно, что я им откровенно мешала, но идти лежать в комнате было еще рано, а забиваться в какую-нибудь щель — глупо, поэтому я до последнего копошилась со стиркой, пока двое за спиной возились и перешептывались. Позвать их, что ли, за дровами? Там пусть копошатся себе, сколько душе угодно, и им хорошо и мне. Крайдена я за ужином не увидела и облегченно вздохнула, распрямив плечи и поглядывая по сторонам, как и раньше. Подсев к Торе, я попыталась подогнать ситуацию под себя, то есть опять завела разговор о возможности уехать на целый день из Скаггарда, но мне ткнули в необходимость присутствия на переднем крае обороны, который на этот раз проходил по чану со стиркой и пришлось подчиниться старшим. С утра опять никто не потребовал свои портки с рубахами и я окончательно расслабилась, откровенно наплевав на позавчерашнюю встречу. Вышеозначенные штаны сиротливо болтались на веревке и меня так и подмывало скомкать их и от души повалять в пыли. Днем к нам пришла на помощь Мэрион и мы за болтовней очень споро разделались со всеми долгами, торчащими во все стороны из чана со щелоком.

— А это чье? — Мэрион подергала за отодвинутые в сторону штаны с рубашкой и вопросительно уставилась на меня и Крату. — Второй день болтаются уже…

— Не обращай внимания, — отмахнулась я, — ну забыл хозяин о своих вещах, а мы к нему не лезем.

— Это нового мага вещи, — влезла Крата со своими пояснениями, — только он не приходит за ними, а нам к нему некогда бегать!

— Нового мага, — удивилась Мэрион, — который из столицы приехал? Давайте, отнесу ему, все-таки маг прибыл к нам из Делькора, вдруг еще обидится на непочтительное отношение? Ну, и чтоб место зазря не занимали, — хихикнула девушка напоследок, аккуратно складывая высохшее.

— Отнеси, отнеси, — обрадовалась я, — а то он мне так сказал, в какой комнате он живет, что я ничего не запомнила! Как не пойду, никак его найти не могу. Крата, давай, завешивай свободное место!

К ужину все веревки были заняты и мы пошли в зал с чувством выполненного долга.

— Ну почему я, господин коменда-ант?

Недовольный вопль прорезал традиционный вечерний гудеж в зале и все с интересом стали вытягивать шеи, чтобы посмотреть на ту, которая позволила себе возмущаться приказом старших по званию. Нечасто услышишь в Скаггарде такое, все-таки здесь пограничная крепость и при всём прочем мало кто позволяет себе открытое неповиновение! Наш угол стола обсуждал исконно женскую проблему как из минимума ткани соорудить убийственный наряд и настолько увлекся полетом фантазии, что пропустил очередную разнарядку на следующий день, благо Отеро басил у другого стола. Чего интересоваться, чем он там озадачивает остальных, когда здесь стоит более важная проблема — заворачивать воланчик спереди розочкой на глубоком вырезе или нет? Поскольку речь шла о платье для Айны, в котором она намеревалась идти с Лионом в храм Айди, то количество свободной ткани было несколько больше, чем для любой другой девушки, но попутно вставал вопрос фасона, который мы и обсуждали впятером, вспоминая то, что осталось за портальным камнем у каждой из нас. Крик чьей-то души прервал воспоминания Трины, которая с жаром описывала наряды тех, кто приходил в дом, где она была когда-то служанкой. До нее свои варианты фасонов выдвигала Мэрион, а следующей должна была быть я.

— И чего это Манира так развопилась? — презрительно бросила Берина, подняв голову от стола. — Куда ее посылают, отхожие места, что ли, чистить?

— Ей бы не помешало немного спесь сбросить, — фыркнула Мэрион, привставшая над столом, — а то вечно задом крутит перед всеми… вот пусть и поработает, а не глазки строит!

— А куда, куда ее посылают? — не удержалась Крата, завертевшись на месте. — Айна, мы из-за твоего платья все прослушали!

— Не нас же посылают, — рассудительно заметила Трина, — чего кипятишься?

Тем временем здоровенная фигура коменданта с указующим перстом продолжала выситься над ноющим и квохчущим краем, из которого уже стали доноситься громкие всхлипы и стенания. Ну не иначе, на жалость давят, чтобы приказ отменили! Вот как это у иных получается, диву даюсь — заведет жалобную песню, глаза кулаком потрет, поноет и все, дело в шляпе, раскис командир и пошел подыскивать другую жертву.

— Господин коменда-ант, ну как я там бу-уду гото-овить, — надрывный голос Маниры ввинчивался в уши, перебиваемый тщательно вымеренными порциями слез и соплей. Главное в этом деле — не переборщить, а то вызовешь только раздражение и злость со стороны начальства. Судя по всему, Манира уже давно преуспела в этой тактике и вела свою партию точно на грани фола. — Да еще и ночевать прямо на земле-е, — за громким всхлипом последовала короткая пауза, в течение которой проверялась реакция Отеро, — вы только подумайте, как я буду это дела-ать?

— Как и все! — повышение голоса означало только одно — начальство хочет настоять на своем, но в стене приказа потихоньку пробивается брешь, через которую пытается дезертировать нерадивый подчиненный. — Возьмешь одеяло, завернешься и…

— Ну почему я-а-а, — опять завела свою песню Манира, — я и тут могу сделать все, что прикаже-ете-е… — нарочито громко пошмыгав носом, она загнусила еще больше, — я же и комнаты убираю, и на кухне помочь не отказываюсь, а уж когда шить надо, то завсегда перва-ая, а вы меня выгоняете-е…

— Да кто тебя куда выгоняет? — Отеро убрал палец и стал оглядываться по сторонам.

— Видала? — неприязненно бросила Трина, — вот дрянь какая, ну хоть бы раз она за теми же дровами съездила, как мы! Как ее очередь подходит, она то больная, то без нее обойтись никто не может, а уж последний раз и вообще учудила — ведро разлила прямо в комнате Бальора! Кто же за нее будет все убирать? Неужто и тут отвертится?

— Отеро, небось, Тору высматривает, — хихикнула Крата, — уж она-то не будет обращать внимания на нытье и слезы, живо отправит… а куда, мы так и не слышали? Элта, — повернулась она к другому столу, — а куда нашу красотку приглашают, не знаешь?

— Чем слушали только, — недовольно буркнули ей в ответ, — за своей болтовней ничего не знаете! — Подумав, она сменила гнев на милость и, видя уставившиеся на нее пять пар глаз, стала рассказывать, — на дальний поворот все ушли, там кусок дороги смыло, а каждый день не находишься туда и обратно. Вот и порешили, что за три дня там все восстановят, если возвращаться не будут. Бергерс за главного в Скаггарде остался, а Бальор и второй маг, которого из столицы прислали, там будут вместе со всеми. Дело быстрее продвинется, коли с рассветом начинать будут и с закатом заканчивать.

— А Манира-то для чего им понадобилась? — Мэрион скорчила хитрую рожицу и подмигнула нам так, чтобы Элта не видела.

— А ты сама подумай, кто им готовить-то будет, коли все мужчины будут заняты на дороге? Утром на пустой живот не поработаешь, вечером тоже спать не ляжешь, а уж когда все накормлены, то и дело быстрей пойдет! Мужикам оно что надо, — в голосе Элты вдруг появилось ехидство, — чтобы миска была полная, вот тогда они и работать согласны. А кого еще к ним посылать, кроме нас? Вот Отеро и присмотрел кого помоложе, не Тора же с Бериной пойдут у костра стоять целый день!

— И то правда, — отозвалась Берина, — я уже свое отходила, теперь дело за вами!

— Так вот куда Лорис ушел, — Крата вдруг задумалась, крутя по обыкновению кончик косы, — то-то он сказал, что его три дня не будет…

— Никак перестала по Берену слезы лить, — тихонько толкнула меня в бок Трина, — а то смотреть на нее было тошно. Сидит вечно насупившись, ничего ей не надо… вон, даже улыбаться стала, как раньше!

— Господин комендант! — Крата чуть ли не подскочила на месте, — а можно я поеду? Что я, кашу сварить не смогу или дров не наберу?

— Ты? — обернулся Отеро, — чего ты там… а впрочем, давай, поезжай, вдвоем еще быстрее управляться будете! Смотри, Манира, других и уговаривать не надо, сами просятся, потому как понимают, что без их помощи нам ничего не сделать. Вот что ты за девка такая, только языком работать горазда!

— Ну да, понимает она, — тут же влезла Ядвига, — можно подумать, просто так она туда хочет!

— А это уже не твое дело, — обрадовался комендант, что проблема решилась без лишних слез и нытья, — просто, не просто, а накормить всех надо обязательно! Крата, на рассвете поедете, там уже почти все погружено.

При этих словах Манира разве что не взвыла поняв, что ее нытье не возымело никакого действия и посмотрела на Крату с нескрываемой злобой.

— Ну господин коменда-ант, — начала она с удвоенной силой, — я же никогда на земле не спала-а… ну не могу я там под кустами валяться! Это Рия может по горам ходить, вот и пошлите ее! Она и за дровами все время ездит и в Алтек пешком ходит, чего ей стоит туда с Кратой поехать? А я лучше комнаты помою, у меня это лучше получается, чем у костра стоять, ну господин коменда-а-ант!

Орлиный взгляд Отеро переместился в моем направлении и я сильно пожалела, что засиделась в зале.

— Рия! — к орлиному взгляду прибавился еще и указующий перст, нацелившийся прямо в лоб. — Рия, надеюсь, ты не будешь тут скулить, как она? Завтра с рассветом выезжаете! — побыстрее закончил разнарядку комендант, чтобы скинуть с себя проблему.

Тут он попал в точку — ныть, как Манира да еще и при всех я точно не стану, но впредь буду умнее. Стоило только потерять бдительность и отключиться от здешних проблем на наши, девичьи, как я моментально оказалась крайней. Роль поварихи на три дня меня не особенно пугала — турслеты в школе и романтические поездки на природу в студенческую пору научили кое-чему, а работа в одной госрганизации и вовсе заставила трудиться у этой самой плиты. Шла-то я туда работать менеджером, но случилась у них непредвиденная авария как раз в мой первый день работы и на время ремонта начальство приняло решение часть народа отправить в неоплачиваемый летний отпуск, а тех, кто помоложе — на сельхозработы, поскольку моя организация была филиалом сельскохозяйственного института. Главным стимулом, почему народ туда поехал, была, конечно, материальная заинтересованность — агропредприятие платило деньги, кормило и предоставляло жилье, бывшую спортбазу. Была только одна загвоздка — база была на отшибе и готовить надо было самим, вот мы и вызвались еще с одной девахой кухарить для остальных на здоровенной печи. Разносолов не было, но и недовольных тоже, а для тех двадцати пяти человек, которые месяц провели вдали от города, окончание работ ознаменовалось тремя свадьбами, одной дракой и воспоминаниями на всю оставшуюся жизнь.

Ладно бы, там были одни солдаты — особых неприятностей от них для своей персоны я уже не видела, но там находился и Крайден, а ковыряться в этой ране мне совершенно не хотелось. Оставалось только надеяться на то, что если не шастать одной, то общение с ним будет сведено практически к нулю — если я правильно поняла здешний менталитет.

С утра появилось горячее желание прикинуться больной и немощной, но то ли актриса из меня была никудышная, то ли начальство решило проявить твердость, словом, ничего не получилось и очень скоро мы с Кратой затряслись по залитой утренним светом дороге в сторону тех мест, где мне уже случилось побывать. Верис, смешливый русоволосый парень лет двадцати двух, всю дорогу травил байки, из которых никак было не понять, что было правдой, а что — желанием приврать и приукрасить события. Крата веселилась от души и я подозревала не без оснований, что виной тому были не только болтовня Вериса, а еще кое-кто, ушедший из крепости.

Повозка подпрыгивала на дороге и вдруг до нас донесся низкий глухой удар, земля дрогнула и лошадь встала, замотав головой.

— Это… — вспомнив, что в горах положено быть обвалам, я выскочила наружу, в страхе осматриваясь по сторонам, — это что?

— Чего шуганулась? — Верис подхватил лошадку под уздцы и начал поглаживать ее по морде, — да не бойся ты, пошли, пошли, — потянул он ее вправо, — ну что с ней делать, придется самому рядом идти!

— Там что, обвал? — Крата тоже вылезла на дорогу. — Я боюсь дальше ехать!

— Да приехали уже, — парень тянул лошадь за собой, — чуть-чуть осталось, сейчас направо свернем и к озеру выйдем. Чего встали-то обе? Нет там никакого обвала, это дорогу делают… вот глупые бабы, — проворчал он себе под нос так, чтобы нам его было слышно, — ничего не понимают, сколько не говори!

— А до нас не докатится? — Крата не верила в управляемость процесса и здесь я была с ней полностью солидарна.

— С чего это до нас должно докатиться, когда там маги все держат? — удивился Верис. — Им же только на дорогу надо камни положить, чего это силу они будут зазря тратить?

— Маги, может, и держат там что-то, — я то и дело поглядывала по сторонам, — а вдруг рядом склон рухнет? Ты вот хлопнешь дверью, а вся стена трясется, так и тут может быть.

Парень начал яростно доказывать, что когда делом занимаются маги, то таких вещей быть не может, хотя рядом с ними в этот момент лучше не находиться, а то может зашибить ненароком то ли камнем, то ли их силой. Последнее замечание вызвало естественное любопытство посмотреть, как это все происходит в действительности, на что было предложено сходить вместе со всеми и поглазеть, ежели на то будет высочайшее соизволение. За разговорами мы успели свернуть с накатанной дороги и двинулись через заросли по свежевырубленному проходу вдоль склона.