И тогда я ее убила

ГЛАВА 4

Как выяснилось, Маргарет Грин жила вовсе не рядом, и я вдруг обнаружила, что сижу в такси в самый разгар часа пик и в очередной раз гадаю, кому пришло в голову такое название.

Я смотрела в окно, чтобы видеть номера на воротах фешенебельных домов, хоть и не могла оценить ни их архитектуру, ни зеленые насаждения вокруг — уже слишком стемнело. По идее, к этому времени мне следовало быть на благотворительной акции.

Коробка была слишком большой и громоздкой, чтобы тащить ее от машины к крыльцу, поэтому я велела водителю ждать и стала шарить по стене в поисках звонка, когда дверь вдруг отворилась.

— Здравствуйте, чем могу помочь? — холодно спросила очень худая, очень привлекательная и довольно надменная пожилая дама. Таким тоном говорят с теми, кого подозревают в попытке взломать замок.

Я представилась и сообщила о цели своего визита. Даже если дама обрадовалась подарку на день рождения, виду она не подала. Холл ее дома был великолепно обставлен, я даже ахнула, увидев его. Он оказался куда грандиознее, чем я ожидала, и хоть мне не удалось увидеть обстановку в других частях дома, сразу стало ясно, что лампа туда не впишется: слишком тут все было в классическом стиле. Изысканно, дорого и очень-очень по классике.

— Там где-нибудь есть открытка? — спросила хозяйка дома.

Я поставила коробку на узкий столик в холле, и теперь Маргарет Грин вглядывалась в слои папиросной бумаги.

— Открытка? Нет, вряд ли, — ответила я. Довольно глупо с моей стороны, ведь я сама упаковывала подарок и точно знала, что ничего там нет. — Беатрис не давала мне никаких открыток.

Может, я сама должна была подписать открытку? Мне никак не удавалось вспомнить.

Хозяйка дома впервые удостоила — вернее, буквально смерила — меня взглядом с головы до пят. А я обнаружила, что восхищаюсь люстрой у нее над головой.

— Вы подруга Беатрис?

— О нет, я просто доставила посылку.

— Понятно.

Она развернулась и пошла прочь от меня, стуча каблуками по паркету, бросив через плечо:

— Минуточку, сейчас кошелек возьму.

Я растерялась. Она что, собралась заплатить за лампу? Потом до меня дошло, что ей втемяшилось дать мне на чай.

— Нет-нет! — Я вскинула руку, чтобы ее остановить, чувствуя, как по шее вверх ползет краснота, и надеясь прийти в себя до того, как она доберется к лицу и сделает очевидным мое смущение. — Это совершенно незачем. Я доставила посылку, чтобы выручить Беа… вашу невестку. Она купила вам подарок в моем магазине и хотела, чтобы вы непременно получили его сегодня.

— Неужели? — Она обернулась ко мне. — А сама она не могла приехать?

«А что, ведьма старая, — подумала я, — тебе так хочется с ней повидаться? Ой сомневаюсь».

В ее тоне совсем не было тепла, один сплошной упрек чистой воды.

— Она сказала, ей надо куда-то по делам, — сообщила я, а про себя добавила: «Куда угодно, лишь бы не к тебе».

Маргарет Грин быстро качнула головой и прикрыла глаза. Уничижительная пантомима, которая, вероятно, исполнялась ею на регулярной основе.

— Мне нужно идти, — сказала я. Теперь я чувствовала раздражение оттого, что позволила втянуть меня в эту историю и оказалась на посылках. Я направилась к двери, которая все это время была открыта. — До свидания, миссис Грин.

Хозяйка дома проследовала к выходу передо мной, положила ладонь на дверную ручку и встала вполоборота ко мне, ожидая, когда я уйду и можно будет положить конец моему вторжению. Небрежно бросив слова прощания, она закрыла дверь, стоило мне только переступить порог.

Я оглянулась через плечо и сквозь матовое декоративное стекло увидела, как Маргарет Грин шествует обратно в дом, даже не удостоив взглядом свой подарок, который так и стоял на столе. Пришел мой черед неодобрительно покачать головой, а потом я вернулась к поджидавшему такси.

— Ты пропустила все речи.

Я приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его, моего Джима, но он слегка отстранился.

— А значит, ничего не пропустила, — вмешалась Кэрол, бросившись ко мне и быстро чмокнув в щеку.

Слава богу, что есть Кэрол, которая всегда так мила со мной! Джиму повезло, что у него такая коллега, и мне тоже с ней повезло.

— Получил мое сообщение? — спросила я Джима.

— Да, получил.

Я придвинулась к нему поближе и заговорщически прошептала:

— Сегодня после обеда такое случилось! Ни за что не поверишь, с кем я познакомилась!

С той самой минуты, когда произошла наша встреча с Беатрис, я предвкушала, как расскажу о ней Джиму, но все пошло совсем не по плану. Мое радостное возбуждение казалось каким-то вымученным, и в любом случае момент для рассказа был неподходящий.

— Я час тебя ждал, Эм, — зашептал в ответ Джим. — Можем мы сейчас поговорить не о тебе, а о чем-нибудь другом? Как думаешь, справишься?

— Что случилось?

Должно быть, мы выглядели по-идиотски, склонившись друг к другу и перешептываясь.

— А сама как думаешь, Эм? Ау! Сбор средств, очень важное для меня событие. Месяцы планирования… у тебя ничего в памяти не брезжит?

Он собирался сказать что-то еще, когда мужчина представительного вида похлопал его по плечу, тем самым спасая меня от выволочки:

— Отличная работа, Джим, просто великолепная. Блестящая.

После обмена рукопожатиями у них завязался разговор. «Блин, Эмма, — мысленно попрекнула я себя, — ты сплоховала по полной программе». Джим вложил в это мероприятия столько труда, и его исследовательская группа тоже, особенно Кэрол и Терри. Джим неделями только об этом и говорил. Я очень им гордилась и хотела быть рядом, быть частью команды, пока мы все вместе трудились, чтобы вечер прошел как надо, да вот только в конце облажалась: меня ослепил свет звезды, и я захотела понравиться Беатрис Джонсон-Грин. Вот идиотизм! Конечно, Джим на меня сердится, у него на это есть полное право.

Я взяла предложенный мне бокал шампанского и немного поболтала с Кэрол. Та, должно быть, заметила нашу размолвку, но не подала виду, а оживленно стреляла глазами по сторонам.

— Иди, — сказала я ей. — Незачем тут со мной болтать, у тебя дела есть. — Я коснулась ее руки, и этот жест напомнил мне о Беатрис.

— Ты уверена?

— Конечно. От меня ты не получишь чека на кругленькую сумму! Только зря свои таланты растрачиваешь.

Она засмеялась.

— Спасибо, Эмма. Я и правда должна идти.

— Вот именно, должна, так что иди уже!

Я немного постояла, попивая шампанское и разглядывая публику. Потом взяла с подноса, который проносили мимо меня, канапе. Мероприятие вышло грандиозным, зал был набит битком. Я узнала кое-кого из гостей, хоть и немногих, но это и неудивительно: в основном тут были политики либо их подчиненные.

Потом я заметила, что Джим направляется ко мне. Он подошел, взял меня за локоть и спросил, окидывая взглядом все происходящее:

— Ну как тебе?

Слава богу! Он меня простил, и я почувствовала огромное облегчение. Ну до чего же мне повезло с таким замечательным мужчиной! Захотелось взять его лицо в ладони и припасть к губам поцелуем.

— Впечатляющее количество народу, Джим, вот честно. Как насчет того, чтобы представить меня кому-нибудь из них? — предложила я, твердо намеренная помочь. Я собиралась сделать все, что в моих силах, чтобы вечер стал еще удачнее. — Мы же здесь именно для этого, так? Я готова заступить на вахту.

Он коротко улыбнулся мне и быстро поймал руку Кэрол, которая как раз проходила мимо.

— Кэрол, пойдем поговорим с Аланом Бантингом. В одиночку мне на его вопросы не ответить, — и Джек хохотнул.

Потом он снова быстро повернулся ко мне, выстрелил еще одной короткой улыбкой, и я кивнула. Мне хотелось сказать: «Идите-идите, добейтесь процветания», но они уже и так ушли.

Я наблюдала, как Джек смеется над какими-то словами этого Алана Бантинга, и сердце у меня полнилось любовью вкупе с изрядным количеством гордости. Мне было известно, что при первой встрече большинство людей не находят Джима особенно приятным и что весит он больше, чем следовало бы, отчего черты у него несколько расплылись, но он исподволь брал своей животной привлекательностью. Вначале вы считаете его вполне заурядным, а потом вдруг — бабах! — и вам уже не оторвать от него глаз. Все дело в силе, которую он излучал, в его уверенности в себе, его уме. Все восхищались им, хотели ему понравиться, и это делало его ужасно сексапильным.

— Вот только не надо стоять с таким скучающим видом! — материализовался рядом со мной Терри. — Всех вкладчиков распугаешь.

— Со скучающим видом? Ну уж нет! Я, знаешь ли, просто выбираю жертву, — парировала я.

Терри я обожала. Они с Джимом знали друг друга еще по работе в Нью-Йоркском университете, поэтому, когда Джиму предложили возглавить «Форум миллениум», он сманил с собой и старого приятеля.

— Хорошо, видишь вон того мужика? Нужно привлечь его на нашу сторону, а он пока ни с кем тут толком не поговорил. — Терри показал подбородком на человека в сером костюме, стараясь действовать незаметно, и я принялась переспрашивать, переводя взгляд с гостя на гостя:

— Который, вон тот? Ты о нем? Нет? Тогда вот этот? — пока Терри не понял, что я его поддразниваю, и не покачал головой, воздев очи горе. И тут человек в сером костюме возник перед нами и протянул Терри руку:

— Здравствуйте, я…

— Профессор Макканн, — подхватил Терри, не дав ему закончить фразу.

— Пожалуйста, зовите меня Майклом.

Терри представил меня.

— Как любезно с вашей стороны было прийти, Майкл.

— Ничего подобного! Если честно, я думал, что смогу сманить некоторых ваших спонсоров, пока вы не выдоили их до последнего цента, — признался профессор, заставив Терри расхохотаться. А Майкл повернулся ко мне: — Я занимаюсь политикой. В сенате. Но я не один из тех, кто там заседает, а их советчик.

— И в какой же области?

— В экономической.

— Ну конечно!

Разумеется, потому-то все они и приглашены сюда сегодня: Джим намеревался добыть у них денег для «Форума» (под этим именем была известна возглавляемая им контора). Он называл ее самым передовым, самым прогрессивным экономическим центром во вселенной.

— Аналитический доклад Джима был просто потрясающим, — заявил Майкл.

— Вряд ли Эмма его читала, Майкл, — раздался у меня за спиной голос Джима.

Я и правда не читала, но зачем сообщать об этом?

— Верно, и я, похоже, много потеряла, так что, Майкл, может быть, вы объясните мне, в чем суть?

— Разве вы не хотите услышать объяснения из первых уст?

— Нет, идея отличная, — поддержал меня Джим. — Я и сам с удовольствием вас послушаю. Как бы вы описали мой доклад? Мне очень интересно, как вы о нем расскажете.

Майкл глубоко вздохнул. Я немного посочувствовала ему из-за нелепого положения, в котором он оказался.

— Одной фразой! — провозгласила я, с готовностью подняв в воздух большой палец.

— Одной фразой? Ладно, давайте попробуем. Старая присказка о том, что богатство якобы просачивается сверху вниз, является совершенно ложной, но это утверждение вошло в общепринятые теории, которые сейчас привязаны к политике. Или, вернее сказать, были привязаны к политике на протяжении десятков лет.

— Неплохая попытка, — признал Джим.

— Между прочим, сам-то я с этим не согласен, — покачал головой Майкл. — Кроме того, я думаю, что вы говорите с точки зрения морального превосходства.

— Почему вдруг?

— Получается, будто есть какой-то правильный способ делать деньги, я угадал?

— Нет. Мне все равно, как люди делают деньги, лишь бы способы были законные. Мой труд посвящен экономическим принципам, лежащим в основе общества; экономика основана на работе, торговле, производительности. Вот почему, Майкл, оно работает — моделирование. А та часть экономики, где деньги делают деньги? Проценты, кредиты, фондовые биржи? Все это зависит от индивидов или групп индивидов. Наш труд посвящен богатству как показателю социального благополучия.

Джим светился изнутри. Он жил ради этого — чтобы кто-то спрашивал, в чем заключается его работа. Майкл попытался перебить Джима, но тот лишь вскинул руку вверх.

— Я попросту изъял этот принцип — денег, которые делаются из денег, — из государственной экономики, и бинго! Картина совершенно изменилась, и стали ясны переменные величины. Малейшие, порядка тысячной доли процента, изменения тут или там, хоть в налогах, хоть в субсидиях, хоть в соцобеспечении, могут повлиять на баланс.

Несколько разговоров прекратилось, и вокруг нас образовался кружок внимательных слушателей, включая и Алана Бантинга. Он покачал головой и заговорил:

— Простите, но я понятия не имею, о чем вы.

— Представьте, что это магическая формула, — быстро вступила я, — которая позволит не только сбалансировать ваш бюджет, но и избавиться от его дефицита, однако все равно добиться желаемых целей.

Джим уставился на меня, но я объясняла суть его работ лучше, чем он сам. Читать материалы мне было незачем, я и так знала, что к чему. А как не знать? За годы, что мы были вместе, — как-никак уже семь лет — он вряд ли говорил о чем-то еще, помимо своей мечты создать модель идеальной государственной экономики.

— Мы столько слышим об этой вашей магической формуле, так в чем же она? — поинтересовался Майкл.

— Я предпочитаю называть ее ЭШМ — эффективный шаблон моделирования, и вы получите ответ, когда щедрые люди вроде тех, что собрались здесь сегодня, поучаствуют в финансировании проекта, — ответил Джим. — Разработки близки к финалу, Майкл. Мы на финишной прямой, но нам нужна поддержка, чтобы преодолеть последнюю черту.

— Есть тут какая-то ирония, согласны? Скорее всего, ваша модель окажется выгодна более бедным слоям населения, однако даже вход на сегодняшнее мероприятие обошелся людям в кругленькие две тысячи долларов.

— Проект задуман не ради чьей-то выгоды, — поправил его Джек, — мы собираем сведения, и впервые за всю историю доступной информации так много. Допустим, у вас, советника в области экономики, появится шаблон, рецепт, благодаря которому можно совсем чуть-чуть, меньше чем на один процент, но весьма прицельно изменить некий параметр или показатель, и это позволит проводить политику, при которой вся страна получит образование, у каждого будет работа, — называя очередной пункт, Джек загибал пальцы, — не останется бедных, хотя богатые не потеряют своего богатства, дороги будут строиться, равно как и мосты, вообще все будет работать, люди поздоровеют благодаря доступной и недорогой медицине, хорошее жилье тоже станет доступно каждому, водные ресурсы очистятся, а промышленные загрязнения станут незначительными. И это только для начала. Вы воспользуетесь таким шаблоном?

На миг повисла пауза, а потом Майкл расхохотался:

— Вы серьезно? Как по мне, приятель, смахивает на социалистическую пропаганду.

— Это не пропаганда. Это чистой воды крепкая и наглядная политэкономия.

— Покажите мне этот, как вы говорите, шаблон, и я скажу, стану ли его использовать, — сказал Майкл.

Джим улыбнулся.

— О’кей, вы его увидите, но всему свое время.

— По-моему, вам стоит выписать Джиму чек, чтобы поскорее получить этот шаблон, — встряла я, потому что, на минуточку, тоже участвовала в деле. — Тогда вы будете в более выгодных условиях по сравнению с остальными.

— Гм, а ведь вы правы! — И Майкл действительно вытащил из внутреннего кармана пиджака чековую книжку, очень меня тем самым обрадовав. — Отдаю вам должное, Джим, вы разбудили во мне любопытство.

Терри предоставил свою спину вместо письменного стола. Я услышала смех, обернулась и увидела, что к нам присоединилось еще несколько человек.

— Вот, извольте получить, — заявил Майкл, ставя на чеке витиеватую подпись, — десять тысяч долларов. Надеюсь, они приблизят вас к этому шаблону, или как вы там его называете. И лучше бы ему оказаться стоящей вещью.

Все зааплодировали, а потом в воздух поднялись руки. Раз уж Майкл Макканн готов выложить такую сумму, последовать его примеру пожелали многие. Началась забавная суматоха, посреди которой мы с Джимом, Терри и Кэрол предоставляли свои спины желающим выписать чек.

Я была очень довольна собой.