— Они вообще того размера? — Джекки, хмурясь, распаковывала набор медных держателей для книг. — Вроде бы маленькие какие-то, как по-твоему?
Я повнимательнее пригляделась к держателям в виде сидящих слоников. Немного чересчур новомодный товар для нашего магазина, зато отлично раскупается.
— По-моему, вполне нормальные. Разве они приходили когда-нибудь в другом размере?
Джекки пожала плечами, и несколько минут мы работали в молчании.
— Как насчет выпить вечерком? — предложила Джекки, сосредоточенно натирая хобот одного из слоников.
Я незаметно вздохнула.
— Не могу: Беатрис пригласила нас с Джимом к ужину.
Подруга вскинула взгляд.
— Так ты поэтому такая тихая?
— Разве?
Я что, правда притихла? Очень может быть. Мысли об ужине не оставляли меня весь день. Джим до сих пор не познакомился с Беатрис, что казалось невероятным, учитывая, сколько времени за последние недели я провела в ее обществе. Меня очень порадовало приглашение: узнав Беатрис, Джим наверняка полюбит ее так же, как я. Ужасно хотелось, чтобы все мы хорошо поладили. В том мире фантазий, который я, возможно, слишком часто навещала в последнее время, мы вчетвером становились лучшими друзьями. Я воображала, как мы вместе трапезничаем, посещаем выставки, путешествуем, и приглашение на ужин определенно было шагом в этом направлении.
— Извини, Джекки, — пробормотала я, почувствовав укол стыда.
— Да просто…
— Что?
— Нет, ничего особенного, но мы с тобой уже несколько недель не выпивали вместе, вот и все. Мне этого не хватает. — Она старательно надраивала каждый дюйм медного слоника.
Несколько недель. Неужели? Да, конечно. Я действительно игнорировала Джекки, но эти недели промелькнули в тумане ланчей и вечеринок: мы с Беатрис каждый день куда-то неслись, встречаясь с приблизительно одними и теми же людьми, видя те же лица. Это были персонажи из круга Беатрис, все как на подбор богатые, многие вдобавок еще и знаменитые (или мне так казалось) и вовсе не дураки повеселиться. Я отчасти была для них загадкой, и они всячески поощряли меня, как будто раньше не встречали человека, который зарабатывает себе на жизнь обычным трудом и живет в обычном доме; можно подумать, это такой выбор жизненного пути, вроде как в монахи постричься.
Однако со мной все были приветливы, даже радушны, и за разговорами об очередном фильме или выставке, неделе моды или церемонии присуждения художественной премии я постепенно переставала бояться их изысканности и той легкости, с которой они идут по жизни. Я даже начала считать их своими друзьями, а они называли меня «протеже Беатрис».
Я неизменно подвозила Беатрис домой, когда мы возвращались со «сборищ», как именовала Беатрис наши вылазки.
— Поехали со мной на сборище, — говорила она, — будет весело.
Она всегда так говорила, и ни разу не соврала. А я всегда отвозила ее домой. Это стало нашим ритуалом, против которого я нисколько не возражала, хотя бы потому, что в таком случае была уверена, что она добралась домой целой и невредимой, а это имело для меня значение. Я никогда не питала склонности к выпивке, а Беатрис, как говорится, любила погудеть.
— Ненавижу ловить такси, — еще в самом начале призналась она мне. — И кому вообще нравится стоять у края тротуара и размахивать руками? А вдруг кто-то меня сфотографирует? Можешь вообразить себе такое позорище?
Я с удовольствием выручала ее, и она была благодарна мне. Мне вообще нравилось ее выручать, почему бы и нет, когда она так ко мне добра. Но Джим частенько отпускал критические замечания по поводу нашей дружбы.
— Надо тебе чаще выходить, Эм, а то заперла себя в четырех стенах, — с ноткой сарказма говорил он. Это было смешно, но было в его шутках нечто скользкое. Возможно, нечто, напоминающее обиду.
А теперь и Джекки туда же. Я обняла подругу и шепнула ей в волосы:
— Мне жаль, что так вышло, честно. Мне тоже тебя не хватает.
Она фыркнула:
— Мне не тебя не хватает, а выпивки.
Я усмехнулась.
— Серьезно, Эм, — проговорила Джекки, когда я выпустила ее из объятий, — я рада, что у тебя появилась новая подруга, но знаешь, полностью игнорировать старых тоже незачем.
— Да, знаю, ты права. — Потом я добавила, словно только что сообразив: — Тебе тоже нужно как-нибудь с нами сходить. Беатрис тебе понравится, это точно. А ты понравишься ей! Тут уж никаких сомнений.
Джекки, не поднимая головы, покосилась на меня.
— Может быть, — сказала она наконец, возвращаясь к работе.
Мы обе знали, что я говорила не совсем искренне. Я действительно хотела, чтобы Джекки составила нам компанию… когда-нибудь. Не сейчас. Дружба с Беатрис захватила меня новизной и яркостью, рядом с ней я училась быть собой, показывать себя с лучшей стороны. Мне нужно было сначала освоиться, прежде чем привлекать «старых», как выразилась Джекки, друзей.
Мы обе почувствовали облегчение, когда зазвонил телефон.
— Я отвечу, — сказала я.
— Брайан звонил, — сообщила я Джиму. Мы были в машине, ехали на ужин, и внутренности у меня будто завязались узлом. Я долго ждала Джима, мне не терпелось обсудить с ним звонок, но муж задержался, и нам пришлось выехать сразу же, чтобы прибыть вовремя.
— Брайан? — Джим был сосредоточен на дороге.
— Да, Брайан Морено из Первого национального банка, который ведет там наши дела, помнишь его? — Все это прозвучало небрежнее, чем мне хотелось бы.
— Ага, Брайан. И чего он хотел?
— Чего он хотел? Хотел получить мое одобрение на заем, который ты запросил.
— Заем?
— Ты предложил наш дом как гарантийное обеспечение, так что, конечно, он мне позвонил. Ему нужна моя подпись. Не хочешь поделиться, зачем тебе вдруг понадобилась сотня тысяч?
— Извини, Эм, но я понятия не имею, о чем это ты.
Неужели это ложь? Джим казался довольно расслабленным, но он был весьма щепетилен насчет финансов. От новости, что кто-то пытался разжиться деньгами под залог нашего дома он, по идее, должен бы взвиться до потолка.
— Ты сегодня не пытался снять деньги?
— Не-а.
— Ну так, значит, кто-то зашел под твоим логином и подал заявку на кредит. Тебя это вообще не волнует?
Джим резко повернул ко мне голову:
— А Брайан ее одобрил?
— Конечно, нет. Я же только что сказала: он позвонил мне, а я попросила подождать, пока не поговорю с тобой.
— Слава богу, Эм! Извини, я что-то отвлекся, и до меня не сразу дошло, о чем ты. Надо срочно изменить мои регистрационные данные. Как вернемся домой, сразу займусь.
— Я попросила Брайана заблокировать твою учетную запись.
— Что?
— А что мне оставалось? Можешь поговорить с ним завтра, он даст тебе новый пароль или еще как-нибудь решит вопрос.
— Хорошо-хорошо, все правильно. Спасибо, Эм.
— Так значит, это не ты подал заявку?
— Нет, конечно! Зачем бы мне вдруг? — отозвался Джим, вторя моим мыслям.
— Ну ладно.
— Завтра же переговорю с Брайаном. Все будет хорошо, Эм, не волнуйся.
Тугой узел в животе начал развязываться. Облегчение, которое я испытала, было уж слишком сильным. Не слишком ли рано я расслабилась после известия, что кто-то пытался взломать наш банковский счет?
— Проблем с парковкой не было? — поинтересовался Джордж, принимая у нас пальто.
— Нет, никаких. Спасибо, Джордж, ты идеально все объяснил, — жизнерадостно ответила я.
— Какой-то парень в вашем гараже, наверное, принял нас за грабителей, — в качестве приветствия заявил Джим.
— Все было не совсем так, — покосилась я на него и снова повернулась к Джорджу: — Один ваш сосед парковался одновременно с нами и спросил, кто мы такие и к кому идем. Но я уверена, осторожность никогда не повредит.
— Даже удивительно, что он не позвонил вам для проверки, — ухмыльнулся Джим.
— Может, он сам и есть взломщик, — легким тоном предположила я. Господи, зачем я вечно так стараюсь? Надо расслабиться. Все будет в порядке. Мы отлично проведем время и будем жить долго и счастливо.
— А как он выглядит? — спросил Джордж, ведя нас в холл.
— Очки в тонкой оправе, кожаная куртка, модная стрижка.
— По описанию похоже на Маркуса. Он довольно безвреден; просто не привык к своей новой сфере обитания. Думает, что на крытой парковке недостаточно видеокамер, ну и всякое в таком духе. Вот что делается с молодым человеком, когда он запускает стартап и выходит на баланс в миллиард долларов.
Джим восхищенно присвистнул, когда мы вошли в гостиную, и меня невольно обуяла некоторая гордость, а вернее сказать, даже надменность. Горел камин, квартира выглядела теплой и гостеприимной.
— Скажи, неплохо? — шепнула я, легонько подтолкнув мужа локтем.
— Как будто у «короля-солнца» Людовика Четырнадцатого и Долли Партон родился ребенок, который стал дизайнером интерьеров, — пробормотал он, недостаточно громко для настоящей грубости, но на грани, заставив меня напряженно выпрямиться.
— Неправда, Джим, ничего похожего, — зашипела я.
Он с полуулыбкой взглянул на меня:
— Знаю, просто дразню тебя.
Появилась Беатрис и направилась прямиком к Джиму; она широко раскинула руки и заключила его в теплые объятия. Я знала, что ему неловко — он вообще не из тех, кто склонен к телячьим нежностям, — но он приготовился ко всему и потому не оплошал.
— Очень рада наконец-то с вами познакомиться! — Беатрис взяла Джима под руку. Мне было ясно, что он старается сдержать улыбку. — Я так много о вас наслышана! — Она подмигнула мне, хотя лучше бы, конечно, воздержалась, потому что иначе получалось, будто мы с ней всю дорогу сплетничали.
— Ну, это все ложь. На самом деле я очень славный парень, — заявил Джим.
Беатрис бросила на меня вопросительный взгляд, но это была всего лишь одна из шуточек Джима. Он всегда так отвечал, если слышал слова: «Мне о вас много рассказывали».
Мы перебазировались к окнам, Джордж приготовил напитки, а я показала Джиму, как размещены светильники на открытых балках под потолком — возможно, с большим энтузиазмом, чем они того заслуживали.
— Вы должны заходить почаще, — раздался у меня за спиной женский голос.
Первым, что я заметила в его обладательнице, были седые волосы. Они выглядели потрясающе, а сама она была привлекательной и элегантной. Мы обменялись рукопожатиями.
— Я Ханна, агент Беатрис, — представилась женщина.
— И уж конечно подруга Беатрис! — воскликнула хозяйка дома. Она устроилась на диване и похлопала по мягкой обивке рядом с собой. — Джим, пожалуйста, посидите со мной, чтобы не орать через всю комнату, а поговорить спокойно.
Джим не спеша выполнил просьбу. Меня так и подмывало поторопить его, я даже чуть не ляпнула: «Не заставляй Беатрис ждать». Мы с Ханной стояли рядом, а Джордж раздавал напитки.
— Да, я бывала тут считаные разы, — подтвердила я, немного не уверенная в своем ответе. Стоило ли отвечать настолько буквально? У меня появилось ужасное предчувствие, что вечер вот-вот придет к той точке, когда все понимают шутки, кроме меня; и чем сильнее росла моя паранойя, тем вероятнее становился такой исход. «Возьми себя в руки, — мысленно скомандовала я самой себе. — Что с тобой такое?»
— Жилые интерьеры — моя страсть, поэтому я склонна впадать в раж, когда вижу что-то вроде этого, — и я окинула гостиную взглядом.
— Вы играете на фортепиано? — спрашивал между тем Джим у Беатрис.
Я обернулась к ним и увидела, что он показывает подбородком на белый рояль-миньон.
— Нет, а вы?
— Не-а, — протянул Джим, поворачиваясь ко мне и поднимая одну бровь. — И поэтому не держу инструмент дома, — с ухмылкой добавил он.
Я быстренько снова повернулась к Ханне, улыбаясь и делая вид, что не слышала их обмена репликами, но при этом пытаясь усилием воли усмирить вену, которая отчаянно пульсировала на шее.
— Значит, Эмма, вы сумели, судя по всему, преуспеть там, где многие потерпели поражение, — проговорила Ханна.
— Вы о чем?
— Вы соблазнили Беатрис! Уверяю вас, многие пытались это сделать.
— А мне кажется, все было в точности до наоборот, — хихикнула я.
— Я так поняла, вы и сами немного пишете?
— Я? Нет-нет! То есть когда-то, много лет назад, подумывала об этом и даже пробовала, но… — забормотала я бессвязно, чувствуя, что становлюсь пунцовой.
К моему великому облегчению, вошла горничная и объявила, что ужин подан. Беатрис встала.
— Пожалуйста, сюда! — провозгласила она и показала на арочный проем, за которым располагалась столовая. Но сначала Беатрис положила руку на плечо Ханне: — Прости, дорогая, Крейг в последний момент не смог прийти, а искать кого-то вместо него было уже поздно.
— Какие глупости, Беатрис! Я совершенно не нуждаюсь в паре, особенно из числа твоих гламурных дружков-геев. Надеюсь, у тебя нет аллергии на нечетные числа.
— Джим, вы не откажетесь отвести меня к столу? — Беатрис взяла моего мужа под руку, а мы с Ханной пошли следом. Все это ужасно старомодно, подумала я.
— Какие славные у вас туфли, — опустила взгляд к моим ногам Ханна.
— Ой, спасибо. Они от Кейт Спейд. Должна сказать, мне нравится, как они смотрятся. — И я тоже посмотрела себе на ноги.
— Удобные?
К тому времени мы дошли до стола, и тогда я положила руку на спинку стула и сняла одну туфлю, чтобы показать Ханне.
— Очень! Вы удивитесь насколько.
— Вы не возражаете? — Ханна взяла у меня туфлю и разулась.
— Нисколько. Кажется, у нас примерно один размер.
От типично дамских разговоров мне стало лучше. Мерить чужие туфли, беседовать о моде… не то чтобы я строго ей следовала, но стала обращать на нее больше внимания, когда начала проводить время с Беатрис.
— Садитесь уже, болтушки, не тяните время, а то все остынет, — проворчала Беатрис.
Ханна села между Джорджем и Джимом, и совсем скоро у них завязалась оживленная общая беседа.
Еда была отличной.
— Не понимаю, как она выносит разговор с ними обоими сразу. Разве ей неизвестно, что экономика и финансы — самые скучные на свете темы? — сказала Беатрис, и мы с ней засмеялись. — Ты принесла? — спросила Беатрис.
Я знала, что она имеет в виду краткое содержание романа. Беатрис всю неделю им интересовалась, но оказалось, что не так-то просто сжато изложить будущую историю. Я говорила Беатрис, что это она во всем виновата: каждый вечер таскает меня по вечеринкам, как в таких условиях найти время для сочинительства? «Я же не суперженщина», — сказала я ей. «Ты как раз именно суперженщина, — парировала Беатрис. — Потому-то я тебя так люблю».
Ее слова подтолкнули меня наконец взяться за дело и довести его до конца.
— Да, принесла, рукопись на столе в холле.
— Хорошо, — похвалила меня Беатрис.
— Но это совсем грубые прикидки, — предупредила я. — И там всего пара страниц, Беатрис, как ты и велела, все очень схематично.
— Понимаю, — сказала она и опустила мне на руку ладонь, — не переживай, дорогая, я уверена, все вышло безупречно.
— Ты ведь никому не покажешь, правда?
— Конечно, нет… думаю, нам тут нужна кое-какая новая мебель, — сменила тему Беатрис. — Как ты считаешь? Например, такой большой деревенский буфет — ну, знаешь, где люди посуду напоказ выставляют.
— Серьезно?
— А почему ты спрашиваешь?
— Он сюда не впишется, Беатрис. Вещь в деревенском стиле вообще не для такой столовой. Но я знаю, что для нее подойдет. Такой низкий и широкий шкафчик, — я раскинула руки, изображая размеры, — на суживающихся ножках, он будет прекрасно сочетаться с вашим столом. Прямо-таки идеально.
Она улыбнулась мне.
— Ты такая умная, Эмма. Я рада, что спросила тебя.
И Беатрис поцеловала меня в щеку. Это было очень приятно.
После ужина мы направились в гостиную выпить по стаканчику на ночь. Джим и Джордж были по-прежнему увлечены разговором. Весь вечер они почти не замечали остальных, но я не возражала. Меня радовало, что Джим хорошо проводит время.
Когда Ханна устроила суету, мол, ей пора уходить, мы воспользовались возможностью, чтобы тоже распрощаться. Через несколько минут наша маленькая компания стояла у входной двери, надевая пальто, обмениваясь поцелуями и пожеланиями спокойной ночи.
— Погоди-ка, а где рукопись? — Беатрис вдруг заметалась по холлу в поисках.
Я мысленно застонала. После первого разговора я ни разу не упоминала при Джиме о будущем романе, и мне ужасно не хотелось снова поднимать эту тему. Я слишком боялась вновь испытать прежнее тяжелое чувство.
— Там, — я показала на конверт, который оставила на узком столике.
К моему ужасу, Беатрис сразу его схватила, и на миг мне показалось, что она вот-вот откроет его прямо здесь и сейчас, на глазах у заглядывающей ей через плечо Ханны.
— Вот и умница, — похвалила меня подруга.
— А что там? — спросил Джим.
— Конечно же, большая котлета денег, — пошутила Беатрис. — На самом деле нет. Хотя к тому времени, когда мы с твоей женой закончим начатое, содержимое этого конверта станет куда дороже.
Джим поднял бровь и уставился на меня. Теперь спасения не было.
— Ты знаешь, что там, милый. Я же говорила, Беатрис помогает мне с романом.
— Неужели? — заинтересовался Джордж. — Как мило с твоей стороны, Беатрис.
— Мне казалось, ты оставила эту идею, — проговорил Джим. — Ты явно передумала.
— Она явно передумала еще раз, — резковато заявила Беатрис.
Я нежно погладила мужа по плечу.
— Решила, что надо попробовать, вот и все. И Беатрис любезно предложила мне помощь.
— Да мне-то какая разница, — отозвался Джим, — я просто удивился, вот и все.
Теперь все четверо смотрели на меня, ожидая моего ответа, ожидая объяснений. Я почувствовала себя беззащитной.
— Да ерунда все это, ничего особенного. — Я сделала в воздухе неопределенное движение рукой.
Мне невыносимо хотелось уйти прямо сейчас. Я еще раз поблагодарила Беатрис, а она взяла обе мои руки в свои и шепнула:
— Извини, не хотела поставить тебя в неловкое положение.
Я кивнула, отчасти смущенная, отчасти разочарованная.