И тогда я ее убила

ГЛАВА 8

— Они вообще того размера? — Джекки, хмурясь, распаковывала набор медных держателей для книг. — Вроде бы маленькие какие-то, как по-твоему?

Я повнимательнее пригляделась к держателям в виде сидящих слоников. Немного чересчур новомодный товар для нашего магазина, зато отлично раскупается.

— По-моему, вполне нормальные. Разве они приходили когда-нибудь в другом размере?

Джекки пожала плечами, и несколько минут мы работали в молчании.

— Как насчет выпить вечерком? — предложила Джекки, сосредоточенно натирая хобот одного из слоников.

Я незаметно вздохнула.

— Не могу: Беатрис пригласила нас с Джимом к ужину.

Подруга вскинула взгляд.

— Так ты поэтому такая тихая?

— Разве?

Я что, правда притихла? Очень может быть. Мысли об ужине не оставляли меня весь день. Джим до сих пор не познакомился с Беатрис, что казалось невероятным, учитывая, сколько времени за последние недели я провела в ее обществе. Меня очень порадовало приглашение: узнав Беатрис, Джим наверняка полюбит ее так же, как я. Ужасно хотелось, чтобы все мы хорошо поладили. В том мире фантазий, который я, возможно, слишком часто навещала в последнее время, мы вчетвером становились лучшими друзьями. Я воображала, как мы вместе трапезничаем, посещаем выставки, путешествуем, и приглашение на ужин определенно было шагом в этом направлении.

— Извини, Джекки, — пробормотала я, почувствовав укол стыда.

— Да просто…

— Что?

— Нет, ничего особенного, но мы с тобой уже несколько недель не выпивали вместе, вот и все. Мне этого не хватает. — Она старательно надраивала каждый дюйм медного слоника.

Несколько недель. Неужели? Да, конечно. Я действительно игнорировала Джекки, но эти недели промелькнули в тумане ланчей и вечеринок: мы с Беатрис каждый день куда-то неслись, встречаясь с приблизительно одними и теми же людьми, видя те же лица. Это были персонажи из круга Беатрис, все как на подбор богатые, многие вдобавок еще и знаменитые (или мне так казалось) и вовсе не дураки повеселиться. Я отчасти была для них загадкой, и они всячески поощряли меня, как будто раньше не встречали человека, который зарабатывает себе на жизнь обычным трудом и живет в обычном доме; можно подумать, это такой выбор жизненного пути, вроде как в монахи постричься.

Однако со мной все были приветливы, даже радушны, и за разговорами об очередном фильме или выставке, неделе моды или церемонии присуждения художественной премии я постепенно переставала бояться их изысканности и той легкости, с которой они идут по жизни. Я даже начала считать их своими друзьями, а они называли меня «протеже Беатрис».

Я неизменно подвозила Беатрис домой, когда мы возвращались со «сборищ», как именовала Беатрис наши вылазки.

— Поехали со мной на сборище, — говорила она, — будет весело.

Она всегда так говорила, и ни разу не соврала. А я всегда отвозила ее домой. Это стало нашим ритуалом, против которого я нисколько не возражала, хотя бы потому, что в таком случае была уверена, что она добралась домой целой и невредимой, а это имело для меня значение. Я никогда не питала склонности к выпивке, а Беатрис, как говорится, любила погудеть.

— Ненавижу ловить такси, — еще в самом начале призналась она мне. — И кому вообще нравится стоять у края тротуара и размахивать руками? А вдруг кто-то меня сфотографирует? Можешь вообразить себе такое позорище?

Я с удовольствием выручала ее, и она была благодарна мне. Мне вообще нравилось ее выручать, почему бы и нет, когда она так ко мне добра. Но Джим частенько отпускал критические замечания по поводу нашей дружбы.

— Надо тебе чаще выходить, Эм, а то заперла себя в четырех стенах, — с ноткой сарказма говорил он. Это было смешно, но было в его шутках нечто скользкое. Возможно, нечто, напоминающее обиду.

А теперь и Джекки туда же. Я обняла подругу и шепнула ей в волосы:

— Мне жаль, что так вышло, честно. Мне тоже тебя не хватает.

Она фыркнула:

— Мне не тебя не хватает, а выпивки.

Я усмехнулась.

— Серьезно, Эм, — проговорила Джекки, когда я выпустила ее из объятий, — я рада, что у тебя появилась новая подруга, но знаешь, полностью игнорировать старых тоже незачем.

— Да, знаю, ты права. — Потом я добавила, словно только что сообразив: — Тебе тоже нужно как-нибудь с нами сходить. Беатрис тебе понравится, это точно. А ты понравишься ей! Тут уж никаких сомнений.

Джекки, не поднимая головы, покосилась на меня.

— Может быть, — сказала она наконец, возвращаясь к работе.

Мы обе знали, что я говорила не совсем искренне. Я действительно хотела, чтобы Джекки составила нам компанию… когда-нибудь. Не сейчас. Дружба с Беатрис захватила меня новизной и яркостью, рядом с ней я училась быть собой, показывать себя с лучшей стороны. Мне нужно было сначала освоиться, прежде чем привлекать «старых», как выразилась Джекки, друзей.

Мы обе почувствовали облегчение, когда зазвонил телефон.

— Я отвечу, — сказала я.

— Брайан звонил, — сообщила я Джиму. Мы были в машине, ехали на ужин, и внутренности у меня будто завязались узлом. Я долго ждала Джима, мне не терпелось обсудить с ним звонок, но муж задержался, и нам пришлось выехать сразу же, чтобы прибыть вовремя.

— Брайан? — Джим был сосредоточен на дороге.

— Да, Брайан Морено из Первого национального банка, который ведет там наши дела, помнишь его? — Все это прозвучало небрежнее, чем мне хотелось бы.

— Ага, Брайан. И чего он хотел?

— Чего он хотел? Хотел получить мое одобрение на заем, который ты запросил.

— Заем?

— Ты предложил наш дом как гарантийное обеспечение, так что, конечно, он мне позвонил. Ему нужна моя подпись. Не хочешь поделиться, зачем тебе вдруг понадобилась сотня тысяч?

— Извини, Эм, но я понятия не имею, о чем это ты.

Неужели это ложь? Джим казался довольно расслабленным, но он был весьма щепетилен насчет финансов. От новости, что кто-то пытался разжиться деньгами под залог нашего дома он, по идее, должен бы взвиться до потолка.

— Ты сегодня не пытался снять деньги?

— Не-а.

— Ну так, значит, кто-то зашел под твоим логином и подал заявку на кредит. Тебя это вообще не волнует?

Джим резко повернул ко мне голову:

— А Брайан ее одобрил?

— Конечно, нет. Я же только что сказала: он позвонил мне, а я попросила подождать, пока не поговорю с тобой.

— Слава богу, Эм! Извини, я что-то отвлекся, и до меня не сразу дошло, о чем ты. Надо срочно изменить мои регистрационные данные. Как вернемся домой, сразу займусь.

— Я попросила Брайана заблокировать твою учетную запись.

— Что?

— А что мне оставалось? Можешь поговорить с ним завтра, он даст тебе новый пароль или еще как-нибудь решит вопрос.

— Хорошо-хорошо, все правильно. Спасибо, Эм.

— Так значит, это не ты подал заявку?

— Нет, конечно! Зачем бы мне вдруг? — отозвался Джим, вторя моим мыслям.

— Ну ладно.

— Завтра же переговорю с Брайаном. Все будет хорошо, Эм, не волнуйся.

Тугой узел в животе начал развязываться. Облегчение, которое я испытала, было уж слишком сильным. Не слишком ли рано я расслабилась после известия, что кто-то пытался взломать наш банковский счет?

— Проблем с парковкой не было? — поинтересовался Джордж, принимая у нас пальто.

— Нет, никаких. Спасибо, Джордж, ты идеально все объяснил, — жизнерадостно ответила я.

— Какой-то парень в вашем гараже, наверное, принял нас за грабителей, — в качестве приветствия заявил Джим.

— Все было не совсем так, — покосилась я на него и снова повернулась к Джорджу: — Один ваш сосед парковался одновременно с нами и спросил, кто мы такие и к кому идем. Но я уверена, осторожность никогда не повредит.

— Даже удивительно, что он не позвонил вам для проверки, — ухмыльнулся Джим.

— Может, он сам и есть взломщик, — легким тоном предположила я. Господи, зачем я вечно так стараюсь? Надо расслабиться. Все будет в порядке. Мы отлично проведем время и будем жить долго и счастливо.

— А как он выглядит? — спросил Джордж, ведя нас в холл.

— Очки в тонкой оправе, кожаная куртка, модная стрижка.

— По описанию похоже на Маркуса. Он довольно безвреден; просто не привык к своей новой сфере обитания. Думает, что на крытой парковке недостаточно видеокамер, ну и всякое в таком духе. Вот что делается с молодым человеком, когда он запускает стартап и выходит на баланс в миллиард долларов.

Джим восхищенно присвистнул, когда мы вошли в гостиную, и меня невольно обуяла некоторая гордость, а вернее сказать, даже надменность. Горел камин, квартира выглядела теплой и гостеприимной.

— Скажи, неплохо? — шепнула я, легонько подтолкнув мужа локтем.

— Как будто у «короля-солнца» Людовика Четырнадцатого и Долли Партон родился ребенок, который стал дизайнером интерьеров, — пробормотал он, недостаточно громко для настоящей грубости, но на грани, заставив меня напряженно выпрямиться.

— Неправда, Джим, ничего похожего, — зашипела я.

Он с полуулыбкой взглянул на меня:

— Знаю, просто дразню тебя.

Появилась Беатрис и направилась прямиком к Джиму; она широко раскинула руки и заключила его в теплые объятия. Я знала, что ему неловко — он вообще не из тех, кто склонен к телячьим нежностям, — но он приготовился ко всему и потому не оплошал.

— Очень рада наконец-то с вами познакомиться! — Беатрис взяла Джима под руку. Мне было ясно, что он старается сдержать улыбку. — Я так много о вас наслышана! — Она подмигнула мне, хотя лучше бы, конечно, воздержалась, потому что иначе получалось, будто мы с ней всю дорогу сплетничали.

— Ну, это все ложь. На самом деле я очень славный парень, — заявил Джим.

Беатрис бросила на меня вопросительный взгляд, но это была всего лишь одна из шуточек Джима. Он всегда так отвечал, если слышал слова: «Мне о вас много рассказывали».

Мы перебазировались к окнам, Джордж приготовил напитки, а я показала Джиму, как размещены светильники на открытых балках под потолком — возможно, с большим энтузиазмом, чем они того заслуживали.

— Вы должны заходить почаще, — раздался у меня за спиной женский голос.

Первым, что я заметила в его обладательнице, были седые волосы. Они выглядели потрясающе, а сама она была привлекательной и элегантной. Мы обменялись рукопожатиями.

— Я Ханна, агент Беатрис, — представилась женщина.

— И уж конечно подруга Беатрис! — воскликнула хозяйка дома. Она устроилась на диване и похлопала по мягкой обивке рядом с собой. — Джим, пожалуйста, посидите со мной, чтобы не орать через всю комнату, а поговорить спокойно.

Джим не спеша выполнил просьбу. Меня так и подмывало поторопить его, я даже чуть не ляпнула: «Не заставляй Беатрис ждать». Мы с Ханной стояли рядом, а Джордж раздавал напитки.

— Да, я бывала тут считаные разы, — подтвердила я, немного не уверенная в своем ответе. Стоило ли отвечать настолько буквально? У меня появилось ужасное предчувствие, что вечер вот-вот придет к той точке, когда все понимают шутки, кроме меня; и чем сильнее росла моя паранойя, тем вероятнее становился такой исход. «Возьми себя в руки, — мысленно скомандовала я самой себе. — Что с тобой такое?»

— Жилые интерьеры — моя страсть, поэтому я склонна впадать в раж, когда вижу что-то вроде этого, — и я окинула гостиную взглядом.

— Вы играете на фортепиано? — спрашивал между тем Джим у Беатрис.

Я обернулась к ним и увидела, что он показывает подбородком на белый рояль-миньон.

— Нет, а вы?

— Не-а, — протянул Джим, поворачиваясь ко мне и поднимая одну бровь. — И поэтому не держу инструмент дома, — с ухмылкой добавил он.

Я быстренько снова повернулась к Ханне, улыбаясь и делая вид, что не слышала их обмена репликами, но при этом пытаясь усилием воли усмирить вену, которая отчаянно пульсировала на шее.

— Значит, Эмма, вы сумели, судя по всему, преуспеть там, где многие потерпели поражение, — проговорила Ханна.

— Вы о чем?

— Вы соблазнили Беатрис! Уверяю вас, многие пытались это сделать.

— А мне кажется, все было в точности до наоборот, — хихикнула я.

— Я так поняла, вы и сами немного пишете?

— Я? Нет-нет! То есть когда-то, много лет назад, подумывала об этом и даже пробовала, но… — забормотала я бессвязно, чувствуя, что становлюсь пунцовой.

К моему великому облегчению, вошла горничная и объявила, что ужин подан. Беатрис встала.

— Пожалуйста, сюда! — провозгласила она и показала на арочный проем, за которым располагалась столовая. Но сначала Беатрис положила руку на плечо Ханне: — Прости, дорогая, Крейг в последний момент не смог прийти, а искать кого-то вместо него было уже поздно.

— Какие глупости, Беатрис! Я совершенно не нуждаюсь в паре, особенно из числа твоих гламурных дружков-геев. Надеюсь, у тебя нет аллергии на нечетные числа.

— Джим, вы не откажетесь отвести меня к столу? — Беатрис взяла моего мужа под руку, а мы с Ханной пошли следом. Все это ужасно старомодно, подумала я.

— Какие славные у вас туфли, — опустила взгляд к моим ногам Ханна.

— Ой, спасибо. Они от Кейт Спейд. Должна сказать, мне нравится, как они смотрятся. — И я тоже посмотрела себе на ноги.

— Удобные?

К тому времени мы дошли до стола, и тогда я положила руку на спинку стула и сняла одну туфлю, чтобы показать Ханне.

— Очень! Вы удивитесь насколько.

— Вы не возражаете? — Ханна взяла у меня туфлю и разулась.

— Нисколько. Кажется, у нас примерно один размер.

От типично дамских разговоров мне стало лучше. Мерить чужие туфли, беседовать о моде… не то чтобы я строго ей следовала, но стала обращать на нее больше внимания, когда начала проводить время с Беатрис.

— Садитесь уже, болтушки, не тяните время, а то все остынет, — проворчала Беатрис.

Ханна села между Джорджем и Джимом, и совсем скоро у них завязалась оживленная общая беседа.

Еда была отличной.

— Не понимаю, как она выносит разговор с ними обоими сразу. Разве ей неизвестно, что экономика и финансы — самые скучные на свете темы? — сказала Беатрис, и мы с ней засмеялись. — Ты принесла? — спросила Беатрис.

Я знала, что она имеет в виду краткое содержание романа. Беатрис всю неделю им интересовалась, но оказалось, что не так-то просто сжато изложить будущую историю. Я говорила Беатрис, что это она во всем виновата: каждый вечер таскает меня по вечеринкам, как в таких условиях найти время для сочинительства? «Я же не суперженщина», — сказала я ей. «Ты как раз именно суперженщина, — парировала Беатрис. — Потому-то я тебя так люблю».

Ее слова подтолкнули меня наконец взяться за дело и довести его до конца.

— Да, принесла, рукопись на столе в холле.

— Хорошо, — похвалила меня Беатрис.

— Но это совсем грубые прикидки, — предупредила я. — И там всего пара страниц, Беатрис, как ты и велела, все очень схематично.

— Понимаю, — сказала она и опустила мне на руку ладонь, — не переживай, дорогая, я уверена, все вышло безупречно.

— Ты ведь никому не покажешь, правда?

— Конечно, нет… думаю, нам тут нужна кое-какая новая мебель, — сменила тему Беатрис. — Как ты считаешь? Например, такой большой деревенский буфет — ну, знаешь, где люди посуду напоказ выставляют.

— Серьезно?

— А почему ты спрашиваешь?

— Он сюда не впишется, Беатрис. Вещь в деревенском стиле вообще не для такой столовой. Но я знаю, что для нее подойдет. Такой низкий и широкий шкафчик, — я раскинула руки, изображая размеры, — на суживающихся ножках, он будет прекрасно сочетаться с вашим столом. Прямо-таки идеально.

Она улыбнулась мне.

— Ты такая умная, Эмма. Я рада, что спросила тебя.

И Беатрис поцеловала меня в щеку. Это было очень приятно.

После ужина мы направились в гостиную выпить по стаканчику на ночь. Джим и Джордж были по-прежнему увлечены разговором. Весь вечер они почти не замечали остальных, но я не возражала. Меня радовало, что Джим хорошо проводит время.

Когда Ханна устроила суету, мол, ей пора уходить, мы воспользовались возможностью, чтобы тоже распрощаться. Через несколько минут наша маленькая компания стояла у входной двери, надевая пальто, обмениваясь поцелуями и пожеланиями спокойной ночи.

— Погоди-ка, а где рукопись? — Беатрис вдруг заметалась по холлу в поисках.

Я мысленно застонала. После первого разговора я ни разу не упоминала при Джиме о будущем романе, и мне ужасно не хотелось снова поднимать эту тему. Я слишком боялась вновь испытать прежнее тяжелое чувство.

— Там, — я показала на конверт, который оставила на узком столике.

К моему ужасу, Беатрис сразу его схватила, и на миг мне показалось, что она вот-вот откроет его прямо здесь и сейчас, на глазах у заглядывающей ей через плечо Ханны.

— Вот и умница, — похвалила меня подруга.

— А что там? — спросил Джим.

— Конечно же, большая котлета денег, — пошутила Беатрис. — На самом деле нет. Хотя к тому времени, когда мы с твоей женой закончим начатое, содержимое этого конверта станет куда дороже.

Джим поднял бровь и уставился на меня. Теперь спасения не было.

— Ты знаешь, что там, милый. Я же говорила, Беатрис помогает мне с романом.

— Неужели? — заинтересовался Джордж. — Как мило с твоей стороны, Беатрис.

— Мне казалось, ты оставила эту идею, — проговорил Джим. — Ты явно передумала.

— Она явно передумала еще раз, — резковато заявила Беатрис.

Я нежно погладила мужа по плечу.

— Решила, что надо попробовать, вот и все. И Беатрис любезно предложила мне помощь.

— Да мне-то какая разница, — отозвался Джим, — я просто удивился, вот и все.

Теперь все четверо смотрели на меня, ожидая моего ответа, ожидая объяснений. Я почувствовала себя беззащитной.

— Да ерунда все это, ничего особенного. — Я сделала в воздухе неопределенное движение рукой.

Мне невыносимо хотелось уйти прямо сейчас. Я еще раз поблагодарила Беатрис, а она взяла обе мои руки в свои и шепнула:

— Извини, не хотела поставить тебя в неловкое положение.

Я кивнула, отчасти смущенная, отчасти разочарованная.